В поисках страсти

    Осень на Мэйпл Стрит выдалась особенно живописной в этом году. Клены, давшие название улице, окрасились в такие оттенки золота и багрянца, что даже вечно спешащий Эдвард Флетчер иногда замедлял шаг, возвращаясь с работы, чтобы полюбоваться этой природной палитрой. Их дом, обшитый светлым сайдингом и с небольшим крыльцом, утопал в ворохе опавших листьев, которые Эдвард аккуратно сгребал каждые выходные, тогда как соседский мопс миссис Паркер с радостным тявканьем разбрасывал их снова.
    Жизнь на Мэйпл Стрит текла размеренно и предсказуемо. По утрам мистер Родригес поливал свои роскошные розы, близнецы Чен с шумом и смехом носились на самокатах по тротуару, а Люси Флетчер, сидя на веранде с чашкой кофе, редактировала очередную рукопись для издательства, время от времени поглядывая на часы в ожидании своего еженедельного четверга.
    Четверг был особенным днем для четы Флетчеров. В четыре часа пополудни их серебристый Volvo неизменно паркуется у старинного здания в центре Бостона, где на четвертом этаже, в кабинете с видом на городской парк, их ждет доктор Стен. Сегодняшний четверг не стал исключением.

    Золотистый октябрьский свет косыми лучами падал через высокие окна кабинета доктора Стена, создавая причудливые тени на светло-бежевых стенах. Старинные напольные часы в углу размеренно отсчитывали время, их маятник двигался с той же неумолимой регулярностью, с какой Эдвард и Люси Флетчер появлялись здесь каждый четверг в четыре часа пополудни.
    Доктор Стен, как всегда безупречно одетый в твидовый пиджак, сидел в своем кожаном кресле, положив ногу на ногу и постукивая карандашом по блокноту. Его лицо сохраняло привычное каменное выражение, но в глазах мелькнула искра интереса, когда он произнес:
    — Когда в последний раз вы были настолько увлечены друг другом, что забыли обо всем остальном?
    Эдвард поправил узел галстука — нервный жест, который появился у него после женитьбы — и откашлялся. Люси заерзала на кожаном диване, создав звук, похожий на шелест осенних листьев под окнами их дома на Мэйпл Стрит.
    — Если честно... — Эдвард замялся, разглаживая несуществующие складки на брюках. Последний раз, когда я действительно чувствовал такую... вовлеченность, был, наверное, когда у нас сломался Wi-Fi, и Люси предложила поиграть в Скрэббл.
   — Это было восемь месяцев назад! — возмутилась Люси. И ты даже тогда умудрился проверять почту на телефоне между ходами!
   — Я ждал важное письмо от клиента!
    — В субботу. В одиннадцать вечера.

    Доктор Стен сделал пометку в блокноте:
    — Интересно, что вы оба помните точную дату. Люси, а что для вас значит быть «вовлеченными друг в друга»?
    — Ну, знаете... — Люси подтянула колени к груди, устраиваясь удобнее. Как в начале отношений. Когда пульс учащается только от того, что он входит в комнату. Когда не можешь дождаться вечера, чтобы остаться наедине. А сейчас... Сейчас наша интимная жизнь напоминает засыхающее цветущее дерево.
    — Любопытная метафора, — отметил доктор Стен. Эдвард, как вы это видите?
    — Если уж мы говорим метафорами, — Эдвард выпрямился, — то наша сексуальная жизнь больше похожа на пустой кинотеатр с немым фильмом. Все происходит по расписанию, как сеансы. В девять вечера, перед выпуском новостей.
    — А, так вот почему ты всегда включаешь новости в девять! — Люси всплеснула руками. Я-то думала, ты действительно интересуешься политикой!
    — По крайней мере, я не читаю журнал «Космополитен» в постели!
    — Это профессиональный интерес! Я редактирую колонку отношений!
   — И поэтому ты подчеркнула статью «Десять способов вернуть страсть в браке» розовым маркером?

    — Отлично, — перебил доктор Стен. Его голос был спокойным, но в нем чувствовалась легкая нотка сарказма. — Значит, у нас есть кинотеатр и ботанический сад. Прекрасное место для развития сюжета.
    Он сложил руки, словно судья, ожидающий, когда обвинение и защита выложат все, что у них есть.
    — Возможно, — начала Люси, — проблема в том, что Эдвард перестал замечать детали. Для него я просто человек, который говорит: «не забудь вынести мусор».
    — Скорее, ты для меня — это вечный справочник по психологии с примечаниями на полях, — парировал Эдвард. — Например, твой последний гениальный совет: мы должны пробовать что-то новое. Как на прошлой неделе, когда ты решила, что йога для пар — это наш путь к спасению.
    — Йога была отличной идеей!
    — Да, если бы не твои постоянные инструкции. «Эдвард, подними выше ногу». «Эдвард, ты слишком напряжен». Это было не спасение, а мучение.

    — Вы оба, — вмешался доктор Стен, подняв руку, — страдаете не от отсутствия страсти, а от избытка слов. Ваши обои слишком толстые, чтобы увидеть, что за ними.
    — Что это значит? — хором спросили они.
    Доктор Стен вздохнул, словно объяснял очевидное детям.
    — Это значит, что вы прячетесь за метафорами и жалобами. Страсть — это не цветущее дерево и не пустой кинотеатр. Это тот момент, когда вы готовы смотреть друг другу в глаза без фильтров. Когда последний раз вы делали что-то без ожидания, без надо, просто ради удовольствия?
    Эдвард и Люси переглянулись. Они погрузились в тишину, которая заполнила комнату, словно густой туман.
    Доктор Стен прочистил горло:
    — Вернемся к вашим метафорам. Пустой кинотеатр и засыхающее дерево... Что, по-вашему, общего между этими образами?
    — Ну... — начал Эдвард.
    —Одиночество! — перебила Люси. Даже когда мы вместе, каждый находится в своем мире. Эдвард со своими чертежами...
    — А ты со своими «Вампирами-вегетарианцами»!
    — Это бестселлер, между прочим! И я хотя бы не провожу выходные, рассчитывая нагрузку на фундамент!
    — Потому что кто-то должен оплачивать ипотеку!

    Доктор Стен поднял руку:
    — Заметили? Вы оба говорите об одиночестве, но вместо того, чтобы сблизиться, создаете новые барьеры. Работа, обязательства, рутина — это ваши укрытия.
    — Укрытия? — переспросила Люси.
    — Как те обои, которые вы никак не можете выбрать для спальни. Сколько уже образцов вы просмотрели?
    — Тридцать два, — автоматически ответил Эдвард. И все они... неправильные.
    — Тридцать два оттенка бежевого, — усмехнулась Люси. Эдвард считает, что «песочная дюна» слишком желтая, «утренний туман» слишком серый, а «прибрежный песок» недостаточно... песочный.
    — Потому что это важное решение! Мы будем жить с этими обоями годами!
    — Как и с нашими проблемами в постели, если продолжим их игнорировать, — парировала Люси.

    — Знаете, — доктор Стен снял очки и начал протирать их платком, — иногда мы так увлекаемся поиском идеального оттенка, что забываем о главном — о стене, которую собираемся этими обоями оклеить.
    — То есть? — Эдвард наклонился вперед.
    — Представьте, что ваши отношения — это стена. Можно бесконечно выбирать обои, но, если в стене есть трещины, их нужно заделать. Иначе даже самые дорогие обои не будут смотреться.
    — И как нам... заделать эти трещины? — тихо спросила Люси.
    Доктор Стен понизил голос и с непривычной неуверенностью произнес:
    — Ну... Вы могли бы посмотреть какой-нибудь эротический фильм... вместе.
    — Например, о пингвинах, — возмущенно воскликнула Люси. О том, как они бесконечно ходят друг за другом.
    — Ты же знаешь, я одно время увлекался нумерологией, — мягко напомнил Эдвард.
    — Так ты их считаешь? — Люси от души рассмеялась. Тогда уже лучше смотреть «Корону». Там столько церемоний, что ты замучаешься подсчитывать количество реверансов.
    — По крайней мере, в «Короне» есть какой-то сюжет, — парировал Эдвард. А не просто... хождение по кругу.
    — О, так значит, ты все-таки смотрел тот фильм про пингвинов! — торжествующе воскликнула Люси.

    Доктор Стен прокашлялся:
    — Я, кажется, начинаю понимать, почему вы застряли на выборе обоев... Начните с малого. Например, с игры в Скрэббл. Без телефонов.
    — Но как же рабочая почта? — забеспокоился Эдвард.
    — Поверьте моему опыту, — доктор Стен позволил себе легкую улыбку, — мир не рухнет, если вы не ответите на письмо в субботу в одиннадцать вечера.
    Люси фыркнула:
    — А как же мои «Вампиры-вегетарианцы»?
    — Уверен, они найдут, чем подкрепиться без вашего надзора.
    Доктор Стен встал, как дирижер, завершивший симфонию. 
    — И на этом мы завершим сегодня. Ваше задание: сделать что-то глупое. Что-то, что не имеет смысла, но приносит радость. 
    Когда они вышли из кабинета, солнце уже садилось за горизонтом, окрашивая город в теплые оттенки оранжевого и розового. 
    — Что-то глупое? — спросил Эдвард, глядя на Люси. 
    — Я думаю, у меня есть идея, — ответила она с хитрой улыбкой. 
    И через полчаса они сидели на полу своей гостиной, играя в настольную игру из детства, смеясь до слез. Может, страсть действительно начинается с мелочей?