Миры за углом. 2

Он снова был дома. График расследования, а стало быть, и ритма его собственной жизни, только что скакнул выше облаков, но нельзя вечно пребывать в таком дьявольском напряжении: предохранители могут перегореть. Джер, после не особо приятной беседы с тремя упырями, сел в машину и поехал. И только преодолев пару-тройку миль, он вдруг озаботился: а куда он, собственно? Выходило, что никуда. Подобное, ему категорически не понравилось; какие бы там смерчи голову  не кружили, но себя нужно держать в руках.  Как так можно, потерять всякую осторожность, ведь даже хвост не проверил? Опростоволосился, как сопливый новичок. Джер, не щадя собственной гордости, наградил себя парой далеко не лестных эпитетов. Нет, ну каков, однако, молодец, даже пистолет с собой с самого утра таскает. Предусмотрительный какой. Джер-Джер-Джер, да тебя уже дюжину раз могли скинуть с дороги в кювет, а ты бы даже машину запомнить не сумел. Вдарили бы по башке, а ты бы чухнул, что с тобой беда приключилась, только когда в себя пришёл. Если бы вообще пришёл. Да-с, требуется поставить жизнь на паузу. Совсем короткую, часа на три. После можно будет с новыми силами, к новым, мать их, горизонтам. Его машину обогнала ревущая кавалькада мотоциклов. В Миттаун въезжала крупная банда байкеров. Ещё одна головная боль для местной полиции. Нет, всё-таки вовремя он уволился.
Перекусив наскоро в уличной забегаловке, и даже что-то прихватив с собой, Джер отправился домой. Домой – к тишине и мимолётному, но спокойствию. К книгам? Нет. Очень жаль, но не сегодня. А вот поставить джазовую пластинку – это да. Есть у него пара-тройка. Сейчас под настроение подойдёт даркджаз: и отдых, так необходимый его уставшей голове, и отдохновение души. А может – соул? Или даже дарккантри?.. Нет. Сегодня в его квартире будет царить бархатисто мрачный, нуарный даркджаз. Всё тому соответствует.
Добравшись до своей квартирки – орлиного гнезда или медвежьей берлоги? –ничего подобного: милой чистенькой уютной, квартирки… Добравшись до неё Джер бросил в ванную сумку со спортивной одеждой – надо бы сразу состирнуть, но сегодня потерпит – снял пиджак, кобуру с пистолетом, и с наслаждением стянул с шеи опротивевший галстук. И туфли… К чёрту туфли: из-под кровати они никуда не убегут. Джер выбрал пластинку, и бережно, можно сказать, трепетно поместил её под иглой проигрывателя. И всё пространство мира собой заполнили звуки сначала пианино, а потом и короля джаза, его властителя, его бога – саксофона. Джер бросил своё большое тело на кровать. Где-то совсем рядом и в тоже самое время бесконечно далеко, саксофон вёл мрачноватую беседу с контрабасом. Тот ему поддакивал лишь изредка, в основном перечил, не навязчиво, но солидно и убедительно.
Нуар. Нуар. Нуар.
За окном блёкли краски: небо потихоньку затягивали дождевые тучи. Ливанёт к полуночи, как пить дать. Ну и пусть. Джера дождь никогда не раздражал. Большинство детективов терпеть не могли работать в дождливую погоду. Это объяснимо: дождь быстро смывает улики: кровь, следы, окурки. Всё это под струями воды, - дожди в Миттауне редко бывали спокойными – быстро превращалось  в ничто. Но разве только в этом дело? Кому нравится мокнуть всю смену? Джеру тоже не нравилось. Однако не вызывало ни малейшего раздражения, как и ночные смены. Сегодня ему предстоит именно такая. Недолгая. Во всяком случае, он не видел причин, чтобы она затянулась. Нужно было успеть до дождя осмотреться на месте, а потом уж звонить Броуди. А, может, и не звонить. Ему и его детективам тоже нужен сон. Да, пожалуй, все звонки будут завтра.
Джер бросил взгляд на часы. 17-00. Сейчас ехать на бульвар косоглазых – вот же народный юморок! – пожалуй, рановато. Рабочий день оканчивается. У кого ровно в пять. У кого - в половине шестого. Служащие толпами повалят домой. Вертеться у них на глазах детективу не хотелось. Чуть позже – около шести, в начале седьмого на бульваре будет относительное затишье. Офисный планктон уже расползётся, а жрицы любви на улицу в такую рань ещё не выходят: ловить в это время там некого.
«Вот к шести и поеду, - решил Джер. – А сейчас… Сейчас я переверну пластинку».
На лобовое стекло упали первые, ещё робкие, мелкие, но колючие и злые капли. Дождь в Миттауне редко бывает романтически тёплым. Таким, под которым можно танцевать на улице босиком во времена беззаботной юности. Что ж с этим городу не повезло. Джер захлопнул дверь и запер её. Мало ли… Райочик тот ещё. Конечно, народу, которому не хватает на очередную дозу, замок не помеха, разобьют стекло и всех дел. Но он поставил машину совсем рядом с тем самым окаянным проходом. Если что – услышит. Конечно, умельцы могут дверь вскрыть, не прибегая к порче товара, но нельзя же думать обо всём, что может произойти. Так ведь и жить некогда будет.
Морган вошёл в загаженный проулок. Обычный, воняющий мочой и прочими испражнениями. Мусор гниёт неделями. Врезать бы коммунальным службам по первое число. Будь Морган не столь опытным детективом, а начинающим салагой, тут бы он свой обед и оставил. Чёрт, даже его слегка подташнивать начало. Ну, и местечко. А если ещё знать, что здесь ограбили, избили, покалечили и убили несколько человек, то становится и вовсе не по себе. 
Он шёл, осторожно огибая лужи там, где это было возможно. Не влезать же, право слово, в кучу мусора, если она уже подтоплена. Тут приходилось жертвовать чистотой обуви. Скорее бы уж добраться… А вот и оно – место, где обнаружили тело. Всё ещё болтаются обрывки полицейской ленты и даже… О-о! Видна работа дотошного, в хорошем смысле, Броуди. Это он не ленится и очерчивает контуры тела мелом. Многие молодые детективы этим уже манкируют.
Что тут у нас?.. Судя по контуру, жертва лежала на боку… Нет, не на  боку… Или всё-таки на боку… Она была жесточайшим образом перекручена в талии.  Ей сломали позвоночник. И, видимо, правую руку. Старания, чётко выполнившего свою работу Броуди, не пропали втуне. Джер читал место происшествия, будто открытую книгу с фотографиями. Да, рука была сломана. И не просто сломана – искорёжена в двух местах. Теперь ноги. Левая вывернута в бедренном суставе. Господи, по ней, что грузовик проехал!? Ужасная смерть. Смерть способная потрясти любого. Тот или те, кто это сотворил, были лишены всякого сострадания, всяких человеческих чувств, зато наделены почти сверхъестественной физической силой.
Джер вспомнил следы когтистых лап на потолке в доме Анхельма Пулло. Да, такая тварь на подобное была способна. Но… Прокурор сказал, что тело было изломано, а не разорвано. Джер сомневался, что тот, кто нанёс визит чемпиону, был бы настолько аккуратен. И ещё его беспокоило отсутствие крови. Нет, оно, конечно, само собой напрашивались некоторые аналогии с героями сказок и детских страшилок про вампиров. Но, дамы и господа, чтобы такое объяснение принять, надо совсем из реального мира выпасть. Ага, скачущая по потолку огромная собака это уже, как бы и нормально? Во вселенской богадельне объявлены общие каникулы!
Джер, как-то судорожно вздохнул. Мозг отказывался не то что анализировать, просто воспринимать постоянно сваливающуюся на него подобного рода информацию. Как бы интеллектуальная немощь не накатила. Было бы досадно.
«Хорошо, что я с самого начала в этом деле не в одиночку увяз, - подумал Джер. – Сейчас бы с полным основанием мог бы считать, что схожу с ума. И так-то, хоть добровольно в психиатрическую клинику просись на постоянное жительство».
Но, памятуя о дневной своей оплошности, Джер хоть и занялся несколько не уместным самоедством, однако ни сосредоточенности, ни бдительности не терял. Как, собственно, сохранил и способность мыслить. Логически?.. Вряд ли. В этом деле с логичностью, как-то с самого начала не задалось. Но мыслить всё ж таки мог.
Тело, ныне покоившееся  в специальном отделе городского морга, куда доставлялись предполагаемые жертвы убийств, конечно, необходимо будет осмотреть. Завтра нужно будет заручиться разрешительным документом от лейтенанта, а может, просто двинуть туда вместе с Броуди. Пока суд да дело, перекинуться друг с другом мыслишками. Размышляя таким образом, Джер не переставал осматривать место, где обнаружили тело несчастной. И чем больше он на него смотрел, тем больше его что-то беспокоило. Положение тела. Нет, теперь уже не то, как оно было изуродовано, а именно, как оно располагалось. Дождь начал накрапывать сильнее, скоро он смоет здесь всё. Но сейчас-то… Сейчас грязный асфальт проулка почти сух. Лужи вокруг, а это место чуть приподнято. Здесь сыро, грязно, но… Джер присмотрелся к следам, оставленным на этом пятачке. Крупные, с невысокими каблуками, можно проигнорировать – это следы полицейских. А вот следы, оставленные элегантными женскими туфельками на высокой шпильке. Какого чёрта, жертва притащилась сюда в такой обуви: каблуки ломать?
Думай, Джер…
Обувь она не сменила, значит, очень спешила. Спешила куда? Кирпичом тебя по башке, Джер! Сюда она спешила. Сюда. Зачем? Предположим, обоснованно предположим, что именно здесь ей была назначена встреча. С кем? Стоп. Этого я не знаю… пока не знаю. Но из того, что мне известно, кое-какой вывод сделать уже можно. Она спешила сюда, потому, что именно здесь ей была назначена встреча, чтобы…
- Чтобы, - зашептал Джер, осенённый некоей идеей. – Чтобы, что-то кому-то передать. И это что-то хранилось в отделении «Интернешнл банка», куда она имела доступ, а скорее всего, им руководила. Так… теперь понятно, почему такую заинтересованность к расследованию этого дела проявил Джойд Гриффи. А то всё темнил-выкручивался. Оставим пока пузанчика в сторонке…
Итак, жертва сюда добралась успешно. Дальше? Джер присмотрелся внимательнее к следам. Хвала господу, за толстый слой грязищи на асфальте и за предусмотрительность детектива Броуди. Уж он постарался, чтобы до минимума сократить число тех, кто будет здесь топтаться, пусть даже и по делу. Ага, вот следы дамских туфелек… она подошла к стене…
- Она подошла к стене… - Джер уставился себе под ноги и непонимающе сморщил лоб. – Подошла к стене… потопталась. Видимо пришлось ждать какое-то время. Недолго. Потом… потом развернулась спиной к стене и… Ни черта не понимаю.
 Джер присел на корточки, чтобы лучше видеть отпечатки в грязи. Скорее, дождь уже припустил солидно. В грязи отчётливо были видны следы пары модных туфелек: носками в сторону проулка; каблучками – в сторону стены. И всё, других следов не было. Совсем не было.
Джер встал и тупо уставился на стену.