Суровые разборки на Крайнем Севере

- Встать! Суд идёт. Процесс веду я, судья Редискина. Слушается дело жителя Ненецкого АО Петра Ивановича Рогунды. Пётр Иваныч, ваш род занятий?

- Оленевод я, девушка. Это у нас генетическое, однако. Папа мой был оленевод. И дедушка был оленевод, и пра-прадедушка мой был олене…

- Достаточно! Судимости имели?

- Не знаю. Может, и имел бы, да кто ж меня в тундре найдёт? Меня и в этот-то раз случайно поймали.

- Военнообязанный? В армии служили?

- Может, и служил бы, да опять же кто меня в тундре найдёт? Двадцать лет назад ко мне военкомат с повесткой прапора послал – он всё ещё по болотам бродит. Вижу его иногда издали. Исхудал прапор, обносился… и повестка выцвела совсем.

- Пётр Иванович, рассматриваем ваше дело. Вы учинили бытовую драку с соседом Бербутовым, а также оскорбили женщину. Из-за чего произошёл конфликт?

- Из-за дырки, милая.

- Из-за какой?

- Из-за обыкновенной дырки в канистре, в которой я спирт держу. Это у нас генетическое. И отец мой там спирт держал, и дед держал…

- Опустим ненужные детали. Когда произошла ваша драка с Бербутовым?

- Сейчас вспомню… Драка у нас была с 1 января по 23 февраля.

- Рогунды, вы что, полтора месяца дрались? Так не бывает.

- Это у вас не бывает, а в тундре всё бывает. Я расскажу, а ты слушай. Проснулся я в Новый год. Голова болит, будто всю ночь её об луну колотил. Полез в канистру за спиртом, а спирта нет. Дырка там появилась и всё вытекло. Загоревал я. Дай, думаю, съезжу к соседу Ваньке Бербутову, спирту одолжу. Запряг олешек, надел шубу, взял ружьё, еды на три дня…

- Куда столько еды? Вы жить у Бербутова собрались?

- Так до него ещё ехать надо! Триста пятьдесят километров по тундре!

- Ё-моё, какая даль!

- Разве это даль? На хороших оленях – два-три дня, если в пургу не попадёшь. А мои олени шибко хорошие, любой подтвердит. И покатил я, значит, к соседу.

- Триста пятьдесят километров – это как от Москвы до Костромы. Какой он вам сосед?

- Самый настоящий сосед, хоть и сволочь. Ближе-то всё равно никого нет, одни песцы да зайцы. И вот приезжаю я к Бербутову. Покурили с ним. Чаю выпили. Я говорю: «Бербутов, одолжи спирту?» А он говорит: «Не дам! Мне самому мало, а скоро Восьмое марта. Как я без спирта танцевать буду?»

- И что было потом?

- Поехал я домой ни с чем и думаю: «Плохой человек мой сосед Бербутов! Жадный, собака». Через три дня доехал до дому. А дома скучно. В канистре дырка, спирту нет. Снова взял еды, сел в сани, поехал к Бербутову.

- Зачем?

- Захожу к Бербутову и говорю: «Ваня, ты плохой человек! Спирту мне не дал. И чум у тебя дырявый, и олени дерьмо!» Вот как я его отругал. Вышел и снова уехал домой.

- Странно как-то. И на этом конфликт закончился?

- Что ты, милая, он только начался. Через три дня приезжает ко мне Бербутов. Курим с ним, пьём чай. Потом он говорит: «Сам ты плохой человек, Рогунды! И олени у тебя тоже дерьмо!» Сел в нарты и уехал.

- А вы?

- Я подождал во дворе три дня. Думаю: вдруг Бербутов что-нибудь сказать забыл и вернётся? Нет, не вернулся, поганка. Рассердился я до невозможности. Зашёл домой, взял шубу, ружьё, поехал к Бербутову…

- Опять?

- Ты баба, тебе не понять. А по-мужски так надо! Приехал и говорю: «Врёшь ты, Бербутов! Ты сам плохой человек. И твои олени хуже моих!» Плюнул ему под ноги, уехал домой.

- Рогунды, вам делать больше нечего? На фига вы с Бербутовым всю зиму таскались друг к другу за 350 километров?

- Да что ты понимаешь в крутых северных тёрках, товарищ судья? Это же движуха! Адреналин! Вот еду я три дня к Бербутову, потом от него три дня еду. Думаю всякие мысли, песни пою. Шибко хорошо песни пою! Захожу к нему и говорю: «Если ты, отрыжка пингвинья, ещё раз моих оленей обзовёшь – я тебе в лоб дам!» И снова уезжаю…

- А Бербутов?

- А Бербутов – злопамятный, как килька-мутант. Через три дня приезжает ко мне, вызывает из чума, даёт в лоб и уматывает восвояси… А в лоб же больно! Сижу, прикладываю снег и думаю: «Зря промохал. Надо было сдачи дать!» Запрягаю олешек, беру припасы, три дня еду к Бербутову и тоже даю ему в лоб…

- Боже, как скучно я живу. Вижу, ваш январь прошёл очень продуктивно…

- Ясен дым! Всё надо делать вовремя, товарищ судья. Когда ещё на Севере с соседями драться, если не зимой? Летом в тундре дороги нет.

- Я поняла, у вас были очень крутые заполярные разборки. Но чем всё кончилось?

- Надоело мне ездить к этому жмоту. Дорога одна и та же, в песнях повторяться начал и похмелье давно выветрилось. Решил: что-то я по женщине соскучился, и драться с Бербутовым устал! Съезжу лучше к Насте Алюмкиной. Взял ружьё, еды на пять дней…

- Далеко живёт ваша Алюмкина?

- Рукой подать, четыре с половиной дня езды. Это у нас генетическое. И отец мой к Алюмкиным ездил, и дед ездил… Приезжаю и говорю: «Настя, я по женщине соскучился». А она говорит: «Не буду я с тобой, Петя, потому что у тебя в канистре дырка и спирту нет!»

- Алюмкина отказала вам из-за вашей неплатёжеспособности?

- Ага, отшила меня. Огорчился я, уехал. А дома думаю: «Откуда Настя про дырку в канистре знает? Я же ей не говорил». Снова собрался в дорогу, поехал обратно к Насте.

- Я сейчас усну прямо на столе. До чего же долго у вас всё происходит…

- Приезжаю к Насте – а у неё зависает Бербутов со спиртом. Им весело. Бербутов хвастает: «Я нарочно Петьке канистру в Новый год продырявил, чтоб Настю у меня не отбивал!». Вот какой подлец, а ещё сосед.

- А когда вы оскорбили Алюмкину?

- Да не оскорблял я никого! Рассвирепел на Бербутова, треснул ему в лоб и домой уехал. И всем по пути говорил, что с Бербутовым из-за дырки подрался. А они почему-то на Настю подумали…

- Какое длинное дело! Вы свободны, Пётр Иванович Рогунды! И оправданы за отсутствием состава административного правонарушения.

- Спасибо! Погнал я домой, а то Бербутов с Настей меня уже неделю ждут.

- Зачем?

- Как зачем? В морду дать хотят, однако. Нельзя заставлять их ждать, соседи всё-таки.