Корячиться и при этом петь

У меня есть рубашка. Наверное такая, которая «ближе к телу», – а ближе к телу, как известно, своя. А всё остальное вроде как не своё. И даже нахожусь я на каком-то дворе, непонятно каком и где.
Но мне какие-то люди дают какие-то комочки смятой ткани. Все – чёрные, но мягкие. Дают не часто, а мне и надобности в них нет. Но всё равно беру…

И потом вдруг понадобилось, чтобы под рубашкой что-то было поддето. Зачем? Ну хотя бы затем, чтобы не подумали, что мне кроме рубашки и одеть нечего. А у меня ничего нет, кроме этих комочков. Взял один комочек и стал его разворачивать и распрямлять. И получился кусок ткани. Мятой, но можно же водичкой побрызгать и прогладить. А где утюг? Давно им не пользовался… Потом пришить к рубашке так, чтобы под воротом было видно, будто не на голое тело она надета, а под ней поддето…
Тут я увидел комок побольше, разворачиваю, распрямляю – да это целая майка! Правда, ветхая, потёртая, есть дырочки, – ничего, залатаем!

Но не успел ещё ни подправить, ни надеть, как вижу несколько человек, и они вроде как ко мне пришли. Одеты кто в чём, один, к примеру, в военной рубашке цвета хаки. Я их вроде бы знаю, но кто это и откуда – мне непонятно, да и значения это тут как-то не имеет…
И один из них, в исконной русской рубахе, меня спрашивает:
- Ну, и как твои дела?
- Да вот, – сам видишь, – отвечаю.
А он вздыхает и говорит:
- Так и есть, так и будет… Жить – значит корпеть. А корпеть – это корячиться, и при этом петь. Так будет лучше и правильнее.

И философия эта прямо в меня вошла, и не вышла, когда я проснулся. Потому что тем же днём была телепередача Малахова «От всей души». А может, «Привет, Андрей», – что почти одно и тоже. Сюжеты там часто такие: жизнь у многих бывает такая-разэтакая, а песня им помогает всё пережить и продолжать жить. «Нам песня строить и жить помогает» – помните? Говоря приснившимися мне словами, жить – что корпеть, что значит – корячиться, и при этом лучше будет, если петь.
Хорошая идея, и цепкий Малахов её обжил, но сейчас зачастил чрезмерно, и благое действо замылил… На ТВ так всегда – чуть что душевное появится, его до остервенения обрекламят, а потом обмусоливают до мыла…

И у меня в голове озвученная сермяжная правда жизни «возвелась в квадрат» и начала будоражить, проситься к анализу. Надо же разобраться – что к чему и зачем? И желательно, особо не замыливая…

Ох, и покорпел я над словечком «корпеть», скажу я вам! Оно мало того, что многозначительно, оно ещё со спорной этимологией.

Одни говорят, что происходит от корпать (кръпа) – «чинить одежду, латать, ковыряться», kаrpit – «рыть, выкапывать», а аналог с греческого – так вообще, – «обувь».

Другие считают, что «корпеть» от слова корпия, – а это устаревшее название волокна из ветоши, тряпок, лоскутов материи, которое изготовлялось щипанием, и употреблялось вместо ваты. «Щипать корпию» было весьма кропотливое и монотонное занятие, о чём упоминается в «Гусарской балладе», в «Севастопольских рассказах» Толстого, в «Севастопольский страде» Сергеева-Ценского.
Вот тебе и комочки-тряпочки из сновидения…

А вот что накропал про «корпеть» Даль, собравший «Толковый словарь живого великорусского языка»: «Корпеть над чем (кропать), усидчиво заниматься, безвыходно сидеть; копаться, недосыпать над чем (над словарем, над деньгами). Корпом корпит над работой. День корпит, ночь корпит… Корпенье – действие и состояние по значению глагола».
Это же о чём? Это же о жизни, причём, по нашим понятиям, достойной всяческого уважения… О доле ответственного за свою жизнь человека. Особый случай – о доле взявшего ипотеку…

А что тогда со словом «корячиться»? Оно от древнего корня *корь (кърь) – от которого также коряга (пень). Когда-то корь (коря) был и межевой знак. А на «сакральном языке», иврите, слово кора – бревно. Далее примыкающее *ячиться – значит противиться, упрямиться. Тогда переносное значение слова – прилагать чрезмерные усилия, упираться и даже надрываться, выполняя тяжкую работу.

А если «корь» связан с предлогом «це» / «се» («Украина це Европа»), который соответствует современному «это» и может быть связан с чем угодно, включая основу жизни, благодать и прочее, то… что? Корпеть и корячиться – это для нас основной выбор? Основа – лучшее, – то, как надо? А что ещё остаётся? Это такая ДОЛЯ.

А это что за слово и откуда? Оттуда же, что и «долг»? Или от «дол, долина»? Оно также считается словом с неясной этимологией.

«Ах ты, доля, моя доля – дальняя дорога» – это из песни и про песни, которые советуют петь, чтобы радостнее было корпеть и корячиться.

Одни отсылают к двум праязыковым корням: *da- «дать» и *leg- «собирать». Сочетание этих корнесловных образов даёт представление о долге как о том, что сначала дают, отделяя от себя, а затем собирают себе обратно – «аз воздам».
Взяв в долг, должник связывает свою волю с волей давателя; обязывает себя, теряет полноту свободы. В представлениях древних греков раб – это тот, кто должен.
Только когда дающий оставляет (то есть прощает) долги, должник из рабства становится свободным. У нас этот корень в словах должность, доложить, надлежать. Исполнить свой долг и воздать должное сполна означает не только полностью возвратить, но и освободить свою волю от зависимости.
А по библейскому образу, исполняя свой долг перед Богом, человек возвращает Ему свой талант – дарованную при рождении «меру серебра».

Другие говорят о древнем корне *dъhe-, от которого слова дол, долина, длина, долгий, и ещё множество слов, содержащих образ духовного разделения мира по вертикали на низ (дольний) и верх (горний). А тогда дольний – это отдалённый от Бога и отделённый от вечного и сущего мира.
О разделении мироздания на горний существенный мир и дольний вещественный мир и об отделении дольнего мира от горнего повествует Бытие, 3:23-24. Пламенный меч ангела защищает горний мир вышних от тех людей, души и сердца которых более преданы дольнему миру, наполненному низменными страстями, помыслами и стремлениями. Огненный меч попаляет все низменное и временное, допуская к Древу Жизни и вечному блаженству только очистившиеся от земных страстей души. Иисус Христос «сказал им: вы от нижних, Я от вышних; вы от мира сего, Я не от сего мира» (Ин 8:23). Так же в текстах Священного писания звучит однокоренное с доля и дольний слово юдоль (земная юдоль, юдоль плача).

Вот как чудно-то! Какими словами ни говори – получается, всё об одном, и всё сходится в поле смыслов, которые нам посылает мир горний, куда мы ползём и корпя, и корячась.
Это с числами в математике от перемены слагаемых меняется сумма, а в семантике даже от перемены слов на однозначные по смыслу или по звучанию корня, сумма не меняется!

Интересно: один из пришедших, бывший в исконной русской рубахе, который мне эти слова говорил и петь советовал – кто это был? Этого не узнать.
Вот только если пришедшие были не от сего мира, то могу предположить… Но кому другому это интересно? Другому будет интересно знать, кто к нему придёт и что скажет. Тому он может и поверит.

Наверное лучше всего так: о горнем о своём не говори, а молчать не в силах – пой!