Глаза

В ясный выходной вечер, которому предшествовали бюрократические и тяжелые межличностные состязания старшего поколения и платонические искания, угодившие в омут наивной, изъедывающей все нутро ревности и подсознательной кончины младшего поколения, семья собралась за просмотром очередного выпуска криминальной хроники. Закадровый голос продолжал рассказ:
"Проснувшись однажды утром, она обнаружила разительную перемену в своем мироздании – комната вокруг нее так и сочилась двумя-тремя редкими цветами мрачного настроения. Окон в ней было, так что сориентироваться в своем примерном местонахождении не представлялось возможным. Голову так и поглощала секундная тьма,  резко заполонившая ее сознание вчерашним днем, воспоминания после которого до пробуждения отсутствовали. Через время олимпийский заплыв в глазах был окончен ничьей, капиляры адаптировались ко всеобщей тьме и ей предстали новые детали поглотившей ее ситуации. Во-первых, стала видна белая дверь, но  моментальный отклик души на ее существование был отвергнут тянущейся на ограниченное от батареи расстояние цепью, заканчивавшейся на ее ноге. Рядом с ней на цепи, прислонившись к стене, сидела говорящая собака. Человекоподобное, полностью черное тело принадлежало к животному миру только через виднеющиеся с головы висячие уши. Помимо этих деталей, выделялись в ней торчащий изо рта и язык и глаза. В полностью черной комнате, в черных глазах полностью черного существа совершенно неизвестного происхождения выделялись черные зрачки, окруженные белыми черточками, что создавало ощущение концентрации всей реальности, видимой здесь и сейчас и витающей где-то там, за отсутствующим в комнате окном. Этот же контраст подчеркивала противоположность цветов, воплощающих эти глазницы. Черные зрачки, заключенные в тюрьму белых царапин на обрыве вечности. Питая волю к жизни как таковой и еще оставшейся  чувства власти над своей собственной, она попыталась привести в чувства эту говорящую собаку.
- Бобик, фас, надо выбираться отсюда! Надо спасаться!
Ответного возгласа или хотя бы слабого стона не последовало. Было не ясно, то ли он мертв, то ли его воля за долгое нахождение здесь была полностью подавлена лицами, запершими всю вечность в крохотную комнату.
Внезапно, белая дверь приоткрылась и возникшая с той стороны тень дотянулась до противоположного конца комнаты…”

- Я больше не могу! – объявила старшая дочь – Страшная тягомотина – таков был ее вердикт начинавшемуся зрелищу.
Уйдя на кухню, набрав стакан воды она посмотрела в окно, в котором увидела лицо с глазами – черными в центре и подчеркнутыми по сторонам.
- Мам…Пап…