О днях учебы в Сталинском горном техникуме

Из рукописи  автора второго тома романа "Вспоминая жизнь, похожую на романную"

 В общежитских комнатах первого курса был установлен, почти что, солдатский быт. В комнате стояло два небольших стола, четыре двухэтажных койки и четыре тумбочки. Старостой комнаты был назначен сержант запаса Петр Нестеренко (такой крупный хохол с поставленным солдатским голосом). Он принес для себя еще одну пятую тумбочку и поставил ее возле нижнего яруса свой кровати. Даже вставил замок в дверку тумбочки, чтобы никто из проживающих людей в комнате в нее не заглядывал. Так что жизнь начиналась для Егорки своеобразно и интересно. Староста установил в комнате почти военную дисциплину, наладил четкое дежурство по комнате, запретил сушить в комнате белье, не разрешал выпивать что-либо из спиртного. Всех «салаг» , понятно, загнал на второй этаж для сна, а иногда и отдыха, особенно, в воскресные дни. Потом, когда Егор Суханов сам был призван в Советскую Армию в 1959 году, он понял, что такое солдатская дисциплина и, сравнивая ее с дисциплиной, установленной Петром в комнате на первом курсе, решил, что она была действительно на уровне солдатской дисциплины.   

С первого сентября начались будни учебы, учебы достаточно трудной по сравнению со школой. Особенно это касалось высшей математики, сопромата, теоретической механики, деталей машин и некоторых других дисциплин. В частности, не радовали новые языки: английский и украинский. В школе Егорке пришлось изучать немецкий язык, а здесь всех обязали учить только английский язык. Плюс ко всему абсолютно все студенты вынуждены были изучать украинский язык и украинскую литературу. Это было особенно сложно для тех, кто первый раз услышал украинскую речь лишь здесь в Сталино. Помнится, отлично первый урок по украинскому языку. Его вела преподаватель Федорчук Оксана Эмильевна, такая жгучая, красивая молодая брюнетка, показавшаяся всем студентам очень строгим преподавателем. Она решила начать первый урок с диктанта, чтобы, как она объяснила, выяснить школьный уровень знаний украинского языка. Но из группы примерно в тридцать человек восемь студентов никогда не изучали и не слышали украинского языка. Они пробовали было отказаться от диктанта, но преподаватель строгим голосом потребовала:
-Усем писати! (по-русски – всем писать) – это было сказано на украинском языке, но звучало, как приказ всем писать диктант. 
Не подчиняться преподавателю сразу же на первом занятии, никто из восьми студентов не решился. Правда, Скориков Олег часто переспрашивал ее, какое слово она произнесла. Оксана Эмильевна неохотно его повторяла, но для никогда не слышавших студентов украинский язык, многие слова были просто не понятны. Например, мiсто нiмiе, ночi колише, з саду доноситься регiт и т.д. Студенты стремились понять у преподавателя, что означают эти слова и как их писать, но в ответ слышали:
- Пишите, как слышите! – был ответ преподавателя уже на русском языке.

В результате, Егорка сделал в своем первом украинском диктанте 111 ошибок! У других результаты были почти одинаковые с разницей в 10-15 ошибок. На втором занятии Оксана Эмильевна, объявив всем оценки и поняв, что с не слышавшими студентами украинский язык надо что-то делать, назначила дополнительные занятия примерно раз в неделю.  Дополнительные занятия продолжались целый год, но никто из студентов, посещающих их, на диктантах не получал положительных оценок. У Егорки прогресс наблюдался, потому в последних двух диктантах в конце первого курса у него было по 19 ошибок. Зачет все восемь студентов получили, но все они понимали, что это двоичные результаты. Их выручали лишь устные ответы, которые с трудом можно было оценить, как удовлетворительные. Но к концу первого курса они научились хотя бы понимать, читать, а некоторые даже начинали и говорить на украинском языке вперемешку с русской речью. Собственно, в городах Донбасса как раз преобладал смешанный украинско-русский говор. То есть, часть слов говорилась на украинском языке, другая – на русском, и все отлично понимали друг друга.

Дальше на втором и третьем курсах в учебном плане была украинская литература. Ее преподавала так же Оксана Эмильевна. Всем русскоговорящим студентам пришлось изучать произведения украинских писателей и поэтов. Прежде всего, тех авторов, чьи произведения были написаны на украинском языке (Т. Шевченко, П. Мирный, И. Франко, М. Коцюбинский, Л. Украинка и др.).  Те же писатели, которые писали по-русски (Ф. Достоевский, Н. Гоголь и др.), почему-то не считались, видимо, чисто украинскими писателями, хотя они родились на Украине и знали отлично украинский язык. Чтобы лучше овладеть украинским языком и литературой, для студентов особенно ценными были произведения украинских авторов, но с переводом их на русский язык. Здесь было легче в случае каких-то не совсем понятных выражений, можно было открыть русский текст и понять, о чем все-таки идет речь. За второй курс в третьем семестре все русскоговорящие получили удовлетворительные оценки. Хорошо, что эти оценки тогда не влияли на стипендию. Если бы влияли, то всем русскоговорящим пришлось бы уходить из техникума, потому что родителям было бы невозможно содержать своих сыновей из-за низкой заработной платы в те годы. Дело в том, что высокая заработная плата в те годы была только в угольной и металлургической промышленности. Но русскоговорящие студенты приехали учиться из РСФСР и БССР, многие из сельской местности или из рабочих поселков, где родители и направили своих детей именно в горный техникум из-за высокой стипендии. А что из детей получится, кто и где будет работать дальше, родители не задумывались. Их интересовало, прежде всего, то, чтобы дети стали техниками, то есть получили полное средне-техническое образование. В четвертом семестре 1955 года в техникум пришло неожиданное для руководства и преподавателей распоряжение министерства образования Украинской ССР об отмене украинского языка и литературы для лиц, не изучавших эти предметы в семилетней или средней школе. По всей видимости, это было рекомендовано сделать министерством образования СССР во всех республиках, где преподавались родные языки и литература. Русскоговорящие студенты горного техникума были этому неимоверно рады, так как кончилось для них мучение из-за изучения украинского языка и литературы.

Поначалу сложно Егорке давалась высшая математика.  Преподаватель Наталья Гавриловна Сергеева была очень властной, насмешливой, но красивой женщиной лет сорока. Жила она одна с сыном подростком здесь же в районе техникума во дворе техникумовского общежития. Сына воспитывала одна после получения похоронки на мужа во время войны с фашизмом. Поэтому, конечно, страдала из-за отсутствия любви и мужского внимания. А тут перед нею двадцать восемь мужчин , причем многим из них уже под тридцать лет. И почему бы над ними не посмеяться, не пошутить из-за слабой их математической подготовки.   

Сразу же на первом занятии Наталья Гавриловна начала проверять знания всех отличников, включая и Егорку. Многие отличники на первом занятии получили двойки. Преподаватель их особенно не ругала, но попыталась пристыдить перед всей группой о «липовости» их школьных оценок. Из всех отличников подтверждал каждый раз свои знания на пятерку только Наум Ратнер, коренной житель Сталино. Остальные, кто как… Особенно не везло Володе Цыганенко. Родом он был из города Селидово. Учился в украинской школе. По-русски почти не говорил. Пытался объяснять математику по-украински. Иногда это звучало так смешно, что вызывало смех всей группы и Натальи Гавриловны, в том числе. Она переводила эти математические термины, которые выдавал Володя, с украинского языка на русский, иногда смеясь при этом, вместе со всей группой. 
Егорке повезло больше. Он получил на первом занятии тройку за решение какого-то примера. Дальше дела у него пошли лучше. Он начал получать четверки, а иногда пятерки. Причем, Наталья Гавриловна вызывала к доске всех отличников почти каждый день. И им надо было доказывать, что они не зря получили в школе Похвальные грамоты.
Все студенты уже знали, что если Наталья Гавриловна кого-то встретит из них на прогулке вечером, то утром жди вызова к доске. А так как гулять по вечерам студентам очень то же хотелось (не отставать же от образа жизни «сталинчат» в те годы), особенно в теплые месяцы года, то неизменно «в награду» получали вызов к доске по математике и соответствующую оценку. Тем, кто получал двойку, преподаватель говорила с усмешкой на губах:
- Что, голубчик, вчера гулял целый вечер и даже не заглянул в учебник по математике? Получай неуд.
Причем, это касалось не только отличников, но и других студентов группы. Егорке на всю жизнь запомнились слова Натальи Гавриловны по поводу его прогулок. Когда он получил три пятерки подряд, то она объявила перед группой:
- Товарищи студенты! Суханов любит гулять по вечерам, я это вижу почти ежедневно, но успевает учить и математику. Поэтому теперь она за него спокойна. Каждый день спрашивать его не буду.
Егорке такое заявление было так приятно, и он старался еще лучше учить высшую математику. А когда дело дошло до изучения логарифмической линейки, то освоил ее в совершенстве, участвовал несколько раз в олимпиадах по математике и по логарифмической линейке, занимал призовые места, что в дальнейшем положительно сказалось и на его службе в Советской Армии. Запомнилось и то, какое внимание в техникуме уделялось изучению логарифмической линейки. Ее увеличенная модель стояла в классе по математике, что было удобно для студентов и преподавателя математики. Студенты могли потренироваться на линейке в перерывах между занятиями, а преподавателю было удобно проверять знания студентов. Наталья Гавриловна жестко требовала, чтобы каждый студент приходил на занятия с линейкой в кармане или в портфеле. Тех, кто забывал линейку дома, она отсылала к директору техникума Ивану Ивановичу Сорокину. Иван Иванович приглашал нерадивого студента в свой кабинет, доставал из карманов пиджака две линейки и начинал отчитывать и стыдить студента:
- Как же я – директор, хожу в техникум с двумя линейками в кармане, а тебе не хочется взять всего-то одну линейку? Если еще раз-два попадете ко мне в кабинет без линейки, то будет поставлен вопрос об отчислении из техникума. Вам понятно?
- Извините, Иван Иванович, больше этого не повторится - мямлил в ответ нерадивый студент.
- Извинение принимаю и пока устно предупреждаю вас – по-отечески давал наставление директор.
И эти хождения к директору имели свое действие. Студентов, забывающих носить линейку в техникум, становилось все меньше и меньше.

Логарифмическая линейка была символом основного расчетного инструмента в 50-60-е годы ХХ века. Егорке она очень нравилась, так как действительно помогала делать любые расчеты, причем, не только по математике, но и по физике, по теоретической механике, по сопротивлению материалов, по деталям машин и по многим другим дисциплинам. Активно использовалась линейка при расчетах в курсовых проектах и в дипломном проекте.   

 Если вновь вернуться к Наталье Гавриловне, то она была женщиной довольно интересной и красивой. А красота, какая бы она не была, всегда ценится мужчинами очень высоко. Она была не просто красивой, но в дополнение и крупной женщиной, одевавшейся по последней моде в те первые послевоенные годы, с ярко накрашенными губами, с маникюром на руках. И это еще не все. Ее глаза и лицо расплывались в какой-то насмешливой улыбке, особенно когда она слушала выступающих студентов. Сначала это многих смущало, но к концу семестра все привыкли к ее манерам, и дальше не стали обращать особого внимания. Она как будто изучала их и определяла, кто чего стоит, особенно в математике. То есть она властвовала над парнями группы, и ей видимо это доставляло большое удовольствие.
Но главное было то, что Наталья Гавриловна была настоящим математиком и отличным преподавателем. Потому что после ее объяснений Егорке, как и большинству студентов группы, становилось почти все понятным в школьной и высшей математике. Егор Суханов мысленно сравнивал ее со школьной учительницей математики Екатериной Георгиевной. Он считал, что ему везет на отличных учителей и вспоминал как в дурном сне свой пятый класс и учительницу математики Полину Ивановну, которая не смогла научить даже отличников решать, в общем-то, почти простые задачи по арифметике. Именно, только благодаря Наталье Гавриловне Егор в Советской Армии получит профессию разведчика артиллерийского полка и дальше звание старшего сержанта. И это всё из-за отличного знания логарифмической линейки. Так что математика вдруг в армии получила практическую значимость для Егора и других его друзей по взводу разведки.
 
Интересна была компоновка территории, прилегающая к техникуму. Сам техникум был на одной стороне улицы Горького . На другой стороне стояло техникумовское общежитие в виде буквы «Г» по улице Горького, 158. Рядом с общежитием на одном из отрезков буквы «П» стоял четырех этажный преподавательский дом. Он примыкал с улицы Горького к студенческому общежитию. Дальше располагалось общежитие, затем небольшое ответвление от него, где проходили некоторые учебные занятия, и была очень интересная геологическая лаборатория и одновременно аудитория для занятий по геологии, кристаллографии и геодезии.   Напротив, общежития находился обычный жилой дом, где проживали и некоторые преподаватели техникума. Вход во двор общежития шел как раз через арку между двумя преподавательскими домами.  А в центре был небольшой скверик с фонтаном посередине.

Помнится, что иногда в торжественные дни летом возле фонтана устраивались танцы, где танцевали не только студенты, но и преподаватели, и их дети из преподавательского дома. Все это было как-то необычно. Помнится, когда объявлялся «белый танец», дамы из преподавательского дома подходили к студентам и приглашали их на танец. Конечно, приглашали в первую очередь уже отслуживших в армии студентов. На Егора и других безусых подростков группы дамы не обращали, конечно, никакого внимания.