Живой клад из огорода

      УТРЕННЯЯ ПРОГУЛКА.

  22 августа 2018. 5:15 утра, гоню по сонному селу корову в стадо, наша очередь пасти настала. Тихо во круг, лист не шелохнется, петухи перекликаются, слышно как чьи то собаки "говорят друг другу не правду", (брешут одним словом). Зорька алая- алая на восходе, кажется протяни руку и обожжешься. Пролетели на фоне восхода две птички и мне сразу пришли в голову нежданно строки:

  Над раскалённым заревом,
  Две птички пролетели,
  Ещё б немножко и они,
  Наверно бы сгорели...

  Свежо, прохладно как осенью. Холодные почему-то зори как никогда, не помню я чтобы такие зори были раньше. Собрал всех коров из нашего кутка, отогнал почти на окраину села и передал их пастуху по найму. За это время солнце уже показало свою красную лысину.

          ОБСУЖДЕНИЯ

  Пришёл я домой и стали мы семейно думу думать, чем будем заниматься в сегодняшний день. Супруга собирается на работу, сын с невесткой в Базках, остались только мы вдвоём с тёщей, Крестьяновой Матреной Ивановной, трудяга ещё та, слава Богу Господь даёт ей ещё силы трудиться, сама её фамилия за себя говорит, Крестьянства, Матрена Ивановна, чисто русские инициалы, повезло тёще.
  Дел много, я купил деревянный брус и доски, надо в коровнике полы перестилать, замешивать глину с половой и вальковать обвалившиеся кое где от дождя стены амбара. Обкашивать вокруг огорода бурьян, которого наросло в этом году как никогда раньше, "прямо целая тайга выросла для лилипутов". Я говорю:
  - Ну что мать, - остаёмся мы ныне с тобой вдвоём.
  - Что делать будем?
  - А что зятек, давай потихоньку картошку копать, а сама смотрит на меня и еле заметно улыбается, знает, что я не хотел сегодня заниматься картошкой. Меня аж перекосило от неожиданного её предложения. Вздохнул я тяжко для приличия и смирившись сказал:
  - Ну, что же, копать так копать, куда же деваться, все равно её убирать когда-то надо.

          ПЕРЕПОЛОХ

  8:30 утра. Мы с тёщей вооружившись лопатой и вёдрами пришли на огород. Выбрали самый узкий ряд и принялись за работу. Я копаю, мать выбирает и сразу же сортирует, мелочь в одну кучу бросает, крупную в другую, это чтобы картошка немножко просохла.
  Я иду сразу два ряда, то есть пять рядков по две лунки, так мне удобнее и быстрее. Это самый узкий ряд между огромным торчащими как валуны кормовым буряком.

  Копать трудно, солонец, хоть и удобряем каждый год навозом и перегноем, земля от солнца высохла и загрубела, а копать приходится не один раз, а несколько, чтобы выкопать по бокам лунки картошку. Очень плохо видно лунку, едва заметные сухие "стержаки. Дело в том, что перед уборкой картофеля я на днях выгреб всю ботву вперемешку с бурьяном граблями, огород стал прозрачным, но плохо видно лунки, хоть лупу бери. Копаю я себе потихонечку, песню пою:
  - Чёрный ворон, что ты вьёшься,
  - Над моею головой...

  В голове мысли разные роятся, в впереди меня выгнутая спина Матрёны Ивановны маячит, картошку выбирает, я смотрю на неё и думаю, "живая скамейка", вот бы присесть. И друг мою песню прерывает истошный тёщин крик:
  - Ой-ё-ё-ё-ой!
  - Ой-ёй-ой!
  Да так резко и неожиданно, что я не понял сначала, что произошло.
Подумал может у неё спину при хватило, я сглазил её. И потом даже испугался немножко. А она опять:
  - Ой-ой-ой!
  - Ой-ё-ё-ё-ёй!
  - Вон шевелится, в лунке серое шевелится!
  - Фу-у-ух, слава Богу думаю, не спина, не мне картошку выбирать.)
  Смотрю в свою только что выкопанную не до конца лунку, а там поднимает разрыхленную землю серый полукруг, дуга спины змеи.

  - Полоз, - подумал я, или гадюка? Не понятно, надо было в школе зоологию учить, а не в окно на прохожих пялиться. На размышление времени не было. Я копнул под неё и на лопате вытащил свернутую в спираль пузатую серую змею, и тут же машинально забросил её в растущие рядом деревья. Что греха таить, от неожиданности было немного не по себе.

         ЖИВОЙ ШАР

  Успокоившись, тёща переведя дух, полезла рукой в лунку разгребать землю и выбирать оставшуюся картошку и вытащила гнездо. Это был не большой плотненький шар мастерски сделанный в виде мячика для лапты из сухих листьев, пырея или что-то в этом роде. Шар был "живой", он шевелился, внутри него было движение.
  - Это наверно гнездо, сказала Матрена Ивановна. Положила шар на ровное место и стала сухим стеблем от бурьяна потихонечку разрывать свой "трофей", и говорит:
  - Сергей, это точно её гнездо. Да, это было гнездо, но не этой "страшной подруги", а уютное гнездо мышей. И было в нём семь маленьких, ещё слепых, едва покрытых нежной серенькой шерсткой мышат. Размер их не превышал половины моего пальца.

  Кошачий "Сникерс" подумал я. Тёща хотела отнести мышат с очередным ведром картошки во двор и отдать кошке. Но кошке их отведать не удалось, их подобрали ходившие рядом с нами куры в поисках червячков которых я нет-нет да и выкапывал. Так что плакал кошачий "Сникерс".
  Я подумал, эта гадина или гад был видимо пузат от того, что съел их мать и хотел приняться за мышат. А тут я как на пакость ему с лопатой приперся, и помешал его великой трапезе, ещё и в деревья зашвырнул. Интересно, шипел он там на меня великой бранью или нет?
  Но как это существо могло влезть в затвердевшую от солнца землю, не понятно. Ведь я ни где не видел даже норы. Странное дело, раньше в огороде нередко попадались земляные жабы, был даже крот. Но чтобы в картофельный лунке были одновременно змея и мыши, такого на моём веку не было.