Два в одном

«Бывает же счастье, а!» – Возбужденный этой мыслью, Александр до сих пор не мог успокоиться. Если бы сейчас он взлетел на мгновенно выросших у него за спиной крыльях, это бы его так, не поразило, как-то, что произошло буквально два часа назад, когда вернулся он со своей бригадой с газотрассы.

Кто думал, что в мороз за сорок, они за полдня «зашьют» сваркой трещину на трубе, через час, после ее диагностики, запеленают пленкой изоляционной, и…

По возвращению в поселок их ждала лотерея, три билета на бригаду, на концерт Олега Газманова. Кто ждал у них на краю Приполярья такую птицу увидеть? Последним тянул билет – свернутую бумажку – он, мастер. Открыл ее и…

Наташа поправляла галстук, затянутый ее руками с такой силой, что чуть не задушила его петлей мужа.

– Ну зачем мне эту тройку надевать я? – В очередной раз взмолился он.

– А ты смотри, сколько ты ее после нашей свадьбы не носил, лет семь, а как будто новая, и – и, чмокнув его в нос, ноготком сцарапнула что-то на воротничке лоснящегося от яркого света пиджака.

Накрахмаленная белая рубашка, напоминала что-то на подобие брезентового сварочного костюма. Нет не цветом конечно, а твердость материи, из-за которой стала чесаться кожа.

– Ничего вытерпишь, – поставила точку жена.

Все победители таких же лотерей похоже уже уехали. И правильно, до начала
концерта оставалось три часа, а до соседнего поселка Приполярного восемьдесят километров с гаком. Да не по дороге шоссейной, о ней здесь можно было только мечтать. А «зимник», дорога протоптанная трактором через болота, ручьи и речушки с озерцами, постоянно заносило снегом, так что не на всякой машине и пробьешься.
В «Ниве» тепло. Жена с дочкой расположились на заднем сиденье, Александр вставил кассету в магнитофон и включил его.

– Там позади белый снег в пустыне синей,

Там за кормой дом остался мой, – пел Газманов.

– Ой, папа, вскрикнула дочурка Настюшка и, приблизившись к его уху, спросила, – Он нас ждет, Каз…?

Александр рассмеялся от души: молодец Настюшка, всего три годика ей, а запомнила к кому на концерт едем.

– В океане пенных далей

Растворю печаль твою… – не слушая Настюшку, продолжал петь Олег.
Дорога тряская, да с такими ямками и глубокой колеей, что машину, то подкидывало вверх, то наносили вправо-влево. Что говорить, вездеход вездеходом, но больно уж короткая, гнать по такой дороге опасно, но на циферблате ручных часов время ускорялось. Не опоздать бы на концерт.

 И вдруг небо озарилось, да с такой яркостью, и так громко бухнуло в этот момент, что у Александра и настроение в туже секунду улетучилось: взрыв газопровода. И где, сзади, недалеко от дома линейного обходчика. Чтобы только парня этого не накрыло.

Развернув машину на все сто восемьдесят градусов, Александр придавив газу, свернув с «зимника» к дому обходчика, набрал скорость.

Нет, судя по пожару, взрыв произошел в метрах пятьсот от его проживания.
Димка, обходчик, уже стоял на лыжах. Увидев приближающуюся «Ниву», узнал ее хозяина.

– По рации передал диспетчеру? – вылезая из машины спросил у него Александр

– Ой, забыл! – бросив палки, вскрикнул он. – Так пыхнуло, что я чуть это… – оправдывался он. – А какой газопровод, я же еще не знаю.

– А какое тебе дело, а? – Стал свирепеть Александр. – Это сам диспетчер пусть разбирается, какой. Бегом на рацию.

Александр высадив свою семью, махнув им рукой, мол, бегите за мной, бросился в вагончик обходчика. В нем было жарко натоплено. Димкина жена стол накрыла: хлебом с пылу-жару, варенной картошкой, аромат стоит…

Оторвав наушники у Димки, Сашка во всю глотку кричал в трубку:

– Ерофеич, газопровод на трехсотом шваркнуло…

– Уже знаю, – ответил тот. – Давай краны перекрывай. Сможешь?

– Так в метрах триста после них. Сейчас сделаем…

И вперед, на лыжах. От огня такое зарево идет, как днем, вернее ранним вечерком. Только вместо солнца полыхает огонь. Но на него некогда смотреть. И такое впечатление, что припекает оно, но такого не должно быть. Это уже в сознании, скорее всего, идет воображение.

Вот наконец и краны. По очищенному вокруг них снегу, видно, что Димка исправно здесь несет свою службу.

Какой кран закрывать, вычислили сразу. Качая насосом основной дался легко, закрывая трубу. А вот второй, резервной «нитки» не идет. И так, и сяк, хоть прыгай на него, и весом продавливай рычаг насоса. Так и сделал, тут же приняв на себя душ из жидкости, «дунувшейся» из сорванной гидравлической трубки.

Ёклмн! Но пошел насос. Только и успевая прожимать его рычаг, то вверх, то вниз, Александр попросил Димку стирать со своего лица и лба масляную юшку.

Руки, плечи устали. Сменил его обходчик. Напор жидкости стих, как и сила пожара стала успокаиваться, тухнуть, не получая газа, выходящего из трубы.

– Фу! Всё, угадали, какой нужно газопровод перекрыть.

Жена встретила его у порога и вместо приветствия, закричала:

– Ты посмотри на себя. Ты, что это натворил.

Об этом Александр узнал тут же, смотря на себя в зеркало. Дубленка, норковая шапка, не говоря уже о рубашке, костюме, лакированных туфлях… Только их еще не хватало.

Пришлось все, что можно было с себя скинуть, уложить в багажник и ехать, конечно уже не на концерт в Приполярный, а на концерт домашний – на выволочку.
Настроение, швахх.

– Только дождись меня, через дожди храня, – на всю громкость включил Александр магнитофон с припевом Газманова.

– Тише, тише, – Стучала по плечу Александра Наталья.

Сбавив громкость, почти на всю, Александр расслышал вопрос Настюшки:

– Мааа-маа, а это Казманов?

– Кто? Поет который? – переспросила Наталья у дочери.

– Не-ет, вот дядя, который едет?

– А этот, да, Казманов. Ему до Газманова еще ехать и ехать.

Шлагбаум перекрыл проезд по зимнику. Александр выскочил из машины, пошел к мужикам, стоящим рядом с ним?

– Чего перекрылись? – спрашивает у них.

– Так все, море там, не проехать. Костер весь лед размочил, утонете.

МТЛБ, гусеничный вездеход, прибывший за семьей Александра, как ледокол прошел через океан. А когда высадил их у дома, ждал Александра, который должен был быстро переодеться и на нем отправиться со своею бригадой к месту разрыва газопровода.

– На три дня? – Единственное, что спросила Наталья у Александра, трущего мыльной пеной с мочалкой свое лицо.

Грязь так сразу и не убрать, полу негр.

– А не знаешь, да? Если успеем, – добавил он. Метров тридцать, судя по пламени, менять будем.

Натягивая на себя старый протертый свитер, Александр присел у рядом стоящей с ним дочки.

– Что милая? – спросил он у нее.

– А ты Казманов? А где папа?

– Сейчас, Настюшка, поеду за ним. А то там он, на трубе остался…  Поцеловав дочурку с женой, Саша побежал к вездеходу