Из книги Женщины в жизни Лермонтова Щербатова М. А

  В 1839-1840 годах М.Ю.Лермонтов был увлечен  Марией  Алексеевной  Щербатовой -  дочерью украинского помещика   Алексея Петровича  Штерича (представитель старинной сербской фамилии, носители которой осели в России еще в XVIII в. ).  После смерти матери она жила в Петербурге у  бабушки  Серафимы  Ивановны  Штерич в роскошном  трёхэтажном  доме с большим фронтоном и колоннами при входе, на набережной Фонтанки, №101.
Этот  дом Серафима Ивановна  в 1823 году    приобрела  у Алексея  Николаевича Оленина   русского  государственного деятеля, доверенного  лица императоров Александра I и Николая I; историка, археолога, рисовальщика и библиографа  и   оказалась в центре художественной жизни Петербурга. Ещё при Оленине сюда приезжали И. А. Крылов, В. А. Жуковский, Н. И. Гнедич, К. Н. Батюшков, В. А. Озеров, О. А. Кипренский, Е. С. Семёнова, А. С. Пушкин, П. А. Вяземский.. Художественная жизнь дома досталась новым хозяевам «по наследству». Деятели русской культуры по старой памяти продолжали частенько заглядывать в бывшие «оленинские пенаты».  С 1827 года в доме Штерич снимала квартиру А. П. Керн (в девичестве Полторацкая), покорившая сердце А. С. Пушкина.
 В возрасте 17 лет Мария вышла замуж за 27 летнего гусарского офицера князя А.М. Щербатова. Их свадьба состоялась 17 января 1837 года.    Е. А. Карамзина в письме к сыну Андрею от 27 января (8 февраля) этого же  года сообщала: «...хочу прогуляться, сделать несколько визитов, отдать визит <...> новобрачной княгине Щербатовой, той, что была Штерич...». 
   Е. Е. Кашкина кузина Серафимы Ивановны в письме к двоюродной племяннице П. А. Осиповой 29 апреля 1838 г. сообщала, что молодая Мария Штерич, вышедшая замуж за Щербатова год и несколько месяцев тому назад, уже стала вдовой. Муж умер в деревне, а еще ранее бабушка привезла внучку в Петербург, чтобы здесь состоялись ее первые роды.
Сын Щербатовых, Михаил, родился 26 февраля 1838 г., но  1 марта 1840 г. умер.
 
    Михаил Юрьевич и Мария  Щербатова могли познакомиться  у общих знакомых, на светских балах, в театрах. Возможно, что их знакомство произошло в литературном салоне  Карамзиных, в который  поэт посещал начиная со 2 сентября 1838 г. Но имена Лермонтова и Щербатовой  одновременно впервые упоминаются в письмах С. Н. Карамзиной к Е. Н. Мещерской от 1 и 17 августа 1839 года. Вскоре  Михаил  стал   посещать Марию  в петербургском доме ее бабушки на Фонтанке. 
  По словам великого русского композитора  М.И. Глинки, будучи другом покойного мужа , Щербатова была  «видная, статная и чрезвычайно увлекательная женщина».
По свидетельству троюродного брата Лермонтова А.П. Шан-Гирея, поэт был «сильно заинтересован в  княгине», которая, по его признанию, была такова, «что ни в сказке сказать, ни пером описать».
 Марии Алексеевне нравилась поэзия Лермонтова. После чтения поэмы «Демон» она сказала автору: «Мне ваш Демон нравится: я бы хотела с ним опуститься на дно морское и полететь за облака».
А.О. Смирнова вспоминала, что как-то при ней Лермонтов пожаловался Марии , что ему грустно. Щербатова спросила, молится ли он когда-нибудь? Он сказал, что забыл все молитвы. «Неужели вы забыли все молитвы, - воскликнула Мария, - не может быть!» Александра Осиповна сказала княгине: «Научите его читать хоть Богородицу». Щербатова тут же ее прочитала.
К концу вечера поэт  преподнес ей стихотворение «Молитва»:

В минуту жизни трудную
Теснится ль в сердце грусть,
Одну молитву чудную
Твержу я наизусть.
Есть сила благодатная
В созвучьи слов живых,
И дышит непонятная,
Святая прелесть в них.
С души как бремя скатится,
Сомненье далеко —
И верится, и плачется,
И так легко, легко...

Высокую оценку стихотворение получило у Белинского, который процитировал его  полностью позже в статье «Стихотворения М. Ю. Лермонтова» . Критик, отвечая тем, кто отрицал достоинства стихотворения «И скучно и грустно», писал: «...из того же самого духа поэта, из которого вышли такие безотрадные, леденящие сердце человеческое звуки, из того же самого духа вышла и эта молитвенная, елейная мелодия надежды, примирения и блаженства в жизни жизнию»

Спустя несколько месяцев, в 1840 году, журнал «Отечественные записки» опубликовал короткое стихотворение Михаила Лермонтова под названием «Отчего», которое не имело посвящения конкретному человеку. Однако  в окружении поэта не сомневались в том, кому оно предназначалось и  кто именно вдохновил его на эти грустные и нежные строки. В нем Лермонтов пытается дать ответ на поставленный перед самим собой  вопрос, что же именно тревожит его душу:

Мне грустно, потому что я тебя люблю,
И знаю: молодость цветущую твою
Не пощадит молвы коварное гоненье.
За каждый светлый день иль сладкое мгновенье
Слезами и тоской заплатишь ты судьбе.
Мне грустно... потому что весело тебе.


 В своих воспоминаниях  А. О. Смирнова пишет, что М. А.Щербатова  у бабушки «чувствовала себя несчастной. Она ненавидела
Лермонтова и хотела непременно, чтобы на ней женился состоятельный  дипломат Иван Сергеевич Мальцев». Жизнь Марии  была осложнена сплетнями, злословием на ее счет, которые были связаны прежде всего с ее неудачным браком и завещанием покойного мужа князя А. М. Щербатова (согласно ему, потеряв маленького сына, она лишилась почти всего состояния, перешедшего в основном обратно в род Щербатовых).
  Восхищаясь стойким характером и независимостью своей приятельницей Михаил Юрьевич   написал  о ней:
      
  Как племя родное,
У чуждых опоры не просит
        И в гордом покое
Насмешку и зло переносит...

На долю Марии Алексеевны выпало много испытаний. Ее имя вошло в историю дуэли Лермонтова с французом Э. де Барантом, повлекшей за собой вторую ссылку поэта на Кавказ. А.П. Шан-Гирей писал, что «слишком явное предпочтение, оказанное на бале счастливому сопернику, взорвало Баранта... и на завтра назначена была встреча». Н.М. Смирнов в «Памятных заметках» также рассказывал, что Лермонтов «влюбился во вдову княгиню Щербатову..., за которой волочился сын французского посла барона Баранта. Соперничество в любви и сплетни поссорили Лермонтова с Барантом... Они дрались...»

  Через несколько дней после дуэли Мария Алексеевна уехала в Москву. Но позднее, ненадолго вернувшись в Петербург, она виделась с Михаилом на гауптвахте.  П.Г. Горожанский, бывший товарищ поэта по юнкерской школе, вспоминал: «Когда за дуэль с де Барантом Лермонтов сидел под арестом, мне пришлось занимать караул. Он был тогда влюблен в кн. Щербатову, из-за которой и дрался. Он предупредил меня, что ему необходимо по поводу этой дуэли иметь объяснения с дамой и для этого удалиться с гауптвахты на полчаса времени. Были приняты необходимые предосторожности. Лермонтов вернулся минута в минуту, и едва успел он раздеться, как на гауптвахту приехало одно из начальствующих лиц справиться, все ли в порядке. Я знал, с кем виделся Лермонтов, и могу поручиться, что благорасположением дамы пользовался не де Барант, а Лермонтов».
Вопреки молве,  Мария Алексеевна не признавала себя виновницей в этой дуэли. В марте 1840 г. она писала А.Д. Блудовой: «Вы знаете, моя дорогая, нет большего позора для женщины, чем низкие домыслы о ней со стороны тех, кто ее знает. Но если женщина слишком горда, она часто предпочитает склонить свою голову перед гнусной клеветой, нежели оказать честь этим клевещущим на нее людям, представляя им доказательства своей чистоты... Я счастлива, что они не поранили один другого, я желаю лучше быть осужденной всеми, но все-таки знать, что оба глупца останутся у своих родителей. Я-то знаю, что значит такая потеря». Потерей Щербатовой был ее двухлетний сын, который умер через две недели после этой злосчастной дуэли.
В мае 1840 г. Лермонтов, направляясь на Кавказ, в Москве, видимо, встретился с Марией Алексеевной в последний раз.
  10 мая ее навестил А.Н. Тургенев, который записал в своем дневнике: «Был у кн. Щербатовой. Сквозь слезы смеется. Любит Лермонтова». Через несколько месяцев она уехала за границу, когда вернулась, поэта уже не было в живых.
 Молодая вдова никогда не скрывала, что по-настоящему любит Лермонтова. Одно то, что сразу же после гибели поэта она отдала для публикации его послание к ней, где прямо сказано: «Как ветер пустыни, // И нежат и жгут ее ласки», дорогого стоит. «Вдохновенный портрет нежно любимой им женщины» — так отзывался о стихотворении «На светские цепи…» один из современников (М. Н. Лонгинов).

М. А. Щербатовой
 На светские цепи,
На блеск утомительный бала
Цветущие степи
Украйны она променяла,
 
Но юга родного
На ней сохранилась примета
Среди ледяного,
Среди беспощадного света.
 
Как ночи Украйны,
В мерцании звезд незакатных,
Исполнены тайны
Слова ее уст ароматных,
 
Прозрачны и сини,
Как небо тех стран, ее глазки,
Как ветер пустыни,
И нежат и жгут ее ласки.
 
И зреющей сливы
Румянец на щечках пушистых
И солнца отливы
Играют в кудрях золотистых.
 
И, следуя строго
Печальной отчизны примеру,
В надежду на Бога
Хранит она детскую веру;
 
Как племя родное,
У чуждых опоры не просит
И в гордом покое
Насмешку и зло переносит;
 
От дерзкого взора
В ней страсти не вспыхнут пожаром,
Полюбит не скоро,
Зато не разлюбит уж даром.

Современники Лермонтова восхищались стихотворением «<М. А. Щербатовой>». А. В. Кольцов  27 февраля 1842 г. с восторгом писал Белинскому: «Лермонтова „На украинские степи“ чудо как хорошо, из рук вон хорошо!». Сильное впечатление произвело это стихотворение и на Н. С. Лескова, который, по словам его сына, говоря о своей жене, с «убежденностью» относил «к ней <...> строки особо чтимого поэта, посвященные украинке, М. А. Щербатовой: «От дерзкого взора/В ней страсти не вспыхнут пожаром,/Полюбит не скоро, зато не разлюбит уж даром…» Это в устах Лескова являлось высшим признанием».

 Со времени гибели Лермонтова прошло более двух лет и в ноябре 1843 г.  наметился вторичный брак Марии Алексеевны Щербатовой. Она собиралась выйти замуж за полковника гвардии Ивана Сергеевича Лутковского. Оказывается Щербатова встречалась с ним и ранее у Карамзиных. но о их романе никто  не догадывался. Жених был на 15 лет старше невесты.  3 января 1844 г. состоялась свадьба в Малороссии, в имении отца невесты.
   Она на 38 лет пережила Лермонтова, скончавшись 15 декабря 1879 г.  А второй муж пережил и ее на 9 лет.
  На вопрос “Любил ли Лермонтов Щербатову?” - скорее всего да , чем нет. Недаром же он писал в стихотворении "Отчего":
“Мне грустно, потому что я тебя люблю”.