Глава 11. Женька, или Как не стать священником

11

     В этот раз Маринка поехать со мной не смогла. Ее маму неожиданно положили в больницу на обследование и она не хотела оставлять ее одну. Поэтому я собиралась в Белогорье сама. Ехать одной так далеко было немного страшно, но я была полна решимости увидеть Женьку и поговорить с ним, возможно, попытаться расставить все точки над "ё".
Дорога заняла у меня почти три часа, так как ехала я не торопясь, останавливалась попить кофе на заправках и думала, думала... Думала, что я ему скажу, когда увижу, думала , чем могу подтолкнуть его к принятию решения, которое изменит его жизнь и поведет ее совсем не в то русло, в которое он планировал. Может быть, я и сама до конца тогда не понимала, что прожить жизнь по написанному сценарию невозможно. Что в любом случае, она сама будет вносить коррективы. И что я не в ответе за принятое Женькой решение, каким бы оно ни было.

     Когда я добралась до монастыря, братия уже пообедала. Кто-то был на послушании, кто-то молился в келье, а кто-то уехал по монастырским нуждам. Женьку в монастыре я не обнаружила. Он отлучился с отцом настоятелем в районный центр. Но, так как я собиралась переночевать у Фотинии, я не сильно расстроилась. Келарь предложил мне пообедать, но я, отказавшись, отправилась в пещерный храм. На экскурсию идти хотелось, да и, честно говоря, я побаивалась. Все эти узкие темные коридоры и затворнические кельи до сих пор наводят на меня страх. Я пошла просто помолиться, поставить свечки, постоять в храме.
Храм оказался открыт, я провела там немного времени и уже собиралась уходить, как инок, что нес послушание в храме остановил меня: "Экскурсия Вам не интересна?" - " Да не то чтобы... Просто я уже была... И немного страшно там," - почему-то я ему призналась. "Да чего ж там страшного, это же святое, намоленное место. Вы спешите?" - "Нет. Я приехала в гости к послушнику Евгению, хотела с ним поговорить, а его нет в монастыре", - "Да, они с отцом настоятелем в райцентр поехали", - "Да, мне сказали. Я буду ночевать в школе у Фотинии, а сейчас еще не поздно, поэтому я не тороплюсь", - "Вот и отличненько! Меня отец Давид зовут, а Вы, если я не ошибаюсь, Мария?" - "Не ошибаетесь..." - но ответить я хотела совсем не это. Меня интересовало, откуда он про меня знает. Скорее нет, откуда знает, понятно, Женька рассказал, вопрос только, почему ему. Насколько я поняла, никто, кроме Кости и Дашиного мужа не был а курсе ситуации. Мне показалось немного странным, что Женька доверился такому молодому иноку (а отцу Давиду трудно было дать больше тридцати лет), ведь даже настоятелю он толком не объяснил, почему хочет уйти в монастырь. "Да Вы не удивляйтесь, что я в курсе. С Евгением мы знакомы уже давно, еще до принятия мной иночества. Мы учились с ним вместе в аграрном институте, только я был заочником. Познакомились как-то на сессии. Оба попали на пересдачу к одному и тому же преподавателю. С тех пор и дружим", - "Ааа", - только и сказала я. "Вы, Мария, не переживайте. Давайте просто поговорим с Вами. Я знаю, насколько тяжело Женьке принимать решение, но, поверьте, в глубине души, он его уже принял, только никак не решается его исполнить," - "?" - "Не спрашивайте, какое, это он сам Вам поведает. Я хочу лишь сказать, что когда мы хотим изменить что-то в своей жизни, молимся об этом, просим, но ничего не меняется, мы не приобретаем то, чего хотим, то, зачастую, дело бывает в забытых грехах. И дело здесь не в соборовании, на котором они отпускаются. Дело в том, что мы сами не можем их отпустить. То есть не раскаиваемся в содеянном, не пытаемся изменить себя, не стараемся исправить прошлое", - "Интересно..." - "Более чем. Вот послушайте. Например, пара никак не может завести ребенка. И врачей всех прошли, и посты соблюдают, и молятся, а ничего не происходит. Жена, к примеру, абортов не делала, ведь в первую очередь верующие бездетные на это грешат. Однако, бывает, что в молодости от ее теперешнего супруга была беременна девушка, которая и сделала аборт. Ведь это и его грех тоже. Если бы он не имел с этой девушкой добрачных отношений, не случилось бы нежелательной беременности, от которой она избавилась, а он и забыл об этом. Всколыхнув свою память, он приносит покаяние в забытом грехе. Только оно должно идти от сердца, а не просто как факт. И тогда у этой пары появляется долгожданный первенец. К чему я это все рассказываю? А вот к чему: в вашей ситуации есть только один выход - молиться. А, чтобы молитвы скорее были услышаны, постарайтесь вспомнить, нет ли у Вас забытых грехов, связанных с замужеством. Возможно именно они и держат вас с Женькой на расстоянии друг от друга?" - "Забытых... Да нет, вроде..." Я серьезно призадумалась, пытаясь вспомнить хотя бы один грех, связанный с браком. Да, мы с Григорием не венчались, но в остальном я старалась вести себя, как и подобает жене, в отличие от самого Гриши. Вдруг меня как молнией пронзило и я четко увидела в своей голове картину, где я сижу у Гришиных ног и говорю ему следующие слова: "Я всегда буду рядом с тобой, слышишь, что бы ни случилось, я навсегда буду твоей, клянусь тебе..."

     "Вспомнила, я вспомнила!" - закричала я - "Вот и отличненько! Не кричите только, храм все же" - "Это было..." - "Тише, тише, мне это знать не обязательно. Сейчас в храме возле братского корпуса отец N дежурит, вот и бегите к нему на исповедь", - "Спаси Христос, отче, спаси Христос!"  - я понеслась наверх по тропинке и все повторяла эти слова: Спаси Христос, отче... Я точно была уверена, что моя исповедь разрешит эту ситуацию!

     Сказать, что исповедь принесла мне облегчение - это не сказать ничего. Это была не просто исповедь и не простое покаяние в сказанных словах, в нарушенной клятве...  Я говорила и еще что-то. Какие-то свои недавние грехи, что-то об осуждении и раздражении, о гневе и прочее. Для меня это было как откровение. Я вдруг пересмотрела всю свою жизнь с Гришей и до него, и после тоже. Вдруг поняла, что сколько бы мы не сопротивлялись, Промысел Божий всегда с нами. И Он ведет нас туда, куда нам важнее, туда, где мы должны оказаться, туда, где наша жизнь будет иметь смысл. Я даже вспомнила такие слова: "Направь меня, Господи, куда надо, а куда не надо я и сама залезу". По сути в этой короткой молитовке и отображается наша любовь к Богу, наше доверие к Нему, наше послушание.
Что ответил мне батюшка на мое покаяние? На мое раскаяние в этой нелепой и нарушенной клятве? Он улыбнулся, погладил меня по голове и сказал: "Какая хитрая! В любви клялась одному, а прожить в любви хочешь с другим. Ну что ж, наклоняй голову". И он прочитал разрешительную молитву. Я улыбнулась ему в ответ и вдруг почувствовала, хотите верьте, хотите нет, почувствовала, что Господь меня любит, что Он рядом со мной всегда. То есть Он не где-то там на небе, а рядом, даже когда я делаю глупости. И Он всегда готов принять мое покаяние, готов направить мою жизнь в нужное русло. Нужно лишь сделать шаг навстречу, протянуть руку, открыть Ему свое сердце.

     Женька приехал поздно вечером и в этот день мы с ним не увиделись. Я провела вечер с Фотиньей. Мы о многом с ней говорили, она рассказывала разные истории про монастырь и паломников. А я просто слушала и точно знала, что все будет хорошо.

     Утром Женька сам пришел к нам в школу. Когда я спустилась, они с Фотиньей уже пили чай. Женька принес свежеиспеченные монастырские булочки. И мы решили сначала позавтракать, а потом уже и разговоры разговаривать.

     После завтрака мы с Женькой вышли во двор: "Я вчера приходила, разговаривала с отцом Давидом", - "Да, он говорил мне..." - "А еще..." - "Маш, прости, что перебиваю. Я знаю, для тебя очень важно мне все рассказать. Я обязательно тебя выслушаю, позволь только начать мне, пока я набрался храбрости..." - "Да, конечно, я слушаю тебя", - "Ты знаешь, я рассказывал тебе, что очень хотел стать священником. Мне казалось, что это мой путь, и что только так я смогу принести пользу людям. Я целенаправленно шел к этой цели, пока не встретил тебя. И даже когда встретил, все еще пытался... Я хотел уйти в монастырь, принять монашество. Но меня никто не благословил, ни мой духовник, ни настоятель, ни даже архиерей. Все они твердили мне одно и то же: подумай, не спеши, подожди. И я ждал, а ты приехала... Если мы будем вместе, мне никогда не принять священнический сан. Только вот и без тебя мне его не принять. Я вряд ли смогу быть достойным монахом, сжигаемый мыслями о тебе. Нет, преодолеть можно любую страсть, я сейчас не об этом. У меня довольно долго не получалось найти себе жену. А, собравшись в монастырь, я вдруг встретил тебя. Не думаю, что это случайно. Знаешь, что я понял? Чтобы служить Богу и людям, совсем не обязательно быть священником. Для этого достаточно просто верить. А все остальное - это приложение к вере. Любовь, жертвенность, участие и прочее, все это вытекает из понятия веры. Господь хочет видеть нас счастливыми. Не страданий Он от нас ждет, а любви. К Нему, окружающим, друг к другу. Так зачем же я буду разлучаться с тем даром, который Он мне преподнес? Зачем же я буду отвергать ту любовь, которой Он меня наградил? Все, что мне нужно - это принять. Принять себя, свои чувства и переживания, свою неуверенность и колебания. Ведь если они есть, я не на правильном пути. Мне нужно принять тебя. И я принимаю. Примешь ли ты? Сможешь ли быть рядом? Хочешь ли этого?" - я стояла залившись слезами не в состоянии нормально ответить и только кивала головой. Я понимала, какое он принял решение и как он ему далось. Но как же я хотела, чтобы он принял именно такое решение. Как же я хотела разделить с ним все. И как боялась нести на себе ответственность за это решение. Но я ее отнюдь не чувствовала. А только легкость и необыкновенную радость, которая, наверное, и называется счастьем! "Выходи за меня замуж," - сказал Женька и протянул мне кольцо, - "Я согласна… " И мы стояли обнявшись, наверное полчаса, а может быть час... И я чувствовала себя самой счастливой в мире. У меня не было никаких желаний, не было проблем, не было ни Матильды с ее ценниками, ни Гриши, ни подруг, которые меня не понимают... Были только мы с Женькой, здесь и сейчас.