Глава 7. Женька, или Как не стать священником

7

     Мне не давали покоя Женькины слова о том, что он должен сам принять решение, и что он не хочет взваливать на меня ответственность. Поэтому на утро я позвонила Дашке и напросилась в гости. Случилось так, что у ее мужа был день рождения. Я с ним не близко была знакома, да и не собирались они отмечать. Дашка сказала, что придет пара-тройка друзей Сергея, просто чаю попить. А мы с ней сможем поговорить, если детей уложим спать быстро!

     К обеду я собралась и поехала на левый берег к Дашке. Подарок я все же решила купить, неудобно малознакомому человеку деньги дарить. Зашла в ТЦ и купила кожаный кошелек, все же ими пользуются. Так что, даже если есть, позже все равно пригодится.

     К моему приезду приглашенные уже собрались. Это был известный мне Костя и еще один семинарист Максим. А больше никого и не ждали. Мы все перезнакомились и сели пить чай. Дашка приготовила много сладких угощений и дети не отходили от стола. Разговор зашел о женитьбе. Максим собирался жениться на «знакомой своей мамы». Дело в том, что Максим изначально был склонен принять монашество, однако его семья всеми силами старалась отговорить его от такого шага. И Максим, в силу мягкого характера, никак не мог сопротивляться. Одно он решил для себя точно – служить Богу в священническом сане. А в миру или нет, ему было все равно. Ему да, но не его маме. Она очень хотела женить сына, хотела нянчить внуков и быть в курсе всех дел. Поэтому старалась познакомить Максима с «подходящей кандидатурой». И так получилось, что ей это удалось. Нашлась девушка, которая была согласна выйти за Максима и ему тоже была симпатична. И теперь шел жаркий спор о том, как лучше ему поступить. Нет, никто не навязывал Максиму своего мнения, ребята просто советовали не спешить с решением. Ведь сам Максим не раз говорил, что не очень-то и хочет жениться. А создавать семью, только потому, что этого хочет мама, нецелесообразно. Семья – серьезный шаг, который требует определенной решительности стать счастливым в паре и сделать счастливым своего супруга. А иначе, зачем тогда жениться.

     Мы с Дашкой в беседе не участвовали, а просто слушали. Потом она пошла укладывать детей спать, а я вызвалась помыть посуду. Я надеялась, что Дашка, уложив детей, придет ко мне на кухню, и мы сможем поговорить на интересующую меня тему. Гости с именинником сидели в комнате, поэтому я, перемыв все тарелки, согрела себе чаю и села за стол. Тут в кухню вошел Костя: «Маша, я хотел с тобой поговорить о Жене», - «Он тебя попросил? Садись, я тебе чаю налью», - «Спасибо. Нет, не он. Но так уж вышло, что я в курсе вашего с ним разговора в Белогорье», - «Вот как? Даже я еще не успела Дашке рассказать», - «Не сердись на него. Я хотел бы тебе кое-что пояснить», - «Попробуй», - «Женя, когда поступал в семинарию, твердо решил стать священником. Ты знаешь, что ранее он окончил аграрный институт. Но работать по профессии не пошел. А не пошел он потому, что в жизни его произошло настоящее чудо. Его сестра исцелилась, искупавшись в Святом источнике. И после этого Женька пообещал себе, что станет служить Богу. Поэтому он и пришел в семинарию, поэтому и пошел в тот вечер на прогулку. Он старше нас, так как уже успел отучиться в одном институте и семинария – его второе образование. Но жену себе так и не нашел еще. А у нас много ребят с курса женились в прошлом году, и некоторых уже рукоположили в диаконы. Вот Женя и решил пойти поискать себе жену. «А не найду, так в монастырь пойду!» - сказал он мне. Может быть это ребячество, но так оно и есть. Он пытался познакомиться с семинаристакми и даже с одной в кино ходил, но что-то не клеилось у него с ними. И тут вдруг ты, да еще и замужем», - «Прости, что перебиваю, но ведь я развелась с мужем. Что мешает нам сейчас встречаться?» - «То и мешает, что ты замужняя была! Если он женится на тебе, ему не стать священником. И дьяконом тоже не стать. Потому что нельзя брать жену разведенную. Таковы правила! Не мы их установили, не нам их и менять. Конечно, иногда бывали исключения, но это было во времена острой нехватки священнослужителей после гонений на церковь. А сейчас мирное время, и нет необходимости эти правила нарушать. Поэтому ему так сложно сделать выбор. Если он останется в монастыре, рано или поздно его рукоположат. А если женится на тебе, путь в священство ему закрыт…» - «Но почему он мне этого не сказал?» - «Потому, что не хочет, что бы ты брала на себя ответственность в этом вопросе. Он хочет сам все решить. Но есть и еще один момент. Его не благословляют оставаться при монастыре даже послушником. И духовник, и настоятель всегда рады его видеть, но все же настаивают, чтобы Женя вернулся к очной учебе. Он этого понять не может, и принять не хочет. Почему вдруг его, который так желает служить Богу, не берут вдруг в монастырь. Но духовнику-то виднее, где Женькина душа. А она, по-видимому, не среди меловых стен пещерного храма, а здесь, в миру», - «Да уж, вот так рассказ! Я  подумать не могла, что там все так сложно у вас», - «На самом деле не сложно. Что ж тут сложного, не женись на чужой жене и все!» - «Но ведь я – не чужая жена. Ведь мы разведены!» - «Да, но ты жила в браке с мужем. Это не шутка. Есть правила, и мы должны их соблюдать. Вот если вдруг кто-то решит вместо шапки штаны на голову надеть, а за ним и другие, что получится? Ничего!» - «Что же мне делать?» - «Я бы попросил тебя не говорить Жене о нашем разговоре. Просто я хотел тебе все разъяснить. Пусть он сам примет решение. А ты просто молись и проси Бога, чтобы управил все как Ему угодно», - «Только это и остается…»

     Чай наш остыл, да и не до него было. Дети никак не хотели засыпать, и малышку разбудили. И мы с Костей и Максимом решили пойти по домам. Предоставив родителям возможность спокойно уложить всех спать. Ребята жили в студенческом корпусе в семинарии, поэтому пошли пешком. А я, попрощавшись с ними, побрела к остановке. Этот разговор произвел на меня очень сильное впечатление. Мне не хотелось ни о чем думать, но мысли сами лезли в голову. Почему он мне ничего не сказал, почему не доверился? А сама бы я себе доверилась?! Ведь это я прогоняла его пять раз, а потом заявилась в монастырь. Да, я изменилась, и стараюсь меняться и дальше, но еще так многого не знаю. Для меня на данном этапе решение очевидно: любишь – женись. И никак я не могла взять в толк, в чем у Женьки стоит вопрос. Ну не станет он священником, можно же просто в храм ходить, жить приходской жизнью, быть порядочным человеком. И можно ли, отказавшись от любимой, потом спокойно жить в монастыре?!

     Я уже прошла свою остановку и следующую тоже… Когда опомнилась, уже была перед мостом через водохранилище. Недолго думая, я решила отправиться домой пешком. Погода была довольно теплая, поэтому идти было очень комфортно. Да и мне было над чем поразмышлять. Что-то вдруг внутри меня взбунтовалось! Что это еще за правила такие! И почему мы не можем быть вместе, если хотим! Негодование нарастало, и я уже совсем не помнила, что еще не так давно, я ехала в монастырь, чтобы просто поговорить с Женькой, расставить точки и расстаться друзьями. А еще до этого и вовсе не знала, в каком он монастыре, ведь Дашка с Костей мне не говорили ничего. Видимо хотели дать ему время.

     Домой я пришла не в самом хорошем расположении духа и принялась готовить ужин и обед на завтра. А вечером мне позвонила мама и сообщила, что предстоящий папин юбилей они собираются отметить вдвоем. И поэтому улетают на две недели на острова. Мама не знала ничего о Женьке, да и не поняла бы его метаний, и я  не могла с ней об этом поговорить. Но от того, что родители улетают, стало немного грустно. Мне показалось, что я совсем одна. Женька в раздумьях, родители на островах, и никто не хочет меня понять и поддержать. Я позвонила Маринке и рассказала ей о нашем с Костей разговоре. Но в ответ услышала лишь: «Да, а ты что не знала об этом?! Ну что могу тебе сказать? Молись, все устроится как надо». Ее слова не принесли мне спокойствия, но я все же последовала совету и начала молиться. Сначала читала акафист, потом молилась своими словами и просила Бога, чтобы дал мне счастье. Может быть, это было эгоистично, но мне очень хотелось создать нормальную семью. И создать ее хотелось именно с Женькой. Закончив молитвы, я немного устыдилась того, что настаивала на своем желании, и, на всякий случай сказала: «Но Ты, Господи устрой, как тебе угодно». Не могу утверждать, что в тот момент я так думала. Просто я знала, что сильно настаивать на своем нельзя, вот и смягчила, так сказать, просьбу!