Одиссея за осколками моря 7

Дни проходили, похожие друг на друга, как две капли воды: с голубым утром и скользкой от росы палубой; знойным полднем, когда они ложились вздремнуть или плавали в воде цвета экзотических фруктовых напитков; тихими ночами, когда в небе мерцали звезды, а в темной воде плескалась, отливая фосфором, рыба.
Место крушения «Альбатроса» обнаружили совершенно случайно. Скорее, яхта сама им его указала. Без такого везения вряд ли они сумели бы обнаружить судно, ибо покоилось оно как раз в зоне, которую они изначально исключили из поисков.
Как-то днем, наблюдая в бинокль за птицами, Наташа увидела какой-то предмет, который выглянул из воды и снова скрылся. В первый момент она решила, что это клюв рыбы-меч; однако затем предмет принял горизонтальное положение и взмыл на гребень волны. Весло!
— Ричард! Вон он! – она вскочила.
Дремавший рядом Норт открыл глаза и сел.
— Что такое?
— Беги к шлюпке, неси компас и карту! Быстро!
— Что ты увидела?
— Изумруды! Шевелись!
Они нанесли на карту координаты места, где появлялось и исчезало весло. Теперь они смогут найти клад.
Отныне оптимистом стала Наташа, Ричард же проявлял сдержанность.
— Это невозможно, — заявил он. — «Альбатрос» плыл на север. Он должен был разбиться у южной части отмели.
— Нет, он прошел мимо. «Альбатрос» прошел между этим и этим рифом — видишь пролив? А вот здесь — видишь? — сел на риф. Ему бы еще чуть-чуть пройти — и все было бы отлично… Самую малость везения не хватило.
Ричард некоторое время изучал карту.
— Здесь глубина очень резко увеличивается… Как мы сможем нырнуть так глубоко?
— Нет, яхта вот здесь, - показала Наташа на карте. - Ты ведь сам рассказывал, как быстро она затонула, помнишь? Ты говорил, было такое впечатление, будто треснул весь каркас судна… Вы едва успели надуть плот. «Альбатрос» здесь!
Тогда Ричард кивнул. И медленно улыбнулся.
Они нашли яхту. «Альбатрос» лежал на правом борту. В днище зияла пробоина, где нашли приют моллюски и водоросли. Они плавали в масках, изучая место крушения, пока не стало темнеть.
Вернувшись на «Эребор», уселись на палубе с бокалами вина и стали наблюдать, как на небе зажигаются звезды, словно кто-то поочередно включал небесные рубильники.
Наташа устала; она чувствовал, как ее загорелая кожа загрубела от соли и песка — и испытывала сожаление по поводу того, что они обнаружили место последнего пристанища «Альбатроса». В поисках, в самой их жизни тут, было столько неуловимой романтики, их уединение было первобытно-прекрасным и немного волшебным, как в сказке. И, как сказка, таким же нереальным. И вот теперь все кончено. Что ждет их дальше? Ричард получит свои изумруды и уедет. А она? Что теперь будет делать она? Она искренне и глубоко полюбила этого мужчину, теперь ей казалось странным, как она жила без него раньше?.. А вот он? Что чувствовал к ней он?..
«Эребор» покачивался на волнах, снасти тихо поскрипывали.
Они поужинали рыбой, отварной картошкой, хлебом с маслом, открыли последнюю бутылку вина.
Ели в молчании.
— Ричард, — тихо сказала Наташа, — давай на рассвете уплывем отсюда.
Норт не ответил.
— Направимся в Панаму, снова закупим провизию и снаряжение, и через канал выйдем в Тихий океан. Галапагосы… Тебе никогда не хотелось побывать на Галапагосских островах?
Он слушал очень внимательно, не спуская с девушки глаз.
— Оставь изумруды здесь. Это ведь всего лишь камни… К тому же, приносящие несчастье. У них есть стоимость, но они не стоят того.
Наташе показалось, что мужчина кивнул, но она не была в этом уверена.
— Я думаю, мы уже что-то нашли… Почти нашли. Нет, это не богатство. Я пока не могу объяснить тебе, что это такое… Мы вместе, мы свободны. И если мы уплывем от этих изумрудов… - голос девушки дрогнул.
Норт поднялся и медленно подошел к ней. Только сейчас Наталья почувствовала исходящую от этого мужчины опасность. Может ли он причинить ей вред? Она в это не верила. Или..? Девушка не успела додумать, сильные руки подхватили ее и уложили на палубу. Горячие пальцы прикоснулись к ее лицу, и Наташа закрыла глаза.
- Посмотри на меня, - тихо сказал Ричард. Нехотя она подчинилась, и замерла под взглядом, в котором, кажется, смешались все оттенки ночного океана. Он пристально всматривался в нее, а она позволила себе бездумно погрузиться в его взгляд. И внезапно ощутила нетерпеливое желание принадлежать этому мужчине. Прямо здесь. Прямо сейчас.
Он наклонился над ней, над ее губами, почти касаясь их и, все-таки, не касаясь. Она поймала губами его дыхание, изгнав из сердца и мыслей все, что не являлось им. Он поцеловал ее. На его губах был привкус моря, язык бесстыдно исследовал ее рот, вызывая дрожь каждым касанием. Мужчина ласкал ее, и каждая ласка словно шла из глубины веков, шла через вечность, через шорох дождя по песчаным холмам, текла через подземную реку, через небо и землю, становясь с каждой секундой все более невыносимой мукой. В его глазах она прочитала яростное желание, далеко превосходящее простое удовольствие от физической близости. Их единение заставляло все ее тело вибрировать, балансировать на границе мира, которую она, наконец, позволила себе переступить… Внезапно сердце и разум взорвались, спину словно пронзила ледяная игла, в висках бешено запульсировала кровь. Она умирала, умирала с мольбой. И увидела, что его тоже уносит этим бурным потоком, что он покоряется, и умирает вместе с ней…

Наташа проснулась еще до зари, и лежала неподвижно в темноте минут двадцать или тридцать, пока Ричард не пошевелился.
— Проснулся?
— Вроде бы.
— Изумруды, конечно же, не в свинцовом киле, я правильно понимаю? – шепотом спросила девушка.
— Правильно.
— А где же?
— Под раковиной находится большая канистра для моторного спирта. Изумруды в ней.
— Зачем же ты солгал? Опять?
— Я не доверял тебе.
— А сейчас доверяешь?
— Да. Давай собираться. Скоро взойдет солнце.
Они подплыли к сильно накренившейся палубе «Альбатроса», заглянули в иллюминатор. Стекло покрылось слоем серо-зеленого ила. Внутри двигались тени, поднимались и опускались пузыри.
Подплыв к главному люку, друг за другом они вползли в каюту. Здесь было сумрачно. Им не составило труда найти плиту, ящик под ней и в нем канистру. Неужто все так просто?
Вернувшись на яхту, Ричард отвинтил крышку канистры, вылил спирт и высыпал камни. Прозрачные, с коричневыми прожилками, они походили на оплавленное зеленое бутылочное стекло. Большинство из них были весьма крупными.
Норт вслух пересчитал их, сложил в одну кучку, затем пересчитал снова. Их было 24. Запрокинув голову, Ричард громко рассмеялся.
Наташа же не чувствовала себя счастливой. Мужчина расцеловал ее и протянул три больших камня, но девушка резко оттолкнула его руку – и камни посыпались на палубу. На лбу Норта пролегла морщинка, взгляд стал… внимательным?.. настороженным?.. удивленным?.. Пожалуй, все вместе. Было видно, что он не может понять свою подругу, но Наташа и сама не могла понять себя.
Ричард сделал еще два погружения, чтобы достать кое-что из своих вещей. Затем они молча позавтракали, даже не разогревая еду.
— Мы отправляемся завтра утром, — сказал мужчина.
— Хорошо, - кивнула Наташа. — Но я не хочу плыть назад к Флориде. Очень уж сильные встречные ветра.
— Конечно, - пожал плечами Норт.
— Куда ты хочешь отправиться?
Ричард помедлил с ответом.
— У меня камни.
— Я знаю. Это контрабандный товар.
— В Мексику, полагаю.
— О'кей. Я доставлю тебя в Прогресо или Косумелт. Оттуда ты сможешь улететь в Штаты.
— Чудесно, — сказал он.
И тут Наташа не выдержала.
— Прости меня, Ричард, ну, пожалуйста! Мне показалось, что камни нас как-то сразу разделили, а тут еще ты даешь мне несколько штук. Господи, от них же одно несчастье! Вот сейчас ты молчишь и даже не смотришь на меня. Почему, ну, почему все так… глупо, неправильно?.. Я ведь люблю тебя. И ты… ты тоже любишь меня… немножко… Ричард?..
Норт молча слушал. Потом подошел, поцеловал девушку в лоб и привлек к себе.
— Все будет хорошо, - шепнул он. – Не волнуйся, все будет просто прекрасно.
Наташа подняла на него глаза и с облегчением увидела, что он улыбается.
В сумерках они натушили рыбы, которая оказалась странной на вкус.
— Неужели успела протухнуть? – удивлялась Наташа.
— А ты ее случайно не отравила? – Ричард приподнял бровь, насмешливо глядя на девушку.
— Ну да, - кивнула Наталья. – У меня же здесь огромные запасы яда.
Показалось ей или Норт наблюдает за ней? Девушке стало не по себе.
- Сплаваю-ка я на риф, проверю, не оставили ли мы там какие-то вещи, - сказала Наталья. Ей внезапно захотелось хоть немного побыть одной.
- Хочешь, я с тобой? – лениво спросил мужчина.
- Нет, я быстро, а ты отдыхай.
Большую часть несъеденной рыбы Ричард выбросил за борт.
Сев в шлюпку, Наташа завела мотор и направилась к рифу. Лунный свет отражался в темной воде, в которой лопасти винта образовывали спиральные воронки, фосфоресцирующие зеленым светом.
Девушка затащила шлюпку на берег. Что же произошло? Он прошел через ад, потерял любимую жену, а она слишком сильно нажала на него? Поспешила? Или, наоборот, недостаточно сильно показала, как любит его, или…
Шуршали сухие листья пальм. Наташа поднялась на холм, испытывая весьма противоречивые чувства. Возможно, она преувеличивает, и все хорошо. Возможно, у нее от напряжения и долгих поисков просто нервы разыгрались. Да, так, наверняка и есть.
Она успела дойти до лагеря, когда что-то заставило ее обернуться.
Ричард уже успел поднять оба якоря, поставить кливер и грот, и сейчас уходил с мелководья.
Наталья обессилено опустилась на песок, и наблюдала. Паруса белели в свете луны. Глядя отсюда, можно было подумать, что паруса «Эребора» наполнены не ветром, а лунным светом. Скользящий по волнам океана маленький парусник выглядел живописно и вполне мог служить символом всех романтических девичьих грез.
По мере удаления «Эребора» паруса теряли свои очертания, размывались и становились неразличимыми.
Он вернется, сказала Наташа себе. Возможно, у него были какие-то странности, но он не способен оставить ее здесь, тем более после всего, что пережил сам.
- Господи, да он просто воспользовался мной, - внезапно с отчаяньем подумала Наталья. – Так  же, как, должно быть, собирался воспользоваться медсестрой, пока не подвернулась другая доверчивая дурочка, знавшая о нем еще меньше. Да он в игре рассчитал все на три хода вперед!
Когда девушка в первый раз ощутила колики в желудке, то окончательно поняла, что Норт не вернется. За первым приступом последовал второй, настолько сильный, что скрутило руки и ноги. Наталью рвало так, что, казалось, вот-вот вывернет наизнанку. По всему телу шли конвульсии. Руки и ноги онемели. Кое-как доковыляла Наташа до гнездовья птиц. Они негромко закрякали и взъерошили перья.
Девушка съела с полдюжины сырых яиц. Ее тут же вырвало. После этого она съела еще несколько штук, и на этот раз ей удалось удержать съеденное. Прихватив с собой еще полдюжины яиц, она направилась к лагерю.
Ноги окончательно онемели, и последние несколько ярдов она одолевала ползком. В глазах двоилось. Наташа доела яйца, в надежде, что клейкий белок покроет пленкой желудок и пищевод, и смягчит жжение.
Уснуть в эту ночь ей не удалось. Она не сомневалась, что умрет — от яда, от жажды или голода — и подумывала о самоубийстве.
Утром стало получше. Внутренности все еще полыхали огнем, а вот паралич конечностей в значительной степени прошел.
Девушка посмотрела на сделанный из паруса полог. На нем собралось немного дождевой воды после шквального ветра, случившегося три дня назад. А что если… Наташа кое-как поднялась на ноги. Вот возможность выжить! Она должна ею воспользоваться.
Свежая вода. Ночью на парусе будет накапливаться роса, а еще один хороший шквал даст еще больше воды!
С пищей проблем нет: рыба в водоемах после отлива, устрицы и мидии, птичьи яйца, сами птицы, морские водоросли.
Нужен огонь — сигнальный и для приготовления пищи. Но это несложно, решила Наташа, она разобьет линзу маяка и использует ее осколок в качестве увеличительного стекла, тем самым, превратив солнечные лучи в пламя. Вот с топливом хуже: лишь прибитые к берегу деревяшки и сухие листья пальм. Ладно, рыбу, моллюсков и яйца можно есть сырыми, готовить на огне только птиц.
Шансы на спасение? Наталья задумалась. Им не попадались в этих краях суда, они не видели пролетающих самолетов, но это еще ничего не означает. Она может подать сигнал с помощью дыма или вспышки огня. И потом, Ричард упоминал охотников за черепахами, которые в сезон частенько заглядывают на эту отмель. А сейчас сезон? Она надеялась, что да.
Так, что у нее есть сейчас? Немного питьевой воды, и много еды; огонь и сносное убежище; вполне благоприятный климат. А что, у человека в каменный век было что-то еще?
Она намерена выжить.