Одни преподаватели запоминаются, а другие -нет

Из рукописи автора второго тома "Вспоминая жизнь, похожую на романную"

Вернемся к другим преподавателям техникума, которые запомнились Егору. Так, замечательной фигурой «преподавателя» был Беркович Борис Львович. Он преподавал черчение и начертательную геометрию. Но преподавал эти предметы весьма оригинально. Так как времени на эти дисциплины выделялось с избытком, а говорить, похоже, ему самому было не о чем, то переводил разговор на футбол. И целый час из каждой пары уходил на обсуждение футбольных тем. Студентов это вполне устраивало, и никто не донес руководству о том, что они занимаются не черчением и начертательной геометрией, а обсуждением футбола. В то время тон в киевском «Динамо» задавали В. Лобановский и Базилевич. Как известно, Валерий Лобановский был выдающимся футболистом, затем отличным тренером киевского «Динамо» и тренером сборной СССР. Под его руководством команда СССР (в 1975-76, 1982-83, 1986-90 гг.) выглядела очень прилично на мировых первенствах. После него такого успеха футбольной сборной СССР и России уже никогда пока еще не было, за исключением первенства мира в России в 2018 году. Но до этого успеха было еще так далеко.

Помнится, когда в Сталино (Донецк) навстречу с командой «Шахтер» приезжали эти футболисты, то большинство болельщиков приходили не только по болеть за «Шахтер», но посмотреть и полюбоваться отличной игрой Лобановского и Базилевича. Большинство студентов техникума и, судя по Берковичу Б.Л., и преподавателей, были ярыми болельщиками футбола, поэтому разговор с Берковичем Б.Л. получался интересным и оригинальным. Здесь каждый судил о качестве футбола в «Шахтере», в киевском «Динамо», по сравнению с футболом в Российской Федерации. Здесь основными ораторами были студенты, демобилизованные со службы в Советской Армии. Они же задавали, тон по начертательной геометрии. Студенты-отставники как-то очень хорошо разбирались в задачах по начертательной геометрии и умели их решать. То есть у них было развито пространственное мышление. Студентам «по моложе» было далеко до старших студентов, поэтому многое в начертательной геометрии «салагам», как и Егорке, казалось малопонятным, поскольку до них не доходило то мышление, которое требовалось для полного овладения этим предметом.

Любимым предметом для парней группы было, конечно, черчение. Здесь все стремились одолеть правила черчения и проявить свои способности в выполнении красивых чертежей. Украшением любого чертежа были и их чертежные подписи. Но они не у всех студентов получались. Поэтому некоторым приходилось просить тех студентов, у кого был чертежный почерк. Здесь Егор оказался в числе «просящих» студентов. Это за него делали обычно Костя Спицын или Николай Травкин. Все чертежи Егор выполнял самостоятельно, а вот чертежным почерком, к сожалению, так и не овладел.
   
Интерес к физике заронил в студентах и физик Данилин Эдуард Михайлович. В отличие от Берковича, Данилин самым серьезным, хотя и не очень скучным преподавателем, потому что знал физику отлично. Два из трех разделов физики Егор понял не очень хорошо, хотя имел по этим разделам и четверки. А вот раздел «Электричество» ему очень понравился. И начал сожалеть, что не зря, видимо, выбирал специальность «Горная электромеханика», но которой в новом списке специальностей в пятьдесят третьем году не оказалось. Правда, затем, когда сам предмет с аналогичным названием, появился по программе, понял, что хорошо этой специальности в техникуме не стало в 1953 году. Настолько горная электромеханика оказалась сложной для Егора, хотя читал ее очень интересно директор техникума И.И. Сорокин. Изучая этот предмет, окончательно понял, что, во-первых, что ему совсем неинтересно устройство различных электрических машин и механизмов. Во-вторых, не понятно было, зачем столько теории в горной электромеханике? Важнее было овладеть практикой устройства электрически машин и механизмов, но студенты «зубрили» в основном теорию. В-третьих, понял, что не любит устройство  и остальной горной техники. В этом Егора окончательно убедили преподаватели шахтного транспорта, комбайнов и других устройств. Начинал понимать, каким бы стал электромехаником без знания устройства горных машин?

Преподавателем от бога считался в техникуме Николай Михайлович Цыбин. Это был такой импозантный человек невысокого роста, с чисто русским, всегда улыбающимся и доброжелательным лицом, лет 45-50 от роду. Он влюбил студентов в электротехнику своими знаниями и организацией интересных лабораторных работ. Все студенты группы были без ума от Николая Михайловича, а две девицы первой группы просто влюбились в него. Понятно, что ни одной из них поводов для развития этой любви он не давал, но они постоянно твердили студентам, что безумно влюблены в Николая Михайловича.
Николай Михайлович покорил студентов прекрасным знанием электротехники, отличной организацией учебного процесса. Многим хотелось подражать Николаю Михайловичу. Не случайно, затем во время практик многие вдруг захотели стать электрослесарями или их помощниками. Не был исключением  Егор, поработавший на практиках электрослесарем.  Этому во многом способствовали грамотно организованные Н.М. Цыбиным лабораторные работы по электротехнике.

Следующим преподавателем следует назвать Калмыкова Николая Александровича. Это был фанатик геологии. Его кабинет и одновременно аудитория для занятий были со всем четырех сторон уставлены образцами самых различных пород. Это был, скорее, музей геологии.  Егор всей душой полюбил этот музей, и заходил туда даже во внеучебное время, а преподаватель рассказывал ему не только свойства горных пород, но и их происхождение, и даже места, откуда они оказались в кабинете геологии. Действительно после таких консультаций вселенная представлялась чем-то необычным и живым объектом. Различных частей геологии в программе техникума было достаточно много. Именно здесь Егорке пришлось задуматься о происхождении вселенной, о землетрясениях, о составе вселенной.  Эту любовь к геологии, к устройству вселенной и ее породам он пронес через всю жизнь. Егор помнит, что когда учился в МГУ им. Ломоносова, то в главном корпусе где-то на 23-25 этажах находился огромный геологический музей. И Егор примерно раз в год обязательно его посещал, хотя ему как будущему экономисту это было совсем и не нужно. Егор часто думал, что если бы его оставили преподавать в техникуме, то обязательно бы выбрал предмет геологии или маркшейдерского дела.
В обустройстве кабинета геологии Николаю Александровичу активно помогала его дочь. Кем она была по профессии неизвестно, но здесь в кабинете она была скорее лаборантом. Ребята знали ее не только по работе в кабинете, но и за его пределами, потому что семья Н.А. Калмыкова проживала здесь же, на территории техникума в преподавательском доме. Дочь достаточно красивой, в отличие от отца, который был лысоватым с небрежно зачесанными волосами по сторонам головы. Звали дочь Лизой. За ней пытался даже ухаживать один из студентов группы. Это был Валентин Камышев. Но эта дружба что-то быстро расстроилась, и дальше студенты видели ее уже с каким-то лейтенантом. 

 Запомнился студентам преподаватель Мишин Владимир Владимирович по горному делу и системам подземной разработки угольных месторождений. Он работал преподавателем, еще не имея высшего образования. Просто окончил этот горный техникум с отличием, одновременно с обучением работал председателем профкома и дальше стал отличным преподавателем. Параллельно он учился заочно в Донецком индустриальном институте. Изучая названные предметы, Егор окончательно понял, что ему нравятся системы разработки, их новые варианты и графическое изображение. То есть полуабстрактные предметы, которые требуют раздумий, внесения в них чего-то собственного, творческого, авторского больше всего подходили для склада ума Егора. Только теперь он начал понимать, что судьба направила его по правильному руслу, увела от горных машин и механизмов в сторону разработки угольных месторождений.

Один из разделов горного дела читал им и упоминаемый в других рассказах, Алексей Ананьевич Кубышкин. Он запомнился всем студентам как очень добрый преподаватель, отлично знающий предмет. Но Егор часто ловил себя на мысли, что, наверное, он родом из Кировской области, потому что чувствовался иногда явно вятский говор.  Но спросить его об этом как-то было неудобно, тем более, что он вскоре ушел на работу в Донецкий горком КПУ.  Однако, позднее знакомясь с биографией А.А. Кубышкина, удалось выяснить, что он родом из Черниговской области. Но как сохранился у него вятский говор, остается загадкой. Возможно, в его роду были вятские корни.
               
Остальные преподаватели горного техникума как-то не оставили никакого следа в памяти и сердце Егора. К сожалению, бывает, видимо, и такое. Хотя студенты неплохо овладели буссолями, применяемыми в маркшейдерском деле, противогазами, различными лампами индивидуального пользования, отбойными молотками, конвейерами, комбайнами,  арифмометрами, логарифмической линейкой, горным делом и системами разработки угольных месторождений и т.д., но некоторые  преподаватели этих дисциплин почему-то не очень запомнились или просто «вылетели» из головы. Так бывает. Также  как далеко не все студенты и запоминаются преподавателями, так и не все преподаватели помнятся студентам, их обучавшим.