Из старой записной книжки 106

                ИЗ  СТАРОЙ  ЗАПИСНОЙ  КНИЖКИ /106/.


     В квартире стоял мерзкий мышиный запах, распространяемый свежевыкрашенными волосами жены.
     - «Титаник»? – спросил Сергей Леонидович, вернувшийся из магазина. – Радикальный чёрный цвет? Контрабандный товар? Только что с таможни?
     - Чего? – спросила жена.
     - «Наяда»? Недостижимый в природе каштановый отлив? Не смывается ни водой, ни бензином, ни мыльной пеной, сушить у примуса?
     - Сам ты «Наяда»! Дурак! – обиделась жена. – «Крем-хна с репейным маслом»!
     - Хна ахнуенная, - сказал Сергей Леонидович.

     Кракатау. Очень хорошее слово. Сразу видится извергающийся вулкан. Или Дональд Дак размером с Годзиллу. Ещё есть хорошее - Альдебаран.

         «Что такое любовь? О любовь! О любовь!
         Это солнце в крови, это в пламени кровь…
         Это райская сень, обретённая вновь.
         Смерть над миром царит, а над смертью любовь!
   
     (…) это написала русская поэтесса. (…) Вообще дамочка, видать, прямо дрожала, когда сочиняла это стихотворение. Факт, можно сказать, больше, конечно, биографический, чем пример поэзии. (…) Бедняге-мужу, наверно, сильно доставалось… Наверно, капризная. Дурака валяет. Целый день, наверно, в постели валяется с немытой мордой. И всё время свои стишки вслух читает. А муж-дурак сидит: «Ох, - восклицает, - это изумительно, пупочка, гениально!» А она говорит: «Правда?»… Дураки! А потом взяли и оба умерли. Она, кажется, от туберкулёза, а он тоже, наверно, чем-нибудь заразился.»
             /М. Зощенко, «Голубая книга», ч.2: «Любовь»/.
     Михаил Михайлович, конечно, приделает, так приделает. Я в Google посмотрел, эту поэтессу Серебряного века звали Мирра Лохвицкая. Пала жертвой. Вот чёрт, а мне понравилось. Я, правда, в стихах не очень, но красиво же: «Смерть над миром царит…», - понимаешь, - «… а над смертью – любовь!» Ну, хорошо же! Здорово! Не знаю, у нас на Стихах ру. Мирра бы царила и блистала. Нет, никогда мне не шарить в поэзии. Tолько и читаешь в комментариях: «Ах, Павел Иваныч, это бесподобно! Вы превзошли самого себя! Ваш последний шедевр навевает мысли о Гомере! Изумительно! Гениально!» Смотрю-смотрю, хрен его знает, ничего в волнах не вижу. А тут такой хорошенький стишок, а Зощенко ругает. Да-с, поэзия это вам не хухры-мухры, не  какая-то вшивая проза.