Глава 6. Женька, или Как не стать священником

6

     У меня в двери сломался ключ! Прямо в двери и остался! А я уже опаздывала на автобус до Белогорья! Моему негодованию не было предела. Ну почему именно сейчас, когда у меня такая важная поездка! И ладно бы дверь была только моя, я бы уехала, а потом разбиралась. Так нет, ключ сломался в двери от «тамбура». И соседи, с которыми мы делили «тамбур» оказались запертыми. Пришлось вызывать папу с работы, он был очень недоволен, но все же приехал. Я умчалась, даже не успев поблагодарить его. А папа остался ждать слесаря.

     Маринка ждала меня на автовокзале. Посадка уже началась, и мы зашли в автобус в последний момент. В пути я рассказала ей про свою дверь. Но она снова не удивилась. «Это искушение», - «Какое еще искушение?» - «Как это какое?! Лукавый не хочет, чтобы ты ехала, вот и подстроил так с твоим ключом». Сказать, что я была удивлена таким объяснением – ничего не сказать. Но, как оказалось, искушения в этой поездке только начинались!

***
     По приезду в Белогорье мы с Маринкой хотели отправиться сразу в монастырь. Однако до него нужно было еще идти, он находился не в самом Белогорье. Нас встретила ее знакомая Фотиния и предложила для начала разместиться в комнате для паломников. С собой мы привезли некоторые продукты (сахар, чай, фрукты, кофе) для братии. И их нужно было как-то передать в монастырь. Путь до него был довольно не близкий от села,  сумки получились тяжелые. Но нам повезло, один из трудников приехал на машине в Белогорье и любезно согласился забрать наше пожертвование. Для меня все было новое, и я почти ничего не понимала. Как нужно себя вести с монахами, зачем нужно что-то привозить, почему мы не можем пойти в монастырь сразу. Но Маринка чувствовала себя вполне уверенно. По дороге к школе она расспрашивала Фотинью о каких-то отцах и о предстоящем крестном ходе. Это был не простой крестный ход, а от одного монастыря к другому. Я так поняла, что длится он несколько дней. И в голове не укладывалось, как люди могут столько идти и где они спят…

     Когда мы добрались до места, Фотинья показала нам нашу комнату и пригласила обедать. Мы оставили вещи и спустились в столовую. За обедом выяснилось, что монахам продукты вроде не особо нужны, им всего хватает. А нужно было их принести в паломнический отдел. Ведь именно здесь принимают и размещают приезжих паломников, и, соответственно, кормят. Мне стало как-то неудобно, что мы не подумали об этом. Поэтому после обеда, я, не сказав Маринке, отправилась в магазин. А Маринка осталась помочь Фотинии с ужином.

     Магазин был неподалеку от школы. Я хотела купить несколько круп, макароны, сахар, чай, то, что пригодится на кухне. Но не так-то просто было это сделать! Оказалось, что в магазине работают две продавщицы Надя и Илинка. Одна из них (Надя) местная, вторая, ее сестра, приехала из Румынии. Она ни слова не говорит по-русски, но тут уже все привыкли к ней. Трудностей не возникало, потому что работали они вдвоем и между собой объяснялись на румынском. Однако, когда пришла я, Надя ушла на обед и осталась только Илинка. Местные знали, что в обед Нади не бывает и в магазин без особой надобности не заходили. Все это я узнала уже позже, от Фотинии, когда рассказывала за ужином историю своего похода в магазин.

     Когда я вошла, Илинка разговаривала по телефону. Я вежливо подождала в стороне, удивляясь тому, как она интересно разговаривает. Затем я около 15 минут пыталась объяснить ей, что мне нужно. Но, увы, безрезультатно. В итоге я просто зашла за прилавок и показала на нужные упаковки. Вспоминать про это смешно, но тогда мне было не до смеха. Когда, объяснившись жестами, Илинка дала мне самой набрать необходимое количество товара, я вздохнула с облегчением. Затем она мне быстренько посчитала сумму (с этим трудностей не возникло). И я, загрузив все в пакеты, отправилась в школу!

     Вечером мы сидели в  школьной мастерской, где дети учатся вырезать по мелу. Фотинья показывала нам, как это правильно делать. И у меня даже получалось вырезать небольшого цыпленка. За разговорами с Фотинией я много узнала про монастырь, про то, как монахи начали его восстанавливать после долгих лет запустения. Как заново откапывали пещеры, (из истории монастыря)

     А еще Фотиния рассказала нам про одного трудника, которого никак не хотят принять в послушники. Похоже, он был тут популярен. И даже местные девицы мечтали, что он все же уйдет из монастыря и выберет себе жену. С женихами, сами понимаете, в деревне не богато. Молодежь в город подалась, здесь-то работы почти нет. Мне так и хотелось рассказать Фотинье про то, что это мой случайный знакомый, но время было уже поздно. А завтра мы собирались на службу. Поэтому около одиннадцати часов вечера мы с Маринкой пошли спать.

***
     Мы прочитали каноны и правило ко Причастию, а когда собрались уже ложиться было около часа ночи. Я легла на кровать, что стояла перед окном, Маринка на ту – что около двери. Я первый раз ночевала в таком месте, и мне было немного не по себе. Тут вдруг мне показалось, что в окно на меня кто-то смотрит. Хотя, это было исключено, мы находились на втором этаже. Но ощущение чужого присутствия не проходило. Маринка уже спала. Я попыталась тоже, закрыла глаза и почувствовала прикосновение к руке.  Сначала я подумала, что это Марина во сне, но потом поняла, что она не дотянется до меня со своей кровати. Мне было страшно открыть глаза. Но и заснуть я тоже не могла. Попыталась молиться, но не вспомнила ни одной молитвы. Прикосновение к руке повторилось. От Гришиной мамы я в свое время наслушалась разных страшных историй про домовых и прочих. И сейчас они все проснулись в моей памяти. Стало еще страшнее, и я вскрикнула. Маринка подскочила на кровати: «Ты чего, Маш?» - я села и заплакала – «Марин, тут кто-то есть. За руку меня трогает», - «Да никого тут, смотри», - в комнате было светло от луны, она светила прямо в окно. Действительно никого не было. Но кто же тогда касался моей руки? Я рассказала Марине про свои ощущения, - «Это лукавый искушает», - только и сказала она мне. Но для меня это было не объяснение. Как это?! Я понимаю, когда мысли плохие или когда не получается что-то, так говорят. Но тут было нечто реальное, физическое. «Маш, пошли, в туалет сходим, комнату проветрим, тут душновато, и будем уже спать. Завтра к семи на службу, а время, наверное, уже часа два». С этими словами Маринка поднялась и стала одеваться. На улице было холодно. И даже еще лежал снег. В городе он давно растаял, а здесь местами был почти по колено. Мы оделись и пошли. Туалет был на улице за школой. К нему была расчищена в снегу дорожка. Луна светила очень ярко, снег отражал ее свет, и казалось, что включены фонари. Которых тут и близко не было. Уходя, мы оставили открытым окно в комнате. И когда вернулись, было уже довольно свежо, ведь на улице мороз. Мы снова улеглись на свои места. На этот раз я твердо решила заснуть. Пока меня снова кто-то не схватил за запястье. И это уже было не просто касание! Я снова вскрикнула. Маринка, похоже, разозлилась… Она встала, достала откуда-то раскладушку и поставила рядом с моей кроватью, перенесла свою постель, легла на раскладушку, взяла меня за руку и снова заснула. Все это она сделала молча. Я, на всякий случай, спустила к Маринке обе руки и только тогда смогла заснуть.

     Будильник прозвонил в пять тридцать. Пора было собираться на службу. В Белогорье тоже был храм, где служили монахи. Так что поход в монастырь мы запланировали после обеда. А на службу пошли в сельский храм. На улице было морозно. Падал мелкий снег и хрустел под ногами. До храма было идти около километра. Фотинья с нами не пошла. Вечером прибывала большая группа паломников, и ей нужно было готовиться к их приезду.

     Когда мы, наконец, дошли до храма, служба уже началась. Это была моя первая монастырская служба, и мне казалось, что она никогда не закончится. Я еще не совсем понимала службу. В Соборе у нас я условно делила ее на три части. Первая – до того, как вышли читать на середину храма. Вторая – до того, как спели «Верую» и стали на колени. И третья – та, что стояли на коленях, а потом причащались. То есть первая – до чтения Евангелия, вторая – до Евхаристического Канона, и третья – Евхаристический канон и причастие. Но тогда я этого не знала. И на монастырской службе немного растерялась. Евангелие читали в алтаре, и я пропустила этот момент. На середину храма никто не выходил. А на колени становились несколько раз. Поэтому когда священник вышел исповедовать, я совершенно не знала, скоро ли причастие. Как мне казалось, прошло уже часа четыре… После исповеди сразу начали причащать. Людей было мало, поэтому причастились все быстро. Дальше, по моему разумению, служба должна был уже закончиться. Но начали читать что-то еще. «Молебен начался» - сказала мне шёпотом Маринка. Мы постояли еще молебен и когда вышли из храма, было уже около двенадцати часов.

     В монастырь должна была ехать машина, и нам предложили поехать со всеми. Но мы решили прогуляться сами. Это было весьма самонадеянно! Ведь в пути мои приключения продолжились!
 
***

     Идти до монастыря от поселка нужно было четыре километра. На улице немного потеплело, снег уже не падал с неба, и даже сквозь снеговые тучки пыталось светить солнышко. Дорога в монастырь была одна, так что заблудиться было невозможно, и мы пошли!

     Вначале мы просто разговаривали, планировали мою встречу с Женькой, поход в пещеры и, конечно же, обед! Маринка рассказала, что самый вкусный обед – в монастыре. И блюда вроде обычные, но в святом месте, приготовленные с молитвой, от того и особенные. Мне не терпелось попробовать!

     Мы дошли до хутора Кирпичи. Здесь люди жили в отдалении от всего! Везде стояли маленькие домики, какой-то бедняга ремонтировал трактор, бегали детки. «Марин, посмотри, и здесь люди живут! Что они тут делают? Где работают? Как вообще здесь можно …» На этих словах моя нога попадает в небольшую ямку и подворачивается. Это была моя привычная с детства травма, так называемый, привычный вывих. Еще учась в девятом классе, я впервые подвернула ногу и что-то неправильно зажило. Нужно было делать операцию, или ходить с гипсом, но родители отказались и с тех пор я периодически страдаю этим. Как правило, первое, что следует после боли – сильное раздражение! ОПЯТЬ?! НУ ЗАЧЕМ СНОВА?! Через пять минут я уже не могу наступать на ногу, а через час появляется большая гематома. И впереди две недели на одной ноге! Да, сценарий известен! Но в данной ситуации он не подходит! Впереди два километра пути, позади два километра пути, и только хутор Кирпичи! Вряд ли здесь есть медпункт… И я твердо решила, что нога болеть у меня не может! Только не сейчас! Я резко дернула ее в другую сторону, что-то щелкнуло, и боль уменьшилась. Маринка с испугом смотрела на меня: «Маш, может, мы вернемся?» - «Ну, уж нет! Как ты там говоришь? Это искушение!» И я бодро зашагала вперед, а потом громко начала петь молитвы, какие знала наизусть. Маринка подхватила и так мы с молитвенными песнопениями добрались до монастыря. Точнее почти до него…

     Впереди была горка, на ней и стоял монастырь. Однако подняться по ней не представлялось возможным. Машина, которая уехала из храма, стояла внизу. Люди, по-видимому, поднялись пешком. Но как?! Горка была покрыта снегом, а под ним корочка льда. Мы попытались пару раз зайти, но оставили эту идею. А потом мы увидели следы. Идти нужно было не по дороге, где скользко, а по траве. То есть по снегу, который лежал сбоку дороги и не был укатан машинами. Снег был глубокий, и подниматься было трудно. Но возможно. Спустя десять минут мы уже стояли наверху перед монастырем и любовались открывшимся видом! А он был великолепен!

***

     Нас встретил один из братьев и повел сразу в трапезную. Греться и обедать. Трапезная оказалась небольшой, но красиво расписанной. Братия монастыря уже пообедала, и монахи разошлись на послушания. Нас усадили за паломнический стол и подали обед! Я чувствовала себя неловко. Сижу тут, ем в монастыре, мне еще и подают все. Даже порывалась несколько раз помочь, но ребята - трудники сказали: «Ну уж нет! Это наше послушание! Сидите, Мария, кушайте!» Было очень тепло и уютно. Наверху кто-то пел акафист. Маринка чувствовала себя «как дома». А я немного стеснялась и немного боялась. Но старалась впитывать в себя эту обстановку и намоленную атмосферу. И если раньше я не понимала, как можно уйти в монастырь, жить вдали от родных, вдали от мира и от всего, что было дорого. То теперь эта тайна немного для меня приоткрылась. Глоточек монастырского покоя и размеренности дал мне понятие о том, что здесь тоже идет жизнь. И не известно еще, где лучше в миру или тут. Я помню это свое первое ощущение, как сейчас. Мне все было интересно, и я даже на время забыла о Женьке!

     После обеда мы сразу отправились на экскурсию в пещерный храм. Мы немного спустились по узкой тропинке  и повернули налево. Впереди открывался потрясающий вид. Внизу изгибы Дона, вверху меловая скала. А внутри нее храм в честь Святого Благоверного Александра Невского. Все здесь было из мела! И стены и киоты для икон, и подсвечники и солея. Мы поставили свечки, и пошли дальше. Экскурсию нам проводил насельник монастыря отец Амвросий. Он рассказывал историю этих пещер, и то, как их начали восстанавливать после долгих лет запустения. Но я почти ничего не слышала. Меня так поразили эти темные коридоры. И крошечные комнатки без окон, где раньше  подвизались монахи. Мы шли со свечами в руках, другого освещения не было, и вдруг из бокового прохода подул ветер, моя свечка чуть не потухла. Я испугалась и поспешила за Маринкой. Представить себе, что здесь можно остаться и молиться несколько лет или даже дней я не могла. Моей веры едва хватило на экскурсию! А отец Амвросий был совсем спокоен. Он уверенно шагал вперед, поворачивал и останавливался, рассказывал нам о кельях, храмах и шел дальше. Спустя примерно сорок минут мы вышли обратно в верхний храм. Не скажу, что я не почувствовала облегчения. Все же привычнее снаружи, чем внутри горы! Отец Амвросий проводил нас к братскому корпусу и ушел на послушание. Мы остались стоять во дворе. Знакомились с монастырскими котами!

     Постояв немного возле братского корпуса, мы решили отправиться искать Женьку. Маринка увидела своего знакомого священника, который жил в этом монастыре. Отец N подошел к нам и благословил: «Девчата, Вас не подвезти до Белогорья? Я туда сейчас еду на требы», - «Отче, мы бы с удовольствием, только хотели еще тут друга нашего поискать, трудника Евгения», - «А, Евгений, как же, знаю! Только его сейчас в монастыре нет. Он как раз в селе. Остался после службы в храме убирать…», - «Разве он был на службе?» - перебила я батюшку – «Был, только он в алтаре помогал, вот вы его и не увидели. Ну что. Едете?» - «Едем, едем, отче!» - обрадовалась Маринка. Перспектива идти обратно пешком не казалась ей привлекательной. 

     Машина в монастыре была одна. И ехал на ней тот, кому было нужно. Отец N водить научился недавно, и мне было слегка боязно ехать по снегу над обрывом к реке! Однако, на этот раз обошлось без происшествий! Батюшка высадил нас около магазина и поехал по своим делам. Нам нужен был банкомат, и он как раз был вмонтирован в стену местного «Бытпищторга». Но очередь к нему была, как на почте в день пенсий! Оно и понятно, ведь был выходной день. Мы заняли за двумя пышными женщинами и решили зайти в магазин, купить в дорогу еды. Как отсюда уезжать, мы не знали. Единственный автобус уже ушел. Из вариантов было только добраться до трассы Москва-Дон и ловить попутный автобус. Но сколько придется его ждать, никто не знал. Поэтому едой надо было запастись! В магазине, как ни странно, очереди не было. Мы накупили шоколадных батончиков и йогуртов в бутылочках. Зачем-то взяли заварную картошку в стакане! А когда вышли, наша очередь в банкомат почти подошла. За нами никто не занял, так что не пришлось никому доказывать, что «мы уже стояли». Когда женщины, которые были перед нами подошли к банкомату, сзади нас я услышала: «Здравствуйте! Вы крайние? Я за вами». Мы, не оборачиваясь, сказали «да» и вдруг краем глаза я увидела, кто за нами стоит… И первое, о чем я подумала было - «Почему отец моих детей в таких смешных валенках?!» Уж не знаю, откуда такая мысль тогда пришла мне в голову. Ведь я ехала просто с ним поговорить. А Женька действительно был в смешных коричневых валенках.

     «Маша?!» - «Я…» - «Ты как тут?» - «А ты?» - «А я… я тут вот…» - «И я…» Разговор явно не клеился. Я отдала Маринке свою карточку, и мы с Женькой отошли от банкомата. Он вдруг взял меня за руку, и я почувствовала то самое тепло, что в ночь нашего знакомства. А еще я почувствовала, уже точно, что хочу не просто с ним поговорить. Хочу провести с ним свою жизнь, хочу вместе с ним воспитывать детей, с ним делить все на двоих, с ним состариться… Я, конечно же, этого не сказала тогда. Мне казалось, что глупо вот так заявить малознакомому человеку. Глупо думать, что все может так сложиться. Не знаю, как бы все было, если бы я сказала все это ему в тот день. Возможно, мы смогли бы избежать некоторых трудностей, которые возникли после. А может быть пришлось бы справляться с другими. Этого я не знаю. Однако я не сказала… И он не сказал… Мы просто сидели, взявшись за руки и Женька рассказывал.

***
    
     «Когда ты в очередной раз сказала мне уйти в тот вечер, я подумал, что на то воля Божья. Знаешь, в приметы разные я не верю, но в тот вечер, когда мы с тобой познакомились, я загадал: если встречу девушку, которая мне понравится, женюсь на ней, а если нет, уеду в монастырь. Когда ты сказала, что замужем, я все же решил просто с тобой подружиться. Ведь зачем-то мы с тобой встретились, подумал я тогда. Но только ты мне понравилась очень… И муж этот твой… В общем я приходил в то кафе, несколько дней, каждый вечер. Надеялся тебя встретить. Где я мог еще тебя искать…» - «А я искала тебя по улицам…» - «И ты тоже? Но почему ты меня тогда прогнала?» - «Жень, пойми, я испугалась. Испугалась того ощущения спокойствия рядом с тобой. Мне казалось, что так не бывает. Не может произойти в жизни то, о чем пишут в романах. Я не могла уйти от Гриши…» - «Но ведь мы могли бы просто обменяться телефонами. Ты пойми, я очень хотел тебя найти. Но теперь все по-другому… Мне Костя звонил. Рассказывал про твой развод… И Даша звонила… Я бы очень хотел, хотел бы быть с тобой. Но все гораздо серьезнее, чем просто выбор невесты… Ты, наверное, знаешь, меня пока не благословляют в послушники. Летом закончится мой академический отпуск в семинарии. И нужно будет возвращаться или оставаться».

     Наш разговор пошел не по тому сценарию, какой я планировала. Во-первых, я не ожидала от Женьки выбора между мной и монастырем. И от себя не ожидала такой реакции на встречу с ним. Я думала, что мы просто поговорим о нашей зимней встрече, посмеемся о том, как все получилось или он посмеется, а я снова поплачу… В общем, я не ждала от этого разговора серьезных решений. Но, оказалось, что их все же нужно принять. Возможно, не сейчас, позже, но придется… И принимать их немного страшно…  Нет, Женька не сделал мне предложения, но дал понять, что это очевидно. Или он делает мне предложение, или остается жить в монастыре. Я не могла понять такой категоричности. Что мешает ему просто вернуться к учебе и общаться со мной по выходным. А через год, может два принимать решение.

      На улице было довольно холодно, и Маринка не дала нам закончить разговор. Она подошла и села рядом с нами. Мы еще немного посидели, и Женька проводил нас до остановки. Мы все же обменялись номерами телефонов, но он просил пока не звонить ему. И я пообещала…

      Мы простояли на остановке около получаса и уже собирались возвращаться в школу в Фотинье. Решили переночевать еще одну ночь. Как вдруг увидели бегущего к нам со стороны храма Женьку -  «Хорошо, что вы еще не ушли! Сейчас водитель монастырский, Сергей, освободится и довезет вас до трассы. А там автобус до города останавливается. И еще, Маша, можно на минутку тебя?» - «Конечно, Жень», - и мы отошли в сторону от Маринки  - «Разговаривайте, я пока пойду, кофе себе возьму. Вам взять?» - «Спасибо, Марин! Возьми, холодно, хочется согреться», - Женька дал Марине сто пятьдесят рублей на три кофе, и она ушла к автомату.

     «Маша, хотел еще тебе сказать, дослушай только. Ты не подумай, что я легкомысленный или еще что… Да, я не определился четко еще, но я очень стараюсь сам себя понять. Отец игумен не благословляет меня в послушники. Он, наверное, тоже видит, что я не готов. Пойми, мне трудно сделать выбор. Может не сейчас, но потом ты поймешь меня. Я не оправдываюсь. Скажу тебе честно, ты мне очень понравилась. Я думаю о тебе много, и даже слишком много…» - «Жень…» - «Дослушай, пожалуйста… Если ты сюда приехала, значит для тебя наша встреча тоже не была случайностью. Ты смогла найти меня, ничего обо мне не зная. И это очень ценно для меня. Но в этой ситуации решение должен принять я сам. Я не могу взвалить на тебя такую ответственность. В общем, я хотел сказать, что нужно время, чтобы все правильно расставить. Я рад, что ты начала ходить в храм. Я буду молиться, чтобы Господь подсказал правильное решение нам. И ты тоже молись».

     Подошла Маринка с кофе. Я почти ничего не поняла из этого разговора. Но переспрашивать не стала. Решила, что подробно расспрошу все у Дашки. Точнее попрошу ее, чтобы она поговорила с Костей. Может быть, он объяснит мне Женькины слова.

     «А вот и Сергей! Ну что, девушки, езжайте с Богом! До свидания!» - «До свидания!» Наше прощание было таким же странным, как и весь разговор. В машине у Сергея было тепло, и мы отогрелись, пока доехали до трассы. Он высадил нас на остановке и уехал обратно, а мы остались ждать попутного автобуса. Признаться, стоять на дороге было страшно. Мимо проезжали огромные машины, одна из них даже остановилась и водитель, весело подмигивая нам, предлагал прокатиться. Мы с Маринкой убежали от него в поле, которое начиналось за остановкой. И вернулись только, когда его машину уже не было видно.

     Стоять пришлось довольно долго. Мы съели свои запасы и уже собирались звонить Фотинье, и идти пешком до села. А это без малого восемь километров. Но начинало темнеть и другого выхода мы не видели. ВДРУГ рядом с нами остановился большой белый джип. «Эй, бабоньки! Из монастыря что ли?» - мы удивились такому вопросу – «Садись, подвезу до города!» Водитель был молодой мужчина в спортивном костюме. Мы как-то его не испугались. Сели и поехали! То ли от того, что замерзли, то ли от того, что пройти восемь километров сил у нас не было! «Да не бойтесь, девчонки! Меня Саша зовут! Можно просто Хохол, с Украины я. Не бойтесь, я часто здесь езжу из Харькова на Москву и не один раз с этого поворота паломников подвозил. По вам же видно: юбки длинные, платки», - «Вам может и видно, а один тут на фуре останавливался, пришлось в поле убегать», - «Да это дальнобой, он не сообразил, устал, с дороги, вот и не разобрал. Не бойтесь, довезу в лучшем виде!» - «Да не боимся мы, раз уж сели, куда теперь деваться», - Маринка помалкивала, разговаривала с водителем я. При чем всю дорогу, так как он хотел спать и просил с ним говорить. А от нашего города до Москвы еще пятьсот километров, как уж он собирался дальше ехать, не известно. На заправке он купил всем кофе, угостил нас шоколадками. Из разговора мы узнали, что Саша предприниматель. Живет сам в Харькове, а в Москве у него несколько квартир, которые он сдает по койко-местам. Точнее квартиры не его, он их сначала сам снимает, а потом сдает в субаренду, только уже дороже. «Схема рабочая! У вас в России полно денег, нужно только уметь их брать! А вы не умеете. Мы у вас тут больше зарабатываем, чем вы сами. Хочешь, работай, хочешь, воруй, денег полно и никто их брать не хочет. Вот приходится нам сюда приезжать!» Я запомнила его слова. И часто их вспоминаю. Особенно, когда  денег не хватает. Начну думать, вот как люди живут и все у них есть и дорогие машины и дома и много всего. И вспоминается эта фраза: «хочешь, работай, хочешь, воруй». И тут же задаю себе вопрос – «смогла бы пойти на сделку с совестью, ради выгоды?» - нет, не смогла бы. Тогда и не хнычь! «Хочешь - работай!»

     Саша довез нас до первой в городе остановки, мы поблагодарили его, и вышли, а он умчался дальше. Мы с ним не увидимся больше, но его слова я постоянно вспоминаю!  Значит и эта встреча была не случайна! 

     Маринка позвонила Фотинье, сказала, что мы добрались без происшествий. И мы, на разных маршрутках отправились по домам.