Вера и Ника

Веронике было пять лет, когда она впервые попала на каток в группу фигурного катания.

Однажды в детский сад пришла тренер. Высокая, статная женщина с пучком светлых волос, из которого выбивалось несколько непослушных прядей. От неё пахло дорогими духами и тёплыми булочками, как будто она не из спортивного зала, а из уютной пекарни. Детей из старшей группы выстроили в линейку, и тётя-тренер внимательно оглядела их цепким взглядом. Веронике и ещё трём девочкам сказали остаться в игровой, остальных отпустили на прогулку. Потом тренер попросила их выполнить несколько упражнений и долго о чём-то расспрашивала воспитательницу.

Мама и папа Вероники работали с утра до вечера, так что новость о том, что у их дочери появится занятие после детского сада, только обрадовала их. Они даже не спрашивали, хочет ли она кататься.

Жизнь спортсменов с самого детства непростая: жёсткий режим, строгая диета, почти полное отсутствие выходных. Но Вероника была покладистой девочкой — не жаловалась, не капризничала, не спорила. Если бы кто-то спросил её, нравится ли ей фигурное катание, она, скорее всего, просто промолчала бы. У некоторых девочек в группе эту нехватку мотивации компенсировали мамы — строгие, амбициозные, с вечным блеском в глазах. Они подталкивали, заставляли, уговаривали и наказывали, лишь бы их дочки не бросали спорт. Но мама Вероники была вечно уставшей: работала, вела хозяйство и радовалась только тому, что успевает вовремя забрать дочь с тренировки.

Так и шло время. Веронике исполнилось 11. Фигурное катание прочно вошло в её жизнь, стало привычным, как чистка зубов по утрам. Она не хватала звёзд с неба, но уверенно выполняла все элементы и уже получила первый разряд.

Тренер часто повторяла:
— Ну что, посмотрим, Вера ты или Ника?
Она разделяла свою ученицу на две половины: если прокат удачный — это была Ника, а если неудачный — Вера. Тренер долго наблюдала за ней и никак не могла понять: почему девочка с неплохими способностями так и не вырывается вперёд? Не хватает уверенности? Или, может быть, слишком худенькая?


Тренер никогда не показывала жалости. Она только требовательнее покрикивала на Веронику из-за бортика:
— Ногу тяни! Ну что это за выезд?! Переделай!

Вероника терпеливо выполняла команды, вытирала рукавом нос, который всегда начинал течь от холода, и поглядывала на тренера. Та стояла в тёплой пуховой куртке, таких же штанах и огромных дутых сапогах. Перед ней всегда лежала красивая коробочка с бутербродами или булочками и термос с горячим чаем.

“Вот когда я вырасту и стану тренером, — думала Ника, — я тоже буду стоять за бортиком и есть бутерброды, пока не лопну.”

***Коньки***

Веронике купили новые коньки. Старые стали малы, пальцы в них уже не разгибались.

Если вы хоть раз пробовали кататься в новых коньках, то знаете, насколько это больно. Твёрдые кожаные ботинки натирают до крови, сковывают движения. Особенно тяжело приходится в профессиональных коньках, предназначенных для сложных прыжков.

Обычно дети предупреждали тренера, если начинали раскатку новых коньков. Но Вероника боялась лишний раз открыть рот. Она просто вышла на лёд.

И ей пришлось несладко. Как ни старалась, ничего не получалось: вращения сбивались, прыжки не выходили, даже обычное скольжение давалось с трудом. Из-за бортика снова и снова раздавался раздражённый голос тренера:
— Да что это такое?! Почему так криво?! Ты издеваешься надо мной?!

Когда Вероника в очередной раз упала с двойного сальхова, тренер не выдержала:
— Подойди ко мне. Давай, давай!

Вероника осторожно подъехала к бортику, неловко затормозила и опустила взгляд. Тренер смотрела на неё строго, одновременно откусывая с хрустом кусок от огромного красного яблока.


Вся группа перестала выполнять упражнения и исподтишка наблюдала за сценой у бортика.

— Ты можешь мне объяснить, что с тобой сегодня? — голос тренера был холодным. — Почему ты не справляешься с элементами? Ты заболела?!   - сказала тренер, немного смягчаясь.

Вероника молчала, слёзы закапали из ее глаз.

— Да у неё просто новые коньки! — крикнула Алина, самая бойкая девочка в группе.

Тренер медленно опустила взгляд на ноги Вероники. Новые коньки сияли белизной, без единого пятнышка.

“Ну всё, — подумала Вероника, — мне конец.”

Но произошло невероятное. Вместо того чтобы выгнать девочку с катка, тренер внимательно окинула ее взглядом: розовый свитер в катышках, который был явно мал, с короткими рукавами, из которых торчали худые запястья, несуразные шерстяные рейтузы, которые пузырями топорщились на коленях, сияющие белые коньки.

— Ну почему же ты не сказала мне про новые коньки? — сказала тренер явно смутившись.

А потом, словно не найдя другого способа загладить вину, сунула Веронике яблоко:

— Откуси. Оно вкусное. Ой, да забери совсем!

***Поворот***

На следующий день перед тренировкой Веронику вызвали в тренерскую. Там было шумно и пахло кофе.

Тренер поманила её к себе и протянула свёрток.

— Открой.

Внутри лежал новый комбинезон — ярко-бирюзовый, элегантный, как у настоящих чемпионок.

— Это тебе, моя девочка, — сказала тренер. — Примерь и иди на лёд. Ника.

После этого случая у Вероники словно открылось второе дыхание. Она стала увереннее кататься, легче прыгать, быстрее крутить вращения. Через год выполнила следующий спортивный разряд, потом вошла в призовую тройку на соревнованиях. Но несмотря на успехи, фигурное катание так и не стало её настоящей мечтой.

К шестнадцати годам она поняла, что не хочет больше проводить часы на льду в холодных дворцах, изнурять себя диетами, бороться за каждую сотую балла. Впервые в жизни она сделала выбор сама. И ушла.

Тренер только кивнула:

— Ну что ж. Ты хотя бы попробовала.

Вероника поступила в университет, выучилась на дизайнера. Жила простой, но уютной жизнью. Иногда каталась на открытых катках — не ради побед, не ради разрядов, просто ради лёгкости скольжения.

Но одно осталось неизменным.

Каждую осень, когда на прилавках появлялись огромные красные яблоки, она покупала их килограммами. Любила их есть с хрустом, крупными кусками, так же, как когда-то её строгая, требовательная, но, в сущности, добрая тренер.