Поезд во времени. Часть 2. Глава 7

                7

                Похищение не родившегося сына

   Вечерняя информация от Шварца, что с их поездом на самом деле ничего не случилось, внесла коррективы в их планы, но главное, все же, оставалось неизменным: где достать машину, чтобы вывести раненого из госпиталя и еще был нужен врач, ведь итальянский партизан по фамилии Факетти был, еще слишком, слаб и только-только пришел в себя, поэтому нуждался в постоянном медицинском уходе. Конечно, Джина смогла бы этим заняться, но она не была настоящим врачом. К тому же, не надо было забывать, что, обнаружив исчезновение ценного свидетеля, немцы немедленно пустятся в погоню, значит, его надо было спрятать где-то в безопасном месте. Проблемы были абсолютно неразрешимы, даже если бы раненого итальянца удалось незаметно вывести из госпиталя.  Только апрель 1945 года стоял не только на территории бывшей вилл д'Эсте, но и далеко за ее пределами, что не могли знать наши новоявленные похитители.

  Когда на следующий день Луиджи встретился с Орловым и Грилишем, то некоторые проблемы отпали сами собой. Дежурившую целый день медсестру, которую должно была сменить в ночную смену Джина, встречал по вечерам ее жених на стареньком, но верном "Фиате", оставалась только серьезная опасность вовлечения его в это рискованное дело, на случай если он был связан с немцами. Но все как раз оказалось наоборот: товарищам раненого Факетти было известно, что случилось с их товарищем и что его ожидает в случае молчания. А молчать гарибальдийцы умели хорошо. Поэтому новоявленный жених уже знал, где его будут ждать партизаны, в случае успеха операции. Единственным человеком, которого не устраивал подобный план, была Джина, ведь ей надо было оставаться на смене в госпитале, а она не хотела расставаться со своим сыном. Да-да, сыном, в это она ни на секунду не сомневалась. Но там, если все у них выгорит, его ожидал врач и безопасное место, а это было сейчас самое главное. Тем более, раненый партизан уже пришел в себя и об этом доложили майору Рюдигеру.

  Рядовому Лемке повезло: его не послали на Восточный фронт под русскую мясорубку в Польшу или Чехословакию, а направили сюда в сравнительно тихую и спокойную Италию на берегу красивого озера. Хотя уже ширились слухи, что после длительных позиционных боев в районе Готской линии англо-американские дивизии подошли к Болонье, а значит и тут скоро будет жарко. Главное для рядового Лемке было вернуться домой живым и невредимым в свой маленький городок недалеко от Фюрта, где его ждали родители и три сестры.  В своих снах он постоянно видел, как возвращается к себе домой, как он открывает калитку, как заливается радостным лаем, его любимый пес Хуго, как открывается скрипучая входная дверь... Поэтому, подставлять себя под пули ему страшно не хотелось.

  Он и сейчас сладко дремал, когда из палаты вышла эта новенькая красивая итальянская медсестра, осторожно поддерживая раненого итальянского партизана, и направилась в сторону туалета. Значит, тот уже пришел в себя и может даже передвигаться, пусть и не самостоятельно, а, значит, скоро им серьезно займется майор Рюдигер. Но дисциплина есть дисциплина, и рядовой Лемке направился вслед за ними и после того, как за ними закрылась дверь туалета, занял свою позицию.


  Вскоре в коридоре появились молчаливые санитары с носилками, (а это были одетые в белые халаты Орлов и Грилиш) и бесшумно вошли в некогда тщательно охраняемую палату. Раненый партизан, казалось, спал, и они бережно положили его на носилки. Теперь оставалось самое сложное: незаметно вынести его из лазарета и посадить в машину, где их уже ожидали.

  Из туалета вышла Джина и жестом показала немецкому солдату, что скоро вернется за больным.
- Ох, уж эти итальянцы, — подумал Лемке, — какие они все нежные.

  Она осторожно вернулась в палату и почти бесшумно открыла дверь: на месте раненого партизана сейчас было пусто, значит, добровольные санитары уже успели его вынести и дожидаются ее у входной двери.

- Ну, конечно, забыли лекарства, — подумала Джина и положила в свой карман, приготовленные заранее для раненого препараты. Нет, не так, для своего сына. Она не задумывалась о возможных последствиях, а просто делала то, что должна была делать мать для своего ребенка, пусть и не выросшего на ее глазах.

   Орлов с Грилишем дожидались ее в вестибюле, они не рискнули самостоятельно выйти из госпиталя, где у входа стояла вооруженная охрана. Они не знали порядки, царившие здесь, но, все же, ожидали самого худшего — что их остановят немцы. Впрочем, у входа в вестибюль должен был быть медицинский пост для приема новых раненых, но сегодня за все отвечала Джина. Дежуривший ночью немецкий врач уже видел десятый сон, хотя рассчитывал немного пофлиртовать с новой красивой медсестрой-итальянкой, но с ней сегодня совсем некстати дежурил ее муж, который тоже устроился сюда работать санитаром, понабирали этих ненадежных итальяшек. Немецкий врач вспомнил дисциплинированный немецкий медперсонал, медсестер Фриду и Лору, которые помогали ему коротать эти беспокойные ночи во время его ночных дежурств. Впрочем, чего тут вспоминать: они, наверное, сейчас на передовой, а ему просто сказочно повезло. Да и черт с ней, с этой итальянкой, ему очень хотелось спать, и он бы быстро заснул в маленькой комнатке дежурного врача прямо у входа в вестибюль.

  Они вышли из госпиталя вслед за Джиной, с трудом волоча носилки с раненым итальянским партизаном, два рафинированный интеллигента, которые сделали свой выбор за десятки лет от своего времени. Джина, деловито огляделась вокруг в поисках автомобиля жениха своей новой итальянской подруги, но его нигде не было. Нет, итальянский жених не испугался в самый последний момент, а его просто подвел его старенький добрый "Фиат", который беспомощно заглох прямо при въезде на набережную.

  Первым не выдержал дежурный унтер-офицер, который подошел к Джине и строго спросил у девушки:

- Wo ist der diensthabende Arzt?

  Джина неопределенно показала в сторону здания, плохо понимая немца и не зная, что следует делать дальше: задуманный ими план буквально рушился на глаз. Рука немецкого унтер-офицера только тверже сжала в руке автомат, но тут из входных дверей вышел немецкий офицер в белом халате и недовольным голосом произнес:

- Warum hast du aufgeh;rt? Tragen Sie die verletzte Person sofort zum Auto.

  Унтер-офицер вытянулся по швам, а немецкий офицер показал рукой, на одиноко стоящий неподалеку, "Опель". Санитары неохотно понесли носилки к указанной машине, не зная, как им поступить дальше. Когда раненый партизан оказался в автомобиле, то Джина уселась рядом с водителем, но услышала тихий шепот немецкого офицера:
- Вам, Джина, надо вернуться назад к мужу, а дальше мы все сделаем сами.

  Голос был удивительно знакомый, ведь он принадлежал Отто Шварцу — ее недавнему соседу по купе в вагоне.

  "Опель" выехал с площади перед госпиталем на набережную в полной тишине: Орлов с Грилишем тоже узнали немца, но просто не знали, что сказать, насколько тот изумил их своим поступком. В самой конце набережной у выезда на дорогу стоял одинокий "Фиат", около которого копошился какой-то мужчина, и Шварц, наконец, нарушил тишину:

- Этот итальянец  случайно не вас дожидается?

  Итальянскому жениху все же удалось вернуть к жизни свой верный  "Фиат", и они бережно перенесли в него раненого партизана. Рядом с раненым устроилась новая подруга Джины, которая, похоже, не собиралась назад на работе в госпиталь. Видимо итальянская пара сделала свой выбор и больше не собиралась показываться на вилле д'Эсте, по крайней мере, пока там хозяйничают немцы.

  Оставшись, наконец, втроем в "Опеле", к молчавшим всю дорогу новоиспеченным санитарам вернулся дар речи. Они не могли просто так отсюда уехать, хотя информация Шварца давала им маленькую надежду.

- Вначале мы должны вернуть на место "Опель", - словно опережая вопросы русского и англичанина, заметил Шварц, - а дальнейшее мы все должны хорошенько обдумать. Тем более, нам надо забрать отсюда и других пассажиров.

  Орлов спокойно проглотил немного насмешливый тон немца, ведь тот был сегодня настоящей звездой вечера и мог себе позволить немного покрасоваться перед своими недавними попутчиками.

- И все же, Шварц, как вы на это все же решились? -  дружелюбно поинтересовался Орлов.

- Мне наше время нравится куда больше, чем нынешнее, — отозвался наш скромный герой.

  Джина прошла мимо задремавшего рядового Лемке и скрылась в туалете. Луиджи совсем ее заждался, но по ее сияющим глазам глаза понял, что все прошло успешно. Теперь надо было думать, что им делать дальше.

  Когда Джина, наконец, вывела из туалета  перебинтованного Луиджи, то сентиментальный немец совсем их заждался и с сонными глазами начал сопровождать до палаты. Правда, медсестра не позволила ему это сделать, поскольку раненый итальянец совсем расклеился и с трудом повис на хрупких женских плечах. Вместе с медсестрой им еле удалось затащить его в палату и уложить в постель. Немец с неприязнью посмотреть на лицо итальянского партизана, словно тот был виноват в том, что ему не дали досмотреть дивный сон про его родной дом.

  Поэтому, уже поздней ночью, когда дверь в палату открылась, и оттуда уверенной походкой вышел раненый, дремавший у двери рядовой Лемке, никак на это не отреагировал, а только покрепче заснул, посапывая своим баварским храпом.

 
Wo ist der diensthabende Arzt? (нем.) - Где дежурнй врач?

Warum hast du aufgeh;rt? Tragen Sie die verletzte Person sofort zum Auto (нем.) - Почему остановились? Немедленно отнесите раненого в машину.