Борьба с автомобилями. 2 часть

В середине декабря начались зимние маршрутные учёты (ЗМУ), а так как почти половина из них проходила по лесным дорогам, то вместе с подсчётом следов зверей мы попутно расставляли шипы во всех пригодных для проезда машин местах. Никакой системы в установке не было – расстояние между штырями могло составлять метры, а могло – километры. Главное было – обеспечить хорошую маскировку и избирательное действие* исключительно по колёсам техники, что, учитывая массу зверовых следов и захламлённость дорог оказалось весьма не затратно по времени. 

По окончании ЗМУ, во время длинных новогодних праздников наши умельцы по заказу Фёдорыча изготовили штыри другого вида. Это были прибиваемые четырьмя большими гвоздями к земле крестовины длиной около полуметра, из стальных пластин, с приваренными к ним семью-восемью шипами. Конструкция обеспечивала поражение всех колёс одного борта, так как (в отличие от простых шипов) не застревала в покрышках. Количество пробоин при этом гарантировало, что система автоподкачки, установленная на многих колёсных вездеходах, не справится с таким количеством дыр.

Учитывая, что и запасных колёс больше двух редко кто с собой возит, проезд по такому изделию приводил к гарантированным длительным ремонтным работам в ночном, холодном лесу.
Каждая такая утыканная шипами конструкция весила 5-7 кг и была довольно габаритной. В поле, мы переносили их по 1-2 штуки, притороченными к рюкзаку. Устанавливали «крестовины» только на границах заповедника, в перспективных для заезда автомобилей местах, коими были не только дороги, но и естественные потенциально проезжие пади между участками леса.

Во втором случае,  всегда находилось «бутылочное горлышко», на перекрытие которого хватало одного-двух «изделий». Маскировка места установки занимала довольно много времени и пока Фёдорыч со своей неизменной деревянной лопаткой колдовал над следами, остальные таскали ему в больших мешках снег. Потом так же скрывались и следы, оставленные подносчиками снега. Разумеется, маскировка была идеальна только визуально, на ощупь (даже ногами) плотность снега сразу выдавала любую возню в нём. Однако, мы на этот счёт особо не переживали, так как ни разу не видели, чтобы кто-то шел впереди машины осматривая колею в поисках естественных или искусственных препятствий.

Следует сказать, что популярный в кино метод сокрытия следов на снегу в виде волочения за собой ёлочки или любого другого предмета абсолютно не пригоден в реальной жизни. Волочение за собой дерева оставит на снегу следы... волочения за собой дерева.
Полностью восстановить снежный покров на потревоженном участке, воссоздав все его первичные характеристики, невозможно никаким способом. Максимум, чего можно добиться - визуальной маскировки, когда сокрытие следов не будет заметно какое-то время. Потревоженный любым способом снежный покров становится намного плотнее окружающего, "замерзает", благодаря чему всякая маскировка следов на снегу летит в тар-тарары, как только Вы пересекаете её пешком либо на лыжах или как только снег начинает оседать под воздействием тепла.

До конца января мы заткнули все ведущие в заповедник «дыры», кроме одной – Царской дороги. По ней время от времени ездили связисты для обслуживания телефонного кабеля, поэтому перекрывать дорогу было нельзя. Но мы заштырили все автомобильные съезды с неё.
В общей сложности, в горном лесничестве в декабре-январе было установлено 6 «крестовин» и более двадцати простых одинарных шипов. До середины января несколько УАЗиков поймали одинарные шипы в северо-западном углу лесничества. После того, как ЗИЛ-131 в вершине ключа Сеновозного пробил на «крестовине» три колеса одного борта, заезды автомобилей в эту часть заповедника прекратились до конца зимы.
 
Когда весной земля оттаяла, мы сделали несколько выходов для сбора оставшегося «хозяйства». Остановившую ЗИЛ крестовину так и не нашли. Зимой мы видели, что её выкорчевали из земли, но надеялись, что «изделие» отбросили куда-нибудь в сторону. Все не дождавшиеся встречи с машинами железяки были на своих местах. Одинарные шипы мы унесли домой, а крестовины сняли и спрятали (вниз шипами) недалеко от мест установки. Начиналась весна, а с нею – пожары и жертвой шипов могла стать техника, привлекаемая для тушения.

До конца 1997-го года, всё внимание нашего коллектива было приковано к горному, Хинганскому лесничеству. После того, как там был наведён терпимый порядок, часть усилий перенесли на работу в Антоновском лесничестве, расположенном у места впадения реки Бурея в Амур. Рельеф в нём аналогичен Лебединскому лесничеству.

Мы не успели заранее изучить заезды на эту территорию и поэтому все наши происходившие по горячим следам зимой импровизации не дали никаких результатов. Следующими весной и летом мы вели активный поиск следов заезда автомобилей на территорию (а они сохраняются иногда годами) и в конце осени спланировали места установки шипов.

Во время первого же выхода на штыревание, когда наша маленькая группа остановилась на отдых в лесочке у озера не дойдя до границы заповедника пару сотен метров, мы были обнаружены рыбаком. Пока мы копались в глубинах рюкзаков, вытаскивая оттуда теплую одежду и бутерброды, рядом возник какой-то мужик и вытаращил глаза на лежавшие среди вещей шипастые «крестовины».

Задавать риторических вопросов он не стал. Мы перекинулись с ним парой слов по поводу рыбалки и погоды, после чего встреча завершилась. До выпадения снега наша группа основательно заштырила места возможных заездов в  лесничество, однако за всю зиму ни один автомобиль не предпринял попытки проникновения на территорию. Понятно, почему. Фёдорыч бухтел, что зря потеряли время, таская железяки, однако в конце-концов согласился с мнением Сергея, что свою задачу шипы выполнили. Пусть и не действием, а лишь угрозой действия.

Весной мы привычно сняли наши «инженерные заграждения». Следующую зиму шипы вновь стояли во всех трёх лесничествах. Видимо, осознание последствий катания по заповеднику довольно хорошо укрепилось в местном сообществе – заезды хоть и не прекратились совсем, но происходили существенно реже. Конечно, большая заслуга в этом и инспекторов заповедника и районного охотинспектора, активно патрулировавших дороги по периметру охраняемой территории.
 
Начиная с зимы 1996/1997 гг, шипы в горном лесничестве устанавливались нами только на двух пересекающих территорию лесных дорогах. После получения уведомления от связистов, что им надо поработать на территории, Фёдорыч снимал шипы, а по окончании работ – устанавливал их обратно уже в новые места на той же дороге.
В условиях нехватки как людей, так и машин и при полном отсутствии связи, штыревание оказалось самым эффективным способом борьбы с автомобильным браконьерством. Настолько действенным, что иногда лишь демонстрации установки шипов оказывалось достаточным, чтобы воспрепятствовать заездам техники на территорию.

 
*С осени следующего года в горном лесничестве мы стали широко практиковать установку шипов в заполненную водой колею. Перед морозами штыри втыкаются в такие лужи подальше от места заезда в них так, чтобы над их острием оставалось хотя бы 5 см (лучше – больше) воды. Поверхность лужи затягивается льдом, вода из-под него уходит и образуется пустоледье. Дно промерзает и хорошо удерживает шип. И люди, и крупные дикие животные, обнаружив такие пустоледья, избегают ходить по ним. Для техники же они не представляют препятствия.

Дополнительно:
Покраска шипов в белый цвет добавляет маскировки только в светлое время суток. Ночью в свете фар торчащий шип отбрасывает хорошо видимую тень. Поэтому, устанавливать изделия лучше там, где присутствует трава, ветки, вывороченные комья земли и прочее, рассеивающее внимание водителя и маскирующее тень шипов.