Донбасс. Дорога к свету

Бабушка Стаси Мария Фёдоровна жила в Куйбышевском районе, в собственном доме, и Стася очень любила бывать у неё. Ей казалось, что её дом полон тайн. Старая крепкая мебель с полуистёртыми золотыми завитками дразнили её воображение, заставляли поверить, что когда она откроет дверцу или выдвинет ящик, её будут ждать невиданные сокровища. А кровать! Что это была за кровать! Высокая, мягкая, с кучей пуховых подушек и металлической кованой спинкой. Нигде Стасе не спалось так сладко, как на этой кровати, даже у себя дома. В отличии от Плата, которому здесь казалось слишком скучно, Стася практически всё свободное время проводила у бабушки. Она запоем читала старые книги, которые нестройными рядами теснились в громадном книжном шкафу. Дома же она практически не читала книг. Ровные ряды "Детской литературы " в глянцевых переплётах не тревожили её воображение, как и произведения классиков, заботливо подобранных по цвету и размеру. Ни одна книга не отличалась индивидуальностью, не заявляла о себе, несмотря на богато украшенную обложку. А у бабушки все книги были старые, потрёпанные, зачитанные до дыр. Книги про колхоз, про войну, книги о доблести и  патриотизме, о долге и чести, о понятиях, мало знакомых Стасе и её ровесникам. Однажды Стася нашла молитвенник, очень старый, без обложки, заботливо завёрнутый в газету. Написан он был на старорусском языке с добавлением "ъ". Стася с любопытством рассмотрела чёрно- белые иллюстрации, развернула газету, служившую обложкой. Название газеты не сохранилось, только статья о гибели "Лузитании" и объявления: "ЛЕТНIЙ БУФФЪ" Фонтанка 114, "Зоологическiй садъ" с катанием детей на пони и осликах и "Пiкадилли Невскiй р., 60". Перед глазами Стаси вставали картины прошлого- длинная, широкая, прямая, как стрела, улица, по которой ездили экипажи, запряжённые четвёркой упитанных резвых коней,  гуляли дамы в длинных платьях, с кружевными зонтиками в руках, сопровождаемые галантными кавалерами в смокингах и цилиндрах. И себя она представляла принцессой в длинном белом платье, со струящимися по спине локонами. Она гарцевала на белоснежной лошади, благосклонно глядя на своих подданных сверху вниз. Но все эти грёзы унеслись, как дым, при первом же разрыве прилетевшего с аэропорта снаряда. Сейчас стало главным совсем другое- выжить. Стася прекрасно помнила, какой ужас испытала она в первые дни обстрелов. Это был всепоглощающий ужас, не дававший даже дышать. Всё замирало вокруг и её тело замирало тоже, парализованное страхом. И только свист и "бум", и снова свист и " бум", и ничего на свете больше не существовало.
Её родители работали в аэропорту. Мама в гостинице администратором, а папа в службе охраны аэропорта. В мае 2014 года- Стася прекрасно помнила эти дни-  они приходили домой и долго обсуждали на кухне какие-то чужие самолёты, приземляющиеся в аэропорту. Они шептались с соседями, которые в своём большинстве работали там же, о непонятных личностях, выходивших с этих самолётов с большими сумками. "То ли военные, то ли нет- не разберёшь ",- говорила мама. 25 мая родители на работу не вышли. Стася так и не поняла, почему. Они были крайне обеспокоены и отправили детей к бабушке. Стася с радостью согласилась, но брат упёрся. Там ему было нечего делать. Ни друзей поблизости, никого из молодёжи. Одни старики унылые да мамаши с колясками. А в "девятке" и Игорь, и Ярик- лучшие друзья Платона.  Это был последний день, когда Стася видела родителей и брата. На следующий день началась война. Всё то, что произошло ранее- обстрел Луганска, танки на улицах Мариуполя, трагедия Одессы- это были только кадры из новостей. 26 мая случился перелом в сознании Стаси. Если раньше было страшно от непонимания, что происходит, то теперь стало всё гораздо хуже. Непонимание сменилось ужасными картинами вторгшейся в её жизнь реальности. В небо над аэропортом поднялась военная авиация и город вздрогнул. Пошатнулась земля, дома, машины и весь мир вокруг. Бедная " девятка" на Взлётной пострадала первой. Родители и брат погибли одними из первых от влетевшего в окно снаряда. Остальные жители "девятки" бежали, захватив с собой необходимые вещи и оставив полуразрушенные квартиры. Военные из ополчения ДНР помогли вынести тела и даже сами похоронили погибших. Бабушка постоянно плакала,а Стася застыла. Она не чувствовала ничего, не могла плакать. Жизнь остановилась у той страшной невозвратной черты. Вот мама, невысокого роста, со светлыми кудряшками вокруг улыбчивого лица, рядом отец, высокий, добродушный, сильный. И Платон... Плат... Сердце Стаси заныло. Её дорогой братик, с кем она делилась своими детскими секретами. Ему было всего четырнадцать лет и он только начал осознавать себя взрослым и смотрел на Стасю сверху вниз и за это она любила его ещё больше. Одноклассницы Стаси, которые приходили к ним домой в "девятку" заглядывались на высокого красивого парня и Стася втайне гордилась братом. А потом не стало ни брата, ни родителей. В один миг она осиротела, потеряв всех, кого любила. Если бы не бабушка, она не знала, что бы стало с ней. Наверное, сидела бы в "девятке" у окна и ждала до тех пор, пока бы не прилетел снаряд и не покончил с той мучительной болью, что она испытывала каждую минуту. Но покинуть бабушку она не могла, они обе держались только ради друг друга. Была у бабушки ещё сестра Ольга, что жила на соседней улице, но общались они не так часто. Стася училась дома, как и оставшиеся в Донецке школьники, те, кто не уехал. Но это было уже осенью. А пока стояло то страшное лето 2014 года. 2 июня, ровно через месяц после трагедии в Одессе, жители Донецка увидели по телевизору страшные кадры из Луганска. Снаряды прилетели в здание администрации и в парк рядом, где гуляли взрослые и дети. Стася помнила, как бабушка, зажав рот платком, качалась на кровати и глухо повторяла:
- За что? За что?