Бесконечная котоэтюдность бытия...

Когда я вижу кошку, то точно знаю, что она идёт по очень важным делам. Её состояние ума в этот миг точно занято более стратегичными вопросами, чем моё умишко и в этом бездонно-презрительном взгляде в моё холопствующее сквозит столько снисхождения и величественности одновременно, что невозможно не влюбляться с ещё более безумной силой в этот котогипнопарадайз пленительного взгляда.

 Максимальную эйфористичность эмоций, которые дарит эта гибкая котосубстанция, не сравнить ни с чем, кошки очаровывают и подчиняют навеки, словно опаивая приворотным зельем своих гипнотических изумрудно-хризоллитовых глаз. Совершенно невыносимые, но от этого ещё более любимые и обожаемые, упоительные в своём безграничном  эгоцентризме и наплевательском отношении к двуногим холопам, о, в этом искусстве они безупречно прекрасны.

Услужливо гнуть спинку на кошку и по-собачьи преданно служить любимкам - какая благодать ей-Богу, какая эйфористичная радость подобное холопство и крепостничество, как райско прислуживать и потакать взбалмошной капризульности любимок.

Созерцание их грации, плавности, мягкой текучести - сплошное  любование и упоение для глаз, хотя и их отточенная статика не менее прекрасна.

Кошка - сгусток энергии, весьма властной и своевольной, отсутствие границ и самокритичности порой кажется нескромным, но им позволительно. Баловать кошку роскошествами - это особенное счастье, лучшие ресурсы к их бесшумным мягким лапкам, что может быть прекраснее, - только ещё больше ресурсов в их гурманствующую топку нажористых аппетитов.

Один добрый человек, Архимандрит Савва Можуко, сравнил кошек с меховыми цветами, как же тонко и точно это подмечено, насколько же сильно бесконечно прекрасный мир котомоделинга напоминает мир цветов.

Вот вальяжно-взбитые, как сливки общества - облачные персы, к примеру, они, словно щедрая роскошь набухших пионовых бутонов после дождя, невероятные до одури и умопомрачения в своей красоте.

 Или бенгалы, словно карамельные леопардовые лилейники, изящные и грациозные в своём элитарном лоске.

А фарфоровые сфинксы, подобные обольстительным, неземным орхидеям из космических джунглей, пьянительно обворожительные и хищные одновременно.

 Или неукрощённые строптивицы, капризули фем-сиамки, претенциозные и колючие, как шипы в диком розарии.

 Плюшевые, но очень серьёзные и интеллигентные британцы ассоциируются у меня с садовыми шарообразными помпонными георгинами - обворожительная мягкость и уютновый шармэ.

Сибирское жирно зажиточное котокупечество, как многослойные, фаршированные блинчики пышноюбочных ярких и задорно-неприхотливых бархатцев.

Ориенталы, как изящные лекала, вытянутостью напоминают лианно-рослые гладиолусы, заметные и  эффектные, даже издалека, хотя и незамысловатые при этом.

 Невские маскарадные зефирные неженки-синеглазки, как голубой гималайский мак, столь же уникальны и утончённо-чувствительны в природе своей.

Богатыри мейн-куны, как сильные и мощные подсолнухи - атланты в мире цветов, прямолинейные и простые, но видные и по-трамповски харизматичные, как и цветы Солнца.

Обычная мышеловка-шпротинка или европейская порода кошки напоминает стройные ряды стойких весенних тюльпанчиков-первоцветов, лаконичные и очень приятные практичные хозяюшки и собеседницы.

 Русский голубой кот, как отдельный вид искусства - таинственный созерцатель, эстет, медиатор, МИДовский дипломат и контразведчик одновременно, похож на неприметные, но очень стойкие, выносливые и аскетичные альпийские эдельвейсы.

Абиссинки, как игольчатые георгинки, дерзкие, резкие,  амазонистые, захватывают внимание и увлекают своей броской яркостью и задиристой харизмой.

Вислоухие шотландские кошеньки, с их ушками-лапУшками, как приятный  вельветово-бархатный чистец, именуемый в народе "заячьими ушками".

Кошка Сомали, харАктерная, как настурция, а цветово напоминает всполохи засушенного шафранного огня, ценящегося на вес золота истинными гурманами и ценителями роскоши, как и данная элитная порода.

Снежная королевишна - Ангора, великолепная, как изысканная белоснежность мраморной статуарности Каллы.

Булочные манчикины напоминают приземистых пышечек-кругляшечек -  очаровательных маргариток.

Дикая Саванна - грациозный синтез домашней кошени и сервала, игриво похож на яркий декоративный длинностручковый, слабоостренький перчик "Медуза Горгона", настроенчески - всё тип-топово, приветики-пистолетики и иже с ними.


Бомбейская чёрная пантера, о, эта шахерезадистость котейшества бытия чернокнижно пленяет взгляды даже самых неискушенных в котообожании. Бомбейки подобны уникальным и умопомрачительным бархатам сказочных чёрных роз Халфети. Колдовские чары чёрных пленительных шамаханок оморачивают и разводят котофанатствующих на самые изысканные котовьи гурманские лакомства.

Брутальная суровость и неимоверное шубейковое роскошество норвежской лесной кошки - настолько упоительно-зрелищное занятие, что на ум приходят огромные джунгли изобильных гортензий, облачные шапки которых экспансивно захватывают собой всё пространство, точно так же, как и дорогущие шубки загадочных норвежских меховуш.

Египетская мау - нарочито важная снежнобарсиковая красавица, за счёт своей редкости, серебряной шкурки и какой-то утончённо-мраморной скульптурности, но при этом с весьма оптимистично-солнечным нравом, сравнится, пожалуй, с серо- каменными солнцелучиками литопсов Вебери - цветочного чуда природы, как и египтяночка мау.

Практически мешок белого золота - муки, как нажористая сдобная булошка-буханочка, тот ещё тёртый калачик, шарообразный ухтень-пухтень увалень - луноликий манулищще, напоминает мне воздушные сиреневые шары Аллиума Гигантеума - гладиаторского лучка. И эта бесподобная пухнато-шерстистая дикокисяра-колбасяра, хитропопие ядрён-батоныча вызывает дикий спектр эмоций. ХарАктерно манул харизматично ярок, яростен, насыщен и остёр, как и ядерный лучок с грядочки. Хотя в моменты мимолётного лиризма его хищно- космические глазяо напоминают мне, как ни странно, анютины глазки. При всей его разбойнично-пиратской сути и рейдерстве, думаю, что он ещё тот, горячий, как ягусья печь - шерстяной романтик...

Нибелунг, как истинный синий туман, похож на обман или на самую прекрасную иллюзию эдемского оазиса. Он красив, как подлунный Аполлон, как витающее в пространстве вдохновение художников- прерафаэлитов и поэтов Серебряного века. Тактично-деликатный магистр психологии и аристокот-аристократ, это всё о нём.  Мягок, как уютный пуф, приятен, воздушен и шелковист, как волосовидная мюленбергия, не оторвать глаз, рук, души и сердца. Мифическое его котейшество - принц Датский практически, туманная облачность альбионов людских сердечек...

Мир котомоделинга невероятен в своей безусловности восприятия и бодипозитива при любых формах,  объёмах, возрастах котомодели - самые востребованные и желанные объекты для  фото и кинокамер. Безупречность утончённой  котоэстетики, всегда создаёт идеальная вписанность божественного котошедевра в геометрию пространства, из чего следует, что если и есть на свете рай, значит, это Котокрай!

Всем представителям, жителям, обслуге и просто любовно зависимым и причастным к Великой Империи Муркостана, посвящается.

P. S. Продолжение бесконечного созерцания всего великолепия котобытия, возможно, следует, автор временно удаляется на добычу кормов и служение пухнатым-полосатым, но описательный мир котомоделинга будет пополняться новыми персонами, ведь котиков много не бывает, как и любви к ним...

28.02. - 7.03.2025