Умом Россию не понять

       Захожу в зубную клинику к своему лечащему врачу Джемме. Лечить зубы – это моя фишка, всю жизнь этим занимаюсь. Спасибо матери с отцом за генетику, хоть что-то пока во рту осталось. Генетика – великая вещь. Пока ещё нитку в иголку без очков продеваю. Ковидом не болел, туберкулёзом тоже, хотя лежал в одной палате с туберкулёзниками.
      После осмотра Джемма неожиданно пошла за моим ортопедом Вадимом и стали совещаться. После недлительного совещания Джемма выдаёт, мол, надо удалять аж три зуба, но потом можно вставить три зуба в уже существующий протез. Я ахнул! Что у меня тогда вообще останется? Я её понимаю, она устала ковыряться в моих латаных, перелатанных зубах. Когда только штифты из зубов торчат, а иногда и они вылетают вместе с мостом. К сожалению, в данном случае генетика уже бессильна. Скрепя сердцем я согласился. Правда, заявил:
      - Джемма, я вас на всю жизнь запомню из-за вашей рекомендации: сразу три зуба удалить!
      Она всё правильно поняла. Мы слишком давно знаем друг друга, чтобы обижаться.
      Удалять три зуба сразу отказался, должен же я как-то кушать. Сначала удалю два, а через десять дней ещё один. Вадим, ортопед, он же и хирург, рвёт так, как никто в моей жизни. После его удаления кровь сочится всего сутки, у всех других неделю. Пусть и платно, но есть что сравнивать: когда тебя не поднимают вместе с зубоврачебным креслом за удаляемый зуб.
      Странные дела начались сразу после удаления двух зубов. Прихожу на ресепшен к Марии расплачиваться. С меня берут, как за удаление одного зуба. Могу только предположить, что зубы рядом стояли. Количество лекарства одно, но это только мои догадки. Удаляю третий зуб, с меня берут две тысячи, хотя удаление по прейскуранту три тысячи с хвостиком. Интересно, стоматологи в школе проходили математику? Вот я проходил. Всегда пятёрка была. Даже задачи с повышенной трудностью решал перед поступлением в институт. Хотел даже в МФТИ поступать. Науке крупно не повезло, что я не поступал в этот институт.
      Дёсны немного зажили, и я отправился к Вадиму для снятия мерок. Не люблю растягивать такие удовольствия. Заранее у него спросил во сколько мне обойдётся вставка трёх зубов в протез. Оказалось, две тысячи.
      Через три дня звонок из клиники – зубы готовы. Примеряю протез. Где-то жмёт, но терпимо. Вадим успокаивает – притрётся. Сказать нечего, это не свои зубы. Иду на ресепшен к Татьяне расплачиваться. Удивительно, но она молчит. Я не выдерживаю и спрашиваю, сколько я должен? Маша поднимается и идёт к доктору. Возвращается и говорит:
      - Ничего.
      Я в ступоре. Особенно задерживаться не стал, а вдруг передумают. Поблагодарил, попрощался и вышел. Не буду же я скандалить по этому поводу.  Чувствую, что дело не в математике у врачей. Здесь что-то серьёзное. За все эти дела заплатил меньше половины. А если всё вместе подсчитать с новым протезом и лечением, которые уже не нужны, то это было бы на две-три моей пенсии. За что мне такой подарок? Бесплатный сыр только в мышеловке. Чтобы это всё значило?
      Всё оказалось потом значительно проще: моя соседка в этой клинике долгое время работала медсестрой. Сейчас уже на пенсии. Тем не менее, ей звонят, навещают, гостинцы передают. Так в клинике делают уважение и её соседям.
      Вспомнил, как я ходил в пенсионный фонд за возвратом денег за дорогу. А там мне говорят, мол, поезд скорый, а не пассажирский. А на самолёт вообще забудьте. Я растерялся, хотя существует федеральный закон на эту тему. Через паузу служащая добавляет, мол, а вы подавайте на нас в суд.
      Чудны дела твои, Господи! В пенсионном фонде советуют, чтобы на них подавали в суд! Я весь обратился во внимание: где, как, в какой последовательности — это делать? Ведь речь шла о двадцати тысячах. Сделал всё, как она мне сказала. Деньги мне вернули.
      В советское время у иностранцев считалось, что командировка в Советский Союз – это командировка в экстремальные условия, так как человеческий фактор в России развит, как нигде в мире. В девяностых работал с американцами в бывшем Советском Союзе. Сгорела у них трансформаторная подстанция. Так американец чуть не плакал, мол, их итак никто не любит, и ещё вдобавок трансформаторная сгорела. Отличные ребята, но по некоторым вопросам друг друга не понимали. Деньги, например, иностранцы считают на порядок лучше при заключении контракта. Годами будут ходить вокруг разыгрываемых тендеров. Будут даже учитывать цены на рынке, если решили сами кормить своих людей. Наши же считают “плюс-минус трамвайная остановка”. Понятно, сказывается широта русской души.
      Конечно, проблем у нашего менталитета достаточно. Авось, небось и как-нибудь – это чисто наше. “Мы своих не бросаем” - это тоже наше. Народ мы неприхотливый, жёсткий, даже несколько агрессивный, но если поговорить, то становимся друзьями. Сколько существует России, столько она воюет за себя и за того парня. В России не всё меряется на деньги.