Ведьмин час

Ведьмин час.

Вечерний сумрак окутывал роскошный трёхэтажный особняк, утопающий в зелени частного парка, где вековые дубы с подсвеченными кронами соседствовали с идеальными аллеями и фонтанами, которые мягко журчали в густых сумерках. Дом, выстроенный в стиле неоклассики, поражал воображение. Его фасад из белого мрамора сверкал даже в тусклом свете заката, а высокие окна с тяжёлыми рамами отражали огоньки садовых ламп. Каждая деталь, от величественных колонн у входа, до кованых балконов, украшенных витиеватыми узорами,  — говорила о безупречном вкусе и неограниченных возможностях его владельцев.

Анна, стройная красавица с копной коротких тёмных кудрей и пронзительными зелёными глазами, грациозно ступала по паркету, блестящему, как зеркало. На ней было лёгкое шёлковое платье кремового оттенка, которое лишь подчеркивало загорелую кожу и хрупкую фигуру. Она казалась воплощением той самой роскоши, что окружала её повсюду,  — утончённой, безупречной, но слегка утомлённой от привычного великолепия.

Спустившись в подвальное помещение, она оказалась в личном спа-комплексе, который больше походил на зал из дворца арабского шейха. Мягкий свет скрытых ламп играл на гладкой поверхности облицованных мозаикой стен, где переплетались золотые и бирюзовые узоры. Бассейн, окружённый колоннами из чёрного оникса, переливался лазурью, словно кусочек Средиземного моря, укрытый под сводами этого уединённого уголка. Над водой висел лёгкий аромат белых лилий, которые стояли в высоких вазах из богемского стекла.

Анна, облачившись в чёрно-золотистое дизайнерское бикини, спустилась по ступеням, покрытым тёплым мрамором. Коснувшись воды, она ощутила её приятную прохладу и с удовольствием погрузилась в гладь, словно созданную только для неё.

Первая неделя в этом доме казалась ей сном. Всё, о чём они с Кириллом мечтали, наконец воплотилось в реальность. Строительство и обустройство длилось почти три года, и теперь каждый уголок дома был совершенен, от мозаичных панно в ванной, до бархата, которым были обиты стены в их личной библиотеке.

Кирилл уехал на деловую встречу, обещая скоро вернуться с партнёрами по бизнесу. Оставшись одна, девушка наслаждалась тишиной, которую нарушали лишь мерный плеск воды, да редкий треск ламп под высоким потолком. Её мысли, как и движение в воде, были неторопливы. Завтрашний день обещал быть насыщенным: встреча с подругами, визит в салон красоты, где её любимый мастер готовил новую коллекцию индивидуальных ароматов, а вечером благотворительное мероприятие, куда она собиралась надеть платье, созданное специально для неё лучшим кутюрье столицы.

Бассейн отражал её задумчивый взгляд, а где-то наверху, в одной из многочисленных комнат, скрипнуло окно, которое, вероятно, оставили приоткрытым. Анна подняла голову, прислушиваясь, но дом снова погрузился в безмолвие, лишь усиливая её ощущение одиночества в этом царстве роскоши.

Внезапно из глубин особняка донеслись неясные звуки. Девушка замерла, цепляясь за бортик бассейна. Её сердце застыло на мгновение, а затем забилось с неестественной силой, отдаваясь пульсацией в висках. Она напряжённо вслушивалась, не в силах понять, что это было: скрип, эхо или чей-то голос, приглушённый стенами. Звук повторился — на этот раз громче, отчётливее. Девушка потянулась к бортику и выбралась из воды. Капли стекали по её загорелой коже, оставляя тёмные следы на идеально ровной плитке из белого мрамора. В тишине её дыхание казалось оглушительным.

Холодный воздух, казалось, пронизывал до костей. Вздрогнув, Анна направилась в сторону узкого коридора, ведущего к остальным помещениям особняка. Настенные бра с матовыми золотыми абажурами отбрасывали тёплый свет на бежевые стены, но даже это освещение не убирало гнетущей мрачности.

— Кирилл? — позвала она дрожащим голосом, пытаясь сохранить самообладание. — Это ты?

Ответа не последовало. Беспокойство коснулось её сердца, словно чужая холодная рука. Босые ноги скользили по гладкому полу, влажные шаги эхом разносились в пустоте. Анна остановилась у подножия массивной деревянной лестницы, ведущей наверх. Сама лестница являлась маленьким шедевром. Резные перила из тёмного дуба, украшенные мельчайшими орнаментами, тянулись к потолку. Она положила на них ладонь, холодную и влажную от воды.

Почему-то именно сейчас ей вспомнилось, как архитектор, с гордостью показывая проект, вскользь упомянул историю земли, на которой стоял их дом. Когда-то здесь была старая деревня, а возле неё — кладбище. От него, конечно, давно ничего не осталось: место было расчищено, выровнено, и теперь здесь, на элитной земле, возвышались дома богатейших людей. Анна тогда лишь усмехнулась, посчитав это забавной деталью, которая придаёт месту некий шарм. Но теперь, стоя в этом зловеще-тихом доме, она ощущала совсем другой шарм, гнетущий, удушающий, пропитанный некой тревогой.

— А ещё, припомнила она слова мужчины,  — как поговаривают, здесь сожгли ведьму.

Не лучшие воспоминания в нынешнее время и сложившейся ситуации.

— Кирилл? — снова позвала она.

Тишина. По спине пробежал холодок, и тело охватило липкое ощущение страха. Она сжала перила, словно они могли дать ей опору, и сделала шаг назад.

«Ну зачем я сегодня отпустила прислугу? » — с досадой подумала она, чувствуя, как с каждым мгновением её уверенность тает, уступая место панике.

Ей стало не по себе от осознания, что сейчас она совсем одна. Нет, не одна. Что-то… кто-то… был здесь.

«Стоп! Стоп! На территории особняка есть охрана. Главное успокоиться и добраться до неё, или телефона».

И вдруг всё погрузилось в темноту. Свет погас, будто невидимая рука опустила рубильник. Анна осталась во власти абсолютной тьмы. Её дыхание участилось, разрывая глухую тишину, а сердце стучало так громко, что она боялась, что его могут услышать. Ледяной сквозняк, которого здесь не могло быть, мягко, но ощутимо коснулся её кожи, словно кто-то провёл по плечам холодными пальцами. Она судорожно обхватила себя руками, пытаясь согреться, и сделала нерешительный шаг вперёд.

И тут из мрака донеслись звуки — глухие, утробные стоны, которые эхом прокатились по дому. Анна замерла. Её ноги приросли к полу. Шаги. Они были неясными, словно кто-то осторожно передвигался по дому.

— Кто здесь? — прошептала она, но её голос утонул в вязкой темноте, не оставив даже эха.

И тут раздался голос. Тихий, шепчущий, будто он доносился из самых глубин особняка, с самого края реальности.

— Иди к нам,  — произнёс он, и в этих словах слышалась не просьба и не зов, а приказ, холодный и мертвенный, как сама смерть.

Девушка задрожала, инстинктивно отступая, пока спина не упёрлась в ледяную стену. Руки нащупали гладкую поверхность, но вместо успокоения, это только усилило её ужас. Бежать. Она должна бежать. Но ноги будто приросли к полу, не позволяя сделать и шага. Казалось, стоит двинуться, как из темноты вырвется что-то невидимое, что-то, что схватит её и утащит туда, откуда уже никогда не вернуться.

— Иди к нам,  — вновь повторил голос, на этот раз ближе, скрежещущий, как ржавые петли давно забытой двери.

Анна всхлипнула, сжимая руки в кулаки. Её тело тряслось так сильно, что она едва стояла на ногах. Звук шагов теперь доносился со стороны бассейна. Но это было невозможно. Она только что вышла оттуда, ; 1f40 ; там не было никого.

Запах сырой земли вдруг ударил в нос. Девушка в ужасе опустила взгляд и сдавленно вскрикнула. Ноги больше не касались холодной плитки. Она стояла на влажной, рыхлой земле, которая пружинила под её ступнями. Сердце ухнуло в пятки. Она подняла взгляд, и её лицо исказилось от ужаса.

Перед ней раскинулось кладбище. Искривлённые почерневшие от времени кресты торчали из земли, как сломанные зубы, а вокруг стелился густой туман, обвивавший ледяными щупальцами. Сухие деревья, лишённые листвы, тянули к ней свои чёрные ветви, словно пытались схватить.

Анна зажмурилась, отчаянно надеясь, что это всё лишь плод её воображения. Но шаги раздались снова, теперь совсем рядом. Кто-то был здесь.

Из туманной пелены начали выплывать расплывчатые фигуры, неясные, вытянутые, как будто их тела не знали ни времени, ни жизни. Движения были медленными, но неумолимыми, словно эти существа знали, что жертва всё равно не уйдёт. Анна замерла. Ноги будто приросли к земле. Кровь застыла в её жилах, но уже через мгновение что-то в ней сломалось, и инстинкт выживания взял верх. Она закричала, отчаянно и громко, и бросилась бежать.

Ступни утопали в рыхлой, влажной земле. Туман был густым, словно клей, и не давал ей разглядеть дорогу. Она спотыкалась, падала, поднималась, снова бежала, не разбирая направлений. Ветки сухих, мёртвых деревьев, хлестали её по лицу, оставляя тонкие кровоточащие порезы.

Внезапно её путь преградил кустарник. Колючие ветви обвились вокруг тела, впиваясь в кожу, разрывая до крови. Она почувствовала, как острая боль пронзила плечо, но страх был сильнее. Анна яростно дёрнулась, вырываясь из цепких объятий ветвей. Дорогой купальник разорвался, оставляя обнажённое, испещрённое порезами тело. Клочки ткани повисли на колючих ветках, как мрачные трофеи.

— Господи, Пожалуйста… — шептала она, задыхаясь от страха и боли. — Спаси и помилуй.

Но её слова, казалось, растворялись в холодном воздухе, не достигая ни одной живой души.

— Спаси меня, умоляю…

Чьи-то ледяные пальцы вдруг коснулись обнажённого плеча. Это прикосновение было таким ненатуральным, таким мёртвым, что Анна сдавленно вскрикнула. Она резко обернулась… Но, обернувшись, пожалела об этом.

Из тумана выплыл мертвенно-бледный лик. Его лицо напоминало застывшую восковую маску, изъеденную временем. Глубокие пустые глазницы были черны, как бездна, а рот едва заметно приоткрыт, словно для последнего, холодного вздоха.

— Ты наша,  — прошептало нечто.

Голос походил на шорох разрываемой ветром старой ткани.

— Моя… Ключ… Отдай его мне.

Дыхание смерти пахнуло Анне в лицо — холодное, пропитанное тленом и болью. Она застыла, не в силах пошевелиться, чувствуя, как её тело охватывает ледяной паралич. Этот запах… Он пробудил воспоминания, которые никогда не принадлежали ей, но которые теперь вырвались наружу, подобно дыму из раскалённой печи.

Внезапно перед глазами Анны возникла картина из прошлого. Пустырь за деревней, мрачный вечер. Толпа селян, вооружённых вилами, топорами и факелами, собралась вокруг костра. В центре этой жуткой сцены находилась красивая девушка с волосами цвета мёда, связанная и беззащитная. Её крики разрывали воздух, отражая животный страх, который невозможно было заглушить ни мольбами, ни слезами. На лицах людей, окруживших её, застыла ненависть, граничащая с безумием. Они выкрикивали одно и то же:

— Сжечь ведьму! Сжечь мерзость!

Анна видела всё это так ясно, словно сама была там. Красивые волосы, когда-то являвшиеся гордостью, теперь спутались от грязи. Глаза, полные ужаса, искали хоть какое-то спасение, но его не было. Селяне бросили её на хворост, облили маслом, а затем подожгли. Огонь облизывал её тело, причиняя невыносимую боль, но даже в&nbs 1f40 p;этом аду она продолжала кричать, надеясь, что кто-то услышит её последний призыв.

Возвращаясь обратно на кладбище, Анна издала вопль ужаса, но это не остановило фигуру. Костлявые руки, обтянутые кожей, похожей на пергамент, потянулись к ней. Она почувствовала их холодную хватку на своём запястье, шее, но отчаянно дёрнулась, вывернулась и прыгнула в сторону. Правда, в мёртвых пальцах остался сорванный с шеи медальон в виде ключа из золота, который в день свадьбы подарил супруг. Ключ к сердцу. Его сердцу, как он говорил.

На мгновение ей показалось, что она спаслась, но земля под ногами вдруг провалилась, разойдясь, открыв под собой бездну.

Аня рухнула вниз, вновь закричав от неожиданности и ужаса. Полёт был коротким, но страшным. Девушка упала на дно свежевырытой могилы. Глаза расширились от шока, когда она поняла, что лежит прямо в открытом гробу. Его крышка, покрытая грязью, стояла рядом, как будто ждала только её.

Анна попыталась подняться, но ноги запутались в шёлковой подкладке гроба. Тело вновь завалилось обратно. Резкая боль пронзила голову, когда она ударилась затылком о твёрдую поверхность. Мир вокруг сразу померк. Голоса, шорохи, холод — всё исчезло.

Она очнулась от освещения. Яркий свет ламп бил в глаза, обжигая после темноты. Анна лежала на холодной плитке возле бассейна. Её тело было обессилено, руки дрожали, а голова гудела от боли.

«Я поскользнулась… — подумала она с облегчением, едва приходя в себя. — Ударилась головой… вся эта жуть — просто галлюцинация».

Она хотела рассмеяться, но вместо этого из её горла вырвался слабый хрип.

— Ох, боже ты мой…

Однако облегчение длилось недолго. Поднявшись на локтях, она опустила взгляд на своё обнажённое тело. Оно было покрыто влажной землёй, испачкано кровью, а кожа была испещрена царапинами. Её мозг захлебнулся от ужаса.

«Это не может быть правдой… — билась мысль в её голове. — Это невозможно! »

Что-то внутри неё оборвалось. Она сдавленно вскрикнула и, дрожащая, попыталась подняться на ноги. Разум погрузился в области безумия и тьмы.

Девушка бросилась бежать, не разбирая дороги. Мраморный пол особняка, который всегда казался ей блестящим и красивым, теперь был похож на ледяное зеркало, мешающее удержать равновесие. Она мчалась, спотыкаясь и падая, пока не выбежала на первый этаж.

Там, в холле, стоял Кирилл. Рядом с ним были его деловые партнёры по бизнесу. Мужчины в дорогих костюмах. Они обернулись к ней, и их лица застыли в выражении шока. Анна, голая, перепачканная землёй и кровью, с растрёпанными волосами, выглядела как сумасшедшая.

— Аня? — растерянно произнёс супруг.

Его голос был полон недоумения.

-Ты…Что происходит, чёрт возьми?

Она не слышала его. Её взгляд был устремлён вперёд, за массивную входную дверь, которую она отчаянно пыталась открыть, ломая ногти, что-то завывая.

— Аня, остановись! — закричал он, но девушка даже не обернулась.

Её разум уже был разрушен окончательно и бесповоротно.

Прошёл месяц. Кирилл сидел в холодной, белой палате психиатрической клиники. Ему всё ещё было сложно поверить в то, что произошло. Молодая жена лежала на койке, неподвижная, под действием сильных успокоительных. Её глаза были открыты, но безжизненны, словно она смотрела сквозь него. По щеке стекала слюна.

— Она ещё совсем молоденькая, такая красивая… — сочувственно произнесла пожилая медсестра, поправляя одеяло. — Как жаль. Ей бы жить, да радоваться…

Кирилл лишь пожал плечами.

— Жаль, конечно,  — сухо отозвался он, поднимаясь на ноги.

Мужчина покинул клинику, даже не оглянувшись на тёщу, которая сидела возле дочер 6a7 и с несчастным видом. В конце концов, всё это теперь принадлежало прошлому.

Выйдя на улицу, он сел в свой чёрный дорогой автомобиль. Внутри его уже ждала привлекательная блондинка в коротком платье, с длинными волосами цвета мёда. Она улыбнулась, когда он закрыл дверцу, и легко коснулась его руки.

— Всё в порядке? — спросила она, мельком проводя пальцем по цепочке у себя на шеи, которая заканчивалась медальоном в виде ключа из золота, спрятанного между полушарий грудей.

Кирилл поцеловал её полные губы.

—Поехали пообедаем. У меня чертовски разыгрался аппетит.

Машина тронулась с места, оставляя за собой психиатрическую клинику — и прошлую жизнь Кирилла, унося его в туманное будущее…