встреча

   Вечер был поганый, как и большинство вечеров. Дождь лил как из ведра, пробивая дыры и без того в паршивом асфальте. Я сидел в баре «Последний шанс», заливая тоску дешевым виски. Бар был полон таких же отбросов, как и я – неудачников, пьяниц, и тех, кто просто потерял надежду.  Обычная публика для места с таким названием.
Я потягивал виски, глядя, как капли дождя стекают по грязному окну, и думал о том, как все это ужасно. Жизнь, работа, люди – все казалось какой-то грязной шуткой, которую кто-то сыграл над тобой.  И виски – единственное, что хоть как-то помогало пережить этот цирк.
Вдруг дверь бара распахнулась, и внутрь вошел тип.  Не то чтобы он был каким-то особенным, нет.  Одет был как обычный мужик – старые джинсы, помятая кожаная куртка, кепка надвинута на глаза. Но что-то в нем было… странное.  Он не то чтобы светился, нет, но вокруг него как будто было какое-то… спокойствие.  Слишком спокойное для этого места.
Он подошел к стойке, сел рядом со мной и заказал себе… воду.  Воду, блин, в «Последнем шансе».  В месте, где даже тараканы пьют виски.  Бармен, старый толстяк с красным носом, посмотрел на него как на идиота, но налил воды.
Я покосился на этого типа.  Что-то меня в нем зацепило.  Может, это спокойствие, может, эта вода…  В любом случае, в этом месте нечасто встретишь что-то интересное.
– Новенький? – спросил я, глотнув виски.
Он повернулся ко мне.  Улыбнулся.  Улыбка была… добрая, что ли.  Слишком добрая для этого места.  И глаза… глаза у него были странные.  Как будто видели тебя насквозь, до самого дна.
– Можно и так сказать, – ответил он.  Голос у него был тихий, спокойный.  Как будто он говорил с тобой не из бара, а откуда-то издалека.
– И что привело тебя в это дерьмо? – спросил я, кивнув на бар.

– Искал тебя, – ответил он просто.
Я чуть не поперхнулся виски.  Меня?  Он искал меня?  Кто он, черт возьми, такой?
– Меня?  – переспросил я. – Ты меня знаешь?
– Конечно, – улыбнулся он снова. – Я знаю всех.
Ну, это уже начинало попахивать дуркой.  Всякие психопаты сюда иногда заходят, не впервой.  Но в этом типе не было ничего от психа.  Наоборот, он был слишком… нормальный.  Слишком спокойный.
– И кто ты такой? – спросил я, прищурившись.
Он помолчал немного, глядя на меня своими странными глазами.  А потом сказал:
– Я – Есть Я.
Я чуть не засмеялся ему в лицо.  «Я – Есть Я».  Ну и шутник.  Хотя… в его глазах не было ни капли шутки.  Только… что-то еще.  Что-то, что заставляло меня замолчать.
– И что, – сказал я, стараясь сохранить иронию в голосе, – «Я – Есть Я» делает в «Последнем шансе», заказывая воду?
– Наблюдаю, – ответил он. – Смотрю, как вы тут живете.
– Живем? – усмехнулся я. – Это ты называешь жизнью?  Сидеть в этом баре, пить дешёвое виски, и ждать, когда это всё закончится?
– А что ты ждешь? – спросил он.
– Не знаю, – пожал я плечами. – Наверное, смерти.  Или чего-нибудь еще хуже.
– А счастья? – спросил он.
Счастья?  Вот уж чего я точно не ждал.  Счастье – это для богатых, для дураков, для тех, кто не понимает, как устроен этот мир.  Счастье – это сказка для детей.

– Счастье? – переспросил я. – Ты шутишь?  В этом баре нет места для счастья.  Здесь только боль, разочарование, и… и виски.
– А ты искал счастье? – спросил он.
– Искал? – я усмехнулся. – Да я всю жизнь ищу что-то, что хотя бы отдаленно напоминает счастье.  И что нашел?  Ничего.  Пустоту…
– Может, ты искал не там? – сказал он.
– А где надо искать? – спросил я, раздражаясь. – В церкви, что ли?  Или в книжках по психоанализу?  Или, может, в лотерейном билете?
– Может, внутри себя? – сказал он тихо.
Внутри себя?  Ха!  Внутри меня только дыра.  Черная дыра, которая пожирает все хорошее, что еще осталось.  Внутри меня нет ничего, кроме боли и злости.
– Внутри меня – дерьмо, – сказал я. – И ничего больше.
– Ты уверен? – спросил он, глядя мне прямо в глаза.
Я посмотрел в его глаза.  И вдруг… вдруг я увидел в них что-то.  Не знаю, что именно.  Может, сочувствие.  Может, понимание.  Может, что-то еще.  Но что-то такое, что заставило меня замолчать.
– Не знаю, – пробормотал я. – Может, и нет.
– А если попробовать поискать? – спросил он. – Внутри себя.  Может, там есть что-то еще, кроме дерьма?
– И что я там найду? – спросил я. – Бога, что ли?
Он улыбнулся.  И в этот раз улыбка была… другая.  Как будто он знал какой-то секрет.  Как будто он знал ответ на мой вопрос.
– Может быть, – сказал он. – Может быть, и Бога.
Я посмотрел на него.  На его спокойное лицо, на его добрые глаза, на его воду в стакане.  И вдруг… вдруг меня пронзила мысль.  Безумная, нелепая мысль.  Но почему-то… почему-то она казалась мне… возможной.

– Ты… – начал я, и голос у меня дрогнул. – Ты… Бог?
Он не ответил сразу.  Просто смотрел на меня, улыбаясь.  А потом… потом он кивнул.  Тихо, едва заметно.  Но кивнул.
Я остолбенел.  Бог.  Передо мной сидит Бог.  В баре «Последний шанс», заказывает воду, и разговаривает со мной, пьяницей и неудачником.  Это… это же бред.  Это невозможно.  Я, наверное, сошел с ума.  Виски, уродская жизнь, все это вместе…  Может, я просто сплю, и мне снится этот кошмар.
Но он сидел передо мной.  Реальный, как этот бар, как этот виски, как этот дождь за окном.  И смотрел на меня своими добрыми, всевидящими глазами.
– Я… я не понимаю, – пробормотал я. – Что ты… что ты здесь делаешь?  В этом… месте?  Со мной?
– Я всегда здесь, – ответил он. – Я всегда с тобой.  Просто ты не всегда меня видишь.
– Но… почему? – спросил я. – Почему ты… такой?  Не в облаках, не в храме, а здесь, в баре, в куртке и кепке?
– А где мне еще быть? – спросил он. – Разве не здесь живут те, кому я нужен больше всего?  Разве не здесь, в боли и отчаянии, люди ищут меня?
Я посмотрел вокруг.  На пьяных мужиков, на проституток в углу, на бармена с красным носом.  Да, наверное, это место – самое подходящее для Бога.  Место, где все потеряли надежду, где все ищут спасения.
– И что ты им предлагаешь? – спросил я. – Спасение?  Вечную жизнь?  Счастье?
– Я предлагаю им… себя, – ответил он. – Я предлагаю им… любовь.  Я предлагаю им… выбор.
– Выбор? – переспросил я. – Какой выбор?  Выбор между дерьмом и еще большим дерьмом?

– Выбор между тьмой и светом, – ответил он. – Выбор между отчаянием и надеждой.  Выбор между смертью и жизнью.
– И какой же правильный выбор? – спросил я.
– Правильного выбора нет, – ответил он. – Есть только твой выбор.  То, что ты выбираешь для себя.
– А если я выберу дерьмо? – спросил я. – Если я выберу отчаяние и смерть?
– Тогда это будет твой выбор, – ответил он. – И я буду уважать его.  Но я всегда буду рядом.  Готовый помочь, если ты передумаешь.
– И ты не накажешь меня? – спросил я. – За все, что я натворил в своей жизни?  За все грехи, за все ошибки?
– Наказание – это не моя работа, – ответил он. – Наказание – это то, что вы делаете сами с собой.  Я же здесь для другого.  Я здесь, чтобы любить.  И чтобы прощать.
– Прощать? – переспросил я. – Даже меня?  Даже после всего этого?
– Особенно тебя, – улыбнулся он. – Особенно после всего этого.  Ведь ты – один из моих любимых.  Просто… заблудился немного.
Я посмотрел на него.  На его улыбку, на его глаза, на его воду в стакане.  И вдруг… вдруг что-то сломалось внутри меня.  Лед, который сковывал мое сердце, начал таять.  Боль, которая мучила меня всю жизнь, начала отступать.  Надежда, которую я давно похоронил, начала прорастать.
– Я… – начал я, и голос у меня снова дрогнул. – Я хочу… я хочу выбрать свет.  Я хочу выбрать надежду.  Я хочу… жить.
– Тогда выбирай, – сказал он. – Выбирай прямо сейчас…