В гостях у родни

Если существует лимбо на земле, то это, несомненно, коридор квартиры тёти Клавы, где я стоял с коробкой конфет в руках. За дверью слышались голоса — там собралась вся наша родня, человек пятнадцать, не меньше. Каждый год в день рождения тёти Клавы я давал себе слово не приходить в следующем году, и каждый год нарушал это обещание. В конце концов, я был единственным племянником, у которого ещё оставалась совесть.

Дверь открылась, и на пороге появилась сама тётя Клава — миниатюрная женщина с причёской, которая не менялась с 1978 года.

— Олежка! Наконец-то! — воскликнула она так, словно я вернулся из экспедиции на Марс. — А мы уж думали, ты забыл!

Забыл бы, если б можно было. За её спиной маячил дядя Толя с рюмкой в руке и выражением лица человека, попавшего в заложники.

Семейные собрания у тёти Клавы проходили по чёткому сценарию, который не менялся годами. Сначала — стол, заставленный салатами «оливье» и «селёдкой под шубой», затем — обязательный просмотр старых фотоальбомов, а после третьей рюмки — любимая тема тёти Клавы: «а вот в наше время...»

Когда я вошёл в комнату, все родственники уже сидели за столом. Двоюродная сестра Марина с мужем Витей, который за десять лет нашего знакомства так и не научился запоминать моё имя. Тётя Зина из Пскова, которая привозила с собой свои соленья, потому что «в Москве ничего настоящего нет». Дядя Боря с новой женой, чьё имя все старательно избегали произносить, потому что никто его не помнил. И, конечно, бабушка Валя — настоящий генерал в отставке, хотя никогда не служила в армии.

— Проходи, садись, — тётя Клава подтолкнула меня к единственному свободному месту — между бабушкой Валей и дядей Борей. Идеальное место для того, кто хочет узнать всё о болезнях пожилых людей и кризисе среднего возраста одновременно.

Я сел, и тут же на мою тарелку приземлился огромный кусок мяса.

— Кушай, а то совсем худой стал, — безапелляционно заявила бабушка Валя. — В этих ваших офисах только компьютеры, а нормальной еды нет.

— Ну, рассказывай, как твои дела? — спросила тётя Клава, и комната мгновенно затихла. Все повернулись ко мне, как зрители на теннисном матче, когда на подаче решающий мяч.

— Да всё по-старому, — я попытался отделаться стандартной фразой, но не тут-то было.

— Что значит по-старому? — нахмурилась бабушка Валя, перекладывая вставную челюсть языком из одного угла рта в другой. — Жениться-то собираешься? Или всё в эти свои... как их... тик-токи снимаешься?

— Инстаграмы, мама, — поправила её тётя Клава. — Олежка у нас серьёзный, в тик-токах не сидит.

Вот оно. Не прошло и пяти минут, а мы уже добрались до главной темы. Я глотнул вина, которое подозрительно напоминало компот, настоянный на советских воспоминаниях.

— Пока нет планов, — выдавил я, мечтая о метеорите, который мог бы прямо сейчас упасть на дом.

— В твоём возрасте, — тётя Зина театрально подняла палец, украшенный перстнем с фиолетовым камнем размером с грецкий орех, — твой отец уже имел тебя, ипотеку и грыжу от ремонта в хрущёвке!

— А ещё запой по выходным, — буркнул дядя Толя, неожиданно вступившись за меня, и тут же получил локтем под рёбра от тёти Клавы.

— Времена изменились, Зин, — продолжил он, потирая бок. — Сейчас молодёжь сначала карьеру строит, потом семью.

— Какую карьеру? — фыркнула бабушка Валя, так что крошки от пирожка разлетелись по скатерти. — Сидит целыми днями за компьютером, бледный как поганка! Вот Витя, — она кивнула в сторону мужа Марины, — вот это карьера! Человек руками работает!

Витя, который был менеджером по продажам в автосалоне и последний раз держал в руках что-то тяжелее степлера лет пять назад, скромно улыбнулся и потянулся за добавкой «оливье».

— А девушка-то хоть есть? — не унималась тётя Клава, подливая мне в тарелку борща, хотя я его не просил. — Или все твои романы в этих... как его... маншипчиках?

— В мессенджерах, — снова поправила её Марина. — Тётя Клав, ну честное слово!

— Есть, — соврал я, понимая, что только радикальные меры помогут сменить тему.

Эффект был мгновенным. Тётя Клава просияла, как новогодняя гирлянда; бабушка Валя отложила вилку с таким стуком, что подпрыгнула перечница; а дядя Боря так резко поднял голову от своего смартфона, что чуть не вывихнул шею.

— И как её зовут? — спросила тётя Клава с интонацией следователя из сериала «Улицы разбитых фонарей».

Я замешкался. Имя, мне нужно было имя. Любое женское имя, которое не принадлежало никому из присутствующих.

— Елизавета, — выпалил я, вспомнив имя своей коллеги, которая вечно присылала мне письма с опечатками в теме.

— О! Хорошее имя, царское! — одобрила бабушка Валя, поднимая рюмку, которую никто не замечал у неё в руках. — За царицу Олежки!

— А чем занимается? — спросила тётя Зина, щурясь так, будто сканировала меня рентгеном.

— Она... программист, — продолжил я плести паутину лжи, от которой уже самому становилось душно.

— Компьютерщица значит, — разочарованно протянула тётя Зина, скривившись словно от зубной боли. — Бледная небось, в очках, ногти не крашенные?

— А готовить-то умеет? — перебил её дядя Толя, за что получил одобрительный кивок от жены.

— Превосходно, — я вошёл во вкус. — Особенно борщ. С пампушками.

— С пампушками! — воскликнул дядя Толя, закатывая глаза. — Правильная девка!

— Вот это по-нашему, — кивнула бабушка Валя, сдвигая свою рюмку к дяде Толе для чоканья. — Главное, чтобы борщ умела. А то нынче все эти суши-муши, смузи-пузи...

— А где познакомились-то? — выстрелила вопросом тётя Клава.

— В... очереди в поликлинику, — брякнул я первое, что пришло в голову. — Стояли за талончиком к терапевту.

— Ой, романтика какая! — всплеснула руками Марина. — Прямо как в советское время! Помнишь, мам, ты рассказывала, как с папой в очереди за колбасой познакомилась?

— За сапогами, — поправила её тётя Клава. — Югославскими. А колбаса — это уже потом была, на первое свидание.

— Фотография есть? — поинтересовалась тётя Зина, не дав мне перевести дух.

— Н-нет с собой, — промямлил я.

— Как это нет? — Марина сверкнула глазами. — У тебя же телефон всегда с собой. Ты же каждую свою сосиску в Instagram выкладываешь!

— Батарея села, — я похлопал по карману с такой силой, что чуть не сломал себе бедренную кость.

— Ничего, у меня PowerBank на 30000 есть, — тут же оживился Витя, впервые за вечер проявив инициативу, чем заслужил мой мысленный проклятья на семь поколений вперёд.

— А когда познакомишь? — не отступала тётя Клава. — Мы хотим видеть девушку, которая согласилась с тобой встречаться. Это же практически единорог!

— Спасибо за поддержку, тётя Клава, — вздохнул я.

— На следующие выходные приходите вместе! — воскликнула она, игнорируя мой сарказм. — Я пирогов напеку! С картошкой, с капустой, с яблоками! И холодец сделаю — пальчики оближешь!

Я нервно улыбнулся и потянулся за вином. Ситуация выходила из-под контроля.

Дальше события развивались стремительно, как серия ядерных взрывов. Дядя Боря, внезапно оживившись, словно в него вставили новые батарейки, начал делиться опытом ухаживаний за женщинами.

— Главное в отношениях — это совместный бюджет, — вещал он, размахивая вилкой с нанизанным огурцом. — Вот у меня с Людой...

— Ларисой, — ледяным тоном поправила его новая жена, о существовании которой я успел забыть, пока она молча изучала свой маникюр.

— ...с Ларисой, — согласился дядя Боря без заминки, — всё чётко разделено. Я зарабатываю, она тратит!

Тем временем тётя Зина раскрыла древний, как мамонт, блокнот с телефонами.

— У меня в Пскове есть две девочки на примете, — заговорщически прошептала она, хотя слышал её весь стол. — Вот Светочка, дочка Нины Петровны из третьего подъезда. Красавица! Крупная, конечно, но зато с хозяйством — три поросёнка и огород в двадцать соток! А ещё...

Бабушка Валя переключилась в режим планирования моего генетического наследия:

— Мне нужно минимум четыре правнука, — она загибала пальцы, считая будущих детей. — Два мальчика и две девочки. И чтоб первый — обязательно мальчик!

Я механически жевал «оливье», уже не различая вкусов. В моей голове мелькнула безумная мысль — может, действительно найти эту вымышленную Елизавету, обучить её программированию, научить готовить борщ и...

И тут произошло непредвиденное. В дверь позвонили с таким напором, что зазвенели хрустальные рюмки в серванте.

— Ой, кто это может быть? — удивилась тётя Клава, поправляя парик причёску. — Вроде все уже здесь. Может, Сидоровы с пятого этажа? Они вечно на запах пирогов приходят.

Она пошла открывать, а я испытал странное предчувствие, как будто на затылке зашевелились волосы. Через минуту тётя Клава вернулась с молодой женщиной, которую я никогда раньше не видел, но она показалась мне смутно знакомой — может, встречал в подъезде или лифте.

— А вот и Елизавета! — радостно объявила тётя Клава, словно фокусник, достающий кролика из шляпы. — Это наша новая соседка, только вчера въехала в квартиру напротив. Представляешь, Олег, она перепутала! Хотела к Семёновым в 67-ю зайти соли занять, а попала к нам в 76-ю! А мы тут как раз о тебе и твоей Лизе говорили!

Я застыл с вилкой в воздухе, и кусочек картошки из "оливье" медленно, как в замедленной съёмке, сполз обратно в тарелку. Мир вокруг замедлился, звуки стали глухими, а в голове зазвучала музыка из фильма "Челюсти".

— Елизавета? — переспросил я, не веря своим ушам и глазам одновременно.

Девушка недоуменно посмотрела на меня, потом на тётю Клаву, и нахмурила брови. На ней были джинсы и простая футболка, а в руках она держала пустую солонку — явно настоящий повод для визита.

— Да, меня зовут Лиза, но я, кажется, не совсем понимаю...

— Олег нам всё рассказал! — перебила её бабушка Валя, с грохотом откладывая вилку. — Садись, девочка, борща тебе наложу. Говорят, ты его любишь! И сама готовишь не хуже нашего!

Незнакомка растерянно огляделась, словно попала в параллельную вселенную, где все вокруг сошли с ума. Её взгляд остановился на мне, требуя немедленных объяснений.

— Проходи, не стесняйся, — тётя Клава буквально втащила её в комнату и подтолкнула к столу. — Олег так много о тебе рассказывал! И про работу твою компьютерную, и про борщ с пампушками, и как вы в поликлинике познакомились!

— Олег? — девушка посмотрела на меня, пытаясь понять, знает ли она меня.

— Да, твой молодой человек, — подмигнула ей тётя Зина. — Не скромничай!

Следующие пятнадцать минут были самыми сюрреалистичными в моей жизни. Я чувствовал себя героем фильма Феллини, где реальность смешивается с абсурдом, а логика машет ручкой из окна уходящего поезда.

Лиза, эта незнакомка с солонкой, которую я видел первый раз в жизни, не только не стала публично разоблачать мою ложь, но неожиданно включилась в игру. Увидев мой умоляющий взгляд, она каким-то шестым чувством поняла ситуацию — и решила подыграть.

— И правда программист? — восхищённо спросил дядя Толя, когда Лиза, запинаясь, призналась, что работает веб-разработчиком.

Она бросила на меня быстрый взгляд, в котором читалось: "Ты мне за это должен по гроб жизни".

— Фронтенд или бэкенд? — внезапно спросил Витя, и все за столом замолчали, уставившись на него как на инопланетянина, случайно оказавшегося в советской квартире.

— Ты-то откуда такие слова знаешь? — изумилась Марина, глядя на мужа, будто только что обнаружила, что он говорит на фарси.

— Я... в автосалоне... там база данных клиентов... — смутился Витя, краснея, как школьник у доски, и я понял, что неожиданно нашёл союзника.

— Фулстек, — не моргнув глазом ответила Лиза, и я едва не поперхнулся компотом, ощутив, как кусочек яблока встал поперёк горла. — И немного дата-саенс для души, — добавила она как ни в чём не бывало, накладывая себе оливье.

Вот тебе раз! Она действительно была программистом! Мир перевернулся, и я уже не понимал, где заканчивается моя ложь и начинается какая-то параллельная реальность.

— Надо же, — усмехнулась тётя Зина, изучая Лизу так, будто перед ней была редкая порода экзотической рыбы. — А я думала, Олежка выдумал. Уж больно складно рассказывал, как по писаному.

— А борщ-то умеешь? — допытывалась бабушка Валя, подвигая к Лизе тарелку с холодцом. — Не обманул наш Олежка?

Лиза на секунду замешкалась, и я мысленно приготовился к разоблачению.

— Вообще-то, да, — неожиданно улыбнулась она. — Это единственное блюдо, которое у меня действительно хорошо получается. Бабушка научила. С чесночными пампушками.

Бабушка Валя одобрительно кивнула и торжественно подняла рюмку:

— За Лизоньку! Нашего человека!

— А давно вы вместе? — пробилась сквозь общий гул тётя Клава.

— Три месяца, — ответила Лиза точно в тот момент, когда я сказал:

— Полгода.

Мы переглянулись, и я почувствовал, как краснею.

— Три месяца официально, — быстро нашлась Лиза. — А до этого Олег три месяца набирался смелости, чтобы пригласить меня на свидание.

— Весь в отца! — громогласно захохотал дядя Боря. — Тот к твоей маме, — он кивнул в сторону тёти Клавы, — целый год подходил. Помнишь, Толян?

Постепенно я начал понимать, что Лиза не только не сдала меня, но и активно развивала мою легенду, добавляя детали, которые я не мог бы выдумать в принципе. Она с увлечением рассказывала, как мы познакомились в очереди к терапевту (якобы я уступил ей талончик, когда она опоздала), как я помог ей с настройкой роутера (я до сих пор не знаю, чем роутер отличается от модема), и даже о нашем походе в Большой театр на "Лебединое озеро" (я засыпаю под любую классическую музыку через пять минут).

К моему удивлению, родственники верили каждому слову, а я сидел с глупой улыбкой и кивал, подтверждая всё, что она говорила, и мысленно пытаясь запомнить детали нашей "совместной" биографии.

— А кольцо-то когда подаришь? — вдруг спросила бабушка Валя, и за столом снова воцарилась тишина. Даже мухи перестали летать.

Не знаю, почему ты подыграла, но спасибо.

Она улыбнулась:

— Знаешь, у меня тоже есть такая тётя. И я прекрасно понимаю, каково это — придумывать несуществующего партнёра, чтобы от тебя отстали.

Мы рассмеялись, и я вдруг понял, что впервые за много лет визит к тёте Клаве завершился без чувства опустошения.

— Слушай, а может... — начал я.

— ...сходим в театр? — закончила она за меня. — Раз уж мы там уже были по нашей легенде.

Когда закрылись двери лифта, я подумал, что, возможно, в следующем году мне не придётся врать родственникам.