Ночной гость

   Спокойный всегда был городом, где тени казались гуще, а ночи длиннее, чем где-либо еще. Даже летние вечера здесь окутывались какой-то преждевременной, почти зловещей темнотой. Может, дело было в старых деревьях, которые, словно скрюченные пальцы, тянулись к небу, или в туманах, которые часто сползали с окрестных холмов, закутывая город в саван тишины и влаги. А может, дело было просто в людях, в их усталости, в их вечном поиске чего-то неуловимого, что они называли счастьем.
В тот вечер, когда Счастье решило посетить Спокойный, небо было затянуто плотными, свинцовыми тучами. Ветер, холодный и пронизывающий, гулял по пустынным улицам, заставляя скрипеть вывески магазинов и завывать в водосточных трубах. Фонари тускло освещали мокрый асфальт, создавая зыбкие, искаженные отражения. Город готовился ко сну, но сон этот был тревожным, полным смутных ожиданий и невысказанных страхов.
   Счастье появилось на окраине Спокойного, словно тень, отделившаяся от ночи. Оно не имело четкой формы, скорее, это было ощущение, едва уловимое присутствие, обернутое в подобие человеческой фигуры. Высокое, неясное в полумраке, в потертом пальто, с поднятым воротником, скрывающим лицо. Его шаги были тихими, почти неслышными, словно листья, скользящие по мокрой земле.
Оно подошло к первому дому на краю города – маленькому, покосившемуся домику с облупившейся краской и кривой верандой. В окнах горел тусклый свет. Счастье остановилось перед дверью, на мгновение замерло, словно прислушиваясь к тишине внутри. Затем подняло руку и постучало.
Стук был тихим, почти робким, словно шепот ветра. В доме, казалось, никто не услышал. Счастье постучало еще раз, чуть громче.
В доме зашевелились. Свет в окне погас, затем снова зажегся, но уже в глубине дома. За дверью послышались тихие шаги.

«Кто там?» – раздался из-за двери хриплый, усталый голос.
Счастье молчало. Что оно могло сказать? «Это Счастье»? Звучало глупо, нелепо, как шутка.
«Кто там, я спрашиваю?» – голос стал настойчивее, в нем прорезались нотки раздражения и страха.
Счастье снова промолчало. Оно не умело говорить словами, его язык был языком сердца, языком тишины, языком едва уловимых ощущений.
За дверью раздался тяжелый вздох. «Если это шутка, то она дурацкая», – проворчал голос. – «Идите прочь».
Шаги затихли, свет в глубине дома погас. Дверь осталась закрытой.
Счастье постояло еще немного перед темным домом, словно надеясь, что дверь все же откроется. Но дверь молчала, словно каменная стена. Тогда Счастье развернулось и пошло дальше, в глубь города.
Следующий дом был больше, крепче, с ухоженным газоном и светящимися окнами. Здесь, казалось, жили люди, которые знали, чего хотят от жизни, люди, которые добились успеха, люди, у которых, казалось бы, уже было все, включая счастье. Но это было лишь иллюзией.
Счастье постучало и в эту дверь. Стук был чуть увереннее, но все еще тихим, ненавязчивым.
Дверь открылась почти мгновенно. На пороге стоял мужчина средних лет, в шелковом халате и с бокалом вина в руке. Лицо его было усталым, под глазами залегли тени, несмотря на дорогие часы и костюм, он выглядел измученным и разочарованным.
«Чего надо?» – спросил он резко, глядя на Счастье с подозрением.
Счастье снова молчало.
Мужчина прищурился, пытаясь разглядеть ночного гостя в полумраке. «Вы кто? Полиция? Или…» Он запнулся, словно не хотел произносить вслух то, что пришло ему в голову. «Или что-то еще?»
Счастье протянуло руку, словно предлагая себя. Но мужчина отшатнулся, словно от прикосновения проказы.
«Убирайтесь», – сказал он, его голос дрожал от страха и раздражения. – «У меня нет ничего для вас. Я не хочу никаких проблем».
Он захлопнул дверь перед самым носом Счастья, оставив его стоять в одиночестве на пороге, освещенном лишь тусклым светом крыльца.
Счастье вздохнуло, хотя вздохом это можно было назвать лишь условно. Скорее, это был тихий шелест, словно ветер, проносящийся сквозь сухие листья. Оно развернулось и пошло дальше.
Так Счастье ходило по улицам Спокойного, от дома к дому, от двери к двери. Оно стучалось в богатые дома и в бедные лачуги, в дома молодых и старых, в дома полные смеха и дома, где царила тишина отчаяния.
В одном доме жила молодая женщина, которая целыми днями сидела у окна, глядя на улицу с тоской в глазах. Она мечтала о любви, о семье, о счастье, которое, как ей казалось, всегда обходило ее стороной. Когда Счастье постучалось в ее дверь, она вздрогнула, словно от неожиданного удара.
«Кто там может быть в такой час?» – прошептала она, глядя на дверь с испугом и надеждой.
Она подошла к двери, медленно, словно боясь спугнуть что-то хрупкое и желанное. Приблизившись, она прислушалась. За дверью стояла тишина.
«Кто там?» – спросила она, голос ее дрожал.
В ответ – молчание.
Она приоткрыла дверь на цепочку и выглянула наружу. На пороге стояла высокая, неясная фигура, окутанная тенью ночи.
«Кто вы?» – спросила она, страх сковал ее сердце.
Счастье молчало, лишь протягивало руку, словно предлагая что-то невидимое, но драгоценное.
Женщина испугалась. Это было не то счастье, о котором она мечтала. Счастье должно быть ярким, сияющим, радостным. А это… это было что-то темное, загадочное, почти пугающее.

«Уходите», – прошептала она, захлопывая дверь и задвигая засов. – «Мне ничего не нужно».
Она отступила от двери, прижавшись спиной к стене, и заплакала.
В другом доме жил старик, который провел всю свою жизнь в поисках счастья. Он искал его в богатстве, в славе, в удовольствиях, но так и не нашел. Под конец жизни он остался один, больной и разочарованный, сидя в кресле-качалке у окна, глядя на уходящий день.
Когда Счастье постучалось в его дверь, он даже не шелохнулся. Он был слишком глух, слишком устал, слишком разочарован, чтобы надеяться на что-то хорошее.
Счастье постучало еще раз, громче, настойчивее.
Старик вздрогнул, словно от далекого грома. Он медленно повернул голову в сторону двери, его глаза, потускневшие от старости и болезней, смотрели в пустоту.
«Кто там?» – прохрипел он, голос его был слабым и дрожащим.
Счастье молчало.
Старик вздохнул. «Наверное, показалось», – пробормотал он. – «Слишком поздно для гостей. Счастье не приходит так поздно».
Он отвернулся от двери и снова уставился в окно, на темнеющее небо. Он  не открыл дверь, и не узнал, что счастье стояло на его пороге, готовое войти в его жизнь, если бы он только позволил.
Так ночь шла к концу, а Счастье продолжало свой безнадежный обход Спокойного. В каждом доме его встречали страхом, недоверием, равнодушием, усталостью, разочарованием. Люди были слишком заняты поисками счастья где-то далеко, слишком испуганы неизвестностью, слишком зациклены на своих проблемах, чтобы заметить его, признать его, впустить его в свою жизнь.
В одном доме жили супруги, которые постоянно ссорились, обвиняя друг друга во всех бедах. Они мечтали о счастье, но видели его лишь в том, чтобы изменить своего партнера, заставить его соответствовать их ожиданиям. Когда Счастье постучалось к ним, они были заняты очередной ссорой, кричали друг на друга, бросали посуду, изливая свою злость и разочарование.
Стук в дверь они услышали как помеху, как досадное вторжение в их личный ад.
«Кто там еще?» – прорычал муж, бросая в сторону двери злобный взгляд. – «Кому неймется?»
Жена, вся в слезах и гневе, подбежала к двери и распахнула ее, готовая обрушить свой гнев на любого, кто посмел нарушить их «уединение».
На пороге стояло Счастье, молчаливое и неподвижное.
«Что вам надо?» – закричала жена, ее голос был истеричным. – «Чего вы хотите от нас? Разве нам мало своих проблем?»
Счастье молчало, лишь протягивало руку, словно предлагая мир и покой, которых так не хватало в этом доме.
Муж подошел к жене, оттолкнул ее в сторону и вышел на порог. Он посмотрел на Счастье с ненавистью и презрением.
«Убирайся отсюда», – сказал он, сплевывая на землю и захлопнул дверь с такой силой, что стекла в окнах задрожали.
Супруги снова принялись кричать и ругаться, погружаясь все глубже в пучину своего несчастья.
Счастье вздохнуло в последний раз, словно прощаясь со Спокойным. Оно поняло, что здесь его не ждут, что здесь его не примут. Люди в этом городе были слишком заняты поиском счастья где-то в другом месте, слишком поглощены своими страхами и разочарованиями, чтобы увидеть его, когда оно пришло к ним.
Счастье развернулось и пошло обратно, туда, откуда пришло, в ночь, в тишину, в небытие. Его шаги становились все тише, пока совсем не стихли. Оно  исчезло, словно растворилось в предрассветной мгле.
А в Спокойном наступило утро, серое, хмурое, как и все утра в этом городе. Люди проснулись, потянулись, позевали, и снова погрузились в свои повседневные заботы. Они спешили на работу, ругались в пробках, спорили с коллегами, уставали, раздражались, злились, разочаровывались.
И в течение дня, как и всегда, они говорили о счастье. Они жаловались на его отсутствие, сетовали на его недостижимость, завидовали тем, кому, как им казалось, повезло его обрести.
«Счастья нет», – говорили одни. – «Это все сказки, выдумки для дураков».
«Счастье недосягаемо», – вторили другие. – «Оно где-то там, далеко, за горизонтом, а нам оно не светит».
«Счастье – это для богатых», – ворчали третьи. – «А мы, простые смертные, обречены на вечные страдания».
И никто из них не вспомнил о тихом стуке в дверь прошлой ночью. Никто не задумался о том, что, возможно, счастье приходило к ним, стояло на их пороге, предлагало себя, но было отвергнуто, не узнано, прогнано…