сказки наших реалий 6

Сказка о Железных Весах, Бумажных Соловьях и Тени Без Имени

В царстве, окружённом горами из пергамента и реками чернил, жил народ Людей-Писцов. Они верили, что слова могут быть мостами или стенами, а закон — это нож, который режет правду на куски. Но однажды тень без лица окутала страну, и нож превратился в топор.

Король-Тень и Железные Весы

Правил землёй Король-Тень, чьё имя стирали из свитков, чтобы никто не знал, кому кланяться. Его власть держалась на Железных Весах — древнем механизме, который взвешивал «вину» и «невиновность». Но стрелка Весов всегда указывала туда, куда дул ветер из королевских уст.

— Судья — это лишь голос Весов, — повторяли чиновники, надевая на судей маски с прорезью для глаз.

Судья-Марионетка, чьи вердитки писались золотыми чернилами заранее, однажды осмелился:

— А если человек невиновен?

Король-Тень прошелестел:

— Невиновность — это когда Весы молчат. А молчат они, только если… смазаны.

Бумажные Соловьи и Капканы из Слов

Чтобы народ не пел песен свободы, Король-Тень приказал создать Бумажных Соловьёв. Те щебетали с утра до ночи:

— Всё хорошо! Закон справедлив! Король — мудрец!

Но настоящих певцов ловили сетями.

Поэт-Бродяга написал стих о реке, которая «течёт вспять». Его схватили, тыкая пальцем в строку:

— «Вспять» — это намёк на бунт!

— Это метафора! — кричал Поэт.

— Метафоры вне закона, — ответил стражник, заковывая его в Капканы из Слов — железные ошейники, сжимавшие горло при попытке говорить.

Люди научились шептаться глазами. Даже дети:

— Мама, что такое «экстремизм»?

— Это когда твой смех громче, чем у Бумажного Соловья.

Указ о Тени Без Имени

Король, боясь шепота, издал Указ №160224:

— Любое упоминание Тени (её нет!) — госизмена. Лайк, репост, даже вздох — 10 лет в Чернильных Шахтах.

Девушка-Архивариус, сохранившая старые карты с настоящим именем Короля, получила срок за «распространение теней». Её сестра спрашивала на суде:

— Где доказательства?

— Доказательство — это то, что сказали Весы, — ухмыльнулся Судья-Марионетка.

В тюрьмах стало тесно: там сидели Учёный, нарисовавший график голода; Старик, вспомнивший на площади старый гимн; даже Слепой Музыкант, чья мелодия «напоминала тревогу».

Совет Мудрецов за Горами

За хребтом Гор Справедливости жил Совет Мудрецов. Они присылали свитки с вердиктами:

— Освободите невинных! Весы сломаны!

Но Король-Тень бросал их послания в печь, где плавили цепи для новых узников:

— Их чернила горят ярче — видите, они нам завидуют!

Посланник Совета, прорвавшийся через границу, кричал на площади:

— Вы нарушаете Великий Договор!

Король велел привязать к нему Бумажных Соловьёв:

— Пусть учат его петь наши песни.

К утру Посланник сошёл с ума, повторяя: «Всё хорошо! Всё хорошо!»

Ржавые Шестерни Правосудия

Железные Весы начали давать сбои. Стрелка дрожала, указывая то на «виновен», то на «казнить». Механик-Изгой, спустившийся в подземелье к механизму, ахнул: шестерни были проржавевшими, а гири — полыми.

— Весы давно не взвешивают! — крикнул он народу. — Это театр!

Его поймали, но даже маски Судьи не скрыли паники:

— Вы… вы… оскорбляете механизм!

— Механизм умер, — хрипел Механик. — Вы судите големов.

Бунт Чёрных Чернил

В день Солнцестояния Теней случилось немыслимое: Чернила в реках поднялись, как змеи, и поползли к дворцу. Они заливали тюрьмы, растворяя замки, и пожирали Бумажных Соловьёв.

Узники Чернильных Шахт, выбравшиеся на поверхность, несли на лбах кляксы — знак сопротивления. Поэт-Бродяга, с изуродованной ошейником шеей, кричал:

— Если слова — преступление, пусть весь мир станет преступником!

Король-Тень, впервые показав лицо (обычное, морщинистое), завыл:

— Арестуйте чернила!

Но стражи бежали: они боялись испачкать униформу.

В путь…

В заброшенной башне хранилась Карта Истинных Имён, нарисованная ещё предками. Девушка-Архивариус, освобождённая чернилами, нашла её:

— Здесь… имя Короля… Это… Ложь!

Карта ожила, показывая путь: Сердце Механизма под дворцом, где вместо ключа — зеркало.

— Тот, кто увидит в нём своё имя, а не страх, остановит Весы, — прошептали буквы.

Зеркало без Отражения

Бунтовщики прорвались в подземелье. Механик-Изгой, глядя в зеркало, увидел лишь пустоту. Поэт-Бродяга — тень с ошейником. Лишь Девушка-Архивариус, прошептав своё имя, заметила трещину.

— Ломайте зеркало! — закричала она.

Узники били по нему кандалами, пока стекло не рассыпалось. Железные Весы рухнули, раздавив Судью-Марионетку.

Эпилог

Король-Тень растворился, как чернила в дожде. Страна не стала раем: ржавые шестерни торчали из земли, как надгробия, стали последним напоминанием о суде без суда. Тем горьким напоминанием, которое нельзя потерять в памяти, дабы такого вновь не повторилось. И теперь Люди-Писцы учились взвешивать слова без Ломанных Весов.

Совет Мудрецов прислал новый свиток: «Правосудие — не механизм, а выбор. Даже в кромешной тьме».

Мораль: Суд, ставший орудием власти, ржавеет быстрее железа. Истина не боится чернил — она боится только молчания.