Стихотворения 1988

***
Тишина одета в иней
Запорошенных лесов,
Появилось много линий
В темноте зари часов.

Прикоснулись два дыханья:
Здесь мое, а там твое,
И счастливое признание
Свило облачко свое.

Не проснулся сын наш малый,
Ростом он уже с тебя,
От своих признаний шалый,
Спит он утром, жизнь любя.

Дочка на бок повернулась,
В ней отрочество кипит,
На каникулах уткнулась
Вся в подушку, как в магнит.

И рассвет замедлил бег свой,
Пусть поспят сегодня дети,
И серебряной листвой
На дороге нас приветил.

Я люблю минуты эти,
Когда мы идем вдвоем,
Когда жизненные сети
Вместе мы с тобой плетем.
8 января 1988

***
Налетит и раздавит -
Вихрь унижений.
Но поднимется гордость -
Друг восхождений,

Сбросит чары злословия
И взойдет на престол.
Впрочем, дуло пустое,
Пуст для выстрела ствол.

И не будет салютов.
Тишина, тишина
На заснеженных ветвях
Очень даже нужна.
8 января 1988

***
Знаете, прекрасно в нашем мире,
Чудеса творят и на земле,
В нашем несмолкаемом эфире
Похвалу найдешь себе везде.

Не найдешь - так, стало, быть - не надо,
А найдешь - забыть скорее надо,
И спокойно жить, с судьбой дружить,
И врагом и другом дорожить.
11 января 1988

***
Ох, разозлиться может добрый,
И бушевать, как море Бурь,
Он вылетит из дома пробкой,
А щеки красные - пурпур.

Все на него, а он ведь добрый,
Везет нагрузки, хмур и зол.
А для страдальцев высшей пробы,
Он всем известный хлебосол.

Как он раним, наш милый Добрый!
Как он чувствителен к словам!
И вот к нему все жмутся Кобры,
Как к очень теплым островам.

А добрый, чтобы обесточить
Свои усталые мозги,
На всех несчастьях ставит точки,
Бросая бремя из тоски.

И жизнь с нелепой чередою,
Чужих проблем из жалоб, стона,
Его становится средою
И добротой сердечных тонов.

Так есть, вообще, подобный Добрый?
Зачем ему себя терзать?
Напились кровушки все кобры,
Пора бы просто полежать.
11 января 1988

Долото

Люди думают стихи писать легко,
Будто стружку сбросить с долото.
Да, но где теперь перо?
Шарик пишет нам давно.
Долото, ты долото,
С тобой встречусь лишь в кино.
С детства помню я лото и долото.

В детстве бегала к сараям,
Где отец водил рубанок.
Бегал пес и бодро лаял,
Стружку мне бросал в подарок.
В вещи я была одета,
Мама шила их рукой,
Гордость в детстве не задета.
Детство - друг ты мой простой .
Ну, а гордость и сквозь шмотки,
Смотрит зоркими глазами,

В стружках есть игрушек сотни,
Только надо быть с очами.
Да, с очами, как у папы,
Сероглазых с древних пор,
А бюджетные заплаты -
Это есть наследие гор.

Папа, милый, добрый папа,
Битый сотнями врагов.
С ним готовилась расплата на войне,
Но он таков,
Что за жизнь держался крепко,
Был и снайпером он метким,
Выжил вопреки войне,
В стружках счастье выдал мне.

Года прошли. Есть сожаление
О том, что порваны стихи,
В них папины ушли волнения,
И письма от него тихи.
Их просто нет, а те, что были,
Лежат еще в его дому,
Глотают то, что есть от пыли,
Лежат с историей в ладу.

Когда-то мама очень рано
Вставала и пекла блины,
Теперь же клип с телеэкрана
Поет будильником, а мы?
А мы уж не печем блины.

Игра, игра кругом игра,
Телеэкран играет с нами,
Там стружек пленочных гора
Играет певчими глазами.
В них хвалят всех, слегка лелея,
Меня, тебя и белый свет,
А славу пьют уже седея.
Поэтому даю совет:
«Не подвергайтесь в жизни грусти,
У славы съемные плоды:
Снимают листья у капусты
До кочерыжки - вы пусты.
И лучше бросить рассуждения -
Они, как дутые шары,
И сушат радости сомненья,
Спуская лишние пары».

Долото, ты долото,
С тобой встречусь лишь в кино.
11 января 1988

***
В прихожей место есть одно,
В нем уместилось кресло,
Не просто кресло, а оно
Стихов рожденья место.
Бежали грустные часы,
Нигде меня не ждали
И каплю маленькой слезы
За счастье осуждали.

За дверью комнаты – кино,
Муж, крики на экране.
А в другой комнате давно
Дочурка на диване.
На кухне - сын.  В прихожей - я,
Где я стихи писала.
Так разбрелась моя семья,
А я повествовала.

Зачем пишу? Чтоб обесточить
Свои усталые мозги,
Чтоб на несчастьях ставить точки,
И сбросить бремя из тоски.
Счастливый год, все были вместе,
Как это можно не понять?
Пройдут года, другие вести
Придут иное рассказать.
13 января 1988

***
Отступила стужа от зимы,
Снег садится от весенних капель,
Потому что дочке до весны
Не мешает земляная накипь.
Нам на шубу денег не хватило,
А зима ее боготворила.
15 января 1988

***
Можно быть самой богатой
И не иметь ничего,
Взятки взимать лопатой,
Будто бы дерн с кой - кого.

Где – то в просторной квартире,
Где очень тесно в сердцах,
Думать о сказочном мире,
В золоте и в зеркалах.

Пусть отражается в стеклах
Добрый, загадочный взгляд.
Он, только он мои зерна,
Он – ненасытный мой клад.

Где – то дороги в машинах,
Там суета из сует,
Рвется на собственных шинах
Алчущих, жадных сердец.

Видят в машинах реванши
То ли за рост, то ль за вид,
Бегают длинные марши
С видом вальяжным как гид!

Все – то и знают, и видят,
Мнят себя барской средой,
Только бедняги не видят,
Что смерть бежит под рукой.

Сколько вас копят деньжата –
Только скорее за руль.
То ли душа маловата,
То ли на счастье – то нуль.

Я ухожу по тропинке
От суеты городской,
В сердце по шинам поминки,
И по квартире с тоской.
15 января 1988

***
Писатели технических познаний
Спокойно пишут умные тома,
Не ждут экранного признанья,
Порой их повышают в званьях,
   
И вновь берет их в плен среда,
И сердцу милые дома.
А в поисках новейших знаний,
Они все средства применяют.
   
Их путь по знаньям очень дальний,
Дорогой кто-нибудь и крайний.
Преграды их не забывают -
Потомкам вехи оставляют.
15 января 1988

***
Пришла вдруг мысль, что гениев и нет,
Есть просто люди с кучей недостатков,
И зря при жизни их ругает свет,
А после смерти лижет их останки.

И в памяти вдруг остается тот,
Кто умер лихо, иль прожил нелепо,
Их творчества сильнейший ток
Становится питаньем века.
15 января 1988

***
Усталость навалилась на меня,
На угнетение тающего дня,
Так давит бело-влажная среда -
Всегда.
Я тороплюсь порой ответить нет,
В расцвете и на склоне своих лет,
Я тороплюсь к своей звезде -
Везде.
Прохлада неба ляжет на ладонь,
По ней стремглав промчится черный конь,
Мечты тогда сплетутся на века -
Всегда.
По буквам белых клавиш я стучу,
Себя, других чему-то я учу,
Но что-то пробуждается в душе -
Уже.
Несите кони красных русских букв,
Под равномерный, мерный, верный стук
В печатный мир белеющих бумаг.
Я - маг.
16 января 1988

***
Медленно уходит напряженье
И приходит внутренний комфорт,
Отдает судьбе распоряженье
О приуменьшении забот.

Суета и нервные страданья
Улеглись под снежною зимой,
Приумолкли все исповеданья
В жизни очень тесной и простой.

Нет иллюзий о моем признанье,
Нет надежды на любой успех,
Есть одной судьбы существованье, 

Тихое конструктора призванье,
Замолчавший твой нелепый смех
О мое спокойное молчанье.
20 января 1988

***
Уложить мне мысли часто надо,
Вьются мысли стаей у виска,
Будто в дверь стучаться мыслей склада,
А она немножечко низка.

Так бывает после сдачи темы,
После всех значительных работ.
Затихаю, я от мыслей смены,
Пусть посмотрят множество дорог.

Надо выбрать новые стремленья,
Подкопить и знанья для рывка,
И в ячейках мозга столкновенья
Стихнут у подножия витка.
20 января 1988

***
От наслажденья в звуках застываю
И в музыке Чайковского тону,
Под переливы звуков точно знаю:
Перехожу я в классиков страну.

На стороне классических звучаний
Углублена я в мудрость наших дней,
Шекспира лучезарное признанье
Предпочитаю логике страстей.

Есть в звуках музыки природа
И красота лесных ветвей,
Застывших, в серебристых сводах,
И в музыкальности людей.

И сила страсти вечной темы
Сквозит сквозь нотные листы,
Но заглушают их системы,
И электронные хвосты.
24 января 1988

***
Спрятаться под куржаком,
Отойти от пересудов,
Слава точно наждаком
Бьет паломников посуду.

Ошалевшая толпа
Смотрит, пишет, рядит, судит.
Слухи, страсти с потолка
Долго разум не пробудят.

Я смотрю за суетой,
Нет ни зависти, ни лести,
Будто каменной плитой
Перемолоты все мести.
25 января 1988

***
Не ищу одобренья людского,
И проходит оно стороной,
Я ищу состоянье такое,
Когда сердце не просится в бой.

И спокойно, порой деловито,
Я иду по полям своих дел,
И нет мысли, чтоб быть знаменитой.
Муж меня ненароком задел.

А муж мой – он на всем экономный:
На себе, на других, на делах,
Внешне он, очевидно, что скромный.
Но вот в мыслях частенько есть крах.

Преклоняюсь пред знаньями века,
А муж ими пропитан до дна,
Видно мне повезло с человеком,
Не бываю я дома одна.

Мы и рядом, но вечно не вместе,
До сих пор искры часто летят.
Мы вдвоем, мы как строчка из песни,
Нам разлуки – века не простят.

Отчим, мачеха – это пустое,
Без обиды для всех говорю.
Для детей – счастье очень простое,
Быть с отцом, я его не корю.
 27 января 1988

***
Ты - моя любовь - моя природа,
Нет прекрасней в мире ничего.
Ты - красива только недотрогой.
Что еще сказать? Нет, ничего.
 28 января 1988

***
Нет мне силушки побороть печаль,
Нет возможности оглянуться мне.
Снег лежит кругом, и замерз причал,
Радость с холодом улеглась на дне.

То ли снится мне в темном дне лазурь,
То ли снег летит, то ль слеза блестит.
Грусть - тоска моя, забери всю дурь,
Оживи меня, сердце вылечи.

Эх, и грустно мне на белом снегу
С горем - горюшком целоваться - то,
То ль сама умру, то ль его сгублю,
А вдвоем - то нам не остаться-то.

Знать моя беда бредет подо льдом,
Пузырьками-то знать балуется,
А бровей твоих дорогой излом,
Надо мной уже не любуется.

То ли в небе я, то ль на дне реки,
То ли в облаке, то ль на льдине я.
Но найти меня людям не с руки,
И растаяла вся до жилочки.

А потом пришло озарение,
И лазурь небес воскрешения.
На меня нашло вдруг смирение,
И пришли ко мне вновь свершения.
28 января 1988

***
Сосна сегодня - верх очарования,
Она бела до кончика иглы,
И ей сегодня "королева" звание.
Березы белой завистью скромны.

О, как чудесно в белой сказке леса
Среди ветвей и елочных страстей,
Где ветки чуть изогнуты от веса,
Где снег, застыв, обвился вкруг ветвей.

Вот небеса морозны и парадны,
Голубизна, сугробы облаков.
И наша жизнь проходит явно складно,
А фоном служит инея покров.

Нужна любовь или ее замена,
Нужны снега и зябкая метель,
Нужна мне верность, только не измена,
Нужны мне руки, брюки и отель.

И в роскоши лесного наслаждения,
И в контурах белеющих берез,
И в розовом, чуть с зеленью свеченье,
Мне не хватает просто алых роз.

Но кто-то посадил две новых сосенки,
Они уютно скрасили пейзаж.
Зимой на них снежинки будто бусинки,
И радует их новый антураж.
28 января 1988

***
Флюгером застыли на деревьях
Три сороки. Смотрят свысока
На людские и свои пороки
Без волнений, творческих стремлений.
С высоты взирают не дыша,
Смотрят на людей - а те спешат.

В ясном небе пьедестал морозный
В инее от дышащих берез,
В этот день так мало льется слез,
И так часто смех звучит задорный.
На сороках модные цвета -
Те, что в моде годы и века.

Стекла, кирпичи, часы, уступы
Собрались в единый институт,
А внутри подъем, он очень крут,
И с него уходят с думой скупо
На глаза всевидящих сорок,
В армию служить обычный срок.

Армия вбирает людей умных,
Тех, кто может думать и дерзать,
Тех, кто может очень много знать,
Забирает из компаний шумных.
И кричат, кричат тогда сороки,
Сокращая жизненные сроки.

И пустеют группы без ребят,
Зря резвятся полы на разрезах
Юбок, что на ножках очень нежных,
Ладно и заманчиво сидят.
И с тоской глядят тогда сороки -
Отошли их молодые сроки.

В институте двери закрывают.
Что там изучают - я не знаю.
Знаю то, что знают лишь доценты,
Ассистенты, аспиранты и студенты.
Кто же я? Профессор всех наук?
Нет, я стихотворец этих мук.

Мне по нраву топот в коридорах,
Или пустота моих дорог.
Тогда слышно: чей-то голос строг,
Объясняет что-то без укора
Тихим и доверчивым студентам,
Ходит взад, вперед в апартаментах.

Улетели строгие сороки,
Ветерок уносит иней прочь.
Красота лесов - мороза дочь -
В институт идет давать уроки:
Холода, терпенья, белой склоки.
Потеплев, уходит тихо прочь.
28 января 1988

***
Командировок тысячи в стране -
Они источник деловой работы,
Кто едет разбираться в кутерьме.
Кто бегает по складам? Как во тьме.
Кто план перемещает с криком: "Что, ты!"

И самолеты, поезда, машины
Порою заменяют телеграф,
И остаются, чуть плаксиво жены,
Скрывая раздражительные тоны,
В довольно непокорный нрав.

И я, их редкий представитель,
Лечу и еду, сбросив страх.
Потом расскажут, кто с кем видел,
И не поможет черный свитер,
И не спасет обычный брак.

А я люблю уйти с дороги
И делать в жизни первый шаг,
И перепрыгивать пороги,
Пресечь словесные ожоги,
И думать, мысленно - я маг.

А за окном чернеет ночь,
И стук колес, почти не слышен,
И еду я с огнями прочь,
И говорю я лишь про дочь,
Про волосы ее в цвет вишен.

А вот и цель. Морозный воздух
Приятно щеки холодит,
И новый город - это отдых
От всех заброшенных обид.
И сердце с городом парит.

Стучат трамвайчики по рельсам,
Везут людей на свой завод -
Такие сказочные рельсы
Бегут сюда из года в год.
В дороге знающий народ.

Люблю узнать я новый город,
И новый цех, и стаю мыслей,
И для стихов есть новый повод -
Они над головой зависли,
Иль просто в памяти повисли.

Я не одна. Со мною - люди,
Чей опыт разумом пронизан,
Идут вопросы по карнизам,
Ответы - лестницей прелюдий.
Командировка вышла в люди.
5 февраля 1988

***
Спокойствием с небес спустился снег
И равномерной белой окантовкой,
Деревьям и домам добавил свет,
И лег на воротник лихой подковкой.

И влажный снег уменьшил все шаги,
И тише, и задумчивее мысли,
Вот так же утром мы с тобою шли,
Твои усы под снегом мирно висли.

И вот прошли любви нашей года,
Где холод и жара порой встречались.
Да и теперь, возможно, не всегда
С тобою мы смиренно улыбались.

Комфортно надо чувствовать себя
Среди проблем домашнего хозяйства,
И жить спокойно, вовсе не скорбя,
И я ведь не домашняя хозяйка.

Так и живем, тревожно иногда,
А в основном, в туманной атмосфере,
И тишина зимой в душе тогда,
Когда друг другу мы спокойно верим.

Но плохо то, ты шапки не любил,
Но капюшон набрасывал ты лихо.
А снег летит, его с усов ты сбил.
И мы идет то быстро, а то тихо.
10 февраля 1988

***
Счастливый сон приснился ночью
И олимпийские огни.
И твои губы впились сочно,
В такой момент, ты не звони.

Как ты красив, великолепен!
Я не ждала тебя совсем.
Твой взгляд божественен и светел.
А вместе с тем, а вместе с тем,

С тобой болезни все вернулись
И горести пошли рекой.
А в жизни? В жизни разминулись.
Разлука нам дает покой.

Ты на дороге карты бросил.
Твоя любовь и на снегу.
Забыл ты только бросить восемь,
Боялся, что я не могу.
13 февраля 1988

Человеческие ранги

Нельзя снимать венцы с царей умерших,
И править, возвеличив лишь себя.
Нам не спасти трагедий в ад ушедших,
И надо жить, прошедшее любя.

Довольны те, кто будто бы поднялся
Повыше тех, кто равным был всегда,
На самом деле - сам собой остался,
И высшая звезда - не их звезда.

О, как все любят маленькие ранги,
И вещи, и машины, и жилье,
И презирают, мысленно яранги,
Но не ценить все это и смешно.

А люди-то давно перемешались,
И разум есть у каждого из вас.
Кто в чем умен... Прослойки? Да, остались.
Они заметны только лишь у касс.

В семнадцатом пытались все исправить,
Писатели спешили записать.
Мозги чужие очень трудно править.
Поэтам - трудно жизнь свою спасать.

Люблю людей: и правых, и неправых,
Крестьян, интеллигенцию, верхи.
Люблю людей: больных и мыслью здравых,
Их подвиги, и даже их грехи.
16 февраля 1988

***
Природа отошла на задний план,
Конструкции железок на подъеме,
Их сердцевину вновь вращает вал,
Не поднимая мой духовный сан,
Не требуя и теплового съема.

Размеры, допуски, посадки
Царят на чистых чертежах,
Пути в цехах не так гладки,
И надо знать друзей повадки,
И не терпеть в цехах свой крах.

Простые белые листы
Годами в линиях чертежных,
Как для меня они просты,
И я ищу в решениях сложных
Чужие, мелкие хвосты,
Чтоб быть в решениях осторожней.

Ввергаю мысли в полутьму
Своих стихов из рифм сплетенных,
Но в чертежи их не возьму,
Ведь я люблю их – непокорных,
Немного разных или вздорных.
20 февраля 1988

***
Параллельны сухие ветви,
И не гнет их лихой снегопад,
Ветер ветви живые вертит,
А для мертвых он невпопад.

Вновь примолкли в сугробах ели
Под тяжелыми шубами сна,
Ветви их под снегами просели,
Горделивой осталась сосна.

Снегопад, что ты сделал со мною?
Ты окутал меня холодком,
Ощущение, что нет мне покоя,
Вместе с резким, тягучим звонком.
23 февраля 1988

***
За окном - застывшая Москва,
Инеем подчеркнуты строения,
А в патентах жгучие слова
Ждут и ждут мои изобретения.

Подбираю нужные тома,
Рядом переводчица японцев,
Переводит быстро и сама,
Пишет тексты до захода солнца.

Мне понятны только чертежи,
С каждым часом их смотрю быстрее.
Прохожу патент, хоть ворожи,
Где же те есть знания, что мудрее.

Как приятно воздух холодит,
Из окна врывается в дыханье,
Смотрит, каталог прекрасно свит,
Выражает тихое признание.

Мир бумажных папок и бумаг!
Это просто море, просто море…
Сколько здесь патентов, каждый маг,
Кто придумал новое в просторе.

За окном застывшая Москва,
Инеем пронизан воздух чистый.
Вот и просмотрела класса два.
А патент? Он есть. И все в нем чисто.
26 февраля 1988


Улыбка весны

Милый мой городок, потонувший в лесах,
Вдоль дорог липы очень красивы,
И деревья стоят в затвердевших слезах,
Только дочь улыбается мило.

В жизнь вступила она своей легкой ногой,
Темный волос сверкает на солнце,
С баскетбольным мячом и любимой игрой,
И мелькают пред ней щиты, кольца.

И весна у нее еще в снежных речах,
И для листьев пора не настала,
Но улыбка ее на прекрасных губах,
Чуть взрослея, с весной расцветала.

Потеплела вода, засмеялась весна,
Забурлили потоки живые,
И струится вода, по протокам чиста,
И несет свои воды речные.

На лесных великанах весна прилегла,
И повисли без снега иголки,
Почернела земля от притока тепла,
Но становится снег утром колкий.

Улыбнитесь поэты, зачем горевать?
К вам весна - гимн красавице едет,
И не надо стихи свои льдом покрывать -
Она лед тот лучами приметит.

Где по снегу, бывало, свободно прошли -
Там осталась тропа снеговая.
А весной, вы попробуйте снегом пройти -
След наполнит вода снеговая.
19 марта 1988

***
Снег растаял. Солнцем залиты равнины.
День прекрасный. Только грустно мне чуть-чуть.
Что такое, почему всегда ревниво
Смотришь ты на мою ласковую грусть?

Утомление расплывается со снегом,
И восходит сила бодрая весной.
И зимою, и весною жизнь не бегом.
Я спокойна: снова ты идешь со мной.

Но бывает, вдруг завьюжит, заморозит
Там, где снега и не ждешь давным-давно,
И в сердечко больно вколется заноза,
И из жизни получается кино.

Переливчато и звонко дрозды пели,
А сегодня что-то замерли леса,
И с небес совсем случайно пролетела
Белым шариком застывшая слеза.
11 апреля 1988

***
Я люблю Вас, голубые очи,
Умный отсвет в них пленит меня.
Встречи с Вами каждый день короче,
Только взгляды тетивой звенят.

Пенье птиц в иголках зазвучало,
Перья птиц застыли на воде,
Звонко от дроздов, синичек стало
С солнышком на елях и везде
 
Накопились страсти до предела,
Каждой клеткой чувствую, где Вы.
Замолкаю, если нет к Вам дела,
Только встречи выше головы.

Подвиг нам, похоже, не под силу,
Я люблю Вас, только почему
Вы холодный - этим мне и милы,
А вот встречи видно ни к чему.

Как приятно видеть Ваши очи,
Их огонь, пылающий внутри,
Вы примите страсть мою, нет мочи,
Жить без Вас денька, хотя бы три.
19 апреля 1988

 ***
 Перья птиц застыли на воде,
 Пенье птиц в иголках зазвучало,
 С солнышком на елях и везде
 Звонко от дроздов, синичек стало.   

 Вербы распушились по весне.
 Появились у берез сережки.
 Мне приснились птенчики во сне.
 Из гнезда слышны они немножко.
 20 апреля 1988

 ***
 Холод - холод, ветер-ветер, 
 Снег.
 И за пять минут деревьев темных -
 Нет.
 Неожиданно проглянул с неба
 Свет,
 и увидел, что весны пропал и
 След.
 26 апреля 1988

***
Мысли мои очнитесь, глупость уйди с тоски,
Как все нелепы лики, если слова горьки.

Как надоело спорить и угнетенной быть,
Мне надоело горе, - не в чем его топить.

Если смотреть снаружи - вроде, все ерунда.
Так почему, почему же жизнь-то моя горька?

Может, сама себе я горе сие ищу,
Часто, порой напрасно, я в пустяках грущу.

И вдруг, внезапно вижу зеркало перед собой:
Женщина очень суровая тихо идет в бой.
Как все меня удручает! В холоде есть немота.
Зеркало это не знает. В зеркале - я не та.
29 апреля 1988

***
Вот они листья младые, лихие,
Только раскрыли малютки глаза,
Мысли средь них замелькали такие,
Что на глаза навернулась слеза.

Листья, вы листья - бутоны, как птицы,
Теплое солнце вас всех развернет,
Будете тихо в ветвях шевелиться,
Осень придет и вас всех оторвет.

Листья мои - паруса ощущений,
Странствие памяти в ваших волнах,
Раньше срывала, как плод запрещения,
Ныне срываю, как истый монах.

Листья, листочки, иголки, сережки,
Девичьи косы и стрижки волна,
Дерево жизни и юности слезки -
Все вдохновляет - я детством полна.

Детство поэта. Оно как лучина,
Быстро сгорает и светит не всем,
Детство поэта, не в нем ли причина
Всех позабытых и будущих тем?

Детство поэта – не детство, а мысли,
Время, когда вдруг я стала писать,
Мне уже было довольно под тридцать,
Чувства излишек пришлось так спасать.
10 мая 1988

***
Леса стареют как-то незаметно,
Дома ветшают несколько быстрей,
А я старею только по приметам.
Каким? Молчанию людей.

Прошел мужчина, вроде бы красивый,
А он моложе на десяток лет,
Я не могу быть дружбой с ним счастливой.
А он со мной? Я старше - чувства нет.

Ровесники, вас мало, единицы,
Я вас старее жизнью и детьми.
Мне не подвластны журавли, синицы,
Стихи седеют - волосы мои.

Ушли или исчезли просто чувства.
Исчез и он из вида, из забот,
Прибавилось житейской, чистой грусти,
В какой-то безобразно мудрый год.

Не вижу - пары. Все мудры и тихи.
И я смиренна - не моя вина.
Деревья, травы на ветру, а стихли,
Но этого не будет никогда.

Как глупо в тридцать семь считаться старой,
Ровесников полно и жизнь бурлит,
Но для меня другие дни настали,
Да это просто первый был зенит.
11 мая 1988

***
Вырастаю на каблуках
В росте, чувствах и даже в осанке,
Потому что без них на бобах
Я катаю лишь будние санки.

А сегодня и солнце, и май
Приподняли меня над собою.
Вспоминаю я прошлое, знай,
Каблуки - они были с тобою.

Здравствуй, май человеческих чувств,
Светлых, ясных, нетронутых красок!.
Я с тобой никогда не уймусь,
С каблуками из собственных сказок.
11 мая 1988

***
Усталость кончилась, прошла,
Как в полдень тень.
Я улыбнулась и ушла
К деревьям в сень.

Над головою чудом жизни -
Сияет синь.
А на ветвях сережки висли -
Попробуй, скинь.

А вечером от утомленья -
Спасет пень,
На нем сидишь в пылу забвенья,
А встать уж лень.
13 мая 1988

***
В моей голове возникает эфир,
Я слышу случайные фразы.
Бывает, что ночью врывается мир -
И в мыслях - чужие рассказы.

Порой мне мешают чужие слова:
Сбивают настрой мой на радость,
Иль в мысли мои забегает молва,
И сразу горчит жизни сладость.

Живу в проводах и в эфирных волнах,
И чувствую импульсы с теми,
Кто радостен, в горе иль ввергнут в свой страх -
Все шлют свои импульсы, темы.
18 мая 1988

***
Опустилось солнце майское на землю,
Распушились нежной зеленью леса,
И ко мне вернулось редкое везение,
Как оставшаяся в памяти коса.

И вернулась я на место, где была я,
Шила, штопала, учила сопромат.
Годы канули, но жизнь моя былая,
Вторглась милая. Мне, кажется, впопад.

Вновь учусь, одолеваю грань науки,
Вновь я шью, стригу, стираю и вяжу,
И стихи пишу не только ради скуки,
Просто жизнью нашей доброй дорожу.

Одеваю, обуваю наших деток,
Жизнь проста моя, и проще не сказать,
Словно дерево я майское из веток,
В чертежах моя финансовая рать.

Вот везение, так везение, что тут скажешь?
Май, не май, а солнцу рада я всегда,
Так словами сквозь грядущее помашешь,
И порадуешься счастью труда.

Юмор есть или усталость, как забвение.
Жизнь идет, и надо действовать, творить,
Иль вновь писать стихотворение,
Чтобы свои мысли усмирить.
18 мая 1988

***
Отцветает яблонька - опадает цвет,
Белой недотрогою не проходишь век.
На земле, опавшие лепестки ковром,
Как прощанье с юностью и ее ледком.
25 мая 1988
 
***
Крупным градом открывалось лето,
Сильным ливнем, оросив леса,
Дождик шумно возвещает свету,
Что приходит лета полоса.

Дождь в туманы облачил природу,
На два дня завесил небосклон,
Не жалея извергал он воду,
И стекали струи под уклон.

И туманной облачной погодой,
И сырой, растущею травой,
Дождь легонько расправлялся с модой,
Оставляя капли за собой.

Грим смывал, касался ног и платьев,
Барабанил мерно по зонтам,
Презирал случайные проклятья,
Говорил: «Я там, там, там, там, там».
2 июня 1988

Аутотренинг

Остановись в лесу без суеты,
Подумай о судьбе своей не с ходу,
Тогда поймешь, почувствуешь, что ты
В своих делах сам делаешь погоду.

А утешение - это пенье птиц,
Они замолвят за тебя пред небом,
И милыми вновь станут сотни лиц,
Которым твои горести нелепы.

И ты спокоен в зоне буйных трав,
Ты набираешь жизненные силы,
Потом в быту от мелких, крупных травм
Ты устоишь, и люди снова милы.

Душа сильна - силен и человек,
Его не сломят беды и болезни,
Не ждет врагов и удлиняет век,
Лишь мудро избегая грубой лести.

Остановись в лесу без суеты,
Вздохни всей грудью воздух очищения,
И ты поймешь, почувствуешь, что ты -
Готов к проблемам или к их решеньям.
4 июня 1988

***
Описывать темы глобальные...
Зачем, отчего, почему...
А в жизни все темы случайные,
Глобальных тем - нет потому,

Что кот бедокурит отчаянно.
Хозяин готов его съесть,
И я среди криков не чаяла,
Чего б для спокойствия съесть.
9 июня1988 

***
За двойными стеклами дождя,
Унывать от влаги не пристало.
Чувствую, для жизни не устала,
За двойными стеклами дождя.

Суета дневных переживаний
Медленно стекает со стекла,
Так порою жизнь моя текла,
Суетой дневных переживаний.

На вершине выполненных дел,
В пелене дождя все горизонты,
Мысленно разделишь их на зоны,
На вершине выполненных дел.

И заметишь, что вершины стерты.
Вновь земля и капли от дождя,
Но ты улыбнешься как заря.
И заметишь, что дождинки - стерты.
16 июня 1988

***
Три недели жара,
Три недели ремонт,
Я сейчас ожила,
От небес нужен зонт.
Ветерок загулял
В темной зелени трав,
Он в листву забежал,
Проявляя свой нрав.
Ничего, не беда,
Солнце в небе висит -
Это только вода,
А в квартире свой вид.
Бедность вышла от нас
С ней ремонт не в ладу,
В золотистых тонах
Осень в дом позову.
Дома осень живет
На картинах всегда,
А на улице лето
И с неба вода.
И ремонт там не нужен
Для тихих аллей.
А поэту что нужно?
Дом его мавзолей.
8 июля 1988

***
Гуляет ветер по квартире,
Срывает листики с их мест.
Я отпуск посвятила лире,
Живу отшельником как перст.

Ремонт недолго мерил силу,
Опустошая часть души,
Квартиры облик очень милый,
Но его надо завершить.

Решила сделать просто книгу,
И собираю все что есть,
Мне далеко до высшей лиги,
Но мне приятна эта честь.
20 июля 1988

***
Летний пруд. Вода бежит под лодкой.
Солнечные блики у весла
Кажутся нечаянной находкой,
Радость мне свобода принесла.

Целый отпуск солнечного лета,
Я сидела с грустью лишь в дому,
Не было мне счастья-то от света.
Почему? Я с жаром не в ладу.

А сегодня лето Подмосковья,
И сегодня – небо и вода,
И стихают нервы – будто сон – явь,
И качает жизнь мою волна.

Облака разгуливают в небе,
На фонтане светится струя,
Радости и горести нелепы,
Просто есть природа, солнце, я.

Солнце пригревает мою спину.
Весла шевелятся, как хотят.
Я пишу, а значит, я не сгину.
Чьи-то весла рядышком скрипят.

Пруд, мой пруд, серебряные ивы,
Тишина душевного тепла,
Ласточки полет, деревьев гривы,
Это речка Сходня протекла.
22 июля 1988

***
Мускулы играют у студентов
И растут под грузом кирпичей,
Не волную их друзей патенты,
С каждым днем становятся ловчей.

Стены поднимаются под крышу,
Дождик прекращает этот рост,
Все замолкло. Речи их не слышу.
Исчезает наш оконный мост.

Да, студенты - время малых нервов,
Нужно вам от жизни много брать.
Мускулы у белых и у негров
Могут очень сказочно играть.

Раньше была в моде стройность римлян,
В наше время ими стали негры,
И пою я песнь под сильным линем,
Мускулам, играющим, как нервы.
29 июля 1988

Старый друг

Лес полон зелени, просветов почти нет,
Все выросло до своего предела,
Лишь изредка мелькает здесь просвет,
И взглядом я его почти задела.

С просвета льется капелька дождя...
Я улыбнулась тихой нашей встречи.
А ты нашел, ты долго встречи ждал,
И о несчастьях нет меж нами речи.

Как робок взор и утомлен твой взгляд!
Морщинки под глазами пробежали,
Ты изменился, сник любви наряд,
И речи меня в этом убеждали.

И все же есть у дружбы свой итог,
Он зеленью разросшейся наполнен,
Избытки чувств давно скосили в стог,
И взгляд твой только дружбой и напоен.

Ко мне приходит чувство пустоты,
Ты надоел мне, даже не сегодня.
Твой разговор — зеленые листы,
И от себя мы сквозь листву уходим.

Ты улетел туда, где ягель, снег,
По тундре на оленях прокатился,
Обычный твой итоговый побег,
В моем лесу ты вновь не заблудился.
12 августа 1988

***
Стрекотали поздние кузнечики,
И струился утренний туман,
Прятались в листве людей скворечники,
Скошенной травы стоял дурман.

Обещало утро денек солнечный,
Обещало ласку синевы,
Но душа моя была надломленной,
В ней зияли раны чистоты.

Как мне объяснить природе ласковой,
Что пуста, пуста моя душа,
Что прошли недели мои страстные,
Что воспоминанья жизнь крушат.

Дети подросли мои и выросли,
Перерос меня мой мудрый сын.
Эх, вы мои маленькие поросли,
Вы стремитесь к тропочкам лесным.

Утром теплым, росным и доверчивым
Сын впервые покидает дом
И уходит он с друзьями верными
Жить в палатке под лесным листом.

И стрекочут ранние кузнечики,
Песнь поют о юности ребят,
Песнь о своей юности застенчивой,
В жизнь уходит маленький отряд.
24 августа 1988




***
Вишневые розы на Вашем столе,
Вишневая шаль - дань романсу,
А все Ваши чувства у печки в золе,
Любовь – времена ренессанса.

Вишневые розы – волшебной красы,
И редкой, прекрасной породы,
Слегка отвернули надменно листы
И ждут стихотворные оды.
1988

Частушки - признания

1
Хочу тебя отметить друг.
А ты не враг, случайно, вдруг?
Ты за кого? Ах, за меня?
Так для тоски пуста стерня.
2
Ты – красив до совершенства,
Ты – пленительно хорош,
А твой взгляд – одно блаженство.
Да, красив ты. Ну и что ж?
3
Ваше обаяние – Ваша красота,
И порой молчание – мыслей глубина.
За окном белеющим, милые черты,
Навсегда останетесь «Вы» мне, а не «ты».
4
Позвольте Вам в любви признаться:
Ваш тонкий ум меня пленил,
Вы не хотите со мной… знаться?
Должно быть, нет общих перил.
5
Рассыпается смех, как горох,
Шума много и много ошибок.
Ох, ты мой оптимизма пророк,
Только смех твой порой без ошибок.
6
А с Вами, где мы встретимся?
Ну. Разве на лыжне,
Или в строках отметимся
На собственной судьбе.
1988

***
Под ногами - тонкий лед весенний,
Чуть хрустят пустоты подо льдом.
День пригожий, солнечный, елейный
Ослепляет инженерный дом.

Голубой, прозрачною громадой,
Он стоит спокойно над прудом.
В нем есть все, что для работы надо,
Все, что достигается трудом.

Только солнце ярко и нетленно
Светит там, не ведая преград,
На работу заглянуло с ленью,
Освещая девушек наряд.

Кульманы рядами здесь стояли,
Целый зал огромный, без конца,
А за ними люди все стояли,
Чтоб не видеть ближнего лица.

Да, работы много было, время
Шло еще без компов и инет.
Слов таких не знали, были темы
Типа калькулятор, тоже свет.

За окном деревья не проснулись.
Лед и снег, и талые ручьи.
Мы тихонько к тайне прикоснулись
Голубой. Где тайны чьи? Ничьи.
1988

***
По туману спустилась на землю весна.
Ты заметил и словно бы вспомнил меня.
Теплой ножкой притронулась к снегу весна.
Прикоснулся и ты, настроеньем звеня.

Улыбнулась. И рыхло ответил мне снег.
Ты смеешься, а я отвечаю в ответ.
Я тонула в сугробах их утренних нег.
И дрозды нам прислали лучший привет.
1988

***
Отвергает чувства совесть,
День за днем идет борьба.
Сердце ноет с горя, то есть,
Наше счастье - не судьба.

Ты пройди дорогой дальней,
Не смотри в мои глаза.
Пережить двоих страданья
Мы не сможем - их леса.

Знаешь, милый, жизнь прекрасна,
Но не тронь моих волос,
Даже встречным будет ясно,
Что ты горюшко принес.

Я тебя любила, милый,
И не буду то скрывать,
Но пойми, ведь так постыло
Совесть часто бичевать.

Нам нельзя любовь с тобой
Долго холить и томить,
Чувства кончатся тоской,
Буду раненой ходить.

Год за годом пролетают,
Совесть мечется в душе,
Чувства все еще летают,
Сердце – вечная мишень.
1988

***
В Подмосковье растет разнотравье,
Отголосок родной стороны,
Здесь они разрастаются, вправе,
Привлекая прохожих умы.

Рядом с чисто - чистейшим асфальтом
В белых звездочках гнется трава,
Так и хочется в вихре экс вальса
Закружиться - мечта не нова.

Но подходят все ближе к нам здания
Красноватого люкс кирпича,
И приносят нам мысли в сознание,
Что науку не рубят с плеча.

И действительно, разные лица,
Представители целой страны,
Все пытаются в ней заблудиться,
Озадачить задачей умы.

Вот завод замыкает аллею
Голубою мечтой ЭВМ.
А леса? А они зеленеют.
Как надежда для будущих тем.

В Подмосковье Москва обитает
Своим разумом мыслит всегда,
Потому люди в космос летают,
Ум блуждает по травам тогда.
1988

***
Листва легла под ноги удрученно.
Октябрь стряхнул последнюю красу,
И только вяз почти заворожено
Листочками трепещет на весу.

Деньгами Север держит вас исправно,
Не страшен ни мороз, ни мошкара,
Привычки надвигаются коварно,
И возвращение - странная игра.

А климат наш умеренный и влажный,
С зеленым морем листьев и травы,
И осенью, желтеющей протяжно,
И с переходом с "ты" уже на "Вы".

И привыкаем, очень привыкаем
К своим местам в финансовом ряду,
Потребности с природою сверяем,
И с совестью спокойней быть в ладу.

Ты мне сказал, что лучше жить, где холод,
Там больше денег, к ним давно привык.
Наверно, помнишь ты из детства голод,
И север для тебя – слоновий клык.

Закат расправил медленно сполохи,
Пренебрегая светом фонарей.
От северных сияний - просто крохи,
Но как горят, ты посмотри скорей.
1988

Очередь на выставку

Вот выставка и я туда,
Покрыта очередь зонтами.
Вокруг дома. В лицо вода.
И третий встал уже меж нами.

Все хорошо. Вода с зонтов.
Трава газона зеленеет,
И яркость курток и листков
Вокруг меня еще желтеет.

Напрасно все. Табу - трава
Среди асфальта притаилась,
Упали с дождика слова.
Да, я напрасно торопилась.

Стою. Стою. Поймет ли он,
Не съев со мною соли пуда?
Все уронил листочки клен,
Но тополя шумят у пруда.

На Красной Пресне этот день.
И очередь стоит упрямо.
Уйти с нее? Такая лень.
А очередь? Она как яма.

Рабочий день, а мы втроем
Жуем и ждем людей новинки,
И вскоре мы уже войдем
Туда, где не было пылинки.
1988

Забвение

Белые проказники зимы
Облепили темные качели,
Забирают горести у тьмы,
И стоят величественно ели.

Ну, а ты? Куда исчез совсем?
Где ты затерялся в белом мире?
С мыслями ты ходишь или с кем,
Или растворился в белой лире?

Я иду по снежной целине,
Раздвигая ветви серебрянок,
Улыбаясь матушке - сосне
В тонком перезвоне льдинок-склянок.

Нет, я не ищу тебя давно,
Ухожу в снега от ветвей быта,
Вспоминаю очи из кино.
А твои? Твои, увы, забыты.

Новых впечатлений толщина
Мягко притупила боль былую.
Жизнь моя совсем упрощена.
Я ценю ее теперь такую.
1988

***
Бантик розоватый в небе сером
Мне напомнил, что прекрасна жизнь.
Да, совсем не сладко людям зрелым,
Только и командуют: "Держись!"

Да, держусь, но хочется в пространство
Полететь в уютность наших встреч.
Надоела мудрость постоянства -
Я хочу услышать нашу речь.

Где-нибудь, на голубых дорогах,
Выйди мне навстречу не спеша,
Увези туда, где рвутся слоги,
Где поет от радости душа.

Не томи сердца наши разлукой,
Оторвись от прозы будних дней.
Солнце, счастье, свет будут порукой,
Что вдвоем в любви душа сильней.

Знаешь, милый, мы с тобой живучи!
Наши мысли, чувства и дела
Все относят к более везучим,
А все это - нам любовь дала.

Пусть зима дохнула нам разлукой,
Унесла от страсти наших встреч,
Но плывут по миру счастья звуки,
Нас с тобой стараясь уберечь.

Да вернись ты даже на мгновенье!
Брошусь я - не помня ничего -
Это будет сердца повеленье -
Нашего и больше ничьего!
1988

***
Бурым медведем раскинулась осень,
Дремлет спокойно, зажмурив глаза.
По небу стелется облака проседь.
И покачнулась спокойно лоза.

Ветви деревьев вонзаются в небо,
Тянутся в вечность гривастой главой.
Мы поступаем беспечно, нелепо,
Если не можем взлететь над листвой!

Жить на земле в ощущение полета
Горько и сладко, порой - все равно.
Стоит ли ждать ощущение от взлета?
Лучше лететь, я в полете давно.

Чуть-чуть трусливо дрожало сердечко
Над облаками белейших снегов.
Но самолет пролетел сквозь колечко,
Вырвался к солнцу сквозь сеть облаков.

А под крылом снова лава застыла,
Горы и горы с развилками рек.
Им помахали приветливо крылья,
Я помахала ресницами век.

Бурая осень, холодные дали,
Тихий полет вопреки октябрю.
Ближе с тобой мы сегодня не стали,
Но я лечу, я встречаю зарю.
1988

***
Горит огнем осенняя листва,
Горят огнем мои воспоминания,
И где найти для радости слова,
Когда в душе живут одни страданья?

Твой робкий взгляд и резкие слова,
Несправедливость жизненной дороги
И глупая, ненужная молва
Порвали наши жизненные слоги.

Прости меня, тебя мне не вернуть,
Но вспоминать тебя не перестану,
А смерть твоя - она мой страшный кнут,
Что бьет отчаянно по стану.

Ты песни пел чужие и свои,
Стихов мне не писал и был беспечен.
Года на смерти делают круги,
А я вся в мыслях, что ты - вечен.
1988

***
Наивность желтого листа
В том, что рожден и будет вечно.
Моя наивность - я проста,
И подошла к стихам беспечно.

Зарифмовав десяток строк,
Я увлеклась такой игрою,
Превознося любви порок,
Гналась за строчкой я порою.

События добра и зла
С живой и мертвою водою,
С упрямством южного осла,
И с осенью такой златою.

Проблема выпита до дна,
Поэт возрос в стране ошибок,
И в предсказаньях мудрых сна,
Не родились стихи для зыбок.

Летит листва. В зеленых кущах
Есть две недели желтизны.
Все хорошо и ветер лущит
Семян коробочки, листы.

Моя наивность бесконечна,
Пишу и правлю без конца,
Я в строчках часто человечна,
На фоне листьев колеса.
1988

Бежевый блондин

По лесу я брожу одна,
Когда все листья наземь пали,
Когда дороженька пуста,
Меня влекут леса и дали.

А в мыслях бежевый блондин
Уютно, нежно притаился,
Он там, похоже, что один,
Забрался, чутко затаился.

Все хорошо. Снежок на пнях.
Трава устало зеленеет,
И яркость четкая в ветвях
На кустиках еще желтеет.

Так что, мой бежевый блондин,
Зачем ты в жизнь мою явился?
Забудь вопрос. Ты господин.
Ты новой жизнью объявился.

Леса, леса, мои леса,
Без листьев в них такая сладость,
Простор и дождика роса
Даруют радостную младость.

Приятно быть опять младой
С надеждами на упоение,
Как надоел мне чувств застой,
И сны без любых сновидений!
1988

***
Дожди, дожди с утра до ночи.
Грязь ходит, бродит по пятам
И ставит цепь нелепых точек
На всех ногах то тут, то там.

Дождливы дни. Холодный ветер.
И небо смотрится в асфальт.
На очень многих виден свитер.
На стадионе слышен гвалт.

Вот ветер, ветер тайной силой
Отнес дожди к другим мирам.
Природа быстро стала милой,
Вернулась к осени дарам.

И заиграли желтым, красным,
Сквозь ветер листья на кустах.
А футболисты быстро, классно
Забили гол - крик на устах.

Сияет осень в ярких красках.
Играет мяч. Играет свет.
Но замерзает тихо сказка.
Зима холодный шлет привет.

Мне безразличны дождь и холод,
Я за окном, вид - стадион,
Пусть ветер дует там до стона,
Где листья яркие – пион.
1988

***
Заманчивы - космические дали,
Но красота зеленого кольца
Прекрасней падишаха дани,
Дороже королевского венца.
1988

Картине «княжна Тараканова»
и музыке С. Рахманинова

Чистая, прозрачная мелодия,
Всплесками весеннего ручья,
Зажурчала в комнате рапсодией,
Нищету нещадно унося.

Раздвигались стены от безумия
Волн воды и шелеста дождя.
Я, прижавшись к креслу, как безумная,
Уходила в счастье бытия.

В голове отточенные линии,
Словно бы из них Ваш гордый лик,
Разогнал предсмертно страх и скуку.

Мысли становились все ленивее
И в воде запрыгал солнца блик,
Унося с собой остатки муки.
1988
   
***
Я вдруг поняла, что волненья напрасны,
Что все хорошо, пусть мне плохо кругом,
Мы часто в душе своей просто несчастны,
Но вдруг улыбнемся и счастье волчком.

Казнить мне себя за язык мой болтливый,
Совсем ни к чему я такой родилась,
С душою, чрезмерно порой совестливой,
Я в адовы муки сама забралась. 

И мне отомстить за крамолу так просто,
Стихи написать, сбросить чей-то указ,
Иначе меня поразит чья-то косность,
Иначе закончится женский мой сказ.
1988

***
Если б можно было укрощать себя,
И спокойно делать, то, что скучно,
Я жила бы долго, не скорбя,
И не лезла б в неизвестность кручи!

Редкий пух слетает с тополей,
Отмечает годовщину знаний,
Влезла я на кручу всех быстрей -
Стало скучно от своих познаний.
   
Вновь сижу, грущу без суеты,
Думаю: «Ну, где теперь вершина?»
Мне скучны всегда мои следы,
И не интересно, что свершила.

Да, с такой натурой двадцать лет
Трудно просидеть на тихом месте.
Новеньких квартир чудесный свет,
Не проникнет в старые подъезды.
1988

***
Утром солнце подарило
Блестки солнечной росы,
Все травинки возродило
Для придания красы.

И туман поднялся к елям,
Их макушки захватил,
И прислушивался к трелям,
Что кузнечик возвестил.

И тепло к траве склонилось,
К каждой капельке воды,
Чтоб та больше засветилась
И исчезла, как и ты.
1988

***
Осень кратковременно прекрасна,
Воздухом бодрит мои виски,
Изредка зальет слезой ненастной
Всех деревьев разные листки.

Слабые деревья год от года
Первыми уходят в желтизну,
В этом не виновна и погода,
Просто потянуло листья к сну.
1988

***
Стихи теряю на ходу:
Пишу их мысленно
И никогда их не найду,
В бумагах письменно.

Я с детства так пишу стихи -
Их не фиксирую,
И потому они тихи,
И я их - милую.

Стихи, вернитесь, я вас жду!
А вы не слышите.
Я от волнения к вам иду.
Вы еле дышите.

Я не пишу давно стихов,
Пишу программы лишь,
А без стихов, во тьме веков,
Лишь угнетает тишь.

Средь облаков мелькает синь
Голубоглазая.
А я несчастьям крикну: "Сгинь!"
Я в них стоглазая!
1988

***
Окутала лес темнота,
Резвятся снежинки игриво,
Зиме открывают врата
Услужливо, даже ретиво.

И ждешь, и не ждешь первый снег,
А он с дуновеньем холодным
Ворвется, разбросив свой мех,
И сделает мир однородным.

Похоже, спускается ночь
Упрятать лесные дороги.
Толпу наблюдателей - прочь,
Снежинки летят недотроги.

Желтеют огни фонарей,
Белеют дневные светила.
Прекрасна зима, но быстрей
Весна бы ко мне приходила.
1988

***
В густом тумане родилась зима,
И в иней забрала деревьев ветки.
Исчезла даль. Тумана холода
Проникли в мозговые клетки.
И иней лег на мысли, провода.
И в душу залегла зима.

Да, вот беда, и дрожь идет по коже,
И мозг замерз, и застывает кровь.
Туман виновен ли в таком морозе?
Или слова людей морозят вновь?
Иль просто каменная поза,
Уносит нас в века моложе?
1988 

***
На сугробы и дрожь всего тела
Дождик лил, извергая мороз,
А душа по - весеннему пела:
Ты мне радость словами принес.

Ты назвал меня с лаской "весною",
За лучистый и радужный свет,
И пусть дождик дробил снег, не скрою
Доброта часто лучший привет.

Дождик льет вопреки ноябрю,
И вонзается в снег как дробинки,
Может, я еще много стерплю,
Но никто не увидит дубинки.
1988

***
Лиса красивая бродила по лесам
И наблюдала красоту земную,
И умная была не по летам,
И на небо смотрела, вот зевнула.

Вот пролетели птицы на заре,
По тусклому и скромненькому небу.
Сосна вздохнула - иней на стволе.
Лиса споткнулась, будто видит слепо.

Лиса в лесу не бойся ели скрип
И не пугайся дуновений ветра.
Снежок летит, но это ведь не грипп,
А кожа у тебя как бы из фетра.

Как не боятся, если страх в крови
Сжимает все сосуды от испуга,
И смелость хоть зови, хоть не зови,
Лишь хитрость ее вечная подруга.

В лесу идет вторичный снегопад,
Так ветер разгоняет скудный иней,
Лиса с хвостом вздохнула  невпопад
И спряталась за вечер темно-синий.
1988

 ***
Выдумывать можно мученья,
А повод - простое кино,
И спрятать себя в заточенье,
Спугнуть даже легкое чтенье
И думать, что зло нам дано.

Смешно и нелепо, но все же
Один у нас враг на земле:
Ассоциативный вельможа,
Он знает, на что - что похоже,
И прочно сидит он в седле.
1988
   
***
В мозгах возникла перегрузка:
Обиды всплыли, чей-то вздор,
Немой укор, своя нагрузка
И, где я шла наперекор.
Закрыта я в своих мозгах.
Усталость спряталась в ногах.

Хочу увидеть я просторы
Земли, вселенной. Но мираж...
Он будто страж, иль в окнах шторы,
Иль без машин пустой гараж.
Закрыта я в своих мозгах.
Усталость спряталась в ногах.
1988

***
Не сердитесь, люди, друг на друга,
Не губите души сгоряча,
Протяните лучше в дружбе руки,
И танцуйте танец сгоряча.

Эх, какие чудные просторы!
Прогуляйтесь по снегам полей,
В памяти останутся узоры
Серебристых, снежных тополей.

Улыбнитесь ясно вы друг другу,
Сбросьте горы разовых обид.
Пожелаю дружбы всему кругу,
А иначе кто-то будет бит.

Но друзья отчасти будут правы,
Если разбредутся по лесам,
Ведь на чувства часто нет управы,
Дружбу не вмещает малый зал.
20 декабря 1988

***
Потерялось чувство ритма,
Сжались в критике слова,
Проиграла в жизни битву,
Отошла стихов лафа.

Раздражение - гасит солнце
Своим сказочным теплом.
Глаз зажмуришь - видишь кольца,
И играешь как с котом.

Не могу восстать из мрака,
Утро спит в туманной мгле.
Жизнь, обсыпанная маком,
Как листочки в снежной тле.

Соловей споет и сразу,
Ты взлетаешь к небесам,
Быстро чистым станет разум,
И счастливым станешь сам.

Сон окутал - сон души,
Безразличия снегового.
«Спи, спи, спи и не дыши», -
Вот мечта городового.

Ну, а если травы рядом,
И зеленые листки,
То в душе прекрасным садом
Зацветают все цветы.
23 декабря 1988

***
С новыми друзьями, будьте осторожней,
С новыми врагами, будьте посильней,
И к себе с годами относитесь строже,
И свободу чувствуйте, вольного вольней.

В новую любовь верьте, как в затмение,
Нет у новой пассии времени в веках,
Человек проверится при пересечении
Всех путей дорожек прямо на глазах.

И уйдут иллюзии в вечность, без сомненья,
Даже взмаха подлости им не пережить.
А сердечко бьется, ждет повиновения,
Бедненькое, бедное жаждет потужить.

Призовите разум, призовите волю,
Объясните сердцу, что не та любовь,
Что не надо бедному уходить в неволю,
Невозможно подлости стать любовью вновь.

Годы, годы тянутся, утихает жажда,
Ностальгия кончилась, отошла любовь.
Все, что было в юности, очень, очень важно.
Никогда не кончится юности любовь.

Родились и выросли из нее ребята,
Или дети - деточки, кто как назовет,
И совсем не важны климат и зарплаты,
Главное - от юности уходить в полет.
26 декабря 1988

***
Белые сугробы, тающего снега,
Утро тепло - темное с проблеском зари,
В небе нет ни звездочки, нет любимой Веги.
Утро, утро сонное свет мне подари.

Что-то очень грустно и немного тяжко,
Или все невзгоды прошлого легли,
И на эти плечи, и на горла связки,
Да и силы, силушки от меня ушли.

Снег осел немного на исходе года,
Снежные сугробы липнут к сапогам.
Странно, очень странно, но дает погода
Свежие, бодрящие силы по годам.

Главное без злобы, без воспоминаний,
Налегке о будущем с мыслями идти.
Утро нежно - розовым одарит сияньем,
И стихи рождаются прямо по пути.

А когда сижу я дома и с вязанием,
То усталость медленно с пряжею идет,
Кофта только вяжется в дремоте мечтания,
А обои светлые как на речке лед.

То предел усталости. Телевизор ярко
В жизнь мою вторгается, а я все вяжу.
Хорошо, что техника заменила прялку,
Я у телевизора только и вижу.
30 декабря 1988