Моя малая Венеция

  Сегодня к семи часам утра мы водили домашних коров на прививку. Как же трудно их вести, они просто бесятся, чуя молодую траву и предстоящие уколы, они их помнят. Ведь каждый год в это время хозяева на это нужное дело водят своих кормилиц на верёвке, привязанной к рогам (верёвка называется налыгач). Многие из них упираются, падают, роют рогами землю, вертятся, как юла, и любыми путями норовит вырваться из рук и убежать. На месте сбора корову привязывают по самые рога к специальному столбу и держат пальцами за ноздри. Ветврач берёт из шейной вены на анализ кровь и делает укол. И вот корова свободна и полна радости. Она спокойно щиплет траву и покорно идёт домой.
  Иду и я со своей Майкой... Как же красиво вокруг - голубое небо, лёгкий весенний ветерок, вдоль ухоженных дворов, домов пучками растут первоцветы:фиолетово-розовые, белые, синие. Летают пчёлки, повсюду, куда не глянь как ковёр, сочная молодая трава, трещат скворцы, низко над головой пролетают лебеди. Притягивают взор бледно-зелёные листочки многочисленных верб, кругом множество ных луж от талого снега и грунтовых вод, на которых сидят стайками дикие утки, они совсем не боятся людей, некоторые даже вьют здесь гнёзда.
  Как-то к нам, в Свято-Покровский мужской монастырь, приезжали гости, двоих из них после службы мы с женой пригласили к себе домой, на ночлег. Приезжая женщина была из Багаевки, а мужчина - из города Батайска, который рядом с Ростовом-на-Дону. Идём, а они по сторонам смотрят и удивляются - везде вода, кричат и взлетают дикие утки. Им так понравилась наша местность, что они прозвали наше село малой Венецией. Да, это так, но, к сожалению, ближе к лету уходит вода, улетают утки, и наша малая Венеция превращается в сухую степную зону, где кроме сурков, ужей, полозов и пауков ничего нет.
  Так что мы идём с коровкой домой и наслаждаемся природой весны, напоминающую малую Венецию.

        ПОРА ЛЮБВИ

  Ветер, ласковый и нежный ветер. То тёплый, то холодный, а какой трудяга - всю весну, почитай, трудится, ни дня без работы. Птицам грудки ласкает, пёрышки чистит. Выйдешь на улицу, а он тебе, будто родная мать, любя, по головочке гладит. А как усердно каждую веточку дерева колышет, волнуется, чтобы застоя не было, чтобы сокодвижение отменным было. Травку гладит, чтобы лучше росла. А балованный какой, то провода, то антенны качает, то ставней, нерадиво укреплённой, стучит, то песни свои ветряные напевает, всю сетку-рабицу птичьим пухом забил. Шипит за окном и в форточки пролазит в доме  шторы качать. Посмотришь,  и самому весело становится, так и хочется с ним полетать, или поговорить игриво добрыми словами:

  Дует, дует ветерок
  И на запад, на восток,
  Дует меж рогов коров,
  Сквозь калиточки дворов,
  Разогнал повсюду пыль,
  Гнёт к земле седой ковыль.
  На заборах - всюду пух,
  Словно сотни белых мух.
  Дует, дует ветерок
  И на запад, на восток,
  Он колышет провода...
  Ветер добрый, не беда!
  По ветвям гуляет он,
  Частый гость любых окон.
  Лужи сохнут на лугах,
  Вишни, яблони - в цветах.
  Дует, дует ветерок,
  И на запад, на восток...

  Выйдешь на улицу и слушаешь бесконечный концерт лягушек, у них сейчас пора любви, "турлюкают", не жалея голосовых связок. Петухи на кур заглядываются, В палисаднике поутру несколько ежей фыркали, перед ежихой красовались. Ничего не поделаешь, весна - пора любви.
  Всё окрест - салатного цвета. Трава - словно ночное небо, но только зелёное, и жёлтые одуванчики - вместо звёзд. Нежно-салатные вербы и черноклёны, белые купола цветущих вишень, груш, черешен и слив в перемешку с нежно-розовыми цветками яблонь. Над ними справа, - светло-серое небо с голубыми облаками, а слева - голубое небо со светло-серыми тучками.
  Да, весна полностью вступила в свои права и удивляет глаз своими красками и чудесами. Всё - новорожденное, нежное и хрупкое, как дитя. Идёшь по родному краю, как турист, а он тебе свои достопримечательности показывает, знакомит со своим обновлением, и ты не успеваешь по сторонам смотреть и удивляться. Через два дня -  май, и тогда всё станет ещё краше и ярче. Вспоминается почему-то песня "Майский вальс", помните такую? Там припев со словами: Помнит Вена, помнят Альпы и Дунай тот поющий и цветущий яркий май"...
  А ведь он действительно и поющий и яркий.

        ШАГАЕТ МАЙ - Авторская песня.

  Пришла весна, окрасив мир в салатный цвет,
  Цветут сады, их купола любви привет,
  Чиста река, лик неба нежно голубой,
  Не на земле, как будто мы в раю с тобой.

  Шагает май, в панаме белых облаков,
  Не миновать, сердцам людей любви оков,
  И мы с тобой, вдвоём средь этой красоты,
  И счастлив я, и так же счастлива, и ты.

  Прильнув к тебе, я жадно губы пью твои,
  А ты в ответ, как путник воду пьёшь мои,
  Сердца стучат, истома сладкая в груди,
  О дух любви, не покидай, не уходи.

  Глядит с небес, глядит на нас с улыбкой Бог,
  Ведь это Он, нам познакомиться помог,
  Не мыслю я, ни дня ни часа без тебя,
  В часы разлук, живу душой своей скорбя.

  Кипят сады, и степь цветами вся пестрит,
  Всех удивить, своей красою норовит,
  А я твержу, тебя целуя вновь и вновь,
  Что краше ты, всех тех цветов моя любовь.

  Ты краше звёзд, и красивЕй морской волны,
  Твои глаза, безбрежной красотой полны,
  Я так люблю, я так люблю тебя поверь,
  Стань мне женой, открой собой мне в счастье дверь.

  Пришла весна, окрасив мир в салатный цвет,
  Цветут сады, их купола любви привет,
  Шагает май, в панаме белых облаков,
  Не миновать, сердцам людей любви оков,
  Никто не ждёт, внезапной искренней любви*,
  Она придёт, и мучит хуже чем ОРВИ,
  Сладка та боль, а так же гОрька, и нежна,
  И эта хворь, нам почему-то всем нужна.

  НИКТО НЕ ЖДЁТ, ВНЕЗАПНОЙ ИСКРЕННЕЙ ЛЮБВИ* - то есть, любовь, приходит сама, и зачастую внезапно. Даже песня такая есть: Любовь нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждёшь... (кинофильм ВЕСЁЛЫЕ РЕБЯТА)

        МАЙСКАЯ ПРОГУЛКА

  Раннее весеннее утро, цветущий май. Отведя корову в стадо, я решил пойти домой не по привычной дороге между домов, а степью, через холмы и балку, по которой бежит поток родниковой воды, наполняя реку Ольховую. Мимо кладбища, мимо величаво возвышающегося элеватора, который, как маяк на берегу океана, далеко виден с просторов степи, иду через густую леваду к своему родному очагу. Иду по холму и любуюсь прозрачными просторами мая, молодой салатного цвета листвой. Ещё юная листва ещё не скрывает в своей сени людские подворья.
   Далеко видны пробудившиеся ото сна поля и степи, горизонт так близко и так далеко. На восходе солнца алеет крест на куполе нашего Свято-Покровского мужского монастыря. Тишина. Роса обильно покрыла ещё не окрепшую траву. То тут, то там меня приветливо встречают редкие сморчки. "Эх, жаль сумку не взял", - подумалось мне. Покой и умиротворение на душе. Где-то нет-нет да залает в далеке дворовая собака или заголосит петух.
  Я поднимаюсь всё выше и выше. За лесополосой зеленеет озимая пшеница. Вспомнилось вдруг, как в середине 90-х убежали от меня коровы на такое же поле, и я не мог их выгнать. И надо же было случиться, что мимо проезжал председатель колхоза Яценко Пётр Петрович, ныне покойный, и я получил от него незабываемый нагоняй и узнал какой я "хороший".
  Спускаюсь в балку и иду по гребле, слышу, как приветствует меня своим хрустальным голосом ручей. Чуть дальше по правую сторону растут огромные старые вербы, между которыми и течёт эта чистейшая вода. Видны увядающие синие (сцилла), белые (хохлатка белая Маршалла), розово-фиолетовые цветы, пролески (хохлатка розовая плотная), жёлто-горячие "лягушиные" цветы (калужница болотная), и другие майские первоцветы. А воздух так свеж, что дышишь полной грудью и не надышишься.
  Поднимаюсь на очередной склон холма и - снова сморчки, один больше другого, смеются на до мной, наверное, говорят: "Был бы ты с лукошком, мы бы в траве спрятались, ни за что бы не нашёл нас". Рядом витой дорожкой растут не большие мясистые шампиньоны. "Вот досада, - подумал я, - сейчас приду домой, возьму ведро и приду за ними". Но нынешний день распорядился по-своему, и я не смог за ними пойти. Так же дразнила и манила к себе синяя ножка (рядовка лиловоногая) - это гриб такой, если кто то не знает.
  Вот и элеватор, лысый скошенный луг, на котором цветут дикие яблони и груши. Пугливо пробежала одинокая ящерица и скрылась в колючих зарослях дерезы. Ну вот и моя тропинка. Спускаюсь в низ, шагая по густой и дикой леваде, справа и слева цветёт тёрн, и повсюду торчат поломанные ветки сушняка, скопившегося с годами и никому не нужного топлива.
  "М-у-у-у-у"! - подал голос узнав меня, Мартик. Это мой бычок, весенний приплод от коровы. Его вывели на свежую мягкую травку, пусть привыкает и радуется солнышку - и так, почитай, два месяца в тёмном сарае простоял.
  Вот и всё, закончилась моя утренняя прогулка, от которой я получил на весь день заряд бодрости, и положительной энергии.

        ПОЛЕЗНАЯ ПРОГУЛКА

  Четыре часа вечера, а солнце палит так, как будто это полдень. Стою на вершине холма и осматриваю близ лежащую округу. Ясное небо, и лишь где-то в дали видны одинокие белые облака, больше похожие на охапки хлопка, унесённые до небес порывом  ветра.
  Я - на природе, хожу в поисках богородской травы (чабреца), её ещё называют тимьян, греческое название - фимиамник. Раньше было принято в день Успения Богородицы им украшать иконы Божией Матери, отсюда и название - богородская трава, или богородичная. Мои труды не напрасны, - чабрец зацвёл, вернее, только что начал своё цветочное преображение. А ведь несколько дней назад его будто и не было. Так же подают о себе весть шалфей и тысячелистник, кокетливо намекая, приходи. мол, завтра и ты увидишь нас во всей красе.

  Я пока довольствуюсь тем, что нашёл, и качу велосипед дальше в надежде найти полностью раскрывшиеся соцветия душистой травы. Вдруг справа от меня что-то зашевелилось и поползло, склоняя зигзагом траву. Что это: ядовитая змея или безобидный полоз? Глупое любопытство взяло верх, и я аккуратно настиг "лазутчика". Так и есть - степная гадюка, серое с зеленоватым отливом тело, и "ромбическая" голова. Да, полоз - он другой, и его можно увидеть где угодно, на огороде, в леваде, во дворе и даже в летнем душе, а вот гадюка - она осторожнее и, к счастью, встречается очень редко. Я отшёл в сторону и крикнул:
  - Привет, гадюка! Как дела? Где была?
  Но бестактная рептилия ответила мне безразличным молчанием. "Какая невоспитанная и надменная тварь, - подумал я, не зря её гадюкой назвали. Побродив ещё немного по степи и балке, я отправился домой, а утром следующего дня вновь отправился на тихую охоту.
  Иду левадой по мокрому от россы бурьяну, обрезаю секатором корзинки цветущей бузины, верхушки широколиственной полыни и всё укладываю в разные сумки. Из потревоженной травы вылетают комары, зудят и норовят угоститься моёй кровью. "Ах, спрей от гнуса забыл!" - спохватился я.

  На горе меня встретило сонное стадо баранов, я поприветствовал их, но они, как и вчерашняя гадюка, ответили мне полным молчанием.
  Я не ошибся - холмы и степь встретили меня своим цветением. Тысячелистник показал свою белую шевелюру, зверобой - ярко-жёлтые соцветия с горячим отливом. Поляны синевато-вишнёвого степного шалфея, бело-розовый нежный мышиный горошек. Медвежье ухо тоже зацвело бледно-белым окрасом, многочисленные цветы жёлто-красного бессмертника, варварина коса, приоткрыл свои фиолетовые глазки дремлющий железняк, но до полного пробуждения ему как минимум ещё неделя, худые синие секиры, вот уж где действительно "рай" для любителей трав. Пчёлки, шмели ещё раньше меня пожаловали сюда и во всю здесь трудились.
  "Не лезь, куда тебя не просят", - укусив, предупредила меня оса, и я увидел на стебле нераскрытого мегаодуванчика округлые соты ос.
  - Надо же, защитница какая" - говорю. - Ладно, успокойся, не трону я твоё потомство.
  Целые поляны нетронутой полуспелой земляники. Нарезав секатором пучки нужных мне трав, я с облегчённым сердцем возвращаюсь домой. Сюда шёл на легке, а обратно - с полезным грузом.
  Безмерно радо за меня солнце, вон как улыбается, молодец, мол, гладит меня лучом. Жаворонок провожает из поднебесья заливистой песней. Приветствует свистом байбак, вылезший из норы, молчаливо глядят любопытным взглядом разноцветные ящерицы, лениво уступая мне дорогу. Кружатся, летая рядом, зелёный жук и стрекоза, незнакомая по виду бабочка порхает на до мной и, словно опахалом, крыльями пытается остудить меня от раннего утреннего зноя. Иду по накатанной грунтовой дороге, поросшей редким спорышом и натоптанной ежедневными прогулками баранов. А вот и они!
  - Привет, бараны! Ах, да, мы же уже сегодня здоровались.
  - Бэ-э-э-э, - проблеял, недовольно глядя на меня, баран.
  - Бэ-э-э-э, - подхватило в один голос всё стадо.
  "Ага, значит, проснулись", - подумал я. И вновь - левада, комары, долгожданная тень, дом, вода и родной до боли диванчик.

  ФИМИАМ - ФИМИАМНИК,* - это тот же чабрец,  который был известен ещё в Древнем Риме. Здесь его добавляли в ванны, и солдаты римской армии купались в этой воде чтобы стать сильными и смелыми. Удивительно, но ни один бой, ни одна военная компания римского войска не проходила без этого обязательного ритуала.

  К тому-же венок из чабреца во многих культурах до сих пор считается символом плодородия.

  И ещё: тимьян в народной медицине – это растение, которое способно избавить человека от любой хвори. Лекари часто советуют своим пациентам спать только на подушках, которые набиты высушенными стебельками и листьями тимьяна. Считается, что только так можно долго оставаться молодым, сильным и здоровым.