033. Емельян Пугачев

Время правления Екатерины II было золотым веком для дворянства, но положение крестьян еще тяжелее. Именно тогда (1773-1775гг.) произошло народное восстание под предводительством Емельяна Пугачева, настолько крупное, что его называли  Крестьянской войной.

Началось восстание в небольшом казачьем городке Яицке. Мятеж, начатый горсткой непослушных казаков, быстро разгорелся и распространился вдоль побережья Волги. В большинстве сел и городов Пугачева встречали хлебом-солью, и добровольцы немедленно пополняли его войско. Поэтому справиться с ним правительственным войскам не представлялось никакой возможности, разбивали они пугачевские войска наголову в одном месте, как тут же вливались в его армию сотни и тысячи новых бойцов.

Вступая в города, Пугачев называл себя "чудом спасенным царем Петром III». Он обещал значительное улучшение жизни: цена соли снижалась им до 5 копеек за пуд; подушный оклад по 3 копейки с души; жалованье военным чинам обещал он утроить, а рекрутский набор производить через каждые 5 лет. И зачитывал свой императорский указ: "Во имянном моем указе изображено Яицкому войску: как вы, други мои, прежным царям служили до капли своей крови.. так вы послужите за свое отечество мне, великому государю амператору Петру Федоровичу.. Будити мною, великим государем жалованы: казаки и калмыки и татары. И которые мне.. винные были.. в всех винах прощаю и жаловаю вас: рякою с вершины и до устья и землею, и травами, и денежным жалованием, и свиньцом, и порохам, и хлебным правиянтам».

Перед своими сторонниками Пугачев отлично играл «царскую роль». Он издавал указы не только от себя лично, но и от имени «сына и наследника» Павла. Часто при людях Емельян Иванович доставал портрет великого князя и, глядя на него, говорил со слезами: «Ох, жаль мне Павла Петровича, как бы окаянные злодеи его не извели!» А в другой раз самозванец заявлял: «Сам я царствовать уже не желаю, а восстановлю на царствие государя цесаревича».

Повстанцы были поделены на «полки», возглавляемые выборными или назначенными Пугачевым «офицерами». В 5 верстах от Оренбурга в Берде сделал Пугачев свою ставку. На пугачевские указы ставили «большую государственную печать». При «царе» действовала Военная коллегия, сосредоточившая военную, административную и судебную власть. Как доказательство Пугачев показывал свои родимые пятна - тогда все были убеждены, что цари имеют на теле «особые царские знаки». Красный кафтан, дорогая шапка, сабля и решительный вид завершали образ «государя». Он умело играл роль такого царя, каким желала видеть его мужицкая фантазия: лихим, безумно отважным, степенным, грозным и скорым на суд над «изменниками». Он казнил и жаловал. Казнил дворян и жаловал простых людей..

5 октября 1773 г. Емельян Пугачев с 2,5 тысячами сподвижников начал осаду Оренбурга. Это был хорошо укрепленным губернским городом, его защищали 3 тысячи солдат. Пугачев стоял под Оренбургом 6 месяцев, но взять его так и не сумел. Однако войско восставших выросло, в некоторые моменты восстания его численность достигала 30 тысяч человек. На выручку осажденному Оренбургу с верными Екатерине II войсками поспешил генерал-майор Кар. Но его полуторатысячный отряд был разгромлен. То же произошло и с воинской командой полковника Чернышева. Остатки правительственных войск отступили в Казань и вызвали там панику среди местных дворян. Дворяне уже были наслышаны о свирепых расправах Пугачева и начали разбегаться, бросая дома и имущество.

Положение складывалось нешуточное. Екатерина, чтобы поддержать дух поволжских дворян, объявила себя «казанскою помещицей». К Оренбургу стали стягиваться войска. Для них требовался талантливый главнокомандующий, и вот на придворном бале императрица обратилась к А.И. Бибикову, которого не любила за близость к своему сыну Павлу. Но тут поступилась своими убеждениями и с ласковой улыбкой попросила его возглавить армию. Бибиков отвечал, что посвятил себя службе отечеству и принимает назначение. 22 марта 1774 г. в сражении под Татищевой крепостью Бибиков разгромил лучшие силы Пугачева. 2 тысячи пугачевцев были убиты, 4 тысячи ранены или сдались в плен, у повстанцев захватили 36 пушек. Пугачев был вынужден снять осаду Оренбурга. Казалось, бунт подавлен.

Но весной 1774 г. началась вторая часть пугачевской драмы. Пугачев двинулся на восток - в Башкирию и на Урал. Когда он подошел к Троицкой крепости, в его армии насчитывалось 10 тысяч человек. Пугачевцы жгли заводы, отнимали у приписных крестьян и работных людей скот и другое имущество, чиновников, приказчиков, пленных «господ» уничтожали без жалости, иногда самым изуверским способом. Часть простолюдинов пополняла отряды пугачевских воинов, другие сбивались в отряды вокруг заводовладельцев, чтобы защитить их и свою жизнь и собственность.

Войско Пугачева еще больше росло за счет отрядов поволжских народов - удмуртов, марийцев, чувашей. 12 июля 1774 года "император» с 20-тысячным войском взял Казань. Но в казанском кремле заперся правительственный гарнизон. К нему на помощь подоспели царские войска во главе с Михельсоном. 17 июля 1774 года Михельсон разбил пугачевцев. «Царь Петр Федорович» бежал на правый берег Волги, и там крестьянская война развернулась вновь с большим размахом. Пугачевский манифест 31 июля 1774 г. даровал крепостным волю и «освободил» крестьян от всех повинностей. Везде возникали повстанческие отряды, которые действовали на свой страх и риск, часто вне связи друг с другом.

Пугачев с главными силами двигался к Нижней Волге. К нему пристали отряды поволжских, донских и запорожских казаков. На пути восставших стояла мощная крепость Царицын. Под стенами Царицына в августе 1774 года пугачевцы потерпели крупное поражение. Поредевшие отряды мятежников начинали отступать туда, откуда пришли, - на Южный Урал. Сам Пугачев с группой яицких казаков переплыл на левый берег Волги.

Однако 12 сентября 1774 года бывшие соратники предали своего предводителя и захватили Пугачева. Не действовали уже гневные окрики Емельяна Ивановича: «Кого вы вяжете? Ведь если я вам ничего не сделаю, то сын мой, Павел Петрович, ни одного человека из вас живым не оставит!» Связанного «царя» отвезли к Яицкому городку и там сдали офицеру. Михельсон приказал отправить Пугачева в Симбирск. Конвоировал его отозванный с турецкой войны полководец А.В. Суворов. Пугачева везли в деревянной клетке на двухколесной телеге.

Генерал-поручик Суворов со своим отрядом за неделю прошел 600 верст по распутице и бездорожью в неспокойных, охваченных бунтом краях и доставил Пугачева в Симбирск. Вот что описал А.С. Пушкин в своей  «Истории Пугачева»: «Суворов от него не отлучался. В деревне Мостах случился пожар близ избы, где ночевал Пугачев. Его высадили из клетки, привязали к телеге вместе с сыном, резвым и смелым мальчиком; Суворов сам их караулил. В Коспорье, против Самары, ночью, в волновую погоду, Суворов переправился через Волгу и пришел в Симбирск в начале октября…
Пугачева привезли прямо на двор к графу Панину, который встретил его на крыльце.. «Кто ты таков?» - спросил он у самозванца. «Емельян Иванов Пугачев»,  - отвечал тот. «Как же смел ты, назваться государем?» - продолжал Панин.
«Я не ворон» - возразил Пугачев, играя словами и изъясняясь, по обыкновению, иносказательно. «Я вороненок, а ворон-то еще летает». Панин, заметя, что дерзость Пугачева поразила народ, столпившийся около дворца, ударил самозванца по лицу до крови и вырвал у него клок бороды».

Победа правительственных войск сопровождалась зверствами, не меньшими, чем творил Пугачев над дворянами. Екатерина заключила, что «в теперешнем случае казнь нужна для блага империи». Емельян Пугачев сложил свою голову на плахе 10 января 1775 года при большом стечении людей на Болотной площади в Москве. Вместе с Пугачевым были повешены несколько его сподвижников. Знаменитого атамана Чику увезли для казни в Уфу. Салават Юлаев оказался на каторге. Тысячи людей были казнены без суда и следствия. На всех дорогах восставшего края валялись трупы, выставленные в назидание. Невозможно было счесть крестьян, наказанных кнутом, батогами, плетьми. У многих отрезали носы или уши.

«Матушке Екатерине» хотелось, чтобы память о Пугачевщине стерлась. Она даже велела переименовать реку, где начался бунт: и стал Яик - Уралом. Яицких казаков и Яицкий городок приказано было звать уральскими. Станицу Зимовейскую, родину Стеньки Разина и Емельяна Пугачева, окрестили по-новому - Потемкинской. Однако Пугач запомнился народу. Старики всерьез рассказывали, что Емельян Иванович - это оживший Разин, и вернется он еще не раз на Дон; по Руси звучали песни и ходили легенды о грозном «императоре и его детушках».


**
Пока «Петр III» шел к Оренбургу, весть о нем облетела всю страну. По крестьянским избам шептались, как везде «амператора» встречают «хлебом-солью», торжественно гудят в его честь колокола, казаки и солдаты гарнизонов небольших пограничных крепостиц без боя распахивают ворота и переходят на его сторону, «кровопийц-дворян» «царь» без промедления казнит, а их вещами жалует восставших. Сначала некоторые храбрецы, а потом целые толпы крепостных с Волги побежали к Пугачеву в его лагерь у Оренбурга.     Казнил помещиков и офицеров, а жаловал простых людей. Среди пожалованных вскоре оказались прибывшие к Пугачеву работные люди и приписные горнозаводские крестьяне, а также восставшие башкиры во главе со знатным молодым богатырем-поэтом Салаватом Юлаевым. Башкирам «царь» возвращал их земли. Башкиры принялись поджигать русские заводы, построенные в их крае, при этом уничтожались деревни русских поселенцев, жители вырезались чуть ли не поголовно.