Точка долголетия

   Я перечитал кучу учебников, и отыскал то, о чём задумываются многие - точку долголетия, и тут же поведал о находке деду. Тот обрадовался, и показав стёртые наполовину зубы, улыбнулся искательно:
- Сделаешь мне?
- Дед, да я ж не доктор... - начал было отпираться я, но глядя на то, как мрачнеет старик, решился:
- Ладно. не тушуйся. Попробую!
- Да ты не бойся, у тебя получится! Уколы ж ты мне вон уж сколько лет ставишь...
- Ага, мать меня за это грозится упечь, говорит - права не имею. - напомнил я деду, на что тот возмутился:
- Так не дозовёшься, врача-то!

   Прежде, чем найти нужное место, я сравниваю ладонь деда со своей, прикладываю к колену, растопырив пальцы, и на уровне безымянного нахожу точку.
Чудится мне или нет, но та выделяется на фоне тонкой сухой, чистой до белизны кожи. Она не светлее, не темнее, но просто - как бы даёт о себе знать:
- Если вы ко мне, то я здесь!


- Не больно?
- Нет. Спасибо. Хорошо.
- Ну, глаза закрой и лежи тихонько.
- Насовсем? - кокетничает дед.
- Я тебе устрою с твоим насовсем! - пугаюсь я и добавляю строго, - Лежи смирно, подойду попозже, сниму.

   Дед довольно улыбается и, кивнув, послушно прикрывает глаза. Я выхожу, притворив за собой дверь и чувствуя слабость в ногах, едва не плюхаюсь мимо стула, а спустя мгновение понимаю, что оставил в той точке долголетия все силы, хотя по младости казалось, что несть им сроку и числа.

   Уход человека в небытие это трагедия. Каждый из живущих понимает конечность существования, но не осознаёт или, что скорее, не верит в неё. Прошедшее время это не то, с чем разум в состоянии смириться, а уж тем более - верно оценить. Как с этим справляется душа, придётся узнать каждому.

   Неуловимость настоящего скапывает с ножа жизни на землю, как кровь, и  не успеваешь прочувствовать - каково это, жить. Хватаешься второпях за всё сразу, либо по крупицам, подробно разбираешь что-то одно, а исход... Он одинаков, прежний: ты так ничего и не понял или открылась суть непостижимости бытия, которая принуждает к единственно верному - радоваться тому, которое есть здесь и сейчас.

   Кому, как не доктору, вЕдомы эти библейские истины. Они для него - сама очевидность. Столько сердец бывает выслушано... Они, подчас, красноречивее тех, в чью грудную клетку бьются они птицей, и кому верно, без права на отдых, служат. Сколько? На сколь достаёт мочи, а иногда и поболе.


- Не вызывайте меня больше к нему. Он неизлечимо болен.
- И чем же по-вашему?
- Старостью!
- И это повод даже не попытаться помочь?!
- Ему уже ничто не поможет.
- Да. Вы правы. Но лишь отчасти. Только вот, ни одно из лекарств не поможет обрести человечность и сострадание. Вам!


   ...Уход человека в небытие это трагедия, и каждый из живущих, понимая конечность существования, всё ж не желает мириться с ним. И пусть не отыщется в том смысла, пусть! Зато чище станет душа.

- Куда ты лезешь! Ты же не доктор!
- Всё равно. Сделаю, что смогу.