Сергей Миронов о бессмертии души и реинкарнации

                Сергей Миронов о бессмертии души и реинкарнации
       Я иногда читаю произведения моих читателей и мне хочется ответить на мучающие их вопросы. Не потому, что они мне не нравятся, а потому, что кто-то должен им на них отвечать. Владимир Иноземцев в произведении, почти полностью совпадающем по названию с тем, что выше, пишет: «Журналистка задала Сергею Михайловичу Миронову вопрос, о том, верит ли политик в бессмертие души? А руководитель думской фракции «Справедливая Россия — За правду» на вопрос ответил положительно. Однако, не объясняя причин, политик почему-то сказал, что не верит в реинкарнацию.
       Судя по ответу, можно было подумать, что у Сергея Михайловича духовное образование. Однако к церковным проповедям депутат не имел отношения. С. Миронов окончил Ленинградский горный институт имени Г. В. Плеханова, и, ещё будучи студентом, работал в НПО «Геофизика». Там он вместе с другими геологами занимался сугубо материальными делами - разведкой урановых руд.
       Но время шло, и став депутатом, С. Миронов подключился к религиозной пропаганде, которая в наше время повсеместно ведётся в светской стране».
       Далее идёт речь, о том, чему нас учили в школе, что всё состоит из атомов, молекул, клеток, органов..., тогда как души никто никогда не видел. Я ничего не могу сказать о депутатах, потому что депутатом никогда ещё не был, но то, что пишет далее Владимир, из чего состоит человек, мне очень хорошо известно. Только иногда я обращал внимание на то, что иногда происходят вещи, которые мне никто не может объяснить. Например, в незнакомом городе, скажем, в Москве надо встретиться с человеком, который по моим расчётам сейчас находится в Москве. У меня деньги закончились, а он мне мог бы одолжить. В одной группе учимся - Владик Гольдштейн. Я в Москве проездом в Челябинск из альплагеря Баксан, а он - из альплагеря Домбай. Чтобы встретиться в Москве, надо развить в себе способность обострённого желания, впасть в сумеречное состояние, когда в мире осталось только твоё желание и идти, идти, куда ноги несут. Они принесли меня (денег на метро нет - передвигаюсь по Москве пешком) на ГлавТелеграф ("Москва-9"). Мне никакого письма нет, но от соседнего окошечка я слышу знакомый голос: "Гольдштейн! Гольдштейн - моя фамилия!" - а ему, наоборот, "денежку" прислали. Дальше мы с ним побывали везде: и на Американской выставке - это был 1957 год, и на Московской ярмарке...
        Человек состоит из двух частей: из тела и чего-то ещё, что может такое, чего тело не может. Я бы выразился даже более жестко - чего никто не может! Вы думаете, что я сажусь и пишу свои произведения потому что мне больше делать нечего? Нет и ещё раз нет! Это вторая часть вдруг просыпается: "Включай компьютер! Садись и пиши!" И я с неподдельным интересом знакомлюсь с тем, что мне приходится далее записывать.