Творец. Часть 4 Сон

     Владимир оказался в чужой, не знакомой ему ранее, спальне. Возле кровати, находясь к нему спиной, стояла Ксения. Она была одета в легкое – воздушное, будто из щелка – платье, которое изящно подчеркивало головокружительную красоту ее фигуры. Она повернулась к нему и таинственно поманила его к себе, плавным движением нежной руки. Ноги Владимира будто бы окаменели, но он все же начал движение вперед, смутно ощущая в глубине сознания, что у него есть крылья, которые пришли ему сейчас на выручку. Он обнял возлюбленную и прошептал: «Прошу тебя, давай утонем в водовороте наших чувств!». Ксения ничего не ответила, лишь смущенно улыбнулась и опустила свои глаза. Жар поцелуев воспламенил ее шею, она глубоко вздохнула и рухнула на кровать. Как дикий зверь он кинулся в объятия постели за ней, как за добычей. Ликующий, готовящийся торжественно спустить с нее одежду, как флаг с покоренной крепости, Владимир вдруг обнаружил, что его женщина исчезла, а на ее месте лежит напуганная, измученная юная девушка. Его привело это в бешенство. Он коршуном впился в ее брюки и резким движением начал их срывать с нее. «Пожалуйста, не надо!» - умоляюще воскрикнула девушка, расплакалась и закрыла руками лицо. Но Владимир, будто бы одержимый, не слышал ничего вокруг; трясущимися руками он скинул свои штаны и словно разбойник ворвался в храм ее лона. Совершая ужасный грех – насилие над невинностью – он вдруг обнаружил, что юная девушка превратилась в холодный труп с заметными признаками разложения. Владимир в диком ужасе вскочил с кровати и с не меньшим страхом обнаружил, что спальная комната, в которой он находился, объята пламенем. Не успев все это осознать в полной мере, он почувствовал, как провалился пол под ним. Владимир рухнул в пропасть, где со всех сторон на него выливались потоки слез и крови, а глаза несчастной девушки неслись за ним точно две пули, полные решимости прикончить его.

     Владимир очнулся весь в поту. Сердце бешено стучало. Мысли дрались между собой; «Что это было?» - вопрошало сознание. Иррациональный ужас поднялся из глубин и закрыл разум в монолитный саркофаг. Лоскуты воспоминаний встрепенулись от ветра тревоги. Он вспомнил ее – несчастную девушку, жертву его книги, которую насиловал отчим извращенец, а ее родная мать покрывала злодеяние в угоду своей страсти, которую он, жестокий тиран, взял, словно зверя на цепь. Мать, которая, когда о несчастьях девушки начали подозревать другие, жестко расправилась с ней – юным и беззащитным подростком – дабы сберечь себя и свою ненормальную любовь. Он написал на эту тему – страшную для всех времен – потому что тогда, когда он работал над сюжетом новой книги, в медиа пространстве прогремели несколько случаев такого рода преступлений, которые общественность (он слышал разговоры людей) глубоко взволновали. Что же, собственно, писать ему, угоднику толпы, как не то, что ее возбуждает? Он вспомнил, что когда писал те сцены, то сам на какой-то миг испытал возбуждение; его это страшно удивило, но он постарался поскорей об этом забыть. Он побоялся признаться себе, что его возбуждала власть, что темной, сокрытой стороне его сознания, нравится доминировать над окружающим миром, и, когда в реальности он не мог воплотить это желание, страдание и неуверенность хлестали кнутами его чувства, заставляя выплескивать свой нереализованный импульс в придуманных историях на страницах его книг. Частично осознав это сейчас Владимир вздрогнул; он ощутил себя преступником, которому необходимо было сокрыть следы преступления.
 
     Литератор вскочил с кровати – взъерошенный, с начавшей проступать щетиной – наскоро оделся и кинулся прочь из дома. Он был похож на умалишенного; растрепанный, неопрятный, подвергшийся накануне нападению, напуганный сверхчетким, реалистичным сном, Владимир потерял над собой контроль и забыл в квартире свой телефон. Бредовые мысли начали вить себе гнездо в его мозгу: «Я должен найти эти книги, книги…» - он изо всех сил попытался вспомнить название произведения, написанного им, из которого в его сон ворвалась юная девушка и выпугала вусмерть. – «Кажется, я назвал их «Рабыня страсти»… да, «Рабыня страсти»! Я должен уничтожить рабыню страсти! Придать ее огню, разорвать на части, закопать ночью на безлюдном перекрестке! Да, точно, точно Я должен. И тогда все наладится; Ксюша вернется, а эта маленькая ведьма не посмеет меня более тревожить!». Он шел по оживленной улице в сторону ближайшего книжного магазина и тихо говорил сам с собой. Вокруг сновали люди и машины – все они были холодны и сосредоточены на себе.
   
     Тем временем Михаил пытался дозвониться до своего товарища, но раз за разом слышал лишь гудки. После вчерашнего эмоционального извержения – его любимый футбольный клуб вырвал победу на последних минутах, дважды уступая в счете по ходу матча – он не нашел в себе сил и энергии узнать о состоянии дел Владимира. Попытавшись безрезультатно дозвониться еще раз, он набрал номер Ксении и узнал от нее, что их общий друг вчера отправился загород на велопрогулку. Данное известие поначалу успокоило, но затем какая-то тревога толкнула его в сердце.

     - Нужно доехать до него, вдруг чего учудил! – Сказал он сам себе.
 
     - Михаил Анатольевич,- войдя в кабинет своего работодателя, обратилась Лариса Николаевна, глава маркетингового отдела его магазина, - вот документы за прошедший месяц. Взгляните на эти графики, они заставляют задуматься и переосмыслить вектор развития нашего бизнеса, выбранный в последнее время. И, - игриво улыбнувшись – сегодня вечером я буду совершенно одинока. – Сказала она, задержав на нем свои блестящие глаза.
 
     Мы с товарищами, плечом к плечу, мы рядом, но вот приходит испытание, некая жизненная невзгода, хватает нас за эти самые плечи и разворачивает на 180 градусов. Товарищи продолжают идти вперед, увлекаемые потоком насущного быта. И вот мы уже одни, и вот мы можем рассчитывать лишь на себя. Не так ли?
 
     Дверной колокольчик известил о том, что в лавку зашел новый посетитель. Молоденькая продавщица сразу же узнала вошедшего человека и произнесла:

     - Здравствуйте, Владимир Владиславович! Мы очень рады вашему визиту!

      Услышав свое имя, литератор встрепенулся, оно будто бы вернуло ему его сознание.

    - Мне нужна моя книга: «Рабыня страсти». Есть ли она у вас в наличии? – Поинтересовался автор, резко ощутив прояснение в своем мозгу; настолько резко, что не сразу совладал с его управлением, подобно тому, как сложно совладать с управлением автомобиля, когда тот пошел в крутой вираж, и оттого не смог для приличия одарить хорошенькую девушку ласковым приветствием, как он обычно любил это делать.
 
     Она окинула взглядом книжные витрины.
 
     - Да, Владимир Владиславович, осталось несколько книг.

     - Я возьму их.

     - Хотите сделать кому-то подарок? – Улыбнувшись, спросила девушка, укладывая книги.- Я вот несколько недель назад подарила эту книгу своей подруге на день рождения. Знаете, она порой как маньячка, бросается на всякого рода чернуху! Ей чрезвычайно понравилось ваше произведение!

     Владимир слушал с каменным лицом. Складывалось такое чувство, что он забыл багаж эмоций у себя дома.

     - Подарок? – Переспросил он, окинув ее странным, потерянным взглядом.
 
     - Простите? – Нахмурив брови произнесла продавец.
 
     - Нет, извините. Мысли вслух. Много работал…

     Девушка выскочила из-за кассового прилавка.

     - Владимир Владиславович, можно совместное фото с вами?
 
     Не дожидаясь ответа, она подскочила к нему, переключила на своем айфоне камеру с основной на фронтальную, вскинула вверх свою худенькую руку вместе с этим устройством и сделала снимок. Растрепанный, с не расчесанными волосами и щетиной, с желто-зеленым лицом, точно с картины Мунка, он отразился на фотографии скорее каким-то жутким призраком, нежели здоровым, энергичным человеком.
 
     Выскочив на улицу, он увидел по близости припаркованное свободное такси. Владимир сел в салон.

     - Улица Свободы, 12. – Указал он адрес водителю. Именно там располагался следующий книжный магазин.
 
     Пока ехал автомобиль, он открыл одну из купленных книг и взглянул на тираж: три тысячи экземпляров. Дело плохо, его преступление крайне проблематично выкорчевать из сознания этого мира.
 
     Прошло какое-то время – Владимир утонул в своих размышлениях и совершенно не следил за дорогой – и машина остановилась. Он безучастным, отупевшим взглядом посмотрел в окно и увидел там подъезд собственного дома. Его слегка передернуло. Взгляд метнулся на водителя – за рулем сидел вчерашний незнакомец, буйный психопат, который жестоко избил его. Литератор трясущейся рукой схватился за дверь авто и попытался ее открыть, но она была заблокирована. Спустя несколько мгновений его  тщедушных метаний открылась передняя дверь пассажирского места рядом с водителем и в салон села молодая женщина. Она обменялась пристальным взглядом с мужчиной и тот, молча заведя мотор, поехал в неизвестном для Владимира направлении.