Ужас в метро

                Введение.
        Этот рассказ хочу написать от имени профессора математики Кантора. Раиль Фатхатович родился в 1946 году в деревне "Мотылёк" под Оренбургом. Вопреки тому, что он рос в многодетной семье среди земледельцев и скотоводов, Раиль увлекался чтением. И сначала перечитал по сто раз все книги в местной библиотеке. Учиться он ходил в соседний колхоз, так как школу после войны ещё не построили в его посёлке. Кроме чтения мальчик увлекался физикой и математикой. Играл в футбол с друзьями на улице; с удовольствием ловил рыбу в местной реке. Удача снова улыбнулась ему. После окончания школы Раиль поехал в Москву и поступил в государственный университет по программе внедрения образования у сельских жителей в многодетных или неполных семьях. Товарищи Ленин, Сталин и Брежнев в период времени с 1917 по 1987 год активно боролись с безграмотностью населения. Строили заводы и фабрики, улучшали благосостояние простого трудового народа. Искали таланты среди молодёжи и обеспечивали им путёвку в светлое будущее.  И скоро Раиль стал одним из выдающихся студентов своей кафедры. Преподаватели ВУЗа отмечали неординарные способности студента к исследованию в области СВЧ-волн и их воздействия на электроприборы, людей и сельскохозяйственный скот. Пять лет спустя татарин защитил диссертацию и стал сначала кандидатом наук, а потом и доктором физико-математических наук.
       В начале 1970 годов Кантор стал работать в секретном НИИ под названием "Обнинск-2", расположенный между Оренбургом и Саратовом. Жизнь селянина начинала налаживаться. Однажды на дискотеке он познакомился с девушкой Таней и женился на ней. Им сразу же государство выделило однокомнатную квартиру на третьей улице Строителей дом 12.  По заданию капитана гос безопасности Бориса Борисовича Щепкина он разработал несколько прототипов, подавляющих радио волны. Щепкин хотел с помощью разработки Кантора угнать американский самолёт "Боинг-747" производства компании "Локхет-Мартин", чтобы на его основе сделать отечественный Пассажирский самолёт "Ил-76".  Одна из разработок Раиля Фатхатовича оказалась удачной. И вскоре советский союз сконструировал новый авиа лайнер. А вот второй прототип Кантора оказался неудачным. За то, что "Плазма-70" прожёг насквозь атмосферу планеты "Земля" и соседней с ним безымянной планеты и этим вызвал нашествие плотоядных пауков-мутантов, Кантор был арестован на десять лет с отбыванием наказания в колонии общего режима. В тюрьме Раиль начал выпивать. Но тяга к спиртному пока не стала панацеей от всех его неурядиц. В 1980 году Кантор вышел на свободу. Ставший полковником гос безопасности Щепкин взял математика на работу в то же самое НИИ, где Раиль раньше трудился. Но теперь в задачу профессора входила разработка энергетического щита для защиты города от вражеской авиации. К сожалению, прибор снова вышел из-под контроля из-за ошибки в чертежах и неправильной сборки, и заблокировал жителей целого района в их квартирах. После грандиозного скандала, который не стал достоянием общественности Кантор повторно сел в тюрьму за халатность на семь лет. Бремя вины за общественно опасные научные эксперименты Раиль тщетно пытался заглушить алкоголем, находясь в длительном запое. Три года Кантор пил по-чёрному. Это и стало причиной развода с женой. Забрав сына Арсения, она уехала к её родителям в Саратов. А в 1990 году Раиль вместе с одноклассниками Андреем Рубцовым и Павлом Минаевым взял ипотеку и открыл пивной бар "Ласточка". Семь лет он успешно занимался бизнесом. А потом Минаев в тайне от Раиля выкупил пакет акций у Рубцова и стал директором, выгнав Кантора с работы. С той поры Раиль стал запойным алкоголиком. Вскоре математик узнал о том, что его сын Арсений болен раком мозга и пытался его лечить. Но не получилось. И красивый, восемнадцатилетний парень Арсений, легкоатлет, умер. И это окончательно сломило волю к жизни у некогда перспективного учёного, превратив его в беспробудного пьяницу с потухшим бессмысленным взглядом.
      
                Описание внешности академика Кантора:
       Невысокий, умеренно широкоплечий мужчина приблизительно 55 лет рыхлого телосложения с лысой макушкой и кудрявыми чёрными волосами, обрамляющими лысину со всех сторон, и глубоко посаженными карими глазами, в которых отражена вся скорбь татарского народа.
       Все имена и фамилии, а так же события, название лекарств, городов, рек, улиц вымышлены. А совпадения случайны. Приятного чтения. Надеюсь, что полумистический рассказ в стиле вымышленной организации scp вам понравится.
                Глава 1. Призрачный поезд.
                Среда 1 марта 2006 год. Город Саратов.
     Март это волшебный месяц, когда зима всё ещё держит в своих крепких объятиях город, словно не желая сдаваться. Утренние часы встречают горожан лёгким морозцем, который щиплет щёки и заставляет максимально сократить время прогулки. Пасмурное небо затянуто серыми облаками и лишь изредка между ними пробиваются тусклые солнечные лучи, словно робкие искры надежды. В переулках и на тротуарах ещё можно встретить островки снега, превращающегося в грязные лужи под натиском солнечного света. Пешеходы, закутанные в тёплые куртки и шарфы, спешат по делам, оставляя за собой следы на тающем грязном снегу.  Воздух наполнен особым ароматом - смесью озоновой свежести и сырой земли, пробуждающейся от зимнего сна.
        Снегопады становятся редкостью. Но иногда облака вдруг решают порадовать горожан лёгким снежком, который танцует в воздухе, словно маленькие феи, играющие в прятки. В такие моменты Саратов наполняется волшебством. И даже самые обыкновенные улицы кажутся сказочными.
         К вечеру, когда солнце клонится к горизонту, небеса окрашиваются  в тёплые оттенки розового и оранжевого. Этот миг как прощание зимы и торжество весны. Люди останавливаются, чтобы полюбоваться закатом. В их глазах читается ожидание чего-то нового, свежего и прекрасного. Март в любом городе это время перехода от зимы к лету. Когда природа постепенно пробуждается от долгого сна, готовясь встретить весну с открытыми объятиями.
       Я, бывший профессор математики Кантор, возвращался с работы домой. На улице было темно и морозно. Поскольку трудился я вахтовым методом в Саратове на мусороперерабатывающем заводе, а жил в Оренбурге, то приходилось ездить туда-сюда на электричке. К сожалению, найти подходящую вакансию у меня не получилось. Поэтому приходилось выкручиваться. Уезжал в Саратов раз в полгода, снимал комнату в общаге, питался в заводской столовой, экономя заработанные копейки. Да и занимаемая мною должность отнюдь не соответствовала моим императорским амбициям, которыми я наделён с детства. Но выбирать или капризничать я не привык. Надо было как-то выживать в этом суровом мире. А в отпуск возвращался в родные пенаты. Дорога туда и обратно занимала чуть меньше часа. Сегодня среда. Настроение приподнятое. Наконец-то получил долгожданную премию за проделанную работу. Покинув такси и расплатившись с водителем, я купил в кассе билет, поднялся на безлюдную платформу железнодорожного вокзала и стал ждать электричку.  На платформе ни души. Оно и понятно. Приближается полночь. Депо находилось на отшибе рядом с промзоной. И тут как правило немноголюдно, а сегодня совсем пусто. Вынув из правого кармана шубы смартфон, я стал читать в интернете понравившуюся статью.  И вот когда стрелки механических наручных часов незаметно подкрались к цифре двенадцать и замерли на ней, рядом со мной начали происходить странные и даже зловещие события. Сначала стихли все сопровождающие звуки из окружающей среды. Такие как: гул автомобильных двигателей; лай собак, свист ветра,  бормотание бомжей, ковыряющихся в ближайшей помойке. Затем мой телефон пиликнул и погас. Хотя я заряжал его утром. И проблем с зарядкой не ожидал. Оглядевшись по сторонам, я заметил, как один за другим гаснут электрические фонари. Но я был настолько уставшим, что не обратил на это внимания. Желая узнать расписание поездов, я взглянул на электронное табло, закреплённое на стене за моей спиной. Для этого пришлось обернуться. Но и тут ждало разочарование. Пиксельная панель зияла чернотой. Потом внезапно словно из-под земли появился густой, как кисель, сизый туман, постепенно окутавший привокзальную площадь. Из этой пелены как-то тихо подкралась электричка. Она состояла в основном из бесконечной вереницы дореволюционных или чуть более современных (конца семидесятых начала восьмидесятых годов выпуска) вагонов в разной степени изношенности. Самого локомотива ни в конце состава, ни в начале, я не увидел, хотя и прошёлся из любопытства взад и вперёд. Мне бы, старому дураку, развернуться и уйти с вокзала от греха подальше, в какую-нибудь гостиницу, но я остался, наивно полагая, что столько зловещих совпадений просто не бывает. Или же я настолько вымотался на работе, что просто принял во внимание таких совпадений. На дежурстве я не пил. За злоупотребление любых алкогольных напитков начальство люто штрафовало. Я ещё приятно удивился, что электричка на пять минут раньше прискакала. Не часто такое происходит. Этот факт только добавил позитив. И я буквально вскочил в распахнутые двери ближайшего вагона. Хотелось уже погреться в тёплом вагоне. На улице ночью по-зимнему стоял мороз в минус двенадцать градусов цельсия, сопровождаемый ледяным пронизывающим насквозь ветром.
        Войдя в относительно тёплый вагон, я прямо ощутил, как уровень настроения подскочил ещё на десяток пунктов. Кроме того, теплушка оказалась абсолютно пустая. Садись, куда хочешь. Никаких вечно недовольно брюзжащих на всё подряд старух; снующих туда-сюда беременных женщин, курящих мужиков или молодых родителей с постоянно ноющими, капризничающими или хулиганящими детьми; никаких орущих блатные песни в три утра под гитару дембелей. Красота и ляпота!  Скоро приеду домой. А там впереди ещё две недели заслуженного отпуска. На которые у меня куча планов. Как только я присел поудобнее, двери с тихим шипением закрылись. И электричка плавно тронулась, постепенно набирая скорость. Точка невозврата пройдена. Я было торкнулся в интернет, но не тут-то было. Мой новый смартфон наотрез отказался включаться.  Даже не ожидал такой пакости от своего верного Самсунга. Две сим карты и обе не в сети. Несколько минут я тщетно пытался перезагрузить телефон. Прибор наотрез отказался откликаться ни на одну мою манипуляцию с наружными кнопками управления на корпусе. Ну да ладно. Эта мелкая неприятность не смогла испортить мне настроение. Я вынул из правого кармана шубы пачку сигарет, вынул одну зубами, чиркнул спичкой и закурил, блаженно откинув голову на мягкий валик сидения и прикрыв глаза. Я не заметил, как уснул. Когда проснулся, то в голове промелькнула мысль не проехал ли я мимо? Сердце заколотилось. И я сразу посмотрел на механические наручные часы, надетые на правую руку. Еду уже около часа. Сейчас должна быть моя станция. Но электричка по-прежнему мчалась, не сбавляя хода. За пыльными окнами ночь, луна и лес. Прямо тайга какая-то бескрайняя справа и слева от рельсов. Ещё что показалось странным: ни одного населённого пункта с дымящимися печными трубами деревянных изб или бетонных многоэтажек с пластиковыми окнами, светящимися во мгле я не обнаружил, рассматривая пейзаж за окном.  Даже фонарных  или пограничных столбов не видно. Стало как-то не по себе. Взглянув на электронное табло с расписанием поездов, расположенное внутри своего вагона, я заметил лишь матово чёрный экран без каких-либо надписей. Я снова взялся за телефон и попытался его реанимировать. Не вышло. Решил пройти вперёд по вагонам и поискать других пассажиров. Вдруг кто-нибудь сможет объяснить, что тут происходит или какую остановку недавно проехали. Телефон с наушниками сунул в карман. Иду в следующий вагон. Пусто. Иду дальше. Та же картина. Таким образом, я прошёл, наверное пять полутёмных вагонов. Ни души. Вообще. Взгляд упал на кнопку экстренной связи. Подошёл к ней. Нажал. Из динамиков по перепонкам ударил дикий скрежет и шипение. От неожиданности я аж отскочил назад. Мысли скакали в голове, как блохи на плацу. И я не знал, что делать. Посмотрел на стоп-кран. Он сорван. Правая рука поднялась, чтобы почесать затылок. И тут я вспомнил, что забыл кепку на сидении в одном из предыдущих вагонов, в который вошёл на станции. Я спешно двинулся назад за кепкой. По пути стал подмечать, что стоп краны сорваны повсеместно. От этого беспокойство только усиливалось. Но если бы я знал, что ожидает меня в ближайшее время по дороге в свой вагон, то вовсе бы не пошёл назад. Но я не знал. В общем, я преодолел несколько пустых вагонов, отделяющих меня от цели, захожу в следующий и охреневаю. С противоположного конца медленно вползает оно. Когда я его увидел, то впал в ступор. Нижняя челюсть плавно отвисла, уронив под ноги тлеющий окурок. Меня прошиб пот и чуть не подкосились ноги. А из горла вырвался какой-то булькающий хрип. Широкоплечее существо было огромного роста и двигалось мне навстречу на огромных босых ногах. По форме ступни выглядели, как человеческие. Только размер раз в десять превосходил стандартную норму. Каждая ступня была длинной и шириной была с детские санки. В вагоне тускло горел один запылённый светильник. Он, как Луна, освещал мистическую картину, которая казалась мне самым худшим кошмаром из всех, которые я когда-либо видел по ночам за всю мою никчёмную жизнь. Огромные мускулистые руки мутанта с ладонями, как ковши экскаватора, доставали до пола. Его пальцы толщиной с мою руку. Из-за двухметрового роста объекту приходилось сильно сутулиться и боком протискиваться в тамбур, втягивая живот, объёмом напоминающий рюкзак альпиниста. Одежда урода напоминала форму кондуктора, которая размером напоминала чехол для истребителя, но трещала по швам от распирающего её тела. Пиджак и брюки у монстра грязные и местами изорванные. Через правое плечо на ремешке у чудища перекинута потрёпанная кондукторская кожаная сумка. Но самым жутким было то, что сидело на плечах вместо головы на короткой кривой шее. Это была огромная полностью лысая голова, сплошь покрытая разными шрамами; без глазных яблок с зашитыми матрасными нитками веками. Рот великана такого размера, что там целиком мог поместиться средний арбуз. Вытянув перед собой руки, нехристь медленно шла вперёд, ощупывая сидения с обеих сторон от узкого прохода. Он тщательно проверял всё пространство в вагоне. Щупал под сидениями, сами сидения и даже полки для багажа. При этом он бормотал что-то нечленораздельное, фыркал, похрюкивал и хрипел. Иногда можно было с трудом разобрать рычащие слова:
- Предъявите билет.
         А дальше:
- Хр...а...и...билет...а...предъявите.
         Тут вагон тряхнуло. И моё оцепенение прошло. Наложив немало кирпичей себе в брюки от сюрреалистичного зрелища, я быстро развернулся и рванул назад. При этом я искренне пожалел о том, что за годы сидячей работы в НИИ и длительного пребывания в тюремной камере набрал лишний вес. Появилась одышка. По лбу заструился липкий холодный пот. Прокуренные лёгкие горели огнём от перенапряжения. Я пробежал вагонов десять, а может и все пятнадцать, мысленно проклиная себя за халатность и невнимательность при посадке в этот поганый поезд. Пока справа от меня не промелькнула фигура сидящего человека. Мой паникующий мозг не сразу среагировал на эту информацию. Да и ноги от страха не подчинялись приказу сознания остановиться. Поэтому я на автопилоте пронёсся до тамбура и только там невероятным усилием воли сумел остановиться, развернулся и посмотрел на незнакомого гражданина. Обыкновенный на вид мужчин дремал у окна приблизительно в середине вагона. Я подошёл к нему, чтобы разбудить. И когда я схватил его за плечо, он проснулся и с недоумением посмотрел на меня, пытаясь сообразить, кто я такой и откуда тут взялся.
- Бежим отсюда! А то нам конец! Там мутант! - взволнованно заорал я фальцетом сквозь жуткую отдышку.
              Реакция собеседника меня поразила. Вяло зевнув, он протёр веки кулаками и лениво протянул, горько усмехнувшись:
- А... это вы с кондуктором повстречались.
             Я как-то опешил от его спокойствия, открыл было рот, чтобы что-то дерзкое произнести, но все слова в голове окончательно запутались.
- Да вы не волнуйтесь, товарищ. Садитесь. Я вам всё объясню, - предложил незнакомец, продолжая лениво зевать.
            Его невозмутимый тон подействовал на меня. Мои ватные ноги согнулись. И я присел напротив незнакомца. А он продолжил:
- Между нами и кондуктором приблизительно вагонов десять или двенадцать. Как вы уже заметили. Наверное. К тому же кондуктор полностью слеп и двигается очень медленно. С его гигантскими габаритами скорость он никак набрать не сможет. Даже если сильно захочет. На то, чтобы ощупать весь вагон и тамбур, и протиснуться боком в следующий, у него уходит около двадцати минут. Я проверял это опытным путём, отслеживая время по механическим наручным часам. А значит, до нашего вагона зомби доберётся часа через три. Так что у меня есть время для того, чтобы как-то пояснить вам, что тут происходит.
- Откуда взялся этот состав и почему тут нет поезда? - поинтересовался я.
- Вы тоже это заметили? - усмехнулся собеседник.
           Я кивнул и тут в череп закралась робкая мысль: "неужели я своими бесчисленными научными экспериментами  в "Обнинске-2" каким-образом сбил настройки энергетического поля нашей планеты и повредил пространственно-временной континуум?" И сам себе мысленно ответил: "Хотя звучит и несколько бредово, но в сложившихся обстоятельствах вполне разумно. Если бы я изложил эту версию в научном конгрессе на совещании, то НИИ я бы с гарантией покинул в неотложке с бригадой из пары крепких санитаров и психиатра".
- Меня зовут Георгий Александрович, - представился попутчик, - можно просто дядя Жора. Я давний пассажир призрачной электрички. И вы теперь тоже.
            Я отдышался и разглядел попутчика. Он был раза в два старше меня. На вид около восьмидесяти лет интеллигентного вида с небольшой седеющей бородкой. На голове надета немного мятая фетровая шляпа. Сам он одет в тёмное пальто, которое тоже выглядело не глаженным, не первой свежести.
- Почему вы назвали электричку призрачной? И когда будет моя остановка? - поинтересовался я, выбирая наиболее насущные вопросы из тех, что роились в моей голове.
- Огорчу: вашей станции не будет никогда. Эта вереница вагонов находится в другом измерении относительно нашего с вами мира, - сочувственно произнёс дядя Жора, качая головой, - сейчас вам это трудно понять и принять сложившуюся ситуацию. Но я постараюсь всё пояснить. Если в общих чертах, то дело обстоит так: мы с вами попали в параллельное пространство. Эта электричка периодически останавливается на станциях метро и желездорожных вокзалах и забирает невнимательных пассажиров из нашего привычного измерения в это подпространство. И всегда только по одному гражданину. И назад выбраться из зловещей электрички практически невозможно.
- И много людей попадаются в ловушку? - забеспокоился я.
- Зависит от человека, - невозмутимо пожал плечами дядя Жора.
- То есть если пассажир проигнорирует открытые двери, то останется около рельсов? - уточнил я.
- Именно, - кивнул дядя Жора, - насильно никто никого не заставляет сюда заходить. Обычно жертвами электрички становятся одинокие пенсионеры или подвыпившие студенты, которые не замечают предшествующих тревожных знамений: исчезновение звуков; внезапное повсеместное выключение электроприборов и туман из которого появляется состав.
- Жаль, что я поздно это заметил, - я искренне тяжело вздохнул.
- Что ж. На ошибках учатся. Впредь будете внимательнее, - заявил дядя Жора.
- Как это? - недоверчиво спросил я, нахмурив густые, как у Брежнева, брови.
- Посмотрите в окно, - посоветовал попутчик, - что вы видите?
- Там темно. Луна где-то высоко в небе и бесконечный смешанный лес, состоящий их хвойных и лиственных деревьев, - ответил я.
- Именно, - кивнул дядя Жора, - в этом мире всегда ночь. А состав мчит среди бескрайней зимней тайги. С обеих сторон от рельсов вековые деревья. Бесконечный хвойный океан и мороз минус двадцать пять градусов. Я уже больше месяца еду. Хотя понятие времени тут весьма условно. И снаружи за окном ничего не меняется. Только изредка попадаются заброшенные, безлюдные станции среди бесконечной тайги. И после того, как электричка делает на них остановку, в ней появляется новый пассажир. На последней станции в неё вошли вы.
- А почему же вы не вышли из вагона в этот момент? - удивился я.
- Тот, кто из теплушки выходит, остаётся на заброшенной станции в дремучем лесу и погибает либо от холода, либо, - тут мой собеседник внезапно замолчал, прервавшись на полуслове.
- Что "либо"? - с нажимом в интонации уточнил я, не сводя пристального взгляда с напарника.
- Вы видели кондуктора? - спросил дядя Жора.
           Я кивнул.
- Так вот представьте себе, какие монстры водятся на станции в лесу, - заявил дядя Жора и поёжился, - эта электричка, как обратный клапан. Она впускает людей в этот чокнутый мир, а назад никого не отпускает.
- Всё это походило на какой-то бред сумасшедшего или злую шутку. Я сегодня вечером сел в электричку, чтобы доехать домой. А попал непонятно куда, - признался я, - связь не работает. Выйти не могу.
- Сожалею, - мрачно отозвался собеседник.
- Но должен же быть какой-то выход? - стал я приставать к мужику, вынимая из правого кармана шубы пачку сигарет. Закурив, я выпустил под потолок струю едкого сизого дыма, - послушайте, а если на станции пройти вперёд по движению состава, то можно ведь дойти до поезда. А там машинисты, - стал вслух рассуждать я.
- Это тщетно, - прервал меня спутник, - во-первых, я даже представить боюсь, как выглядят тут машинисты. Наверняка они тоже давно уже не люди. А во-вторых, вереница вагонов разных годов выпуска бесконечна. Вернее сказать, безначальная.
- Как такое возможно? - не поверил я.
- Я допускаю любую мысль. Не забывайте, друг мой, мы находимся в другом мире. Тут не работают законы привычной для нас вселенной. Я больше месяца перемещаюсь вперёд по вагонам. Кондуктор подгоняет. Таким образом я узнал, что нет у цепочки местных вагонов начала. А заканчивается она сразу за кондуктором, когда он проходит очередной вагон, то тот сразу же пропадает. Словно в воздухе растворяется.
- А кто этот кондуктор? - спросил я.
- Один из аборигенов этого мира, - пояснил дядя Жора, пожимая плечами, - эта территория населена мутантами. Каждый из которых запрограммирован выполнять определённую задачу. Кроме кондуктора тут есть дорожные рабочие; кассиры в станционных будках; пожарный инспектор и даже полицейские в мундирах третьего рейха. Все они крайне агрессивны. И мы для них просто пища. Я видел как кондуктор съел Германа за отсутствие билета у последнего. Монстр сгрёб бедолагу ручищей, как пирожок, и сначала откусил голову, а затем сожрал конвульсирующее туловище вместе с одеждой, которая на пассажире находилась. До сих пор, как вспомню, так дрожь пробирает и ноги подкашиваются.
- Какого именно Германа? - не понял я.
- Студент из Владикавказа. Он стал пассажиром через несколько суток после меня, - терпеливо объяснил попутчик, - сутки я отмеряю наручными часами. Солнышка ведь тут нет. Мы примерно неделю тут бесцельно катались. А потом у Германа возникла теория, что покинуть электричку можно если оказаться позади у кондуктора. И Герман решил спрятаться под сиденьем в надежде, что слепой гигант его не заметит. Но кондуктор нащупал парня. Я пытался отговорить Германа от этой безумной затеи. Но парень меня не послушал,  - сокрушался дядя Жора, - а я стоял в тамбуре и наблюдал за его гибелью. Когда кондуктор схватил Германа, моё сердце ушло в пятки. Потом этот противный хруст черепа. В общем, жуткое зрелище. После увиденного я, наверное, вагонов двадцать пробежал без остановки. Всё не мог успокоиться. До сих пор мурашки по коже, - дядя Жора ненадолго замолчал.
             А я не знал, что ему ответить. Я мысленно пытался выстроить какую-нибудь логическую цепочку умозаключений из тех крупиц информации, полученные от собеседника. Но это оказалось не просто. Мой мозг не вмещал безначальную электричку, наполненную плотоядными зомбаками; не мог понять, откуда возник портал в параллельную вселенную и что же делать со всем этим? Но сдаваться на полпути я не привык. Мой напористый нрав в совокупности с высоким интеллектом в далёком прошлом всегда находил нестандартные решения и тупиковых и, казалось бы, безнадёжных ситуаций. Прорабатывая детали, я ощущал охотничий азарт, словно собирался выслеживать добычу. Именно благодаря этой особенности я совершил много разных научных открытий. В том числе и те, за которые уже отсидел два срока в тюрьме.
- Вот вы сказали "почти невозможно выбраться", - напомнил я.
- Ну, - подтвердил дядя Жора.
- Значит, до меня кто-то уже пытался отсюда соскочить? - спросил я, ощутив прилив надежды.
- Пытались многие. И не раз. Но успеха не достигли, - подтвердил Георгий Александрович.
- И кто пытался отсюда убежать? - поинтересовался я, - можно чуть больше конкретики, дядя Жора?
- Кушать хотите? - вдруг как-то по-отечески заботливо спросил у меня собеседник, переводя разговор в другое русло.
      Его вопрос выдернул меня из хаоса мыслей. И я ощутил сильный голод.
- Вы правы, дядя Жора. Можно и перекусить. Вот только не представляю, где в этой дыре найти продукты.
      Попутчик молча выдвинул из-под скамейки спортивную сумку и стал извлекать из неё свёртки.
- Вот курица в фольге, хлеб и помидорчики; огурец и полторашка газировки, - перечислял он.
- А откуда у вас еда? - удивился я, - ведь вы тут уже давно.
- Вот вам ещё одна странность этой зловещей электрички, - неопределённо пожал плечами спутник, разворачивая фольгу, - дело в том, что, продвигаясь по вагонам, мы обнаруживаем в них разные сумки с едой, напитками, лекарствами и одеждой. Они выглядят так, словно пассажир вышел на своей станции и забыл багаж с провизией. А откуда реально берутся эти вещи, я не знаю. Такое ощущение, что кто-то не желает, чтобы мы тут умерли с голоду.
- А что тут кроме нас ещё кто-то есть? - жуя курицу, спросил я.
- В процессе пережёвывания пищи рекомендую вам не разговаривать. Подавитесь и умрёте раньше времени, - заворчал собеседник.
      Я кивнул, не желая спорить. Хотелось выпить, но алкоголя в теплушке не оказалось. А жаль. Стресс требовалось срочно чем-то снять.
- Да. Были тут два студента политехнического института Алексей и Сергей. Но они ушли далеко вперёд. Лёха где-то нашёл подозрительную записку, в которой говорилось, что в электричке есть портал, через который можно вернуться в наш привычный мир. Неизвестный пассажир пояснял в письме, что этот портал постоянно движется вперёд по вагонам. Он как-то синхронизируется с кондуктором и всегда находится впереди него на тысячу вагонов. Вот Алекс с другом и пошёл его искать. Обоим парням кажется, что они найдут выход, - нарезая помидорки и хлеб, рассказывал дядя Жора, - но я уверен, что нет никакого портала. Поэтому никуда и не спешу.
      В небе за окнами висела огромная Луна, освещая бледно-пепельным светом бескрайнюю тайгу. Колёса вагонов, словно копыта какого-то мифического коня, ритмично стучали по железной дороге. Мы в полумраке сосредоточенно ели курицу в пустом вагоне в зловещей электричке, полной мутантов, без начала и конца. Ни разу не остановившись, вереница заброшенных вагонов в разной степени изношенности неслась по просторам непонятного и немного пугающего мира. "Более мистическую и жуткую картину и представить сложно",- подумал я, похрустывая огурцом.
- И давно катается тут эта конструкция? - поинтересовался я, запив варёное куриное мясо водой.
- С 1917 года, - пояснил спутник, - мне порой кажется, что это чистилище для грешников, которые ожидают своего приговора, вынесенного небесной канцелярией. Как полагаете, вдруг я где-то умер в своём привычном мире и не осознал этого? Да и вы тоже.
- Хм. Интересная версия, - промычал я, сделав глоток из пластиковой бутылки, - вот только мёртвым я себя почему-то не ощущаю.
- Так никто не ощущает до поры до времени, - крякнул от досады Георгий Александрович и полез в карман пальто за зубочисткой.
- Нам пора выдвигаться, - произнёс напарник, с тревогой глядя на механические наручные часы, - кондуктор скоро сюда заявится. Кстати, вы так и не представились, молодой человек? Как вас зовут?
- Раиль Фатхатович. В прошлом профессор физико-математических наук, - сообщил я и добавил: - в принципе, можно и на "ты" перейти. Мне всё равно.
- Рад знакомству. В этих краях-то что забыл? - удивился напарник.
- Взаимно, - отозвался я, пожимая протянутую правую руку.
- Из Саратова в Оренбург возвращался ночью после смены. Тружусь вахтовым методом после того, как научная деятельность медным тазом накрылась, - признался я после небольшой паузы.
- Давай-ка, Раиль, поспешим, пока кондуктор врасплох не застал, - поторопил старик и кряхтя, выпрямился во весь рост.
     Дядя Жора взял свою сумку и направился к выходу в передний тамбур. Я последовал за ним, исподволь оглядевшись назад через плечо. В отражении мутного стекла я заметил знакомую сгорбленную фигуру великана и услышал его хриплое потустороннее дыхание.
- Считай пройденные вагоны. И я буду считать. А потом сравним, - обратился ко мне собеседник.
- Хочешь проверить Лёхину теорию о тысяче вагонов? - догадался я.
- Именно, - подтвердил старик и замолчал, беззвучно шевеля губами.
       Я стал загибать пальцы всякий раз, когда успешно преодолевал очередной вагон без пассажиров. Таким образом мы оба прошли уже семь вагонов и перед обшарпанной дверью восьмого помещения дядя Жора резко остановился, подняв вверх правую ладонь с растопыренными пальцами. Я понял его жест и тоже замер. Через секунду он показал пальцем в сумеречное пространство теплушки перед нами, осторожно приоткрыв скрипучую дверь левой рукой. Я пригляделся и увидел лежащее на полу лицом вниз тело восемнадцатилетнего парня. Он находился в узком пространстве между рядами сидений ногами к нам и в правой ладони крепко сжимал какой-то небольшой прямоугольный белый листок. Человек не двигался и не подавал признаков жизни. И лишь электричка покачивала его из стороны в сторону.
- Время от времени, - начал шептать дядя Жора, - призрачный поезд преподносит пассажирам вагон с сюрпризом. Сюрпризы бывают разные. Но, как правило, смертельно опасны. Как будто злой экспериментатор проводит над нами опасные опыты. В эти моменты надо соблюдать предельную осторожность.
- Что предлагаете делать? - прошептал в ответ я.
- Ты стой тут, а я пойду гляну, - вполголоса скомандовал попутчик.
     Он опустил спортивную сумку на пол, медленно раздвинул обе двери в тамбуре ровно настолько, чтобы боком между ними протиснуться, и крадучись двинулся к фигуре на полу. Я, готовый в любую секунду придти ему на помощь, остался наблюдать в тамбуре. Подкравшись к лежащему лицом вниз трупу, Георгий Александрович наклонился и потрепал рукой за левое плечо, проверил пульс на запястье и через миг резко отпрянул. После чего присел на ближайшее сиденье. Тяжело вздохнув, компаньон жестом подозвал меня. Я осторожно приблизился.
- Это Сергей, - ткнув пальцем в труп между рядами сидений, скорбно сообщил попутчик. Он мёртв.
     Затем Георгий Александрович наклонился и вытащил из остывающий пальцев покойника листик бумаги. Это была записка от Лёхи. "Я так и не понял, что произошло, - писал в своей записке студент политехнического ВУЗа, - Сергей сказал, что хочет, пардон, отлить и остался в тамбуре. А я пошёл в следующий вагон. Ждал его минут десять. Потом вернулся за ним. А друга нет. Прошёл назад ещё три вагона. Пусто. Подумал, что Серёга решил вернуться к вам и не стал больше его искать. Двинул вперёд в поисках портала. А через четырнадцать вагонов обнаружил его на полу лицом вниз. Мёртвого. Без признаков насилия. Но как Серёга оказался впереди меня на десять вагонов? Дядя Жора, будьте осторожны".
- Блин! И что теперь с трупом делать? Похоронить негде и так оставлять не по-христиански, - растерянно заворчал я и пояснил: - ведь кремация тоже разновидность похорон. И пусть весь вагон сгорит к чертям собачьим. Что нам терять?
- Ни в коем случае! Не вздумай ничего поджигать! - заволновался дядя Жора, - я с Алексом уже пробовал спалить вагон. Мы оба думали поджечь труп Серёги прямо перед появлением кондуктора. И если великан в нём сгорит, мы вернёмся домой в своё измерение. Да не тут-то было. Как только костёр из сидений стали разводить, тут же появился мутант-пожарный. Где-то в тамбуре возник ниоткуда рядом с кондуктором. Монстр, скажу я тебе, не уступает по габаритам кондуктору. Только зрячий и в шлеме. За поясом у него здоровенный багор, а в руках огнетушитель. Мы чуть кирпичей в брюки не отложили от страха, когда его увидели. А монстр огонь из огнетушителя потушил, вооружился багром и за нами бегом. Ревёт, как раненный бык. Двери в тамбурах между вагонами пинками распахивает. Не знаю, сколько теплушек мы от него пробежали. И когда я упал без сил, то подумал, что кранты мне. Но пожарный исчез также внезапно, как и появился. В общем, с огнём тут баловать не советую.
- Да тут, я погляжу, особо не забалуешь, - впечатлился рассказом я и предложил: - может, труп Серёги выкинем из тамбура, когда поезд остановится? А то вонять скоро начнёт при разложении.
- Хорошая мысль, - одобрил дядя Жора.
- А чей это багаж? - указал я пальцем на тёмный неприметный рюкзачок на полу справа под одним из сидений.
- Не знаю. Давай посмотрим, - заинтересовался дядя Жора.
               Я извлёк предмет и поставил его на сиденье, открыл "молнию". И мы оба стали изучать содержимое. Внутри оказалось несколько варёных яиц, нарезка сырокопчёной колбасы, немного хлеба, пара яблок и термос с горячим чаем объёмом на три чашки. Во внутреннем кармашке рюкзачка нашли немного денег. Около двух тысяч рублей, какие-то подозрительные чеки, ключи и билет на эту электричку, купленный в нашем привычном измерении. И тут, глядя на трофейный билет, у меня возникла идея.
- Дядя Жора, ведь кондуктор требует какой-то билет. А давай попробуем ему Серёгин пропуск показать? Мы ведь тогда окажемся по ту сторону от кондуктора и сможем попасть в свой мир.
- Мысль неплохая, - задумчиво потёр бороду Георгий Александрович и стал рассуждать:  - но есть нестыковки. Во-первых, у нас только один билет. А во-вторых, опасно это. Вдруг кондуктору что-то не понравится? Сожрёт и фамилию не спросит.
- Вы одновременно правы и ошибаетесь, - задумчиво произнёс я, почесав плешивый затылок, - но если ничего не делать, то и вообще ничего и никогда не получится. У меня старенькая мама дома осталась. На месяц ей лекарств хватит. А кто о ней потом позаботится?
- А жена у тебя есть? Какие у неё отношения с твоей мамой? - спросил попутчик.
- Жена, - досадливо крякнул я, - да ну её к бесу. В разводе я. Бухал, как чёрт. В итоге с мамой живу теперь. А дети... не хочу об этом говорить. Короче, один я.
- Ладно, проехали. Извини, - потупился дядя Жора.
- Ничего страшного. Не бери в голову, - криво усмехнулся я и продолжил: - по-любому надо как-нибудь поэкспериментировать с этим билетом. Но на безопасном расстоянии.
- Давай попробуем. Не корову же продаём? - не хотя уступил собеседник.
            И тут мы оба посмотрели на труп студента, лежащего лицом вниз в проходе между рядами скамеек, обтянутых кожзаменителем.
- Кондуктор ведь когда найдёт его на полу и без билета, то сожрёт по-любому. А спрятать мы его не сможем, - со вздохом подвёл итог дядя Жора и предложил: - Давай усадим Серёгу на сиденье и вложим в руку этот билет? А сами где-нибудь в соседнем тамбуре спрячемся и понаблюдаем за действием кондуктора.
- А вот это уже звучит интересно, - одобрил я.
                Так мы и поступили. Подхватив тело за подмышки с обеих сторон и рывком усадили на ближайшую скамью неподалёку от входа в вагон, прислонив плечом к окну и вложив между остывающими пальцами проездной. Теперь Серёга стал похож на уснувшего пассажира. Обливаясь липким холодным потом с головы до пят и борясь с одолевающей отдышкой, я критически оглядел работу, остался ею доволен и проследовал за дядей Жорой в ближайший тамбур. Теперь мы оба, затаив дыхание, стали ждать появления монстра, коротая время мирной беседой.
- Дядя Жора, а почему вся еда в рюкзаке свежая и даже чай в термосе горячий? - спросил я свистящим шёпотом у собеседника.
- Вопрос правильный. Но не ко мне, - пожал плечами Георгий Александрович и продолжил: - в этой проклятой электричке всегда так. Вся поклажа, которую мы тут находили, выглядела так, словно её только что забыл какой-то рассеянный пассажир.
- Вот блин! Я ощущаю себя каким-то подопытным кроликом, которого тестируют на прочность и подкармливают, чтобы раньше времени не сдох от голода! - сокрушался я, - узнать бы, кто этот злой гений, который над нами утончённо издевается.
-  Да нет никакого гения, - беспечно отмахнулся попутчик, - просто человек мало что знает о том мире, в котором живёт, и о его истинных законах мироздания. А что уж говорить о тех правилах, по которым существуют параллельные миры? Надо уметь подстраиваться и попытаться понять, что тут происходит. Вникнуть в правила игры, так сказать. И тогда мы, возможно, найдём выход.
      На ум некстати пришли строчки из кинофильма "бандитский Петербург", как раз подходящая к сложившейся ситуации:
- Ночь и тишина, данные на век. Дождь, а может быть, падает снег. День за днём бесконечно теряя и путая след, я иду в этот город, которого нет. Там для меня горит очаг. Как вечный знак забытых истин. Мне до него последний шаг. Но этот шаг длиннее жизни.
      Смачно выругавшись полушёпотом, я судорожно сглотнул комок в горле и потряс головой, отгоняя угрюмые мысли.
       Мгла окутывала поезд густым тёмным покрывалом. Лишь редкие проблески лунного света проникали в помещение через запылённое окно вагона, отбрасывая от скамеек, обтянутых кожзаменителем зловещие тени. Веками призрачный поезд мчался сквозь пространство и время лишь изредка останавливаясь для того, чтобы подобрать корм для единственных обитателей этого проклятого мира в нашем измерении. По узкому коридору купе с противоположной стороны вагона двигался огромный широкий в плечах кондуктор - двухметровое существо с узловатыми кривыми руками, мускулистым торсом и животом, нависающим над потёртыми брюками. Его изуродованное скрюченное тело, как барабан, обтягивала местами порванная форма кондуктора. Его полностью лысая голова, сплошь покрытая шрамами, поворачивалась из стороны в сторону, словно сканируя пространство. Глубоко посаженные в череп глаза, зашитые нитками из матраса придавали объекту жуткий вид. Широкие ноздри втягивали воздух в перерывах между раскатистыми громоподобными воплями:
- Предъявите билет! 
               Ощупывая всё пространство перед собой ладонями размером со спелую дыню, он медленно протискивался боком между узкими для его комплекции скрипучими дверьми. Постоянно сутулясь, чтобы не пробить затылком потолок, монстр вполз внутрь и стал наощупь продвигаться между сиденьями. Из его горла периодически исходили утробные звуки, напоминающие рычание льва и хрипа  туберкулёзного больного. Тяжёлой поступью, от которой содрогался пол и стены в вагоне, а также дребезжали стёкла в деревянных оконных рамах,  босых ног гигант приблизился к окну и остановился. Его рука нащупала Серёгин труп, прислонённый боком к стеклу.
- Ваш билет, пожалуйста, - прорычал монстр.
        Каждое слово звучало, как приказ, который невозможно нарушить. Но ответа не последовало. Тогда гигант тщательно ощупал тело студента и обнаружил в его правой руке заветный пропуск. Утробно зарычав, злодей бережно зажал клочок бумаги между пальцами левой руки, а правой лапищей полез в потёртую кожаную сумку, бултыхающуюся спереди на ремне, перекинутом через плечо. Вынув оттуда старой кассовый аппарат, кондуктор засунул в него билет и стал ждать. Внезапно прибор тревожно запищал. На его корпусе замигали красные лампочки. Монстр недоумённо рыкнул и повторил процесс. Результат тот же.
- Фальшивка! Ах ты, подлец! - взревел белугой монстр и сгрёб труп студента левой ладонью.
       От увиденного моё сердце набатом колотилось в груди, готовое вырваться наружу. Липкий пот стекал с затылка по спине, смешиваясь с холодным воздухом вагона. Прокуренные лёгкие горели огнём. И каждый вздох давался с трудом. Я понимал, что бежать бесполезно. Эта тварь найдёт меня и дядю Жору везде в этом проклятом поезде. Я пытался выполнить дыхательную гимнастику для успокоения нервов. Но страх оказался сильнее. Ноги предательски задрожали и подкосились. Чтобы хоть как-то удержать равновесие, я прислонился спиной к шершавой стене в тамбуре. Мои пальцы мелко дрожали, а зубы выстукивали дробь. Я зажал себе рот ладонями, чтобы не завизжать от испуга.
            В отличие от меня мой компаньон сохранял завидное хладнокровие. Но это объяснимо длительным сроком пребывания в этой аномальной дыре Георгия Александровича.
        Поднеся тело Серёги ко рту, монстр открыл зловонную пасть и откусил зубищами его голову. А затем с характерным хрустом стал её пережёвывать. Кровь внутри жертвы давно свернулась. Поэтому помещение осталось относительно чистым. Это зрелище побуждало меня моментально очистить желудок от завтрака (или обеда?) прямо тут, в тамбуре. Но я снова зажал себе рот руками и усилием воли проглотил подступивший к горлу ком.
- Я тебя понимаю. Зрелище не для слабонервных, - неуклюже попытался шёпотом утешить меня дядя Жора, - я так же бурно на всё реагировал впервые несколько дней. Потом ситуация набила оскомину, превратившись в рутину. Этот выродок регулярно кого-нибудь жрёт.
      Я кивнул, не в силах комментировать произошедшее. 
      Параллельно с этим мутант с аппетитом трапезничал Серёгиным трупом, периодически выплёвывая из пасти размером с гаражные ворота, куски одежды покойника. Рёбра несчастного Серёги неистово скрежетали под воздействием острых, как бритва, клыков монстра.
- Повезло парню, что он уже умер, - прошептал я, обращаясь к напарнику.
- Жуткая была бы смерть, - невозмутимо отозвался дядя Жора, наблюдая за противником, - как видишь, Раиль, это бесполезно.
- Вы правы, - уступил я и добавил в своё  оправдание: - но мы хоть попытались.         
       Эксперимент провалился. Аппарат кондуктора не признаёт билеты из нашего мира. Нас охватило отчаяние вперемешку с разочарованием. Дядя Жора схватил меня за руку и стал уводить подальше от кондуктора. К тому же страх подгонял нас уйти как можно дальше от жуткого монстра. Сначала мы шли очень быстро, стараясь не шуметь. Вагоны не считали. Но потом усталость взяла своё. И мы устроили привал. Вагоны были разные. Некоторые дореволюционной постройки, грязными и ржавыми, неприятно пахли. И в них не хотелось задерживаться ни на минуту. Другие же теплушки выглядели довольно опрятными, относительно новыми и чистыми. В одном из таких мы и присели на лавочку, чтобы отдохнуть. Я вынул из правого кармана шубы пачку сигарет и протянул её дяде Жоре. Он принял одну сигарету. Я зажёг оба бумажных конца спичками и закурил, выпуская едкий сизый дым в потолок.
- Давай, Раиль, чаю попьём? - добродушно прохрипел запыхавшийся дядя Жора, вдоволь накурившись.
         Я кивнул и выкинул в приоткрытую форточку наружу свой окурок.
         Затушив окурок об угол стола, попутчик щелчком пальцем отправил его в угол и достал из трофейного рюкзака термос с ароматным свежезаваренным чаем и пару каких-то конфет. Крыша термоса служила ещё и кружкой. А внутри вложена белая пластиковая пиала. Таким образом, термос был рассчитан на две персоны. Я прекрасно понимал, что трёх чашек чая для нас не хватит. Но с объёмом термоса не поспоришь. И на том спасибо, как говорится.
- Дядя Жора, ты говорил о каких-то стражах порядка в мундирах третьего рейха, - напомнил я с набитым ртом, тщательно пережёвывая конфету и запивая её чаем, - это что, полиция местная?
- Да. Вроде того, - произнёс, отхлёбывая чай, попутчик, - полицаи доморощенные! - и дядя Жора витиевато выругался, досадливо поморщившись, - сам я их не видел. Мне Лёха рассказывал. Он раньше меня тут появился. Так вот. Было трое попаданцев: сам Алекс, Серёга и Стасик - полубомж. Стасик задолго до Лёхи обитал тут. Лёха утверждал, что Стасику тут нравилось. В нашем привычном мире у Стаса жилья не было. А тут еда бесплатная и крыша над головой. Он даже бражку умудрялся делать из фруктов и конфет, что находил в сумках. Однажды нашли они записку. А в ней сказано, что можно вызвать наряд полиции прямо в вагон, если нажать на кнопку переговорного устройства, соединяющего с машинистом. И, не обращая внимания, на треск помех, выкрикнуть фразу: "у нас ЧП в вагоне!" А дальше было сказано, что лучше не рисковать. Себе в ущерб выйдет. Потому, что в тамбуре появятся двое дежурных мутантов и утащат с собой первого попавшегося на глаза пассажира. И больше вы его не увидите. Сопротивляться бесполезно. И силища у патрульных неимоверная. И выглядят так, что колени подкашиваются. Когда  Лёха записку вслух прочитал, то Стасик засмеялся и стал выделываться. Дескать, брехня это всё про дежурных. Сто раз эти кнопки нажимал и никого не видел. В тот момент бомж находился под мухой после дегустации бражки и принялся громко ругаться. Мол, в гробу он всех ментов видел в белых тапках. Да он одной левой вышибет мозги любому легавому, который рискнёт зайти в эту дверь.  И всё в таком духе. Потом, по Лёхиному рассказу,  Стасик подбежал к кнопке на радиоточке, вдавил её ладонью и несколько громко проорал кодовую фразу. Из динамиков вырвался скрежет и шипение. Но бомж вошёл в раж. Ему было всё равно. Он кривлялся, орал, матерился, сыпал угрозами в адрес машиниста и кондуктора. Лёха с Серёгой попытался оттащить Стаса от радиостанции, но невменяемый бомж полез в драку, оттолкнул напарников, принялся размахивать кулаками, брызгать слюной. Но тут такое произошло, что они, как вкопанные, остались на месте. Из тамбура вломились дворе.
      Первый мутант был высоким и широкоплечим, с рельефными мышцами, выпирающими из-под лохмотьев одежды, лишённый  человеческой грации. В его облике ощущалась дикая смесь черт: ярко-зелёная кожа, покрытая сочащимися гноем язвами, на которой красовались рубцы и трупные пятна, формировала глубокие борозды. Его левый глаз сиял в темноте призрачно жёлтым цветом, а правый — тусклым белым. Взгляд презрительный со смесью необузданной жестокости и голода. Его коротко стриженые волосы были клоками выдраны, образуя проплешины, а уцелевшие фрагменты шевелюры  бессмысленно торчали в стороны из-под фуражки с эмблемой третьего рейха, добавляя ему безумный вид. Массивные ручищи порвали по швам рукава форменного пиджака и рубашки. Теперь замусоленная ткань безвольно бултыхалась на ветру в подмышках. Одет он в потрёпанный и местами порванный  китель  железнодорожных полицейских, пошитый из ткани, имевшей заметно более зеленоватый оттенок, чем ткань армейской униформы. Воротник и манжеты  отделаны коричневой тканью, к каждому манжету подшито по две серебряные пуговицы. Воротник и манжеты имели кант зелёного цвета. На рукаве располагалась нашивка с орлом. Орёл был вышит машинным способом зелёной нитью, свастику вышивали чёрной нитью. На груди и спине виднелись засохшие бурые пятна похожие на кровь. Мощные, как фонарные столбы ноги, обтянуты треснувшими по швам на бёдрах и голенях форменными брюками.
       Второй мутант был несколько ниже ростом и уступал по габаритам напарнику. Его полностью лысая голова напоминала смесь человека и зверя: торчащие на макушке собачьи уши; выпирающие вперёд челюсти,  острые клыки, которые порой выглядывали из приоткрытой пасти, капающая на пол слюна; светящиеся алым в темноте глубоко посаженные в череп глаза. На  шее и плечах располагались шрамы, происхождение которых невозможно объяснить. Короткие руки от локтя до кисти сплошь покрыты густой чёрной шерстью.  Пальцы рук заканчивались острыми, как бритва, закруглёнными вниз когтями. Обе голени от колена вниз до пальцев ног сплошь заросли волосяным покровом. Чуть ниже поясницы из прорези в брюках выглядывал серый хвост. Он носил форменную куртку серо-чёрного цвета со свастикой на левом предплечье, но без орла на запястьях. И в брюках.
          Оба мутанта щеголяли непропорционально большими ступнями с узловатыми кривыми пальцами и забившейся под ногти грязью, но с погонами на пиджаках. Схватили они Стасика за плечи и давай его мутузить головой о стены вагона и сидения. Все зубы повыбивали. Лицо в кровь разбили. Затем скрутили, нацепили наручники и за щиколотки уволокли туда, откуда пришли. Лёха утверждал, что оцепенел с Серёгой от увиденного и долго потом боялся идти дальше по вагонам. Но кондуктор подгонял сзади и пришлось продолжить движение. Стасика они с той поры не видели. А кровавый след от него прервался в переднем тамбуре между вагонами. Как будто там все трое просто растворились в воздухе.
- Серьёзные дела. Не знаю даже, что и сказать, - задумчиво пробормотал я себе под нос, почесав правой рукой трёхдневную щетину на подбородке.      
              Тут мы заметили, что электричка стала замедляться.
- Похоже, будет станция, - сосредоточенно глядя в пыльное окно заворчал компаньон, - и, возможно, ещё один пассажир. А мне бы не хотелось мучить зря невиновного человека.
- Не волнуйся, дядя Жора. Я что-нибудь придумаю, - оптимистично заявил я, широко улыбаясь, и похлопал напарника сзади по плечу. После чего пояснил: - не зря же я отсидел семнадцать лет за нестандартные идеи, которые шли во вред людям.
              От такого признания напарник крякнул от неожиданности, пожал плечами и неуверенно заявил:
- Ну попробуй. Вдруг у тебя что-нибудь получится?
 - А что, разве пассажиры заходят не на каждой станции? - удивился я.
- Нет. Иногда электричка стоит на станции довольно долго. Словно ожидая свою добычу. Но далеко не всегда ей удаётся вырвать из нашего мира очередного бедолагу, - со вздохом возразил попутчик.
- А если я выйду на станции и попытаюсь отговорить пассажира сюда заходить? - вдруг предложил я.
- Наивный ты, Раиль, - вздохнул старик, - ты никого не увидишь на станции. Так же, как и тебя пешеход не заметит до того момента, как окажется внутри вагона. Не забывай, что оба мира хоть и имеют точку соприкосновения, но существуют в разных энергетических диапазонах. Проще говоря, мы в разных реальностях. Новый попаданец находится на вокзале или в метро в нашем привычном мире. А мы за его чертой.
         Тем временем поезд, крадучись, приближался к станции и окончательно остановился.
- Ну, с богом? Можно я выйду на разведку? - с робкой улыбкой на губах буркнул я себе под нос.
- Удачи, друг, - миролюбиво отозвался Георгий Александрович и предупредил: - только когда услышишь голос из динамиков, возвращайся в вагон. Иначе останешься тут навсегда. Ещё неизвестно, какое зло прячется в темноте снаружи.
             Я кивнул.
- А что в городе происходит? - поинтересовался я.
- Там такие твари обитают, что лучше туда не суйся, - предостерёг подельник, - кстати, если кого увидишь на улице, сразу беги в вагон. Монстры, как правило, сюда не суются. Вроде как не положено им. Субординацию соблюдают. Но если поймают в тёмном переулке - сожрут.
- Хватит усугублять ситуацию, дядя Жора, - нарочито беспечно отмахнулся я, прекрасно понимая правоту напарника, - мне теперь выходить страшно.
- А то! - многозначительно произнёс дядя Жора и хищно усмехнулся, выставляя  напоказ несколько ржавых зубных протезов, - я и сам никогда не выхожу.
             Выполнив дыхательную гимнастику для успокоение нервов, я шагнул на подножку вагона. Двери с шипением раздвинулись. Из динамика хрюкнуло что-то нечленораздельное. В лицо ударил поток ледяного пронизывающего ветра. Я громко чихнул и высморкался в носовой платок. После чего сошёл на перрон.
             Станция представляла собой двухэтажное кирпичное здание с выбитыми тёмными окнами. Пустую ночную платформу освещала пара тусклых электрических фонарей. В стене здания виднелось единственное неразбитое зарешечённое оконце, сквозь которое отражался приглушённый свет. А над ней располагалась табличка "КАС". Дальше буквы либо отвалились от старости. Либо их изначально тут не было. И так понятно, что это касса. Покинув относительно тёплый вагон, я ощутил сильный мороз. Странно. Но снега нигде не было. Я только сейчас обратил на это внимания. Оглядевшись по сторонам, я заметил с обеих сторон уходящие в глубину смешанного леса вагоны. Атмосфера запустения и полумрака создавала мистическое впечатление. Над этим странным миром висела вечная морозная ночь. Но я решился покинуть вагон, потому что в голове уже созрел план. Я решил зайти в кассу и купить хотя бы один билет. А лучше два. Чтобы вытащить дядю Жору отсюда. "Неужели электричка и правда бесконечная?" - сосредоточенно думал я, нахмурив при этом брови, и медленно продвигался к кассе. Кассовое окно было мутным. Но за запылённым окном угадывался силуэт кассира. Подробно разглядеть обитателя кассы оказалось невозможно. Да и не очень хотелось. В нижней части окна я заметил выдвинутый наружу ржавый лоток. Кинув туда пятисотку, я задвинул лоток внутрь со словами:
- Два билета, - при этом показал растопыренные в разные стороны указательный и средний пальцы на правой руке на случай, если в комнате меня плохо слышно.
            Силуэт в окне засуетился. И вдруг лоток с купюрой остервенело вышибло назад. А из окна раздался нечленораздельный рёв и какая-то ругань. Я от неожиданности отпрыгнул. Сердце колотилось. Я посмотрел на дверной проём в здании. Мне стало тревожно от мысли, что кто-нибудь из его обитателей услышит шум и выйдет на платформу. Но всё обошлось. Осторожно забрав из лотка купюру, я решил немного прогуляться по привокзальной площади, надеясь обрести хоть какую-нибудь идею для спасения. Передо мной расстилался постапокалиптический город. Окружавшие меня покорёженные автомобили напоминали о недавнем хаосе, а сгнившие заборы и фонарные столбы были лишь немыми свидетелями забытой жизни. Каждый шаг по глине под ногами выдавал противный чавкающий  звук. Небо было серым, полным безмолвных облаков. Тусклый лунный свет частично освещал путь. А ночной холод пробирался до костей, оставляя ощущение, что время здесь остановилось. Вековые дубы, берёзы, осины, тополя и клёны стояли без листвы, словно карикатуры на самих себя. Я с замиранием сердца бродил по улицам, полным зловещей тишины, когда вдруг заметил силуэты вдалеке. Это были патрульные — мутанты в нацистской форме, с суровыми лицами и впечатляюще угнетающим видом. Выглядели они подходили под описание дяди Жоры. Рядом с ними на поводке бежал пёс с тремя головами, похожий на адского цербера. Я оцепенел, ненадолго остановившись. Потянув носом воздух, одна из голов зверя громко чихнула, учуяв мой запах, а потом громко залаяла. Через минуту бесновались уже три головы мутировавшей собаки, сверкая алыми глазами в темноте. Адский пёс дёрнул патрульных за поводок и ринулся в атаку. Из открытых пастей на промёрзлую землю капала зловонная слюна. Паника охватила мой мозг. Нецензурно выругавшись полушёпотом, я мгновенно бросился наутёк, забыв о конспирации. Возбуждённый охотничьим инстинктом пёс гнался по пятам по широким аллеям и узким улочкам. Копы - нацисты едва за ним поспевали, недоумённо перерыкиваясь между собой. Вскоре я забежал в П-образный двор и забежал в открытую металлическую дверь подъезда, которая болталась на ветру из стороны в сторону. Я мысленно проклял всю свою безответственную жизнь, кляня себя за то, что вместо спортивных пробежек по утрам пил водку, как сапожник, курил, как паровоз, и занимался чревоугодием. Прокуренные лёгкие горели огнём. Ледяной воздух, проникая через нос и приоткрытый рот, щипал голосовые связки, заставляя кашлять. Ледяной пот застилал глаза. Одышка мешала сосредоточиться. Усилием воли я заставил себя подняться по бетонной лестнице вверх, изо всех сил дёргая двери за ручки. Большинство квартир оказались закрыты на замок снаружи. Но одна дверь чисто случайно поддалась и с протяжным скрипом распахнулась. Поклявшись самому себе изменить свой быт, если выберусь отсюда живым и вытащу дядю Жору, я шагнул в тёмный коридор, закрыл за собой дверь, задвинул щеколду и затих, прислонив ухо к дерматину, которым была обита изнутри дверь. Сердце набатом колотилось в груди. Хриплая одышка мешала уловить снаружи любые звуки. Но через несколько минут дыхание восстановилось. Чихнув в платок, чтобы не шуметь, я прислушался. В подъезде на первом этаже раздавался лай цербера и утробные рычания мутантов, топающих по ступеням. Псина, не стесняясь, шарахалась из стороны в сторону, гулко ударяя мускулистыми боками о перила и стены; царапала пол когтями. Мутанты-патрульные обеспокоенно беседовали друг с другом короткими рычащими фразами. Их тяжёлые шаги приближались к двери. Каждый удар босых ступней эхом отдавался в ночи. Трясущимися руками я вынул из правого кармана шубы пачку сигарет, чиркнул спичкой и закурил. Едкий дым проник в лёгкие, снимая стресс.  Патруль всё равно проверил подъезд, но меня не заметил. Я с замиранием сердца следил за тем, как уроды дёргали все двери подряд за ручки, ища моё убежище. Волк-оборотень схватил ручку двери и стал пытаться её открыть. Массивная деревянная панель, обитая драным дерматином, затряслась, как в лихорадке. В унисон ей звучало моё сердце. А учащённое дыхание, казалось, вот-вот меня разоблачит. Схватив обеими руками дверную ручку изнутри, я сапогами упёрся в дверной косяк и тянул в обратную сторону насколько хватало сил. Ведь мои руки ничего тяжелее циркуля и ручки не держали. Ледяной пот струился по лбу, заливая глаза. Каждое мгновение казалось мне вечностью. К счастью, шпингалет выдержал на моей двери нечеловеческий натиск. Сердито ругая глупую собаку, копы затопали вниз по лестнице. Завершил какофонию звуков хлопок подъездной двери и возмущённый лай цербера. "Фух, пронесло", - подумал я и сам себе возразил с кривой усмешкой: - "тебя бы так пронесло". Я чуть не подавился окурком, крепко зажатым между зубами и без сил плюхнулся на пол.
           Глубоко затянувшись, я выпустил сигаретный дым через нос, я оглядел узкий длинный коридор, слабо освещённый тусклым лунным светом, проникавшим внутрь через потрескавшееся и запылённое балконное окно в зале. Межкомнатных дверей тут давно не было. Остались лишь дверные косяки. Облезлые пожелтевшие обои на стенах; осыпавшаяся с потолка штукатурка, вспучившийся пол; разбитая лампочка Ильича под потолком. Прогнившая обувная полка практически развалилась на части. Обуреваемый любопытством, я решил осмотреть всю квартиру, в которую случайно забрёл, и с трудом поднялся на ноги.
           Слева от меня находился вход в совмещённый санузел. Он выглядел не менее мрачно: унитаз покрыт слоем мочевого камня, а раковина треснула ровно посередине. Зеркало над умывальником упало ещё в конце прошлого века и осколками разного размера хрустело под сапогами на полу. Аромат сырости, фекалий, плесени и затхлости витал в воздухе, создавая удушливую атмосферу. Коричневые пятна, ведущие сс потолка вниз, сообщил мне о жуткой протечке, произошедшей на чердаке сотню лет назад. А обвалившаяся кафельная плитка свидетельствовала о запустении.
          Покинув уборную и не рискнув справлять нужду в такой антисанитарии, я двинулся вперёд. Центральной и самой большой комнатой был зал. Повсюду на полу валялись обломки деревянной мебели конца восьмидесятых-начала девяностых годов. Старый телевизор марки "Рубин" лежал выпуклым экраном вниз в углу у стены на фрагментах тумбочки. Диван с частично содранной обивкой и торчащими в разными стороны пружинами кишел клопами и тараканами. Из распахнутого настежь шкафа вывалилась наполовину истлевшая мужская и женская одежда. Деревянный пол скрипел под ногами. Мне казалось, что это духи погибших жильцов напоминают о себе этим звуком.
         Справа располагался вход в спальню. Она выглядела особенно жутко. Спальня была окутана зловещим полумраком. Раскачивающиеся на ветру тени голых ветвей деревьев плясали по стенам, покрытым плесенью и лоскутами жёлтых обоев. Гардина под тяжестью шторы отвалилась и пробила стекло в правой оконной раме насквозь и свисала снаружи здания. Обломки журнального столика лежали около кровати вверх ногами. Колченогая кровать с раздавленным пружинным матрасом и торчащими отовсюду фрагментами пружин вселяла брезгливость и вызывала тошноту. Воздух был насыщен ароматом тления. К счастью, свободно гуляющий по комнатам сквозняк из повреждённый окон мешал мне полностью задохнуться. В углах под потолком виднелась паутина с застрявшими в ней мухами и тараканами. Женщина-мутант с опухшим, как у утопленницы лицом, лежала на спине на продавленном матрасе в кромешной темноте. Её засохшая сморщенная, как дубовая кора, кожа имела бледно-серый оттенок. Всё тело покрывали сочащиеся гноем язвы, в которых копошились жирные червяки. Лицо покойной выражало неописуемый ужас. Правый глаз со следами прижизненной гематомы был открыт и устремлён к потолку с облупившейся штукатуркой, не мигая. А левый глаз болтался на глазном нерве при каждом порыве ветра. Правой рукой она прижимала к груди что-то блестящее, напоминающее старинный медальон, отражающий тусклый лунный свет, проникающий из частично разбитого окна. Левой рукой она прикрывала смертельную рану на груди. Голова разболелась, а тошнота подступила к горлу. Как бывший интеллигент, я не мог позволить себе пачкать пол рвотными массами. Зажав себе рот ладонями, я выбежал из комнаты и понёсся в санузел. И уже там вовсю чистил желудок, ухватившись ладонями за борт ванны. Немного отдышавшись, я вернулся в зал и решил заглянуть на кухню.
         Кухня в разрушенной квартире выглядела, как сцена из фильма про зомби-апокалипсис. Обшарпанные стены, покрытые плесенью и паутиной; из-под осыпавшейся штукатурки виднелся кирпич; Потолок местами обвалился, обнажая арматуру; пол местами потрескался, отсырел и частично сгнил. В углу у окна находилась газовая плита с покрытой жиром поверхностью. Слева от входа я нашёл маленький круглый холодильник с надписью: "Орск-3". От подвесных кухонных шкафчиков остались лишь обломки. У окна стоял деревянный стол. На столе грязная посуда. Сидя на табуретке и уронив грудь и голову на стол, сидел мутант. Из его спины торчал ржавый обломок трубы. Кожа хозяина недвижимости была мертвецки бледной и покрыта инеем. Глаза, покрытые пеленой, уставились в одну точку на противоположной стене. Длинные руки со скрюченными пальцами заканчивались острыми, как бритва, когтями, обнимали тарелку с какой-то бурдой внутри. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь свистом ветра в сквозняке; гулом канализационных труб; воркованием голубей на крыше;
         От созерцания обстановки меня отвлёк скребущийся звук в коридоре в замочной скважине. Подскочив от неожиданности, я обернулся и заметил скальпель, которым кто-то ловко поддел и убрал в сторону шпингалет, который защитил меня от копов-нацистов. Сердце снова ушло в пятки. Матерясь полушёпотом, я выскользнул из кухни и забежал на застеклённую лоджию, половина которой охватывала кухонную стену. Я едва успел сменить позицию. В коридоре раздались грузные тяжёлые шаги босых ступней. Осторожно выглянув из укрытия, я заметил двух невысоких мутантов крепкого телосложения, одетых в лохмотья, которые были в конце прошлого века белыми врачебными халатами. Особь справа держала в руках потрёпанный кейс с наполовину стёртым красным крестом. Смахнув посуду со стола, "медик" открыл ручную кладь и вынул оттуда дефибриллятор. Включив штепсель в искрящуюся розетку, монстр покрутил реле, выставив максимальную мощность, и стал бить тело за столом электрическими разрядами. Запахло гарью. Сквозь побитое на кухне стекло на улицу повалил едкий чёрный дым. Я зажал рот ладонями, чтобы подавить кашель. С трупа на кухонный пол ручьями потекла вода. Лёд стал стремительно таять. Криво усмехнувшись, я вспомнил, как пять лет назад менял трубу под ванной у себя в квартире и случайно залил соседку снизу. Эта дрянь орала так, словно я ей на голову батарею уронил. Хотя у неё в санузле на потолке появилось лишь маленькое пятнышко. Представляю, какой скандал она бы закатила этим горе-медикам, попав в этот жуткий до дрожи мир. Труп за столом в этот момент обмяк и с грохотом упал под стол. Второй доктор достал из кейса ампулу с мутной жидкостью внутри, подобрал с пола шприц, заполнил его и уколол хозяина квартиры этой дранью прямо в глаз, так как кожа на теле сопротивлялась инъекции ржавой иглой. В процессе реанимационных манипуляций мутанты общались между собой рыча, как медведи, короткими отрывистыми репликами. Я с замиранием сердца ждал, когда и как это всё закончится, сидя на корточках на лоджии, прислонившись спиной к кирпичной стене и осторожно выглядывая из-за неё на кухню через разбитое окно.  Вскоре труп под столом конвульсивно задёргался, зашевелился и с помощью медиков встал на ноги. Усадив его на табурет спиной к стене, реаниматоры стали собирать дефибриллятор в кейс. Монстр за столом ошалело растирал затекшие кисти рук и шею. Не позволив бедолаге опомниться, медики схватили его под локти и добровольно-принудительным способом выволокли в коридор. От сюрреализма происходящего мой мозг завис. Привычная реальность затрещала по швам и рассыпалась в пух и прах. Из коридора раздался хлопок двери и лязг ключей. Смачно выругавшись полушёпотом, я вышел с лоджии и повторно осмотрел квартиру. Ни души. В начинающем приходить в себя мозгу созрела картина происходящего: как только в вагоне поезда погибал какой-то монстр, кто-то присылал сюда реанимационную бригаду. "Теперь понятно, куда подевались все жители этого города. Их трупы до сих пор лежат в их же заколоченных квартира", - пронеслась мысль в голове. Тяжело вздохнув, я вышел в коридор и попытался открыть входную дверь. Бесполезно. Крепко заперта на оба замка снаружи. Чертыхаясь и кляня судьбу, я вернулся в зал и вышел на лоджию. Заметив, что край перегородки между балконами частично разрушился, я пошёл на кухню за арматурой, которая выпала из спины мутанта, сидевшего за столом. Вновь зайдя на лоджию, я несколькими мощными ударами окончательно сломал трухлявую преграду и перелез к соседу на балкон. Разбив стекло, я просунул руку и открыл шпингалет. Затем пнул ногой дверь и по осколкам зашёл в зал. Там на обломках дивана сидели ещё два жмура. Один ростом покрупнее, был при жизни взрослым человеком. А второй монстр напоминал семиклассника. Тяжело вздохнув с трубой в правой руке я зашёл в комнату и осмотрелся. Моё внимание привлёк фолиант в твёрдом переплёте. Не долго думая, я заснул его за пазуху и вышел на улицу через открытую входную дверь в коридоре из соседнего подъезда. Время катастрофически поджимало. Сомневаюсь, что электричка станет ждать меня больше часа на вокзале.
         Вернувшись на привокзальную площадь, я услышал ритмичное металлическое постукивание рядом с ближайшей теплушкой. Заметив какое-то движение под одним из вагонов. Подкравшись поближе, я разглядел под вагоном очертание фигуры. Точнее, только её задней части. Стоя на четвереньках и просунув голову под вагон, там возился какой-то здоровенный тип в грязном оранжевом жилете. Рядом с ним на платформе лежал молоток и ещё какой-то инструмент. Назначение которого я не смог определить в темноте. Из-под вагона раздавалось его недовольное ворчание и дробное постукивание. Вероятно он устранял какую-то поломку в нижней части вагона. Или на рельсах. "Наверное, местный механик. И как только он меня не заметил?" - с тревогой подумал я. Мне захотелось срочно нырнуть в вагон, пока монстр меня не засёк. Но тут в голову робко закралась мысль. А за ней и ещё несколько. Вместо панического бегства я остановился, нахмурив густые, как у Брежнева, брови, и стал ждать, пока мозг выстроит в логическую цепочку хаотически разрозненные фрагменты будущего плана действий. Очень скоро это произошло. В тусклом лунном свете я увидел, что из заднего кармана его замызганных до нельзя брюк торчит красная обложка какого-то документа. "Наверное, это служебное удостоверение сотрудника железной дороги!" - внезапно осенило меня. В мозгу что-то щёлкнуло. Стараясь не шуметь, я подкрался с тыла к механику, резко выхватил его пропуск и бросился к открытым дверям ближайшего вагона. Лишний вес существенно снижал скорость моего движения. Пот выступил на лбу. Дыхание участилось. Мутант среагировал агрессивно. Со звериным медвежьим рёвом он кинулся за мной. Потеряв драгоценные секунды на подъём по железным ступенькам вагона, я уже в тамбуре почувствовал, что модифицированный организм меня догоняет. Раздвинув двери вагона, где меня ждал дядя Жора, я рванул в сторону хвоста электрички. Двери ещё не успели сомкнуться за моей спиной, как я ощутил, что механик схватил меня за щиколотку и рывком потянул на себя. Потеряв равновесие, я с грохотом рухнул на пол, выронил стальной прут, которым выламывал перегородку балконов в заброшенном доме,  и сумел ухватиться обеими руками за ножку ближайшего сидения. Стоя на вершине платформы, монстр дотягивался неимоверно длинными руками до меня. И это при том, что я находился уже внутри вагона.  Дядя Жора с испуганным лицом ринулся мне на помощь. Ухватив меня за воротник дублёнки, он изо всех сил принялся тянуть меня к себе, чтобы вырвать из лап преследователя. Ситуация стала патовой. Стремясь ослабить захват, я обернулся, отцепил правую руку, схватил железяку и принялся молотить ею по запястью противника. Нечеловеческий возмущённый рёв разорвал ночную тишину. Со стороны хвоста электрички к нам неотвратимо приближался кондуктор. А вперёд меня тянула без преувеличения гидравлическая сила механика. Силы были неравные. И я с дядей Жорой понимал, что монстр выдернет меня сейчас из вагона, как пробку из бутылки. Мы упирались из последних сил. Я продолжал дробить ржавой арматурой ближайшее запястье конкурента. Моя левая рука, которой я отчаянно цеплялся за ножку скамейки, изначально слабее правой. Её пальцы дрожали, посылая в мозг болевой сигнал. Стиснув покрепче зубы, я терпел, как мог, ожесточённо отбиваясь от монстра арматурой. Напарник кричал, чтобы я держался. Но моя рука по одному вопреки усилию воли разжимала одеревеневшие пальцы. И мы в ужасе смотрели друг на друга, мысленно прощаясь. Вдруг я вспомнил про кнопку экстренного вызова наряда.
- Дядя Жора, рация! - крикнул я, кивнув на переговорное устройство, прикрученное к стене вагона.
- Нет! - запаниковал напарник.
- Да! - с нажимом возразил я и добавил: - нет времени. Выручай!
         Тяжело вздохнув, дядя Жора отпустил лацканы моей дублёнки и побежал к стене. Правой ладонью он вдавил единственную кнопку и сердито рявкнул:
- У нас ЧП в вагоне!
        Тишину в комнате  прорезал треск помех. Дядя Жора снова вздохнул и повторил:
- ЧП в нашем вагоне! - и добавил, нецензурно выругавшись: - шевелитесь, конченные твари! Чтоб вас черти разодрали!
       И тут началась настоящая жуть. В ближайшем тамбуре материализовался наряд из двух мутантов, но уже без цербера на поводке. Забежав в теплушку, они огляделись по сторонам. Для Жора, обливаясь ручьями пота от страха, вжался в угол. И первым, кто попался полицейским в форме третьего рейха был торжествующе рычащий мутант-механик, который по пояс вторгся в вагон и волочил меня за ногу наружу обеими руками. Кости его правого запястья оказались раздроблены моей арматуриной и нелепыми осколками бугрились под кожей, покрытой гноящимися язвами. Высоченный коп с разноцветными глазами замахнулся правым кулаком и впечатал его механику в челюсть. Через секунду я услышал хруст ломаемых костей и дикий вопль механика. В тамбуре началась кровавая баня. Вагон прыгал так, словно на его крыше танцевало стадо слонов. Эти два гоблина втянули механика в узкий тамбур и просто разбирали его на части.  Возмущённое рычание и вопли отчаяния были такой громкости, что просто закладывало уши. Перекрестившись для храбрости и задыхаясь от выброса адреналина в кровь, подбежал ко мне, схватил за лацканы дублёнки и рывком потащил в вагон. Пуговицы на груди предательски затрещали и оторвались. Лицо напарника стало пунцовым от натуги. Возраст давал о себе знать. Я выглядел не лучше. Бледный, как покойник и с ног до головы покрытый потом, со стучащими в панике зубами и дрожащими пальцами рук, я торпедой влетел внутрь вагона. Борясь с одышкой, я обернулся и увидел, что оторванная рука механика с раздробленной кистью по-прежнему держит меня за щиколотку и волочится за мной, оставляя на полу кровавый след. А остальная его часть летала по тамбуру под ударами нацистов-патрульных, выбивая стёкла в дверях вагона. Дневник, который я прятал за пазухой, выпал и отлетел под сидение. Ржавый кусок арматуры я повторно выбросил за ненадобностью. Крестясь, матерясь, молясь и чертыхаясь одновременно, я с напарником, оцепенев, смотрел на происходящее. Внезапно механик затих. И мы увидели сквозь выбитые стёкла, как патрульные деловито поволокли расчленённый труп механика за ноги в пространство между вагонами. Выбившись из сил, мы сидели на полу вагона и боролись с одышкой. Из динамиков рации раздалось нечленораздельное, но выразительное объявление. Зловещая электричка с шипением сомкнула двери и продолжила бесконечный вояж по просторам этого неуютного мира.
- Раиль, какого хрена ты спровоцировал этого урода и притащил в поезд?! - возмущённо прохрипел сквозь одышку Георгий Александрович.
         Я торжествующе вынул из кармана дублёнки только что украденное удостоверение и помахал им перед носом напарника.
- А зачем оно тебе? - держась за сердце, продолжил собеседник.
 - На ближайшей остановке я снова сойду и обменяю в кассе эту ксиву на пару местных билетов на обратный рейс, - с трудом сдерживая кашель от никотина, объяснил я, - чтобы мы оба смогли покинуть данный склеп.
       Потрогав ладонью мой лоб, Георгий Александрович забеспокоился:
- Раиль, ты здоров? Как можешь после всех приключений стремиться опять выйти в город, кишащий монстрами?
       Дядя Жора после короткой паузы язвительно продолжил:
- Предложение, конечное, интересное, коллега. Но тебе из-за документа железнодорожника чуть голову не оторвали.
- Чуть не считается, - парировал я, стиснув зубами окурок так, что под щеками заходили желваки, - ты как хочешь, дядя Жора, а я в этом пост-апокалипсисе не останусь. К тому же у меня нет выбора. У меня мама больная. Я ей нужен в привычном мире.
- Ну, мама, это, конечно, святое, - уступил напарник, - попробуй. Вдруг получится?
- Обязательно получится, - я торжествующе улыбнулся и выплюнул окурок на пол.   
        Вынув из правого кармана шубы пачку, в которой трепыхалась последняя сигарета, я протянул её собеседнику и помог прикурить спичками.
- Если у тебя все такие идеи нестандартные, то я не удивлён, что тебя на семнадцать лет посадили, - криво усмехнулся собеседник.
- Это опыт, - не стал я вдаваться в полемику, пожимая плечами.
- А что ты натворил? Если не секрет.
- Да много чего. Плохого и хорошего одновременно, - уклонился я от прямого ответа и снова усмехнулся.
- Не хочешь не говори, - обиделся напарник, дымя никотином.
       Вспомнив про дневник, лежащий под лавкой, я присел на корточки и вынул его оттуда.
- Это что? - насторожился собеседник.
- Ещё один трофей, - сказал я, хитро улыбаясь.
- Где ты его взял?
- В одной из заброшенных квартир, - сказал я, открыл первую страницу и стал читать вслух: - в далёком 1917 году, когда Россия погрязла в пучине первой мировой войны, голоде, болезнях и революции  на стыке казахских степей и башкирских земель на Южном Урале в маленькой деревушке на берегу реки Орь жил молодой алхимик и оккультист по имени Андрей Рубцов. Он был бастардом известного купца Воскобойникова, который, будучи раскулаченным и расстрелянным вместе с женой и тремя официальными детьми революционерами в марте того же года, оставил Андрею только воспоминания о богатстве и власти, а также таинственный фолиант, принадлежавший Анастасии Рюриковне Рубцовой — потомственному некроманту, служившей фрейлиной у Николая II. Андрей был полон горечи утраты и жажды мести. Он знал, что его отец стал жертвой безжалостной новой власти, и душа бастарда не находила покоя. В своем подвале он изучал древние тексты, заклинания и алхимические формулы, стремясь создать нечто ужасное, что могло бы отомстить тем, кто разрушил его жизнь.
           Однажды ночью, когда луна освещала улицы деревушки мрачным светом, Андрей открыл фолиант своей прабабушки. Страницы были исписаны кровью и проклятиями. Он нашел заклинание, способное воскресить души убитых, но не просто вернуть их к жизни — он собирался создать из них нечто большее. Вдохновленный ненавистью и отчаянием, он решил собрать души белогвардейцев и красноармейцев, чтобы создать свою жуткую "электричку".
           Андрей начал собирать необходимые ингредиенты: волосы, кусочки одежды и даже останки убитых. Благо трупы валялись и гнили на улицах в открытом доступе. Он проводил дни и ночи напролёт, собирая на кладбище за часовней нужные травы, чтобы сварить из них зелье для призыва нежити. Когда все компоненты были собраны воедино, Рубцов стал варить по старинному рецепту в чугунном котле жуткое зелье. А вскоре после этого перелил половником в герметичную склянку получившуюся жидкость, взял дневник прабабки и пошёл на привокзальную площадь. Начертив на земле в тусклом лунном свете пентаграмму, поставил несколько зеркал, Андрей встал посередине символа, ножом разрезал ладонь и оросил рисунок кровью, читая вслух нужный текст по бумажке. Когда время перевалило за полночь, все звуки стихли, словно кто-то нажал на телевизионный пульт. Исчезли лай собак, разговоры людей, сердитые окрики патрульных. Время словно остановилось. Затем погасли один за другим газовые фонари и словно из-под земли появился густой, как кисель, туман. А из него плавно выехали несколько пустых вагонов, брошенных на запасном железнодорожном пути. В завершении ритуала, Андрей Рубцов произнёс, воздев глаза к небу, по которому плыли предгрозовые облака:
- Красноармейцы Якупов и Васечкин, проклинаю вас и ваш поганый род до тринадцатого колена за вероломное убийство моей семьи. Горите заживо, подонки. Да будет так. Во имя князя тьмы Баала.
           Затем Рубцов принёс в жертву пойманную курицу, выпил её кровь прямо из отрубленной шеи и упал замертво. Ибо из пустяковой царапины на левой ладони открылось жуткое кровотечение.
           В ту же ночь зловещая электричка достигла домов обоих революционеров и поглотила их навсегда.  На заре 1917 года в зловещем поезде находилось гораздо больше кровожадных мутантов, чем сейчас. В тот роковой час конюх Фёдор Якупов и кузнец Андрей Васечкин были заживо разорваны в одной из теплушек поезда монстрами, тела которых сотканы из миллиона невинно убиенных в первой мировой войне и в революции человеческих душ, сполна заплатив за расстрел семьи купца Воскобойникова. Это с течением времени проклятье бастарда Рубцова ослабло. И в вагоне остались всего четыре монстра: кондуктор, пожарный и два нациста в полицейской форме третьего рейха. Из века в век колесил с той поры призрачный состав, постепенно присоединяя к себе дополнительные вагоны и забирая пассажиров из привычного нам мира в параллельную реальность.
- Очуметь! - только и смог выдавить из себя испуганный дядя Жора, когда я закончил читать старинные записи.
- Ну, а мои эксперименты с СВЧ-излучением в "Обнинске-2" лишь подлили масла в огонь, открыв призрачному поезду портал в иной мир, - подвёл итог я, многозначительно улыбаясь.
       Выждав паузу по Станиславскому, дядя Жора вновь заговорил:
- Да уж, Раиль, умеешь ты находить приключения на нижние девяносто. И не только себе.
- Есть грех. Каюсь, - со вздохом признался я.
- Даже боюсь представить, как будет выглядеть твой повторный поход в город за билетами, - продолжил язвить напарник и вернул мне удостоверение убитого в тамбуре монстра-железнодорожника.
              Я, ухмыляясь, раскрыл обе половинки пропуска, чтобы рассмотреть содержимое. Трофей был таким же карикатурным, как и всё в этом непонятном мире. Ровные строчки текста состояли из помеси кириллицы и латинских букв. Заглавные и прописные располагались в случайном порядке. Что-либо прочитать оказалось невозможно. Вопреки общему абсурду всё выглядело серьёзно. Даже чёрно-белая фотография владельца с большой круглой печатью находилась в левом верхнем углу документа. Сморщенная рожа на фото была омерзительной. Ассиметричные глаза, один из которых выше другого, выражали звериную ярость и полное отсутствие интеллекта. Безгубый  рот скалился большими, жёлтыми лошадиными зубами. Две вертикальные щели вместо носа и перпендикулярно расположенные к голове огромные уши дополняли картину.
- Дядя Жора, как думаешь, кассир заметит, что на фото не я? - пошутил я, чтобы разрядить обстановку.
- Брось. Вы прямо как близнецы. Просто одно лицо, - смеясь, выдал собеседник.
             После этой шутки мы оба не могли подняться с пола от смеха. Адреналин покидал сосуды наших тел. И нас накрыл нервных истерический хохот. До коликов. До слёз. Закончив смеяться, я попытался освободить правую щиколотку от гигантской руки механика, мёртвой хваткой зафиксировавшей мою конечность. Но это оказалось не просто. Его рука была вырвана из плеча и в длину составляла метра два и очень увесистая. Она, как гиря висела на моей ноге. Предсмертный спазм сжал скрюченные при жизни пальцы. И мёртвая рука не желала отпускать мою ногу.
- Режь сухожилия пока трупное окоченение не наступило, - посоветовал дядя Жора, протягивая мне перочинный нож.
            Я взял оружие, с трудом поставил голень на сидение, еле согнулся из-за пивного живота и сосредоточенно стал пилить коротким клинком ладонь покойника. Пальцы, заканчивающиеся острыми, как бритва, когтями стали по очереди ослабевать. И мне, наконец, удалось освободить ногу. Теперь в полумраке вагона на полу лежала огромная рука механика, покрытая гнойными язвами, и как хищный паук покачивалась в такт электричке. И мне с дядей Жорой захотелось покинуть этот вагон. Мне постоянно казалось, что рука вдруг оживёт и вцепится кому-нибудь в горло.
- Дядя Жора, давай отступать? Я не хочу дожидаться кондуктора на месте преступления, - предложил я, вернув нож напарнику.
          Подняв дневник с сидения, я засунул его под дублёнку за пазуху и прижал к боку левой рукой. А трофейное удостоверение убрал в правый карман вместо сигарет, которые закончились.
         Подельник кивнул, взял спортивную сумку с продуктами и, обходя гигантское предплечье, направился к тамбуру в передний вагон. Я распахнул дверь и увидел кошмарную картину: коридор был весь залит кровью механика. Алая жидкость капала с потолка; стекала со стен; под ногами валялись выбитые зубы; какие-то кровавые ошмётки и огромный глаз без зрачка. На стенах и дверях находились глубокие вмятины от ударов. Увиденное пробрало нас обоих до костей.  Зрелище не для слабонервных. Нам стало страшно идти дальше. Вдруг копы-нацисты ждут нас в следующем вагоне и нападут внезапно из-за угла? Нецензурно матерясь, Георгий Александрович пошёл вперёд.  Под его сапогами хрустели осколки разбитых межкомнатных стёкол. Я двигался позади товарища. В том месте, где смыкались между собой вагоны, обрывался кровавый след. Я с трудом удержал рвотный позыв, закрыв лицо правой ладонью. Компаньон открыл дверь соседнего вагона. Там было пусто. На первый взгляд в теплушке тоже ничего подозрительного я не обнаружил.
- Нам нужно пройти по прямой вагонов десять или двенадцать, чтобы мы смогли спокойно перекусить и подремать, - заявил дядя Жора, как ни в чём не бывало.
- Да ты оптимист, дядя Жора, - борясь с тошнотой от кровавого месива в тамбуре, отозвался я, - ты бы ещё в морге кушал при вскрытии залежалого мертвеца.
- Не хочешь - не ешь, - флегматично пожал плечами старик, продвигаясь вперёд.
            Я следовал за подельником, приволакивая правую ногу. Повреждённые мышцы от чего-то побаливали. Но внешних повреждений на щиколотке я не обнаружил. А про внутренние травмы сустава я думать не хотел. Ради нескольких часов сна я был готов потерпеть неудобства в движении лишь бы подальше очутиться от этого кровавого танца смерти в тамбуре и надвигающегося кондуктора. Миновав три вагона, мы нашли большой полиэтиленовый пакет и дамскую сумочку. В пакете находился сервелат, дорогой коньяк, полторашка кока-колы, буханка хлеба; несколько апельсинов, шоколад и банка маринованных маслин.
- О! Живём, однако! - радостно заулыбался я, глядя на алкоголь, - сбылась мечта идиота.
- Если выберемся из этой дыры живыми, идёшь в больницу кодироваться от пьянства, - сурово заявил дядя Жора.
- Само собой, - подтвердил я, - и на диету сяду. А то живот ходить мешает.
       Розовая дамская сумочка лежала рядом с пакетом. На ней поблёскивал стразами ярлык из трёх латинских букв "NGA". Внутри оказался стандартный маникюрный набор. Ничего интересного, кроме электрошокера, который я убрал в правый карман дублёнки рядом с удостоверением почившего железнодорожника. Продукты дядя Жора заботливо переложил к себе в спортивную сумку. И мы двинулись дальше. Ещё через девять вагонов решили сделать привал. Достали продукты и устроили небольшую пирушку с коньячком.
- Ну, дядя Жора, за жизнь! - произнёс я тост, наливает алкоголь в стальную крышку термоса.
- Ага! За то, чтобы у нас всё было, а для нас пусть это обойдётся без последствий, - поддержал собеседник, наполняя пластиковую внутреннюю пиалу от термоса.
           После ужина дядя Жора убрал пустой термос в сумку и откинул голову на спинку сидения. Я последовал его примеру. Усталость взяла своё. Проснулся я несколько часов спустя от того, что дядя Жора тряс меня за плечо.
- Что случилось, братан? - забеспокоился я, озираясь по сторонам.
- Поезд остановился. Действуй, - сообщил компаньон.
- Понял. Спасибо, - отозвался я и глянул в запылённое, мутное окно
            Очередная станция выглядела пустынной и зловещей в тусклом лунном свете. В кромешной темноте на пустой платформе стояла бетонная будка кассы и рядом под ржавым навесом пара сломанных скамеек. Весь ночной пейзаж с трудом освещал еле живой электрический фонарь на покосившемся столбе. Зарешечённое окошко кассы слабо мерцало. Как будто в комнате на подоконнике горела свеча или у электронной лампы был плохой контакт. Я вышел на платформу из относительно тёплого вагона, поёжился от холода, держа руками дублёнку без пуговиц на груди, и вдохнул свежий морозный воздух. Весь ужас заключается  в том, что с момента моей посадки в теплушку я стал лучше видеть в темноте, а запахи обострились. Появилось неведомое до этого момента непонятное чувство тревоги, предвещающее скрытую опасность. Грузные ранее шаги стали лёгкими и бесшумными. Я опасался того, что начал мутировать под воздействием витавших в атмосфере частиц радиации из-за которых и произошёл тут зомби апокалипсис. Георгий Александрович давно мутировал, прекрасно ориентируясь во мгле без фонарика. Напарник стоял в тамбуре и наблюдал за мной.
- Дядя Жора, а почему тут нет снега? На дворе зима вроде, - поинтересовался я, обернувшись.
- Не знаю. Вопрос не ко мне. Я уже месяц тут катаюсь и ни разу снега не видел, - пожал плечами подельник, - но предположу, что причина кроется в ядерной зиме из-за какого-то глобального катаклизма, произошедшего тут много столетий назад. Вот ты - физик-математик. Поэтому и объясни мне, от чего этот мир стал таким. Или всегда им был.
- Понял. Извините за беспокойство. Отбой тревоги, - добродушно отозвался я и направился к кассе, оглядевшись по сторонам. Вроде привокзальная площадь сейчас без монстров.
                Жидкая глина противно хлюпала под моими сапогами. Осторожно продвигаясь вперёд, я старался не поскользнуться на скрытом в тумане голольду. Достигнув нужного здания, я положил в ржавый лоток похищенное у мёртвого механика удостоверение и купюру в пятьсот рублей. Со скрипом задвинул лоток внутрь кассы и громко произнёс:
- Два билета, пожалуйста.
             Для надёжности я постучал разведёнными в сторону указательным и средним пальцами правой руки по стеклу на случай, если монстр-кассир меня плохо слышит. За мутным стеклом зашевелилась немаленькая такая тень. Послышалось невнятное бормотание. И через несколько секунд лоток выскочил наружу. На дне лежало трофейное удостоверение, моя пятисотка и два билета из плотного картона. Моё сердце едва  не выпрыгнуло из груди от счастья. Схватив все предметы, я засунул их в правый карман шубы трясущимися от радости пальцами. В этот момент угрюмую тишину привокзальной площади нарушило нечленораздельное объявление по громкоговорителю. Я понял, что электричка сейчас уедет без меня, и поспешил к рельсам с бесконечной вереницей вагонов. Я не мог упустить единственный и неповторимый шанс на спасение. Насколько позволял лишний вес, я опрометью бросился в нужном направлении и едва успел заскочить в вагон, когда двери за моей спиной с шипением сомкнулись.
- Ну что? - ёрзая от нетерпения, произнёс дядя Жора.
- Порядок, - с торжествующей улыбкой отозвался я и протянул другу его билет.
- Обалдеть! Не может быть! У тебя получилось?! - не веря своим глазам, воскликнул старик и бережно взял из моей руки невзрачный прямоугольный кусок картона с круглой печатью и чередой случайных букв, словно от этого зависела его жизнь, - это же местные билеты!
- Я же говорил, что вытащу нас обоих отсюда, - скромно потупил взгляд карих глаз я.
           После небольшой паузы я продемонстрировал собеседнику второй билет с комментарием:
- А вот и мой пропуск на свободу. Причём достались оба билета бесплатно. Видимо, достаточно одного удостоверения любого монстра, обитающего в этой клоаке. Ксиву механика на всякий случай оставлю себе.
- Ты - гений! - восхитился напарник, тряся меня за плечи обеими руками.
- Ерунда. Это мой гражданский долг и дело чести, так сказать, - смущённо промямлил я и снова улыбнулся.
             Электричка тем временем набирала скорость. И я с компаньоном прошёл в вагон и сел на скамейку, обитую дерматином поверх поролона.
- Дядя Жора, давай дождёмся кондуктора? И я предъявлю ему свой билет, стоя в тамбуре. А ты прикроешь тыл, находясь на низком старте. Если этому уроду не понравится местный билет, то появится шанс убежать от него. Ну, а если всё пройдёт нормально, то вы предъявите ему свой билетик.
- Хороший план, - одобрительно кивнул старик.
 - Только вот Лёху жалко. Неужели он навсегда тут останется? Да и Серёга зря погиб, - с печальным вздохом сказал я.
- Нам Алекса всё равно не догнать. Он ушёл далеко вперёд. Я надеюсь, что он нашёл тот телепорт, о котором писал в записке, - философски заявил дядя Жора, пожимая плечами, - Лёха с Серёгой сам выбрал свой путь. Сергей погиб. И я не уверен, жив ли теперь Алексей. А нам с тобой выпал шанс. Он рискованный, но мы обязаны его проверить.
- Дядя Жора, а что позади кондуктора происходит? Почему за ним вагоны пропадают? - спросил я.
 - У меня нет такой информации, - возразил собеседник со вздохом, - я не знаю. Может быть, сам вагон за спиной у кондуктора становится порталом между мирами.   
            Нам не хотелось покидать этот вагон. Казалось, что именно это помещение приносит удачу. И именно здесь наши билетики окажутся счастливыми. Через какое-то время мы услышали хлопок двери в тамбуре и сердитое бормотание монстра. А вскоре появился и сам кондуктор. Согнувшись в три прогиба, чтобы не пробить затылком крышу вагона, он еле протиснулся боком между узкими рядами сидений. Его бессвязная речь, состоящая из обрывков случайных фраз, вселяла тихий ужас и заставляла бежать. Огромным усилием воли я заставил себя сидеть на лавке и не дёргаться. По напряжённому потному лицу дяди Жоры я понял, что его эмоции близки к моим, но он держал нервы в узде. Вынув из правого кармана дублёнки с оторванными на груди пуговицами электрошокер правой рукой, я нарочито медленно поднялся на ноги и пошёл к середине вагона, не сводя пристального взгляда с урода в лохмотьях кондуктора. Вытянув левой рукой билет, я стоял, готовый в случае провала, бежать отсюда без оглядки. Дядя Жора стоял в пяти шагах за мной в такой же боевой готовности к паническому бегству. Мы оба понимали, что кондуктор за нами бежать не станет. Но его нечеловеческая реакция и без преувеличения длинные руки - ковши заставляли нас быть на чеку. Ощупывая пространсто вагона перед собой, злодей втягивал ноздрями затхлый воздух и неторопливо надвигался на меня, монотонно рыча при этом:
- Предъявите билет.
            Наконец, он нащупал мою вытянутую руку с билетом, аккуратно его взял и полез в сумку за своим кассовым аппаратом. Моё сердце неистово колотилось в груди. В висках пульсировала кровь. Во рту пересохло от волнения. Я крепко сжал правой рукой электрошокер и мысленно приготовился ударить кондуктора током для того, чтобы выиграть секунд тридцать на отступление в случае, если дряхлое оборудование монстра не признает мой билет. Достав свою странную машинку, кондуктор осторожно вставил в неё мой пропуск. Электроника удовлетворённо заурчала, протяжно пискнула, сверкнув рядом зелёных лампочек на корпусе. Кондуктор криво усмехнулся, пробормотал слово "порядок", извлёк мой билет из технического устройства и протянул зарегистрированный пропуск мне. В нижнем левом углу картона красовалась аккуратная сквозная дырочка. Трясущейся от волнения правой рукой я убрал электрошокер в карман шубы, забрал продырявленный билет, вытер липкий холодный пот со лба левым рукавом и отошёл в сторону, присев на краешек скамейки. Настал черёд дяди Жоры. Слепой кондуктор, ощупывая вагон, двигался к собутыльнику. Встретившись взглядом с другом, я утвердительно моргнул. Напарник облегчённо выдохнул, но с максимальной осторожностью протянул второй пропуск мутанту. Я взволнованно наблюдал за развитием событий из-за могучей спины плотоядного кондуктора, но боялся проронить хоть слово, чтобы не спугнуть удачу. Сглотнув ком в горле, Георгий Александрович так же, как и я, успешно прошёл контроль. И кондуктор, не прекращая озвучку мыслей вслух, стал продвигаться в тамбур, ощупывая ручищами пространство перед собой. Минут десять я с напарником сидел на своих местах, не в силах даже пошевелиться от обуревающих эмоций, как ошарашенные, не веря в свой успех, и не могли понять, что же делать дальше. Наш вагон никуда не пропадал. Ничего не менялось. Электричка продолжала ехать сквозь ночную тайгу, поскрипывая рессорами и постукивая дискообразными колёсами под вагоном. Потом дядя Жора встал, вытер испарину со лба правым рукавом и молча подошёл ко мне. Он смотрел на меня. А я на него.
- Что дальше? Куда теперь? - очень тихо прошептал я, ощущая, как груз ответственности камнем свалился с плеч.
- Не знаю, - признался он и предложим: - давай проверим?
- Может, вагон пропал? - выдвинул версию я и выпрямился во весь рост.
             Когда мы зашли в тамбур предыдущего вагона, то убедились, что он не пропал, и замерли от неожиданности. В помещении горел привычный свет. А на сидениях отдыхали пассажиры. Мой разряженный смартфон в кармане весело запиликал, сверкая голубым экраном сквозь испачканный и потрёпанный карман дублёнки. Вторая волна оцепенения накрыла меня с дядей Жорой. Вынув из кармана шубы Самсунг, я с изумлением заметил, что он полностью заряжен. А на экране полно пропущенных вызовов от мамы и гневных сообщений от директора завода. Последнем просмотренном смс я прочитал, что меня за прогулы выгнали с работы. А встроенный в телефон календарь уведомил, что я отсутствовал целый год. Хотя по ощущениям прошло не больше двух суток. Мы молча стояли в дверях тамбура, как вкопанные и сквозь мутное стекло в раздвижных дверях смотрели на пассажиров. Их оказалось немного. Молодая пара с бегающей по вагону и голосящей от перевозбуждения девочкой примерно семи лет; интеллигентного вида полный мужчина в очках с портфелем и две оживлённо беседующие полушёпотом бабули. Экран смартфона показывал дату: седьмое марта 2007 год и время: 00:01.
- Ну что там? - прошептал дядя Жора, пытаясь через плечо заглянуть в мой смартфон.
            Я молча показал напарнику светящийся экран.
- Офигеть! - изумлённо воскликнул старик, выпучив глаза и почесав небритый подбородок.
           Я молча кивнул.
           Не знаю, сколько мы так стояли, пялясь на обычных людей, как два барана новые ворота, но первым пришёл в себя дядя Жора.
- Не понял! - протяжно выдал он, закрыл веки, протёр их покрытыми налипшей грязью кулаками, потряс головой, пытаясь отогнать причудливое наваждение и снова открыл глаза, - мы что, вернулись? И почему же наш вагон не пропал?
          То, что он вновь увидел, не изменилось. Традиционный в меру комфортабельный салон тамбура с двумя рядами сидений, обитых дерматином поверх поролона и узким проходом по центру. По задумчивой мимике подельника я понял, что в его взбудораженном мозгу роится много вопросов. Его лицо выражало недоверие к происходящему. Как будто старик подозревал, что окружающая его обстановка очередной эксперимент неведомого безумца, использующего людей вместо подопытных кроликов. И пассажиры  в вагоне, как и весь антураж, насквозь фальшивые. Затем подельник медленно развернулся и пошёл в наш вагон. Открыв дверь в тамбур, он заметил, что там тоже горит свет и мирно дремлют на своих местах какие-то незнакомые работяги, возвращающиеся домой после тяжёлой шестимесячной смены на заводе в Саратове. Ещё минуту назад там был зловещий тёмный вагон призрачной электрички, тускло освещаемый белёсым лунным светом из мутного давно не мытого окна. А теперь там пассажиры едут как ни в чём не бывало.
- Раиль, где наш вагон? - вновь потряс меня за плечи собутыльник.
- Без понятия, - ошарашенно возразил я, озираясь по сторонам.
- Вместо него другой, совершенно непонятный вагон, - шипел полушёпотом дядя Жора.
- Вижу, - подтвердил я и по привычке полез за сигаретами, но их не обнаружил, - оказывается вот как это происходит. Добыв билет и активировав его у мутанта-кондуктора, надо перейти в другой вагон, чтобы попасть в наш привычный несовершенный мир. 
          Собутыльник шагнул в вагон. А я за ним. Мы медленно пошли по вагону между сидениями, разглядывая спящих сограждан. Затем в другой вагон. Потом в третий,  таращась на людей, мы выглядели нелепо и со стороны напоминали каких-то свихнувшихся от алкоголизма бомжей. Выглядели мы, безусловно, эпично. Оба небритые, с чумазыми опухшими рожами, почерневшими от хронической бессонницы мешками под глазами; с лохматыми, всклокоченными волосами; небритой щетиной на лице; грязью под ногтями на руках; безумным взглядом наполовину прищуренных, чтобы не ослепнуть с непривычки от яркого электрического света,  в теплушке глаз. Одежда окровавленная, замызганная, запылённая, грязная, в бурых пятнах. Оба мы источали жуткий перегар, состоявший из смеси алкогольных паров, застарелого пота, трупного амбре от засохшей на одежде крови и сигаретного дыма.   
          На мне по-прежнему надета бывшая когда-то светло-коричневой элегантного покроя, дублёнка с выдранными сверху-вниз на груди с мясом пуговицами; ватные тёмно-серые, почти чёрные штаны от рабочего комбинезона; огрызок шарфа, замотанного вокруг тощей шеи; и валенки. Из-под разорванной на правой щиколотке когтями покойного ныне мутанта-железнодорожника торчали опухшие окровавленные мышцы отвратительного синюшного оттенка.  На моей макушке красовалась здоровенная пунцовая шишка. Кепку я благополучно потерял при первой посадке в поезд.
              На дяде Жоре надет  ватный пуховик, разодранный справа в подмышке,  напоминающий скорее старую, потёртую тюремную робу беглого каторжанина, чем на одежду добропорядочного горожанина. Его чёрные брюки, когда-то стильные, кое-как крепились широченным кожаным ремнём с большой бляхой с оскаленной волчьей мордой посередине теперь сливаются с общим фоном.  Шапка-ушанка, сдвинутая на бок, придаёт мужественному лицу дяди Жоры какой-то угрожающе зловещий вид. Его ноги обуты в старые полинялые от времени валенки. Через плечо на ремне перекинута пыльная спортивная сумка, которая при движении хлопала владельца по рёбрам, позвякивая при этом тарой с недопитым коньяком и герметично запечатанной банкой маслин. В правой руке подельник крепко сжимал нелепую ярко-розовую дамскую сумочку с маникюрным набором внутри и загадочной надписью "NGA", выполненной сверкающими на свету стразами.
       Мы же постепенно осознавали, что выбрались без потерь из жуткого постапокалиптического мира призрачной электрички и испытывали счастье в отличие от окружающих нас людей, которые не обрадовались нашему появлению в теплушке.  Люди вокруг нас были настоящими. Все ехали по своим делам, даже не подозревая о том, что могли запросто попасть в параллельный мир, полный кровожадных монстров вместо нас и никогда не выбраться оттуда. Всего несколько упущенных мгновений отделяло пользователей вокзала от неминуемой гибели. Если бы эти кичащиеся собственным превосходством тупицы сели бы в теплушку за пару минут до полуночи, а не после, произошла бы жутчайшая трагедия. Но народ об этом даже не догадывался. Ведь каждое полнолуние исчадие ада выбиралось на поверхность земли, принимало вид бесконечных вагонов, произведённых в разных эпохах, и охотилось на пассажиров, набивая их душами своё ненасытное чрево.  А ведь сколько жизней в период с 1917 года унёс этот зловещий состав, даже представить сложно. 
               Дядя Жора повернулся ко мне. На его глазах выступили слёзы. В том тёмном мире он утратил надежду на то, что сможет когда-нибудь вернуться.
- У нас получилось, чёрт возьми! - торжествующим шёпотом воскликнул он и по отечески обнял меня за плечи.
- Я в этом ни на минуту не сомневался, - поддержал я друга и заключил его в товарищеские объятия.
        Нас захлестнула волна неописуемой эйфории. Ноги стали ватными. И мы присели на сидение.
- Что-то трапезничать захотелось, - мечтательно заявил я и облизнул пересохшие губы.
- Сейчас остаток колбасы и хлеба достану. Поедим, - отозвался дядя Жора и полез в пыльную сумку грязными руками.
         Наши лица сияли от счастья. Открутив крышку от термоса, дядя Жора разлил коньяк в пластиковую пиалу и металлическое основание.
- Ну, за свободу. Не чёкаясь, - произнёс тост друг и залпом выпил алкоголь из пиалы, закусив его чёрным хлебом с мелко нарезанным сервелатом.
- Ага! - беззлобно буркнул себе под нос я и тоже выпил, игнорируя возмущённые реплики других пассажиров.
             После чего мы, жутко фальшивя, гнусавя и не попадая в ноты, хором запели:
 - Тёмная ночь. Только пули свистят по степи. Только ветер гудит в проводах. Тускло звёзды мерцают.
        Так выходил из нашего сознания накопленный за два минувших дня нечеловеческий стресс, граничащий с безумием.
        Неодобрительные, полные искреннего презрения и враждебности взгляды россиян сменились осуждением.
- Уходите отсюда, бомжи проклятые! - заскрежетала противным тоненьким голоском интеллигентная на вид старушка с пуховым платком на голове, - а ты мы милицию вызовем.
- Какая, к чертям, милиция? Сейчас два года как полиция, - забухтел мужик в очках с портфелем.
- Сажать иродов нужно, - подхватила вторая пенсионерка.
- Да тут арест не поможет. Нужен расстрел без суда и следствия, как в тридцать седьмом году, - присоединился к обсуждению молодой отец, прижимая к себе заплаканную дочь.
- Как вас, мудаков, земля носит?! Посмотрите, что вы наделали, паразиты?! Вы дочку мою напугали! - ругала нас издали незадачливая мамаша.
- Так следить за дочкой нужно, а не лясы точить по телефону, - съязвила одна из старух.
- Карга старая, захлопни пасть! Тебе до бога пара минут осталась, пока я со скамьи встану и до тебя дойду! - перешла в наступление мамаша.
- Опять нажрались, алкаши проклятые! - ругал нас мужик в очках с портфелем, - шли бы на завод работать. Нет, ****ь, штаны просиживают и бухают! Управы на вас нету, выродки!
- Да. Сталина на вас нету, уголовники. А лучше - Ленина, - поддакнула старуха с пуховым платком на голове, - всю страну разворовали и пропили, подонки, - кидая на нас настороженный взгляд, обвиняла пенсионерка.
- Всё верно, Никитична. Этим каторжанам за измену родине нужно татуировку со Сталиным или Лениным сделать, - поддержала подругу старушка в матерчатом платке на голове.
- Может, уже сделали,  а ты не знаешь, - заявила бабуля с пуховым платком вокруг макушки.
- Да чтоб вас, дармоедов, черти забрали! -  подлила масла в огонь незадачливая мамаша.
- Так уже чуть не забрали, - беззлобно буркнул я себе под нос, вспомнив, как убегал от плотоядного мутанта-железнодорожника по вагонам и едва унёс ноги.
             Получив пинка от дяди Жоры, я замолчал, отломил грязными руками кусок хлеба, накрыл его колбасой и набил ими себе рот. Налив ещё порцию коньяка, я стал прихлёбывать из стальной крышки от термоса.
- Что это с ними? - спросил у меня Георгий Александрович полушёпотом.
- Это они от радости, что мы вернулись, - мрачно пошутил я, едва ворочая языком и пытаясь при этом жевать пищу.
- Не болтай с набитым ртом. Подавишься, - по-отечески предостерёг меня дядя Жора.
          Я молча кивнул и продолжил трапезу.
          А электричка стала замедлять ход. И женский голос из репродуктора на стене объявил, что нынешняя остановка называется шестьсот шестьдесят шестой километр. А следующая станция Южный Урал. Мы тогда ещё не знали, где находимся. Каждый из нас входил в электричку из разных городов. Но выйти из неё без ущерба для себя можно только тут. На станции три шестёрки. Именно здесь находился обратный портал из мрачного будущего в стабильное настоящее. За окном по-прежнему чернела ночь. Тускло освещаемый лунным светом смешанный лес мелькал снаружи, чередуясь с деревнями, заправочными станциями, посёлками городского типа, кладбищами, действующими туристическими и заброшенными пионерскими лагерями; гаражными кооперативами. Но мы ехали уже совершенно в другом поезде. Он немного скучным, набившим оскомину, но традиционным и понятным. Теперь я с дядей Жорой понимал, куда еду и с какой целью. Это был наш мир.
                Глава 2. Заключение.
       Когда поезд остановился на станции за чертой города и неподалёку от древнего дворянского кладбища, я с дядей Жорой покинул вагон. В кромешной темноте нам обоим предстояло пройти несколько километров до ближайшего населённого пункта пешком. Но это не вызывало у нас никаких негативных эмоций. Шатаясь, как пьяные (впрочем, мы такими и были), мы двинулись в путь и к утру достигли цели. Первым делом я посетил ближайший травмпункт, где долго и упорно доказывал глав врачу свою личность. Ведь паспорт я оставил в служебном комбинезоне в Саратове. А без медицинского страхового полиса по новому закону врачи не имели права лечить бездомных и других подозрительных личностей.  Пришлось позвонить маме по смартфону и решить вопрос через неё. Когда недоразумение решилось, я с другом прошёл медкомиссию. Пока дядя Жора звонил с моего телефона в Новосибирск и решал вопросы с родственниками о возвращении домой, я пригласил его к себе в гости. И две недели мой собутыльник жил у меня. Кроме того, мне пришлось разбираться с полицией, восстанавливать утраченный паспорт, доказывать свою личность. Но это уже совсем другая история. Потом я снял часть своей зарплаты с банковской карты и оплатил ему билет на самолёт до Новосибирска. Так как на поезде Георгий Александрович ехать категорически отказался.
        Желая сдержать данное дяде Жоре обещание о том, что брошу пить алкоголь, я добровольно пошёл в психиатрическую клинику номер пятнадцать и честно им рассказал. И на полгода добровольно лёг на лечение. Просматривая новостную ленту в интернете с телефона, я увидел экстренный выпуск новостей. Там рассказывали о том, как полиция в Новосибирске задержала какого-то буйного пьяницу, который устроил дебош в здании аэропорта и отвезла его сначала в участок, а потом в вытрезвитель. Лицом дебошир как две капли воды походил на дядю Жору. Уже из вытрезвителя мой собутыльник попал в психиатрическую лечебницу с неутешительным диагнозом шизофрения. Ведь в его рассказ о призрачном поезде с кровожадными мутантами никто не поверил. Несчастный дядя Жора до сих пор по ночам в полнолуние гоняет чертей у себя в палате с мягкими стенами и решётками на окнах.
       Я же обзавёлся стойкой паранойей, ночными кошмарами, фобией любых поездов. На протяжении шести месяцев в процессе лечения в "пятнашке" я по ночам вздрагивал, услышав неподалёку убаюкивающий стук колёс, под который раньше любил засыпать, и просыпался в холодном поту. Но это всё мелочи. Главное, что удалось выжить в той передряге и спасти единственного друга - дядю Жору. Украденное в зловещей электричке удостоверение у мёртвого мутанта-железнодорожника я оставил себе на память. Я решил использовать этот предмет, как козырь, в том случае, если описанные в рассказе события когда-нибудь повторятся. Хотя я надеюсь, что моя дальнейшая жизнь пройдёт без подвигов и приключений. Лёжа на кушетке под капельницей, я с удовольствием перечитывал в потрёпанном дневнике биографию бастарда Андрея Рубцова, размышляя над тем, как сломать схему появление этой дьявольской электрички.

           Конец истории.
           Закончил писать 4.03.2025 года.
       Читать эту легенду о приключениях вымышленного профессора Кантора для усиления психологического эффекта рекомендую стрессоустойчивым людям тёмной безлунной ночечкой, спрятавшись в комнате под одеялом с крепко запертой дверью  и стаканом с валерьяночкой в руке. Сомневаюсь, что кого-нибудь смогу напугать этим вымыслом, кроме сопливых восьмиклассников. Но, надеюсь, что отыщется любитель псевдонаучных мистических историй. Приятного чтения.
      С уважением, Сергей Петров 35.