Одержимый

               
                ГЛАВА 1

Ульяна стояла в тамбуре электрички, готовая выпрыгнуть на перрон сразу же, как только та остановится. Девушка мысленно торопила состав, будто от её мыслей что-то могло измениться.
- Миленький мой, ну что же ты такой медленный, ну давай уж поскорее. Мне нужно успеть. Мне обязательно нужно успеть, - взволнованно шептала она.
А в её голове всё яснее и громче звучала навязчивая мелодия, и она уже знала, что очень скоро услышит печальную весть. Все мысли выветрились из головы кроме одной – только бы успеть, только бы успеть.

Как только Ульяна начала осознавать себя в этом мире, она всегда слышала мелодии, подсказывающие предстоящие события. Конечно тогда, в раннем детстве, она не могла объяснить, почему в её голове звучит музыка, а позднее научилась в этом разбираться и сопоставлять слова слышимых ею песен и события, которые происходили вскоре. Вот и сейчас в её голове всё яснее и чётче звучала навязчивая мелодия. Снова и снова били по нервам слова песни:
  Всё некогда, некогда, некогда,
  Некогда нам позвонить.
  Всё некогда, некогда, некогда
  О здоровье у мамы спросить…
  Но ведь будет когда-то некуда,
  Некуда будет звонить…
 Ульяна понимала, что её маме осталось совсем немного на этом свете и она молила бога лишь о том, чтобы успеть застать её в живых, но всё же, где-то в глубине души, теплилась надежда, что, может быть, всё не так плохо, что, может, всё обойдётся и мама выздоровеет. Даже, если и не совсем выздоровеет, пусть. Главное, чтобы она выжила.
Но что случилось? Мама никогда не жаловалась на сердце. Да и лишь позавчера девушка разговаривала с ней по скайпу и ничего не предвещало дурных изменений. А вот вчера днём ей позвонила подруга детства Тайка, которая жила по соседству с мамой и сообщила, что ту в спешном порядке отвезли в больницу. Сердечный приступ. Состояние очень тяжёлое и счёт идёт буквально на часы. Ульяна, побросав все дела, первым же рейсом добралась до их областного центра и уже оттуда на ближайшей электричке до городка, рядом с которым родилась и из которого уехала пять лет назад.
Всю дорогу Ульяна ругала себя, что очень мало времени уделяла общению с мамой. Пару-тройку раз в неделю болтовня по видеосвязи и ненавязчивая материальная помощь никак не давали полной картины того, что происходит в маминой жизни. А ведь что-то, определённо, происходило. Да, конечно, они примерно раз в полгода встречались на нейтральной территории – или в областном центре, или в их городке, куда Ульяне удавалось вырваться буквально на день. Но что такое – несколько часов общения в каком-нибудь тихом кафе и неспешной прогулки по улочкам города? Мама никогда ни на что не жаловалась, всегда была бодра и энергична, да и выглядела она для своих 50-ти лет довольно моложаво, так, что многие принимали их за сестёр. Единственное время, когда мама грустила, было в годовщину гибели папы, которого не стало пять лет назад. Ведь именно после того, что тогда случилось, Ульяна и уехала из своего посёлка, дав себе обещание никогда не возвращаться обратно. Да, она приезжала в город, но никогда, никогда за все эти годы не была в своём родном посёлке, в котором родилась и закончила школу. Уж слишком много негативных воспоминаний связано с последними месяцами её жизни там.
Девушка была уверена, что нападки, которые велись против мамы и её самой, уже давно в прошлом (ведь мама ничего об этом не говорила), но всё равно, заманить Ульяну в посёлок, было делом провальным. А оказалось, что она-то уехала, а вот мама осталась, и на её плечи лёг весь груз негатива, обрушившегося на их семью.
Ульяна мысленно торопила поезд, чтобы как можно быстрее оказаться в городе.
Едва вагон остановился, и проводница спустилась на перрон, Ульяна, подхватив чемодан, спрыгнула со ступеньки и почти бегом помчалась на стоянку такси. Проводница с жалостью вздохнула, глядя вслед этой невысокой, хрупкой девчонке, тащившей огромный чемоданище, чуть ли не с неё ростом.
 Свободных машин было много - как авто, принадлежащих таксопарку, так и частников. Водители стояли около своих машин и на её растерянный взгляд махнули в сторону первого такси. Она направилась к машине, но едва открыла дверцу, сразу отпрянула назад. Жуткий запах табачного дыма вызвал такой сильный приступ кашля, что у неё выступили слёзы на глазах. Ульяна захлопнула дверцу и, немного отдышавшись, сердито спросила у водителей:
- У кого не накурено?
Не накурено оказалось в третьей по счёту машине. Водитель – молодой парень с весёлыми серыми глазами, улыбнулся, открыл дверцу, предложил — Присаживайтесь, — взял чемодан, положил его в багажник.
Пока Ульяна усаживалась в машину, краем уха слышала недовольное бурчание водителя такси, в которое она не стала садиться:
- Подумаешь - накурено. Цаца заморская. Тоже мне – принцесса. Строит из себя не пойми что, пигалица.
Но, тем не менее, тут же распахнул дверцы авто, чтобы проветрить салон. Так же поступили и другие водители, которые считали нормальным курить в машине – вдруг ещё такая же фифа нарисуется, так можно и без работы остаться.
- Куда едем? – спросил улыбчивый водитель, садясь на своё место.
- В Первую Городскую пожалуйста. И побыстрее, если можно.
Машина плавно двинулась с места и понеслась в сторону стационара.
- У Вас что-то случилось? – спросил водитель, но Ульяна глянула так, что охота спрашивать ещё о чем-либо у него сразу же отпала.
Странно. Вперемежку с песней, которая беспрестанно звучала в голове, из самой её глубины прорывалась наружу какая-то светлая мелодия, что-то про «беречь» и «любить», но девушке было совсем не до того, чтобы сейчас разбираться со своими предчувствиями, она думала только об одном – чтобы успеть.
Остановившись у больницы, Ульяна расплатилась с водителем, он вышел, подал ей чемодан и спросил, – Может, Вас подождать?
- Нет. Спасибо. Я не знаю, когда освобожусь.
- Вот. Возьмите. Звоните, если будет нужна помощь, – протянул он Ульяне свою визитную карточку.
- Спасибо, – на ходу бросила девушка и бегом понеслась к открытым дверям стационара, машинально сунув визитку в карман.

                ГЛАВА 2

- Здравствуйте. В какой палате лежит Синицына Мария Степановна?  — спросила она у пожилой регистраторши и уточнила, – Сердечный приступ. Вчера поступила.
Та, заглянув в лежащий перед ней журнал, с жалостью посмотрела на Ульяну, - 213 палата, 2 этаж. Беги, деточка. Бахилы надень. Да и куда ты с чемоданом-то? Оставляй здесь. Уберу в подсобку. Беги уже, – и чуть слышно добавила. - Может, успеешь.
Ульяна оставила чемодан около стола, надела бахилы и побежала к широченной лестнице, ведущей на второй этаж.
- От лестницы направо, — услышала она вдогонку.
Поднявшись наверх, девушка повернула направо и возле третьей по счёту двери на несколько секунд остановилась, пытаясь привести дыхание в норму. Войдя в палату и осторожно прикрыв за собой дверь, Ульяна огляделась. В палате всего две кровати. Обе заняты. К обеим пациенткам подключены капельницы. У обеих закрыты глаза. Её мама лежала слева от двери. Ульяна тихонько подошла к кровати и присела на стул, который стоял рядом. Такой маму она видела впервые – осунувшееся и какое-то посеревшее лицо, синие тени под глазами, бесцветные, почти белые, губы. А в голове всё та же песня - «Но ведь будет когда-то некуда, некуда будет звонить»…
- Мамочка, — Ульяна положила свою руку на руку матери и нахмурилась – рука мамы была холодной, словно ледяная. Жизнь уже семимильными шагами покидала это увядающее тело. Ульяна взяла холодную ладошку в свои руки, словно пытаясь вложить в неё частичку своего тепла.
Почувствовав тепло на своей руке, Мария Степановна чуть приоткрыла глаза и в их глубине мелькнул огонёк узнавания. Она пыталась что-то сказать, но только слегка шевелила губами. А в затуманенных глазах стояли слёзы бессилия от того, что не может сказать дочери всего того, что хотела.
- Мамочка, милая, — Ульяна прижала холодную руку к своим губам. – Прости, родная, что не смогла приехать раньше. Прости, мамочка, что меня не было рядом, - шептала девушка, уже не скрывая слёз, которые ручейками сбегали по её щекам.
Мария Степановна снова попыталась что-то сказать, но вдруг её взгляд прояснился, остановившись на дверном проёме, она слабо улыбнулась кому-то, кого видела только она, тихонько прошептала, – Юра, — глубоко вздохнула и, медленно выдохнув, обмякла. А в голове Ульяны бились, как птица в клетке, непонятно откуда выплывшие слова:
Они уходят,
Вновь не возвращаясь.
Уходят вдаль,
Туда, где ясен свет.
А мы грустим,
Навеки расставаясь.
Ведь нам туда
Пока дороги нет…
Ульяна всё ещё держала мамину руку в своих ладонях и даже не пыталась вытирать слёзы.
- Уленька, деточка, - услышала она чей-то ласковый голос и ощутила тепло от  руки на своём плече. Обернувшись, увидела рядом Тайкину маму - Анну Игнатьевну. Она встала со стула и Анна Игнатьевна, успокаивая, обняла её, легонько поглаживая по волосам.
- Тётя Аня, ну как же так? Почему? Ведь она же ещё совсем молодая. Ей бы ещё жить и жить. Это я виновата? Я, да?
- Ну что ты, Ульяша. Ты здесь совершенно ни при чём. У каждого из нас свой век. Главное – прожить его нужно по совести. Пойдём, дорогая. Здесь мы уже ничем помочь не можем.
И обняв Ульяну за плечо, она осторожно вывела её из палаты, где уже начали суетиться врач, медсестра и санитарочка. Они вышли в коридор. Ульяна в растерянности оглядывалась по сторонам.
- Тёть Ань, ведь нужно же что-то делать. Какие-то документы…
- Я сейчас всё узнаю, а ты пока посиди здесь, девочка, - Анна Игнатьевна посадила её на скамейку около ординаторской и, дождавшись врача, следом за ним вошла в кабинет. Через несколько минут она вышла, держа в руках пачку необходимых документов. Попросив Ульяну расписаться в нескольких местах, она снова вернулась в кабинет и, выйдя через минуту, сказала, - Пойдём, моя хорошая. Сейчас мы поедем к нам. Отдохнёшь, придёшь в себя. Да и Тая будет очень рада, вы же сколько уже не виделись-то?
- Нет. Я домой. Мне нужно побыть одной.
- Ну хорошо. Как скажешь. Только сначала всё равно к нам. Пообедаем, а потом и к себе пойдёшь. Ты ведь, наверняка, со вчерашнего дня ничего не ела. И не возражай.
Ульяна ничего не ответила, только слегка кивнула в знак согласия. Она совсем забыла про чемодан, но, когда они с Анной Игнатьевной проходили мимо регистраторши, та окликнула, - Девушка, а чемоданчик-то… забыли. Сейчас, минуточку.
Она открыла дверь ближайшего кабинета и вывезла Ульянин чемодан.
- Вот, милая. В целости и сохранности. Да ты проверь, а то мало ли что.
- Да что Вы! Я даже ни о чём таком и не думала! – удивилась Ульяна, - спасибо Вам огромное, что помогли.
- Да ведь мне и не сложно. А ты держись, деточка, - сказала она, глядя на зарёванное Ульянино лицо.
- Спасибо. Постараюсь. Всего Вам доброго.
- С богом! – вздохнула старушка, перекрестив вслед уходящую девушку.

                ГЛАВА 3

- На ближайший рейс мы опоздали, а следующий только через полтора часа, – сказала Анна Игнатьевна, посмотрев на часы. – Что будем делать? Можно, конечно, с пересадкой. Ты как? Выдержишь?
- Постараюсь, но хочется побыстрее домой. Ой. Минутку. Сосем забыла.
Она сунула руку в карман, потом в другой, потом полезла в сумочку и уже начала сердиться, никак не находя то, что искала.
- Ты что-то потеряла? – спросила Анна Игнатьевна. – Скажи, что - и я помогу искать.
- Да визитку таксиста, который подвозил меня в больницу. Не могу найти. Наверно, выронила. Какая-то я растрёпа. Жаль, что не получится побыстрее домой попасть. Пойдём уже на остановку.
Но не прошли они и десяти метров, как около них остановилось авто, и Ульяна услышала смутно знакомый голос, — Вам помощь не требуется?
Она повернула голову и с удивлением узнала того водителя, который её подвозил.
- Вы? А… как Вы здесь? - растерянно спросила она.
- Да вот, решил подождать. Подумал, может, помощь понадобится. А сейчас посмотрел повнимательней и вижу – точно понадобится.
Он вышел из машины, открыл обе двери. — Прошу. Работу на сегодня я уже закончил и теперь весь в вашем распоряжении, – улыбнулся он. – Садитесь-садитесь. Возражения не принимаются.
- Но это как-то… неудобно. После работы отдыхать нужно, - пробормотала Ульяна.
- Всё удобно. Едем, - ответил парень.
Он взял у девушки чемодан, положил его в багажник и сел за руль. Убедился, что пассажирки устроились удобно. – Ну вот и готово. Куда едем?
- Нам в Прибрежный, сынок. – ответила Анна Игнатьевна, поудобней устраиваясь на переднем сиденье.
- Ехать не 5 минут. Давайте знакомиться, – предложил он. — Меня зовут Илья, а вас?
- Меня - Анна Игнатьевна, а это Ульяна, – ответила женщина.
Всю дорогу парень о чём-то говорил с Анной Игнатьевной, украдкой поглядывая на девушку в зеркало заднего вида.
Ульяна в разговор не вступала, да особо и не прислушивалась, о чём они говорят. Её голова была занята мыслями о случившемся. Она осталась совершенно одна в этом огромном мире. Сначала не стало папы, а вот теперь и мама ушла. Что делать, как быть дальше - Ульяна пока не знала.
Минут через сорок они въехали на окраину посёлка.
- Как у вас тут здорово! – восхищённо произнёс Илья.
Посёлок, и правда, вызывал восхищение у всех, кто туда приезжал, особенно в это время года – середина июня, почти  всё лето впереди. Симпатичные одно-двухэтажные домики, не спрятанные за непроницаемыми железными заборами, стоят в обрамлении пышных деревьев и невысоких штакетников, выкрашенных в различные яркие цвета. Особенно хороши кусты махровой сирени – глаз не отвести. А запах!.. Мммм... Палисадники красуются россыпями различных цветов – от самых незатейливых незабудок до каких-то диковинных «чужестранцев». Разноцветные шапки гортензий – белые, голубые, розовые; словно засыпанные снегом, различные виды кустов спиреи; благоухающие кусты жасмина; куртины пионов и роз. Чего здесь только нет. Действительно – райское место!
Но Ульяне сейчас было совсем не до красот окружающего ландшафта. Она не представляла, как сейчас останется одна-одинёшенька в их доме.  Никогда не услышит больше ласкового маминого голоса. Никто больше не обнимет её и не спросит, как у тебя дела, Солнышко? Никто не успокоит, не поддержит в трудные минуты. И как теперь быть совершенно одной в этом огромном мире?
- Ну, вот мы и приехали, - услышала Ульяна голос Анны Игнатьевны. – Ульяша, давай сначала к нам, а потом Тая с Лёшей тебя проводят. И ты, Ильюша, тоже присоединяйся. Составь компанию. Пообедаем, а потом уж и в обратный путь направишься.
- Спасибо большое, Анна Игнатьевна, но как-то… неудобно, - смущённо произнёс Илья.
- Это у вас в городе неудобно, а у нас здесь всё по-свойски, - отмахнулась Анна Игнатьевна.  – И зови меня просто тётя Аня. Без Игнатьевны.
- Хорошо, тёть Ань, - улыбнулся Илья.
- Сколько мы Вам должны? – спросила Ульяна, обернувшись к парню.
- Нисколько, — удивился Илья. – Я же сам предложил вас подвезти. Да и вообще – если что-то ещё будет нужно – обращайтесь.
- Спасибо тебе, Ильюша, - ответила Анна Игнатьевна. – Конечно, будет нужно. Сейчас столько всего навалится, что нам без твоей помощи никак не справиться.
У Ульяны создалось впечатление, что за время этой короткой поездки Илья и Анна Игнатьевна будто сроднились – настолько тёплыми стали их отношения, словно они уже не весть сколько лет знакомы. А она даже и не заметила, что соседка и этот нечаянный водитель уже практически «близкие родственники».
Едва он вошли в калитку, как из дома выбежала Тайка и тут же бросилась к Ульяне. Они обнялись.
- Ульяша, милая, ты держись, - со слезами на глазах проговорила Тая.
- Постараюсь, - ответила, так же сквозь слёзы, Ульяна.
- Девчонки, потом пообщаетесь, а сейчас все в дом. Тая, обед готов? – спросила Анна Игнатьевна.
- Да, мамуль, всё в порядке, - ответила Тая и только тут заметила стоявшего у калитки парня, - А Вы кто? Ульяша, он с тобой? – перескакивая взглядом с подруги на незнакомца, удивилась Тая.
- Он с нами, - ответила Анна Игнатьевна. – Его зовут Илья.  Не загружай вопросами, а приглашай всех к столу.
- Да-да, конечно, - согласилась Тая.
Обняв подругу за плечо, девушки прошли в дом. Анна Игнатьевна, пропустив вперёд смущённого гостя, вошла следом.
- Ильюша, проходи, не тушуйся, будь, как дома, руки можно вымыть здесь, - указала она рукой на ближайшую дверь.
Через пять минут все собрались на кухне за большим круглым столом. Ульяна, было попробовала разузнать, что же всё-таки произошло с мамой, но Анна Игнатьевна её остановила, сказав, что сначала обед, а все разговоры потом.

    А после обеда Анна Игнатьевна рассказала, что так довело Марию Степановну до сердечного приступа. Ведь те гадости, которые начали сыпаться на Ульяну и их семью пять лет назад не прекратились. Кто-то очень старательно доводил Марию Степановну до такого финала. Записки с угрозами в адрес её и Ульяны с завидной регулярностью оказывались в их почтовом ящике. Неоднократно сломанный забор, вытоптанные грядки, разбитые стёкла и прочие неприятности сыпались на её голову почти постоянно.
- Но почему она ничего не говорила мне? – возмущённо спросила Ульяна.
- Не хотела тебя расстраивать. И нам говорить тебе запретила, – ответила Анна Игнатьевна.
- Может, нужно было собаку завести? Всё понадёжнее, – вмешался в разговор Илья.
- Заводила. Аж два раза. Травил кто-то. Она и решила, что нельзя животинок подставлять.
- А она что-то предпринимала, чтобы выяснить, кто это делает? – снова спросил он.
- Конечно. Мы и к участковому ходили, и заявления писали и нашему начальству, и городскому. Даже коллективные. Подписи по посёлку собирали. Только толку-то что? Сказали, что это детские шалости. У нас ведь как? Пока гром не грянет – мужик не перекрестится.
- А что, всё-таки, произошло, что мама так резко сдала? – спросила Ульяна.
- Так что... Фотку ей прислали... Тебя в гробу.
- Что!!! – Ульяна аж подскочила, чуть не уронив стул, хорошо Илья во время её поддержал. – Какую фотку?
- Да какую? Фотомонтаж, конечно. Но Степановну это и добило. Я как раз из магазина шла, а она фотку из ящика вытащила, глянула, да как подкошенная и упала. Всё на моих глазах. Скорая-то быстро приехала, только вот…
Ульяна сердито стукнула кулачком по столу. – Не уеду отсюда, пока не выясню, кто этот гад или гадина, которые довели маму до приступа.
- Это и правильно. Поживи дома. А вот выяснять ничего не нужно. Не хватало ещё, чтобы с тобой что-нибудь случилось, – ответила Тайка.
- Точно, – подтвердили одновременно и Анна Игнатьевна, и Алексей, и Илья.
Ульяна кивнула, но про себя твёрдо решила, что это дело просто так не оставит.

                ГЛАВА 4


Распрощавшись с соседями, Ульяна направилась к своему дому вместе с Ильёй, вызвавшимся её проводить. Хоть девушка и возражала – идти-то было всего ничего - только зайти за куст сирени, но он взял чемодан из багажника и пошёл следом за Ульяной. И это было правильно. Едва обойдя пышные ветки ароматной сирени, они оба замерли на месте. Чуть не во всю длину забора крупными чёрными буквами «красовалась» надпись – УБИЙЦА. Кому предназначалось это послание - Марии Степановне или уже ей – Ульяне? Илья удивлённо присвистнул. Оглядевшись по сторонам и никого не заметив поблизости, Ульяна с тяжёлым сердцем отперла калитку и ничего не говоря, только махнув рукой в сторону крыльца, пригласила Илью пройти в дом.
Когда молодые люди вошли в дом, Илья, поставив чемодан, попросил у девушки какой-нибудь нож и целлофановый пакет.
- Зачем? – удивлённо спросила Уля.
- Нужно, – просто ответил он.
Взяв пакет и нож, Илья вышел на улицу. Он соскрёб немного краски в пакет и завязал его узлом. Потом он проверил почтовый ящик и, даже ничуть не удивившись, вынул оттуда смятый листок, на котором, явно левой рукой, было написано - «здохни тварь». Именно так – через «з» и без знаков препинания.
Он аккуратно свернул листок и положил его в карман. Конечно же ничего об этом он Ульяне не сказал. Вернувшись в дом, он застал девушку сидящей за столом в кухне, читающей какую-то тетрадь. Из её глаз тихонько капали слёзы.
- Ульяша, что случилось? – встревоженно спросил Илья.
Она повернула лицо в сторону парня и ответила, – Это- мамин дневник. Она оставила его для меня.
Илья легонько коснулся плеча девушки, – Помощь нужна?
- Нет. Спасибо. Справлюсь. А ты поезжай. Тебе уже пора. Я одна хочу побыть.
- Хорошо, – нехотя согласился Илья. – Я завтра приеду.
Ульяна возражать не стала, лишь слегка кивнула головой. Илья ушёл, а Ульяна всё сидела за столом и читала мамин дневник. Она так и уснула прямо за столом, даже не разобрав чемодан.

Утром, едва открыв глаза и расправив занемевшее тело, она услышала за забором какое-то шуршание. Глянув в окно, она увидела мужскую фигуру с другой стороны забора. Даже не поправив волосы и не умывшись, она метнулась на улицу в надежде поймать того, кто делал гадости её маме, а теперь и ей самой. Но выскочив на улицу она с удивлением увидела там Илью, который яркой синей краской закрашивал вчерашнюю надпись прихватив, естественно, и весь забор.
Он слегка смущённо сказал, – Я подумал, что так будет лучше. Ой, доброе утро.
- Доброе, – недоумённо моргая глазами, ответила Ульяна. – Ой! – она метнулась в дом на ходу поправляя сбившиеся волосы.
Пока Ульяна приводила себя в порядок и готовила незатейливый завтрак, Илья докрасил забор и вошёл в дом.
– Принимай работу, хозяюшка.
- Спасибо большое. Только боюсь, что это ненадолго. Вряд ли того, кто устроил на нас охоту, остановит свежевыкрашенный забор. Ведь снова изгадят, – с огорчением сказала Ульяна.
- Ничего. Я снова покрашу, -  невозмутимо ответил Илья.
Ульяна тяжело вздохнула, но ничего на это не сказала, только слегка кивнула головой в знак согласия.
     А после завтрака Ульяна при поддержке Ильи занялась теми делами, которые не терпели отлагательств. На то, чтобы разобраться с документами, уточнить время, когда будет свободен зал для прощания, отвезти мамины вещи в морг, узнать насчёт кремации (этот момент мама оговорила в своём дневнике), договориться с кафе насчёт поминок и ещё кучу разных мелких дел - ушла большая часть дня. И хорошо, что Илья был рядом. Если бы Ульяне пришлось оббегать все инстанции на своих двоих, и целого дня бы не хватило. Сколько же у нас лишних контор и офисов, в которых нужно получать разные «необходимые» разрешения да подписи.
Когда они подъехали к дому Ульяны, у калитки их уже ждала Анна Игнатьевна.
- Ну наконец-то. Давайте-ка к нам. Вы же, наверняка, ещё не обедали.
- Тёть Ань, спасибо. Мы у меня пообедаем, – ответила уставшая Ульяна.
- Не придумывай. У тебя… Тебе ещё готовить нужно, да и продуктов, скорей всего, кот наплакал, а у нас всё готово. Всё свеженькое да горячее. Нечего упрямиться.
- Продукты есть. Мы купили, – возразила Ульяна.
- И что? Тебе и так суматохи досталось. Отдохни чуток.
Поняв, что с Анной Игнатьевной спорить бесполезно, молодые люди прислушались к совету соседки и пошли за ней.

Следующий день Ульяна потом вспоминала с трудом, конечно же благодаря Анне Игнатьевне, которая влила в девушку столько успокоительного, что можно было и слона с ног свалить. Смутно помнила, как рано утром приехал Илья, как Тая помогала ей собираться, подбирая подходящее платье (мама настрого запретила надевать чёрное и кутаться в чёрный платок, поэтому Тая отыскала в вещах Ульяны тёмно-синее платье, а синий ажурный шарфик нашёлся у Анны Игнатьевны), как в Доме Прощаний она стояла у гроба, засыпанного цветами, остро ощущая своё одиночество, хотя зал был полностью заполнен людьми, пришедшими проститься с Марией Степановной. Люди приехали, даже несмотря на то, что дорога из посёлка в город, где проходило прощание, занимала немало времени. Постоянно кто-то подходил к Ульяне, выражал соболезнование, она что-то отвечала, по большей части даже не различая лиц. Единственный, на кого она отреагировала, был Ромка. Он подошёл к девушке, слегка приобнял её, и, чмокнув в щёку, шепнул на ухо:
- Ты держись. Если что нужно, обращайся, я всегда рядом.
- Хорошо, Ром.
 Она уже и не плакала, но была словно в каком-то мороке, хотя ощущала рядом с собой постоянное присутствие Таисии и Ильи, которые не отходили от неё ни на миг. Потом были поминки в поселковом кафе. И снова - потоком соболезнования и слова поддержки, которые не приносили девушке никакого облегчения. Она очень хотела остаться одна. Наклонившись к Тае, которая всё это время находилась рядом, Ульяна тихонько сказала, - Тай, я пойду домой. Вы ведь здесь без меня справитесь?
- Справимся, конечно, но давай, всё-таки я с тобой.
- Нет. Не нужно. Я сама.
- Точно?
- Точно.
Тут в разговор встрял Илья, - Уль, я довезу.
- Отлично, - поддержала Тая. – Побудь пока с ней, а когда вернёмся, я забегу.
- Не нужно. Ты тоже устала. Отдыхай. Завтра встретимся.
- Ну хорошо, – согласилась подруга. – Тогда до завтра.
Ульяна встала из-за стола и следом за ней поднялся Илья. Через секунду к ним подошёл Роман.
- Уля, я тебя провожу.
- Нет, Рома, спасибо. Меня Илья довезёт, – мягко ответила Ульяна.
Они не заметили, как при этом Роман сжал кулаки и с ненавистью посмотрел вслед уходящему Илье.

                ГЛАВА 5


Ехали молча. У дома Илья поставил машину поближе к забору, чтобы не мешать проезжающим и прохожим.
- Илья, спасибо тебе большущее. Ты поезжай. Тебе тоже отдых нужен. Ты и так для меня сделал очень много. Спасибо, ещё раз.
- Нет, – твёрдо ответил Илья. – Я тебя не оставлю. Если боишься чего, то я могу в машине заночевать, но никуда не поеду. Тем-более, что завтра снова нужно будет возвращаться. Нам ведь за урной ехать.
- Не нужно в машине. Идём, - устало сказала Ульяна.
Илья мимоходом заглянул в почтовый ящик и ничего там не обнаружив, успокоился. Может тот, кто пакостил, добился своего и больше не будет никого третировать? Хорошо бы, если бы так.

Хотя времени было ещё совсем немного, но Ульяна чувствовала себя совершенно разбитой. Она принесла чистое постельное бельё и положила на диван в гостиной.
- Илья, вот здесь можешь на ночь располагаться. Ты тут хозяйничай, а я пойду.
- Хорошо. Спасибо. Может, нужно что?
- Нет. Всё в порядке.
- Если что – я рядом, – ответил Илья.
Ульяна не пошла в свою в комнату, она пошла в мамину. Упала на кровать и разревелась, давая выход своему горю. Через несколько минут сквозь дрёму услышала, как в комнату вошёл Илья, что-то поставил на стол, прикрыл её пледом и снова вышел.

Всю ночь Ульяне снились родители. И они были такие молодые, счастливые и красивые, как в те далёкие дни, когда ещё ни о каких бедах и думать не думалось. Папа обнимал маму за плечи, а она смеялась так весело, что её звонкий смех, словно колокольчик, разносился вокруг. Ульяна  - совсем ещё маленькая девчонка лет семи, с тоненькими косичками с вплетёнными в них огромными бантами, бежала по огромному цветущему лугу к ним навстречу, но, не добежав, споткнулась и упала. Поднялась, потирая ушибленную коленку, а мама ласково сказала:
- Не плачь, моё Солнышко! Всё будет хорошо. До свадьбы заживёт. И знай – мы всегда рядом.
 Ульяна проснулась с улыбкой на губах, ещё укутанная сладким сновидением, но поняв, где она находится, снова заплакала, уткнувшись в мамину подушку. Но слёзы уже не были такими горькими, а боль от потери уже не была такой острой. Нужно продолжать жить.

Когда она вышла из комнаты, диван, на котором ночью спал Илья, был уже собран, а бельё аккуратной стопочкой лежало на стоящем рядом стуле. На кухне тихонько позвякивая посудой, что-то готовил Илья. Ульяна прошла к себе в комнату, взяла свежее бельё и по дороге в ванную на ходу заглянула в кухню, - Доброе утро, Илья. Я скоро.
- Доброе, – ответил Илья. – Ты будешь чай или кофе? – спросил он.
- Кофе. И покрепче. Без молока и сахара, – ответила Ульяна.
Приняв душ и полностью приведя себя в порядок, Ульяна пошла в кухню. Там, как заправский повар, хозяйничал Илья. На сковороде под крышкой томился пышный омлет, в турке готовился кофе, аромат которого уже заполнил весь дом, на тарелке лежали бутерброды с колбасой.
- А как ты омлет сделал? У меня же не было молока. И колбасы тоже, – удивилась Ульяна.
- Так вчера ещё всё Тая принесла. Там... - Илья слегка замялся, - много всего осталось. А за молоком я утром сходил.
- Какой ты…
- Какой?
- Заботливый. Зачем тебе это всё?
- Что всё?
- Ну… Я, мои заморочки.
- Людям помогать нужно, – просто ответил Илья. – И лучше тогда, когда у них проблемы. Со счастьем они и сами справятся.
Они уже пили кофе, когда в дверь постучали.
- Пей. Я открою, - сказал Илья и пошёл открывать дверь.
- На пороге стоял Роман.
- Привет, - поздоровался Илья.
- Угу, - хмыкнул тот. – Уля! Уль, - крикнул он вглубь дома, отодвигая плечом  стоявшего на пути Илью.
- Ой, Рома, - удивилась, вышедшая на его голос, Ульяна. – Что случилось?
- Ничего. Просто, зашёл узнать, как ты.
- Бывало и получше, - ответила девушка. – Мы завтракаем. Будешь?
- Неа. Я уже. Может, нужно чего?
- Да нет. Мы справляемся.
- Ну пойду тогда, - ответил он, с неприязнью глянув на Илью.
- Ага.

- А кто такой – этот Роман? Здоровенный парнище, – спросил Илья, когда они снова пришли в кухню.
- Друг детства, - ответила Ульяна. – Вернее… - она немного задумалась - рассказывать или нет. Ведь тогда столько негатива всколыхнуть придётся.
- Не хочешь - не говори, - улыбнулся Илья, закрыв своей ладонью её руку.
Ульяна внимательно посмотрела на парня. Ведь и не знает его совсем, но ощущение такое, что доверять ему можно. И тяжело вздохнув, начала свой рассказ.

- Давно это было. Я ещё в школе училась. С 8-го класса дружила с парнем. С Сергеем. Это старший брат Ромки. Мы мечтали, что закончим школу, уедем в какой-нибудь большой город, поступим в ВУЗ и всё у нас будет отлично. Наши родители уже и про свадьбу заговаривали, поженить нас хотели. А мы и не против были. Хороший был парень Серёга. Надёжный. Но когда мы уже заканчивали школу, экзамены сдавали, случилась большущая беда. Сергей погиб. Зарезали его, когда он как-то вечером шёл домой. Меня проводил и всё… Живым его больше никто не видел. Утром его нашёл мой папа на тропинке от нашего дома к гаражам. Началось разбирательство и нож, которым его зарезали, нашли у папы в гараже. И нож, и папину одежду со следами крови Сергея. Папа в этой рубашке всегда в гараже возился. Папу арестовали, а через два дня его нашли повешенным в камере. Сказали, что он это сам. Потом, конечно, доказали, что он не виноват, что и нож можно было легко подкинуть (гараж наш можно было и гвоздём открыть),  и отпечатков пальцев папы на ноже не было, хотя были какие-то другие, правда смазанные, не понятно чьи, и следов на тропинке кроме папиных была куча, и папа, в то время, когда погиб Сергей, находился дома, что мы с мамой подтвердили, но мы же «лица заинтересованные», как сказал следователь. В общем - было уже поздно. Папы не стало. Его похоронили, а вскоре на нас обрушился град неприятностей. Даже после того, что стало известно о невиновности папы, некоторые «друзья» родителей отвернулись от нашей семьи. Ведь убийцу-то так и не нашли. Да и не искали уже. Кому это нужно? И нам тогда с мамой нервов попортили – то окна выбьют, то все посадки вытопчут, то дохлых крыс в дом подбросят, да и записок гадких немеряно получали. В общем, много всего такого, что выбивало из колеи. Поддерживали нас, в основном, только Тая, Анна Игнатьевна и немногие коллеги мамы. Да ещё Ромка. Он всегда был рядом. Он 8-ой класс заканчивал, на два года моложе Сергея, но ростом и комплекцией в их отца пошёл, тогда, как Сергей на маму был похож – и ростом пониже, и не такой здоровенный. Когда я получила диплом об окончании школы, мама сказала, чтобы я из посёлка уезжала. Она, конечно, говорила, что отправляет меня из посёлка, потому что мне нужно дальше учиться, но я-то понимала, что она хотела меня оградить от всего, что вокруг творится. Я и уехала. Я думала, что с моим отъездом всё и прекратилось, мама-то мне ничего не рассказывала, вот и Тайке с тёть Аней настрого говорить запретила. А оказалось, что ничего и не прекратилось. Только тогда всё свалилось на одну мамину голову. Это я виновата, что мама умерла, - снова заревела Ульяна. – Ведь, если бы я осталась дома, то вместе мы бы справились.
- Ну ты что? – легонько приобнял Ульяну за плечи Илья. – Ты-то здесь при чём? Успокойся, Ульяша. Не нужно себя обвинять. Виновата та сволочь, что всё это делала. И мы разберёмся, кто это. Обязательно разберёмся.
- Мы? – с удивлением спросила Ульяна.
- Мы, – твёрдо ответил он.- Я тебя одну не оставлю.

                ГЛАВА 6

После похорон прошло уже около месяца. Илья очень часто приезжал в посёлок и иногда даже оставался ночевать, всё так же на диване в гостиной. Он не решался проявлять настойчивость и предлагать Ульяне более близкие отношения, хотя очень этого хотел. Ульяна была ему далеко не безразлична, и он надеялся, что тоже нравится ей. Но надеяться – это не быть точно уверенным. Он опасался, что девушка ещё не отошла от переживаний и торопить её не спешил.
Однажды вечером, когда Ульяна и Илья ужинали, окно с ужасающим звоном разлетелось на кусочки и на стол, едва не задев, сидящего к окну спиной Илью, грохнулся большущий камень. Илья бросился на улицу, добежал до дороги, но никого не заметил. Он даже прошёлся по заросшей буйной растительностью противоположной стороне дороги, но и там было пусто. Возвратившись к дому, он обошёл его вокруг, но и здесь чужого присутствия не заметил. Вернувшись на кухню, он увидел Ульяну, которая, стоя у разбитого окна, нервно сжимала в руках какую-то бумагу.
- Никого, - разочарованно произнёс Илья, - А это что? – спросил он, беря протянутый ему листок, на котором уже знакомым корявым почерком было написано - «Тебе всё равно не жить ПАТАСКУХА!». И снова с грамматическими ошибками.
- Или этот писака на самом деле такой неуч, или специально строит из себя дебила. Ульяша, ты не предполагаешь, кто это может быть? – спросил он.
Девушка только помотала головой, зажатой в ладонях.
- Слушай, а, может, ты переедешь ко мне в город? – с надеждой спросил он.
- Никуда я не поеду, - резко ответила девушка. – Я уеду, и этот дебил поймёт, что он меня запугал. А я не боюсь! Больше – не боюсь! Я найду эту сволочь! Я его обязательно найду! – уже на пределе нервного срыва кричала Ульяна.
Илья обнял девушку и крепко прижал к своей груди, - Тшшш. Успокойся, родная. Мы обязательно его найдём. Я же тебе говорил – мы ВМЕСТЕ его найдём. Завтра я кое-что постараюсь выяснить, а сейчас успокойся. Давай выпьем чая. С мятой.
Ульяна пила чай, а зубы её стучали о край чашки.
- Наверно, нужно было не чай с мятой, а водки. Целый стакан, - сердито сказала она.
- Хочешь? Сбегаю, – улыбнувшись произнёс Илья.
- Да не нужно. Это я так… Сорвалась, – ответила Ульяна, приходя в себя. – Надоело уже всё до тошноты. Не могу никак понять, кому это нужно? С чем это связано? Ведь тянется эта история целых пять лет. У кого столько ненависти к нашей семье? Мы ведь никогда никому никакого зла не делали. За что это всё?
Получалось, что если уж кому ей и мстить, то только Ромке или кому-нибудь из его родственников, считающих её виновной в гибели Сергея. Но Ромка точно не может! Они ведь дружат с самого детства и, кроме того, именно он поддержал Ульяну и её семью, когда случилось то несчастье. Да и родители Сергея Ульяниного отца в гибели сына не обвиняли. Значит, кроме того, кто пишет ей гадости, разносит по посёлку сплетни и устраивает различные пакости, мстить ей больше некому. Но КТО это может быть, Ульяне даже в голову не приходило. В итоге, перебрав все за и против она так ни к чему определённому не пришла.
- Мы это обязательно выясним, - твёрдо произнёс Илья.
А утром, когда Илья собрался ехать в город на работу, оказалось, что все шины на его авто проколоты. Пришлось вызывать эвакуатор и такси.

Илья поехал в город, прихватив с собой все записки, камень, краску и фотографии надписи на заборе и разбитого окна, которые он предусмотрительно сделал. Он поехал к своему бывшему однокласснику, который был следователем СК. Илья хотел узнать, что следует предпринять в данной ситуации.
А Ульяна занялась своими делами. Хорошо, что есть интернет и не нужно мотаться по городам и весям, чтобы решить неотложные вопросы. Она зашла на сайт компании, в которой пока числилась «находящейся в  очередном отпуске» и написала заявление об увольнении. Потом нужно было просмотреть вакансии в подобных компания в своём городе и договориться насчёт собеседования. Ульяна изучала список вакансий, когда в дверь постучали. Ульяна открыла дверь, на крыльце стоял Роман.
«Если друг оказался вдруг и не друг, и не враг - а так»…- откуда-то из подсознания Ульяны выплыла давно забытая мелодия. Странно. За всё время, как приехала домой, она не слышала никаких песен, а тут вдруг снова…
- Привет, Синичка.
- Привет, Ром. Не называй меня так. Пожалуйста.
- Но Серёга… - начал было Роман.
– Но ты – не Серёга, – остановила его Ульяна.
- Хорошо. Ты одна, - спросил он, заглядывая в дом.
- Одна. Проходи. Что случилось?
- Да, ничего не случилось. Зашёл узнать, как у тебя дела. Может, нужно чего? А ты занята? – спросил он, увидев на столе открытый ноутбук.
- Да, вот работу подыскиваю. Хочу сюда перебраться, - ответила она.
- О! Это здорово! – обрадовался Ромка.
- Ну… - она пожала плечами. – Вот как-то так получается. Чай будешь? – спросила она оборачиваясь, и тут-же оказалась в крепких объятиях Ромки.
- Ром, ты чего? – удивлённо спросила Уля, пытаясь выбраться из его железной хватки, тем-более, что Ромка настойчиво пытался её поцеловать. – Да отпусти же, идиот! Совсем с ума сошёл?
- Сошёл! Давно сошёл! Синичка, милая, я ведь так давно тебя люблю. Я же тебя полюбил даже раньше, чем Серёга. Это ведь ТЫ меня за мужика никогда не считала, мелким называла. Но я давно уже вырос и теперь я тебя никому не отдам, слышишь, я с тебя пылинки буду сдувать, Синичка, любимая моя, - бормотал он, пытаясь целовать вырывающуюся Ульяну, настойчиво продвигая её к дивану.
- Я же сказала – не называй меня так! – крикнула Ульяна. - Да уйди ты, придурок! – изловчившись, Ульяна до крови укусила парня за губу. Ромка взвыл от боли, но это только ещё больше его распалило.
- Ах, ты, сука, запомни раз и навсегда, – орал он, сдавливая её горло. - Как хочу, так и буду называть, что хочу, то и буду с тобой делать! Поняла! - Роман несколько раз со всей силы ударил её по лицу и с остервенением рванул халат. Потом, впившись в губы Ульяны, повалил её на пол, раздирая в клочья оставшееся на ней нижнее бельё и шаря жадными ручищами везде, куда только мог дотянуться. Некоторое время Ульяна яростно отбивалась, изрыгая проклятья, но вдруг затихла тяжело дыша, с ненавистью глядя прямо ему в глаза.
- Ну вот, так-то лучше, - ухмыльнувшись сказал он, вдавливая девушку всей своей тушей в пол, прижав огромными лапищами обе её руки, заломив их под спину и бешеным плотоядным взглядом рассматривая стройную фигурку. Потом он перехватил её руки, с силой удерживая одной своей, а второй, стал снова нетерпеливо шарить по обнажённому телу. Не в силах сдерживать себя дольше, он торопливо принялся расстёгивать, заметно увеличившиеся в паху, джинсы.
- Ну что ты, моя хорошая. Я не сделаю тебе больно. Я ведь люблю тебя, Синичка, - бормотал он, осыпая тело девушки жадными поцелуями, глядя на неё взглядом побитой собаки, словно это не он только что пытался её придушить.
- Ну ладно. Отпусти. Чего уж теперь, - прошептала Ульяна.
А когда он немного ослабил хватку, думая, что одержал верх, Ульяна с силой вдарила ему коленом в пах. Ромка откатился в сторону, вопя от боли, а Ульяна вскочила на ноги, прикрылась, как могла, разорванным халатом и схватила стоявшую на столе тяжеленную керамическую вазу.
Пошёл вон! – зарычала она. - И чтоб я тебя больше никогда рядом не видела!
- Да что ты из себя деву непорочную строишь? Сука! Думаешь не знаю ничего? Думаешь, я слепой? Тварь ты конченая! Почему, этому хлюпику городскому всё можно, а мне нельзя? Чем я хуже? Я лучше! Лучше, слышишь?! – рычал Ромка, пытаясь встать и дотянуться до девушки.
- Только подойди, убью, сволочь! –  прошипела Ульяна и по её разгорячённому лицу было видно, что она не шутит.
Ромка, всё ещё тяжело дыша, сгибаясь пополам, отошёл к двери, зло посмотрел на растрёпанную девушку, – Ну, конечно. Вся в своего папашу. Яблочко от яблоньки, как говорится. Правду люди говорят - убийца!
- Пошёл вон! – крикнула девушка и запустила вазой в того, кого когда-то считала своим другом. Ромка успел увернуться, но разлетевшимися черепками всё же его задело. 
- Ты меня ещё не знаешь, - проскрежетал он, вытирая кровь с поцарапанной щеки, – Всё равно моей будешь. По-хорошему или по-плохому, но будешь. Запомни. А если – нет, то вообще ничьей.
Наконец он ушёл, а Ульяна, заперев двери на все замки, ещё долго стояла в прихожей, дрожа от переполнявшей её злости.
- Вот ведь сволочь, мразь, подонок, - возмущалась она. – И как я раньше не замечала, что он такое дерьмо?
Немного отойдя от произошедшего, она метнулась в комнату, вытащила из шкафа чистое бельё и бросилась в ванную. Нужно как можно быстрее смыть с себя всю мерзость, которую ощущала от прикосновений и поцелуев этого нелюдя. Как же это гадко, когда вот так, по-звериному. Ульяна отчаянно натирала себя жёсткой мочалкой, намыливая и смывая снова и снова. Она бы и саму кожу поменяла, если бы была такая возможность. И почему она не змея?

                ГЛАВА 7

Илья, как только вошёл в дом, понял, что что-то произошло. Ульяна неловко прятала от него лицо и, несмотря на жару, была одета в платье с длинными рукавами и глухим воротом.
- Ульяша, ты в порядке, - встревоженно спросил он.
- Всё хорошо, - ответила Ульяна хриплым голосом.
- Что всё-таки случилось? Говори, - мягко, но настойчиво произнёс он, легко коснувшись её плеч.
Ульяна невольно охнула, отстранившись от Ильи. Илья, повернув её к себе лицом, осторожно приподнял подбородок и, увидел разбитую губу и огромный синячище в пол лица, которые Ульяна хоть и замазала тональником, но скрыть совсем это было невозможно. Его глаза из серых мгновенно превратились в тёмно-свинцовые, желваки напряглись, кулаки сжались так, что косточки захрустели.
- Кто? – хрипло спросил он.
- Никто. Я - сама, - прошептала Ульяна, хорошо понимая, что такой ответ не прокатит.
- Я.. ещё… раз спрашиваю – кто это сделал? – тихим голосом, чётко разделяя слова, снова спросил Илья.
- Илья, не нужно тебе этого знать. Да и вообще – незачем во всё это вмешиваться. Ты прости, что я тебя втянула, - опустив голову, ответила Ульяна.
- Хорошо. Как скажешь, - согласился он. Но по его виду Ульяна поняла, что он согласился только для вида.
– Ну, а ужином-то накормишь?
- Конечно. Пойдём.
Илью колотило от злости. Ну какая тварь подняла руку на эту хрупкую девчонку? Неужели все угрозы были не просто словами? Ладно… Если уж до такого дошло, то теперь держись, кто бы это ни был.
- Ульяша, я здесь кое-что привёз, - сказал он, доставая из барсетки какое-то приспособление.
- Что это? – с любопытством спросила девушка.
- Это – скрытая камера. Сейчас мы подключим её к твоему ноуту и теперь ты всегда будешь в курсе, кто к тебе наведывался. Одну поставим на крыльце, а вторую я спрячу вон там, в кустах за дорогой. Ведь куда-то прячется этот упырь, да и почтовый ящик оттуда хорошо видно.
После ужина Илья подключил камеры, проверил, как они работают и, они сели напротив ноутбука, предварительно зашторив окна. Илья нашёл на Ютуб какой-то фильм, но оба куда внимательней, чем фильм, смотрели на экраны камер, небольшими квадратиками, высвечивающимися в углу монитора. Несколько раз Илья пытался отправить Ульяну спать, но та ни в какую не хотела уходить. Где-то около часа ночи в одну из камер они увидели крадущегося к дому человека. Кто это был, пока было непонятно, но одно ясно – мужчина. На нём был какой-то объёмный балахон, вроде рыбацкого, с большущим капюшоном, полностью скрывающим лицо. Мужчина подошёл к машине Ильи, наклонился и что-то стал там делать.
- Он же сейчас что-нибудь отвернёт, или снова шины проколет, - ахнула Ульяна. – побежали скорей.
- Сиди спокойно, – остановил её Илья.
- Да как спокойно-то? – не унималась она.
- Сиди. Посмотрим, что дальше будет.
Поковырявшись под машиной, мужчина огляделся по сторонам, тихонько открыл калитку и, пригнувшись, крадучись стал продвигаться к дому. Сначала от выкрутил лампочку над крыльцом, потом взяв, стоявшую у крыльца метлу, оторвал метловище и подпёр им дверь. Затем разложил около двери какое-то тряпьё и чиркнул зажигалкой.
- Блин, - скрипнул зубами Илья, - он же сейчас дом подожжёт.  Не раздумывая ни секунды, он распахнул окно и выскочил на улицу. Следом за ним выпрыгнула Ульяна и побежала к двери, пытаясь загасить пламя. Поджигатель, не ожидая, что его ждали, на мгновенье растерялся, но этого мгновения Илье хватило, чтобы нанести ощутимый удар, не успевшему выпрямиться, мужчине. Тот ойкнул, согнулся пополам, но довольно быстро сориентировался и набросился на Илью. Он был много крупнее и выше Ильи. Ульяна, отбросив горящие тряпки подальше от крыльца, вытащила, подпиравшее дверь, метловище, подбежала к дерущимся и со всей силой, на которую была способна, обрушила эту дубину на голову, одерживающему верх, поджигателю. Тот вскрикнул и обмяк. Даже без света лампочки Ульяне было понятно, кто это. Но этого бугая было не так-то просто обездвижить, и он уже начинал шевелиться, изрыгая ругательства. Ульяна, сама не понимая, зачем, снова приложила метловищем по башке этого незадачливого поклонника.
- Да тише ты. Прибьёшь же, – остановил её Илья, вытирая кровь с разбитого лица.
Через полчаса Ромку, связанного по рукам и ногам бельевой верёвкой (уж тут Ульяна  от души постаралась), погрузили в полицейский уазик, и тот рванул в город.

Ульяну всё ещё потряхивало от нервного перевозбуждения, но Илья крепко держал её в своих объятьях, и она постепенно успокаивалась.
- Всё, моя хорошая. Всё позади, моя маленькая Синичка. Теперь уже всё позади. Я с тобой и никуда тебя больше не отпущу.
И Ульяна, как маленькая птичка, уткнулась в грудь этому парню и спряталась в надёжном кольце его крепких рук, а где-то совсем рядом в унисон её сердцебиению звучала замечательная мелодия:
«Я буду очень-очень тебя беречь.
  Я буду небо за тебя молить.
  Я буду пламенем наших свеч.
  Я буду очень тебя любить»…

                ЭПИЛОГ

Ромка, конечно всё отрицал, но против него была масса улик: и краска, которой он писал на заборе, и обрывки бумаги, на которой он калякал свои угрозы, и отпечатки пальцев на камне, и много чего ещё, но это всё ерунда. Это можно было представить, как хулиганство. А вот самым главным доказательством были видео с камер слежения, где ясно видно, как он подрезал тормозной шланг на авто Ильи, как поджигал дом. А с такими доказательствами «хулиганка» точно не пройдёт. Мало того – на следствии выяснилось, что Сергея пять лет назад убил именно Ромка. За что?  Из банальной ревности. А пакостил зачем? К чему были все эти угрозы? Сначала - чтобы Ульяну запугать, и чтобы она его приняла, как единственного защитника.  А когда она уехала – чтобы Мария Степановна испугалась и уговорила Ульяну вернуться. Ну, а уж Илья, так тот вообще был ему поперёк горла.
Ну, о какой уж любви здесь речь? Это самая, что ни на есть, одержимость, а одержимость нужно лечить.


24.02.2025 г.