Доброе сердце, я хочу у тебя спросить

Каменное сердце

Однажды моё сердце сказало моему сознанию: «сознание, а ты имеешь понятие о каменном сердце?
Молодой Алексей, начав учёбу в Московской духовной академии, ещё не умел систематически познавать, когда дисциплина ума может рождать разумные вещи, которым ещё нет понятия, выраженного совершенно новым необходимым словом.
Алексей, однако, был чутким сердечно и, когда писал курсовую работу, он под впечатлением сердечной радости, написал, что «сознание имеет устроение такое, что человек узнавая что-то сначала познаёт, познаёт, быть может, что предмет трудный.
В те времена, когда Алексею дали учебное задание в Академии, было много разговоров, затевавшихся атеистами, как обычно, говорили многие, что сознание – это что-то вторичное. Алексей уже имел школьную подготовку и думал, что тема его курсовой работы как бы о том, что он должен получить вторичную подготовку на специальность, которая предполагает умение делать хорошие вещи, хотя бы мысленно, понимая окружающий мир.

Итак, Алексей, радуясь тем, сразу же сказал: «сознание имеет последовательность рассуждений, когда сначала что-то познаёт, потом начинает чувствовать, что о познанном предмете надо будет человеку с сознанием что-то написать в курсовой работе. Чувство Алексея не подвело, и он познал, чтобы курсовая удалась надо чувство преобразовать в волю, то есть писать, когда знаешь, «что написано пером, то не вырубишь и топором», по пословице. То есть отметку за курсовую надо бы получить достойную уму.
Вообще-то, Алексей был ещё «дурачок». Он «достойное» чувствовал, как достойное сердцу, доброму сердцу.
Однако, волю настоящую воспитывают трудности. Какие трудности?

Опять же, поскольку первичное – материя, то о ней тоже необходимо понятие, познанное до тонкостей. Атеисты настаивали, а «добряку», Алексею было необходимо сосредоточить внимание на «вторичном».

Время было такое, когда, так называемое «вторсырьё» было всюду и много, а первичного было не в избытке. Так что экономили, кто, на чём мог. Алексею повезло. Его духовные учителя были доки во вторичном предмете, потому что они по воле Божией воспринимали всякое вторичное, как первичное. Слава Богу!

Так случилось, сказали бы в те времена. Отметка за курсовую работу была достойной, чтобы продолжить познание. Алексей написал потом продолжение, которое, однако, закончил не удачно. Хотя много учёных кончало аналогично свои труды, эти труды все погибли. Их постигла одна и та же беда, можно сказать даже, смерть, но смерть духовная. Потому что познание процесс бесконечный, как говорят (берём на веру, ибо не докажешь), необходимо было духовное просвещение. Оно, уверенно утверждаю, даёт Бог. Дионисий Ареопагит в поучениях своим послушникам говорил: «полное неведение есть познание Того, Кто превосходит всякое познаваемое». Дионисий просил быть уверенным в этом.

Читателя прошу не огорчаться. Познавайте, имейте чувство и волю, а, тогда Бог поможет выбраться из «вторичного» тупика. Это не случайно, потому что учёный, поименовав предмет, ввёл избыточное слово, которое стало ему «костылём вместо Бога». Необходимости введённого «нового» слова не было. Вот «лезвие бритвы» (принцип Оккама, не вводить сущности без необходимости) положило конец труду, которое называют гиблым. Доминанта Алексея Ухтомского и есть тот
костыль вместо Бога, идол, которому поклоняется язычник.
Радуйтесь, в сущности, мы язычники, не ведаем Бога Живаго. Аминь.

Леонид
Келья №13, дом №15, ОЭЗ ДУБНА
5-го марта 2025 года
18:27 мск., бот ПК