Мусенька

                Есть люди, в которых живёт Бог.
                Есть люди, в которых живёт дьявол.
                А есть люди, в которых живут одни только глисты.

                © Ф. Раневская


Мусенька лежала на грязном, в разводах чёрной слякоти, асфальте.
Мимо неё в обе стороны с гулом, которого она так боялась раньше, пролетали огромные страшные звери с горящими глазами.
Страха больше не было. Один из монстров несколькими мгновениями ранее поймал её, сбил на бегу и отбросил в сторону.

Чудовищная боль, заполонившая каждую клеточку её крохотного тельца, прошла.
Смерть забрала малышку почти сразу после лобового столкновения с куском несущегося на огромной скорости металла.
В предсмертной судороге в последний раз дёрнулись лапки и свет для зверёныша погас навсегда.

Крохотные снежинки начали медленно оседать на серую шубку, а из под трупика растекалось пятно алой густой крови.
Двуногие тёмные силуэты, стоящие под навесом, лениво наблюдали на представшую их взорам гибель живого существа.
Равнодушно застыв под вечерним снегопадом.

— Андрюх… Видел? Кошку?
— Да. Видно, только что сбили.
— Блин, она ещё шевелилась походу.
— Точно? Давай развернёмся тогда.
— Да там уже всё. И ни одна ****ь не подошла с дороги убрать. Пускай по ней ездят, кишки выдавливают.
— Всё — не всё, надо проверить. Она может так часами лежать. Наслышан.
Давай в ветеринарку отвезём, пусть хоть усыпят, чтоб не мучалась,
— Я за перекрёстком к торговому центру развернусь.

Мусенька много раз перебегала проезжую часть в этом месте, и ей всегда везло.
Машины были далеко, она их видела, могла рассчитать расстояние.
Но не сегодня. Сегодня чёрный, как катафалк, как ворон, как грязь, автомобиль с сумасшедшей скоростью настиг кошку и протаранил собой со всей дури.
За рулём сидел не убийца, не злодей, не демон, и не посланник ада.
Мужчина просто любил скорость и свой телефон.
В котором он залип, посылая сообщение за сообщением.
Столкновения можно было бы избежать, не разгонись он так.
Но он любил скорость и свой телефон.
— ****ь, тупое животное! — вскрикнул водитель от неожиданности.
И от глухого удара.
Сердечко Мусеньки издало последний удар и затихло.
Её начали покрывать пушистые снежинки.

Вместе с Мусенькой погибли и её котята. В её животе.
Её так и не рождённые котята. Они так и не увидели этого света.
В котором их за каждым углом ждала смерть.
Одна ужасней другой. Под колёсами машины, в зубах собаки, от рук, ****ь, тупых животных, считающих себя венцом творения.

Мужчина в рабочем комбинезоне, выскочивший из микроавтобуса, дождался когда образуется промежуток в движении, и пересёк ледяную корку дороги.
Он склонился над бездыханным созданием Божьим, пощупал пульс, попытался определить дыхание, но какое там!
Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: всё кончено.
Страшное пятно красного цвета, вдвое больше самой кошки, выскочивший от мощнейшего удара левый глаз, повисший, на зрительном нерве, как пуговица тряпичной куклы.
Человек, закусив губу, бережно приподнял ещё тёплый трупик и отнёс его на обочину, положив в снег рядом с поребриком.
Какое-то время он гладил полосатую шёрстку и что-то шептал, а потом поднялся с корточек и закрыл свои глаза рукой. На мгновенье.
Стоящая на автобусной остановке толпа любопытно сверлила взглядами крепкую фигуру.

У погибшей кошки не было ничего. Даже имени. Мусенькой она перестала быть, когда её выкинули на улицу. Просто кошка. Каких десятки. Сотни. Тысячи. Миллионы.
Которые «заебали орать под окнами», которые «суки, весь подъезд зассали», которые просто хотели жить рядом с людьми.
Просто хотели жить.

У погибшей кошки не было ничего. Когда умерла бабулька, с которой она делила кров, внук старой женщины выбросил Мусю на улицу. Обещал позаботиться о ней и позаботился.
Взял за шкирку и вышвырнул из квартиры и подъезда. Так и нёс с третьего этажа.
За шкирку.
«А нехуй обои драть». Никаких обоев Муся не драла. Этот факт нисколько не смущал двухметрового детину, избавившегося от живого существа. Не драла, так будет драть.
****ь, тупое животное. Могла бы сказать Мусенька, если б умела разговаривать.
Но она не умела. Владел языком только человек. Царь природы. Венец мироздания.

У погибшей кошки не было ничего. Первый выводок котят погиб, замурованный дворником в подвале. Второй замёрз насмерть в заброшенном доме.
Мусенька не была рождена на улице. И не знала, каково это.
Она просто хотела выжить. Она просто хотела жить.

Мусенька лежала в растекающейся луже собственной крови и остывала.
В её выбитом глазе отражалось равнодушное бельмо холодной луны.
Она могла бы лежать сейчас не здесь, а на тёплом диване в человеческой квартире.
Если бы бабушкин внук был человеком. Если бы её забрали себе другие люди.
Однако, те кто знал о её судьбе рассуждали так: у меня уже есть один, что всех подбирать, что ли?
А те, кто мог вызволить кошку с улицы, просто находились в неведении относительно её судьбы.

На холодный северный город опустилась ночь. Мусенька покрылась белой шубкой из снежинок, а луна всё так же светила в её открытые глаза.
Которые уже ничего не могли увидеть.
Лихой водитель поужинал, повисел в интернете, почистил зубы, лёг в кровать со своей женщиной, кинул ей палку, и мгновенно уснул.
Бабушкин внук, застывший перед экраном монитора с порнухой, подрочил, и забравшись под одеяло, мгновенно уснул.
И только убравший тельце на обочину мужчина, не мог уснуть до самого утра.

А ранним-ранним утром Мусеньку забрали дорожные рабочие. Занимающиеся уборкой трупов сбитых на трассах животных. Её поддели лопатой, брезгуя прикасаться даже перчатками, как будто чумную.
Отвезли за город. На станцию переработки биологических отходов.
Где в братской могиле лежат сотни мёртвых собак и кошек. Кошек и собак.
Разъедаемых химикалиями.

Яма была переполнена и привезённых на точку решили просто сжечь возле бетонного забора. Мусенька лежала среди груды тел с остекленелыми глазами.
Среди оравы кошек и нескольких собак. В куче оказались даже лисица, два кабана и лось.
У кабанов и лося отсутствовали ноги, отрубленные топором.
Гора мёртвых тел, облитая бензином из обшарпанной зелёной канистры, мгновенно занялась огнём.

Мусенька лежала между таких же, как и она сама, никому ненужных комков мяса и шерсти. Дым от костра взвился до небес, унося куда-то вверх души убитых и уничтоженных живых существ. Ах, да, у кошек же нет души!

Только у людей. Душа есть только у людей. Самопровозглашённых, некоронованных царей природы. Людей, которые вершат великие дела. Людей, которые рождены для подвига. Людей, которым всё по плечу.

Которые говорят, что что-то там гордо звучит. Которые усмирили огонь. Которые изобрели язык общения. Которые укротили силы природы. Которые освоили науку.
Которые двигают прогресс.

Которые ходят величественно и прямо, имеют собственное мнение и не тратят жизнь на пустяки.
Они возводят города, доказывают теоремы, слагают прекрасные стихи и пишут головокружительно красивые слова о том, сколь прекрасна жизнь своими чёрными закорючками на белых листах.
Люди посвящают друг другу великие творения.

Люди. А Мусенька была простой кошкой, каких десятки, сотни, тысячи, миллионы.
На которых никто и никогда не обращает внимания.

Мусенька была простой кошкой. И никто никогда не напишет о ней ни единой строчки.