Разговор о счастье

Деревня…  Тихая, затерянная в складках холмов, словно морщины на лице старого мудреца. Время здесь текло иначе, медленнее, как густой мед, капающий с ложки вечности.  В одной из покосившихся избушек жила бабка Аня.  Не то чтобы «бабка» – скорее, по паспорту.  В глазах же ее плескался озорной огонек пятилетней девочки.  Болезнь, странная и редкая, остановила ее развитие в этом нежном возрасте.  Тело росло, старилось, покрывалось сетью морщин, но внутри… внутри плескалось чистое, незамутненное сознание ребенка.
***
Она жила одна.  Одиночество?  Нет, это слово было чуждо ее миру.  Она жила в единстве.  Единстве с ветром, шелестящим в кронах берез.  Единстве с солнцем, ласкающим ее морщинистые щеки.  Единстве с дождем, барабанящим по крыше, словно колыбельная.  Деньги?  Их не было.  Семья?  Давно растаяла в дымке прошлого.  Но она была счастлива.  Не просто довольна, не просто примирилась с судьбой – счастлива.  Как может быть счастлив цветок, распустившийся на обочине дороги, не зная о том, что есть сады и оранжереи.
Ее счастье не было показным, кричащим.  Оно было тихим, глубоким, как лесной ручей, журчащий в тени деревьев.  Оно не зависело от внешних обстоятельств, от погоды или урожая.  Оно росло изнутри, как дерево пускает корни в землю.  Оно было просто есть, как дыхание, как биение сердца.
Рядом, словно насмешка судьбы, вырос новый дом.  Современный, стеклянный, сверкающий, как ледяной дворец.  В нем жил Алексей.  Молодой, красивый, богатый.  По всем меркам мира – удачник.  У него было все, о чем мечтают люди: деньги, власть, признание, женщины, машины…  Но в глазах его – пустота.  В сердце – лед.  Он ходил по жизни, словно во сне, не чувствуя вкуса, запаха, радости.  Счастье?  Слово, которое звучало для него как пустой звук.  Миф, сказка для бедных.

Алексей видел бабку Аню.  Иногда – из окна своего сверкающего дома, иногда – проезжая мимо на своей дорогой машине.  Видел, как она копается в огороде, напевая что-то под нос.  Видел, как она сидит на лавочке у дома, улыбаясь солнцу.  И что-то внутри него шевелилось.  Непонятное, тревожное чувство.  Раздражение?  Зависть?  Недоумение?
Как?  Как эта нищая, убогая старуха может быть счастлива?  Это же абсурд!  Это противоречит всем законам логики и здравого смысла!  У нее нет ничего!  А у него есть все!  И он несчастен.  А она… сияет, как летнее солнце.
Этот контраст мучил его, не давал покоя.  Он, успешный, сильный, владелец мира, не мог понять, как эта маленькая, словно сломанная кукла, женщина может обладать тем, чего он так жаждал, но не мог найти.
Однажды, в особенно мрачный день, когда даже солнце, казалось, отвернулось от него, Алексей решился.  Он пошел к бабке Ане.  Простой, грязной тропинкой, ведущей к ее покосившейся избушке.  Словно богатый принц, заблудившийся в лесу, ищущий дорогу к мудрому отшельнику.
Бабка Аня сидела на лавочке, плела венок из полевых цветов.  Увидела Алексея, улыбнулась, как старому знакомому.  Будто ждала его.  Будто знала, что он придет.
– Здравствуй, дед! – сказала она, протягивая ему венок. – Хочешь, на голову надену?  Будешь как царь лесной!
Алексей опешил.  «Дед»?  Он, молодой, красивый, которого женщины называли «принцем»?  Но в ее глазах не было насмешки.  Только чистая, детская радость.
– Здравствуй, – сказал он, немного растерянно. – Меня Алексей зовут.  Я… сосед твой.  Из нового дома.
– А, – кивнула бабка Аня. – Я знаю.  Ты красивый.  Как солнышко.  Только грустный.  Почему грустный?
Прямой вопрос, как удар молотка.  Алексей не ожидал такой простоты.  Он привык к сложным разговорам, к играм разума, к маскам и лицемерию.  А тут – прямо в лоб.

– Я… не знаю, – признался он.  Слова вырвались сами собой, словно пробка из бутылки. – У меня все есть.  Но я не счастлив.  А ты… у тебя ничего нет.  Но ты… светишься.  Как так?
Бабка Аня засмеялась.  Звонко, чисто, как колокольчик.  Ее смех был как глоток свежего воздуха в душной комнате.
– Счастье?  – переспросила она. – А что такое счастье?  Это когда солнышко светит?  Или когда птички поют?  Или когда цветочки пахнут?
– Наверное, – пробормотал Алексей.  Он чувствовал себя глупо, разговаривая с ней, как с ребенком.  Но что-то в ее простоте, в ее невинности задевало его за живое.
– Нет, – покачала головой бабка Аня. – Это не счастье.  Это просто… хорошо.  Счастье – оно внутри.  Здесь, – она показала на свою грудь, на сердце. – Как солнышко внутри тебя.  Оно всегда есть.  Только его надо увидеть.
– Увидеть?  Как?  – спросил Алексей.  Интерес начал просыпаться в нем, как росток, пробивающийся сквозь асфальт.
– А вот так, – бабка Аня закрыла глаза, сделала глубокий вдох, и выдохнула.  – Просто… смотри внутрь.  Там есть солнышко.  Оно всегда светит.  Даже когда снаружи тучи.  Даже когда дождь идет.  Солнышко внутри – оно всегда есть.
Алексей послушно закрыл глаза.  Попытался «смотреть внутрь».  Но там была темнота.  Пустота.  Только мысли, как назойливые мухи, жужжали в голове.  «Деньги, работа, дела, проблемы…»  Никакого солнышка.  Только холодный мрак эго.
– Не получается, – сказал он, открывая глаза. – Там ничего нет.  Только… пусто.
– Пусто?  – удивилась бабка Аня. – Не может быть.  Солнышко всегда есть.  Может, ты просто… не умеешь видеть?  Может, ты слишком много думаешь?  Мысли – они как тучи.  Закрывают солнышко.  Надо тучи разогнать.
– Разогнать тучи?  Как?  – Алексей начинал злиться.  Ему казалось, что она говорит какие-то глупости.  Простые, детские, наивные глупости.  Но почему-то эти глупости задевали его сильнее, чем самые умные книги и лекции.
– А вот так, – бабка Аня снова засмеялась.  – Просто… перестань думать.  Просто… будь.  Как цветок.  Как дерево.  Как птичка.  Они не думают.  Они просто есть.  И солнышко внутри них – светит.
– Просто быть?  – переспросил Алексей. – Это… как?  Я не понимаю.  Я должен работать, добиваться успеха, зарабатывать деньги…  Мир такой… сложный.  А ты говоришь – просто быть.  Это же… глупость!
– Глупость?  – бабка Аня посмотрела на него с удивлением.  – А что глупость?  Быть счастливым – это глупость?  Радоваться солнышку – это глупость?  Любить цветочки – это глупость?  А что тогда не глупость?  Деньги?  Машины?  Дома?  Это все… игрушки.  Игрушки для взрослых детей.  Они думают, что игрушки сделают их счастливыми.  Но игрушки – они снаружи.  А счастье – оно внутри.
– Но… как же жить?  – Алексей был в отчаянии.  Он чувствовал, что мир, в котором он жил, рушится.  Все его ценности, все его убеждения – рассыпаются в прах.  – Если просто быть… что тогда делать?  Как зарабатывать на жизнь?  Как… быть успешным?
– Жить, – просто ответила бабка Аня. – Просто жить.  Дышать.  Смотреть на солнышко.  Слушать птичек.  Любить цветочки.  Помогать людям.  Радоваться каждому дню.  Разве этого мало?  Жизнь – она такая красивая.  Такая чудесная.  Зачем ее тратить на… игрушки?
– Ты… ты не понимаешь! – взорвался Алексей.  Гнев вспыхнул в нем, как спичка в сухой траве.  – Ты живешь в своем… примитивном мире!  Ты не знаешь, что такое настоящая жизнь!  Деньги – это власть!  Деньги – это свобода!  Деньги – это все!  А ты… ты просто нищая, убогая старуха!  Ты ничего не добилась в жизни!  И ты смеешь учить меня счастью?!
Он поднял руку, замахнулся… и ударил.  Ударил по ее морщинистому лицу, по ее детским, невинным глазам.  Бабка Аня вскрикнула, упала с лавочки на землю, как сломанная кукла.  Венок из полевых цветов рассыпался рядом, словно обрывки радуги.
Алексей стоял, тяжело дыша, смотря на нее сверху вниз.  Ярость кипела в нем, но вместе с ней – холодный ужас.  Что он наделал?  Зачем он это сделал?  Он ударил… невинность.  Он ударил… счастье.  Он ударил… самого себя.
Бабка Аня лежала на земле, не двигаясь.  Только тихий стон вырвался из ее груди.  Алексей отступил назад, как от проказы.  Он не мог больше смотреть на нее.  На ее сломанное тело, на ее потухшие глаза.  Он развернулся и побежал.  Побежал прочь от этого места, прочь от себя, прочь от своей жизни.
Он бежал, не останавливаясь, пока не добежал до своего сверкающего дома.  Забежал внутрь, захлопнул дверь, заперся на все замки.  Упал на пол, зарыдал, как ребенок.  Но слезы не приносили облегчения.  Боль разъедала его изнутри, как кислота.
Он понял.  Понял, что бабка Аня была права.  Счастье – оно внутри.  А он… он убил это счастье.  Убил в себе, убил в ней.  Он ударил не старуху.  Он ударил… Бога.  Он ударил… жизнь.
В глазах потемнело.  В голове закружилось.  Он встал, шатаясь, подошел к зеркалу.  Посмотрел на свое красивое, молодое лицо.  И увидел в нем – пустоту.  Мрак.  Смерть.
Он взял со стола пистолет.  Тот самый, дорогой, коллекционный, который купил, чтобы «чувствовать себя защищенным».  Приставил к виску.  Закрыл глаза.  И нажал на курок.
Громкий выстрел разорвал тишину сверкающего дома.  Звук эхом прокатился по деревне, долетел до покосившейся избушки, где на земле, под березой, лежала маленькая, словно сломанная кукла, женщина.  Солнце светило, птички пели, цветочки пахли.  Жизнь продолжалась.  Но для Алексея – она закончилась.  В тот момент, когда он ударил невинность, он убил себя…