Оттенки ностальгии

Едва рассвело, Пераст, набережная. Только что кончился ливень с ветром, громом и молниями - начало сентября прошлого года. Воздух впечатляюще прозрачен, и островки, которые вместе с традиционной молочной дымкой раньше служили декорациями, вдруг разом стали настоящими, надвинулись и обступили. Идём вдоль города к пляжу, К. фотографирует, а я мечтаю, как выпью кофе через полчаса, когда пооткрываются ресторанчики. Одновременно с этими занятиями мы обсуждаем, как можно было бы сделать торт-ящик.

Торт-ящик — это сложная конструкция в половину человеческого роста, составленная из множества коробочек и напоминающая одновременно Вавилонскую башню темного дерева и складную подзорную трубу. В каждой коробочке что-то лежит: кусок торта, конфета, фрагмент истории, украшение, камень, раковина - в общем, все, что только может быть из приятных интригующих вещей. Устройство торта таково, что ящички выдвигаются только в определенной последовательности, и в каждом находится какая-то подсказка, как найти или открыть следующий.
В то утро мы с К. увидели около причала под водой огромную створку раковины. Сейчас она висит на стене кухни как часть композиции из других ракушек и камней, а под стеной сижу я, и напротив меня на полу стоит огромный торт-ящик.
Я не помню, чтобы делала его специально, скорее, он появился сам. Долго дёргала за ручки вразброс, одна в нижнем ярусе наконец поддалась, и в маленьком ящичке обнаружились ключ и записка: "Оттенки ностальгии".

Я очень, очень не хотела писать, что "не могу передать волнение, охватившее меня при виде этой фразы", но меня в самом деле охватило волнение, и такое, что, кроме как этим штампом, не передать. Я уже довольно долго сидела на полу, занимаясь поисками открытой дверцы, но, развернув и прочитав бумажку, поняла, что сесть ("бессильно опуститься") стоило бы как раз сейчас, и мысленно села еще раз. Да, что бы мы делали с нашими волнениями без кино и литературы? Где бы мы доставали все эти спасительные истрепанные жесты в моменты, когда жизнь чересчур свежа?

...Торт-ящик был таким, как должно, и я провела часы в лабиринте этих коробочек, блокирующих одна другую, загадок и шифров (среди прочих подсказок была даже нить, честное слово - клубок ниток! Смешно). Солнечные прямоугольники уже переместились с одной стены на другую и изменили оттенок, когда я наконец смогла бы рассказать обо всем, что нашла.

Часть обнаруженных вещей я назвала «Набором «Базовая Ностальгия». Они все находились во внешнем круге ящичков и вызывали невинные, приятные воспоминания, от которых течение времени ощущается как ленивая река в неподвижный летний полдень, и ветки и листья, которые она успела безвозвратно унести - не тревожнее беспечного зеленого венка на голове бессмертного Пана.
Воспоминания следующего круга были уже сложнее. Реальные события прошлого в них были смешаны со впечатлениями старинных, часто - детских, снов, так, что одно можно было принять за другое.
Из-за названия, «Оттенки ностальгии», я рассчитывала на пару тюбиков красок – в этом круге они и нашлись. Там были цвет алматинских летних сумерек, цвет маленьких стекол, блестящих в пыли, цвет переспелого урюка, устилающего дороги поздним летом в горах, и, кстати, тюбик с названием "Лебединая песнь". О, я помню эту краску, как сейчас: она похожа на смесь кобальта, индиго и изумрудной зеленой, немного в разбеле, но только сложнее, красивее. Я видела ее во сне в самом начале моих занятий живописью, сколько же лет назад?

Открытки с текстами песен, которые мне когда-то снились, бессмысленный набор слов, который я повторяла в детстве на качелях, фотографии людей, похожих на меня, смутно знакомых, но кто они? — всё это было здесь. Ключи от каждого следующего ящика все тяжелее ложились в ладонь, их очертания становились все более похожими на фантастическую архитектуру несуществующего города.
А потом я дошла до самого глубокого круга.

И в нем я начала доставать из ящичков то, чего у меня никогда не было, то, по чему я еще никогда не скучала!.. Боже мой.

Уже после первого открытого ящика все, что я когда-либо знала, видела, хотела и думала вспыхнуло изнутри какой-то беспощадной логикой. Предметы, не значащие сейчас ничего, показали свой будущий смысл, и каждый следующий открытый короб заставлял меня прощаться с тем, чего у меня еще не бывало, и каждое прощание давалось тяжелей, но остановиться было невозможно.

А в центре была спрятана подзорная труба. Тонкая темная мягкая кожа, гравировка на металлических обручах. На широкую часть навинчена крышка, я сняла ее и увидела внутри зеркальце. В блужданиях по тайникам торта-ящика около каждого из предметов находились маленькие цветные стекла; их набралось как раз на то, чтобы заполнить крышку. Я прикрутила ее обратно и посмотрела в трубу.

И пол подо мной качнулся, как палуба.