Шагирт. Глава 21. Тайное оружие России

Отдельный усиленный эскадрон под командованием майора Александера Полонского,  опережая основные силы французов и несколько в стороне, шёл по тылам русских войск, выполняя под контролем французской разведки и лично генерала Михала Сокольницкого особое задание императора. Эскадрон состоял из поляков и действовал под видом партизанского соединения, в котором гусары использовали и военную форму и крестьянскую одежду, продвигались ускоренным конным маршем, минуя стороной сёла и деревни, избегая встреч с населением. 
О поставленной перед соединением задаче знали двое: командир эскадрона и агент службы разведки капитан Залужный. Капитан был лично знаком с человеком, являющимся целью их рейда - «доктором Шмитом», который на самом деле являлся Францем Ксавье Леппихом, немцем из Баварии, изобретателем музыкального инструмента – панмелодиокона, старым мечтателем и авантюристом. Когда-то Франц подарил свой инструмент жене Наполеона, после чего попытался склонить императора, а потом и прусского короля к строительству управляемого воздушного шара, но безуспешно: Бонапарт и король запретили Францу строить летательную машину, но тот ослушался и тайно продолжил работу. Узнав об этом, Наполеон дал указание на физическую изоляцию  либо устранение изобретателя, но Леппих связался с русским посланником Давидом Алопеусом и вскоре, по подложным документам на имя англичанина доктора Шмида был вывезен в Россию. А сейчас он, по поручению Александра I сооружал управляемый воздушный корабль военного назначения и большой вместимости.
        Залужному нужно было выполнить приказ императора: найти и вывести немца в расположение французской армии; если не удастся, то ликвидировать его, а изобретение сжечь. Капитану было известно, что мастерская  Леппиха находится на Воробьёвых горах в Воронцово и им заранее был подобран туда проводник - немец, работавший месяц назад у изобретателя портным; эскадрон уверенно и скоро шёл к своей цели.
         Александр I не был набожным человеком, а Евангелие впервые прочитал только после обострения противоречий с Наполеоном, накануне войны; он был поражён содержанием текста и необычайностью книги, священной для православных людей России.
         Чтобы не влиять на решения, принимаемые командованием армией, император, в окружении отдельной небольшой свиты, уехал из ставки Главнокомандующего в Москву, опережая отступавшие войска. На одной из дорожных станций он, зайдя в помещение, увидел на столике развёрнутую Библию, попытался задать вопрос испуганному, бегающему по зале отроку, но в это время выскочил смотритель:
-Ваше Величество! Чем могу служить?
-Скажи, а Библию ты читаешь?
-Да, Ваше Величество, каждое утро.
- Хорошо, иди….
Похлопал по карманам, смущённо развёл руками и попросил  сопровождающего адъютанта:
- Александр Дмитриевич, голубчик, положите пожалуйста пять сотенных ассигнаций между страниц Библии и поехали. Дай Бог ему здоровья.
Прошло время и, в середине августа, Александр I возвращался в Санкт-Петербург энергичный и деятельный. Проезжая мимо той же станции, вспомнил о набожном смотрителе и велел остановиться. Размял ноги, зашёл в здание, увидел Библию, открытую на той же странице и спросил встречающего станционного смотрителя:
- Читал ли ты Священную книгу после нашего отъезда?
Услышав подтверждение, попросил:
- Александр Дмитриевич, посмотри…, пожалуйста….
Адъютант перелистал страницы Библии и, обнаружив ранее положенные ассигнации, показал их Александру I.
- Эх, дорогой мой! Ищите прежде Царства Божия, а все остальное приложится вам, — укорил император удивлённого смотрителя, а деньги приказал раздать беднякам.
      Столица встретила императора туманной дымкой и настороженными, вопрошающими взглядами членов семьи и придворных. Но он всем улыбался и показывал твёрдость духа и уверенность в победе. А иначе и не могло быть: они уже переиграли Наполеона, заставили его вести военные действия по их, «скифскому» плану. Первая часть этого плана заключалась в том, чтобы уклоняться от боестолкновений с крупными силами и заманить противника вглубь своей территории, а потом уничтожать и уничтожать по пути следования. Сейчас же, они успешно завершил исполнение второй части: война с европейцами стала народной - всё население России поднялось против захватчиков! И этому помогли, в том числе, назначения нужных и достойных патриотов в армию и управление, которые пользовались авторитетом и народной поддержкой: главнокомандующий Кутузов, госсекретарь адмирал Шишков, генерал-губернатор Ростопчин….
« Да! Народ-то не на шутку принялся за французов - сколько партизан появилось! А дворяне и купцы более ста миллионов рублей пожертвовали! Пока армии до Москвы дойдут, Наполеон больше половины растеряет…. А восполнить не сможет…. Некем!»
 Александр I бегло просматривал полученную личную почту, внимательно прочитал только что переданное извещение Кутузова, в котором тот сообщал о выборе и подготовке позиций для сражения под Бородино в ста тридцати верстах от Москвы.
Задумался: «Осталась на исполнение одна из главнейших задач: остановить Наполеона, дать ему генеральное сражение! И победить! А для этого нужны отважные офицеры и солдаты…,-на глаза попалось письмо от генерал-губернатора Москвы Ростопчина…. – А, что Фёдор Васильевич пишет… ». Сломал печать, вскрыл письмо и, узнав, что основные подготовительные работы для сборки их нового тайного оружия – большого воздушного шара завершаются, принялся писать графу свои первые письменные указания по тактике и безопасности военного воздухоплавания:
       «….Только что Леппих окончит свои приготовления, составьте ему экипаж для лодки, из людей надежных и смышленых, и отправьте нарочного с известием к генералу Кутузову, чтобы предупредить его. Я уже сообщил ему об этом предприятии. Но, прошу вас, поручить Леппиху наблюдать осторожность при опущении шара в первый раз на землю, чтобы не ошибиться и не попасть в руки неприятелю. Необходимо, чтобы свои движения он соображал с движениями главнокомандующего; поэтому, прежде, нежели он начнет свои действия, необходимо, чтобы он опустился в главной квартире и переговорил с ним. Скажите ему, чтобы спустившись на землю, принял предосторожность поднять шар, укрепив его за веревку; в противном случае, к нему могут собраться любопытные из войск, а между ними могут оказаться и неприятельские шпионы».
Император понимал, что его задумка может не увенчаться успехом и считал этот проект больше политическим и психологическим, полагая, что после падения Смоленска весть о создании нового тайного оружия, поднимет дух защитников Москвы. Хотя с детства он знал от своего учителя и наставника Фредерика Сезар де Лагарпа и навсегда уверился в том, что основным российским оружием являются крепость духа и русская отвага солдата. 
         В целях конспирации графом Ростопчиным было объявлено, что в мастерских усадьбы в селе Воронцово проводят сборку новых сельскохозяйственных машин, но все жители Москва были уверены, что там англичанин завершает строительство воздушного шара, который поможет разбить французов; любопытствующие ежедневно окружали дачу, пытаясь рассмотреть «летучую машину» и видели то, что хотели увидеть. Более того, по предложению контрразведки и по распоряжению генерал-губернатора в Москве регулярно расклеивали афишки с объявлением о скором пробном полёте воздушного шара, провоцируя агентуру и разведку французов на активные действия. И это сработало.
Егеря в предночной полутьме таращили глаза и пытались рассмотреть территорию усадьбы князя Репнина, но видели только контуры строений и каких-то сооружений. В конце концов,  знакомство с усадьбой и новым чудо – оружием они вынуждены были отложить до утра; а штабс-капитан Серёгин отправился к ротмистру Бегловскому, где доложил о прибытии и был представлен обер-офицерам: прапорщику, командиру взвода внутренней стражи и ополченцу, отставному штабс-капитану, сорокалетнему артиллеристу, направленному для установки вооружения на летучем корабле. 
Утрешнее августовское солнце лучами запуталось в паутине на ветке ели и отсвечивало в зависшей капле росы. Иван приблизился, насколько было возможно к этой яркой росинке, внимательно рассматривая её, как вдруг дунул лёгкий ветерок, паутина провисла и натянулась, а капля скатилась на хвойную ветку.
-Ах ты, матушка моя! – он повернулся к Филе и наигранно развёл руки.
-Кончай Ванька свои причуды…, пошли строиться...,-  Филимон шагнул к подавшему команду Барышникову.
       Егерей сегодня подняли рано, покормили вместе с мастеровыми и они стояли в строю довольные и в приподнятом настроении, которое быстро улетучилось после появления перед ними и дальнейших поучений длинного и ярко–рыжего ротмистра Бегловского, помощника генерал-губернатора графа Ростопчина:
- Требую от всех присутствующих в усадьбе соблюдения установленного мною правила…. Знаю, вас, егерей – ни кто вам не указ. И потому предупреждаю – не потерплю нарушений, а за провинности буду наказывать розгами, палками или шпицрутенами. Их у нас имеется в достатке, а время сейчас военное….- Сделал паузу и обратился в Барышникову,- унтер-офицер…, задача вашей команды: прикрывать усадьбу из засад на дальних подступах по четырём направлениям. В засады садиться по парам и с необходимым запасом зарядов. Более подробные инструкции получите от штабс-капитана,- показал на Серёгина и продолжил,- а, прапорщик покажет охраняемый объект….
И в упор посмотрел на Барышникова выпуклыми стеклянными глазами, взмахнул рукой, указывая направление: - Следуйте за ним…
Команда егерей направилась вслед за молодым прапорщиком Карским, небольшого роста, худым и костлявым, который молча вывел их на зелёную площадку, где они увидели сложенные верёвки, канаты, какие-то предметы и детали, и неожиданно грубым голосом произнёс:
-Стойте здесь…. Ждите доктора Шмита, он расскажет о своей летучей лодке….
      Не успели осмотреться, как появился сухопарый, небольшого роста мужичок лет сорока, который увлечённо, перемешивая русские и немецкие слова, начал рассказывать о своём детище - воздушном корабле, управляемом с помощью вёсел на рессорах и руля высоты, что позволило бы летать в разных направлениях, независимо от ветра, а также менять высоту. Но егерей больше ошеломило то обстоятельство, что им предстоит вместе с артиллеристами летать на этой лодке и сверху стрелять из штуцеров, метать фугасы и палить ракетами по неприятелю. Они с удивлением рассматривали полы из досок в плетённой лыком продолговатой здоровенной корзине, опутанной верёвками и канатами, на которых были установлены какие-то лавки, ящики и крепления.
Доктор Шмит внимательно осмотрел присутствующих:
- Закончим строить… флюхтиг корабль… готовить… пятьдесят егерь, канонир, фейерверкер… будем штудирен… учить… порядок… ферштейн?  Ви понимай?
Егеря мало, что поняли, но утвердительно закивали и, разом повернувшись к сельской церкви, начали креститься, нашёптывая  молитву: «Господи…., помилуй мя, грешнаго».
Филя подморгнул Демиду и Ивану:
-Да…, мужики…, где наша не пропадала! Вот только боюсь, полы не выдержат, провалятся…. Да, разве они пятьдесят мужиков, бомбы да пушки выдержат? А так, може и к лучшему – ближе к Богу будем…, туда и пуля не долетит и картечь не достанет,- нервно хохотнул, - как ты Вань, говоришь: Эх ты, матушка моя!
Иван не заметил, как прошло несколько дней: новые впечатления и обустройство засад, изучение местности и секторов наблюдения, наставления Барышникова и Серёгина, подначки и подколы друга выбили его из привычной жизненной колеи. Он много размышлял, думая о войне и переживая о личном.
В один из скучных дней засады махнул рукой:
- Слышь, Филя…, прикорну…  немножко…, устал…. Ладно?
- Давай… толкну, если что.
- Нет, погоди, Филь…, поговорить хочу…, - и просительно заглянул другу в глаза.- Я ведь… Филимон…, в людей стрелять боюсь…. В зверя могу, а в человека боюсь…. Грешно это, хошь и война…, хошь и супротивник…. Вот и надумал - убивать человека не буду, а только ранить, а … там, как господь решит…. Как думаешь?
- Правильно ты… надумал…. Спи….
Иван отвернулся, улёгся на сухую траву, щурясь от лучей солнца и не заметил, как отключился; толчок в бок и тихий голос напарника выдернули его из сна:
-Вань, глянь-ка на хвойник…. Кто-то сидит…. Не медведь же….
       Заходящее солнце, находясь у горизонта, лучами просветило большую одинокую сосну и обозначило контуры человека, прижавшегося к стволу.
Иван удивленно потирал глаза:
- Ух ты, Филя, и ловок! Давай-ка я на мушку его возьму и стану наблюдать, а ты ползи вон к тому лесочку и бегом к штабс-капитану…. Да, штуцер свой оставь мне…. Помнишь, как нас учили….
     Серёгин в последние дни, время от времени отлучался из усадьбы, переодеваясь в поношенную крестьянскую одежду; возвращался всегда неожиданно и сразу же надолго уединялся с ротмистром. Но в этот раз оказался у себя в комнате и, выслушав доклад унтер-офицера и задав несколько вопросов егерю, приказал держать наблюдателя на мушке, пока он не возьмёт его.   
       Штабс-капитан уже облазил все близлежащие места около села и знал, что многие москвичи пытаются заглянуть за забор дачи с возвышенностей, чтобы увидеть воздушный шар. На этот раз любопытным с подзорной трубой оказался студент университета Шнайдер, который после задержания и короткой беседы с доктором Шмитом остался у него помощником.
         Очередная попытка взлететь в небо наконец-то удалась: однако вместо пяти человек малый шар поднял только двоих, но и это было удачей.
За верёвку, привязанную к корзине, держались солдаты и под командой унтер-офицера бегали по площадке вслед за передвижением шара. Доктор Шмит, довольный подъёмом и возбуждённый успехом, весело приветствовал собравшихся, после чего, ухватившись за весло-рессору для управления движением, несколько раз энергично взмахнул им; зависший шар, подчиняясь, задвигался, меняя положение, но внезапно, что-то хрустнуло, весло покосилось, а крылья с клапанами из материи безжизненно провисли.  Студент-помощник быстро поспешил к инженеру на помощь, из-за чего корзина резко наклонилась, а Шмит перегнулся через борт и, чуть было, не выпал.
    -Ах,- пронеслось над толпой и наступила тишина, которую нарушил зычный голос испытателя, усиленный медным рупором:
    -Унтер-офицер! Трави верёвка! Шар вира…, до полного!
          Время поджимало. Французские войска были уже на подходе к Москве, а Кутузов под Бородино заканчивал устройство оборонительной линии и готовился дать противнику генеральное сражение. Военный губернатор Ростопчин понял, что большой воздушный шар с вооружением до начала сражения они поднять не успеют и, выполняя распоряжение императора, дал указание загружать все материалы на телеги и отправлять обозами из усадьбы под надзором отставного генерал-майора Чесменского. Одновременно, доктор Шмит упаковывал документы и части малого воздушного шара и, вскоре, два обоза двинулись в разные направления: малый на запад в Санкт-Петербург, а большой – на юг, в Коломну, для загрузки на суда и, дальше по Оке в Нижний Новгород.
      Вечер заканчивался…. Десятка оставшихся подвод под загрузку материалов явно было недостаточно, и ротмистр Бегловский поручил штабс-капитану Серёгину следующим утром загрузить эти телеги и отправить следом, а сам попрощался и уехал с основным обозом.
Солнечные сентябрьские дни ещё ласкали тёплыми лучами, но порой всё же досаждали утренними холодными росами и внезапно налетающими дождями. Егеря обжили и обустроили несколько пунктов наблюдения, которые пытались сделать невидимыми для окружающих и противника, но это им плохо удавалось, так как поблекшая трава выдавала их присутствие и, поэтому, они теперь стали использовать раздельные лёжки, которые часто меняли. А места для них присматривали заранее для следующего дня; ложились в них утром затемно, а покидали ночью.
           Сейчас Ивану выпало наблюдать из такой лёжки в кустарнике, а Филя одновременно и отдыхал и страховал его из обустроенного и замаскированного опорного пункта.
      Неожиданно в его поле зрения попалось несколько по-осеннему ярких кустов на опушке леса; показалось, что они как-то поменялись местами. Подумал: «Больше кустов стало, что ли?  Среднего вроде как не было вчера…». Замер и стал присматриваться, стараясь заглянуть вглубь леса. Вдруг глаза поймали какой-то металлический отблеск; спустя длительное время ветки одного из кустов зашевелились, а сам куст медленно начал перемещаться к опушке и исчез в лесу. 
Иван расслабился, заулыбался: «Опять унтер проверку устроил…. У меня не сорвёшься…». Достал камешек и хотел метнуть его в сторону напарника и предупредить, но внезапно остановился: несколько вооружённых всадников выскочили на опушку, постояли мгновение и, как по команде, развернувшись, вновь исчезли в лесу.
        «Ах, матушка ты моя!»,- Иван потряс головой, и услышал, как рядом в траву упал камешек, - «Молодец, Филя,… не спит…». Вспомнил наставления Серёгина: выдавать своё присутствие действиями только в крайней надобности, но наблюдать и наблюдать. Увидел, как из укрытия Филимона появилась и исчезла корявая ветка и, понял, что тот отправился на усадьбу с докладом. 
            Седьмого сентября 1812 года два штабс-капитана, два Александра Ивановича: агент контрразведки и артиллерист-ополченец,  сидели в гостинной комнате и обсуждали дальнейшие действия: они отправили последний обоз с имуществом и надобность в их присутствие на даче отпала. Договорились, что унтер-офицер сейчас снимет дозоры; егеря и ополченцы соберут оставшиеся материалы и сожгут; после чего все покинут усадьбу - они спешили в свои подразделения, так как знали, что со дня на день должно начаться сражение с войсками Наполеона.
       Но, не успели договорить, как управляющий усадьбы ввёл в гостиную пожилого однорукого старика и обратился к Серёгину:
- Господин штабс-капитан…. Александр Иванович. Вот дед Арсентий рассказать хочет…,- оставил старика посреди комнаты и вышел.
-Ваше благородие, я калека,  отставной солдат. Один живу. К роднику лесному… благодатному… пришёл сегодня за водицей, а смотрю, копытами вся земля истоптана; …отправился по следам и поляков увидел. Много…, целый эскадрон, небось…, рядом с селом.
Только проговорил, как в гостинную ворвался унтер-офицер Барышников:
-Ваше благородие, французы рядом… вот егерь….
Филимон посмотрел на Серёгина, потом перекинул взгляд на сидящего рядом ополченца штабс-капитана: «О, как на Ивана смахивает… только старее…»
- Ваше благородие…. А, что говорить-то…. Гусары за селом наблюдают – несколько всадников выскочили из леса и тут же вернулись. Осторожничают…. Пришли только…. Отдыхают с дороги. Сколько не знаю…. Сразу сюда побежал, а напарник… наблюдает.
- Что скажите, Александр Иванович…, - обратился Серёгин к ополченцу. Он был наслышан о боевом прошлом сорокалетнего отставного штабс-капитана и теперь полагался на его опыт и ждал распоряжений.
- Гусары – это плохо…. быстро порубят… Только, что пришли…, отдыхают…, осматриваются…. хорошо… у нас в запасе мало, но есть время…. Унтер-офицер….
-Слушаю ваше благородие, - Барышников понял, что теперь многое зависит от этого ополченца, старого штабс-капитана и вытянувшись в струнку, полностью отдался его воле.
- Голубчик… снимай егерей…,  да расспроси их: … не видели ли чего?  Нам надо убедиться, что гусары в одном месте сидят…. Одну засаду оставь… поближе к селу; но как только выйдут поляки, пусть они сразу же сюда …
- Исполню, ваше благородие!
 После того, как егеря вышли, Александр Иванович обратился к старому солдату, смущённо стоящему в стороне:
-Арсентий, голубчик, послужи-ка России ещё разок … уважь….
-Да как же…, как же…, ваше благородие… готов…. Жизнь положу, не пожалею….
-Мы тебе верим…, Арсентий, сходи-ка в лес… к роднику… французам на глаза… а допытываться станут, расскажи, что нет в усадьбе более посторонних… на днях шар запускали, а вчера-де… обоз ушёл…, с охраной, а куда, неведомо. Да скажи, что в село обещали скоро напостой егерей направить…. Задержи их, насколько сможешь, а потом веди прямо сюда, если попросят…. Покажи им сарай -  из него, мол, грузили телеги…. А мы встретим…. Выполнишь?
-Всё сделаю, ваше благородие….
- Иди с Богом,- проводив старика до двери, вернулся к Серёгину.- Ну-с, Александр Иванович, посчитаемся: егерей десяток со штуцерами, моих ополченцев пятеро… нас трое…. Да, негусто. Но у нас есть бомбы, фейерверки и ракеты…; у нас есть здания, а в них лошадь бесполезна. Предлагаю, когда Арсентий приведёт поляков, запустить в усадьбу и здесь встретить их...да пощипать как следует, чтоб знали, как в гости незваными ходить... Сарай поджечь фейерверками…. Как ты думаешь?
-Согласен Александр Иванович…
  Прошло достаточно времени, чтобы подготовить усадьбу к встрече с неприятелем: расставили егерей в хозяйском здание да пару на усадебной церковной колоколенке, сносили остатки имущества от строительства воздушного корабля в сарай, разложили для использования фейерверки и ракеты; сделали подкоп в сарае и как смогли, постарались скрыть следы своего присутствия…
Только закончили приготовления – прибежали егеря из дозора. Филимон запыхался, ртом воздух хватает, однако сразу к Барышникову с докладом подскочил:
-Господин  унтер-офицер… идут… не спешат, не осторожничают… старик их ведёт.