Бабушка и секреты её сундука

Бабка появилась у нас как-то неожиданно. До этого момента она проживала в деревне, а тут переехала к нам вместе со своим большим сундуком и узелками, вернее её отец перевёз. Это была мать отца.

На протяжении всего времени совместного проживания я не помню, чтобы она улыбалась. Плотно сжатые губы, упрямый подбородок, концы повязанного платка под ним, которые она время от времени подтягивала.

Мы с сестрой её побаивались, потому что для нас она сразу установила свои порядки. Завтрак, обед и ужин строго в определенное время, никаких тебе кусков, никаких шумных игр, обязательно косички и прочие требования, которые нам были внове.

Мы с сестрой пытались подловить момент, когда она выходила на улицу по нужде, за дровишками или щепой для самовара, и в этот момент на перегонки кидались к столу, стараясь успеть схватить кусок сахара, хлеба или пряник. Почему-то мы постоянно хотели есть. Но как на зло какая-нибудь посудина выскальзывала из наших рук и разбивалась.

Так в нашей борьбе за право ухватить кусок первым приказали долго жить маслёнка, сахарница, несколько тарелок и чайных чашек. Возвращалась бабка и немедленно следовала расправа. Самое простое наказание — это за ушко да в угол, меня в один, сестру в другой.

Вечером, когда возвращался отец со службы, мать выговаривала сыну, что он плохо воспитывает своих дочерей:
- Это что же такое творится, никакого сладу с ними нет! Как ты дочек воспитываешь или ты их вообще не воспитываешь?

Отец неизменно отвечал:
- Ладно, мать, заканчивай, устал я слушать.

Конечно же её такой ответ не устраивал, и она ещё некоторое время продолжала ворчать.

До какого-то возраста отец вообще не касался воспитания, предпочитая только гостинцы передавать нам от зайца, а мы это принимали за чистую монету, и каждый вечер ждали что сегодня нам зайчик передаст.

Мы были любопытными, совали свой нос, куда только могли, и никакие наказания не могли наше любопытство умерить.

Особенно нас интересовал бабушкин большой сундук. Когда бабка его открывала, нас притягивало туда, как магнитом. Там было множество ящичков, в которых лежали какие-то сокровища, на внутренней стороне крышки наклеены яркие картинки. Но всякий раз мы изгонялись подальше:

- Чего уставились? Ну-ка марш в комнату.

Однажды мы с сестрой договорились, что, когда бабушка пойдет на улицу за дровами, мы постараемся открыть сундук и посмотреть, что там такое интересное хранится.

И вот этот момент настал. На дворе стоял февраль. Бабка в одной ситцевой кофтёнке и платке вышла на улицу. Чтобы нас врасплох она не застала, мы кинулись к двери и закрыли её на крючок.

Крючок был литой, чугунный, чтобы закрыть его нам пришлось вдвоём на нём повиснуть. С этим мы справились, и бросились к сундуку. Но замок, на который он был закрыт, нам не хотел поддаваться. Конечно время было упущено, в дверь постучала бабушка. Но увы! Мы не могли осилить крючок, как ни старались. Мы стучали по нему кочергой, пытались в две девчачьи силёнки вытолкнуть его из петли. Всё напрасно.

На все уговоры бабушки мы молча пыхтели у двери, слёзы и сопли потекли у обеих. Мы понимали, что бабушка замерзает, а помочь ей ничем не можем.
И вот уже мы обе ревём в голос, бабушка танцует у двери.

Около нашего дома через дорогу находилась воинская швейная мастерская, где что-то шили для нужд части да латали солдатскую одёжку, и около неё всегда стоял часовой. Он увидел, что раздетая бабушка заглядывает в окна нашего дома и не заходит. Наша мама работала в этой мастерской. Часовой зашел в мастерскую и говорит:
- Николаевна, там ваша бабушка на улице раздетая, почему-то не заходит в дом.

Мама сразу поняла, что это наши какие-то проделки и побежала к дому.

Весь персонал мастерской высыпал на улицу и бросился к нашему дому. По телефону была вызвана подмога, бабушку отвели в мастерскую греться, а солдатики стали вынимать раму из окна, чтобы попасть в дом.

Наконец дверь была открыта, рама водворена на место. Бабушка вернулась домой, мы насупленные добровольно сидели по углам в ожидании расправы.

Однако расправы не последовало, что нас почему-то тревожило. Видимо такой поступок всех заставил призадуматься о том, почему мы так поступили.

На следующий день мама позвала нас в свою спальню:
-Девчата, ну-ка идите сюда.

Мы зашли и уселись у неё в ногах, и задрав головы приготовились слушать. Но мама вместо того, чтобы ругать нас спросила:

- Скажите мне по секрету, почему вы закрыли дверь на крючок?
Мы посмотрели друг на друга. Рассказать или нет? А что нам за это будет?
- Мы больше не будем, — первой откликнулась сестра.
- А чего она нас прогоняет, когда свой сундук открывает, мы посмотреть хотим, — выдала я.

Её объяснение о том, что есть такие вещи, которые не терпят постороннего глаза, и это надо уважать, мы запомнить-то запомнили, но любопытство наше не умерило.

Доступ к заветному сундуку мы получили только после смерти бабушки. В один из дней дома никого не было. Замок оказался с ключом, мы этим воспользовались и наконец удовлетворили своё любопытство и не только.

Конечно и здесь мы не удержались, чтобы не нашкодить. Мы не думали о последствиях.

Первое, что мы увидели — это была икона. Бабушка была верующая, в церковь ходила регулярно. Когда она появилась в нашем доме вопрос об устройстве красного угла, где горела бы лампадка и стояли бы иконы, не возникал. Потому что папа был коммунистом. Видимо это было важным условием для переселения бабушки к нам, потому что и кроме этого отношения между нею и отцом были сложные.

Икона нам понравилась, очень красочная, вся переливалась яркими красками. Мы долго её разглядывали, потом решили, что этому изображению кое-чего не хватает. Поэтому тут же в сундуке нашли спицу для вязания и ею дорисовали лику на иконе очки, бороду и усы.

Посчитав, что этого пока достаточно, мы икону предусмотрительно засунули на дно сундука, прикрыв её какими-то тряпками и продолжили изучение содержимого бабушкиных секретов.

Следующая вещь, которая была найдена, и которая вызвала в наших душах некое смятение — глиняная челюсть с гайкой. Она была тяжёлая, с ровными белыми зубами. Мы долго соображали, что это может быть и откуда. Потом сообразили, что это верхняя челюсть. Но почему на нёбе гайка? Мы не могли ответить на этот вопрос.

Ещё в сундуке мы обнаружили кучку пожелтевших фотографий, некоторые люди на них нам были знакомы, но особого интереса не вызывали.

За изучением ярких картинок на внутренней стороне крышки сундука нас застала мама, мы так увлеклись, что не слышали, когда она пришла и нашла нас в кладовке, где на тот момент стоял бабушкин сундук.

Против ожидания ругать нас она не стала. Даже рассказала, что найденная нами челюсть принадлежала дедушке, папиному отцу.

- А рассказать про дедушку и его челюсть попросите папу. Это история его семьи, - сказала мама.

На этом наше изучение бабушкиного сундука закончилось, интерес угас.