Кривая фотография

В далёком детстве, проведённом в 90-е годы, мы любили ходить на все дни рождения родственников с мамой и сестрой. Несмотря на развод родителей, папины сёстры нас любили и очень хорошо с нами общались. Одна из них, тётя Люда, моя тёзка, жила с нами в одном городе. У неё было два старших сына и маленькая дочка – на год младше меня. Я очень любила ходить к ним в гости и иногда оставалась ночевать.
Помимо нас на дни рождения к тёте Люде приезжали и приходили все их многочисленные родственники и в квартире собиралась большая компания детей и взрослых. В числе прочих приезжала и вторая папина сестра Люба. Вместе с двумя детьми она привозила с собой ещё и фотоаппарат – величайшую редкость тех дней.
Помню, мы собирались всей толпой и ждали, когда вылетит птичка. А на следующей нашей праздничной встрече нам дарили памятные фотографии. Для меня тётя Люба была хранительницей истории нашей семьи. Казалось, её руки, держащие фотоаппарат, умеют творить чудеса: чтобы получился хороший кадр, нужно уметь смотреть в маленький глазок и знать, на какую кнопочку нажимать. А главное – хорошо сфокусировать объектив, чтобы вошли все лица, а кадр получился ровным и чётким.
- Какие красивые фотографии, - я гладила чудесные снимки дрожащими пальцами, сидя на коленях тётушки.
- Хочешь, научу тебя? – тётя Люба широко улыбнулась, блестя золотыми зубами. Она всегда была такой: открытой, улыбчивой, но ужасной матершинницей.
- Конечно, - я воодушевилась, но тут же сконфузилась. – Только у меня, наверное, ничего не получится…
Подержать в руках этот чудо-аппарат было моей заветной мечтой и, казалось, неосуществимой до этого дня. Очень хотелось научиться фотографировать, но страх испортить кадр драгоценной плёнки был очень велик. В то время фотоаппараты были совсем не такими, как сейчас. Прямоугольная пластмассовая коробочка заправлялась специальной плёнкой, которая имела определённое количество кадров. Только после полного использования всех кадров её можно было достать из аппарата и сдать на проявку и печать. В моменте выемки плёнки тоже имелись свои особенности: делать это нужно было аккуратно и быстро, чтобы не засветить, и сразу убирать в специальный футляр.
Как видите, процесс был очень сложным и долгим, поэтому каждый кадр обладал особой ценностью и его нельзя было ни исправить, ни удалить.
- Я научу, и у тебя всё получится, - тётка взяла фотоаппарат. – Смотришь вот сюда, в этот глазик. Потом фокусируешь объектив и нажимаешь вот на эту большую кнопочку.
Пальцем с аккуратным красивым маникюром она отмечала соответствующие места Кодака. Я с волнением следила за её движениями и представляла, как крашу ногти таким же ярким лаком.
- Давай, теперь повтори, - она передала мне в руки своё сокровище.
Руки у меня дрожали, поэтому я крепко вцепилась в него. Севшим от волнения голосом сопровождая свои движения, повторила последовательность действий процесса фотографирования.
— Вот видишь, ничего сложного. Давай сейчас соберём всех, и ты сделаешь нашу общую фотографию, - тётя Люба вышла из комнаты, а я осталась сидеть с аппаратом в руках, не веря своему везению.
«Неужели сейчас сбудется моя давняя мечта? Вот уж похвастаюсь девчонкам на улице, обзавидуются. Так, надо помнить самое главное: перед тем, как нажать на кнопку, надо хорошо сфокусироваться», - в течении долгих минут, пока все собирались в соседней комнате, в моей голове могли жить только эти мысли. А руки по-прежнему дрожали…
- Людочка, девочка моя, ну что ты сидишь? Пошли, уже все готовы! – тётка потянула меня за руку и повела к собравшимся гостям. – Ну, давай сосредоточься и сфокусируй!
Она оставила меня на пороге комнаты и села в толпу на свободное место. Людей было очень много, человек двадцать, может и больше. Все они смотрели на меня и ждали, когда вылетит заветная птичка. В комнате горела большая красивая люстра и от её многочисленных лампочек было очень светло.
От яркого света у меня начало рябить в глазах. Трясущимися руками я поднесла фотоаппарат к лицу, прижалась глазом, посмотрела в объектив и нажала кнопку. Раздался щелчок и вылетела вспышка – та самая птичка, которую все ждали.
Чёрт! Тут до меня резко дошло, что я забыла сделать самое главное – сфокусировать… Я ИСПОРТИЛА КАДР…
Тётя Люба соскочила с места и забрала свою чудо-технику.
— Вот видишь, ничего сложного, у тебя всё прекрасно получилось!
«Ага, получилось… Всё получилось вкривь и вкось, - печально подумала я. – Похоже, в следующий ваш приезд мне здорово влетит…» Оставшийся вечер был испорчен. Я вымученно улыбалась и ждала, когда же мы пойдём домой.
- Устала? – мама присела рядом на диване и погладила меня по макушке. Я медленно кивнула.
- У тебя ничего не болит? – мама слегка встревожилась.
- Голова немного болит, - от волнения и переживаний за будущее кривой фотографии у меня и вправду разболелась голова.
Мама пощупала губами мой лоб.
- Вроде температуры нет. Но ты какая-то красная. Давай-ка собираться. Сейчас Галю позову… - она ушла одевать мою младшую сестру и прощаться с родственниками.
По старой сложившейся традиции тётя Люда с детьми и гостями большой толпой пошли провожать нас почти до дома. На улице было темно, кое-где горели фонарики, отпускать нас одних было опасно. Конечно, мы могли бы уходить домой засветло, но этот вариант никогда не рассматривался.
Дома, уже лёжа в кровати, я перебирала в голове события прошедшего вечера и кляла себя на чём свет стоит. Вот идиотка! Зачем поторопилась и нажала на кнопку раньше времени? Теперь будет стыдно смотреть тётке в глаза… И фотоаппарат в руки мне больше точно не дадут… Потому что они оказались кривыми… И глаза тоже!
Спустя пару часов морального самобичевания меня наконец-то сморил сон. Во сне пришли пережитые события и нафантазированные последствия. Поэтому, когда мама разбудила меня, я чувствовала себя ужасно разбитой и кое-как собралась в школу.

Прошло некоторое время. Приближалось очередное праздничное событие, на котором мне предстояло посмотреть в глаза тёте Любе. Переживания часто приходили ко мне перед сном, когда я оставалась наедине со своими мыслями. Это съедало меня изнутри и портило настроение. И, конечно же, я никому об этом так и не рассказала…
Встреча с тёткой прошла на удивление спокойно. Она по-прежнему была со мной ласкова, обнимала и целовала. Ничего не предвещало грозы.
Также было и в последующие наши встречи. И только спустя год, я наконец поняла, что ничего и не случится… Весь этот год я переживала и мучилась понапрасну. Никто не принёс мне кривую фотографию, не наругал и не ткнул в неё лицом. Наверное, после проявления плёнки её не стал печатать. А возможно, она получилась яркой, чёткой и ровной. Об этом я так и не узнала, потому что боялась спрашивать тётю Любу о своей фотографии. И со временем перестала переживать и вспоминать об этом.
Сейчас, уже будучи взрослой, я понимаю, что ценность фотографии в то время заключалась не в том, чтобы запечатлеть на ней какой-то значимый момент жизни, а в том, чтобы сохранить в них наши воспоминания.