Украинская аллегория. Расширенная ея версия

Аллегория на счет Украины. Углубленная.

А мы тут, с товарищем одним, моим знакомым другом иной раз так мило беседуем. Вот, правда, до мордобитию еще не доходило ни разу. Однако же, мы с ним продолжаем дружить, беседовать, и мы с ним в этом плане очень даже стараемся. И вот же, что странно, - оба говорим с ним, что Родину свою мы любим. Вот только, так полагаю я, что невозможно идти вместе, двигаясь в противоположные стороны. Но, время рассудит, и оно же покажет кто из нас, когда и где окажется. А пока аллегория очередная, им, кстати, про Украину придуманная. Вот так он говорит, аллегорически. А я его, значится, слушаю.
- Ну… (с осуждением) вот поглядите-ка, вот развелись двое супругов. И вот разделили они своё имущество, и вот разошлись они… И всё честь по чести. А тут муж, злобный, небритый, безчестный такой (Россия это, если вдруг кто-то не догадался еще) возвращается и вероломно имущество*, ей по всему принадлежащее, забирает себе… - Ну, сволочь же! – Наичистейшая ж! (сволочь здесь – как раз Родина это, наша с ним общая, и совместно нами любимая). И так-то любит её он и интенсивно и пристально, а если бы она не забрала это имущество, то и еще больше на много аж любил бы он эту Родину, если только не горячее еще.
*Имуществом здесь, в аллегории этой его Крым в виду имеется.
И вот корректирую я теперь эту его аллегорию. Ширшее чуть её рассмотрю, да и всё, собственно. Итак. Жили некогда некие граждане. Примерно одинаково жили, только тот, что был гражданином сильнее был малость, и имущества тоже имел все же поболее. А её, гражданку ту, как раз притесняли красавцы разнообразные. Домогались там, пытались матросить, в том плане, чтоб потанцевать бы её, а вот угощать (ухаживать перед этим) они не желали особенно. А ей с этого необычайно скучно почему-то делалось… Это когда то щипнет ея за грудя за её кто ни будь пышные, а то и под юбку норовят подзалезть… позаботиться… ну, и чтоб получить заодно удовольствие, а то и максимальное аж получить удовольствие. И вот эти двое, во многом во этой связи женятся. Хотя, парубок-то еще и гулять бы мог и гулять. – Не особенно-то устремлённым он слыл в векторе брако- того сочетания. Не шибко, значит, по этой части он был озабоченным. Ага. Ну, поженились, сыграли свадебку. А невесте в приданое дали родителя её квартиру родительску. Это шикарную двушку хрущевскую, правда со всеми удобствами, что означает, что всяк не во двор уже за удобства справлениями надо идти, а они уже все тут-же располагаются. – Вода там горячая, плита газовая, отопление централизованное. – Роскошь! И как ты тут не крути, и хошь или не хошь, а квартирка хорошенькая. О сорока пяти метров квадратных почти, если мерить настойчиво. И в месте хорошем, где-то не то в самом пригороде, недалеко от Тамбова, не то где-то в Ивановской области. –Все же и воздух свежей, если не в центре когда, да и соседи хорошие, тихие. Ну, а жить-то удумали молодожены в центре Москвы всё-таки. – Тут жениху как раз обустроили прародители его для них брачное логово («гнездо» подойдет слово сюда, ибо и для Москвы это тоже слово хорошее). А тут четырехкомнатные апартаменты, на втором этаже двадцати четырехэтажного и элитного домика. – Как говорится не у Христа, значит за пазухой, но всяк жить как-то можно, особенно ж в первое время. Ага. Ну, живут. И оба где-то работают. И не то, чтобы прям вообще живут здорово, но и неплохо вполне. А и еще верней если присматриваться, то вполне даже прехорошо проистекает жизнь их совместная и обоюдная. Почти душа в душу. Хотя и всякое приключается, не без этого.
А тут, толи зарплаты понизили, а толи сокращать стали должности, но потяжелей стало всё же в семье, в области экономической. И надо ж такому совпасть – стал засматриваться на молодую коуч один, очень такой это смазливенький и симпатический. И он стал обхаживать эту уже замужнюю женщину. И он стал окружать её своим вниманием почти изысканным. А был тот человек вполне тоже респектабельным, из рода зажиточного, цепкого такого рода и с повадками тоже оченно ловкими. И он на много юрчей был мужа той барышни, и умел ключики подбирать почти к любой ситуации жизненной. И он стал соблазнять её, и увлекать её, и завлекать её на свою территорию, якобы благодатную, говоря образно. И вот сложилось такое мнение в обществе, что, дескать, - ну, что ты там, Маша с этим… своим, малоразвитым, маловыбритым и в семейных трусах цвета синего, нелицеприятного, сильно несовременного…? А тут вон тебе и красавец, и подмышками даже аж выбритый, и не трусы, а аж стринги на нем цвета розового, и что те аж со стразами втридорогущима. Ну, а супротив-то стрингов, и  хороших тем более, это не каждая ж девушка выдержит. А тот и слова говорил вкрадчиво, и обещанья давал очень дельные. И уговаривал, и рассказывал, что работать, живя нежно-нежно с ним не пришлось бы уж ей. Ведь для этого предусмотрены в их семье разные на то работники. В саду садовник садит чего-то там и выращивает. В кухне повара еду там готовят. А убирают по дому уборщики. Посуду моют посудомойщики. Мусор мусорщики с дому выносят. А стекла моют стекольщики, - специально для мытья стекол специальных люд подготовленный. Ведь же и стекла в окнах в семье этой передовой тоже специальные там только какие-то. А этот, небритый который, работает только и морщится. И цветов не роняет пред ноги ей… Ну, разве, что иногда только. И трусы эти, ну до того ж надоели, сатиновые. В общем уговорили её разойтись. И сам этот коуч старался, и окружение тоже работало доблестно, - пело песнь эту, много ей всего обещающую. – Тут и блага тебе разнообразные, и работать-то почти совсем вроде б не надобно, богатства количество неугасимое, и всяк только в валюте, что означает в деньге сугубо иностранческого происхождения.. Ну, а сам обещатель и соблазнитель – чистейший же красавЕц… - совсем не тот, что твой, - горе-лапотник… И со голосом тоже очень приятным и певческим, с словарным запасом хоть и не большим, зато тож иностранческим... В общем с натиску такого совсем нешуточного не смогла выдюжить девушка нежная и в части мечтаний об лучшей доле старательная. – Такое еще иной раз приключается в семейной жизни, но особенно же связанной с затруднениями. Особенно же, когда на первый план выводить стараются благ всяческих состояние материальное.
Ага. Ну, туда-сюда. А мужик этой еёйный он у ей был по части рассчетливости на так уже и горазд, как оно того, особенно теперя в жизни семейной и современной, требуется. Он забрал вещи личные, щетку зубную, станок для бритья с новым лезвием, с одеколоном своим, да и свалил. Все оставив ей… - Ну, это так тогда, вроде бы как, и было принято. А аппартАменты стало быть остались ей, раскрасавице. Во самом центре Москвы апартАменты.
Мужик живёт, потихоньку, быт новый налаживает. Не особенно пожалел в общем, раз уже дело так произошло. Выходит, что такая уж жена была у него, вот и вышла жена эта. И то есть он это от неё, хотя и по её инициативе стал вышедшим. А тут стали обсказывать ему старые его сотоварищи, что что-то неладное в той его квартире налаживается. Не то там диверсию замышляют какую-то, а не то и очень злобную там замышляют диверсию. А по части знакомства хорошего был мужчина конечно же этот подкованным. – Так уже жизнь его складывалась. А будь бы не так, то и давно не сложилась бы жизнь эта его, а то и вовсе уже давно бы разложилась. Ну, он вроде бы как и не верил сперва. Но, ему все настойчивей люди докладывали компетентные. А уже когда ему принесли доказательства неопровержимые… Ну, что, дескать уже и вещества взрывчатые в ту квартиру заносятся… И вовсе это не для того, чтоб соседям тем угодить как ни будь. А всяк скорей даже и наоборот. А квартира, напомню, на втором этаже, в центре Москвы, а дом о двадцати четырех аж этажей и еще со потолками высокима. Пошел тогда мужик тот в эту ту квартиру, некогда собственную, свою то есть некогда. Заходит туда. И точно, так все и есть. – Вот и взрывчатка. И вот планы разные, и неблагоприятные. Ну, он тогда обратился куда это и следует, и вот тогда уже только он эту квартиру свою некогда и отжал у этой той же невесты своей, бывшей некогда. Да... Взял, да и отжал. И скорей не для себя даже, но по большей части для успокоения окружающего населения. – Вот это как.
А что до девицы вышеобсказанной. Так же не вышло счастия у этой любове- очень обильной девушки с принцем тем сильно гладко наглаженным. Толи голубоватым он оказался по части ориентации определенной, не то жадноват только, а толи и одно и другое одновременно. А уже потом только выяснилось, то прибрал этот принц красивоногий многое из её вещей, и не побрезговал, подлец, даже личными. Но, все это потом уже только выяснилось, когда она голожопою (говоря образно) сделалась. И эти, разнообразные все товарищи, которые ей того красавца нахваливали, так обустроили всё, что это она во всем сделалась виноватою. Включая и голожопость свою, неожиданно на неё навалившуюся, и все оставшееся с этим связанное.
- Понятное дело, пойдет опять теперь к мужу бывшему. Станет там плакаться, что де трогают теперя её за все места разные соискатели, включая места самые для этого неподходящие. – Поглядим теперь, как оно выйдет на этот раз всё, каким боком, за исключением сей аллегории.

*Тут вот еще, в части неточности – упоминаемые аппартАменты, мало того, что опасность представлять стали неимоверную, так еще и попросились самостоятельно, экстренно, дабы вернуть себя в собственность прежнего собственника. А уже как это получается у аппартАментов, тут я уже и не знаю как это так. Но, что попросились на почти все сто прОцентов – то информация точная, и неопровержимая.
И еще тут в части неточностей, это специально заделал так я, - это расположение родителей ейёйной квартиры роскошной той. По правде-то – не в Ивановской она располагалася области, и не в Тамбовской, а где-то там, хотя и недалеко тоже. И еще там в подъезде где она значит была, ремонтик был свеженький, а разводка трубная вся почти была в доме заменена новыми трубами современными, пластмассовыми, или по научному если, то полипропиленовыми.
- Ага. Ну, и еще, говорили конечно же ей, той утонченной, ослабленной в идейной части барышне, что так-то без надобности женщины как таковые товарищам, в стринги взаместо трусов наряжающимся. И опыт передовой, и статистика тоже все это же дело ей тоже подсказывали.
Во как! И если еще про одну точность фактическую, и совершенно малюсенькую, предоставленную одним американским человеком известным, потомком родственным Джона Кеннеди, что с пятидесятых годов минувшего столетия, и по года девяностые (это за пийсят приблизительно лет) уговорил принц гладкий сей (здесь упоминаемый и гипотетический) более восьмидесяти свержений власти. Это разводов аллегорически, значится. Власти законной, законно и демократически избранной и «ЗАГСами», официально то бишь зарегистрированной. – Вот это на деле семейство какое, такое особенно юркое, ловкое, с стразами и лицом с подмышками гладко выбритыми. Напомню, - то уже не я тут придумал, а сказал это потомок того самого, мать бы его Кеннеди, Джон, Фицжерральд, при коем, кстати, с его же и благоволения, и образовалась конторка сея по финансированию действий таких, демократических.
И вот так вота. Такая любовь. Такая вот Родина. Родины разные. И вот иной раз не понимающий я, какую из Родин любит товарищ мой, и аллегории тоже любящий.

01,03,25