Я всегда буду рядом! 3

Катя бросила взгляд на хрустящие купюры, и довольная улыбка тронула её губы. С довольным видом она положила их в шкатулку к остальным.
Задумчивость на её лице сменилась решительным выражением. Несколько купюр перекочевали в её карман. Распахнув дверь, она вышла на улицу и пошла к дочке. На детской площадке царила тишина, нарушаемая лишь щебетом птиц. Инга покачивала коляску, погружённая в свои грёзы. Её взгляд был устремлён в бескрайнюю даль, а на лице застыло мечтательное выражение. Она казалась невосприимчивой к окружающему миру.
- Ещё спит? - тихо спросила Катерина, приближаясь к ним.
- Спит, - отозвалась Инга, словно выныривая из забытья.
- Тогда я быстренько в магазин схожу.
- Сходи. Только не забудь про присыпку и памперсы для Ксюши. У нас всего два осталось. Я буду ждать тебя здесь.
- Ладно.
В комнате, словно в уютном коконе, Снежана слушала диалоги на чужих языках, доносящихся из динамиков. Голоса сплетались в мелодию, которую она старательно повторяла, стремясь уловить каждое колебание, каждый оттенок произношения.
В этот хрупкий мир звуков ворвался тихий стук в дверной косяк.
- Доченька, можно? Не отвлекаю? - спросила её мать.
- Заходи, мамочка. Конечно, можно. Что-то случилось?
- Нет, милая, просто соскучилась. Хотела посидеть с тобой, посекретничать, пока ты не упорхнула обратно в свою учёбу. Осталось совсем немного времени, и ты снова уедешь, а я опять буду считать дни до встречи.
Снежана одарила мать лучистой улыбкой и притянула её в крепкие объятия.
- Мне кажется, ты сегодня особенно задумчивая. Всё ли в порядке? Может, что-то тревожит?
После короткой паузы Снежана промолвила:
- Мам, может, не сегодня? Возможно, это и вовсе не стоит внимания. Обещаю, что обязательно всё расскажу.
- Хорошо, - с улыбкой ответила мать. - Инга сегодня была с тобой в парке?
- Да, передавала тебе огромную благодарность за бутерброды и пирожки. Она всё умяла, даже не прожевав
их толком, - рассмеялась Снежана.
- Боже, дочка, её мать совсем не кормит, что ли? Худышка такая. Больше на мальчишку похожа - тонкая и долговязая.



Снежана сразу поникла, словно осенний цветок под первым заморозком. Она всем сердцем сочувствовала подруге, но и тётю Катю было невыносимо жаль. Та, как загнанная лошадь, трудилась не покладая рук, чтобы поставить на ноги двоих детей, одна из которых уже стояла на пороге взрослой жизни.
- Кормит, - тихо проговорила Снежана, словно оправдываясь. - Просто Инга совсем выбилась из сил. Тётя Катя взвалила на её хрупкие плечи всю домашнюю кабалу. Инга и моет, и стирает, и убирает, а иногда и готовит, и в магазин бегает… Да ещё и с Ксюшей сидит.
- Сколько ей?
- Три месяца. Совсем ещё крошечная. Мамочка, Инга безумно мечтает поступить в институт. В прошлом году тётя Катя обрезала ей крылья, сказав, что нет денег. В этом году не дала как следует подготовиться к экзаменам из-за рождения Ксюши. Инга умоляет меня позаниматься с ней математикой и русским. Мамочка, она невероятно талантливая! Если поступит, её ждёт блестящее будущее. Я верю в неё всем сердцем. У сильных духом всегда получается, а Инга у нас именно такая - сильная и целеустремлённая.
Слушая внимательно дочь, Татьяна задумчиво проговорила:
- Доченька, не важно, сколь страстно душа твоя жаждет мечты, важно - какие семена ты сеешь в её почву. Желание лишь искра, а дела - это пламя, что способно осветить путь к желаемому. Если Инга усердно посвятит себя подготовке к экзаменам, то врата знаний обязательно распахнутся перед ней. Ты, Снежана, не отказывайся, а стань её путеводной звездой в этом тернистом лабиринте.
- Обязательно помогу, мамочка, - с искренностью в голосе пообещала Снежана.
Мать одарила дочь тёплой улыбкой и, коснувшись губами её лба, тихонько вышла из комнаты.
Вечером Снежана навестила Ингу. Они уединились в комнате, где царила швейная машинка - её монотонное жужжание было здесь главным аккомпанементом.



Кроме машинки, комнату населял потёртый шкаф, в чьём зеркале отражалась вся швейная кутерьма, комод, погребённый под лавиной лоскутов, выкроек-призраков и потрёпанных журналов мод. В углу примостился старый диван, чьи пружины, казалось, вздыхали под грузом времени. На нём Инга видела свои сны. Раздвинутый стол вдоль стены служил алтарём для Ингиных эскизов и жертвенником для ткани, которую препарировала Катерина. Но главным украшением комнаты был, конечно, манекен - этот безмолвный идол, воплощавший творческие замыслы Инги и изредка служивший её матери, когда требовалось смирить длину подола или приструнить непокорный шов.
Квартира дышала усталостью, словно старое, заношенное платье, и молила о ремонте, которого не видела уже целое десятилетие. Лишь детская, где мирно спала Ксюша, хранила следы недавнего обновления. Ещё до рождения дочери Катерина, с помощью Инги, освежила потолок, отмыла окна и заново покрасила рамы и дверь. Обе комнаты отличались непритязательностью, обставленные скромной, незамысловатой мебелью. Мать Инги не раз сокрушённо вздыхала, глядя на выцветшие обои. Местами они отставали от стен, словно уставшие крылья, свисая вниз, собирая пыль и оплетаясь всё более густой паутиной.
Татьяна зарабатывала на хлеб насущный шитьём да уборкой родного подъезда. Инга тоже старалась шитьём облегчить материнскую ношу, но скудный ручеёк их заработка еле-еле дотягивал до конца месяца.
- Смотри, что я приберегла для тебя, - Инга торжественно извлекла из шкафа пухлую папку с эскизами.
Снежана ахнула, увидев россыпь платьев и костюмов, словно сошедших со страниц глянцевого журнала.
- Хочешь, я сошью что-нибудь из этой коллекции специально для тебя? - спросила Инга с лукавой улыбкой.



Снежана засияла от восторга.
- Конечно, хочу! -
- Тогда выбирай, что тебе по душе.
- Я хочу вот это платье, - Снежана указала на эскиз, и её палец замер на изящном силуэте.
- Превосходный выбор! Тебе оно будет к лицу. Снежана, ты у нас красавица!
- Ну, ты скажешь тоже! - отмахнулась девушка, заливаясь смехом. - Нашла красавицу.
- Почему ты мне не веришь? - в голосе Инги звучало искреннее изумление. - Ты словно соткана из света и грации. Высокая, точёная фигурка, густые тёмно-русые волосы… Глаза твои - два серых омута, обрамлённые густыми, бархатными ресницами. Носик чуть вздёрнут, придавая лицу игривую нотку, а губы… в меру полные, словно спелые вишни, и зубы - жемчуг, ровные и безупречные. В твоей красоте нет ни единого изъяна, Снежана. Даже ноги - совершенство формы. Это платье… подчеркнёт все твои достоинства, каждый изгиб, каждую линию. Я даже знаю, из какой ткани мы его сошьём… из самой невесомой, струящейся, чтобы оно парило вокруг тебя, как облако. Тётя Таня даст тебе денег на достойную ткань для такого шедевра?
- Даст, - уверенно отозвалась Снежана.
- Тогда завтра же отправимся на поиски идеальной ткани!
- Хорошо. А сейчас давай немного позанимаемся? - предложила Снежана. - Есть новая общая тетрадь в клетку? Начнём с математики...
Ночь вновь окутала Снежану кошмаром, точь-в-точь повторяющим прежний. Она снова неслась сквозь липкий мрак, тщетно пытаясь догнать ускользающий силуэт Макса. И вновь в том роковом месте он растворился в пустоте. Истошный крик разорвал тишину, вырывая её из цепких объятий сна.
Родители, объятые ледяным ужасом, ворвались в её комнату. Снежана сидела на кровати, неподвижная, с расширенными от невидимого кошмара глазами, устремлёнными в пустоту. Дыхание хрипло вырывалось из груди, словно она только что совершила отчаянный рывок от самой смерти. Лоб покрылся испариной страха.
- Дочка, что случилось? - сорвался испуганный шёпот отца.



Татьяна, заметив, что дочь всё ещё в плену сна, предостерегающе сжала руку мужа.
- Тише! Видишь, она спит.
- Макс… - жалобно прошептала Снежана. - Где ты? Куда ты опять исчез? Не пугай меня, пожалуйста…
Она заскулила, словно раненый зверь, закрыла лицо руками и снова рухнула на подушку. Вскоре кошмар отпустил её, дыхание выровнялось, и она затихла. Постояв в нерешительности, родители бесшумно покинули комнату. Закрыв дверь, отец с тревогой спросил:
- Танюш, что это было?
- Сон, - спокойно ответила Татьяна. - Просто дурной сон. Разве тебе никогда не снились кошмары? Пойдём спать.
Они легли, сплетаясь в объятиях, и сон мгновенно одолел их. На рассвете Татьяна прошептала мужу, касаясь его щеки:
- Петенька, прошу тебя, не тревожь нашу девочку расспросами. Пусть лучше не знает, какой страх поселила в наших сердцах прошлой ночью. Она всё равно ничего не помнит…
- Как скажешь, моя дорогая, - отозвался Пётр, целуя её ладонь с нежной улыбкой.
Он ещё долго лежал в полумраке, вглядываясь в танцующие тени на потолке, томимый тревогой за дочь, и лишь с первыми лучами солнца забылся тяжёлым сном.
Месяц пролетел незаметно. За это время Снежана стала частой гостьей в доме у Инги, и подруги, с головой погружённые в учёбу, готовились к предстоящим экзаменам с неистовым рвением. Снежана оказалась на редкость требовательным наставником. После занятий Инга вновь и вновь склонялась над своим шитьём, колдуя над экзаменационной композицией. Катерина больше не докучала им своим присутствием, а в короткие минуты передышек, когда Инге требовалась помощь, её неизменно подменяла Снежана. Ей доставляло истинное удовольствие возиться с маленькой Ксюшей: переодевать её в распашонки и ползунки, кормить и забавлять простыми играми.




    Продолжение следует