Дядя Шурик

  Старые добрые времена. Детство. Дом, где родился и вырос, где прошло беззаботное детство, романтическая юность. Двор, где был знаком каждый камешек, каждое деревце. 2-3 тутовых дерева, где летом лазали как обезьяны, в поисках плодов (кабанчиков) покрупнее. И странное дело, что никто и никогда не падал и не срывался с деревьев на уровне второго, третьего этажа. Словно оберег какой-то был, или ангел-хранитель находился рядом.

  По вечерам могли всей нашей дворовой компанией жечь костры, запекать в углях картошку и лук, и казалось, что нет ничего вкуснее этой самой картошечки, пахнущей дымком и углями. Родители были не против, ведь все были на виду и ничего плохого в этом не было.

  Наша семья жила на втором этаже двух этажного здания. Это потом сделали надстройку и дом стал четырехэтажным. Централизованного отопления в доме не было, и в каждой квартире была печь с газовым отоплением. Зимой можно было натопить печь и в квартире становилось тепло и уютно.

  На нашей лестничной площадке на втором этаже, прямо на против жила соседка тетя Тоня, полная женщина,  очень добрая , но в тоже самое время «себе на уме».

  Жил с тетей Тоней ее сожитель. Звали его Шурик. Для всех соседей и для нас ребятишек просто дядя Шурик. Человек уникальный в своем роде. Алкаш был законченный. Но пил только дома, на улице вел себя очень даже прилично и время когда его еще можно было застать трезвым это с утра. Дома он не шумел когда выпьет, с тетей Тоней не ругался. Да и она сама в душе была ему рада. Хоть и алкаш, но все же в доме мужичок как никак.

  Уникальность дяди Шурика заключалось в том, что обладал феноменальной памятью. Словно энциклопедия ходячая.  И не смотря, что употреблял алкоголь ежедневно в не маленьких дозах, на память его это никак не влияло. Это то поколение советских людей, когда люди ходили в библиотеки, читали запоем книги, обменивались ими, иногда книга давалась только до утра, и за ночь книга была прочитана и отдавалась владельцу.

  Помню по телевизору показывали тот самый фильм «Тихий Дон» Сергея Герасимова, и после очередной серии, зашел к дяде Шурику поделиться впечатлениями. Ну, дядя Шурик сидит конечно на кухни, естественно под мухой, разговорились и он меня спрашивает:
 - Вот скажи, к примеру, сколько видов казаков было в России!

  Я призадумался, насчитал несколько, а он не задумываясь отвечает:
 -Тринадцать!

  И перечислил все до одного. Дома я заглянул в энциклопедию и совершенно точно, так и есть! А как он кроссворды разгадывал в журнале Огонек. За один вечер весь кроссворд, может только пару-тройку линий были свободными.

  Это не то что нынешнее поколение рожденных в 90-х и нулевых годах, когда журналист на Патриках в Москве, спрашивает у очередной красотки у которой ресницы как щетка для обуви, губы как подушка безопасности в автомобиле и обувь на шпильке сантиметров двадцать:
 - Кто такой Ленин?
  Ответ: - Полузащитник
 - А как погиб Пушкин?
  Ответ: Он под машину попал!

  И эта красавица с обязательным атрибутом нынешнего времени с телефоном в руках следует к очередной стойке бара или ресторана.

  Хотя, дорогой мой читатель, это как на базаре. На каждый товар есть свой покупатель. И этот товар занимает определенную нишу или полку в магазине под названием Жизнь. Пока срок годности у этого товара действителен, а потом пойдет уценка. Но в голове так и останется полузащитник Ленин, толи из Динамо, толи из Спартака.

 Кстати, дядя Шурик был записан в библиотеку, но была одна загвостка. Паспорта у дяди Шурика не было. Вернее он был, но просрочен. У всех уже были новые красные паспорта, а у него тот самый темно-серо-зеленый с маленькой фотографией 2на3.

  По молодости, дело молодое, развелся он с женой и не стал платить алименты, так и жил, поживал под боком у тети Тони. А еще у дяди Шурика были золотые руки. Если кому-то из соседей починить что-то или исправить, все шли к Шурику и он за рубчик или два делал просто конфетку. Тем и жил. Заработает трешку и днем как на работу в вино-водочный магазин, который открывался в то время в 11 часов.Возьмет пару бутылок портвейна «Агдам» и скорее домой, на кухню. Тетя Тоня очень хорошо заготавливала соленья, разносолы всякие и нас угощала. Это и баклажаны по бакински, чесночек, перчик, помидорчики, а огурчики с пупырышками были просто класс. Крепенькие, хрустящие, ароматные. Сядет дядя Шурик на кухне, зазложит соленья по тарелочкам, аромат стоит такой, что через стену проходит. Ну и конечно же портвишок «Агдам» уже так и просится в гости. Ну как же не уважить гостя дорогого, хотя и не такой же и дорогой. Стоил по тем временам один рубль 17 копеек за бутылочку.

  Приговорит дядя Шурик сразу пару бутылочек, затем ночью плохо ему, стонет, кряхтит, ведь через стенку все слышно и особенно летом когда окна у всех были открыты.

  Кстати, уже в 1980-х годах у моей мамы была возможность и мама помогла дяде Шурику востановить паспорт, и он был такой счастливый, и как участник Войны востановился и получал различные льготы.

  Грянула горбачевская перестройка с сухим законом, с молочными и кефирными свадьбами. Нельзя было так народ обижать, так не любить его. Теперь по цыганской почте дядя Шурик узнавал, где будут продавать спиртное и мчался на другой конец города в поисках любимого напитка.

  Ох, сколько я от него услышал особо русских выражений про Горбачева и всех его родственников.
Уезжая из Баку, понимали что расстаемся  навсегда, дядя Шурик проронил скупую мужскую слезу и больше мы не виделись.

  P.S. Дядя Шурик прожил жизнь, прошел всю войну, служил в разведке, был ранен, и был атеистом, а умирая на смертном одре поверил в Бога.
Но это так , к слову.