Роза и библиотечный роман
Страницы из дневника.
10 апреля 1989. Сегодня странный день. Вроде бы обычный день. С утра читателей в библиотеке бывает немного, пока они проснутся, соберутся, вспомнят, что им надо или что они должны сделать. Первым к моей кафедре подошёл пожилой мужчина в костюме и в галстуке, хорошо выбритый и надушенный.
- Мне бы надо газету «Правда» за 60-е годы.
«Он спятил», - подумала я, - «Газета выходит каждый день, каждый квартал подшит в тяжёлый кожаный переплёт. Да у меня руки оборвутся если перетаскаю такую кучу подшивок».
- А зачем вам столько много газет? – Спросила я его.
- Хочу узнать, когда и где Хрущёв стучал ботинком по трибуне и кричал: «Мы вам покажем кузькину мать».
- На Генеральной Ассамблее ООН в 1963 году, - ответила я.
- Вы это знали? – спросил мужчина.
- Конечно, это мы ещё в школе изучали. Есть ещё какие-то вопросы?
- Да, может, напомните мне партийную кличку Сталина.
- Коба, - был мой ответ.
- Спасибо, девушка, может, вы его фамилию помните? – не унимался дотошный читатель.
- Джугашвили, - подсказал читатель, стоящий за пожилым мужчиной, - давай, дедушка, задавай свои вопросы и не задерживай нас.
- А почему у Ленина не было детей?
- А потому, что у Крупской была базедова болезнь, это и сделало её бесплодной, - ответила я.
- Спасибо, что вы ответили на мои вопросы, а то я думал, что целый день просижу здесь и буду листать газеты. Я даже бутерброды припас. До свидания.
Подошёл следующий читатель. Он держал в руке первоапрельский номер журнала «Собеседник», раскрыл на последней странице.
- Вот здесь ссылка на журнал «Советское скотоводство», я бы хотел ознакомиться с этим журналом, - на полном серьёзе заявил он. Я на секунду онемела, но быстро опомнилась.
- Извините, но такого журнала нет, - вежливо ответила я.
- Но тут же напечатано, - заспорил читатель, зоотехник, как написано в его читательском билете.
- Так журнал-то первоапрельский, юмористический выпуск, - мне стало смешно, но я сдерживала смех.
- Мужчина, неужели вы не понимаете, что не может быть такого журнала, - сказала девушка, стоящая за ним, - в принципе не может быть такого сочетания «Советское скотоводство».
- Извините, - смутился зоотехник и вышел из очереди.
Девушка весело улыбалась ему вслед.
- А мне бы шестой том Жорж Санд, - повернулась она ко мне.
Я ушла в книгохранение, ага, шестой том выдан, но есть отдельное издание того, что напечатано в шестом томе. Выдаю девушке книгу, но неожиданно она возмущается:
- Я заказала продолжение романа «Консуэло», а вы принесли какую-то «Графиню Рудольштат».
- Девушка, Консуэло вышла замуж и стала графиней Рудольштат.
- Правда? Консуэло вышла замуж? – обрадовалась девушка. А в читальном зале негромко засмеялись, тогда она повернулась к залу и громко спросила:
- А что смешного я сказала?
Читатели уже откровенно хохотали. На ближайшем столе мужчина упал на стол и стал царапать его руками. Девчонка тем временем забрала свою книгу и села её читать.
К моей кафедре подошла белокурая девушка с волосами до плеч, в голубой водолазке и крупных золотых серьгах, она всё озиралась на девицу с книгой Жорж Санд.
- Девушка, я вас слушаю, - обратилась я к ней.
- Я не девушка, я – Попов, - протягивает читательский билет. Действительно, он – Попов, парень, хотя и в водолазке небесного цвета и золотых серьгах. – Дайте книгу «Швейное дело для профтехучилищ».
Книгу он получил и пошёл за свободный стол.
А к кафедре подошёл молодой человек с короткой стрижкой, в аккуратном костюме, белой рубашке и бордовом галстуке. Протягивает читательский билет и список книг по медицине и почему-то поглядывает на мой бейдж на пиджаке. Открываю читательский билет, читаю фамилию: Аскоев Нико, национальность – карачаевец. Дело в том, что я тоже Аскоева, мой отец – крымский татарин. Надо же, северный Кавказ и Крым, а фамилия одна. Так, он студент 6-го курса мединститута. Беру его список и иду искать книги, но удивительно, под взглядом его карих глаз я не шла, а плыла. Книги я нашла быстро и вышла к кафедре, выдала заказанные книги. К слову, на мне бейдж с фамилией Аскоева. Читатель заметил это, но не сказал ни слова.
- Скажите, а буфет в библиотеке есть? - Спросил он.
- Есть, на первом этаже, слева от гардероба.
- Спасибо, подскажите только часы работы буфета.
- С десяти часов и до шести.
- Ещё раз спасибо, - он как-то по-особенному посмотрел на меня, улыбнулся, кивнул и пошёл к выбранному столу. А ко мне подошла коллега, сейчас она будет работать с читателями, а я буду проверять свой участок книжного фонда, а также расставлять сданные читателями книги.
27 апреля. Сегодня пасха, у меня хорошее настроение, я и мои коллеги принесли куличи и крашеные яйца, поздравили друг друга. Сегодня я надела новое платье, зелёное с белыми листочками. А какое нынче яркое солнце! Но оно мешает читателям, бьёт прямо в глаза. Я решила чуть-чуть подвинуть витрину со свежими журналами, чтобы закрыть солнце. А витрина тяжёлая, да ещё зацепилась за соседнюю. Видя мои мучения, подошёл именно этот читатель Аскоев.
- Я увидел, что витрина зацепилась, сейчас я помогу вам, - сказал он и легко подвинул витрину.
- Спасибо за помощь, - поблагодарила я и нечаянно дотронулась до его левой руки, и чуть не вскрикнула, рука была из железных трубочек. Но я сделала вид, что ничего не заметила.
- Вы не испугались? – Неожиданно спросил Аскоев.
- Нет, только удивилась.
- Это аппарат Иллизарова, он вытягивает руку. Она стала сохнуть ещё в детстве, когда я попал под снежную лавину.
- У моего отца был протез ноги ниже колена, ему на войне взрывом оторвало ногу. Мне приходилось помогать ему отстёгивать протез, снимать ботинок и мыть его, да и второй тоже, отец любил чистую обувь. А потом надо было принести ему костыли, а так отец всё делал сам, даже косички мне заплетал, у меня волосы длинные, а у него фантазия работала, и он всегда по-разному заплетал меня, девчонки в классе даже завидовали мне.
И вдруг этот серьёзный не по годам человек улыбнулся, хорошо так улыбнулся.
- Привет ему от меня и пожелание здоровья.
- Это невозможно, он умер.
- Мои соболезнования, - вполне искренне сказал мой однофамилец.
- Спасибо, и за витрину ещё раз спасибо, смотрите, как хорошо она стоит.
- Роза Абдулловна, - окликнула меня коллега и я пошла на своё место, а Аскоев сел за книги. Я немного рассердилась на коллегу, что отвлекла меня от разговора с молодым человеком, сегодня же праздник Пасхи, народу совсем мало, кажется, семь человек.
А вечером состоялся разговор с сыном Игорем, он просто поставил меня перед фактом, что распределился в Архангельск, Игорёк учится в военном училище на последнем курсе. Почему именно Архангельск, я так и не поняла, неужели совсем не было выбора. Отец Игоря в прошлом году ушёл от нас в новую семью, кроме Игоря у меня ещё дочь Таня. А я почему-то спокойно перенесла уход мужа, видимо, все чувства перегорели, а любовь сменилась равнодушием. К тому же у меня остались дети, они занимают все мои чувства и мысли. Но почему-то не могу забыть глаза читателя Аскоева, влюбилась я, что ли? Он ведь моложе меня страшно сказать на сколько.
30 апреля 1989. Секретарь директора нашей библиотеки ушла в декретный отпуск, а вместо неё пригласили прежнюю секретаршу, ушедшую на пенсию лет двадцать назад, тогда я ещё не работала. И вот сегодня подходит ко мне и говорит:
- Всем до тридцати лет надо сделать прививку от гепатита, медсестра ожидает в кабинете директора.
- Извините, но мне уже сорок два, - отвечаю я с улыбкой.
- Я ещё раз повторяю, всем до тридцати лет надо сделать прививку от гепатита, - не унималась секретарша, тряся дряблыми щеками и морщинистыми руками.
- Ещё раз повторяю, что мне уже сорок два.
- Я проверю, - зло сказала секретарша и ушла.
Потом, правда, пришла извиняться, ласковая и слащавая.
- Я никогда не ошибалась в людях, вы так меня обманули своей внешностью. Почему вы так молодо выглядите, какой-то секрет знаете?
- Спокойствие, только спокойствие, - процитировала я мультяшного героя, - дело в том, что моя родня из тех мест, где никогда не было медицинского обслуживания, видимо, имел место естественный отбор.
Секретарша ушла, а я решила, что всему виной её подслеповатые глаза за толстыми стёклами.
15 мая 1989. Мой однофамилец приходит почти каждый день под вечер. Судя по заказываемой им литературы, тема его диплома связана с геронтологией, наукой о пожилых и старых людях, и о том, как улучшить их жизнь. В прошлое воскресенье он был не один, с ним пришли две девушки. Почему-то я позавидовала этим девушкам, ведь они свободно могут общаться с ним, смеяться, трогать за рукав. Влюбилась я, что ли? В мои-то годы да в молодого парня, ужас.
30 мая 1989. воскресенье, с утра народу мало, и я решила полить цветы на окнах, а моя коллега сидела за кафедрой на выдаче. Когда я проходила мимо однофамильца, он приветливо поздоровался со мной, причём назвал меня по имени-отчеству, а его однокурсницы замолчали и косо на меня посмотрели, не косо, пожалуй, а оценивающе. Пожалуй, я действительно влюбилась, позорище, на старости влюбиться, в парня, моложе меня аж на двенадцать лет. Я даже спать плохо стала, всё вижу его глаза. А у него интересные глаза, я бы сказала, цвета спелой черешни.
Как-то так получилось, что мы встретились в буфете и сидели за соседними столами. Со мной же обедала совсем молодая девушка из книгохранилища, очень любопытная и не слишком тактичная.
- Это правда, что от вас ушёл муж? - Неожиданно спросила она.
- Правда, - ответила я.
- И не переживаете? – Удивилась соседка.
- Нет, поначалу было обидно, а потом наступило равнодушие. Как поётся в одной песне: «Если к другому уходит невеста, то неизвестно кому повезло». Так что я считаю, что повезло именно мне.
- И вы его отпустили, не просили остаться?
- Нет, я девушка гордая, уходишь – уходи, но обратно не приходи.
- Какая вы молодец, а от меня муж уходил, я так плакала и рыдала, что маме пришлось вызывать мне «скорую», а муж толкнул меня, взял чемодан и вышёл.
- А я своему сама собрала чемодан, вернее, два чемодана и вынесла на площадку, только ключи вынула из его пальто.
- Завидую вашему самообладанию. А почему он от вас ушёл?
- «Красивая и смелая дорогу перешла», косметики на ней целый килограмм, и одевается по самой последней моде. А я кто? Мышь серая, как муженёк мне сказал при уходе.
- Зато вы умная и скромная, и ещё надёжная. Помните, меня обвинили в краже, доказать не доказали мою вину, а когда бойкот объявили, вы же одна со мной разговаривали.
- Я не верила, что вы украли тот кошелёк, вас и близко там не было. Скорее всего кошелька вообще не было, наш коллектив просто оклеветали.
Вставая с подносом, я повернулась к соседнему столику и увидела, что мой однофамилец с интересом смотрит в нашу сторону, и, значит, всё слышал. Зачем это ему? Я сухо поздоровалась с ним и пошла относить грязную посуду, мой обед уже кончался.
30 июня 1989. Воскресенье, опять рабочий день. В читальном зале два человека, мой однофамилец и пенсионер. Вскоре ушёл пенсионер и Аскоев остался один. Коллега убежала в соседний зал искать литературу по своей болезни. Принесли свежую почту, и я села в читальном зале разбирать газеты и журналы, на кафедре довольно темно, а в зале – солнышко. И Аскоев пересел за соседний стол и повернулся ко мне.
- Что пишет пресса? – С улыбкой спросил он.
- То же, что и всегда, борьба за урожай, тонны выплавленной стали, километры тканей, а вот это интересно – закупили арабских лошадей для скрещивания с нашими, для улучшения породы.
- Вам это интересно? – Удивился мой собеседник.
- Конечно, мои предки, по словам родителей, амазонки, мои родители до войны были лихими наездниками, отец ушёл на войну, а маму и весь их аул выслали сюда. в наш город. Меня отец посадил на лошадь в семь лет. Быстрой езды я почему-то боюсь, но потихоньку трусцой я и до сих пор езжу.
- Кстати, амазонки были жестокие, а вы?
- Жестокость у меня проявлялась раза два. Один раз я вступилась за отца, пьяный сосед сказал какую-то гадость про его протез, так я врезала ему по лицу и он покачнулся. А ещё сына били старшеклассники, втроём на одного, какой-то зверь проснулся во мне, налетела на них, раскидала их и напинала им. Так они потом жаловались на меня директору, родители обещали подать в суд, но но передумали. Отца потом перестали донимать протезом, от сына тоже отстали. Думаете, эта жестокость от амазонок?
- Нет, вы защищали своего отца и сына. Скажите, а кто вы национальности? Только не обижайтесь.
- Крымская татарка. Кстати, Владимир Даль, автор Толкового словаря русского языка, считает, что национальность определяется по языку, на котором человек думает. Я думаю только на русском языке, родители, друзья и знакомые говорят по- русски, и пою я русские песни.
- Интересно, а кто же я тогда? В последние годы я говорю и думаю по-русски, значит, я русский?
- Нет, скорее всего это временное явление, вот закончите учёбу, вернётесь в свою языковую среду, будете думать и говорить на родном языке, а русский язык отойдёт на задний план.
- Не отойдёт на задний план, мне придётся вернуться в город, откуда я приехал, и буду работать в больнице, а там все говорят по-русски. Меня там уже ждут. Скажите, у вас сейчас фамилия отца? - Он кивнул на мой бейдж.
- Так я в разводе, вот я и взяла прежнюю фамилию. Кстати, тема вашей дипломной работы – геронтология, я никогда не слыхала о такой науке, я поняла, что её цель – продление жизни людей, отодвинуть старость.
- Да, вы правы.
- А разве можно омолодить стареющего человека, даже если он всю жизнь вёл если не разгульную жизнь, то просто не берёг своё здоровье?
- Можно, только если он захочет этого сам.
- А если не захочет?
- Захочет. Если заболят все кости и все внутренние органы, то прибежит, или приползёт, по обстоятельствам.
Мне очень хотелось спросить почему он выглядит старше своих лет, почему у него такое суровое лицо, что за морщины у него на лбу и возле уголков рта, пожалуй, неудобно, может, он чем-то болен, потому и выбрал такую тему для дипломной работы. Тут в читальный зал зашли две девушки, они однокурсницы моего визави, они подошли к нему и защебетали о чём-то своём, я встала и перешла на своё рабочее место.
Я сказала правду Аскоеву о своих родителях. Я смуглая кареглазая шатенка, но последние лет пять я седею и мне приходится красить волосы в тёмный каштан, поскольку именно этот цвет мне к лицу.
2 сентября 1989. Сегодня был ненормальный день. С утра я помогала сыну собираться по месту распределения, точнее, он собирался сам, я только контролировала его сборы. Татьяны не было дома, она уехала к заболевшей подруге два дня назад, они простились, проговорили они полночи. Мысленно я отпустила сына, я понимала, что рано или поздно надо будет отпустить его.
И вот вокзал, поезд, радостные мальчики, однокурсники сына, их трое едут в Архангельск, они уже заняли свои места в поезде и вышли на перрон попрощаться с родственниками. Но вот объявили посадку, мальчики зашли в вагон, помахали из окон и поезд тронулся. Я стояла и смотрела вслед, как вдруг передо мной появился Аскоев. Мы поздоровались.
- Роза Абдулловна, здравствуйте, вы кого-то провожали?
- Да, сын Игорёк уехал по распределению в Архангельск.
- Скучно будет одной?
- Нет, я сейчас в отпуске, а у нас на даче пошли грибы и много грибов, буду собирать их.
- Грибы? Вы намерены собирать грибы? В отпуске?
- Да, а что?
Аскоев повернулся назад, поискал кого-то глазами.
- Али, подойди сюда, - и к нам подошёл молодой мужчина, поздоровался со мной.
- Али, постой несколько минут здесь. Роза Абдулловна, подождите меня немного, я вернусь совсем скоро, - и быстро убежал, оставив Али большую сумку.
- Я ничего не понимаю, вы, кажется, работаете в библиотеке и общаетесь с моим другом? - Спросил Али и как-то странно посмотрел на меня, то ли оценивающе, то ли как-то ещё. И я тоже рассмотрела его: смуглый брюнет с удивительными зелёными глазами, как у рыси.
- Да, я работаю в библиотеке, да, мне приходилось общаться с вашим другом и выдавать необходимую ему литературу. А что, он рассказывал обо мне? Я даже не знаю, защитился он или нет.
- Конечно, защитился, и успешно защитился, да, рассказывал о вас, а сегодня едет домой и будет работать врачом в нашей больнице, - Али во все глаза и с большим удивлением смотрит на меня. В это время подошёл Аскоев, почему-то радостный.
- Роза Абдулловна, хорошо, что вы дождались меня. Вот билет. Я приглашаю вас в гости ко мне. Выезд через неделю, на билете всё прописано. Я буду рад вашему приезду, - с волнением проговорил Аскоев. Я растерялась, но билет взяла, осмотрела его, кусочек коричневого картона, - я могу надеяться увидеть вас у себя дома?
- Роза Абдулловна, наш поезд на соседнем пути, до отхода остаётся пять минут, Нико, идём, прощайтесь, - сказал Али и потянул друга за рукав.
- До свидания, Нико, - я помахала Нико и попыталась улыбнуться, а улыбаюсь я редко. Даже имя его вспомнила.
- До свидания, Роза, - ответил Нико и ослепительно улыбнулся и покорно пошёл за другом. А он назвал меня по имени и без отчества.
Вечером я позвонила подруге Ольге, она сидит со внуками, их родители попали в автоаварию и лечились в больнице. Оля уже уложила их спать и согласилась поговорить со мной. Выслушав меня, Оля сказала, что ей понравился парень, и, по её мнению, надо ехать, коли меня пригласили, да ещё купили билет. А что я теряю? « Мужа нет, сын уехал. Дочь совсем взрослая. Может, это шанс, может, получится у нас семья, пусть гражданский брак, но ты будешь не одна, а не получится, так вернёшься домой. Ты ещё не старая, не надо ставить на себе крест», высказала свой вердикт Оля.
Позвонила другой подруге, Вере. Верочка помогала сыну писать сочинение, но выслушала меня и посоветовала ехать не раздумывая, тем более, что парень-то молодой. Её муж, совсем никуда не годится, в смысле секса, он принимает «Виагру», но толку от неё никакого, а ей хочется хорошего секса, даже просто секса. Так что, не думать ни о чём, ехать хотя бы за сексом, южане – отличные любовники, это всем известно. Выслушала я их и решилась – поеду и будь что будет. А пока перемою окна, перетрясу постели, выстираю шторы, переберу вещи в шкафах, старьё выброшу, решу, что взять с собой, проветрю шкафы и перемою их. Схожу в парикмахерскую, сделаю маску на лицо, сделаю маникюр и педикюр. Посижу хоть немного на диете, нет у меня талии, нету, прямо беда.
8 сентября 1989. Вернулась от больной подруги Татьяна, да не одна, с парнем, приятным, вежливым, воспитанным. Он представился Женей. После чаепития парень прокашлялся и объявил:
- Я прошу руки вашей дочери, - покраснел как рак и замолчал.
- Я согласна, совет вам да любовь, - ласково ответила я. Молодёжь радостно обнялась, целоваться не стали, видимо, уже нацеловались досыта.
- Ну, я пошёл домой. Я ещё дома не был, меня родители ждут, - неожиданно заявил Женя и встал из-за стола.
- Я тебя провожу, - поднялась и Татьяна.
Но вот мы остались одни, все новости рассказаны, подарки вручены, и я решилась на разговор с Татьяной.
- Татьяна, завтра я уезжаю, куда толком не знаю, вот билет, смотри, завтра в двенадцать сорок, конечный пункт – 247 километр.
- А кто он? –После молчания спросила Татьяна.
- Мы познакомились у нас в библиотеке, он писал дипломную работу, он моложе меня на двенадцать лет.
- Я поняла, если этот товарищ сам купил билет и пригласил в гости, значит, надо ехать, ничего, что он моложе, я думаю, он просто не догадался об этом. Ты так молодо выглядишь. Короче, желаю тебе счастья. За меня не беспокойся, я уже девушка взрослая, образование у меня есть, работа тоже, даже жених появился.
- Спасибо, Таня, за понимание. Пожалуй, я поеду в гости. В гости-то я могу поехать, погощу, если не понравится, вернусь. Если ты за Женю выйдешь замуж, где планируете жить?
- Его родители просят жить с ними, у них квартира большая. Давай не будем загадывать. А сейчас пойдём-ка спать, я так устала.
9 сентября 1989. Пишу в поезде, я еду, куда не знаю, но я еду. На мне новые джинсы, модная футболка, а Татьяна привезла в подарок кепочку, сплетённую из соломки, она мне понравилась, я в ней выгляжу молодо и как-то залихватски, точнее, оригинально. Вообще-то у меня длинные волосы, я их заплетаю в косу и укладываю баранкой на макушке.
У меня, к сожалению, верхняя полка. Я спускаюсь только поесть и в туалет, на нижних полках пенсионерки режутся в карты, звали и меня, но я в карты не играю, пыталась когда-то научиться, но не дано. Я взяла с собой Сименона и читала его, лёжа наверху. Читала я недолго, захотелось спать, Сименон лёг под подушку, и я начала спать от души. И вот сквозь сон я услыхала странные разговоры о том, что где-то прорвало какую-то дамбу, и мне стало как-то тревожно.
10 сентября 1989. Вот я и приехала, вышла на своей остановке, точнее, проводница напомнила, что мне пора выходить. Вышла и остановилась: под насыпью текла вода, метров десять шириной, под водой находились автобусная остановка, за ней пара лавочек, лавочки не затоплены. Я разулась, закатала джинсы и пошла вброд по воде, вода мне по колено и тёплая, я дошла до лавочек, села, высушила ноги и обулась. Понятно, что из-за прорыва дамбы сорвалось автобусное движение. Когда шла вброд по воде, то ощутила под ногами асфальт, значит, это дорога и она тянется вдоль железнодорожного полотна. И что мне делать? А уже солнышко поднялось высоко и припекает, я достала из сумки кепку из соломки, надела её, и голове стало легче. Но что это? Топот лошадиных копыт? Может, почудилось? Нет, копыта. Прекращаю писать до завтра, или как получится.
11 сентября 1989. Раннее утро. Нико спит, а я пишу свой дневник, не зная, чем заняться. А что вчера было? Кошмар. Когда я услыхала топот копыт, сунула дневник в сумку, вскочила и стала смотреть на всадников. Их трое. Один повернулся боком, и я узнала профиль Нико.
- Нико, Нико, Нико, - закричала я на всю степь. По-моему, меня признают за мужчину в джинсах и в кепке. Я сняла кепку и помахала ею. Всадники повернулись в мою сторону и вдруг резко поскакали, так быстро, что я просто испугалась, а вдруг они запнутся за что-нибудь. Но они благополучно доехали до меня: Нико, Али и мальчик-подросток, копия Али, смуглый зеленоглазый брюнет. Я так обрадовалась, что за мной всё-таки приехали. Когда Нико спешился, я подбежала к нему и обняла за шею. Я так испугалась, что останусь тут одна, и так обрадовалась, что за мной приехали. Он крепко прижал меня к себе, в том числе и железной рукой. Потом спешился Али и вежливо поздоровался со мной. Затем случилось страшное. Спешился мальчик-подросток лет четырнадцати, подошёл ко мне, уставил руки в боки.
- Тётка, а ты почему в штанах? – Зло спросил он.
- Это не штаны, а джинсы, я же в поезде ехала на верхней полке, а в юбке туда лазать неудобно, - меня покоробило слово тётка, но я оставалась вежливой. Но вдруг парень резко сорвал с моей головы кепку и швырнул на траву. Сорвал кепку с такой злобой, что из косы вылетели шпильки, сама коса упала на лицо, и я взбесилась, по-настоящему взбесилась. Закинула косу на спину, схватила парня за майку и стала трясти его.
- Наши женщины носят платки, а не фуражки, а я мужчина, я должен тебя поставить на место, - кричал парень.
- А мы носим джинсы и фуражки, и никто не смеет нам указывать. Не мужчина ты, а сопляк, - продолжала я трясти парня, но уже немного пришла в себя и подумала, почему никто не вступился за него.
- Папа, я же мужчина, я должен этой тётке указать, - обратился парень к отцу, но тот только скрипнул зубами.
- Поговорим дома какой ты мужчина, - строго сказал Али.
- Ещё раз ты прикоснёшься ко мне, твой отец сядет в тюрьму за твоё плохое воспитание, - не унималась я. Мужчины молчали. А одна лошадь добралась до моей кепки и уже наполовину её сжевала.
- Лошадь, иди сюда, - позвала я воровку, но та не шевелилась.
- А она по-русски не понимает, - сказал парень. Я снова позвала лошадь, и та лениво двинулась в мою сторону, дожёвывая кепку. Косу я собрала, заколола оставшимися шпильками, хотя Нико и Али пытались найти упавшие в траву шпильки, но нашли только две. Я достала из сумки синюю бейсболку с надписью Калифорния, писк моды, надела, запихнув под неё косу.
- Роза, вы умеете ездить верхом? – Спросил Али. – Если нет, можете ехать с Нико.
- Али, я умею ездить верхом, я бы поехала вместе с Нико, но лошади тяжело будет везти двоих взрослых, я поеду одна,а твой сын пусть едет вместе с тобой. Далеко ли, кстати, ехать?
- Нет, километров десять, когда вы в последний раз садились на лошадь?
- Неделю назад, - ответила я и рассмеялась, - кстати, какой породы ваши лошади?
- Ахалтекинцы.
- Да я всю жизнь мечтала прокатиться на ахалтекинце.
Тем временем лошадь дожевала мою солому и подошла ко мне, потряхивая головой. Я подвела её к лавке, встала на неё и села в седло, ноги сразу попали в стремена. Лошадь высокая и крупная, мне с земли на неё не сесть. Нико подошёл, проверил стремена, потрогал седло.
- Тебе удобно? – Спросил он. Я кивнула, хотя седло непривычное и не очень удобное, но я промолчала, ехать как-то надо. Нико вынул из моих рук поводья, затянул их по-другому и подал мне, положил по-другому мои руки на луку седла, сверху положил свои руки.
- Я так рад, что ты приехала, - сказал он, глядя мне в глаза. - А с племянником разберётся его отец, мы просим прощения за его поведение. Парнем занимается в основном дядя, мать его много болеет.
- Ты знаешь, мне стыдно, что я сорвалась и потрепала парня.
- Не переживай. Всё нормально. А парень получил своё. Ты молодец, поставила на место этого нахала.
И вдруг я расхохоталась.
- Мальчики, помните водевиль «Соломенная шляпка»? Там тоже лошадь съела шляпу из соломки, - я продолжала смеяться, но это уже нервное.
Нико подсадил мальчика в седло к отцу, потом привязал мою сумку к своему седлу, сел сам и лошади одновременно сорвались с места. Сначала мы ехали по степи, потом стали подниматься к небольшим горам. В горах виднелся проход, лошади пошли медленно и осторожно. Когда миновали перевал, вдали показался город, небольшой город, разделённый на две части, в правой части низенькие одноэтажные домики, в левой – двухэтажные, трёхэтажные и, по-моему, четырёхэтажные. Эти домики розовые и смотрятся красиво на фоне буйной зелени. Слева от города виднеется большая крепость, а далеко вправо то ли стадион, то ли ипподром. Далеко за городом видны невысокие трубы и большие корпуса.
- Это твой город? - Спросила я, подъехав к Нико.
- Скорее городок, - ответил он.
- Нико, там крепость? - Я указала на старинное, внушительных размеров здание.
- Нет, монастырь, точнее, Успенский мужской монастырь.
- А там что за трубы, что за корпуса?
- Трубы - это нефтеперегонный завод, левее - мясокомбинат, ещё левее - молзавод, потом хлебокомбинат.
- А там вдали, стадион или ипподром?
- Ипподром.
- А много у вас лошадок?
- Точно не знаю, примерно с полусотни.
- И скачки бывают?
- Бывают.
- А ты ходишь на скачки?
- Да, мы ходим на скачки. А ты?
- Нет, это не моё, я не азартный человек. Скажи, народ каких национальностей здесь живёт? - Поинтересовалась я.
- Разный народ живёт, в основном, русские и народности северного кавказа.
- А чадру или паранджу носят?
- Нет, что ты, все одеваются как и везде в стране. Попробуй в школу прийти в чадре или парандже - не пустят. Иногда горянки из аулов приезжают, но они ходят в чёрных платьях и платках.
Вот лошади остановились у симпатичного розового дома, где живёт Нико, нас встретила молодая женщина, явно жена Али, сероглазая белокожая брюнетка, очень симпатичная женщина, высокая и статная.
- А где Роза? И какого мужчину вы привезли? – Спросила она.
- Это я Роза. И я не мужчина, - ответила я и спешилась. И чуть не взвыла от боли в ногах, всё-таки десять километров быстрой скачки для меня многовато, но не показала и виду, подошла к женщине и сказала: - давайте знакомиться, я Роза, а вы?
- Я – Динара, заходите в дом. Скажите, а вы артистка?
- Нет, - удивилась я, - почему вы так решили?
- Вы так красиво одеты, у вас такая красивая фигура.
- Динара, есть лишние шпильки? - Спросила я.
- Есть, у меня ведь тоже длинные волосы, я их укладываю на голове, - Динара достала пачку шпилек из тумбочки и подала мне.
Я зашла в дом, прежде всего сняла синюю бейсболку, повесила на какой-то гвоздик, остановилась перед зеркалом в прихожей, вынула шпильки из волос, потрясла ими, заплела косу и заколола её шпильками на макушке. Нико занёс в дом мою сумку и отдал мне.
- Динара, мы отведём лошадей на конюшню, почистим их, накормим, а ты накорми Розу, отведи в душ, ну, сама знаешь, что надо делать. Роза, меня не будет часа два-три, Динара позаботится о тебе, - сказал Нико и вышел.
- Динара, а Нико стал совершенно другим, когда вернулся в родные места, - заметила я.
- Я тоже заметила, он приехал такой замученный, усталый, две недели прошло, и, правда, повеселел. Роза, кушать будешь?
- Буду, что дадите, то и съем. А ещё я такая грязная, ехала на верхней полке, окна в вагоне открыты, такая пыль летела в окна. Да что говорить, сами понимаете. Помыться где можно?
Меня отвели в ванную, я хорошо помылась, даже боль в ногах почти прошла, и настроение поднялось.
Моя обычная проблема, сушка волос, решилась легко – я нашла мощный фен и быстро их просушила, в сумке нашла модное украшение –завязку для волос «софиста-твиста», как её называет реклама, и перевязала ею волосы, не заплетая их. Когда я вышла из душа, меня встретила девочка лет десяти, смуглая брюнетка, но глаза – отцовские, зелёные.
- Здравствуйте, тётя Роза, а я Лаура, мы садимся кушать, - взяла меня за руку и повела на веранду. Там стоял стол под красивой клеёнкой, уставленный кушаньями. Динара расставляла тарелки, а за столом сидела ещё одна девочка, лет восьми, белокожая кареглазая брюнетка, совершенно непохожая на сестру, разве что на маму.
- Здравствуйте, тётя Роза, я Лиана, - представилась девочка.
- Вы все живёте здесь? – Спросила я.
- Нет, мы живём в новом доме, но раньше мы жили здесь. Очевидно, Нико не рассказал, как он и Али оказались здесь. Их семьи попали под лавину и погибли, выжили только эти мальчики. Тогда снегом завалило весь аул. Выживших привезли сюда, а мальчиков приютила бездетная русская семья, а позже и усыновила их. Приёмные родители уже умерли. Моя семья тоже погибла от лавины, меня тоже усыновила русская бездетная семья, мои приёмные родители уже умерли. Когда мы с Али поженились, то жили здесь, но семья растёт, и нам стало тесно, вот и построили новый дом. Но и сейчас заходим сюда, здесь в саду надо собирать урожай, - поведала мне Динара.
- А вы что больше любите – абрикосы или персики? – Спросила Лаура.
- И то, и другое, а ещё яблоки и груши из нашего сада, -ответила я.
Пока мы сидели за столом, вернулись мужчины и пошли мыться. После еды меня стало клонить в сон. Динара это заметила и отвела меня в дальнюю комнату. Там стояла металлическая кровать с оцинкованными спинками и пружинным матрасом, старинная кровать, я такие только в кино видела, бельё постелено свежее. Я переоделась в ночную сорочку, но мне мешала коса, очень от неё жарко, я повесила её на нижнюю перекладину спинки кровати, она свесилась наружу и стало легче, я легла и моментально уснула.
Просыпаюсь от скрипа половиц, кто-то идёт, открываю глаза, смотрю – Нико, подходит, садится на стул рядом с кроватью. А ночь лунная, светлая, в комнате всё отчётливо видно. Я зашевелилась и повернулась в его сторону.
- Извини, я тебя, кажется, разбудил, - заговорил Нико.
- Нет, я уже хорошо поспала, иначе бы не проснулась, как лошадки?
- Уже в стойлах и видят десятый сон. Я тебе не мешаю? Может, мне уйти?
- Нет, не уходи, оставь этот стул и пересаживайся на кровать, она широкая, места хватит обоим. Кстати, поможешь мне раздеться, - я села, медленно сняла с себя ночную сорочку, отдала её Нико, он повесил её на спинку стула и повернулся ко мне.
- Распусти волосы, они у тебя такие красивые, - попросил Нико, я выполнила его просьбу, расплела косу. Он сел рядом со мной, первое, что мне бросилось в глаза - свежевыбритое лицо, а потом меня просто покорил запах хорошего парфюма. Я не могу понять: то ли он робкий, то ли совсем неопытный. Надо ему помочь. А то глаза бешеные, готов ими съесть меня, а сам даже не шевелится, только дразнит меня, у меня не было мужчины два года, тут такой лакомый кусочек сидит рядом со мной и ни с места.
- Нико, обогрей меня, я замёрзла, - выдала я заведомую ложь. Вечером было тридцать градусов. Но моя ложь подействовала.
Обогрел! Да!
И вот утро. Нико спит за моей спиной, я сижу на стуле перед окном и пишу дневник. Но сначала я прошлась по пустому дому, три жилые комнаты, кухня, ванная, кладовка с консервацией и ещё чем-то непонятным. Вода, газ, канализация, жить можно. Особенно я рассмотрела жилые комнаты.
Мы с Нико ночевали в спальне, там большая кровать, небольшая кушетка и старинный туалетный столик с зеркалом в фигурной раме и ящичками с бронзовыми ручками, пара мягких стульев и платяной шкаф. В углу, над кроватью, висит икона, не знаю, кто на ней изображён. В маленькой комнате две металлические кровати поменьше той, что в спальне, скорее, подростковые, два письменных стола со стульями, книжный шкаф с учебниками, на окне шторы. Над кроватями по иконе.
В самой большой комнате старый-старый диван с валиками по бокам, обитый гобеленовой тканью, напротив него телевизор, вилка в сети, значит, он работает. По середине комнаты стоит круглый стол под плюшевой скатертью с кисточками, и четыре мягких стула вокруг него. И большой сервант, набитый хрустальной посудой: рюмки, фужеры, вазы, и фарфоровый сервиз с супницей и стопками тарелок. Рядом с ним - платяной шкаф с зеркалом на дверце. И ещё тёмный комод, накрытый кружевной скатертью. На нём фарфоровые статуэтки и на переднем плане семь слоников. Какая прелесть! Справа от комода на угловой полке пять икон. И на всех стенах развешаны фотографии хозяев и их мальчиков Али и Нико. На окне шторы из плотного шёлка. Всё это старое, но добротное, чистое, пылью не пахнет. И везде на окнах цветут примулы.
На кухне два стола, один разделочный, другой обеденный, белый шкаф для посуды. Чистейшая раковина, у двери холодильник, открыла его - продукты есть. Чистейшая газовая плита, на ней стопа опрокинутых кастрюль разного калибра. Ну, Динара хорошая хозяйка, живёт на два дома. А ещё веранда, там висят верёвки для сушки белья, стоит небольшой стол, где я ужинала вчера, вид из окон замечательный - сад, летняя кухня, дом находится на пригорке и виден городок с розовыми домами и зелёными садами. Мне понравилось увиденное, если Нико пригласит меня здесь жить, то я останусь. Я пропустила ванную, там сама ванна с душем и унитаз, всё это хоть и старенькое, но чистое, стиральная машина с функцией отжима. Понятно, что приёмные родители Нико и Али неплохо зарабатывали, оставили детям дом “полная чаша”, и те сохранили своё “наследство”.
Что можно сказать про прошедшую ночь? Я не просто осталась довольна, я осталась удовлетворённой на все сто процентов, если можно так сказать, мой муж даже в молодые годы не был таким активным, а когда мы поженились муж был моложе Нико лет на пять. И такое чудное настроение, что хочется петь и летать. В полдень пришли Али с Динарой. Они принесли в кастрюле горячие чебуреки, удивились тому, что Нико ещё спит.
- - Нико - жаворонок, он обычно рано встаёт, - сказал Али.
- - А я сова и люблю поспать в выходной день, но я уже выспалась.
- - Укатали сивку крутые горки, - рассмеялся Али, а Динара ткнула его в бок.
- - Роза, а вы что-то покушали? - Спросила Динара.
- - Конечно, я нашла кофе, хлеб и масло. Нико проснётся - сделаю омлет, я видела в холодильнике яйца и молоко.
- - Роза, приходите к нам на ужин, будут шашлыки, - пригласила Динара, какая хорошая женщина! - А к обеду пусть сходит в огород за овощами и в погреб за картошкой.
Разбуженный голосами друзей, проснулся Нико, повернулся в мою сторону, поднял с подушки взлохмаченную голову, помятое лицо и мутные спросонья глаза.
- - Раздевайся и ложись обратно, - коротко скомандовал он. Мне стало смешно, ещё никто так не командовал мной. Но поскольку наши желания совпали, то повиновалась и не пожалела.
Какой прогресс, однако! Ещё вчера он так робел, что пришлось сгонять его со стула. Из постели мы вылезли только под вечер, его качало, меня шатало.
- - Роза, я хочу кушать, умираю, я же не ел со вчерашнего вечера. Накорми меня чем-нибудь, - заговорил Нико.
- - Разогреть чебуреки, их вчера принесла Динара? - Предложила я.
- - Нет, это вчера они были съедобные, а сегодня они как жесть, - сморщился Нико.
- Ну, чтож, тогда иду к плите готовить скородумку. Готовится она очень просто: хлеб режется кубиками по два сантиметра, берётся сковорода, на неё кладётся сливочное масло, кидаются кубики хлеба, обжариваются с двух сторон, потом заливаются смесью из яиц и молока, сковорода закрывается крышкой на пять минут, и всё.
- - Роза, давай эту вкуснятину прямо на сковородке, так хорошо пахнет, - прошло минут десять, - извини. я тебе ничего не оставил. Повторить можешь?
- Вторую сковородку мы ели уже вдвоём. И куда в него столько влезает? А на вид он довольно худощавый. Вот мы поели, выпили чаю. Я заставила Нико умыться, причесаться, одеться прилично. Сама я достала из сумки нарядное платье из немнущейся ткани, умылась холодной водой, переплела косу, только хотела уложить её на голове, но Нико попросил этого не делать, а перекинуть её на грудь. Он сказал, что так выгляжу моложе, и в гости мы явились свежие и красивые. Но когда мы вернулись, Нико снова лёг спать, и до утра даже не шевелился, а мне оставалось только любоваться его спиной. Прав Али: укатали сивку крутые горки, то есть, я.
12 сентября 1989. С утра Нико сводил меня на экскурсию на огород, мы там набрали овощей и зелени на салат. Салата я наворотила солидный тазик, оказывается, мы с Нико оба любители майонеза, какой и нашёлся в холодильнике. Вчера гостеприимные хозяева дали нам с собой шашлыков, мы их ели целый день. А ещё Нико принёс большую сладкую дыню.
Сегодня приходил настоятель Успенского мужского монастыря отец Тихон, и рассказал удивительную историю. Оказывается, после революции в монастыре организовали Дом культуры, где была неплохая библиотека. А в войну, когда стало ясно, что город займут фашисты, несколько человек, работников Дома культуры, спрятали в подвале городской архив и книги, в библиотеке имелись собрания сочинений Ленина, Маркса и Энгельса. Отнюдь не все знали как устроен монастырь, тем более подвал. Итак, все книги и архив надёжно спрятали в подвале и возвели кирпичную стену на месте входа в эту часть подвала, её заштукатурили и побелили. Сделав своё дело, эти люди ушли в партизаны. С войны они не вернулись.
Фашисты захватили город, но на две недели, а была зима и довольно холодная и ветреная, они разместились именно в Доме культуры, а чтобы обогреться сожгли всю мебель. Архив и библиотеку они не искали, поскольку даже не знали о них, а предателей не нашлось. После ухода фашистов здание пустовало несколько лет, потом епархия вернула здание и организовала в нём мужской монастырь. Короче, год назад, случилось небольшое землетрясение, наспех возведённая стена рухнула, услыхав грохот, монахи спустились в подвал, нашли там книги, их достали из подвала, заказали стеллажи, расставили их, но пользоваться библиотекой практически невозможно – книги перепутаны. Люди приходят, роются в книгах, что-то берут и читают. Епархия просила отдел культуры крайсовпрофа прислать библиотекаря, но никто не пожелал работать в монастыре. Не соглашусь ли я работать в монастырской библиотеке? Конечно, это заманчиво какое-то дело начать с самого начала, но у меня не решён вопрос с личной жизнью, в качестве кого я сюда приехала, останусь ли тут жить. Под конец настоятель сказал, если у меня ничего не получится с Нико, то монастырь предоставит мне жильё. Итак, предложение очень заманчивое, переговоры у нас велись тет-а-тет. Я объяснила, что я здесь в отпуске, отношения с Нико мне не ясны самой, он ничего не предлагал, и я не спрашивала. К тому же я старше Нико аж на двенадцать лет. Настоятель улыбнулся.
- В наших местах почему-то мало женщин и невест всем мужчинам не хватает. Наши девушки почему-то бракуют Нико, он же инвалид. А тут у нас у всех хозяйства, и не маленькие, где надо много работать. Вы уже знаете, что левая рука Нико сохнет, она короче другой. В детстве Нико, Али и их семьи попали под лавину, выжили только двое: Нико и Али. Нико очень переживает по поводу своего увечья, слишком серьёзный и малообщительный, вот девушки и пренебрегают им. Удивительно, как вы вообще обратили внимание на Нико и ещё приехали к нему.
- А я просто влюбилась в него и мне с ним так хорошо, а мы знакомы с апреля этого года, мне хорошо в его семье, ваши места нравятся. У меня был муж, но он ушёл к другой женщине. Сын закончил командно-инженерное училище и уехал по распределению в Архангельск. Дочь тоже взрослая, работает, жених есть. А я в очередном отпуске. Так, что я свободная птица. Дайте мне подумать неделю. Не знаю, изменится ли что-то в наших отношениях, форсировать их не надо, но ваше предложение мне нравится, наверно, я его приму. Интересно начинать какое-то дело с самого начала. Если он позовёт меня замуж, я соглашусь, а не позовёт – уйду к вам в монастырь.
- А Нико говорил вам, что у него проблемы с сердцем из-за пребывания под лавиной?
- Нет, не говорил, как же тогда он ездит верхом, десять километров за мной на станцию, потом десять обратно. А потом ночью...Я была довольна. О каком больном сердце вы говорите? Хотя я где-то читала, что если женятся здоровый человек и не очень, то здоровый отдаёт часть своего здоровья больному человеку.
- Вас это пугает?
- Нет, мой отец с войны вернулся без ноги, мне приходилось помогать ему отстёгивать протез, приносить костыли и прочее. Меня это не смущало, не смутила меня и железная рука Нико, при встрече с поезда он так меня крепко обнял, хорошо обнял. А на ночь он железную руку снимает, а ночью темно. А не скажете его диагноз?
- Я не уверен, кажется, эндокардит.
- У моей мамы был эндокардит, и она прожила с ним пятьдесят лет, если учесть ещё, что она во время войны она со своим аулом была вывезена в наш город в товарном вагоне, она много болела, сама удивлялась, каким чудом выжила, да ещё схоронила почти всех родственников.
- Роза Абдулловна, я попрошу работников нашего ЗАГСа не ставить вам препоны в оформлении брака, - сказал напоследок отец Тихон и ушёл. А мне бы хотелось узнать, откуда он узнал обо мне. Впрочем в маленьком городке слухи разносятся быстро. К тому же я заметила, что отец Тихон и Нико хорошо знакомы, поздоровались за руку, поулыбались друг другу, интересно, что их связывает?
А вечером пришёл Али и принёс соломенную шляпку, настоящую дамскую шляпку из соломки. Не широкие изящно изогнутые поля, розовая лента с бантом и букетик небольших розочек, такая прелесть, я примерила её и осталась довольна, я такая дама, прямо кинозвезда. А шляпка была положена в круглую коробку, я такие только в кино видела.
- Ещё раз прошу прощения за своего сына, не удалось найти такую же кепку, какая у тебя была, зато мне попалось вот это чудо, мне так понравилась эта шляпка, и я купил её.
- Спасибо, Али, чудесная шляпка, - я так обрадовалась, смотрю, а Али тоже обрадовался, будто ему самому купили шляпку, ну, если не шляпку, но что-то нужное для мужчины.
13 сентября 1989. С утра очень жарко, это для меня очень жарко, для Нико - норма.
- Роза, сделай квас, - едва проснувшись попросил Нико.
- Белый или чёрный? - Спросила я. - Какой ты любишь?
- Обычный квас, какой продаётся в магазинах, - после некоторого раздумья ответил Нико. Чёрный хлеб я видела, сковородку и кастрюлю тоже. Квас не проблема.
- Квас я сварю, что надо ещё?
- Окрошку и жареную картошку с салом.
- Картошка и сало есть? - Спросила я. Яйца в холодильнике есть, огурцы и редис растут на огороде.
- За картошкой схожу в погреб, сало в холодильнике, знаю точно, поищи получше, за огурцами я схожу, нарву зелень, майонез имеется.
- Окрошку я сделала, но на пресном квасе - нет дрожжей, завтра сходим за ними в магазин. Нажарила картошечку с салом, сало оказалось замечательное, с прожилками, я сама люблю жареную картошку с салом. Нико, к моему удивлению, сидел со мной на кухне, смотрел, что я делаю, иногда порывался помогать, например, почистил картошку. Бывший муж заходил на кухню только, чтобы поесть. Нико сидел рядом, иногда спрашивал, иногда просил о чём-нибудь. Например, не надо сало резать так мелко, вкус пропадёт, ну, ладно, покрупнее так покрупнее. Зелень Нико резал сам - очень мелко.
- - Когда наши приёмные родители нас усыновили, они уже были не молоды, и нам приходилось помогать им, и, прежде всего на кухне. И картошку чистить приходилось, и капусту шинковать, и лук резать. Дядя Арсен ругал моя маму за это, он говорил, что кухня не место для мужчины, папа же ругался с ним, говорил. что женщине надо помогать. Впрочем, эти навыки нам с Али пригодились, когда мы жили по общежитиям. Договаривались с девчонками - мы начистим картошки, морковки, нашинкуем капусту, нарежем лук, а они сварят суп или поджарят картошку. Вот сижу с тобой на кухне и кажется, что с мамой. Тебе не смешно?
- - Нет, одной на кухне как-то скучновато. Мой отец тоже иногда сидел с нами на кухне, они с мамой решали свои проблемы по дому или по даче, или как наказать меня за очередную провинность, или наоборот, как поощрить за хорошую учёбу. А ещё он любил точить ножи, я как-то пожаловалась на тупые вилки, так он и их наточил. А ещё он точил иглы для шприцев, они тупились и трудно входили в кожу. Родители болели, им назначали уколы, сначала мама научилась делать их, потом я.
- - Точить ножи я умею, а вот вилки не приходилось, и никогда не слышал, чтобы кто-то точил их. Но если ты попросишь, то я попробую.
- Мне очень понравилось его обещание, и я решила порадовать Нико чем-нибудь вкусненьким. Нашла муку, какой-то местный кефир, не очень свежий, но на оладьи самое то, только в тесто надо бросить щепотку соды. Чай заварила сама, по своей методе. Оладьи получились замечательные, в холодильнике нашлось пахучее, густое, яркое подсолнечное масло, такое мне ещё не попадалось. Я предложила пить чай на веранде. На запах оладий прибежали девочки, Лаура с Лианой, они нашли в кладовке несколько баночек с вареньем, и такой у нас получился пир.
- Когда девочки убежали, Нико погладил себя по сытому животу и спросил:
- - Роза, плов умеешь готовить?
- - Нет, я его не люблю. Я люблю бигос.
- - А что это такое?
- - Капуста с мясом, колбасой, курицей, любым мясом, что найдётся дома.
- - Мне приходилось есть капусту с мясом, но я не знал, что это бигос. Согласен на бигос, а ещё хочется блинов.
- - Идёт, будут тебе блины и бигос. Капусту нашинкуешь и лук с морковкой?
- - Без проблем, - пообещал Нико. Да он золотой мужик. А сегодня ещё и картошку чистил. Я подошла к нему, обняла за плечи, крепко обняла, поцеловала в макушку.
- - Я люблю тебя, - тихо сказала я ему.
- - За капусту? - Спросил Нико.
- - И за картошку тоже.
- - Тогда пошли в кроватку, ты покажешь как ты меня любишь, - хитро улыбаясь предложил Нико. Ну, всё, Нико уже Казанова. 14 сентября 1989. Сегодня воскресенье и мы пошли в местный магазин. Нужны дрожжи, мука, молоко, свежий хлеб. Меня удивили полные прилавки, не большой выбор товаров, но прилавки и витрины заполнены: крупы, вермишель, рожки, дешёвые рыбные консервы, детское питание, карамельки, пакетные супы. В моём родном городе выбор продуктов беднее.
- За прилавком женщина лет тридцати пяти, весёлая и общительная.
- - Меня зовут Любаша, - представилась она. - А вас?
- - А я Роза, очень приятно, - и невольно улыбнулась, а я редко улыбаюсь, а тут как-то поддалась обаянию этой женщины. И я решила сделать ей приятное. - У вас большой выбор товаров, в стране люди жалуются на пустые прилавки, того нет, другого нет.
- - Стараемся, - ответила Любаша, - у нас даже талонов не было. Попробуй не привезти какой-то товар и не выложить его на прилавок. Руководство города строго следит за этим.
-
- 16 сентября 1989. Нико меня удивил, в понедельник вышел на работу, на обед пришёл домой. Я думала, он голоден, а он шепчет: «Роза, я хочу тебя, очень хочу, пойдём скорее в спальню». Короче, мы оба остались довольны и потом пообедали. И на следующий день прибежал домой «обедать», и на следующий, и сегодня тоже. С ума сойти. А ведь ночью тоже мы «обедаем». Ну, он-то ладно, он молодой, а я-то, а я-то, я от него не отстаю! И не отказываю, как говорится, боевая готовность номер один.
20 сентября 1989. Приходил настоятель монастыря, ещё раз пригласил меня на работу. Нико категорически против моей работы вообще. Это поначалу, потом остыл, обещал подумать, настоятель спросил размер зарплаты Нико в больнице, конечно, она пока небольшая, возможно, пока на двоих её и хватит, но, если пойдут дети, её не хватит никак. А пока меня приглашают на работу, надо соглашаться, а вдруг это место будет занято. И ещё настоятель предупредил меня о том, что в монастыре надо будет одеваться соответственно. Никаких брюк, сарафанов. Только платье до пят и с длинным рукавом, с воротником –стойкой, на голове – платок или косынка. И никакой косметики. У меня нет таких платьев и платков тоже. Нико обещал сводить меня в городской центр и купить всё что надо.
Но сначала надо оформить брак и повенчаться в церкви. Поначалу мы собрались в ЗАГС, я надела юбку подлиннее и блузку с длинным рукавом, ну, и шляпку. Нико попросил накрасить губы, где-то был у меня тюбик помады, ага, нашла, накрасилась, Нико понравилось. Итак, мы в городском ЗАГСе. Заведующий осмотрел наши паспорта и спросил:
- А почему у вас одна фамилия?
- Так это случайность, - ответил Нико. Я достала из-за обложки паспорта документ – приговор городского суда Джанкоя семье моего отца, высылка, поражение в правах, конфискация имущества.
- Мой отец в то время был на фронте, когда он демобилизовался и приехал в родной аул, его семьи там уже не было, он поехал по месту высылки, нашёл соседей, они ему рассказали, что вся его семья погибла в дороге. Отец заболел и попал в госпиталь для участников войны, где и познакомился с моей мамой, тоже ссыльной, они полюбили друг друга, она его выходила, и они поженились.
- Сегодня мы подаём заявление на регистрацию, – сказал Нико.
- Очень хорошо, заполняйте бланк и приходите через две недели. Не забудьте привести двух свидетелей.
4 октября 1989. Сегодня регистрация нашего брака. Свидетели у нас, конечно, Али и Динара. Али пришлось отпрашиваться с работы на пару часов. Короче, расписали нас тихо, скромно, но вполне достойно. Свидетели наши нас поздравили и убежали, можно сказать, бросили нас на улице и скрылись.
- Роза, пойдём в ресторан, отметим это событие, - и указал на красивое старинное здание через дорогу.
В ресторане мне понравилось: тихо, чисто и мало народу, как говорится, ещё не вечер. Нико выбрал столик в углу, между двух стен, между двух пальм, довольно уютное местечко. Быстро подошёл официант, мужчина средних лет.
- Здравствуйте, молодые люди. Вы только что вышли из ЗАГСа, вы поженились? – Улыбаясь спросил он.
- Да, а вы наблюдали за нами? – Ответил Нико.
- Нет. я увидел вас, когда входили, вы же наш новый доктор, вы стариков лечите, к вам ходит лечиться моя бабушка Фатима, и она хвалит вас. Так вы поженились, правда?
- Правда, - ответил Нико, - но бабушка Фатима у нас не лечится, а наблюдается, она здорова, чего ей не хватает, так это общения и поменьше надо сидеть в помещении и смотреть телевизор, и всё-таки ходить ей надо, у неё здоровые ноги, но она боится почему-то ходить или не хочет.
- Спасибо за советы, я учту всё это. Скажите, а вы пришли отпраздновать? Молодцы, но почему вы только вдвоём? Ладно, ладно, вот меню, выбирайте, но шампанское от нас, за счёт заведения.
Обслужили нас быстро и качественно. Я люблю баранину, и мне принесли мягкое сочное мясо на рёбрышках. Чем лакомился Нико, я не поняла. Но с шампанским получилось вот что – Нико разлил его по бокалам и сказал мне:
- Как это говорят в кино: в печали и в радости, в болезни и в здравии, в богатстве и в бедности, а дальше я забыл.
- Пока смерть не разлучит нас, - закончила я эту формулу.
- Вот за это мы и выпьем, - сказал Нико и поднял свой бокал. Я не любитель спиртного, даже шампанского, единственное, что иногда позволяю себе - белое сухое типа рислинга. Когда пена в бокале осела, я выпила шампанское, весьма неплохое, кстати.
- Роза, я попрошу тебя вот о чём, если ты теперь моя жена, пожалуйста, не пей больше спиртное, наши женщины не пьют вина.
- Я тебя поняла, мой дорогой муж, обещаю – этот бокал последний в нашей с тобой жизни.
- Как ты хорошо сказала сейчас – мой дорогой муж, почаще меня так называй. Я боялся, что ты мне откажешь, ведь вы, русские, пьёте много вина, даже женщины.
- Во-первых, я говорила как-то, что я крымская татарка, мне отец запрещал пить спиртное, он говорил, что наша нация не принимает спиртное, в желудке нет нужного фермента. Да и русские отнюдь не все пьют, и мужчины, и женщины. У меня от вина поднимается давление, и потому я пью вино разве что на Новый год и на дни рождения родственников и друзей. Но уж коли ты просишь не пить его совсем, для меня это нетрудно, эту твою просьбу я выполню.
В это время на эстраде появился оркестр и начал настраивать свои инструменты. Опять к нам подошёл официант.
- Может, закажете, какую-нибудь песню? – Спросил он.
- «Очарована, околдована», - предложила я, - они знают эту песню?
- Конечно, знают, её вся страна поёт, нам каждый день посетители её заказывают, - обрадовал меня официант.
- И мне нравится эта песня, - сказал Нико.
И вот полилась эта мелодия, а Нико пригласил меня на танец, он, оказывается, и танцует неплохо. Я боялась, что моя шляпа будет мешать, задевать лицо Нико, и я чуть-чуть нагибала голову назад. Нам очень понравилось танцевать, к тому же музыка очаровывала и околдовывала. Оркестр играл замечательно, солист пел как первый исполнитель этой песни, забыла его имя. Нам было так хорошо, что мы просто промолчали весь танец. Пока мы танцевали, зал стал заполняться, и после танца нам зааплодировали. Странно, но в зале одни мужчины.
- Нико, мне не нравится, когда на меня смотрят, - сказала я, - давай уйдём.
Опять подошёл официант.
- А что, женщины в ваш ресторан не ходят? – Спросила я.
- Да, это так, - ответил официант.
- Нико, почему тогда меня привёл сюда?
- Я не знал, что женщины сюда не ходят, - оправдывался Нико.
- Почему же меня пустили с Нико? - Спросила я официанта.
- Да мы всех пускаем, но женщины сами к нам не идут, - разъяснил ситуацию официант, - но вы сегодня стали украшением нашего вечера, приходите ещё и обязательно надевайте эту шляпу, она вам так идёт.
- Спасибо за комплимент, но принесите нам счёт, - попросил Нико.
Счёт нам официант принёс, но тихонько напомнил:
- А колец-то у вас нет. Чуть дальше по улице есть ювелирный магазин, рекомендую его, я позвоню директору.
Мы вышли из ресторана и пошли куда нам указал официант. Из одной двери вышел мужчина, огляделся, увидел нас, заулыбался. Кольца мы благополучно купили.
- Нико, откуда у тебя столько денег? Извини, я случайно заглянула в твой бумажник, заплатил за ресторан и за кольца, и ещё деньги остались.
- Роза, все годы учёбы я работал: то в морге, то в больнице, то на скорой помощи. Я же сирота, у меня никого нет, кроме Али, так у него своя семья и трое детей. Есть, правда, один дальний родственник, вроде как дядя, но он живёт в горах, в ауле. Разрешаю тебе заглядывать в мой бумажник и не извиняться.
- А я все свои деньги отдала сыну, когда он поехал на север по распределению. Оставила только на обратный путь.
- И правильно, на севере холодно. Пишет?
- Нет, звонил дважды до моего отъезда, доехал благополучно, его встретили, предоставили комнату в ведомственном доме, ему пришлось купить посуду, постельное бельё, одеяло, подушку, хотя в комнате были подушка, одеяло и постельное бельё, но такое ветхое и замызганное, Игорю противно спать на таком. Стол и стул под сыном рухнули, он же весит девяносто килограммов, он купил новые стол и стул, штору повесил на окно, в комнате не было лампочек, розеток, пришлось покупать, да ещё веник и швабру с ведром. Вымыл окно, пол, снял паутину с потолка. Дали ему три дня на обустройство, всё успел сделать.
- Мне знакомы эти мытарства с общежитиями, я тоже через это прошёл, мне тоже неприятно было спать на ветхом и грязном белье. Молодец парень, хозяйственный, я рад что у тебя такой хороший сын, что не растерялся и обустроил свой быт. Я уважаю таких людей. Кстати, а его отец, ничем не помог?
- Нет, у его новой жены родились близнецы, так, что этот вопрос не стоял в принципе. Игорь в последнее время даже не вспоминал про отца, во всяком случае, вслух. Более того, сын отказался от отцовской фамилии и взял фамилию деда.
- Ты хорошая мать, Роза, и у тебя неплохой сын. А как он сумел стать таким хозяйственным?
- Так у нас же дача, построенная в довоенные времена, там постоянно надо что-то ремонтировать, красить, электропроводку меняли дважды, горели мы дважды, но не сгорели, пол сменили, крышу перекрыли, крыльцо новое поставили. А сынок никогда не увиливал от дачных работ, да ещё и друзей привозил, они то огород копают, то крышу кроют. Друзья приезжают с палатками, с гитарами, не у всех же дачи есть. Так что у него руки растут откуда надо, я за него не боюсь, он выживет где угодно. А ещё мой отец, пока был жив, учил Игоря забивать гвозди, пилить, колоть дрова. Отец поселился на даче после смерти мамы, и приходилось помогать ему выживать там.
- Я рад за тебя и твоего сына. И не надо переживать, что отдали ему все свои деньги. Ну, а сейчас домой, уже совсем темно.
На следующий день я отправила в родной город заявление на увольнение и просьбу выслать трудовую книжку на новый адрес. А ещё написала дочке письмо с просьбой выслать мои вещи.
5 октября 1989. Сегодня мы ходили в универмаг за платьями. Ни одно Нико не понравилось, мне тоже. Нам рекомендовали ателье. Нико сам нарисовал какие платья хотел бы видеть, мне его модели понравились, согласилась и с цветом: зелёное, бордовое и сиреневое, и платки на голову из этой же ткани. Закройщица была в ступоре, но я улыбалась и кивала головой. Ткани, конечно, шёлк, сейчас же осень, ещё жарко. Обещали пошить платья через две недели.
6 октября 1989. Сегодня я приняла крещение. Со мной пошёл Нико, он сказал, что будет моим восприемником, кажется, правильно написала это слово. Крестил меня сам отец Тихон, он сказал мне поискать имя для крещения в специальной книге - святцах. Получилось, что родители дали мне правильное имя. Я не знаю, какой веры мои родители, они никогда не говорили на эту тему. Возможно, времена были такие, что люди скрывали свою веру. А скорее всего никакой веры у них и не было, никогда они не поминали бога, никакого.
10 октября 1989. Сегодня нас повенчали. Любопытно, что прежде всего отец Тихон потребовал с нас свидетельство о браке, выданное в ЗАГСе, записал его номер в толстую книгу с большим крестом на переплёте. Только после этого начал обряд венчания. Нам очень понравился обряд венчания, я видела этот обряд в кино, но в реальности всё происходит по-другому. Свидетелями у нас были Динара и Али. Они сразу же ушли после венчания, Динара шепнула, что приготовит для нас праздничный стол, я-то и не подумала об этом, а Динара догадалась. После этого обряда мы вышли из церкви какие-то окрылённые, что ли. У входа в церковь стоят лавочки, и мы сели на одну из них, долго сидели, взявшись за руки как дети. Именно сегодня мы поняли, что мы супруги. Кстати, во время венчания произошёл неприятный случай - когда Нико брал правой рукой мою правую руку, то немного поджёг рукав моего платья, так как в левой руке у него была зажжённая свеча, совсем немного поджёг, но неприятно.
Мы хорошо посидели за праздничным столом, организованным Динарой, послушали поздравительные речи в наш адрес, пожелания долгих лет жизни и кучу детей.
11 октября 1989. У меня критические дни, и мы оба успокоились, Нико достал из стола какие-то записи и стал их перебирать. Я подсела к нему.
- А что ты пишешь? Мне это интересно.
- Роза, у меня двойное образование, я закончил фармучилище и мединститут. У меня есть кое-какие мысли в области геронтологии, я видел много стариков в морге, в больнице и в поликлинике, некоторые выводы напрашиваются сами собой. Я стал записывать свои мысли. Свои записи я показывал научному руководителю по дипломной работе, он заинтересовался ими, советовал продолжать дальше. Но у меня корявый почерк, он с трудом разбирает мою писанину. Когда пишешь правой рукой, то левой придерживаешь бумагу, а левая рука у меня слабая, отсюда и корявый почерк.
- В чём проблема, Нико? Я умею печатать, раздобудь где-нибудь печатную машинку, и я напечатаю что угодно. Я дочери помогала печатать, помогала ей по работе. И тебе в состоянии помочь, ты можешь не записывать свои каракули, а сразу диктовать мне.
- Роза, ты меня спасаешь, я думал купить машинку, но сама видишь, пальцы левой руки не смогут печатать. Самое главное, надо научиться печатать. Давай сходим по магазинам, поищем, машина какой марки тебя бы устроила?
- У моей дочери «Консул». Мне очень нравится эта машина, она маленькая, компактная, лёгкая в работе, она живёт у нас уже пять лет и ни разу не ломалась.
Я подумала, хватит ли у Нико денег на машинку, он хорошо потратился на мои наряды, а спрашивать как-то неудобно.
- Нико, машинки эти дорогие, поспрашивай у знакомых, может, в больнице завалялась в какой-нибудь кладовке. А можно почитать, что ты уже написал?
- Читай. Не знаю, поймёшь ли.
- Понять я не поняла о чём тут речь, но написано как-то шершаво, коряво, нет согласования между подлежащим и сказуемым, прилагательным и существительным. Короче, если ты пишешь на русском языке, так и пиши по-русски. Я подчеркнула твои ляпы и исправляй их.
12 октября 1989. Нико привёз печатную машину «Башкирия». Такой гроб, грубо говоря, но печатает и печатает хорошо. А ещё привёз пачку писчей бумаги, копировальную бумагу и несколько роликов красящей ленты. Я придиралась к текстам Нико, если правильно с научной точки зрения, то неправильно с точки зрения грамотности.
- Нико, ты пишешь: пить таблетки, пить лекарства. Пьют водку, чай, кофе, микстуру, отвар, а таблетки и лекарства принимают. Ты пишешь: много людей ходило, много народу болело, это неправильно. Надо писать: многие ходили, многие болели.
- Но мы же говорим: пить лекарства, много народу ходило.
- Разговорная речь – одно, говорить можно как угодно, а писать на бумаге надо правильно.
Итак, бороться пришлось за каждое слово, короче, у нас получился синтез фармакологии, медицины и хорошего русского языка, и все его записи удалось привести в достойный вид, не стыдно показать тексты научному руководителю и в какой-нибудь медицинский журнал послать.
17 октября 1989. Критические дни кончились. Нико перестал прибегать днём «обедать», видимо, в больнице загрузили работой и нет возможности сбегать домой. Но вечером, приходит и мы сразу с ним спешим в «койку», а потом ужинать, а потом он садится за свои письмена, готовит очередной ребус, а мне разбирать. Кстати, его увлечение научной работой отвлекает от секса, но немного.
18 октября 1989. Мой первый рабочий день. Надела зелёное платье, заплела косу, уложила её на макушке, заколола шпильками и повязала зелёной косынкой, шея свободная, волосы не мешают. Я – смуглая кареглазая шатенка и зелёный цвет мне очень к лицу. За мной заехал настоятель, рассмотрел мой наряд, спросил откуда он, когда узнал, что из ателье, предложил оплатить наши расходы, мои платья – это же по сути дела рабочая одежда. Нико не хотел отдавать квитанции и чеки, но потом всё-таки отдал. Деньги за платья отец Тихон вручил мне в тот же день. Я пыталась отдать их Нико, но он не взял, сказал, что они мне пригодятся, я же приехала почти без денег, у меня были деньги только на обратную дорогу, если бы Нико попросил вернуться к себе домой.
Но вот и монастырь, помещение для библиотеки большое, светлое, новые стеллажи, новые столы и стулья. Помещение разделено на две части, в одной – стеллажи, в другой – столы и стулья. Симпатичная кафедра для библиотекаря, стопка писчей бумаги, в стаканчике стоят ручки и карандаши. В помещении сидят и смотрят на меня три женщины, они одеты в строгие серые платья, а на головах белеют платки.
- Владыка поручил помогать вам. Мы трудницы, не монахини. Монастырь-то мужской, женщин сюда не принимают. Мы работаем только за кров и еду. Год назад в подвале обвалилась стена, а за ней горы книг, мы тогда перетаскивали их из подвала на первый этаж. Потом освободили старую трапезную, отмыли её, владыка заказал стеллажи для книг, мы их притащили, протёрли от пыли, расставили как получилось. Потом привезли столы и стулья для читателей. Владыка просил отдел культуры прислать библиотекаря, но никто не хочет к нам ехать. Вас нам Бог послал, не иначе. Давайте знакомиться, меня зовут Евдокия, ту черноглазую женщину – Мария, а сероглазую – Дарья. А вас?
Я подумала и решила вот что. Спросила настоятеля, нет ли толстых амбарных книг. Такие книги есть и вскоре он принёс требуемое. Я села за кафедру и попросила приносить мне книги, я заносила их в амбарную книгу, ставила в самой книге инвентарные номера, а на обложке амбарной я написала: инвентарная книга номер один. Кроме того, мне приходилось зачёркивать старые номера на книгах и штампы бывшей библиотеки. Отцу Тихону заказала штамп монастырской библиотеки.
В полдень мои помощницы повели меня в трапезную – обедать. Когда мы подошли, все присутствующие читали молитву, я молиться не умею, просто ждала, когда все начнут есть. Обед был замечательный: овощной салат, гороховый суп, тушёная капуста и компот.
Книг так много, завтра продолжим переписывать их, лишь бы пришли мои помощницы. Мои попытки поговорить с ними на какие-либо темы, не связанные с книгами, не удались. Я подумала тогда, что у них искалечены судьбы, так просто человек не придёт в монастырь, тем более женщина. По-моему, женщина более приспособлена к жизни, чем мужчина.
25 октября 1989. Пришла посылка от сына Игоря, большая посылка в фанерном ящике. Рыба: солёная сёмга, копчёная треска и большая банка крабов. С каким удовольствием поели мы рыбку, я предложила девочкам сёмгу, они понюхали и отказались. Ну, сынок, порадовал, никогда я не ела сёмгу, только кету и горбушу, треску свежую, а про крабы только читала. Надо было видеть лицо Нико, как он рассматривал сёмгу:
- Это рыба? А почему она прозрачная? И её можно есть? - Но когда он всё же решился её откусить, заговорил по-другому, - пожалуй, это самое лучшее, что мне пришлось поесть в этой жизни.
- Такого же мнения были Динара и Али. В этих местах рыба всё-таки редкость, ну, килька в банках, рыбные фрикадельки, шпротный паштет, бочковая солёная сельдь со ржавыми пятнами, и почему-то кальмары. Местные берут их для кошек, сами есть не решаются или просто не знают. что с ними делать.
30 октября 1989. Сегодня я закончила записывать книги, весь фонд переписан в инвентарные книги. Я передохнула полчасика. Потом взяла несколько листов бумаги, написала на них: техника, география, история, физика и химия, философия, религия и атеизм, русская и советская литература, зарубежная литература, словари. Разложила листочки на окна, окна здесь широкие, так как стены толстые, и предложила помощницам раскладывать книги по отраслям знаний. Они поняли и отошли к стеллажам, стали перебирать книги. Помощницы оказались грамотными и довольно быстро на окнах стали расти стопки книг.
Я пошла к стеллажам и тоже стала разбирать книги по отраслям знаний. Иногда у моих помощниц возникали вопросы, куда деть ту или иную книгу, то ли в историю отнести, то ли в географию. Действительно, попадались такие экземпляры, что ставили в тупик даже меня. Вот удивительно – на улице жара, а тут вполне прохладно. Владыка просил окна не открывать, а только форточки, а при уходе домой их надо закрывать. В здании хорошая вентиляция.
10 ноября 1989. Все книги разобраны по подоконникам, предстояло самое трудное – разложить книги по алфавиту на каждом подоконнике. Я написала на листке алфавит и повесила на стенку. Сама я разбирала литературу, её надо расставлять по авторам, впрочем, и все другие тоже. Люди путались в буквах, просили помощи, приходилось помогать им. Отца Тихона я попросила вырезать из фанеры указатели, ошкурить их, покрасить и написать разделы: искусство, спорт, география, философия и так далее. Разбирая советскую литературу, я обратила внимание, что в фонде имеются книги, выпущенные при жизни авторов, точнее, самые первые экземпляры: Шолохов, Алексей Толстой, Серафимович, Есенин, Маяковский. А ещё научные книги: Циолковский, Вавилов, Мичурин. Я позвала настоятеля отца Тихона и показала ему эти книги.
- Владыка, эти книги очень ценные. Я опасаюсь, что кто-нибудь знающий под шумок вынесет эти книги и продаст за большие деньги. В стране существует «чёрный рынок» книг. Мне бы хотелось сохранить эти книги вообще. В той библиотеке, где я работала, такие книги находятся в закрытом фонде.
- Я понял проблему. Имеется смежная комната с помещением библиотеки, там склад постельного белья, пожалуй, мы перенесём склад в другое место и освободим эту комнату, там надёжные запоры. А что это за брошюрки?
- Её автор Людмила Николаевна Сталь, я приготовила их, чтобы показать вам. Её личность мало кому известна. Помните, что товарищ Сталин учился в семинарии, и в какой-то момент вдруг стал заниматься революционной деятельностью. Революционером он стал именно после встречи с ней, мало того, он взял псевдоним по её фамилии. Вот так. А то, что в библиотеке нашлись эти брошюрки, большая редкость. Кстати, я могу показать её фотографию в сборнике «Пламенные революционеры», - я открыла книгу на нужной странице, отец Тихон посмотрел и резко отпрянул от фотографии.
- Надо же, глаза-то у неё, как у живой. Интересно, как она выглядела в жизни? Я понял, почему семинарист стал революционером, за такой женщиной можно пойти и на костёр, и на плаху. Можно я возьму почитать брошюрки и этот сборник, у меня время свободное, я верну обязательно. А откуда вы всё это узнали?
- Я читала в прошлом году книгу Владимира Успенского «Тайный советник вождя», там автор и рассказал об этой женщине. Я решила узнать побольше о ней. Нашла в той библиотеке, где работала, этот сборник «Пламенные революционеры» и эти брошюрки. Надо же такому случиться, что в этой библиотеке я нашла такие же издания. Понятно, что во все библиотеки страны поступали одни и те же книги.
15 ноября 1989. Смежную комнату освободили от постельного белья, и на освободившиеся полки я расставила старые книги, в том числе и брошюрки Людмилы Николаевны Сталь. Отец Тихон перечитал их и ему очень понравилось, как она писала, лёгким, доступным языком. Потрясла и её биография в сборнике, долго смотрел на фотографию и думал, какой же дурак товарищ Сталин, что не женился на ней, конечно, она старше его.
- Любовь и революция несовместимы, - сделала я вывод.
Сегодня мы продолжали работать над фондом. Мои помощницы не разбежались, как я опасалась, а упорно зарывались в книги, иногда кто-то прекращал работу, садился на ближайший стул и зачитывался. Я не отрывала от чтения, пусть читает. Я не ожидала никак, что мне будут помогать. Не ожидала, что и кормить будут бесплатно, да так вкусно, хотя и просто. Не ожидала никак, что так хорошо сложатся отношения с Нико и его родственниками. Не думала, что мне так понравится помогать Нико в его научной деятельности. Я читала отзывы его научного руководителя о его работе – только положительные отзывы и пожелания продолжать дальше исследования в области геронтологии, человечество стареет, рожают мало, а старики благодаря медицине стали жить дольше, но и болеют больше, значит, задача медиков сейчас увеличить продолжительность жизни людей и уменьшить заболеваемость, причём, чтобы люди жили не в качестве овоща, а вполне трудоспособными и в здравом уме и памяти. Мне очень понравилось то, что я прочитала, я поняла, что просто должна помогать Нико, проверять его тексты и исправлять их, всё-таки русский язык для не неродной, бывают ошибки типа «соляный кислота», «лекарства действует». Говорит он правильно, а вот пишет не всегда верно.
17 ноября 1989. А у нас первый читатель. Раздаётся стук в дверь с улицы. Я пошла открывать, за порогом стоит подросток.
- Извините, мне нужен Чехов, в школьной библиотеке не хватило книг на всех, может, дадите позаниматься в вашей библиотеке, а то я боюсь получить двойку.
- Конечно, можно, заходи. Девушки, а у нас первый читатель и ему нужен Чехов.
Девушки кинулись искать, и ведь нашли, поняли, по какому принципу формируется книжный фонд.
- Мальчик, садись за этот стол, на дом книги мы не выдаём, читай здесь. Как тебя зовут, кстати?
- Виталик, - представился мальчик, и обрадовался, когда ему принесли несколько томиков Чехова. Мы занялись своими делами, а Виталик – Чеховым.
Рабочий день закончился в шесть, Виталик, как я поняла, всё прочитал, что задано, и спросил:
- А можно я завтра приду с Костей?
- Можно, приходи с Костей, - разрешила я.
18 ноября 1989. Наконец-то пришло письмо от сына. Пишет, что всё у него хорошо, своё жильё довёл до ума, законопатил окно, из которого дуло, купил пару половиков на пол и стало совсем тепло в комнате, тем более, что батареи в комнате стали тёплыми ещё в сентябре. Питается он в офицерской столовой: обедает и ужинает, а завтракает дома, кипятит чайник на кухне и пьёт чай с бутербродами. С работой справляется, но не нравится климат, уже холодно и дует мерзкий ветер с моря.
По-прежнему, Нико приходит вечером, обнимает меня железной рукой, и мы идём в спальню, потом ужинаем, ужинаем немного: салат из овощей с огорода, чай или компот из садовых фруктов, ну, и пирог с садовыми фруктами, особенно кушать не хочется, поскольку нас хорошо кормят на работе, просто хочется посидеть за семейным столом и что-нибудь съесть. Кстати, мне очень нравятся железные объятия, конечно, левая рука у Нико слабовата, но мне этой слабости вполне хватает, чтобы загореться и с охотой идти в спальню. Я спросила Нико:
- А как ты жил до меня? Если сейчас мы с тобой дважды в сутки ложимся в кровать, то как ты обходился без этого раньше?
- Наверно, потому, что тебя рядом не было, но вот ты появилась, меня соблазнила и я вошёл во вкус.
- Я тебя соблазнила?
- А разве нет? Я скромно сел на стул, ты меня согнала со стула, попросила помочь тебе раздеться, потом предложила обогреть тебя, а коса твоя висела на спинке кровати и спускалась до пола, я как увидел всё это, так голову и потерял. А мне нравится как ты меня соблазняешь.
- А ты соблазнять умеешь? - Задала я провокационный вопрос. Нико задумался. Явно, у него нет ответа на этот вопрос.
- Нико, не умеешь ты соблазнять, ты умеешь командовать: “Раздевайся и ложись”, как сержант в армии. Ни тебе пожалуйста, ни ласкового словечка, - с этим я крепко обняла его, крепко поцеловала, - эх, всё самой надо делать, даже соблазнять.
- Нико, а если бы я тогда, в первую нашу ночь не согнала со стула, ты бы сам с него встал, или до сих пор на нём сидел?
- Вообще-то я ждал, когда ты меня позовёшь, - признался Нико, - я боялся тебя испугать.
“Как же я тебя люблю, Нико! Интересно, чем ты меня можешь испугать, я была замужем больше двадцати лет, - подумала я, но ни сказала. Слишком много раз я говорила ему о своей любви в пылу страсти, боюсь и надоесть. А Нико тоже крепко меня обнял, но лицо спрятал на моём плече..
20 ноября 1989. Отправили первое научное исследование Нико его научному руководителю по дипломной работе. Я печатаю «труды» мужа в трёх экземплярах. Один он оставляет себе, другой отправляет по нужному адресу, а третий – может кому-нибудь показать, вдруг Нико в чём-то ошибается. Я предлагаю Нико показать свои записи в своей больнице, но он пока не хочет, мало знает своих коллег, а вдруг кто-нибудь посмеётся над ним.
По воскресеньям ходим в гости к Али и его семье, или они к нам. Мне понравился их новый дом, нравятся мне дочки Али и Динары. Интересный дом у Али и Динары. Из прихожей сразу попадаешь в большую комнату, её хозяева называют зал. Налево – хозяйственные помещения: кухня, ванная, туалет, прачечная, в ней – стиральная машина, верёвки под потолком и гладильная доска с утюгом. Во всех комнатах – окна. Направо от зала гостевая комната, дальше – хозяйская спальня и ванная, потом две детские, для Карима и для девочек. Из зала выход на веранду, на веранде цветы в горшках и кадках, а с веранды выход в сад , там радуют глаз клумбы с цветами. Чуть подальше расположилась детская площадка в виде качелей, бревна над землёй для ходьбы по нему, турник взрослый и детский. На заднем дворе бахча с арбузами, дынями, тыквами и кабачками. Зимой урожай хранится на веранде. Рядом с бахчёй огород. Картошка уже выкопана, капуста ещё сидит, помидоры, огурцы и перцы плодоносят.
Мы договариваемся с Динарой. что будем садить на огороде и бахче на будущий год. Динара делает много заготовок на зиму. Фрукты и овощи собираются в саду у «нашего дома», сад старый, хорошо плодоносит. Здесь прежние хозяева построили летнюю кухню: на дровяной плите варится варенье или салаты из овощей, отдельно стоит большой казан для плова, и длинный стол с двумя лавками. В доме имеется кладовая для припасов. Если мне что-то понравится, я могу открыть и съесть. Нико не очень любит консервы, его раздражает уксус. И если я что-то буду заготавливать, то надо учитывать, что для Нико следует готовить без уксуса. Али и Динара любят кисленькое, а уксус у них собственного изготовления: есть яблочный, виноградный и бальзамический. Я тоже люблю кисленькое, и уксус у них замечательный.
Я заказала дочери семена моего любимого укропа сорта “Супердукат”, капусты “Слава”, редиски “Ледяная сосулька”, помидоров “Чёрный принц”, фиолетовый базилик и посадочный материал картофеля голландской селекции, который мы садим сами на своей даче. Здешний картофель мне не нравится: невкусный и мелкий.
По выходным я стряпаю большие пироги из дрожжевого теста с капустой, фруктами. Динара жарит чебуреки, выпечку с творогом или местным сыром. И потом мы меняемся выпечкой. Я не любитель творога и сыра и эту выпечку даже не попробовала.
Кстати, может, мне показалось, или в самом деле Али как-то по-особенному смотрит на меня, как будто раздевает. Такой раздевающий взгляд я уже не раз ловила на себе, странно, но мне был приятен этот взгляд. Зачем я ему? Динара высокая, статная. Я ещё не забыла как бывший муж назвал меня “серой мышью”, и комплекс неполноценности оставался. 22 ноября 1989. Наконец-то фонд переписан, проштампован как “Библиотека Успенского мужского монастыря”, расставлен как положено, изготовлены фанерные указатели с названиями отделов. Настоятелю я сообщила, что библиотека готова к приёму читателей. Он распорядился: читателей пускать, но читать они должны только в читальном зале, на дом книги не выдавать. Оказывается, он консультировался с кем-то из крайсовпрофа, рассказал, что книги в монастыре только довоенные, то ему посоветовали поступать именно так. В качестве читательских формуляров будут школьные тоненькие тетрадки. Монахи изготовили объявление о часах работы из куска дерева, текст написали яркими красками.
И постепенно пошли читатели: школьники, студенты, пенсионеры, которым подавай книги «про любовь, колхоз и камыши». Охотно берут книги по садоводству, огородничеству, пчеловодству, животноводству, кулинарии, медицине. Нашлись кое-какие детективы, приключения, и про шпионов, конечно. Полистала я эти книги – примитивные и смешные, но люди их читают.
Пришёл ответ от научного руководителя, ответ положительный, я бы сказала, восторженный, кое-что только надо исправить, и статья будет опубликована в институтском научном журнале. Нико сел за исправления и дополнения. Я же занята закладкой поздних яблок в подвал.
25 ноября 1989. Опять «критические дни». Интересно, почему не наступает беременность? Я же здорова. И с удовольствием родила бы для Нико сына или дочку. Признаков климакса нет. Подождём ещё. Кстати, Нико не заговаривает на эту тему, моё известие о «критических днях» воспринял спокойно, без раздражения. Зато с головой ушёл в научную работу, я немного подкорректировала его писание и отпечатала.
Пришло письмо от Татьяны, она пишет, что они с Женей по-тихому поженились. С его родителями она вполне ладит. Игорь пишет, что плохо переносит тамошний климат, а зима впереди, что-то будет. Татьяна посоветовала Игорю возвращаться в родной город, можно ведь как-то перевестись по состоянию здоровья. Странно, а мне Игорь ничего не писал на эту тему. Ещё Татьяна пишет, что они с Женей решили немного отмыть нашу квартиру, побелить и покрасить. Если Игорь вернётся, то квартира будет готова к проживанию. Конечно, наша квартира не грязная, не запущенная, просто нужен косметический ремонт. Татьяна ещё написала, что у Игоря появилась девушка, местная, архангелогородка, студентка первого курса местного мединститута.
30 ноября 1989. Нико удивил меня неожиданным вопросом:
- Роза, а почему ты такая бледная? Как ты себя чувствуешь?
- Бледная? Я бледная? – Я вскочила и посмотрела на себя в зеркало. Нет, не бледная, - Нико не выдумывай и не пугай меня. Впрочем, если ты сомневаешься в моём здоровье, то можно его и проверить.
- Ловлю на слове, завтра с утра сходишь со мной в больницу и сдашь для начала общий анализ крови и биохимию. Согласна?
- Конечно, согласна, о чём речь. У меня были проблемы с кровью и с давлением.
- Вот как? А подробнее.
- Да гемоглобин низкий и давление низковатое.
- Надо было раньше сказать, я бы смог помочь тебе.
На следующий день мне пришлось пойти с Нико в больницу и сдать требуемые анализы. А ещё Нико измерил мне давление и покачал головой:
- Девяносто на шестьдесят, этого мало. Настойку жень-шеня будешь принимать?
- Буду, эту настойку принимал мой отец, он плохо видел, и я сама отсчитывала капли и капала ему в чай.
Вошла медсестра и подала Нико готовые анализы. Он поблагодарил её, быстро просмотрел и опять покачал головой:
- А ты права, низкий гемоглобин. Лекарство я куплю в аптеке сам. Иди на работу, поговорим дома. Я позвонил в монастырь и сообщил, что ты задержишься.
Вечером Нико поставил передо мной на стол пузырёк с настойкой жень-шеня, пузырёк с препаратом железа, и десять пачек гематогена. А ещё на столе был тонометр для измерения давления.
- Буду измерять тебе давление каждый день утром и вечером. Нельзя жить с таким давлением, а если у тебя случится обморок? Тебя же здесь мало кто знает, неизвестно помогут тебе или нет.
- У меня никогда не было обмороков, даже головокружений, даже во время беременности. Я только всю жизнь мёрзну, особенно зимой.
- Всё бывает до поры до времени. А мёрзнешь ты именно из-за пониженного давления.
Я хотела сказать ему, что именно он «съел» мой гемоглобин, а давление понизилось из-за нашего непомерного увлечения сексом, потому-то я и побледнела, хотела сказать, но не сказала, может, он сам догадался и взялся лечить меня. Если правда, меня очень устраивает объём нашего секса.
10 декабря 1989. Удивил меня владыка, отец Тихон, он в крайсовпрофе похвастался какие у нас имеются книги, а ему предложили отдать их в краевую библиотеку, там таких нет. Услыхала я это и рассердилась.
- Владыка, если местные коммунисты в войну спрятали и сохранили эти книги, то они и должны оставаться в монастыре. Короче, через мой труп заберёте эти книги.
- Тогда и через мой труп тоже. Я ведь сразу отказал отделу культуры, а вас только поставил в известность. Я ждал от вас именно такой ответ. А что кто-то спрашивал книги из закрытого фонда?
- Конечно, студенты просили почитать Мичурина, Вавилова, Циолковского. Я напугала их: быть осторожными и не дышать на старые книги. Они, между прочим, предложили обернуть их тонкой бумагой, чтобы сохранить обложки. Я посидела пару вечеров и обернула их, а на бумаге написала автора и заглавие.
Давление Нико измеряет дважды в день, оно по-прежнему пониженное. Тогда Нико купил для меня кофе, растворимый кофе, и предлагает пить его по утрам. Я не любитель кофе, но, если надо, значит, надо. Несколько раз сдавала кровь на гемоглобин – низкий. Однажды Нико принёс большой пакет с печёнкой и предложил приготовить её. А печёнку я люблю, замочила в молоке и потушила с луком и морковкой. Предложила её Нико, но он отказался, сказал, что для меня она нужнее, а он обойдётся жареной картошкой. Я приняла его жертву с благодарностью.
Хотя Нико и пугает меня гипотонией и железодефицитной анемией, самочувствие у меня вполне нормальное, я человек не мнительный. Я пыталась убедить Нико, что такое давление и такой уровень гемоглобина для меня норма, но он со мной не соглашался, и очень просил продолжать лечение, а что мне оставалось делать, только подчиниться, с медициной лучше не спорить.
20 декабря 1989. Надо же, давление стало подниматься, уже сто на семьдесят, а гемоглобин на прежнем уровне. А «критические дни» задерживаются, к чему бы это.
Сегодня имела беседу с владыкой:
- Пожалуйста, пригласите библиотекаря на моё место, понимаете, я хочу родить.
- А не поздновато?
- Нет, я в вашей больнице видела беременных явно старше меня. К тому же у Нико нет детей, а он хочет, я вижу, как он относится к дочкам Али, из него получится хороший отец, я уверена в этом.
- Так никто же не хочет ехать к нам.
- Так неправильно приглашаете. Жильё можете предоставить? Можете. Бесплатно кормите библиотекаря? Кормите. Так и надо сказать об этом приглашении. А зарплата? Мне-то платите больше, чем мне платили в моём родном городе. Так пусть кандидат знает об этом.
- Спасибо за совет, мне бы всё это и в голову бы не пришло. Действительно, одинокому человеку мы можем предоставить жильё, свободные кельи ещё есть, захочет ли человек жить при монастыре и в келье.
- А если у человека безвыходная ситуация? Я бы согласилась. А зарплата? А бесплатное питание? Где ещё такое есть? Кстати, а мои помощницы, трудницы, они ведь живут при монастыре и не переживают об этом.
- Их били мужья смертным боем, они сбежали из дома, им не удалось родить из-за побоев, они крещёные и верующие, и мы вступились за них, защитили от мужей, точнее, наша доблестная милиция задержала их и отправила в места очень отдалённые. Эти мужики кругами ходили вокруг монастыря, требовали выдать им жён, монахи стали бояться выходить наружу. А после ареста этих палачей появились их матери, тоже потребовали выдать им невесток, опять милиция с ними разбиралась, до суда дело дошло, условный срок матерям дали и отправили по домам. Так что нашим женщинам некуда податься. Их никто нигде не ждёт, точнее, ждут родственники мужей, они же считают женщин виновными в том, что посадили их мужей. Вот они и прижились у нас. Разве они не рассказывали?
- Нет, как-то не сложилось. Они не рассказывали, а я не спрашивала. Ведь столько работы. Скорее всего, они стали забывать свою семейную жизнь, хотя такое трудно забыть.
25 декабря 1989. Интересно, утром давление низковатое, а к вечеру поднимается. Нико по-прежнему измеряет давление дважды в день, и каждую неделю сдаю кровь на общий анализ и на биохимию – показатели чуть-чуть улучшились. Кофе я пью по утрам, но с молоком, он мне стал нравиться, и я попросила Нико купить ещё банку чтобы пить на работе. Дело в том, что после обеда меня обычно клонит в сон, и приходится бороться с этим состоянием.
А вчера приехал молодой мужчина и сказал, что он библиотекарь, представил трудовую книжку. Внешность у него примечательная: немного рыжий, немного зеленоглазый, немного веснушчатый, и немного хромает. Одет в красный растянутый свитер, фиолетовые джинсы и сандалеты с красными носками. Владыка так обрадовался, сам повёл по монастырю, показал свободные комнаты, то есть кельи, потом повёл в трапезную, и, хотя обед уже прошёл попросил, чтобы того накормили. Парень рассказал о себе. У него нет одной ноги ниже колена, и он носит протез. Закончил культпросветучилище, распределился в деревенскую школу в библиотеку. Жильё ему не предоставили, посоветовали снимать жильё самостоятельно. Но все дома грязные, хозяева пьющие, злые, промучился он полгода, услыхал, что требуется библиотекарь в монастырь, уволился и приехал. Он отоспался, отъелся и пришёл в библиотеку, осмотрелся и сказал:
- Всё хорошо, но нет каталога. Местные умельцы сумеют сколотить каталожный ящик?
- Наверно, смогут, но нужны размеры, даже если и сколотят, где брать каталожные карточки?
- Сами будем резать из бумаги. Я сам поговорю с владыкой.
Разговор с владыкой состоялся, он обещал сделать каталожный ящик. Но его интересовало другое:
- Кто из вас будет заведующим или заведующей?
- Заведующим будет Юрий Петрович, прежде всего потому, что он по образованию библиотекарь, а я – филолог, к тому же я хочу родить, у меня муж молодой, у него нет детей, а он любит детей и хочет стать отцом, - чётко ответила я, - а Юрий Петрович если женится, то в декрет не уйдёт, а я намерена родить двоих. Помогать Юрию Петровичу буду обязательно. Когда я уйду в декрет – сказать не могу, но я стараюсь, точнее, мы стараемся.
- Я понял ситуацию, я согласен, - ответил Юрий Петрович. - Но начать надо с регистрации библиотеки. Почему этого не сделали?
- А где регистрировать: в епархии или в отделе культуры крайсовпрофа? – Спросила я.
- Регистрацию библиотеки я беру на себя, каталожный ящик сделаем. Наши трудницы ещё нужны?
- Пожалуй, да, нужны, они хорошо знают фонд и быстро находят любую книгу, а читателей у нас с каждым днём всё больше, да и следить надо за читателями, чтобы не воровали книги, или не вырывали страницы. На днях один умник попытался вырвать страничку из книги, так мы звук услыхали, набросились на него, чуть не побили и выгнали с позором.
26 декабря 1989. Что сегодня было! Заходила в магазин после работы. Обратилась ко мне заведующая магазином Любаша:
- У вас новый работник в библиотеке?
- Да, появился. А вам он понравился или как?
- Понравился, я с ним уже познакомилась, сходила в библиотеку, мне захотелось перечитать стихи Есенина, и произвела на него впечатление, хочу его женить на себе, по-моему, он не против.
- Что ты в нём нашла, Любаша?
- А он русский, и это главное. Мой покойный муж был местным, и настрадалась я с ним, туда не ходи, то не делай, у нас так не принято, а местные женщины у них как рабыни, ни своего мнения, только слушайся мужа, как он скажет, так и должно быть, а ты мебель бессловесная. Да, я прожила с ним десять лет, он заботился обо мне, одевал как куколку, столько золота мне купил, а детей вот не было почему-то. Я ходила, проверялась: я здорова, посылала его провериться, а он не пошёл, а потом выяснилось, что у него неоперабельный рак простаты.. Хочу русского мужа, а в округе нет холостых русских, только этот Юрий Петрович.
- Любаша, я разрешаю тебе соблазнить нашего Юрия Петровича и женить его на себе. Только у меня небольшой совет: сними с него этот красный застиранный свитер, джинсы и сандалеты. Купи ему костюм, рубашки с галстуком, туфли и носовые платки. Костюм чтобы был наглаженный, туфли начищенные, рубашка каждый день чистая, носовой платок свежий каждый день. Постриги его, парфюм приличный купи, и сама на него брызгай. Кстати, в монастыре зарплату платят приличную, ему бы протез сменить, скрипит он очень.
- Я всё поняла, Роза, если он женится на мне, он у меня красавцем будет. Спасибо за подсказку.
А вечером Нико меня обрадовал – сказал, что мои анализы крови в норме, а вечернее измерение давления показало: сто пятнадцать на семьдесят. Надо же, я по-прежнему, без ума от его упругого, гладкого тела, от взгляда зовущих глаз, и не могу отказать в близости. Спит Нико на животе. Он засыпает обычно раньше меня, его сон крепче моего. И прежде чем заснуть я любуюсь телом Нико, точнее, тем, что можно рассмотреть. А спим-то раздетые. Интересно, почему раздетых мужчин художники не рисуют, почти не рисуют, особенно вид сзади, «дивное художественное полотно» бы получилось. В каком фильме это было? Да, «Алые паруса», Летика сказал так Грею про спящую Ассоль.
27 декабря 1989. Пришла бандероль из института, где учился Нико. В ней был журнал со статьёй Нико и положительный отзыв о ней. Меня порадовало, что статья напечатана полностью, из слова в слово. А ещё рекомендовано в каком направлении надо Нико работать, и больше привлекать конкретный материал – выписки из истории болезней. Радости нашей не было предела.
И о библиотечных делах: библиотеку нашу зарегистрировали и в епархии, и в отделе культуры. Я опасалась, что нас заставят вернуть книги в городскую библиотеку. Новую городскую библиотеку начали собирать после войны, и сейчас она находится в здании администрации, точнее, ютится, ждёт, когда ей предоставят более просторное помещение. Потому-то городская библиотека и не претендует на довоенный фонд. Здание администрации находится на другом конце города. А монастырь находится вблизи частного сектора, а это большой район. Именно жители этого района и приходили к нам.
Наши трудницы ещё несколько раз ловили читателей на попытке вырывать страницы из книг. Взрослых записывали по паспорту, выданные книги записывали в читательский формуляр, а поскольку стандартных формуляров не было, то записи велись в школьных тетрадках за копейку, школьников записывали с их слов: фамилия, имя, адрес. Некоторые давали честные данные, некоторые врали. Тогда решили записывать детей по свидетельствам о рождении.
Динара в очередной раз угостила нас чебуреками, конечно, пока горячие, они вкусные, но, когда остынут, их невозможно есть. И я предложила Динаре готовить их на дрожжевом тесте, она сказала, что не умеет ставить дрожжевое тесто. Тогда я сделала его сама, принесла Динаре, и она напекла замечательные чебуреки, она делает вкуснейший фарш, может, потому, что рубит его большим секачом, а не пропускает через мясорубку. Удивила меня младшая девочка, Лиана, она взяла кусочек теста и стала его есть, потом другой, мать сделала ей замечание, но девочка продолжала жевать тесто, тогда Динара попробовала тесто сама и разрешила дочке есть тесто. Видимо, местным жителям не хватает дрожжей.
31 декабря 1989. Мы оба дома. Новый год мы будем встречать в семье Али и Динары. Я с утра готовлю жаркое по дворянскому рецепту. Это блюдо меня научила готовить подруга Верочка, её прабабушка была кухаркой в одной дворянской семье и оставила после себя тетрадку с рецептами, кое-что я переписала для себя. Жаркое это готовится часов десять, и потом на него уже смотреть не хочется.
Нико купил в качестве подарка для Али старинную этажерку в хорошем состоянии, но облезлую, и уже несколько вечеров покрывает её лаком. Он работает во дворе, сегодня я вышла на крыльцо позвать Нико обедать, но от запаха лака мне вдруг стало не хорошо, и я покачнулась. Нико заметил это, подошёл ко мне и повёл в дом.
- Роза, ты беременна? – Строго спросил он.
- Может быть, «критические дни» не пришли 29 декабря. Запах лака я всегда хорошо переносила, сколько ремонтов было у нас дома и на даче. Если и есть беременность, то она третья, а первые две у меня протекала довольно легко, и я смутно их помню.
- Роза, а ты как-то предохранялась?
- Внутриматочная спираль. Правда, сейчас её во мне нет. После развода с мужем я попросила врача её убрать. Я не собиралась замуж, любовника у меня не было, зачем в себе железо носить.
- Понятно. А сейчас выпей молока и полежи. Я закончу с этажеркой и отнесу её к Али, в сарай поставлю, пусть там досыхает.
Нико ушёл, я выпила молока, села писать дневник.
1 января 1990 года. Вчера я написала дневник, потом легла и незаметно уснула, проснулась, когда стемнело. Нико смотрел телевизор и негромко смеялся.
- Мы не опаздываем, Нико? – Спросила я.
- Нет, но ты вставай, причешись, мне галстук завяжешь.
- Шнурки не погладить? – Предложила я.
- У меня нет шнурков, а за заботу спасибо, - невозмутимо ответил Нико. – Кстати, может, наденешь то прозрачное красное платье, я его не видел на тебе. И не забудь губки накрасить.
- Нико, пожалуйста, не надевай галстук и рубашку, а надень голубой джемпер, в нём тебе будет удобнее, а на галстук если капнешь, трудно с него удалять пятна.
Нико промолчал, но голубой джемпер надел. Пятна на галстуке нет-нет да и случались. Нико на работу ходил в галстуке, а там его кормили в столовой, вот и пятна, моя забота и головная боль.
А я и забыла про это красное платье из гипюра и на чехле, висит где-то в шкафу, когда он его углядел. Конечно, я надену красное платье и накрашу губы красной помадой. Туфли на каблуках надевать не буду. Есть мягкие чёрные балетки.
Ну, и зима здесь, на градуснике плюс двенадцать, снега нет, деревья голые, мерзкий ветер с мелким дождём.
И вот мы в гостях. Дом снаружи украшен гирляндами и цветами. Зимы здесь почти нет: снега не бывает, почти не бывает, прохладная погода, голые ветки деревьев.
В зале поставлена высокая ёлка, посередине стол под белой скатертью уже сервирован, детишки одеты в красивые платья, косы заплетены и украшены бантами. Мы обменялись подарками: мне подарили небольшую диадему со стразами, Нико вручили модную авторучку с золотым пером в коробочке. Динара вызвалась надеть диадему на мою голову. А неё есть вкус, она очень удачно надела её на меня. Коса, как всегда на макушке уложена, и Динара красиво вставила концами под косу, а сама диадема чудесно смотрелась на фоне косы. Нико вручил девочкам серёжки, они обрадовались и убежали примерять их. Я давно заметила, что уши у них проколоты и они постоянно носят серёжки. Мужчины стали обсуждать этажерку, надо ли ещё её покрывать лаком и куда поставить. Динара ушла на кухню греть моё жаркое. Динара вернулась, Нико обратился к ней с каким-то вопросом, и они стали что-то обсуждать, причём они так улыбались друг другу, что у меня поднялась волна ревности, никогда я не ревновала. Отбросила эти мысли – не стоит себе портить праздник. На какое-то время я забыла о своих подозрениях, но случайно глянула на Нико и перехватила его взгляд на Динару, да это мужской восторженный взгляд. Да, у них треугольник, но явно, если и был у них роман, то платонический. Скорее всего, они оба любили её, но она выбрала Али, Нико только смирился.
Ко мне сзади подошёл Али, о чём-то спросил, я резко повернулась к нему и встретила его взгляд, раздевающий взгляд, но он быстро взял себя в руки и приветливо заулыбался. Раньше у них был треугольник, а сейчас – квадрат. И как с этим жить? А жить надо! Надо бы что-то поесть. Ага, пригласили к столу, Нико отодвинул для меня стул, я села и оглядела стол. Так, передо мной селёдочка. Я не любитель сельди, но сегодня почему-то она поманила меня. Пока разливали напитки, мне налили морс, я съела всю селёдку, даже лук. Первым заметил это Али.
- Динара, помнишь, ты беременная была, по селёдке в день съедала? – И все замолчали.
- Тётя Роза, у вас ребёночек будет? – Громко спросила Лаура, - вот здорово. Ещё селёдки хотите? Я принесу.
Мне не хотелось обижать девочку, и я согласилась.
- А картошечка варёная есть и зелёный лук? – Спросила я.
- Есть, я положу картошечки и лука, маслом полью, - и она побежала на кухню, потом сорвалась Лиана.
Минут через десять девочки вернулись с селёдочницей. Действительно, кроме селёдки, там была картошка с нарезанным зелёным луком и щедро политая маслом. Я поблагодарила их, они сели, а родители погладили их головы.
- Не смотрите на меня, ну, люблю я селёдку, не мешайте есть, - оправдалась я и взялась за еду.
- А как вы назовёте свою дочку? – спросила Лаура, - я предлагаю назвать Луизой.
- Хорошее имя, мне нравится, только напомните потом, а то я забуду.
- Хорошее имя, - подал голос Нико, - мою первую учительницу звали Луизой, отчества не помню.
- Давидовна, - напомнил Али, - она меня тоже учила.
- И меня она учила, я хорошо её помню, - отозвалась Динара, - она всё ещё преподаёт, я видела её в этом учебном году, она совсем седая стала.
И разговор за столом перешёл на учителей и школу, про мою будущую дочку пока забыли. Я тем временем доела добавку селёдки, выпила морс и взялась за аппетитную курицу из духовки, так, лапки, крылья я съела и всё, больше не могу.
Я заметила, что перед Динарой нет вина, а только стакан морса. Я вытерпела только до боя курантов, дети пошли спать, и мне тоже вдруг тоже захотелось спать, сказала об этом Динаре, она встала и повела меня в приготовленную комнату и спросила меня:
- Роза, ты правда беременная?
- Похоже, Динара, весьма похоже.
- Роза, сначала умойся, ванная за стенкой, я подожду пока ты ляжешь.
Динара помогла снять платье, чехол от платья, вынула шпильки, распустила косу, потом помогла снять колготки, диадему положила на столик у кровати. Заглянула в комнату Лаура и позвала мать.
- Динара, иди к детям. Они тебя ждут, - и я заснула, не успев лечь на постель.
1 января 1989. Нико спросил меня почему я ношу гипюровое платье на чехле, по его мнению, это платье надо носить без чехла. Я спросила про бельё, надо его надевать или нет. Он задумался, долго думал, потом заявил, что лучше бы без белья и чехла, но только дома. И я обещала ему это дефиле.
2 января 1990 года. С утра Нико повёл меня в свою больницу. А там опять анализы, кабинет гинеколога, короче, я беременна. Мы рады, похоже, и коллектив больницы тоже. Гинеколог, пожилая женщина, дала мне тысячу напутствий и рекомендаций, хотя я и сказала, что это моя третья беременность, я – девушка грамотная. Пришла на работу счастливая, думала, что у нас пустой зал, но ошиблась, уже человек десять сидели за столами и занимались. Явно они студенты: читают Ленина, Карла Маркса, Льва Толстого, Зощенко, Серафимовича, Маяковского. Шёпотом поделилась новостью с женщинами, они все трое вышли на работу.
- А я догадывалась, - сказала Дарья, улыбаясь, а улыбается крайне редко, - я не раз была беременной.
11 января 1990. Сегодня Юрий Петрович пришёл в костюме, в белой рубашке и с полосатым галстуком, постриженный, благоухающий парфюмом, вместо сандалет – красивые туфли. Он смущённый, и в то же время довольный своим преображением. Ясно, Любаша поймала его в свои сети, и это хорошо, наш коллега счастлив, счастливы и мы с ним. Приехал отец Тихон тоже радостный и счастливый, оказывается, он привёз каталожный ящик с девятью маленькими ящичками, ящик обшарпанный, с отбитыми углами. А ящички без ручек.
- Ящик мы починим, лаком покроем, ручки приделаем. Я его от помойки спас, его уже списали и приготовили на выброс. А это вам подарочек из отдела культуры, - и он достаёт из чёрного пакета кулёк с каталожными карточками и кулёк с читательскими формулярами.
Радости нашей не было предела. Наконец-то займёмся каталогом и читательские формуляры будут нормальные. Пока мы прыгали от радости, отец Тихон вдруг двинулся в сторону читального зала. Остановился около стола, где сидел подросток и схватил его за ухо.
- Ты зачем, паршивец, книги портишь, листы выдираешь?
- Дяденька, больно, отпусти. Да, не могу я тут сидеть, Некрасова учить, а на дом не выдают.
- Нельзя эти книги выдавать на дом, они старые, ценные. Смотри год издания – 1940, книге пятьдесят лет. Роза, дайте ему пузырёк с клеем, пусть отрок приклеит страничку на место.
- Нельзя книги ремонтировать канцелярским клеем, тут нужен клей ПВА. Я сама подклею, давайте сюда книгу.
- Ну, что же нам милицейский пост поставить, чтобы вы не портили книги?
- Не выгоняйте меня, пожалуйста, мне надо выучить отрывок из Некрасова.
Мне стало жалко парня, он из бедной семьи, вряд ли у них есть книги. Я принесла ему другой экземпляр, попросила сесть перед моей кафедрой, взяла в ремонт повреждённую книгу.
Отец Тихон сообщил ещё одну новость: он оформил для библиотеки подписку на несколько газет и журналов. Я пыталась ему сделать замечание в отношении парня, нельзя быть таким жестоким, всё-таки ещё ребёнок, хотя и вырос выше любого из нас.
- Нельзя быть таким добрым, сегодня он книги рвёт, завтра ещё что-нибудь сотворит. А что я ему сделал? Только за ухо дёрнул и отругал. Воспитывай ребёнка пока он поперёк лавки лежит, а этому лавка в длину коротка будет, - вынес свой вердикт отец Тихон и ушёл.
Вечером я нашла в почтовом ящике письма от Игоря и от Татьяны. Сын лежит в больнице с воспалением лёгких, появилось время написать письмо. Его навещает девушка Ангелина. Татьяна пишет о своей семейной жизни, вроде всё неплохо, хочется ребёночка, а не получается, пока не получается.
20 января 1990. Зашла в магазин к Любаше, она, как говорится, цветёт и пахнет.
- Роза, всё у нас хорошо, Юрий Петрович очень покладистый, аккуратный, вежливый. Я узнала, где можно заказать новый протез, это довольно дорого. Наверно, я продам своё золото, я его всё равно не ношу, оно мне не нравится.
- А не торопишься, Любаша? Ты же его мало знаешь.
- Я хорошо разбираюсь в людях. Я десять лет работаю с людьми и вижу их насквозь. Главное для меня – он русский, он не будет меня гнобить, давить авторитетом и управлять мной как рабыней.
25 января 1990. Я начала обучать Евдокию, Марию и Дарью каталожному шрифту, чтобы правильно заполнять карточки. Юрий Петрович сходил в районную библиотеку, посмотрел, как там организована работа, рассказал нам. Во-первых, надо позаботиться о сохранности фонда. Он потребовал сменить все дверные замки на более надёжные, оконные запоры тоже надо заменить, а также опечатывать двери после рабочего дня.
Беременность моя протекает вполне нормально, без отклонений, но не так как первые две. Эта тяга к селёдке мне не очень нравится. Но что делать, селёдка так селёдка. Кстати, отец Тихон разрешил мне приходить на кухню в любое время и просить то, что захочется. Поначалу мне было как-то неудобно, но видя хорошее отношение ко мне монахов, работающих там, осмелела и приходила на кухню, когда уж очень хотелось есть
1 февраля 1990. Пришли газеты и журналы, выписанные владыкой. Мы первые их если не прочитали, то пролистали. Читатели чуть ли не в очередь выстроились читать периодику. В городе имеется газетный киоск, но далековато, да и не всем по карману покупать и выписывать периодику. Заполнять каталожные карточки у наших помощниц не получается. У Евдокии была сломана правая рука и неправильно срослась, Мария вообще малограмотная, читать умеет, но пишет плохо. Дарья пыталась освоить каталожный шрифт, но у неё получались такие каракули, глаза бы не видели. Так что каталогом придётся заниматься мне одной. Я опасалась, что отец Тихон заберёт трудниц из библиотеки, но нет, он их оставил и наказал следить за читателями, чтобы те не портили книги.
10 февраля 1990. Опубликована вторая статья Нико с незначительными изменениями, значит, его исследования на верном пути.
Анализы мои не слишком хорошие, опять низкий гемоглобин, но это поправимо. Нико хочет дочку, а мне кто будет, любому человечку буду рада. Писать дневник не хочется, а хочется спать.
8 марта 1990. Нико уже спит, а мне что-то не хочется. Опять мы были в гостях у Али и Динары. Я не стала возражать, не стала предъявлять Нико свои подозрения, надо оставить всё как есть, сейчас уже ничего не исправить. Я полагала, что тут треугольник, а тут самый настоящий квадрат, и я занимаю целый угол. Чем я привлекла внимание Али, если у него красавица жена и моложе меня? Ну, да это и неважно. Али на меня только смотрит, но как смотрит, на меня никто так не смотрел. Порадовали меня дочки Али и Динары. Сначала ко мне подошла Лаура, погладила по животу, улыбнулась и сказала:
- Здравствуй, Луиза, ну, как ты там, в мамином животике? Это я, Лаура, у меня есть сестричка, Лиана. Мы тебя ждём, мы будем с тобой играть, сказки тебе рассказывать.
- Здравствуй, Луиза, а я Лиана, у нас много игрушек, мы тебе дадим их играть.
Прелесть девочки, как так их воспитывают, что они стали такими чуткими и ласковыми. Всё, хочу спать.
20 апреля 1990. Приехали в отпуск Татьяна с Женей, они радуются весне, теплу, цветущему саду. Татьяна порадовалась за меня, а вот у них с Женей ребёнок никак не получается. Я предложила Тане поговорить с Нико, может, он поможет. Я позвала Нико и оставила его с Таней. На следующий день Нико повёл Женю в свою больницу на какой-то анализ. Женя вернулся очень расстроенный, закрылся в комнате с Таней, они тихо о чём поговорили. Вечером я расспросила Нико о Жене, оказывается, Женя сдал спермограмму, и выяснилось, что у него маловато сперматозоидов, надо немного подлечиться. В больнице есть специалист по мужскому бесплодию, у Жени лёгкая форма бесплодия, надо только серьёзно взяться за лечение. Всё, хочу спать.
25 мая 1990.У нас в гостях мой сын Игорь с подругой Ангелиной. У них хорошие новости: Игорю разрешено вернуться в родной город по состоянию здоровья. И Ангелина дала согласие выйти за него замуж, и поехать вместе с ним. А здесь им очень жарко, у нас в доме им тяжело спать, и Али с Динарой пригласили пожить у них – там как-то более прохладно, и они ушли туда. А мне такая жара вполне комфортна. Я благодарна Али за сына и его девушку.
Кстати, Женя прошёл курс лечения полностью, и они с Таней уехали неделю назад. И каждый день по вечерам они сидели на веранде и беседовали. Я же рано ложилась спать. Отец Тихон предлагал мне уйти в декретный отпуск и сидеть дома. Но нет, по закону положено уходить в декретный отпуск на седьмом месяце беременности, к тому же в монастыре прохладно и кормят сколько влезет, а аппетит у меня разыгрался зверский, мне кажется, я могу есть без остановки. А у плиты стоять уже тяжело, да и непривычно жарко. Но одно плохо – вес немного превышает норму, и я предпочитаю работать.
Читателей много, сейчас у студентов сессия, у школьников экзамены, не хватает столов, Юрий Петрович заказал ещё столы, а пока принёс запасные стулья из трапезной и поставил их у окон, поскольку широкие подоконники свисают, то вполне можно заниматься и на них. К тому же я хочу закончить работу над каталогом. Конечно. тяжело сидеть и писать карточки, но ничего, если цель поставлена, к ней надо идти.
20 июня 1990. Каталог готов, сегодня написана последняя карточка. Каталожный ящик тоже готов – покрашен, на каталожные ящички приделаны фигурные ручки, приклеены замысловатые рамочки для указателей. Это у нас будет алфавитный каталог, а ещё нужен систематический. А ещё нужно научить читателей пользоваться каталогами, впрочем, студенты наверняка умеют, они же пользуются библиотеками в своих учебных заведениях. Отец Тихон порадовал – местные умельцы обещают сколотить такой же ящик, образец есть, материал найдётся, старая мебель, там дерево просушенное, нужны только карточки.
Отец Тихон и озадачил нас. Епархия предложила нам свою литературу: библии, евангелие и прочее. Мы с Юрием Петровичем подумали и решили дать согласие, поскольку в монастыре все верующие, и в церковь приходит много местных, то эта литература нужна. Отец Тихон так обрадовался, предложил только держать эти книги отдельно от остального фонда, свободные стеллажи ещё есть, можно выделить один стеллаж, но поставить его отдельно, и пусть эта литература будет на открытом доступе. Отец Тихон согласился. Я думаю, что это правильное решение – нас не учили как работать с такой литературой и мы её не читали.
Отец Тихон предложил ещё такой вариант – в монастыре есть двое бывших афганцев, от них сбежали жёны, детей нет, родных нет, они детдомовские. Они безногие и сами попросились в монастырь. Отец Тихон вспомнил, что у них среднее техническое образование, следовательно, они имели дело с чертежами, а переучиться с технологического шрифта на каталожный несложно.
22 июня 1990. Сначала о работе. Афганцы согласились помочь в написании карточек, однако не согласны переучиваться на другой шрифт, поскольку они привыкли к технологическому. По их словам, они имели дело с каталогами и там попадались карточки, написанные кое-как, без всякого шрифта. Пришлось согласиться с их доводами. Юрий Петрович как раз привёз много карточек, и парни взялись за дело, а им надо было просто продублировать карточки, которые я писала для алфавитного каталога.
Хорошая новость - из краевого библиотечного коллектора стали поступать новые современные книги, причём. в каждой книге вложены две отпечатанные в типографии каталожные карточки, это такая радость! Такой груз с плеч долой! Книгу на полку, а карточки в каталоги. Но крайсовпроф поставил условие - новые книги можно выдавать на дом и ставить их отдельно от довоенного фонда. Довоенный фонд надо сохранять. А Юрий Петрович должен раз в неделю ездить в краевой бибиколлектор, знакомиться с новыми книгами и заказывать их, если они нужны. Эх, как интересно сейчас работать, а мне надо в декретный отпуск. Где-то я читала, что самый сильный наркотик - это работа. Я согласна с этим утверждением. Если бы Нико не нужен был ребёнок, какая интересная жизнь у меня была.
Удивительно, но часть книг религиозной тематики пропали. Отец Тихон позвонил в Епархию, пожаловался, но ему сказали так:
- Это хорошо, что пропали книги, значит, они нужны людям, вам привезут ещё книги, желательно продавать их церковной лавке, где продаются крестики, свечи, иконки. Но в библиотеке они тоже должны быть, не каждый может купить библию или евангелие, они довольно дорогие, поскольку напечатаны на хорошей бумаге, с цветными иллюстрациями, в твёрдом переплёте. Желательно отделить часть библиотеки, где будет стеллаж с нашими книгами и пара столов, чтобы читатель мог сесть и почитать.
Хватит о работе. Я дорабатываю последние денёчки, хотя немного жаль оставлять работу, сейчас начинается самое интересное, но надо подумать о ребёнке, о своём здоровье. Давление у меня чуть ниже нормы, но терпимое, зато гемоглобин вошёл в норму, больше отклонений у меня нет, правда, вес немного больше нормы, ну, не могу я есть меньше, особенно тянет на мясо, иногда во сне его вижу, что за напасть такая. Во время первой и второй беременности такого не было. Сказала об этом Нико, и он принёс мне десять пачек гематогена, причём, гематоген свежий, мягкий, легко кусается. Но печёнкой Нико иногда по-прежнему меня балует.
Нико немного успокоился в плане секса, всё занят своими записями, готовит третью статью для публикации. Иногда к нему приходят коллеги и обсуждают что-то, что я не понимаю. Это хорошо, что он стал общаться с коллегами, и коллеги с вниманием слушают Нико.
30 июня 1990. День рождения Динары. Опять праздник в их доме, самое неприятное – это Карим, сын Али и Динары, с которым я сцепилась когда-то. Парень живёт у родственников, его родители устраивали свои праздники так, что я не встречалась с ним. И это первая наша встреча. Я первая с ним поздоровалась, он сквозь зубы что-то пробурчал и отвернулся. Родители не видели этот момент. И тут я заметила нехороший цвет лица у Динары, и, по-моему, она похудела. Мне даже стало стыдно за себя, я вот сижу такая здоровая и румяная, а Динара явно с трудом справляется с обязанностями хозяйки. Я встала и начала помогать ей раскладывать тарелки, вилки, ложки, её девочки принесли угощение и расставили на столе. И тут я заметила взгляд Нико на Динару, в них было даже не беспокойство, в них был страх, он же медик, он знает и понимает, чем больна Динара. Короче, я девочкам шепнула, что у их мамы усталый вид, надо бы усадить её и всю остальную работу сделать самим. Они меня поняли, Динару мы усадили. Она сидела весь вечер, а мы меняли тарелки. В десять часов мы все вышли из-за стола, мужчины вышли на веранду, Динара попыталась встать, но у неё закружилась голова, и я отвела её в спальню, позвала Али. а сама пошла помогать девочкам убирать со стола.
Когда мы были уже дома, я всё же осмелилась и спросила Нико о болезни Динары. Он ответил что-то непонятное по латыни и отвернулся. Потом спросил:
- Роза, какая у тебя группа крови?
- Третья положительная, подойдёт? - Ответила я.
- Нет, - получила я ответ.
- Нико, напиши на бумажке, какая группа крови нужна, а я поспрашиваю в монастыре. А что, у родственников Динары нет такой группы крови?
- У неё нет родственников, её семья погибла под той же лавиной, что и моя семья, точнее, Динара и её мать гостили здесь, в городе. у знакомых. Мама Динары вскоре умерла от горя - под лавиной погибли её родители, муж и остальные дети, не помню сколько их было. Динара воспитывалась в этой семье, закончила школу и сразу вышла замуж за Али. Все дети Динары унаследовали её группу крови. Однако девочки малы, у них нельзя брать кровь, а Карим отказывается категорически, дядя Арсен сказал ему, что ислам запрещает переливание крови, - и Нико добавил что-то на своём родном языке, очевидно, ругательство.
На следующий день я отдала эту бумажку отцу Тихону и спустя час я услышала скрип колёс в коридоре. Выглянула и вижу: отец Тихон катит коляску с афганцем Колей, а у него на коленях история болезни и на ней красным карандашом написана группа крови. И оба улыбаются, значит, у него нужная группа крови. Отец Тихон выкатил коляску на крыльцо, а там уже стояла машина скорой помощи.
1 июля 1990. Динару положили в больницу, оказывается, она уже не раз лечилась. Вечером Нико сообщил мне, что переливание крови Динаре сделали, ей стало лучше. Коля обещал сдавать столько крови, сколько надо. Коля сильно располнел и крови у него много. Однако, Колю предупредили, что для него опасно сдавать кровь, я не поняла почему.
15 июля 1990. Мой последний рабочий день. Я купила кое-какие вкусности для коллег. После ухода читателей мы сдвинули два стола, я постелила скатерть и расставила угощение. Мы хорошо посидели, поговорили, надо же, какой хороший коллектив у нас сложился, даже мальчики-афганцы оказались весёлыми, компанейскими людьми. Они принесли гитару, попели нам песни, мы подпевали им. Вскоре пришёл Нико, мы его приняли в нашу компанию, я опасалась, что ему будет скучно с нами, но нет, он хороший собеседник. В десять часов мы стали расходиться. Мне было очень грустно. Я вернусь сюда через полтора года.
Как однако здесь жарко, сорок два градуса. Дождей не было две недели, ветра нет. Смачиваю шторы водой из пульверизатора, вентилятор я не люблю - простываю от них. Нашла себе хорошее место под старой яблоней, тут хорошая тень, слева пахнет абрикосом, справа - персиком. Нико поставил для меня старую раскладушку и табуретку, на которую я ставлю графин с водой. Для Нико я варю ведро кваса, его хватает дня на три.
28 июля 1990. Заходила в магазин к Любаше, она такая счастливая, Юрий Петрович такой хороший муж, хозяйственный и заботливый. Правда, устаёт сильно, приходит, ужинает с Любашей, отдохнёт немного и что-нибудь по дому делать. Любаша хоть и устаёт в магазине, но следит за внешностью Юрия Петровича: и рубашки чистые каждый день, и костюм наглаженный, а уж обувь он чистит сам. А ещё отец Тихон заставил его принять крещение и скоро они повенчаются.
Динара уже неделя как дома, она весёлая, чуток даже румяная. Али тоже повеселел, не говоря уже о Нико, а девочки просто не отходили от матери. Карим живёт в горах у дяди Арсена.
10 августа 1990. Занимаемся с Динарой заготовками: компотами, вареньем, соленьем, сушкой. Она выглядит вполне здоровой, но какая-то тень на её лице всё равно есть, или мне это только кажется. Али и Нико уже побелили все комнаты в доме, когда красили окна, я ночевала у Динары. От девочек осталась хорошая деревянная кроватка, только чуть потускнела, её покрыли несколько раз лаком, просушили. Нашёлся и высокий детский стульчик для кормления, его тоже восстановили. Эта мебель довольно старая, но крепкая и красивая. Ковры и дорожки решили убрать совсем, они старые и пыльные. Повесили новые шторы, унесли все комнатные растения к Динаре на веранду, по мнению Нико, эти растения ядовитые, они остались от прежних хозяев дома, выбрасывать как-то жалко было, для взрослых эти растения безвредны, но для детей могут быть опасны.
Что делается в нашей стране? Как это понимать? Что будет дальше с нами и с нашей страной? Эти вопросы часто задавали мне мои читатели, не всегда у меня был ответ на такие вопросы, поскольку я и сама не понимаю, что происходит в стране. Городок наш тихий и сонный, социальных потрясений не бывает. Забастовок не было. Основное градообразующее предприятие - механический завод благополучно существует, ипподром работает, десяток магазинов, парикмахерских, больничный комплекс. Никаких потрясений у нас нет, может, пока нет. Но мне надо думать о ребёнке.
1 сентября 1990. Начало учебного года. Лаура и Лиана идут в школу, и мы все ходили их провожать в школу. Школа мне очень понравилась, довоенной постройки, высокие потолки, дубовые полы, солидные двери, большие окна, широкие коридоры. В одном конце школы виднеется спортзал, в другом – столовая. Серьёзные учителя на линейке рассказали сколько у них было медалистов в прошлом учебном году, кто и куда поступил учиться, а кто и где работает, много учеников учится в этой школе, среди них я заметила своих читателей, поздоровалась со всеми, кого узнала. Один подошёл ко мне и прошептал:
- Пожалуйста, никому не говорите, что вырвал листок из Некрасова.
- Не скажу, тебя же отец Тихон отругал, ты обещал, что больше не будешь портить книги. Всё, инцидент исчерпан, беги, а то на нас уже смотрят.
- А вы кого ждёте: мальчика или девочку?
- Девочку, - ответила я.
- Это хорошо, а то у меня пять братьев и ни одной сестрички. До свидания, - и убежал.
Проводили мы девочек на занятия и пошли обратно. Динара показала мне ещё ясли-сад. Такого же типа здание довоенной постройки, и покрашено в тот же цвет, что и школа. Явно, оба здания проектировал один архитектор. Неплохая дорога от нашего дома до садика, а потом и до школы. Вдоль дороги высажены пирамидальные тополя, я их обожаю. А ещё Динара мне показала виднеющееся вдали солидное, тоже розовое, здание, это учебно-производственный комбинат, там учат на поваров, швейников, слесарей, водителей и кого-то ещё.
14 сентября 1990. Завтра мне рожать, завтра сороковая неделя. У меня всё готово. Приготовлены документы для родильного отделения, детские вещи на выписку, и мои тоже. Кроватка стоит уже заправленная, рядом старая тумбочка в качестве пеленального столика, тоже отреставрированная. Ванночку для купания купили новую. Купать пока будем на кухне. Нико уже спит. Конечно, мне предлагали лечь в больницу, но я отказалась, не люблю я больницы, в частности, родильное отделение.
23 сентября 1990. И вот я опять мама, и я дома. Действительно, родилась девочка, 3840 граммов весом, 52 сантиметра ростом. Роды, правда, случились не 15-го, а 17-го числа. Роды третьи, страха уже нет, к тому же мне сделали много уколов, двадцать лет назад такого не было. Дочка у нас белокожая, черноволосая, кареглазая, спокойная. Молоко у меня есть, правда, мне пришлось попотеть, массируя грудь, и молоко появилось уже на третий день. Нико так рад, что его морщины разгладились, и глаза засветились. Оказывается, пока меня не было, Али провёл с Нико «учёбу», на большой кукле Лианы он учил искусству пеленания. Интересно, Лиана научилась пеленать куклу, причём, очень аккуратно, а у Нико это не важно получалось. Назвать дочку мы решили Луизой. Всё, хочу спать.
10 октября 1990. Давно не писала в дневнике, некогда. Дочка у нас черноволосая, кареглазая, ресницы и брови чёрные, богатые, и белокожая, как моя мама. Кстати, глаза у дочки похожи на отцовские, на спелую черешню. Мы с Нико смуглые, а у неё белая, белая кожа, причём щёчки чуть-чуть розовые. Когда-то я слышала такое выражение:» Дети любви удаётся лучше». Пожалуй, это правда. Такая красотка получилась. Ребёнок здоровый, а какие умные глаза у Луизы. Гостей мы пока не принимаем – осень, многие болеют и могут принести какую-нибудь инфекцию. А если кто-то приходит, то дочку показываем через окно, точнее, через стекло.
Нико приходит с работы, умывается с мылом, переодевается, и к дочке, если та не спит. Если спит, он садится за стол и пишет, пишет, пишет. Купаем её вдвоём, дочке эта процедура очень нравится. Дочка после купания быстро засыпает, Нико некоторое время сидит у кроватки, ждёт пока она уснёт.
Нико стал писать правильно, почти без ошибок, но почерк, почерк, ужас, но я уже привыкла к нему и легко расшифровываю. В последнем письме научный руководитель Нико пообещал подобрать ему тему для диссертации. Научный руководитель пишет, что у Нико материал для диссертации готов в полном объёме.
1 ноября 1990. Мы крестили нашу дочку под именем Елизавета, по дате рождения ей подошло именно это имя, но в свидетельстве о рождении она всё-таки Луиза, Луиза Николаевна, да, Николаевна, по паспорту Нико - Николай. Приёмные родители мальчиков при усыновлении записали Нико Николаем, Али - Алексеем, поначалу они свидетельства о рождении с этими именами, а потом и паспорта, но в быту называли мальчиков именами, данными родителями.
Сынок Игорёк опять прислал нам рыбку, опять мы блаженствуем. Нико отправил ему несколько посылок с яблоками, нашими яблоками, таких нет в продаже, и одну с персиками, на пробу, дойдут или нет, дошли.
20 ноября 1990. Ура! Нам поставили телефон. Нико попросил меня если и звонить куда-то, то говорить недолго. Ему могут позвонить больные или коллеги с работы. Я поняла его и звонила, когда он был на работе. А куда мне звонить? В монастырь, Любаше и Динаре. Междугородные звонки пока невозможны. Звонок у телефона такой звонкий и громкий, что мы его решили установить в прихожей.
Удивительно, какая хорошая погода! Золотая осень, и я подолгу гуляю с дочкой. Иногда прибегают Лаура или Лиана, они учатся в разные смены, охотно катают коляску по двору, а я сижу на лавочке и греюсь на солнышке.
Прошло два месяца со дня моих родов, и можно заниматься сексом. Нико предложил поставить мне спираль, чтобы предохраняться таким вот образом. Спираль для меня знакома, я уже ходила со спиралькой - хорошее надёжное средство контрацепции, и я согласилась.
Чтобы не пугать дочку, в эти моменты выкатываем её кроватку, а она на колёсиках, в соседнюю комнату. Конечно, мы изголодались друг по дружке. Хорошо, что ребёнок спокойно спит после купания, и мы успеваем насладиться друг другом. Нико быстро засыпает, а я встаю и прикатываю кроватку с ребёнком и ставлю рядом с нашим ложем. Если она и просыпается, то ближе к утру. Нико никогда не просыпается от её крика, а дочка громко и не кричит. Я успеваю её перепеленать, покормить и она засыпает. Нико в любом случае высыпается, встаёт сам, завтракает тем, что найдёт в холодильнике и потихоньку уходит на работу. Решаем вопрос: как долго нам предохраняться, конечно, надо бы родить ещё одного ребёночка, желательно, мальчика, но не сейчас, надо отдохнуть после родов и кормления грудью.
2 января 1991 года. Как давно я не писала дневник. Очень хороший весёлый Новый год получился у нас. Опять мы ходили в гости к Али и Динаре, в первый раз мы вывели в свет дочку. Удивительно, но она не испугалась новой обстановки, наверно, потому, что её сразу окружили Лаура с Лианой, заговорили с ней, а она их узнала, засмеялась. Девочки стали по очереди брать её на руки, потом Лаура предложила постелить на ковёр одеяло. Динара поняла их замысел, принесла одеяло и постелила его на ковёр. Девочки легли сами и попросили положить рядом Луизу. Девочки завалили ребёнка игрушками. Луиза смеялась и вдруг начала переворачиваться со спинки на животик и обратно. А когда лежала на животе, то поднимала головку, опираясь на ручки и поднимая ножки.
Нико хороший отец, любящий, правда, он скрывает свои чувства, но его глаза прямо светятся, когда он смотрит на дочь. Али – полная противоположность Нико, он много улыбается, смеётся, может обнять одну из дочерей, поцеловать её. Нико более сдержан в выражении чувств. На празднике был и Карим, с которым я сцепилась когда-то. Я старалась даже не смотреть на него, он мне просто противен, да, я злопамятная, но не мстительная. К сожалению, без неприятного момента не обошлось. Динара вышла из кухни с кастрюлей, Карим потребовал принести ему из кухни сметану, хотя мог бы принести её сам. Я не выдержала, подскочила к нему, опять схватила его за грудки и зашипела, да, зашипела:
- Как ты смеешь что-то требовать от матери, она только-только выбралась из лап смерти, ты что, сам не можешь принести себе сметану?
Парень онемел, но тут подскочил Али, вырвал его из моих рук и что-то грозно сказал на своём языке. Парень зло посмотрел на нас всех и вышел. В этот день больше мы его не видели. Али немного подумал и пошёл следом.
- Роза, зачем ты его разозлила? – Спросила Динара.
- Динара, нельзя позволять издеваться над собой кому-либо, - ответила я.
- Динара, Роза права, а будь Карим моим сыном, я бы его просто выпорол, - высказал своё мнение Нико. Молодец Нико, муж и жена одна сатана.
Пришёл Али, он расстроен и взъерошен, волосы растрёпаны, рубашка перекошена.
- Где и когда мы его упустили? Почему он такой? – С огорчением сказал Али.
- Вы подрались? – Спросила я.
- Пришлось, так он сдачи даёт, никогда не ожидал, что сын поднимет на меня руку. Это он с родственниками общается, от них неуважение к женщине, даже к матери. Что делать?
- Научить Динару не подчиняться ему, научить её делать замечания сыну, - ответила я.
- А если он не послушает мать? – Возразил Али.
- Дать по морде пару раз. Динара ведёт себя как рабыня, вот когда она проявит свой характер, хоть раз даст сыну отпор, тогда и будет какой-то сдвиг, - предположила я, Али невесело усмехнулся.
- Честно говоря, я как услыхал, как Карим потребовал сметану от матери, сам захотел врезать ему, но Роза меня опередила, - подал голос Нико.
- Вот ты и поговори с ним, ты чужой ему человек, может, он тебя послушает, - предложила я.
- Я попробую поговорить с ним, но завтра, сегодня он пусть остынет, - пообещал Нико.
Наш спор прекратила Лаура, она принесла Луизу и отдала её мне. Явно, она хочет есть, я унесла её в гостевую комнату и стала кормить. Выглянула в окно, и увидела, что идёт снег. Снег здесь большая редкость. Луиза уснула, я её перепеленала, завернула и вышла из комнаты.
- Нико, идём на улицу, там идёт снег, - Луизу положили в коляску, оделись и вышли во двор. Следом побежали Лаура с Лианой. Снег шёл до вечера, и до вечера мы гуляли, а к ночи он растаял.
3 января 1991. Нико рассказал мне как он беседовал с Каримом. Короче, воспитательная беседа не получилась, у Нико даже возникло желание просто убить его. Нико пытался убедить парня “спуститься” с гор и жить с родителями, но тот отказался, более того, кричал, что его родители забыли свою национальность, свою веру и традиции, почему его мать и сёстры не носят платки и чёрные платья. Карим твёрдо сказал, что будет жить в ауле в семье дяди Арсена. Нико долго ходил сам не свой после беседы с Каримом.
Ну, и погодка в Новый год: плюс двадцать, солнышко, ветра нет, такая благодать. Интересно, придётся ли мне носить здесь мою любимую шубу? Я уже несколько раз выносила её на просушку. Нико смеётся надо мной.
9 марта 1991. Вчера меня пригласили на маленький праздник в монастырь. Собрались все в трапезной на парадный обед. Отец Тихон произнёс небольшую речь: поздравил немногочисленных женщин коллектива с их праздником, а я же была с коляской с Луизой. Повар вынес Луизе яблочко и дал ей зубки точить, как он сказал. Яблочко из монастырского сада, а яблочки в этом саду замечательные, соберу семечки и посажу в нашем саду. Отец Тихон сказал мне:
- Роза, будет трудно – приходи, накормим, поможем, хотя бы советом.
Конечно же, заглянула я и в библиотеку. Прежде всего бросились в глаза два каталожных ящика на столе и плакаты над ними. На плакатах написаны правила пользования каталогами. И ведь какой-то школьник стоит около них и перебирает карточки в ящичках. Сколько сил и нервов отняли у меня эти карточки, я ведь полностью сделала алфавитный каталог. Мальчикам-афганцам оставалось только переписать их. Конечно, мне можно было писать карточки в двойном экземпляре, но каталожный ящик на тот момент был один. А какие красивые каталожные ящики получились: лакированные, ручки медные или бронзовые, солидные ручки, рамочки для указателей букв или разделов. Молодец Юрий Петрович. А ещё приличные светильники под потолком, раньше просто лампочки висели. А ещё шторы на окнах. Двери новые металлические, поскольку были попытки взлома библиотеки. Хорошо, что я догадалась самые ценные книги унести в отдельное помещение, ой, а там тоже новая дверь.
В библиотеке перестановка – для периодики выделен отдельный стеллаж и перед ним пара столов, и они заняты читателями. Читает народ и религиозную литературу: библии, евангелия, а Евдокия даёт разъяснения по ним, надо же, какая грамотная стала, молодец.
После монастыря я пошла в больницу встретить Нико. Погода хорошая, можно гулять. Я села на лавочку в скверике перед больницей и стала его ждать, а Луиза уже уснула. А Нико я заранее позвонила и сообщила, что приду встречать. Из больницы вышла Любаша, увидела меня, подошла и села рядом, а у неё уже заметен животик.
- Любаша, поздравляю тебя, будешь мамой, Юрий Петрович, наверно, счастлив.
- Не то слово, Роза. Он сейчас просто летает. Это моя судьба повернулась ко мне яркой стороной. Я даже не ожидала, что бывают такие мужчины, как Юрий Петрович, одно слово, русский мужик – это русский мужик. А как Нико? Как ты с ним уживаешься?
- Даже не знаю как, сначала подумаю хорошенько, а потом говорю или делаю. Но мне повезло – Нико пятнадцать лет прожил в русской среде, родителей он потерял в детстве. Повлиять на него было некому, и внушить ему то отношение к женщине, свойственное этой нации.
- Ага, кости кому-то перемываете? – Раздался надо мной голос Нико, - Любаша, как самочувствие?
- Хорошо, только постоянно хочется кушать, даже ночью просыпаюсь от голода.
- Днём кушайте, а ночью не надо. Всего доброго вам. Роза, дочка спит я вижу, пошли потихоньку домой.
20 мая 1991 год. Плохие вести. Учёный совет института отклонил тему диссертации Нико, оказывается, над этой темой уже работают и заявку подали раньше. Надо менять тему. Нико расстроен, но не показывает вида, собрались его коллеги по работе, обсуждали новую тему, предложили несколько тем. Нико написал на учному руководителю и сообщил предложенные темы, ждём ответа.
23 августа 1991. Что делается в стране? Мы с Нико смотрели пресс-конференцию нового правительства во главе с Язовым. Странная декорация: серый занавес, стол под серой скатертью, а за столом сидят пятеро серых мрачных личностей. Слово предоставили товарищу Язову. Он объявил, что наш президент при смерти, и они, эти пятеро берут власть в свои руки. Нико возмутился:
- - А где медицинское заключение о состоянии здоровья президента? Покажите хотя бы фотографию как он умирает. И с чем связано внезапное ухудшение здоровья, он ещё не старый, у него только диабет, неужели нельзя его как-то подлечить?
- Но вместо ответа на его вопросы берёт микрофон журналистка, совсем молодая девушка, в сарафане с оборочками на бретельках.
- - Товарищ Язов, вы понимаете, что вы совершили государственный переворот? - Спросила она.
- Надо было видеть вытянувшиеся лица этой пятёрки. А товарищ Язов как-то странно заулыбался, покрутил головой, как нашаливший школьник, подумал.
- - Вы ошибаетесь, девушка, мы просто взяли государственную власть вместо заболевшего президента.
- Нико выключил телевизор и предложил больше не включать его совсем. Я обозвала его страусом, который прячет голову в песок. Нико обиделся и молчал весь вечер.
10 октября 1991. У меня родился первый внук, Татьяна родила мальчика, его назвали Коленькой, покойного папу Жени, звали Николаем. Вес 3800 г, рост 50 см.
Игорёк с Ангелиной уехали из Архангельска, сын сумел перевестись в родной город. Ангелина перевелась в наш мединститут. И тут интересная история получилась. Игорёк после ухода отца поменял фамилию, взял фамилию деда, сейчас он тоже Аскоев. Ангелина выйдя за него замуж, тоже поменяла фамилию и стала Аскоевой. А в институте преподаватели спрашивают, не родственница ли она Нико Аскоеву и ставят ей хорошие оценки.
1 января 1992. Новый год, погода мерзкая, ветрено и дождливо, на градуснике - нуль. И наши семьи болеют, на ногах только я и Луиза, Нико лежит, температура у него спала, в наличии только слабость. И вот вчера он предложил мне прогуляться с Луизой на городскую площадь, там обычно ставится ёлка, и народ любит гулять в Новый год. Я собрала Луизу, потом оделась сама, я человек зябкий, и потому надела свою норковую шубу, здесь не носят такие вещи, а я вот ношу. Надела ещё берет и сапоги. И мы пошли, но сначала я решила проведать соседей. Постучала в детскую, выглянула Лаура с перевязанным горлом, помахала нам рукой, с ближайшей кровати подняла голову Лиана и тоже махнула ручкой.
За ними показался Али, улыбнулся нам и что-то сказал, а он оказывается, здоровый. Через минуту он вышел, поздоровался с нами.
- - А мы идём на площадь, Нико говорит - там весело, - сказала я.
- - Тогда я с вами, - сказал Али, и мы пошли на площадь. Там уже вовсю веселились люди, они были не с пустыми руками, кто-то с бутылкой вина, кто-то с пирожками в кульках. Мне перепал пирожок, Луизе - конфетка, Али что-то налили.
- Меня обозвали Снегурочкой, и ехидно поинтересовались, куда запропастился Дед Мороз. Луиза нашла подружек и бегала с ними. Но вот народ стал расходиться, и мы тоже пошли домой. Около нашего забора Али остановился, обнял меня и спросил:
- Можно тебя поцеловать?
- Нет, я не изменяю мужьям даже поцелуями, - и убрала его руки.
- Стерва, - как-то спокойно сказал Али.
- И горжусь этим, - ответила я. Взяла Луизу за ручку и пошла к дому.
1 марта 1992. Луиза пошла в садик, точнее, в ясельную группу. Адаптация прошла нормально, мои старшие дети тоже быстро и без проблем привыкали к яслям и потом к садику.
Татьяна пишет, что в городе пустые прилавки, буквально, пустые. Выручает огород, картошка есть и ладно, они с Женей садят капусту, морковь, лук, кабачки. баклажаны, сад плодоносит неплохо. В магазин ходят за хлебом, солью и спичками, так как Женя курит, а с сигаретами тоже напряжёнка, хотя в городе своя табачная фабрика. Придётся Жене бросать курение. Нико как узнал об этой проблеме, написал название лекарства от курения.
17 марта 1992. Первый рабочий день после декретного отпуска. Дома, конечно, хорошо, но на работе лучше. Как много стало читателей! Читают периодику, спорят, что происходит в стране, куда мы катимся. “Времена не выбирают, в них живут и умирают” - вспомнила я чьи-то стихи и мне стало легче.
1 апреля 1992 года. Отец Тихон предложил съездить в ближайшую колонию и забрать там освободившуюся женщину. Ей некуда ехать, некуда идти, никто её не ждёт. И вкратце рассказал её историю: она приехала в город из глухой деревни, она из многодетной семьи, устроилась работать на фабрику, поселилась в общежитии, потом вышла замуж, переехала к мужу, он проживал с очень пожилой матерью, и вот эта мать придумала, что у снохи ребёнок нагулянный, стала всем говорить, что не даст растить этого ребёнка. И однажды она столкнула коляску с ребёнком с лестничной площадки, при падении ребёнок выпал из коляски, ударился о ступеньку и умер, свекровь стояла наверху и смеялась, а мать погибшего схватила бутылку из-под шампанского, которая тут валялась и несколько раз ударила свекровь по голове. Убить не убила, но только ранила, та была в шапке. Била убийцу по голове, пока бутылка не сломалась. На следствии свекровь заявила, что её сноха сама столкнула коляску с площадки, а потом пыталась убить её, как свидетельницу. А свидетелей этого происшествия не было. Женщину осудили только за покушение на убийство, судьба свекрови неизвестна. И вот руководство колонии предложило этой женщине поехать в монастырь, хотя он и мужской, но как-то приняли трёх женщин в качестве работниц-трудниц. Она согласилась, руководство колонии связалось с монастырём, и отец Тихон принял решение принять её. Отец Тихон попросил меня съездить в колонию и забрать её. Я согласилась, правда, ехать на монастырской машине не очень улыбалось, но надо. Юрий Петрович предложил привезти в колонию подарки. Машина мощная, на неё погрузили от монастыря ящики и мешки. Дома я сказала о предстоящей поездке, и Нико предложил собрать наши абрикосы, их у нас много, мы собрали два ведра, узнала о нашей акции Динара и предложила дыни и тыквы, с прошлого года их много осталось.
И вот мы в колонии, я оставалась снаружи, и вот вышла высокая красивая женщина и подошла ко мне.
- Это вы меня ждёте?
- Да, я, поехали.
У меня появилось чувство, что лицо этой женщины мне знакомо. Её зовут Еленой, у меня нет ни одной знакомой с таким именем. Расспросила её, наши пути никогда не пересекались, ну, где же я её видела. И вот мы приехали, вышли из машины, нас обступили люди, кто-то проходил мимо и вдруг детский крик:
- Мама, мама, - к нам подбегает девочка лет семи, как две капли похожая на Елену. Я поняла, почему решила, что видела Елену, это соседская девочка, так похожая на неё. Елена побледнела и покачнулась, подбежал отец девочки и подхватил женщину, чтобы та не упала.
- Мама, идём домой, - и потянула Елену за платье.
- Девушка, вы так похожи на мою погибшую жену, - сказал отец девочки.
- Мама, пошли домой, мне плохо без тебя, - девочка по-прежнему тянет Елену за платье и уже обеими руками. Подошёл Нико, расспросил меня, что за крик, я ему пересказала.
- Елена, пойдёмте к нам, - предложил отец девочки. Женщина явно была в шоке.
- Елена, - начал Нико, - зачем вам монастырь? Вас зовёт девочка, потерявшая маму, а вы так похожи на её маму. Пожалейте ребёнка, замените ему мать, где ваши вещи? Я провожу вас, - он подхватил два пакета с её вещами, Елена послушно пошла за девочкой, мужчины шли следом и беседовали.
Вечером Нико пришёл домой и рассказал, как убедил Елену остаться в доме этой девочки
Эта история имела продолжение. Её рассказали пассажиры рейсового автобуса, на остановке поезда 247 километр сели двое: мать и сын. Женщина сразу завела разговор о том, где здесь монастырь. Люди спросили, а зачем им понадобился монастырь. А вот, её сноха вышла из колонии и уехала в монастырь, и они хотят вернуть её домой. И ещё рассказала, что её сноха, убила своего ребёнка и ударила свекровь бутылкой по голове. Ей стали говорить, что за убийство ребёнка и покалеченную свекровь она бы колонией не отделалась. И к сыну претензия: почему он простил матери убийство своего ребёнка. Он ответил: «Это моя мать». Люди посовещались, потребовали водителя остановить автобус и стали выгонять эту парочку наружу, им объяснили, что у Елены другая семья и другая жизнь, не надо лезть в чужую семью. Елена ещё в колонии развелась с мужем, который поверил матери и встал на её сторону, а сейчас она замужем, и пусть мужик катится со своей мамашей куда подальше. Водитель остановил проходящий в обратную сторону автобус и попросил увезти этих двоих на станцию.
30 мая 1992 года. Нико предложил вынуть из меня спираль, и попробовать родить ещё одного ребёнка, ему хочется мальчика.
30 июня 1992. Только что мы вернулись из отпуска, мы ездили в мой родной город немного охладиться, и нам повезло, погода поначалу была прохладная, погуляли по городу, потом стало жарко и мы каждый день ездили на пляж, валялись на песочке, Луиза почти не выходила из воды. Поскольку часть пляжа огорожена для детей, Луиза была счастлива с другими детьми барахтаться в воде и играть с песком.
10 июля 1992 года. Кажется, я беременна. Луизе почти три года, она перешла из ясельной группы в садик. Она почти не болеет, в садик ходит охотно, со всеми общается, всех знает по именам, воспитатели её хвалят.
15 сентября 1992. У меня печальные события. Неделю назад я шла от Динары, она приглашала меня поговорить. Мы проговорили до темна. Я позвонила Нико и сказала, что выхожу и минут через десять буду дома. Начался дождь, а я пришла без зонта и верхней одежды, Динара предложила мне зонт и плащ Лианы, сама Динара выше меня ростом. Я вышла и пошла домой, однако, сначала решила дойти до почтового ящика, и не дошла.
Меня кто-то догнал, поставил подножку, я упала, стукнулась головой, но не сильно, смотрю, а парень расстёгивает брюки левой рукой, а в правой у него пистолет. А у самого стеклянные бессмысленные глаза, то ли пьяный, то ли обкуренный. Вспоминаю, чему меня учил отец, как надо действовать в такой ситуации. Надо работать ногами, сначала надо ногой ударить ниже колена, ага, получилось, парень завыл и согнулся, схватился за ушибленное место. Я встала, хотя резко заболел живот, так, сейчас надо пнуть по руке, пнула, пистолет отлетел в сторону, я взяла его, проверила – заряжен, я сняла пистолет с предохранителя и стала стрелять над его головой, стрелять я умею, научили на гражданской обороне, за спиной парня находится забор, и все пули попали в него. А я злорадно смотрела в его лицо и стреляла поверх его головы. Какой страх и ужас были в его глазах! А какую радость испытала я! Думаю, мои предки, амазонки, были бы счастливы, увидев меня как я стреляю во врага.
Подбежал Нико, пытался отобрать пистолет, но я вцепилась в него, ещё и ещё пыталась выстрелить, но пули кончились. Подъехала милицейская машина, они проезжали неподалёку, услыхали выстрелы и приехали. Я отдала пистолет тому, кто подошёл.
- Что случилось? – Спросил меня служивый.
- Он поставил мне подножку, я упала, ушибла голову, он стал раздеваться и махать пистолетом, я ударила его ниже колена, потом выбила пистолет и расстреляла все патроны. У меня болит живот и голова, болит спина.
- Бабушка, прости меня, я тебя перепутал с Лианой. Зачем ты в меня стреляла? - А в это время с него спали брюки и он безуспешно пытался надеть их.
Нико зарычал, и бросился на парня, его перехватили, но он успел ударить его и свернуть набок нижнюю челюсть. Парень заныл, но ему надели наручники, натянули брюки и затолкали в заднюю часть машины за решётку.
- Девушка, садись в машину, мужчина, ты тоже садись, поехали в больницу.
Доехали мы быстро, Нико взял меня на руки и занёс в приёмный покой, слышала, как Нико звонил Али и просил забрать Луизу из дома. Ребёнка я потеряла, но через год можно попытаться ещё раз, не всё потеряно. Нико хочет сына, и я постараюсь.
25 сентября 1992. Заведено уголовное дело против того парня, оказывается, он действительно принял меня за Лиану, она ему нравилась. Он не ожидал от меня такого отпора, был напуган до смерти, он уже ожидал смерти. Короче, я просила Нико больше мне ничего не говорить на эту тему. Я боялась, что меня будут вызывать в прокуратуру, к следователю, но всё обошлось. Правда, как-то к нам приходили родители этого парня, постучались в дверь, я спросила кто там, но не открыла, меня охватила такая паника, что я со страху вызвала милицию и скорую. Родителей преступника увели, мне поставили укол, и я успокоилась. Но я попросила Нико поставить новый забор вокруг обоих домов и калитку сделать на замке.
1 января 1993. Опять Новый год, опять мы в гостях у Динары и Али. Мне понравилось, как дружат наши девочки. Какой богатый у нас стол, правда, всё это наши заготовки, плоды и овощи из сада-огорода. А 31 декабря руководство монастыря устроило праздник для монахов, послушников, трудников и нас. Тоже богатый стол, но сейчас пост, скоромное нельзя, но повара постарались наготовить столько вкусной еды. Всё-таки хороший коллектив подобрался в монастыре, хотя мы все разные, но как-то притёрлись друг к другу.
20 июля 1993. Мы вернулись из отпуска. Опять ездили в мой родной город охлаждаться от нашей жары. Нам хватило и дождей, и жары на пляже на песочке. Нико учил Луизу плавать и оба счастливы. На даче поспела клубника и её так много, что хватило на варенье Игорю с Ангелиной и нам с Нико. Луиза так хорошо ела эту ягоду, Нико опасался диатеза, но пронесло. Луиза хорошо ладила с Коленькой, он немного моложе её.
10 ноября 1993. Нико передал мне просьбу гинеколога зайти к ней для беседы. Разговор был такой:
- Роза, хочешь иметь ещё одного ребёнка, оставь свою работу, больше не предохраняйся, не выходи со двора, не поднимать тяжести больше трёх килограммов. Всё это я сказала Нико, он обещал тебя беречь, он хочет иметь сына и согласен на все условия. Вот эту справку отдашь отцу Тихону, он должен предоставить тебе отпуск, я уже звонила ему. Да, ребёнка на руки не брать.
Вечером у нас был семейный совет. Нико сказал, что Луизу будет сам отводить в садик и забирать. Продукты тоже будет покупать сам. Короче, со двора ни ногой. Луиза уже большая, сама ходит ножками, а будет проситься на руки, будем отучать.
11 декабря 1993. Ну, и жизнь у меня, почти как в тюрьме. Нико утром отводил Луизу в садик, но вечером не всегда получалось забрать её, тогда приводила Динара или Али. Иногда заходят Евдокия, Мария, Дарья. Обычно помогают убраться: вымоют полы, вытрут пыль, подметут дорожку от дома до калитки. Готовлю я сама, но иногда они приносят что-нибудь вкусное из монастырской кухни. Заглядывает Любаша с коляской, у неё родилась девочка, они с Юрием Петровичем так счастливы. Беременность, по-моему, наступила, но пока я никому ничего не скажу.
25 декабря 1993. Точно, я беременна, но у меня какое-то предчувствие, нехорошее предчувствие. Мне приснился странный сон: я замужем за Али, и мы спим в одной постели. Ужас, нехороший сон. Я не скажу, что мне неприятен Али, но и симпатии особой нет. Я его уважаю и всё. Мне неприятно как он на меня смотрит, будто раздевает.
27 декабря 1993. Позвонил Женя и сообщил, что Таня родила второго мальчика. Вес 4100г, рост 52 см, тоже кареглазый, как старший братик, тоже лысенький, и с чёрными бровками и ресничками. Назвали Алексеем, в честь дедушки Жени.
2 января 1994 года. Очередной Новый год, но поскольку мне запрещено выходить из дома, то гости пришли к нам. Дети носились по дому, Луиза уже хорошо бегала, и старалась не отставать от сестёр. Лауре уже шестнадцать, но она с удовольствием бегает с сёстрами. Когда Луиза устаёт, Лаура берёт её на руки и ходит с ней, и обе счастливы. Лиана ещё не в состоянии поднять Луизу, та довольно плотненькая и тяжёленькая. Дети набегались и рано пошли спать. После курантов мы, взрослые, вышли на крыльцо и сели на лавочки. Медленно падал снег и таял на земле. Как я соскучилась по снегу! Надела свою любимую шубу и была счастлива, когда на мех падали снежинки, вытянула вперёд руки и на них стали падать снежинки, ну, такое счастье.
Накануне пришло сообщение из института – назначена весной защита кандидатской. Нико был счастлив, каждую свободную минуту уделял работе над кандидатской.
3 июня 1994 года. Свершилось. Кандидатская наша, Нико успешно защитился. Он позвонил сам из моей городской квартиры, из которой я уехала пять лет назад. Наш телефон по моему новому месту жительства уже подключён к межгороду. Игорёк с Ангелиной болели за него в коридоре института, а вечером они устроили пир по этому случаю. А на следующий день Нико сходил в гости к Тане с Женей, познакомился там с моими внуками, Коленькой и Аликом, а потом рассказывал мне о них.
10 сентября 1994. Я сидела на крылечке и ела яблоки. Вижу – мимо идёт заплаканная Любаша. Я окликнула её, она подошла ко мне.
- А ты что, ничего не знаешь? – Спросила она.
- Ничего я не знаю, рассказывай, что случилось, - потребовала я.
- Афганец Коля умер, он упал со своей коляски, вчера было вскрытие, оказалось, что в сердце попал осколок, в его теле их было много, но мелкие, крупные давно вынули, а эти остались. Мне дали денег купить костюм, рубашку и галстук для Коли, надо же обрядить его перед положением в гроб. А ты разве не знала? Тебе муж ничего не сказал?
- Нет, я ничего не знаю. Мне же на днях рожать, вот он и не сказал мне ничего.
- Ой, напрасно я тебе рассказала, надо было промолчать, - хватилась она, - Роза, ты не принимай близко к сердцу, не переживай. Ну, я побежала, пока.
И она ушла, а мне на сердце будто лёг тяжёлый камень. Что-то будет? Нико я ничего не скажу, подожду пока скажет сам.
20 сентября 1994. Вчера меня выписали из больницы. Мой чёрный день настал 11 сентября. Суббота, мы с Нико дома, Луиза ещё спит, а мы завтракаем. Раздаётся звонок, Нико идёт к телефону.
- Нико, приезжай, умерла Динара, - услыхала я из трубки. Нико хватается за грудь и падает на пол вместе с трубкой.
Я беру трубку из его рук, отвечает дежурный врач.
- Руслан, у Нико сердечный приступ, он без сознания и лежит на полу, - стараясь быть спокойной сообщаю я в трубку. Я села на стул и стала держаться за живот, но там было спокойно. Трубку положила на место. Зазвонил телефон, беру трубку.
- Роза, скорая уже выехала, открой дверь, чтобы врачам не ждать. А как ты, как твоё самочувствие? – Заговорил Руслан. – Роза, встань, открой дверь и бери трубку, мы с тобой будем на связи.
Я, как зомби, встала и открыла входную дверь, дошла до калитки и открыла её и ворота, потом села и взяла трубку, моё самочувствие не изменилось, только давило тяжёлое предчувствие..
- Руслан, чем я ему могу помочь? – Спросила я.
- Можешь взять его за руку? Пульс умеешь проверять?
- Да, могу, я умею, - я нагнулась взяла Нико за руку, - Руслан, пульс есть, но слабый, рука тёплая. Может, ему нашатырку дать понюхать?
- Нет, держи его за руку и говори с ним, он тебя слышит, только не плачь.
Но в это время в дом зашли двое: пожилой врач и молодой фельдшер.
- Дефибрилляторы и адреналин, - сказал врач фельдшеру, - Роза, вам не надо тут оставаться, вам вредно видеть наши манипуляции, пожалуйста, поезжайте в больницу.
Я взяла свой «тревожный чемоданчик» - документы в родильный дом, вещи, вышла в прихожую и прислушалась к себе – всё в порядке, я звоню в монастырь, ответил сам отец Тихон.
- У нас беда, умерла Динара, у Нико сердечный приступ, он лежит на полу без сознания, скорая приехала, меня выгнали из дома, сказали ехать в больницу, со мной всё в порядке, ребёнок не торопится рождаться. Отец Тихон, у меня дома спит Луиза, врачи заняты с Нико, у Али дома две девочки: четырнадцати и шестнадцати лет, у них умерла мать, их отец ушёл в больницу.
- Роза, я понял, сейчас я попрошу прийти женщин, кого найду. Роза, поезжай в больницу и не переживай.
Ко мне подошёл водитель.
- Меня попросили отвезти вас в больницу, поехали.
- Миленький, подожди, у меня ребёнок дома спит, муж без сознания лежит на полу. Сейчас придут из монастыря и поедем.
- Вон бежит отец Тихон, торопится, - сказал водитель, - а за ним женщина из монастыря.
А я звоню Лауре, она тут же берёт трубку и плачет:
- Мама умерла, папа ушёл в больницу, она там, тётя Роза приходи к нам, нам страшно.
- Лаура, я не могу к вам прийти, мне скоро рожать. А к вам придут женщины из монастыря, они помогут, они приведут к вам Луизу. Ты девочка большая, взрослая, перестань плакать, возьми себя в руки.
Подошли отец Тихон и Евдокия.
- Здравствуйте, надо вынести из дома Луизу и отвести её к Лауре и Лиане, они дома вдвоём, их отец ушёл в больницу, у него умерла жена и мать девочек.
- Роза, я сейчас зайду и выведу ребёнка, Луиза же знает меня и не боится, - сказала Евдокия.
Через пять минут она вышла с Луизой, что-то рассказывала ей, а та улыбалась. В руках она несла сумку, явно, она догадалась взять её вещи.
- Луиза, тебе надо сейчас пойти к Лауре и Лиане, а я поеду в больничку, у меня родится мальчик, твой братик, тебе надо подождать, ты поняла?
- Да, у меня будет братик, надо подождать, - Луиза беспечно улыбалась.
- А я останусь здесь, отключу электроприборы и закрою дом, - сказал отец Тихон и пошёл в дом.
- А вы все садитесь, я вас подвезу.
Через минуту мы приехали к дому Али, вышли обе девочки, я вывела Луизу, за нами вышла Евдокия.
- Девочки, с вами остаётся тётя Дуся, слушайтесь её и ждите папу, он скоро придёт. Я тоже скоро вернусь и не одна, со мной будет маленький мальчик. Идите в дом. До свидания, девочки, - я помахала им рукой, пока «тётя Дуся» вела их в дом.
Приехали мы в больницу, меня приняли, привели в палату, где была ещё одна женщина, положили и велели не вставать, только в туалет, а он тут же в палате.
Я начала успокаиваться. Вдруг открывается дверь и вкатывается коляска, в ней сидит Нико, а за коляской стоит Руслан, и у обоих такие серьёзные мрачные лица, особенно, у Нико. Руслан попросил выйти мою соседку.
- Роза, я умираю, пожалуйста, выслушай меня, мне осталось жить часов десять. Я хочу увидеть сына, соглашайся на операцию сейчас, я имею в виду кесарево сечение, самой тебе не родить, ребёнок очень крупный, около пяти килограммов.
- У тебя эндокардит? – Спросила я.
- Да, откуда ты знаешь?
- Это уже неважно. Я согласна, прямо сейчас надо идти?
- Да, прямо сейчас, вставай, Роза. Кстати, Лиана – моя дочь.
Я уже было встала, но от этой новости меня пошатнуло, и я села обратно, но взяла себя в руки, встала и пошла вслед за Русланом, катившим коляску с Нико.
- Нико, Али знает о Лиане?
- Конечно, знает.
Дальше всё было как в тумане, чёрная волна горя нахлынула на меня. Меня обработали, сделали клизму, сводили в туалет. Потом операционная, там уже гудели приборы, звенели инструменты, операционная бригада переговаривалась между собой, надели мне на лицо маску и всё, я куда-то пропала. Очнулась я уже в послеоперационной палате, на кровати с поднятой спинкой, на животе холодная грелка. Сознание чёткое, только голоса нет. Слева от меня на коляске Нико со свёртком на коленях, он держит свёрток с ребёнком обеими руками.
- Роза, спасибо за сына, как его назовём?
- Ванечкой, согласен? – Просипела я.
- Согласен. Выходи замуж за Али, твоим детям нужен отец, а его девочкам нужна мать. Али давно любит тебя, он хороший и ты полюбишь его. Не носи по мне траур, тебе не идёт чёрное.
Я молчала, не зная, что сказать.
- Руслан, возьми у меня ребёнка, всё, руки уже не держат, - попросил Нико.
- Нико, дай мне руку, я хоть пожму её, - тихо попросила я.
Я протянула ему руку, он взял её, наклонился и поцеловал, а я пожала его руку, а он уже стал закатывать глаза, и голова завалилась набок.
- Руслан, вывези меня, - попросил Нико, - Роза, прости меня и прощай.
- И ты меня прости и прощай.
Вошла медсестра, поставила мне укол, последнее, что я помню – голос Али в коридоре и его рыдания.
Спустя сутки мне принесли сыночка кормить. Сначала я рассмотрела его, ну, копия Луизы, только смуглый, Луиза кудрявая, а Ванечка нет, такой же черноволосый, кареглазый, с чёрными бровями и ресничками, как Нико. Какой-то крупный, а ручки сжаты в кулачки, такие солидные кулачки. Молоко уже подошло, и он зачмокал, да так громко. На клеёночке я прочитала: вес - 4800 граммов, рост – 54 сантиметра. Откормила, однако. Как я его таскать буду?
Потом пришёл Руслан и сказал мне удивительную вещь.
- Роза, мы сделали вскрытие вашего мужа. Оказалось, что у Нико было совсем больное сердце, он давно должен был умереть, но, видимо, ты его как-то поддерживала, если бы не смерть Динары, он бы ещё жил да жил.
- Руслан, Нико умер не из-за больного сердца, а от горя, он любил Динару, и меня тоже любил. Как можно любить двоих?
А Руслан положил на мою тумбочку аппарат Иллизарова, снятый с Нико. Нико носил его постоянно и снимал только сам, и на ночь. Я поблагодарила Руслана, это самая лучшая память об умершем.
Приехала Татьяна, одна приехала, свекровь отпустила её ухаживать за мной. Прежде всего сварила для меня куриный бульон, потом клюквенный морс, всё это я очень люблю. Она побывала и в семье Али, рассказывает мне, как у девочек дела в школе, позанималась с Лаурой математикой, с Лианой – историей, Луиза целый день в садике, пока её не заберёт Али. Татьяна хвалит Али, какой он хозяйственный, расторопный, как девочки любят его, даже Луиза никогда с ним не спорит, если тот о чём-то попросит. У Али проблема - надо заплетать косы девочкам, у них густые вьющиеся волосы. Заплетала их Динара, Али не умеет, девочки сами с трудом заплетают сами себя, в дневнике классный руководитель пишет замечания за неряшливый вид.
Похоронили Нико через день, в коридоре больницы было прощание с ним, всё-таки он отработал здесь четыре года. Ко мне в палату прикатили инвалидное кресло, усадили в него и отвезли проститься с Нико. Я просидела с ним около часа. Поговорила, подержала за сложенные руки, погладила по лицу. Смерть разгладила черты его лица, морщины стали невидимы, только лицо как-то постарело, Нико выглядит старше своих лет. Жаль, у меня нет фотоаппарата, надо было бы заснять Нико.
Я горюю по афганцу Коле, как долго мы работали бок о бок с каталогами. Я горюю по Динаре, вспоминаю все наши встречи, начиная с первой, когда она приняла меня за мужчину, потом за артистку. И, конечно, по Нико, это такая рана, которая никогда не заживёт.
И вот я дома. К нашему приходу всё готово. Луизе уже давно переселилась в детскую и стала спать на металлической подростковой кровати, на которой спал Нико, и перенесла в эту комнату свои игрушки и платья, а её маленькую кроватку Нико уже давно покрыл новым слоем лака, а также тумбочку- пеленальный столик. Пелёнки я приготовила, постирала и погладила. Детские вещички тоже готовы. Только вот Нико нет. Татьяна приготовила курочку в духовке, Луизе её любимую кашу с изюмом и кисель из вишни. Посидели мы с Таней, помолчали, а вдруг она и говорит:
- Я думаю, тебе надо будет выйти замуж за Али. Он так хорошо о тебе отзывается, его дочки много говорят о тебе, какая ты хорошая и добрая.
- Таня, если честно, Нико перед смертью просил меня выйти замуж за Али, он неравнодушен ко мне, это я знаю, я много раз ловила на себе его взгляд, он смотрит на меня будто раздевает. Да, не привыкла я, чтобы мной командовали. Ну, нет у меня к нему симпатии. Я не остыла после Нико, не забыла его. Ты знаешь, у них треугольник был, они оба любили Динару, а она выбрала Али. А тут я появилась, и получился квадрат. А сейчас что? Ты думаешь, я не справлюсь? Сколько женщин воспитывают детей в одиночку.
- Ага, тут мать-одиночка, там отец-одиночка. И что получится? Твоя гордость ни к чему хорошему не приведёт, мама, я хочу, чтобы ты была счастлива. Мой отец от нас ушёл, Нико умер, но Али-то жив, не отталкивай его.
- Таня, я подумаю, хотя сердцу, как известно не прикажешь. Предложу ему дружить семьями.
- Ну-ну, дружил волк с ягнёнком, и что из этого вышло. Ладно, мама, давай спать ложиться, тебе надо поспать пока Ванечка не плачет.
Заработал телефон, интересно, кто это может быть?
- Роза, это Али, поздравляю с сыном, как твои дела, не нужна ли помощь? – Заговорил мой «нареченный».
- Али, спасибо за поздравление, у меня всё есть, что надо, со мной Таня, она пробудет ещё какое-то время. А сынок Игорёк обещал приехать в отпуск.
- Роза, мои дочки скучают по Луизе, может, отпустишь её пожить у нас на выходные?
- Конечно, можно, она сама вспоминает Лауру и Лиану.
- А как сынок, когда мы его увидим?
- Сынок похож на Луизу, только смуглый и не кудрявый, сейчас могу показать только через окно, а воочию через месяц. А сейчас извини, я хочу спать, до свидания.
Хорошая беседа, ладно, хоть не начал свататься.
20 октября 1994. Швы после операции зажили, слабость прошла, голова перестала кружиться и мы решили окрестить Ванечку. Татьяна заявила, что тоже пойдёт на крестины, но она некрещёная, и сходила окреститься неделю назад. Ей очень понравилась наша церковь, она там провела полдня. Я позвонила Евдокии и попросила быть восприемницей для моей Татьяны, она согласилась и научила её всему, что надо знать. А сегодня мы окрестили Ванечку, он немного поплакал, но быстро успокоился. Кстати, Али с дочками приходили на крещение. Девочки с большим интересом наблюдали обряд. После крещения девочки подошли к нам, подарили Ванечке серебряную ложечку, он пытался утащить её в рот, но я забрала ложку. Татьяна заговорила о чём-то с Али. Ванечку я уложила в коляску, но он возмутился и закричал, Али взял его на руки и мальчик успокоился. Мы вместе вышли из церкви.
Потом пошли к нам, Татьяна приготовила угощение для всех. Лаура с Лианой не отходили от кроватки с Ваней, видимо, им не надоела Луиза, да они хорошие няньки, да и матерями явно будут хорошими. Но я страшно устала, выпила чаю и всё, ушла спать.
1 ноября 1994. Уехала Таня, приехали Игорёк с женой Ангелиной. Игорёк возится с Ванечкой, Ангелина общается с Луизой, читает ей сказки, они гуляют по саду, Луиза рассказывает гостье про то, что у нас растёт и как называется. Неделю назад я разрешила Али и его дочкам познакомиться с Ванечкой, хотя они и встречались на крещении. Удивительно, но он спокойно отнёсся к тому, что его тискают, и над ним сюсюкают две девчонки, а потом мальчика перехватил Али. Таня во все глаза следила за реакцией Али. Потом доложила мне, как он на меня смотрел, действительно, взглядом хищника. И что мне с этим делать? Я-то полагала, что Али найдёт молодую женщину и женится, я ведь тоже старше его, правда, не на двенадцать, а на десять, всё равно, это разница. Если в Нико я просто влюбилась как девчонка, сорокалетняя девчонка, то снова влюбиться вряд ли получится.
Иногда я разговариваю с Нико, пересказываю случившиеся события, прошу совета, как быть. Нико советовал выходить замуж за Али, но я не могу, пока не могу.
10 ноября 1994. Мы пошли на кладбище: Али с дочками, я с Игорем, Ангелиной, Луизой и Ванечкой в коляске. Я никогда не была здесь. Оказывается, в этом месте были похоронены приёмные родители Нико и Али, и около их могил осталось довольно много места. Сейчас рядом с ними покоятся Динара и Нико.
- Я выкупил эту землю, - сказал Али, - весь этот участок, надо будет оградку поставить вокруг, ещё пару лавочек вкопать.
- И нас тоже похоронят здесь? – Спросила Лаура.
- Да, места хватит, - ответил Али.
- А кто нас будет хоронить? – Спросила Лиана.
- Ваши дети и внуки, - ответил Али.
- Хорошее место, - заговорил Игорь, - красивое и тихое.
- Да. Здесь хорошо думается, - продолжила Ангелина, - я мало знала Нико, а Динару видела раз или два, а тут они передо мной как живые.
- Роза, ты как себя чувствуешь? Что-то ты притихла. Если тебе плохо, мы можем уйти, - предложил Али.
- Да, правда, мама, если тебе тяжело, давай уйдём, - поддержал Игорь, поднялся с лавки и помог встать мне. Мы простились с усопшими и ушли.
Надо же Игорь и с Али быстро нашёл общий язык, видимо, постоянная работа с людьми, точнее, с солдатами, сделала его просто дипломатом. Игорь и с Нико неплохо общался.
15 ноября 1994. Игорёк с Ангелиной собираются уезжать, вчера у меня с ними был разговор, опять меня сватают, они тоже заметили отношение Али ко мне. Опять мне пришлось объяснять, что не питаю никаких чувств к Али, но неожиданно Ангелина как-то загадочно улыбнулась.
- А по-моему, у вас всё получится. Роза своим равнодушием только подогревает интерес к своей особе. Давно он влюблен в вас, Роза?
- Давно, с августа восемьдесят девятого года, с первой нашей встречи на вокзале.
- Тогда он не отстанет, южане они такие.
- Откуда ты знаешь, северянка?
- А все знают.
Успокоила северянка, архангелогородка, северное сияние ей подсказало про южан, не иначе.
25 декабря 1994. Сначала позвонила Лаура, пригласила Новый год встретить с ними, ну, разве я могла ей отказать. Сразу договорились, что готовлю я, а что – девочки. 3 января 1995 года. Ужас! Не знаю, как описывать прошедшие события. Короче, 31 декабря, пришли к нам Лаура с Лианой, я заново заплела им косы, потуже, они увели Луизу, заодно забрали мою готовку. Я уложила Ванечку в коляску, взяла его вещи, закрыла дом и пошла за ними. На крыльцо вышел Али, широко улыбнулся, забрал у меня коляску и занёс в дом. Как всегда, в зале украшенная ёлка и стол под белой скатертью. Ванечку положили в манеж, оставшийся от девочек, накидали игрушек. А они сами хлопотали на кухне, Луиза бегала между кухней и залом, таская то хлеб, то салфетки, она очень рада, что ей доверяют какие-то поручения. Я спросила девочек, нужна ли моя помощь, оказывается, нет. И я с лёгким сердцем села на диван, стоящий около стола. Надо особо сказать про этот диван, он такой большой, помнится, что Нико назвал его однажды «диванодром». Он такой удобный – сядешь на него и всё, ты пропал, и вставать не хочется. Вручили друг дружке подарки, мне перепала цепочка с кулончиком. Ванечке Али где-то раздобыл большой тюк подгузников, российских, ничего особенного – прямоугольник, набитый чем-то мягким. Сейчас Ванечка ещё сухой, попозже порадуем его подарком.
Вечер прошёл как обычно, в девять часов Ванечке положено купаться и спать. Ванечку вызвались искупать девочки, я им разрешила, но наблюдала за ними. А купаю я Ванечку по своей методе – набираю в ванну воду как обычно для себя, ребёнка кладу на руку, опускаю в воду и катаю его от одного конца к другому, а он радуется, бултыхает руками и ногами. Сначала им позанималась Лаура, потом Лиана, Ванечка разыгрался и не захотел выходить, тогда им занялся Али, довольно долго он возил мальчика по ванне, пока сам не устал. Ванечку достали, вытерли, потом я покормила его, сидя в гостевой комнате, подложила новый подгузник, продублировала его треугольной пелёнкой, чтобы плотнее лежал. Ванечку уложила в старую детскую кроватку на колёсиках, и он сразу заснул. Девочки укатили кроватку в свою комнату, поскольку они сами решили ложиться спать, устали они, мамы-то нет. Луизу устроили в комнате Карима.
И мы остались вдвоём с Али. Курантов я не дождалась и на этом диванодроме крепко заснула. Весь день пришлось готовить вкусности, вот меня и сморило. Проснулась среди ночи и удивилась – рядом со мной лежит голый Али, и я, раздетая до нитки, только на шее цепочка с кулончиком. Под моей головой подушка, под его головой тоже, мы укрыты пледом, а сам диван установлен горизонтально как кровать. Али зашевелился и поднял голову.
- Роза, не спишь? – Спросил он.
- Нет, непривычное место, вот и проснулась. Ваня не просыпался, не кричал?
- Нет, я бы услыхал и разбудил тебя.
Я потянулась и почувствовала на себе руки Али.
- Роза, я так давно мечтаю о тебе, - и прикоснулся к моей груди, и моё тело предало меня. Секса у меня не было давно, наверно, с полгода. А Нико приучил меня к регулярному сексу, когда это было возможно, и моё тело отозвалось на призыв. Али понял это. Короче, случилось то, что случилось.
- Роза, не сердись на меня за то, что не сдержался, но ты же сама хотела, или я ошибся.
- Ты не ошибся, мой мозг не хотел, а тело хотело, разве так бывает?
- Я тебя не понимаю, а сейчас давай ещё поспим хоть немного пока все спят, а философией займёмся днём, ты мне толком объяснишь, как это мозг не хочет, а тело хочет, - пробормотал Али, лёг на бок, повернулся ко мне, положил руку на мою талию, закрыл глаза и ткнулся в моё плечо. Мне так уютно стало от его соседства, и я тоже задремала. Нико никогда не ложился таким образом, он переворачивался на живот, прижимался щекой к подушке и засыпал крепким сном до утра. Мне оставалось только любоваться его спиной.
Прошло два часа или три, но я уже выспалась, стала подниматься, но Али ухватился за меня.
- Ещё пять минут полежи со мной, дети спят.
Пять минут я ему пожертвовала, но потом всё равно встала. Мои вещи аккуратно сложены на стуле, а тапочки поставлены под стул, я оделась, удивляясь, как Али сумел меня раздеть. что я не проснулась. Нашла Ванечку, он спал, я его распеленала, новый подгузник был полон, а ребёнок сухой. Подложила чистый подгузник, запеленала Ванечку и положила обратно. Я боялась, что подойдёт молоко, а ребёнок будет спать. Но ребёнок крепко спит. И я тоже решила поспать. Не раздеваясь, я легла рядом с Али, протянула руку к лицу Али и погладила его по щеке, у меня уже не было антипатии к нему, Али, не просыпаясь, взял мою руку, прижал к себе, и я уснула.
А днём случилось непонятное и неприятное: девчонки поссорились, и Луиза запросилась домой, такой крик стоял, кричали все трое, особенно, Луиза, такая крикливая и скандальная, не ожидала от неё. Так что пришлось нам всем уйти домой, только дома Луиза успокоилась. Вечером позвонил Али, он разобрался с дочерьми, выяснил причину ссоры. А потом мы хорошо поговорили. Он обещал убедить дочерей извиниться, но пока они не хотят. Хорошо поговорили, оказывается, есть о чём с ним поговорить, он неплохой собеседник. Я спросила Али, куда девать использованные подгузники, он секунду подумал и сказал:
- Их надо накопить, высушить и сжечь по весне вместе с мусором в летней кухне. Только вот где хранить их? Они наверняка будут пахнуть. Впрочем, не знаю, у нас в городе ни у кого нет подгузников, и никто не заговаривал об этой проблеме. Я подумаю об этом и решу этот вопрос. 4 января 1995. Пришли Лаура с Лианой, смущённые и притихшие. Разулись, разделись, прошли и сели на диван.
- Тётя Роза, простите нас. Но Луиза тоже виновата, она начала кричать, а потом мы завелись, - начала Лаура.
- Тётя Роза, приходите к нам жить, переселяйтесь к нам, у нас места много, будете нам вместо мамы, нам так плохо без мамы, - продолжила Лиана, как она глянула на меня глазами Нико, мне показалось, что даже интонации голоса у девочки такие же, как у Нико, поворот головы такой же.
-Тётя Роза, в самом деле, переезжайте к нам, мы попросим папу, чтобы он разрешил вам переехать к нам. С Луизой постараемся не ссориться, если она сама не будет начинать. И с Ванечкой мы согласны водиться, он такой спокойный мальчик. Соглашайтесь, а папу мы берём на себя. Спать можете в гостевой комнате, я постелю там, - подхватила разговор Лаура, но я уже всё решила, я перееду к ним, но необходимо приглашение от Али.
- Девочки, давайте забудем эту ссору. С Луизой я уже переговорила, она призналась, что виновата. Девочки, я согласна к вам переехать, но пусть со мной переговорит ваш папа, всё-таки он хозяин. А то я соглашусь, а он будет против, - обрадовала я девочек.
- Спасибо, тётя Роза, за ваше согласие. Папа не будет против, - сказала Лаура, - мы пошли, с папой мы поговорим.
Через час позвонил Али, обрадованный и оживлённый.
- Роза, ты согласна?
- На что я согласна?
- Как на что? На переезд.
- И только?
- Девочки сказали мне, что ты согласна на переезд.
- А мне они сказали, что жить я буду в гостевой комнате.
В ответ я услышала приглушённое рычание, потом вздохи. - А что предлагаешь ты?
- Сначала ЗАГС, потом переезд, только так и никак иначе.
- Почему сначала ЗАГС?
- А ты помнишь, что Нико повёл меня в ЗАГС только после разговора с отцом Тихоном, а если бы не было отца Тихона, повёл бы он меня в ЗАГС вообще? Как говорится, зачем покупать корову, если она и так даёт молоко.
Но я не объяснила ему, что научена горьким опытом, мой первый муж женился на мне лишь когда я родила, я не бегала за ним, не просила, а дожидалась, когда он сам поймёт, что должен сделать. Зато в Нико я влюбилась и ринулась в отношения, как в омут головой, ни о чём не думая.
- Роза, я понял тебя. Ладно, беру отгул на работе и идём в ЗАГС. Может, сначала переедешь?
- Нет, сначала ЗАГС. Ты меня хочешь? Хочешь! Любовницей ничьей я не была и не буду, только женой. Я подожду твоего отгула и похода в ЗАГС, а потом переселюсь.
- Роза, выручай, у меня не получается заплетать дочкам косы, сейчас каникулы, они сами пытаются сами заплетаться, но у них такие густые волосы.
10 января. 8 января Али взял отгул, и мы всё-таки сходили в ЗАГС. Ну, это целая история. Именно в ЗАГСе я узнала, что фамилия Али тоже Аскоев. Я-то думала - Нико и Али друзья, да, они не родственники, но фамилию носили одну и ту же, оказывается, все жители аула имели эту фамилию, видимо, все они были в разной степени в родстве. Кстати, мои родители тоже из одного аула, но носили разные фамилии и не были знакомы из-за разницы в возрасте в десять лет.
- А я вас узнал, я уже регистрировал ваш брак, и вы снова тут. Почему вы решили вторично выйти замуж? Извините, я вспомнил, что ваш муж умер, - сказал заведующий.
- А его дочери попросили меня выйти замуж за их отца, они сказали, что им нужна мама, - ответила я.
- А я сказал, что её детям нужен отец и она просто должна выйти за меня замуж, и она согласилась, - добавил Али.
После визита в ЗАГС мы зашли в ресторан и недолго посидели там. Я опасалась комментарий со стороны официанта, но напрасно. В зале сидели одни мужчины, немного поглядели на меня и всё. Мы поели баранину с зелёным чаем и ушли. Оркестр в тот день не играл.
В тот же день я и переехала, мы переехали в дом Али. Лаура и Лиана были счастливы, они и Луиза забыли про былую ссору, и вместе бегали по дому, а с утра накрыли стол для завтрака. Али купил новую кровать и поставил её в спальне, старую разобрал и куда-то дел. Похвастался ещё и новым постельным бельём. А какая у нас была ночь! У меня прошла неприязнь к Али ещё в новогоднюю ночь. Ещё тогда мне понравилось спать рядом с ним. Понравилось, что он поворачивается ко мне, обнимает за талию, утыкается носом в моё плечо и засыпает. Потом засыпаю и я, засыпаю легко, сплю без сновидений и довольно крепко, но, конечно, просыпаюсь от крика Вани. Я забрала все свои вещи, а также продукты из холодильника, вымыла его и отключила, оставила только протез Нико, аппарат Иллизарова, я положила его в нижний ящик письменного стола Нико, поверх его черновиков и медицинских журналов, где были напечатаны его статьи.
Нико, прости меня, но мне пришлось переехать, этого хотели прежде всего ты сам, потом твоя дочь Лиана, твой друг Али. Ещё раз прости меня.
8 февраля 1995. Сегодня зарегистрировали наш брак. Мы не планировали ни свадьбу, ни другое торжество. Из ЗАГСа опять через дорогу в ресторан, там баранина, зелёный чай, и для Али шампанское.
- Как говорят перед алтарём: в богатстве и в бедности, в печали и в радости, в болезни и в здравии, - неожиданно произнёс Али держа бокал с шампанским, - а дальше я забыл, ты не помнишь?
- Пока смерть не разлучит нас, - закончила я эту формулу и похолодела, я ведь уже произносила эту фразу пять лет назад с Нико.
После ресторана мы пошли в ювелирный за кольцами. Для меня это будет уже третье обручальное кольцо. И меня удивил выбор колец - они были с гравировкой, разные, красивые, даже глаза разбежались. Наконец я выбрала колечко, Али тоже и мы пошли домой.
10 февраля 1995. Сходила к гинекологу, мои опасения подтвердились – я опять беременна, я думала, что если кормлю грудью, то я стерильна, оказывается, что и так бывает. По всей видимости, беременность наступила именно в новогоднюю ночь. Я заикнулась об аборте, но врач остановила меня. После нападения насильника и самопроизвольного выкидыша, мне делали выскабливание матки, у меня была многоплодная беременность, стенка матки истончилась и аборта не выдержит, надо рожать, точнее, опять кесарево сечение, даже рожать опасно. Я нашла хирурга, делавшую мне операцию кесарева сечения. Нико говорил мне, что сделал запись в моей истории болезни о необходимости стерилизации. Врач вспомнила меня и вдруг расплакалась.
- Роза, простите меня, я просто забыла об этой записи. Мне сказали, что Нико умирает, мы всем коллективом плакали тогда, а мне надо было извлечь вашего ребёнка, чтобы Нико успел его увидеть, у меня тряслись руки, я слезами обливала вашего ребёнка, пока доставала его и передавала медсестре на обработку. Простите меня ещё раз.
С тяжёлым сердцем я шла домой, думала, как сказать Али. У него и так трое детей, да ещё тут я с двумя заявилась, да ещё один на подходе. Хмурая и мрачная я пришла домой. С Ванечкой оставался Али.
Я молча достала справку от врача, где сказано о моей беременности в четыре недели, и отдала Али.
- Аборт делать нельзя, говорят, даже рожать нельзя, опять кесарево.
Али сел против меня, пристально посмотрел, какое-то время подумал и спросил:
- Роза, ты хочешь этого ребёнка?
- Хочешь-не-хочешь, а рожать придётся, аборт делать нельзя. Али, я тебя ни в чём не виню, я полагала – если я кормлю грудью, то я стерильна и не надо предохраняться, во всяком случае, с Нико этот метод работал, а с тобой вот как вышло.
- Роза, мы с Динарой тоже не предохранялись, когда она кормила, и у нас этот метод работал. Как говорится, нет правил без исключений. Я виноват перед тобой, прости меня. Я вижу, что ты расстроена, не знаю, как заслужить твоё прощение. Только не бросай меня и не уходи. Ну, хочешь - ударь меня, может, тебе легче будет.
- Али, мне рекомендовано опять сидеть дома и дальше калитки не выходить. Кстати, надо сходить за Луизой в садик.
- Я понял, за Луизой схожу сам, а мои дочки скоро придут из школы.
- Али, давай говорить «наши дочки». Для меня твои дочки давно уже стали моими, да и они ко мне относятся как мои родные
- Я понял: наши дочки. Хочу спросить тебя вот о чём: если бы девочки тебя не позвали, ты бы переехала ко мне?
- Да, если бы ты сам повёл меня в ЗАГС, а потом предложил переезд. Ладно, иди за Луизой, кажется, Ваня просыпается.
20 февраля 1995. Сегодня мы с Али повенчались. Опять отец Тихон потребовал свидетельство о браке и записал его номер в толстую книгу с крестом на переплёте. Всё-таки какой красивый обряд! Если в первый раз во время венчания я очень волновалась, то сегодня я была в каком-то приподнятом настроении, может, даже и счастлива, это состояние мне передалось от Али. И опять я прожгла платье, точнее, рукав. Точнее, не я прожгла, а Али, когда брал правой рукой мою правую руку, а в его левой руке была зажжённая свеча, вот от неё-то и пострадал рукав платья. Мне это не понравилась. Дырочка совсем маленькая, её и не видно. На венчании присутствовали Лаура с Лианой, они очень просились, и Али разрешил. Девочки, по-моему, радовались больше нас. Свидетелями у нас были Любаша и Юрий Петрович.
8 марта 1995. Дети уложены, мы смотрели телевизор, когда прозвенел телефонный звонок. Али подошёл, как я поняла, он разговаривал с Каримом, сыном. Как я поняла, он им недоволен. Разговор окончен, Али сел рядом.
- Рассказывай, - попросила я.
- А что рассказывать? Ты сама его наверно помнишь, как он сорвал с тебя кепку и кричал, что он мужчина и должен тебя поучать?
Как ты помнишь, я и Нико попали под лавину, наши семьи погибли, а мы вот остались живы. Нас тогда привезли в этот город, и нас приютила бездетная пара, позже они усыновили нас. Но позже нашлись мои дальние родственники, они хотели забрать нас, но нас уже усыновили. Когда родился Карим, меня стали просить отдать им мальчика, им не нравилось, что мы живём среди русских, забыли свой родной язык, забыли молитвы, каким нас учили родители. Карима стали приглашать на каникулы, я отпускал его, и, видимо, зря. Он стал неуправляем. А когда ему исполнилось шестнадцать, он уехал к родственникам в аул, там даже телефона нет, и я не смог сообщить ему о смерти матери, он узнал об этом только сегодня, сразу же я сообщил ему о женитьбе на тебе. Он разозлился и бросил трубку.
1 апреля 1995. Сегодня день смеха и обмана. Девочки в школе, Ваня в садике. Мы с Али сидим на диване, который диванодром, сидим обнявшись, нам спокойно и хорошо. Я решила задать Али один вопрос, который давно мучает меня.
- Это правда, что Лиана дочь Нико?
- Правда. И когда ты узнала об этом?
- Нико сам сказал за минуту до смерти. У вас с ним была одна женщина на двоих?
Али задумался, опустил голову, покрутил ею, тяжело вздохнул, опять задумался.
- Да, так получилось, что мы оба полюбили её, и она любила нас обоих, однако, замуж пошла за меня. Ну, было у них несколько раз, ну, родилась Лиана, и что из того.
- У них было по обоюдному согласию? – Я сделала упор на слове «было».
- Конечно, Нико не способен на насилие.
- А на Лиану Нико не претендовал?
- Нет, ребёнок моей жены – мой ребёнок, и точка. К тому же Нико так долго учился, что ему было не до семьи. Удивительно, как он тебя, - тут он замолчал, не зная, что сказать, - заметил и обратил на себя внимание.
- Я просто влюбилась в него, как девчонка, потому и поехала за ним, когда он купил мне билет на поезд. Али, а если бы я и в тебя влюбилась, когда был жив Нико?
- Без проблем. Ты-то мне с первого взгляда понравилась ещё тогда, на вокзале, не скажу, что я влюбился. Короче, если бы ты захотела меня, Нико бы не возражал. Мы люди современные.
- А я вот не современная. А если бы я родила от тебя?
- Даже если бы ты родила от меня, он бы не возражал, а принял бы этого ребёнка как своего.
- Сексуальный коммунизм, - вынесла я свой вердикт, -побить бы тебя надо, - спокойно сказала я.
- Бей, не возражаю, какое место подставить? Я полагаю, мне это будет приятно.
- Тогда не буду, мазохист.
- Так меня ещё не обзывали.
- Поживёшь со мной, ещё не то услышишь.
- Я предвкушаю, что могу услышать от тебя. М-да, с тобой скучно не будет.
- Наконец-то я слышу слова не мальчика но мужа. Со мной скучно не будет. Постарайся, чтобы мне скучно с тобой не было.
Али даже подскочил, услышав такую наглость. Но я усадила его на место, просто обняла как смогла покрепче, и он успокоился, даже глаза закрыл.
- Где ты раньше была с такой лаской?
«Старый развратник», - подумала я, мне показалось, что я обнимала Нико, а не Али, потому объятие и получилось таким крепким. “Его люблю, тебя терплю”, - горький вывод сделала я. Неожиданная мысль пришла в голову.
- - Али, а сколько лет дали тому парню, который напал на меня и сказал, что перепутал с Лианой?
- - Стоп, а причём здесь Лиана?
- - А ты не знаешь? Этот парень, когда меня увидел после стрельбы, то сказал: “Бабушка, прости меня, я тебя перепутал с Лианой”. На мне был её плащ. Нико как услыхал эти слова, выбил ему челюсть.
- - Роза, я впервые слышу об этом, Нико ничего не сказал, если бы я знал, я бы этому парню вторую челюсть выбил. Я не знаю о судьбе того парня. А почему Нико не осудили за выбитую челюсть?
- - Во-первых, когда Нико остыл, он вправил челюсть на место, а во-вторых, служивые сказали на следствии, что ничего не видели, челюсть была на месте, и Нико не бил никого, а парень врёт про выбитую челюсть. Я только сейчас поняла, почему Нико проявил такую жестокость, он представил, что на моём месте могла быть его дочь Лиана. Это я могу за себя постоять, но не Лиана.
- Лицо Али резко изменилось и сжались кулаки. Никогда я таким его не видела. Надо переменить тему беседы, надо успокоить Али, вдруг он решит добраться до челюстей того парня.
- - Али, ты знаешь, в какой библиотеке я работала? - Спросила я.
- - Да, знаю, Нико мне рассказывал.
- - А тебе приходилось заниматься в этой библиотеке?
- - Да, конечно, а что?
- - А то, что я проработала в ней около двадцати лет. Тебе приходилось заниматься в общем читальном зале?
- - Да, года три сидел в этом зале.
- - Получается, что мы встречались в этом зале, я там работала. а ты занимался, так почему ты не обращал на меня внимания, когда я была молодая и красивая, почему ты обратил на меня внимание, когда я стала сорокалетней старухой и влюбилась в твоего друга? - И ткнула его в бок, как когда-то обращалась с ним Динара.
- - Роза, ты тогда была молодая и некрасивая, потому-то я тебя и не заметил, это сейчас ты стала старше и красивее, вот тогда-то я и заметил тебя, заметил как ты смотрела на Нико, мне даже завидно стало. Помнишь, ты мне сказала. что не изменяешь мужьям даже поцелуями, я как услыхал это - чуть не умер, так ты задела моё самолюбие. И прости меня за стерву. Кстати, помнишь Евгения Онегина, когда Татьяна Ларина была юной, он отверг её любовь, но влюбился, когда встретил уже замужней дамой. Вот так-то.
- - Ах ты, дипломат, - и опять ткнула его в бок.
- - Роза, а покажи мне фотографии, где ты молодая и красивая.
25 мая 1995. На днях случилось первое шевеление плода, значит, через 4 с половиной месяца у меня родится ребёнок, надеюсь, последний, мне обещали сделать стерилизацию. Давление у меня нормальное, гемоглобин в норме, все остальные показатели тоже. Вес только больше нормы, хотя я стараюсь больше двигаться, сажаю Ванечку в коляску и гуляю вокруг дома. Но вот есть меньше не могу, постоянно хочется кушать, все мысли о том, что у меня на завтрак, обед или ужин. Очень хочется мяса, особенно свинину, чтобы с салом, пирога с печенью, и торт с кремом. А приходится есть овсянку, тушёную капусту, жареную камбалу, мясо только варёное, и печёночный паштет, а из сладкого только фрукты с дерева. На селёдку больше не тянет, на солёные огурцы тоже.
А сынок Ванечка радует спокойствием, хорошим аппетитом и крепким сном. Он улыбается всем, что-то лепечет, тянется ручками к подошедшему. Не любит, когда его кладут в манеж, не нравится ему сетка. Но если положить его на пол на одеяло – успокаивается. Обычно с утра и до вечера мы с ним остаёмся вдвоём. Сначала из школы приходят старшие девочки, первым делом тискают мальчика, потом обед и все остальные дела. Приходят вечером Али с Луизой – дочка бежит к Ване, потом выкладывает последние новости. Али обычно приходит голодный, и прежде всего его надо накормить. Али работает в юридической конторе, народу приходит много, иногда некогда бывает поесть, только выпить чаю или кофе, поэтому я кладу ему утром какую-нибудь выпечку или бутерброды. Советовала завести секретаршу-буфетчицу, чтобы обед организовывала и перекусы, ну, и бумаги нужные подавала.
. Нынче Лауре исполнилось семнадцать, такая красотка стала. Она учится в местном УПК на повара, осталось учиться один год. Лаура хочет работать в столовой своей школы, она считает, что можно для детей готовить лучше.
30 августа 1995. Десять дней назад у меня родился ещё один сын, это мой пятый ребёнок! Вес: 4200 граммов, рост: 50 сантиметров. Я немного не доходила до срока, у меня почему-то отошли воды и пришлось ложиться на операционный стол. Опять кесарево, мне точно сделали стерилизацию, так что на материнстве поставлен крест. Сынок родился смуглым, тёмно- рыжим, зеленоглазым, но с чёрными ресничками и бровками. Али, как увидел сына, сказал:
- Ну, копия моего дяди Арсена. Как ты так ухитрилась родить такого ребёнка?
- А что, мой дед со стороны матери был рыжим. Только глаза у него были серые, а брови и ресницы светлые. Мама рассказывала о нём.
- Роза, давай назовём его Арсеном?
- Хорошее имя, согласна, хоть и не видела твоего дядю. Удивительно, но Али допустили ухаживать за мной сразу после операции. Надо сказать, что в отделении я рожала одна, нынче рожают мало. Мне было очень тяжело: и самочувствие ужасное, и ребёнка кормить надо по расписанию, хорошо, что молока достаточно, ребёнок быстро насыщался и засыпал. Очень жаркое лето, не спасала никакая вентиляция. И вот Али неаккуратно заплёл мне косу, и волосы сбились в какой-то колтун. Я попросила привести парикмахера и остричь меня. Али был против, пытался расчесать меня, но бесполезно. Всё-таки привёл парикмахершу, та провозилась со мной довольно долго, затылок пришлось обработать машинкой, волосы только спереди, такая забавная чёлочка. А мне к лицу короткая стрижка.
Я опасалась, что у меня появится антипатия к ребёнку - он ведь нежеланный. Мои опасения оказались напрасны, антипатии или неприязни не возникло, но и любви, как к прежним детям, не было. Правда, симпатия появилась, когда он стал улыбаться, а улыбаться он стал чуть ли не с первого дня своей жизни. Эта симпатия к мальчику, его улыбка - как бальзам на мои душевные раны. А как Али улыбается сыночку, явно, что он искренне рад! Я очень опасалась, что Али будет плохо относиться к Арсению, всё-таки он незапланированный, нечаянный, я ошиблась, ведь Лиану он принял как свою.
Али с утра отводит двоих детей: Луизу в садик, Ванечку – в ясли, ему уже годик. Али ещё раздобыл где-то подгузники, и моя жизнь значительно облегчилась. Проблему утилизации подгузников Али решил просто - выкопал яму на пустом месте за домом. Надо бросить туда использованный подгузник и закрыть яму старой дверью, она лёгкая, я без труда её поднимаю. Когда яма заполнится, её засыплем вырытой землёй, и оставим её на несколько лет, пока подгузники не сгниют. А сверху я посажу какие-нибудь цветочки, например, бархатцы. Борьба с мусором ведётся так: часть сжигается в летней кухне, а пищеотходы складываются в компостную яму. Бутылки и банки после опустошения моются и ставятся на полку для красоты. Организованно мусор в частном секторе не вывозится.
Коляску с Арсеном выставляю на веранду, открываю там все окна и двери. Сама же что-нибудь готовлю на кухне, или стираю, не руками, конечно, стиральная машина стирает, а уж развесить бельё, а потом выгладить уже не проблема. Арсен тоже любит поспать, молока у меня много, и он подолгу пыхтит, стараясь высосать всё. Окружающие с трудом воспринимают мой новый облик, всем жалко мою косу, а Луиза даже расплакалась, увидев меня с остриженной головой. Но я рада свободе и лёгкости моей головы.
30 сентября 1995. Сегодня крестили Арсения, он перенёс крещение спокойно, не пикнул ни разу. Восприемницей вызвалась быть Евдокия, мальчик описал её, она засмеялась, сказала, что она доживёт до ста лет - такая примета есть.
2 января 1996 года. Вот уже второй Новый год без Нико и Динары. Девочки, кажется, немного успокоились и повеселели. А так, всё как обычно, ёлка до потолка, стол под белой скатертью, подарки. После застолья на улице пошёл снег, и все мы выбрались во двор. Хотя снег был обильным, но быстро растаял. Ванечка удивил нас – начал катать кроватку с Арсеном, он уже давно хорошо ходит, но катать кроватку с братом – это уже подвиг. Пустышку уже давно выплюнул, от груди отказался сам полгода назад. Охотно ест с ложки всё что дают, грызёт яблоко, морковку, сухарик. С любопытством смотрит как я кормлю грудью Арсена, мы шутим, что он вспоминает детство. Удивительно, что Арсен всегда смотрит на Ваню, улыбается и дёргает ручками и ножками. Так же было с Игорем и Таней. Таня-то старше на полтора года, уж как она любила брата, как нянька, как сторож ходила за ним. В школе защищала его от хулиганов, помогала ему с уроками. Позже они поменялись ролями: брат защищал сестру от приставаний мальчиков, упаси боже Таню дёрнуть за косы в его присутствии.
Эх, Нико, как жаль, что ты не видишь какой у нас получился сынок, Ванечка, крупный спокойный и всеядный, ты бы очень порадовался такому сыну. Я вспоминаю как ты держал Ваню на руках тогда, в день твоей смерти, как ты смотрел на него, с какой любовью и обожанием, как ты умирал, но старался не выпустить его из рук. Большой привет Динаре, я её помню, люблю её девочек, забочусь о них. Надеюсь, не ругаешь меня за отрезанную косу.
Старшие девочки поделили мальчиков: Лаура водилась с Ваней, Лиана – с Арсеном. Она же предложила звать его Сеней, Сенечкой, нам всем понравилось это ласковое имечко, и это имя прочно закрепилось за ним. Девочки поменялись комнатами, поскольку Карим большую часть времени проживает у родственников в горном ауле, там работает на конеферме, нынче ему идти в армию. Так что Лаура переехала в его комнату, иногда укатывает к себе кроватку с Ваней. Лиана и Луиза остались в детской, они шефствуют над Сеней. Решено – если Карим приедет, может жить в старом доме. Но на ночь поступаем так: поскольку гостевая находится против спальни, дверь в дверь, то на ночь мальчиков закатываем туда, двери открыты.
А что делать? Сексом заниматься надо, пока есть желание и силы. Али говорит, что он берёт реванш за те годы, что прошли без меня, то есть без секса со мной. За это я обозвала его реваншистом. Он смеялся три дня. Сказал, что будет записывать клички, данные ему мной. Так что мы не скучаем. За его реваншистские фокусы я не обижаюсь, меня этот реваншизм вполне устраивает. Я тоже беру реванш за годы, прожитые с первым мужем, не слишком активным в постели, ну, не дано ему, а, может, я сама в чём-то виновата, если он нашёл молодую и ушёл к ней. Али загорается, если просто погладить по руке и посмотреть искоса, а уж если погладить по ноге или по груди, спине и улыбнуться, он уже озирается, оценивает обстановку, можно ли утащить меня в тёмный уголок.
Али сдержал своё слово и сделал железную оградку вокруг купленного участка на кладбище. На все могилы поставлены новые памятники, около них вкопаны лавочки, они окрашены в разные цвета. А сама оградка окрашена в чёрный.
Нико иногда мне снится: молодой, красивый, улыбающийся, Динару тоже как-то раз видела, она меня спрашивала: «Как там мои дети? Не голодные?», я тогда проснулась в холодном поту. Встала утром и поставила тесто на пирожки, девочки любят маленькие пирожки на два укуса, как они сами говорят.
Удивила нас Лаура. Али спросил её, разрешают ли на занятиях съедать то, что они приготовили. Она ответила:
- Нас заставляют это есть, - и лицо у неё стало обиженным.
- Лаура, но дома же ты хорошо готовишь, - попытался успокоить дочь Али.
- Так то дома. А там надо всё вешать в граммах, да ещё определённой температуры, что-то мешать деревянной ложкой, что-то взбивать миксером или блендером, что-то на плите готовить, что-то в духовке, в холодильник ставить на определённое время и регулировать температуру.
- А ты не путаешь холодильник с духовкой?
- Нет, я думаю, если кто-то и перепутает, того просто исключат.
1 февраля 1996. Мне показалось, что ротик у Сенечки косит на левую сторону. Попросила Али посмотреть, не показалось ли мне. Он сначала посмеялся, потом пригляделся, нахмурился и согласился со мной. На следующий день я была у педиатра. Врач поставила Сеню на ножки, он твёрдо вставал на правую и подгибал левую.
- Ясно: внутриутробное кровоизлияние в мозг. Не смертельно, но лечиться надо. Я выписываю рецепты, лекарства купите в нашей аптеке. А вот список нужных лекарств, их нет в наших аптеках. Вы, кажется, приезжая, раньше жили в большом городе. Попробуйте купить их там. Вот ещё инструкция по массажу, вы говорили, что занимаетесь плаванием в домашней ванне, продолжайте заниматься им и дальше.
Лекарства по рецептам я выкупила, вечером позвонила Татьяне, всё рассказала ей, напомнила, что в комоде, в баночке из-под монпансье лежат мои золотые украшения, они мне не нужны, их надо продать. Одноклассница Татьяны работает проводником на поезде. который проезжает 247 километр. Давно уже отлажена такая система: Татьяна отдаёт ей то. что надо передать нам, на станции её встречает Али, раньше встречал Нико, отдаёт, точнее заносит в вагон вёдра с фруктами или мешки с дынями, забирает то, что передала Татьяна. Ну, и проводнице плата за труд - ведро с фруктами или пара дынь. Через неделю заказанные лекарства прибыли, и мы начали лечиться.
12 июня 1996. Сеня стал ползать, но как, на попе! Садится на пол и вперёд! Что за чудо! Я опять ко врачу, лечение мы закончили, но почему он так странно ползает?
- Ползает и ладно, главное, что ползает, возможно, это последствия кровоизлияния в мозг, - сказала мне врач.
Дома я попросила детей показать Сенечке, как надо ползать. Все дети опустились на четвереньки и поползли вокруг Сени, даже Ваня, глядя на всех, пополз вокруг Сени, но Сеня смеялся и упорно ползал на попе.
10 июля 1996 года. Очень неприятный день. Днём кто-то позвонил, Али подошёл, послушал, вдруг тяжело задышал, схватился за грудь и закачался. Лаура оказалась ближе всех, она подбежала и стала поддерживать. Подбежала и я, взяла телефонную трубку, спросила:
- Кто там?
- А где отец? – раздался голос Карима, - не желаю с тобой разговаривать.
- Что ты ему наболтал? Он схватился за сердце и потерял сознание, - трубка замолчала. Я позвонила в больницу, мне сказали, что скорая сейчас приедет, больного надо уложить, расстегнуть ворот, обеспечить приток воздуха. Понятно, этому учили на гражданской обороне. Али мы уложили прямо на пол, ворота у нет, он в майке, я схватила детскую книжку, дала её Лауре и приказала обмахивать ею лицо отца, Лиану попросила открыть все окна, а сама пошла открывать дверь, калитку и ворота.
Скорая приехала быстро. Заходит опять пожилой врач и молодой фельдшер. Я ожидала приказа: «Дефибриллятор и адреналин». Но нет. Врач стал на колени, прослушал сердце, пульс.
- Дети, вам надо выйти.
Лаура, Лиана и Луиза плача вышли из комнаты, мальчики пошли за ними, точнее, Ванечка пошёл, Сеня пополз, девочки вернулись, и забрали их.
- Дефибриллятор и адреналин, - сказал врач фельдшеру. Врач позвонил в больницу:
- Готовьте реанимацию, - он повернулся ко мне, - Роза, Вы ещё кормите грудью? Если да, выйдите, пожалуйста.
Я ушла в детскую и села на кровать. Вскоре заглянул врач:
- Ваш папа выживет, не беспокойтесь, мы забираем его в больницу. Завтра можете позвонить, узнать о его здоровье. С нами ехать не надо.
11 июля 1996 года. Ну, и денёк! Я ведь чуть человека не убила. Сегодня с утра раздаётся стук в дверь, смотрю – Карим, а за ним люди, две женщины и двое мужчин, открываю им, здороваюсь, прошу разуваться и проходить. Гости прошли и сели на диван.
- А где отец? – Спросил Карим.
- В больнице, в реанимации, он без сознания. Что ты такое ему сказал вчера, что у него случился сердечный приступ?
- Я ему сказал, что нашёл жениха Лауре и привезу сватов. Разве он не сказал тебе ничего? - Удивился Карим.
- Не успел, он потерял сознание. Какое ты имеешь право сватать сестру без отца?
- Кто тут меня сватает и за кого? – С улыбкой спросила Лаура, войдя в комнату и неся Сеню, за ней топает Ваня.
- Здравствуй, сестра, вот твой жених Камал, - и Карим указал на лохматого парня с грязными ногами и руками, а ногти – страх божий.
- Здравствуй, Лаура, а почему ты без платка и почему ты без платья? - Резко спросил Камал.
Лаура попятилась, её лицо даже исказилось от брезгливости.
- - Какой платок, я же дома, и я в сарафане, это что, не платье? А ты почему такой грязный? И ты мой жених?
- Да, Камал твой жених, - сказал Карим, а грязные мы потому, что пришлось толкать застрявшую в грязи машину.
- Что, он мой жених? Да ты с ума сошёл. Роза, прогони их, не нужен мне этот грязный тип, - она подошла ко мне и обняла.
- Лаура, пройди через веранду в прихожую, звони в милицию и отцу Тихону, - тихо-тихо прошептала я ей, - мальчиков оставь мне.
Лаура ушла, из детской выглянули мордашки Лианы и Луизы, я сделала им знак скрыться. Девочки, Лиана и Луиза, сегодня в шортиках и топиках. Не дай бог, Арсен увидит. Я взяла на руки Сеню, Ваня сам подошёл ко мне и сел у моих ног. И ведь Арсен увидел:
- Во что одеты ваши младшие дочки? Что надето на мальчиках?
- Сегодня сорок градусов на улице, девочки в шортиках, по всему миру дети носят их. А на мальчиках памперсы, чем они тебе не понравились? В конце концов это мои дети, во что хочу, в то и одеваю, а ты мне не указ. Понял? - Этого мальчика зовут Арсеном? – Спросил тот, кого зовут дядя Арсен, не обратив внимания на мою грубость. - Нет, его имя Арсений. Да, Али предложил ваше имя, я согласилась, но чуть переделала имя на русский манер. Но я никак не ожидала, что вы позволите Кариму сватать свою сестру, вы же виноваты в том, что у Али случился приступ и он сейчас в реанимации, у него оказывается эндокардит, как у Нико. Нико в могиле, вы хотите, чтобы и Али умер?
- Нет, мы только хотели просватать сестру Карима и всё. Почему вы всё-таки без платков и без платьев?
- Ага, только хотели просватать сестру, что у неё отца нет? Согласуй этот вопрос с отцом, с самой невестой, наконец, - передразнила я Арсена. - Уважаемый родственник Арсен, мы живём в другом мире, у нас другие порядки, другие понятия, и не надо к нам лезть со своими законами гор, не лезьте со своим уставом в наш монастырь. Я не спрашиваю, почему ваши женщины одеваются вдовами, да, по нашим понятиям, так одеваются вдовы, почему они в помещении не снимают свои платки. А что, сарафан - это не платье, жарко ведь, почему мы должны париться в платьях и платках?
- Наши женщины носят чёрное всю жизнь и не снимают платки даже в помещении, интересно, Роза, а вы какой национальности? - Поинтересовался Арсен.
- По национальности я крымская татарка. Но не знаю ни слова из этого языка, так как всю жизнь прожила среди русских. И я не ваша женщина, и вашим законам не подчиняюсь. Кстати, чёрный цвет - это же так некрасиво, почему не надеваете платья других цветов. Интересно, а на ночь вы снимаете свои чёрные платья и платки или спите прямо в них?
Но ответа не получила - женщины молчали, рабыни, тьфу.
- Здравствуйте, хозяева, - это зашёл отец Тихон, - что тут у вас случилось, позвонила мне Лаура и плачет, что её отдают замуж за грязного жениха, ага, вижу молодого человека, Карима я знаю, я крестил его когда-то. А вы, молодой человек, какой веры? - Обратился он к Камалу.
- Никакой, а причём здесь вера? - Буркнул Камал, - я пришёл свататься. а не молиться.
- Молодой человек, Лаура – православная христианка, и имеет право выйти замуж только за единоверца, а за безбожника ей выходить замуж нельзя.
- Мы исповедуем ислам, - заговорил дядя Арсен, - и запрещаем браки с людьми другой веры. Так Карим, говорите, крещён в православной вере?
- Да, я сам крестил Нико, Али и всех их детей, в том числе и Карима.
- А почему вы крестили их?
- Во-первых, приёмные родители Нико и Али были православные, когда усыновили мальчиков, то сразу же и окрестили их, когда у Али родились дети, его родители были живы, они и заставили окрестить Карима, Лауру и Лиану. Роза с Нико тоже крестили свою дочь в нашей церкви, мальчики тоже крещены мной.
- Карим, а почему ты отказался сдать кровь для лечения своей матери? - Спросила я.
- Ислам не допускает переливания крови от человека к человеку, - ответил за Карима Арсен.
- А вот и неправда, - заговорил отец Тихон, - зачем вы врёте? Между прочим, кровь дал Динаре афганец Коля, а он татарин.
- Вот аллах и наказал вашего Колю и Динару смертью, - злобно сказал Арсен.
- Роза, накормите же гостей, - напомнил мне отец Тихон мои обязанности как хозяйки, - а мы тут потолкуем с представителем ислама. - Я пошла на кухню, а женщины за мной, достала из холодильника салат, пироги, поставила их разогреваться, разрезала дыню и арбуз, предложила гостям помыть руки в ванной.
- А что, сватовство не состоится? - спросила старшая из женщин.
- Конечно, нет, мать девушки в могиле, отец в больнице без сознания, кто будет решать этот вопрос? - Ответила я.
- А вы-то кто?
- Я только жена Али и к его детям никакого отношения не имею, я их не удочеряла, и такую ответственность брать на себя не буду. Надо всё-таки дождаться когда выздоровеет Али и спрашивать его, согласен он сватать дочь или нет. А вы ешьте-ешьте, вот салат, пироги, дыни. А что в ауле девушек нет? Почему вы к нам приехали? Мы же с вами такие разные.
- Да, у нас мало рождается девочек, и почему-то смертность среди них выше, чем у мальчиков.
Я вспомнила, как отец Тихон в нашу первую встречу сказал мне, что в городе мало женщин вообще. Поэтому Нико не повезло с женитьбой, по его мнению, но Нико столько лет жил в городе и учился там, но и там не нашёл свою судьбу, только меня.
- Неужели вы думаете, что наша Лаура сможет жить в вашем ауле, носить чёрное платье, платок и покоряться мужчине?
- Ей придётся, её просто заставят. К тому же сватовство идёт не по правилам, -сказала старшая женщина.
- Али-то нет, а я не знаю ваших порядков, но я категорически против брака Лауры и Камала, я готова костями лечь, чтобы не допустить этой свадьбы. Явно, он её в могилу загонит, не он, так ваши законы гор, будь они неладны.
- Пожалуй, вы правы, зря мы сюда приехали, - заговорила наконец младшая гостья.
- И тут я вспомнила примету - мальчики рождаются к войне. Война сейчас идёт в Чечне, вот уже два года. Карим нынче вернулся из армии, он служил где-то на Севере. Тем временем зашёл капитан нашей доблестной милиции Егоров. Прежде всего он потребовал документы на машину и водительские права. Оказывается, гости приехали на машине типа “буханка”. Ни документов на машину, ни водительских прав у гостей не оказалось, и никогда не было.
- Всё равно Лаура будет моей, я её украду, - заявил вдруг Камал. И вдруг какая-то моча. что ли, мне в голову ударила, я со всей силы как ударила Камала по лицу, а он перехватил мою руку, но капитан сжал руку Камала, и тот выпустил мою.
- Как ты смеешь, женщина, поднимать руку на мужчину! - Завопил Арсен, но капитан так строго посмотрел на него, что тот замолчал.
- Сначала ноги и руки вымой, зубы почисти, - сказал капитан Егоров Камалу. - Украдёшь девушку - в ваш аул приедет спецназ, всё там перевернёт, найдёт её, а ты и твои родственники сядете за похищение человека, знаешь, сколько лет ты получишь? Всем аулом сядете, некому будет передачи вам в тюрьму носить. Это я вам обещаю. На машину я накладываю арест, вдруг она краденая. К тому же, когда я проходил мимо машины, заметил, что из неё течёт масло, так что на этой машине ездить нельзя. А поскольку вы здесь персоны нон-грата, мы вас вывезем милицейским транспортом, - он достал рацию и позвонил. - А вы, гости дорогие, ешьте-пейте, дорога дальняя. Девчонки-то не выходят? Понятно, жених до смерти напугал своей грязью. Где Али?
- В больнице лежит, в реанимации. Карим позвонил ему вчера и сообщил, что жениха Лауре нашёл, так у него и случился сердечный приступ.
- Выпороть тебя надо, Карим, сестру сватать решил, а отец на что, отец должен искать женихов дочерям, делать тебе нечего, сначала сам женись, почему не женишься, бракуют тебя?
- А что, Лауре пора замуж, ей скоро восемнадцать, а у меня друг холостой, я имею право сватать её, - нахально заявил Карим. Тут я совсем слетела с катушек, схватила табуретку и замахнулась на Карима, но Егоров отобрал табуретку, а жаль, как хотелось разбить её об голову Карима.
- Это по закону гор ты на что-то там, в горах, имеешь право, а здесь у нас Российская Федерация, и женщины имеют право сами решать выходить замуж или нет. Поскольку невеста скрылась, значит, не хочет замуж за этого замарашку и вам лучше покинуть эту семью. А её отец заболел только от известия, что его сын нашёл жениха своей сестре, значит, он против. Всё понятно? Кажется, транспорт прибыл, все поели, поднимаемся, выходим и погружаемся.
- У меня пироги есть, возьмите с собой, - сказала я, вынув из холодильника ещё кулёк с пирогами, они вчерашние, но съедобные, хлеба надо? Вот помидоры, персики, огурцы. Карим, если твой отец не выживет, тебе тоже не жить. Читал в школе “Бахчисарайский фонтан”? Татарка Зарема зарезала полячку Марию, я такая же горячая, как она, не хочешь быть зарезанным, не лезь в нашу семью. Я недавно похоронила одного мужа, и не улыбается похоронить второго, как я останусь с этой кучей детей?
- Мы заберём ваших мальчиков в этом случае, - сказал дядя Арсен.
- Не отдадим мы мальчиков, вы их такими же подонками сделаете, как мой брат, и такими же замарашками как Камал, и не мечтайте, я пойду работать, а папа выживет, обязательно выживет, а ты, братец Карим, забудь, что у тебя есть сестра, а своему другу найди в невесты такую же грязнулю как он сам, - это появилась Лаура и высказала своё мнение. - Проваливайте, мне за вами полы мыть.
Вот это уже по-нашему, по-русски, молодец Лаура! Хотя и грубовато она выразилась, но гости заслужили. Действительно, ноги у них грязные, хотя они с дороги, а дороги здесь пыльные.
13 июля 1996. Сегодня позвонили из больницы и сообщили, что Али приходит в себя, и его можно видеть. Я позвала Лауру, мы взяли с собой Сенечку, посадили его в коляску и пошли в больницу. Али уже перевели из реанимации в обычную палату. Сначала пустили меня одну.
Али неважно выглядит и очень бледный.
- Пациент скорее жив или скорее мёртв? - Спросила я.
- Наклонись и поцелуй меня, - прошептал Али.
Я выполнила его просьбу, посмотрела в его глаза, они совсем безжизненные, надо его расшевелить.
- Как же прошло сватовство? Оно состоялось? - Таким же шёпотом спросил он.
- Нет, что ты. Мы сватов прогнали, мы вызвали милицию, отца Тихона. Наш капитан милиции потребовал документы на машину, водительские права, а их нет, а из машины течёт масло, так он арестовал машину, а сватов отвёз в их аул на милицейском ПАЗ-ике. А Лаура молодец, сначала испугалась, а потом вышла и сказала, впрочем, она за дверью, сама всё расскажет. Ты бы видел этого жениха: руки-ноги грязные, изо рта пахнет, зубы-то не чистит. Отец Тихон вспомнил, что он сам крестил тебя, Нико и твоих детей, в том числе и Карима. Отец Тихон спросил жениха какой он веры, а тот ответил: «Никакой», представляешь.
- Роза, мне так стыдно за сына, за то, что он устроил.
- Не переживай ты так, мы же справились, сватов прогнали, больше они к нам не сунутся.
- Роза, скоро меня выпишут, и мы с тобой снова, - тут он замолчал, видимо, не зная, что сказать. – Только дождись меня.
- Дождусь, куда я денусь от пятерых детей. Вот придёшь домой, я сварю тебе курочку, ты её съешь, примешь душ, наденешь свой чёрный халат и чёрные шлёпанцы, поцелуешь детишек на ночь, потом придёшь в спальню, потом снимешь халат, потом шлёпанцы, а потом я… Кстати, Лауру увидеть не хочешь?
- Вредина, на самом интересном месте остановилась.
- Ага, проснулся в тебе реваншист, это хорошо. Так я позову Лауру.
Я вышла из палаты и позвала Лауру. Она ушла к отцу, оставив Сеню мне. Сеня спал в коляске. Лаура вышла нескоро, вышла весёлая.
- Роза, папа поправляется, он меня выслушал, посочувствовал, подсказал как себя вести с Каримом. Он уже пришёл в себя, зачем его держат в больнице?
- У него больное сердце, у него эндокардит, такая же болезнь была у Нико. Наша задача беречь сердце твоего отца, ему назначат лечение, лекарства, надо следить, чтобы он их принимал. Тебе известно, какую трагедию перенесли в детстве Нико и твой отец?
- Конечно, мне дедушка с бабушкой рассказывали. Я уверена, что именно они спасли папу и дядю Нико, они усыновили их и не отдали дяде Арсену, когда тот пришёл за мальчиками. Представляю какими уродами воспитал бы дядя Арсен моего папу и дядю Нико. А дедушка с бабушкой дали образование папе и дяде Нико, воспитали их хорошими людьми. Конечно, мы будем заботиться о папе и беречь его, я и сёстрам скажу. Идём, Роза, домой, как там Ванечка?
Интересно, как бы сложилась твоя жизнь, Лаура, если бы ты родилась и росла в ауле? Ходила бы в чёрном платье даже в такую жару, носила платок, даже дома, молчать и покоряться воле мужчин, отца или брата. А учатся ли девочки в ауле? Нет, не хочу даже знать. 15 июля 1996. Сегодня мы с Лианой сходили к Али. Он уже сидел и ел принесённые кем-то до нас пирожки, вид у него почти здоровый, бледность ушла, появился блеск в глазах. Мы его вдвоём с Лианой обняли, он ответил нам тем же, таким же крепким объятием. Следом за нами зашёл Руслан, поглядел на Али, пощупал пульс.
- - Дядя Руслан, могу я поработать в больнице на каникулах? - Неожиданно спросила Лиана. Руслан опешил, задумался.
- - Конечно, можешь, если отец не против, - ответил Руслан.
- - Я не против, - отозвался Али.
- - А тётя Роза? - Спросила вдруг Лиана. А причём здесь я? Я же никто для неё.
- - Тётя Роза тоже согласна, - ответила я.
- - Тогда идём, пока отдел кадров работает, - Руслан встал, и мы простились с Али.
- - Это правда, что Лиана - дочь Нико? - Потихоньку спросил Руслан.
- - Да, правда, - ответила я.
Короче, Лиану приняли на работу нянечкой в детское отделение. Ей оформили санитарную книжку и трудовую, ей уже шестнадцать. Я боялась, что она испугается и откажется работать, но нет, приходит с работы и рассказывает, какие детишки лечатся в больнице, кого и как зовут, кто и как ест, и с таким восторгом рассказывает. Может, это какие-то отцовские гены заговорили в ней. Мы с удовольствием и с вниманием слушаем её, оказывается, она умеет рассказывать.
1 августа 1996. Али дома. Прежде всего я потребовала с него список лекарств, выписанных врачом, ознакомилась с ним. Потом он съел обещанную курочку. Потом он заявил следующее:
- - Я подумал и хочу предложить Лауре работать со мной секретарём. Работу поваром она так и не нашла.
- - А я справлюсь? - Испугалась Лаура, но по её лицу я поняла. что предложение отца ей понравилось.
- - А ты постарайся, я полагаю, Роза тебе поможет, она умеет печатать на машинке.
- - А ты перенёс машинку из старого дома? - Спросила я.
- - Да, она на веранде на полке среди дынь, ты не видела её?
- - Нет, наверно, она замаскировалась под дыню.
Машинку мы нашли среди дынь, сняли чехол, включили в сеть, и она загудела, под ней была пачка бумаги. Я взяла один лист и написала каким пальцем какие буквы нажимать. А Лауре посоветовала сходить в городскую библиотеку и взять там книгу “Делопроизводство”, в нашей библиотеке такой нет, её надо изучить, как поваренную книгу.
- - А что я надену завтра? - Убила нас своим вопросом Лаура.
- - Я тебе помогу, - сказал Али, - пойдём выбирать.
Вот платье выбрано, Али уже обсудил по телефону с начальством вопрос о приёме на работу Лауру.
Дети легли спать, а я выполнила свои обещания. Я помогла Али помыться под душем, ванну ему принимать нельзя, помогла надеть чёрный халат и чёрные шлёпанцы. До постели он дошёл сам, лёг и сразу уснул, хотя обещал мне…
Наутро Лаура попросила меня уложить волосы “по-взрослому”. У неё длинные густые волосы, обычно она носит косы. Я подумала-подумала и сделала ей сначала обыкновенный хвост, потом закрутила его в жгут и уложила на макушке баранкой, хвостик засунула под резинку, а сам жгут заколола шпильками. Она осталась довольна, и Али понравилось.
1 сентября 1996. Сенечка пошёл ножками, сам пошёл. Точнее, он шёл с Ванечкой, вдруг Ваня отпустил ручку Сени и тот пошёл сам, и ему понравилось ходить самому, он так обрадовался этому, что стал подходить к каждому из нас, дотрагиваться и топать дальше.
Лаура научилась печатать десятипальцевым методом, прочитала “Делопроизводство”. Вытерла всю пыль у отца на работе, разложила документы по папочкам. Под её руководством отец принимает положенные лекарства. На обед они ходят в столовую за углом, но, по моей просьбе, Лаура перед походом в столовую, снимает с отца галстук и вешает его на вешалку. Надо же, двое моих детей родились в сентябре, и один в августе, и мы решили отмечать все дни рождения отмечать в один день - 1 сентября. В этом году у нас хорошо получилось: накрыли стол в саду, собрали всех друзей, стол ломился от фруктов, выпечки. Лаура наварила казан плова, а для меня кастрюлю бигоса. Лаура с Лианой постарались придумать развлечения для детей.
Али предложил Лауре закончить среднюю школу экстерном и на будущий год попробовать поступить в университет на юридический факультет, Али сказал, что ей очень понравилась работа в конторе, она много спрашивает. Али договорился в школе, что на будущий год Лаура будет сдавать экзамены экстерном. Так что мы упорно начали заниматься с Лаурой, прежде всего сочинение, правила по русскому языку, потом история. По математике, физике и другим предметам будут репетиторы, такое новое слово для нашего времени - репетитор.
10 октября 1996. Приехала в отпуск Верочка, моя давняя подруга, но не просто в отпуск, а “за сексом”, как она выразилась. Муж уже ни на что не годен, полный импотент. а ей хочется секса, очень хочется, вот она и приехала. Я подумала и обратилась к Али, он понял ситуацию, и через час привёл соседа, живущего в конце улицы, Сурена. Он вдовец с двумя детьми, мальчиками-подростками. Он бы хотел жениться ещё раз, но не получается, молодым не нужен вдовец с детьми, его ровесницы замужем, а женщин постарше брак не интересует.
И вот Верочка, такой лакомый кусочек, да ещё Али прямо объяснил соседу, зачем она приехала. Сурен поздоровался, поулыбался, взял сумку Веры и позвал за собой, и она пошла за ним. Мы думали, она вернётся к ночи, но нет. На следующий день я пошла к Сурену на разведку, за мной пошла Луиза. Дверь в дом открыта, на кухне сидят Сурен и Верочка, они обедают, оба такие довольные и весёлые. Мальчики живут не в доме, а в пристройке, там прохладней, чем в доме. Верочка вчера вечером приготовила ужин на всех троих, и осталась на ночь. И Сурен её не разочаровал, весь отпуск он провела у него в гостях, но потом уехала. Верочка сказала нам, что на будущий год ей исполнится пятьдесят лет, она выйдет на пенсию и приедет сюда насовсем, ей здесь нравится, а уж Сурен выше всяческих похвал.
В прихожей Луиза нашла деревянную саблю и пистолет, попросила дать ей поиграть. Сурен разрешил взять - его сыновья выросли и уже не играют. Обрадованная Луиза попросила вырезать ружьё и автомат, у неё два брата, надо играть, а не чем. Сурен выточил всё, что она просила.
1 января 1997. Снова Новый год, погода, конечно, не зимняя, тепло, днём светило солнышко, лёгкий ветерок дует в открытое окно, вот уже третий Новый год без Динары и Нико. Как им там, на том свете? Хотя чувствую их присутствие здесь, в этом доме, особенно в зале, когда наряжена ёлка и накрыт стол. Я стараюсь ничего не менять в доме, меня всё устраивает. Динара - молодец, всё так умно устроила. Когда сижу одна на диване, мне кажется. что рядом сидит Нико. Диванодром такой мягкий и в то же время упругий, на этом диване так хорошо отдыхается. Конечно, я себе внушаю, что Нико сидит рядом со мной и обнимает меня, но мне так легче жить. Страшно похоронить любимого человека, но в душе-то можно и нужно его сохранить.
Этот год будет сложным для нашей семьи. Во-первых, Луиза идёт в школу, в первый класс, понемногу занимаюсь с ней, но, оказывается, в садике уже обучили её грамоте и счёту, и цвета он знает, и названия машин, одежды. обуви, мебели.
Лиана заканчивает школу, Руслан советует поступать в медицинский, обещает характеристику соответствующую написать. Ангелина тоже пишет, что Лиана прирождённый врач. Лиана по-прежнему работает на пол-ставки в больнице. Учёба в школе ей даётся легко, проверяю её дневник постоянно, она учится без троек.
Лаура работает с отцом в его конторе, научилась печатать десятипальцевым методом, молодец! Дома штудирует программу средней школы. Хорошие дети у Али! Хотя Лиана не его дочь, но мама этих девочек - Динара, женщина умная, она закончила только среднюю школу, рано вышла замуж, много болела, трижды рожала. Как-то я спросила Лауру не жалеет ли она, что потеряла два года , учась на повара.
- - Нет, не жалею, считаю, что каждой женщине надо закончить если не кулинарное училище, то хотя бы какие-то курсы. Меня научили готовить быстро и вкусно, для меня готовка не проблема.
17 марта 1997. Первый день на работе. Сенечка пошёл в ясли. Несколько дней я походила с ним в ясли, сначала на три часа, потом на полдня, ну, и на весь день. Вчера и позавчера он оставался без меня на весь день, вот и сегодня я спокойно оставила его в группе. Тем более, что за стенкой его братик Ванечка. Нынче мало рожают, но всё-таки рожают, и наш садик каким-то чудом сохранился. Конечно, группы не по тридцать человек как раньше, зато воспитателям легче работать. Правда, и плата за садик выросла, но и не жалко.
Перемены произошли в нашей библиотеке. Религиозной литературы сейчас целый стеллаж и отдельный стол около него. В другом проходе на столе на специальной подставке лежит коран, причём на русском языке.
- - Юрий Петрович, почему коран? - Спрашиваю я.
- - А люди попросили, купить эту книгу не могут, куда-то надо ехать, знать бы куда, а мусульман у нас хватает, вот и попросили меня посодействовать, я позвонил в епархию, и вот привезли нам его, да ещё и на подставке.
- - А если талмуд читатели попросят?
- - Будем просить талмуд, купят нам его - хорошо, а не купят, так на нет и суда нет. Роза, я хочу спросить вас, вы в чём-то нуждаетесь?
- - Нет, работают муж и старшая дочь, они работают в юридической консультации, а там клиенты расплачиваются наличными деньгами, так что задержек по зарплате не бывает. Плюс детские пособия. Видели наш сад? Фруктами мы обеспечены выше головы, а ещё у нас бахча, огород. А ещё у меня двое взрослых детей остались в городе, из которого я приехала, они чем-нибудь да помогают. То мою любимую речную рыбу вышлют, то сушёные грибы, то лекарства. Так что я не считаю. что нуждаюсь в чём-либо. А что? К чему такой вопрос?
- - Помните, у нас несколько лет занимался молодой человек, он очень долго читал “Капитал”?
- - Помню, рыженький такой, конопатенький.
- - А вы не знаете, что он сейчас местный олигарх? Он откупил столовую в бывшей воинской части, стал скупать у местного населения излишки урожая и сушить продукцию. То есть, изюм, чернослив, кайса, курага.
- - Нет, не знаю, и что?
- - Он занялся браготворительностью, вот мы помогали ему учиться, а он нам помогает. Мне помог приобрести новый протез, так я сейчас просто порхаю. Часть своей продукции отдаёт монастырю. Я бы замолвил ему словечко за вас.
- - Спасибо за заботу, но пока не надо. Ну, я пошла на выдачу, там у кафедры уже кто-то стоит.
На ватных ногах иду к кафедре, я не работала три года, пожалуй, стала бояться читателя. У кафедры стоит девушка.
- - Здравствуйте, я вас слушаю, - сказала я.
- - Статьи у вас есть? - Спрашивает девушка.
- - Какие статьи? Газетные, журнальные, статьи руководителей страны? - Уточняю я.
- - Нет, статьи, ну, как вы не понимаете? - Сердится девушка.
- - Не понимаю, а для чего они вам нужны? - Спрашиваю я.
- - По этим статьям людей в тюрьму сажают, - сказала девушка и вся покраснела. Понятно, что кто-то из её родных и близких попал в криминальную историю.
- - Уголовный кодекс, - наконец-то дошло до меня, да, теряю квалификацию, хотя мне ни разу не приходилось выдавать уголовный кодекс.
- - Вот-вот, он самый, я забыла название, - заулыбалась девушка.
Внутренне я содрогнулась от такого вопроса, сколько вопросов я наслушалась от читателей, но такого не было.
- - Минутку, девушка, я погляжу в каталоге, - явно, девушка не очень умная, и посылать её в каталог бессмысленно, уж я сама. Уголовного кодекса в каталоге не оказалось. Позвонила в участок милиции.
- - Здравствуйте, уголовный кодекс есть? - Спрашиваю я.
- - Есть, а что?
- - Можно послать к вам читательницу на консультацию?
- - Можно, пусть приходит, - ответили в трубке.
- - Девушка, в нашей библиотеке нет уголовного кодекса, но он есть в участке милиции, там вас проконсультируют и дадут почитать необходимые статьи.
Девушка ушла, а вечером приехал участковый Егоров, вручил нам подарки: уголовный и гражданский кодексы. Дома я рассказала Али об этом случае, мы посмеялись, и он спросил, нет ли в библиотеке трудового кодекса, точно нет, и Али пообещал подарить экземпляр библиотеке.
27 июня 1997. Девочки получили аттестаты. Оценки у них: 4 и 5. Лиана твёрдо решила подавать документы в мединститут, Лаура - на юридический факультет, но на заочное отделение. Лаура понимает, что двоих студентов наш семейный бюджет не выдержит. Лиане же придётся учиться на дневном, заочно научиться лечить людей нельзя. Лиана на период вступительных экзаменов поселится у Игоря с Ангелиной, Лауру пригласили к себе Таня с Женей, и родители Жени.
2 сентября 1997. Вчера Луиза пошла в школу, счастья выше крыши. Рожают мало и в этом году только один первый класс. Лиана поступила в мединститут, Лаура сочинение написала на два. Так обидно. Али даже слёг, все выходные пролежал на диване, пока Лауры не было, а когда она приехала, поднялся с дивана, и вновь стал весёлым, будто ничего не случилось.
10 сентября 1997. Выходной день. Поглядела я на себя в зеркало и ужаснулась, голова моя, ноги мои, а вот фигура, ужас. Взяла сантиметр и стала себя измерять: бюст 120, талия 120, бёдра 120. Колобок, одним словом.
- - Али, посмотри на меня, какая я стала страшная, - подёргала Али за плечо. Он нехотя повернул голову.
- - Ну, посмотрел я на тебя и что я должен увидеть? - Али явно недоволен, что отвлекла его от телевизора.
- - Али, посмотри,. какая я стала: бюст, талия и бёдра 120 сантиметров, это при росте полтора метра.
- - И что тебе от меня надо? - Али очень недоволен.
- - Пошли на ипподром, - и я толкнула его в бок.
- Зачем? На скачки? - Он уже повернулся ко мне.
- Нет, самим кататься, совсем мы с тобой ожирели, скоро мхом зарастём, да и детей пора сажать на лошадь. Кто-то мне сказал, что на ипподром привезли пони, и на них можно кататься. Вставай с дивана, муж ленивый, надевай кроссовки, спортивный костюм и вперёд, - и в бок его, в бок, сначала в один, потом в другой.
Собрала я детей, оделась сама, Лиана уже учится, Лаура ушла к подружкам, остальные дети в наличии. До ипподрома мы дошли быстро. Али нёс мальчиков на себе, потом устал и отпустил их на землю. Они резво побежали перед нами. На ипподроме Али узнал тренер, привёл сначала пони для Луизы. Она села так, будто всю жизнь сидела верхом, ножки - в стремена, ручки - на луку седла, и села как влитая. Тренер удивился.
- - Дочь амазонки - сказала я.
- - А кто у нас амазонка? - Спросил он.
- - Да я, мои родители из тех мест, где жили амазонки, они были лихими наездниками.
- - Ну, чтож, амазонке лучшую лошадь, - пообещал тренер и ушёл.
Вскоре он привёл замечательного ахалтекинца. Али хотел помочь мне сесть в седло, но я отказалась. Я подвела коня к лавочке, встала на неё, а потом села в седло. Али подал мне Сенечку, я посадила его перед собой, а он ручками ухватился за луку седла. Али сел на другого жеребца, тренер подал ему Ваню, Али посадил его перед собой. Ваня ухватился за седло, посмотрел на Сеню и улыбнулся.
Жеребец Али двинулся первым, за ним мой и пони Луизы. Мы трусцой объехали внутренний двор. Я думала, что Луиза устала, но она вцепилась в седло и отказалась слезать с пони, она разговаривает с животным, поглаживает по голове. Мальчики тоже не захотели слезать, им явно понравилась прогулка, и мы поехали по второму кругу, точнее, пошли. Мальчики не испугались, молодцы, жаль, мой отец не видит их, он бы порадовался за них и за меня.
Наше время кончилось и мы вернулись к конюшням. Первой слезла со своего пони Луиза, потом тренер взял у меня Сеню, подал мне руку и я спрыгнула с жеребца, тренер принял Ваню, Али спрыгнул сам. А я села на лавку, у меня заболели ноги. Пять минут отдыха и я встала.
- - Интересно, Роза, жеребец не похудел под тобой? - Съязвил Али.
- - Да что ты, Али, у тебя красавица жена, всё у неё на месте. А этот жеребец более солидных мужчин возил и не похудел. Приходите к нам почаще, у вас способные дети, если в самом деле они потомки амазонок, я буду рад заниматься с ними.
10 октября 1997. У Игоря и Ангелины родилась дочка Лариса. Вес 3800, рост 48, копия мамы: сероглазая и белокожая брюнетка, соболиные брови и длинные ресницы. Лиана жила у них и как могла помогала молодым родителям, ведь ей приходилось нянчиться с Луизой, Ваней и Сеней.
20 ноября 1997. Приехала Верочка, радостная, она вышла на пенсию, развелась с мужем, и приехала к Сурену, тот был тоже счастлив, сыночки ушли друг за другом в армию. Только Луиза иногда прибегала к дяде Сурену, чтобы в очередной раз попросить вырезать оружие. И Сурен вырезал очередной шедевр и рассказывал ей, как он называется, где применяется и прочие характеристики. Но приезд Верочки изменил весь уклад жизни Сурена.
2 января 1998. Опять Новый год. Приехала Лиана с рассказами о студенческой жизни, показывала зачётную книжку с оценками за первую сессию. Рассказала интересную вещь:
- - Вы знаете, некоторые преподаватели спрашивают меня, не дочка ли я Нико Аскоева, - и смеётся, - я говорю, что нет, мой папа Али Аскоев.
Я уткнулась в тарелку с салатом, пусть Али сам разбирается с девочкой. Но одним глазом я всё же смотрела на Али. Натянуто улыбаясь, он похвалил её. Не знаю, заметила что-то Лиана или нет, по-моему, нет, и она продолжила рассказывать дальше об однокурсниках, преподавателях, о лабораторной работе в морге, чем мужской скелет отличается от женского. А я готовила ночную речь для Али о том, как нехорошо быть современным человеком, о том, что рано или поздно правда выйдет наружу, и придётся рассказать Лиане правду о её рождении.
Потом мы слушали Луизу, её стихи, выученные в школе, потом мальчиков, их стихи, выученные в садике.
Иногда выбираемся на ипподром и ездим верхом. Луиза потребовала посадить Ваню на пони. Али посадил, подержал немного Ваню за плечи, но Луиза подъехала на своём пони к брату, взяла его пони за узду и они поехали рядом, а следом мы с Али и Сеней. Мы всегда приносим угощение лошадкам - яблоки и морковку.
20 июля 1998. Нынче мой юбилей, собрались все мои дети, внуки и внучка. Как всегда стол в саду ломится от вкусностей, готовила, в основном, Лаура. как хорошо и вкусно она готовит, когда-то я её учила, а сейчас хоть самой учиться у неё.
Подарили мне телефон с кнопками. А что я с ним буду делать? Куда буду звонить? Популярно объяснили мне, как им пользоваться. Оказывается такие телефоны уже есть у Али, у старших девочек, у Игоря с Ангелиной, у Татьяны и Жени. В мой телефон внесли все их телефоны, и теперь я могу звонить им. Также я могу звонить отцу Тихону, в скорую помощь, в милицию и в пожарную охрану.
А ещё мои дети, мальчики, и мои внуки лихо лазают по деревьям. Хорошо, что все ветки подрезаны, тонких нет, ни одна не сломалась под ними. Внуки ели фрукты, сидя на ветвях, а потом тихо уснули на развилке, чем очень удивили Ваню и Сеню, у них ещё не очень получается лазать по деревьям, да и Али строго запрещает, поскольку сам когда-то лазал, падал и что-то себе ломал.
Когда Коля и Алик наелись фруктов и слезли с яблони, то нашли склад деревянного оружия под крыльцом, разобрали его, присоединились к ним Луиза и её братья. Что тут было! Впрочем, нормальная рабочая обстановка, детям же надо бегать и играть, как без этого. Ничего удивительного, ведь наши предки воевали, а рано или поздно гены должны были заговорить. Пусть бегают с саблями, ружьями, пистолетами, они же деревянные, ну, поцарапают друг друга, шишек и синяков друг другу понаставят.
От монастыря мне подарили большущий телевизор. Телевизор у нас есть, но старенький, зато исправно работает. Телевизор притащили монахи, а за ними шёл отец Тихон с букетом роз, розы в нашем саду есть, но не такие красивые, а эти эквадорские, я так обрадовалась, ведь эти розы можно порезать на черенки, укоренить и посадить в нашем саду.
Сколько речей я понаслушалась, прямо бальзам на сердце и на душу.
Итак, мне пятьдесят, у меня пятеро детей, трое внуков, один муж и двое его девочек, итого у меня семеро по лавкам. Я счастлива.
Нико, видишь ли ты меня, как я счастлива? Так порадуйся вместе со мной и детьми, нашими детьми.
1 сентября 1998. Ура! Лаура поступила! Она сдала экзамены на одни пятёрки. Она всё- таки будет учиться на заочном отделении, Али советовал ей поступать на дневное, но она отказалась
29 июля 1999. Приходил Карим, просил у отца денег для покупки дома, он собрался жениться, и ему нужен собственный дом, не хочет он жить в доме родителей невесты. Али дал ему деньги, но спросил, приглашает ли он семью на свадьбу. Карим сказал, что отец может быть на его свадьбе, а сёстры только если наденут чёрные платья и платки, и будут сидеть тихо как мыши, к тому же Лаура сказала, что Карим больше ей не брат, обиделась, видите ли, жених ей не понравился. Короче, Али на свадьбу сына не поехал, но деньги на свадьбу и на дом дал столько, сколько он просил. 10 сентября 1999. Приехала Лиана, вся встревоженная. Задали контрольную работу: написать группы крови членов своей семьи. Лиана сказала, что она знает группу крови всех, но у неё не сходятся концы с концами. Вот и наступил он, час икс.
- - Али, объясняй кто есть кто в нашей семье, - обратилась я к мужу.
Али смутился, покрутил головой, потом обхватил её руками, закачался и застонал.
- - Роза, объясни ей всё, я не могу, - и вышел.
- - Лиана, пиши, дорогая, Карим и Лаура - дети Динары и Али, ты - дочь Динары и Нико, да, не плачь, ты - дочь Нико, прими это как данность, Луиза и Ваня - мои дети и Нико, Сеня - мой сын и Али.
Лиана всё записала и заплакала, я подсела к ней, обняла её, так мы и просидели с ней, пока она не успокоилась.
- - Лиана, от Нико остались кое-какие записи, раньше я разбирала и печатала их, а он отправлял в свой журнал, институтский, и они там печатались. Но вот самые последние его записи я не трогала. Хотела их предложить Ангелине, но забыла. Забери их, может, они тебе пригодятся. Они в ящике письменного стола в старом доме. Они под журналами из института. А ещё там лежит аппарат Иллизарова, Нико носил его до самой смерти, если хочешь - возьми его.
- - Роза, спасибо за всё, ты знаешь, все преподаватели считают меня дочкой Нико, я уже и привыкла к этим разговорам. Значит, я могу воспользоваться его записями? Роза, мне надо прилечь, заболела голова.
Я погладила её по голове, пожелала спокойной ночи и ушла в спальню. Али лежал, но не спал, а смотрел в потолок. Я подошла, ткнула его в бок.
- - Пожалей мою печень, не надо так больно, - попросил он.
- - Здесь у тебя не печень, а селезень, - я вспомнила какую-то оперетту.
- - Селезень тоже жалко, - опять заныл Али и повернулся на живот.
Я звонко хлопнула его ладонью по спине, Али закрылся одеялом с головой.
- - По голове тоже не надо, я ею должен думать. Бей по попе, - предложил он.
- - Попа - эрогенная зона, по ней нельзя бить, - сказала я.
- - Бей по попе, я разрешаю, ты пар выпустишь и мне удовольствие доставишь.
- - Скажи спасибо, что Лиана не пришла тебя бить. Интересно, как ты завтра в глаза детям будешь смотреть? - И снова хлопнула его по спине. Ух, как я зла! Кто-то постучал в дверь спальни, она открылась и зашли Лаура с Лианой, а я в это время замахнулась для очередного удара по спине Али. Первой шла Лаура, за ней - заплаканная Лиана
- - Роза, не бей папу, мы его простили, и не ссорьтесь из-за нас. Давайте забудем эту историю, мы никому ничего не скажем, и вы тоже молчите, хорошо? Спокойной ночи, родители, - сказала Лаура, обняла сестру и они вышли.
Однако, несмотря на прощение дочек, свой удар по спине Али получил, и хороший удар. Пар я не выпустила, мне было жаль Лиану, каково ей сейчас. Она-то в чём виновата? Как ей быть с контрольной? А впрочем, какое дело преподавателю до чужих семейных тайн? Будет у него пачка контрольных работ, и что, над каждой он будет задумываться, делать какие- то выводы? И кто придумал такую контрольную? Воистину, благими намерениями выложена дорога в ад.
Али высунул голову из-под одеяла, но тут же спрятал её обратно. А в чём виноват Али? Виноват - должен был сказать жене: не прелюбодействуй, хотя она и сама должна была знать этот из десяти смертных грехов. Кто виноват - тот в могиле. Мёртвые сраму не имут. А спать надо, я легла, повернулась спиной к Али. Он осторожно положил руку мне на талию, и я ощутила его дыхание на шее.
13 сентября 1999. Тринадцатое число. да ещё пятница! Пришла Лиана и подала конверт, незапечатанный конверт, надписанный рукой Нико и адресованный мне. Она нашла его в ящике письменного стола Нико, туда я не заглядывала, Нико сам давал мне свои записи для печатания. Трясутся руки, но я открыла конверт. Там небольшое письмо для меня: “Роза, я знаю, что проживу недолго, а ты такая здоровая и сильная. Единственное, что я смог сделать для тебя, - я разработал травяной сбор именно для тебя, его приготовить несложно. Будешь принимать его хоть иногда и ты не будешь болеть, будешь жить долго и в здравом уме. Он пригодится, когда тебе будет пятьдесят лет. Надо бы написать, как я люблю тебя, но пока нет слов, придумаю и напишу позже.” И всё.
Такой же конверт был и для Лианы, само письмо она не показала, понятно. что в нём Нико признаётся ей, что она его дочь. Лиана показала мне другой листочек, в нём неприятный вывод о том, что Нико и Динара из семей, где были близкородственные браки, это уже сказалось на Динаре, у неё редкое генетическое заболевание, которое может проявиться либо у Лианы, либо у её потомков. Себя она может обезопасить, если будет принимать следующий травяной сбор, а своих потомков только если выйдет замуж за представителя другой национальности, не за кавказца, там уже все родственники, но рекомендуется проверить состояние его здоровья.
Лиане я показала своё письмо, она сказала, что может приготовить для меня рекомендованный Нико сбор.
Нико, я прочитала твоё письмо, Лиана обещала приготовить тот сбор, который ты разработал для меня, А о себе ты не подумал, о своём здоровье? Если ты знал, что проживёшь недолго, то почему не позаботился о своём долголетии, почему не подумал о нас, что мы будем оплакивать тебя?
1 января 2000. Опять Новый год, Миллениум, что он нам сулит? И погодка под стать моим мыслям: мерзкая, холодная, то дождь капает, то снег сыплет, а ветер готов с ног сдуть. Лиана не приехала, у неё сессия. Уехала на свою сессию и Лаура. Она по-прежнему работает с отцом в должности секретаря. Лиана приготовила для меня сбор, рекомендованный Нико, эффект замечательный, я будто помолодела, ну, хотя бы лет на пять. Я спросила Лиану, какой бы сбор Нико приготовил бы для Али, и не могла бы она подобрать сбор для него? Лиана задумалась:
- Я не могу понять, по какому принципу он подбирал сборы для меня и для тебя. Вот когда я пойму, я ещё раз перечитаю всё, что он написал, может, мне не хватает образования, у него же было двойное образование: фармацевтическое и медицинское.
1 февраля 2000. Умер отец Тихон. Какое горе. Вот он, Миллениум, будь он неладен. Мы похоронили его, оплакиваем его и долго будем оплакивать, и вспоминать, каким он был. А епархия прислала нового настоятеля, отца Анатолия, молодого, относительно молодого, ему лет сорок, не больше. Он познакомился со всеми нами, с каждым поговорил, произвёл неплохое впечатление. Спросил у нас с Юрием Петровичем, что надо для библиотеки.
- - Роза Абдулловна, а не пора ли вам на пенсию, вам уже пятьдесят и у вас пятеро детей? - Спросил отец Анатолий.
- - Да, мне пятьдесят два и у меня пятеро детей. А по закону женщина имеет право выйти на пенсию в пятьдесят лет, если она родила и воспитала пятерых детей до восьми лет, а моим младшим детям шесть и пять лет. Так что мне ещё работать три года. Простите, я вам надоела или как?
- - Нет, вы нам не надоели, - ответил Юрий Петрович, - нам вас просто жалко. Кстати, вы забыли про двух дочек Али, вы же заменили им мать. Итого у вас семеро детей. Роза Абдулловна, а вы бы смогли сейчас освоить компьютер?
- - Нет. У нас дома есть компьютер, меня пытались научить, но я гуманитарий, мне не дано освоить компьютер, А вы Юрий Петрович? Вы освоили компьютер?
- - Нет, я тоже гуманитарий. Так что отец Анатолий, выбейте в епархии ещё одну ставку библиотекаря, и надо бы подобрать парня, знающего компьютер.
- - Стоп, а компьютер где возьмём? - Спросила я.
- - Елагин дарит, наш олигарх, он себе новый купил, а старый предлагает нам, я уже согласился.
- - Молодец! А ксерокс у него есть?
- - Я не знаю, а зачем нам ксерокс? - Спросил Юрий Петрович.
- - Как зачем? Копировать нужные страницы из книг, тогда читатели не будут вырывать страницы из книг. Я по телевизору видела как работает техника и запомнила его название. Мне понравился этот прибор. - - Роза Абдулловна, если бы епархия платила вам пенсию, точнее, вашу нынешнюю зарплату, вы бы согласились не работать, - спросил отец Анатолий.
- - Конечно, но за какие такие заслуги мне такая честь?
- - Вы забыли, что вы и организовали эту библиотеку, удивительно, как грамотно и толково вы работали, хотя вы говорили, что вы филолог, а не библиотекарь, - ответил отец Анатолий.
- - Да, но мне помогали наши трудницы, мальчики-афганцы каталожные карточки писали. И не надо меня захваливать. Сколько я декретах просидела? Четыре года из десяти. Ладно, я согласна прежде времени выйти на пенсию, но дождусь третьего сотрудника.
1 марта 2000. Наконец-то прибыл обещанный третий сотрудник библиотеки. Он из епархиальной библиотеки, он почему-то решил постричься в монахи, у него личная драма, его консультировал врач психотерапевт и признал здоровым, но рекомендовал сменить обстановку, мол, время лечит. Поговорила я с ним - такой умница, столько он знает, с читателями общается доброжелательно, терпеливо, улыбается, а глаза грустные, в библиотечном фонде ориентируется. Мне понравился этот паренёк, я думаю, вылечится он у нас от личной драмы.
12 марта 2000. Накрыла поляну для сотрудников библиотеки. Али привёз нам прошлогодние дыни, яблоки, шампанское, я напекла пирогов, заказала в кондитерской большой торт. Мы хорошо посидели, поговорили, потравили байки о наших читателях. Удивительно, когда собираются библиотекари, больше двух, обязательно рассказываются анекдоты о читателях. Юрий Петрович побеспокоился устроить парня в келье, сам выбрал комнату поуютнее, принёс стол, раздобыл половичок, пол-то цементный, получил у кастелянши постельное бельё и полотенца.
Ещё хорошая новость: одна из трудниц, Мария вышла замуж за нашего читателя, он вдовец, приходил к нам читать газеты, и вот, влюбился в неё, позвал замуж, и увёл из монастыря. Они проживают недалеко от нас, у них большое хозяйство. Однажды приходил бывший муж Марии, вышедший из тюрьмы. Так нынешний муж Марии спустил на него собаку, собака у них добрейшая, но почему-то рассердилась на этого мужика, и когда хозяин сказал ей “взять”, бросилась на него, покусать не покусала, но испугала, наверно, до смерти. Она гнала его по всей улице таким злобным лаем, пока хозяин не позвал её обратно. Удивительно, но все окрестные собаки так жутко залаяли, видимо, поняли, что приходил нехороший человек. Больше этого мужика не видели.
13 марта 2000. Дома устроили пир и праздник по поводу моего выхода на пенсию. Чем я буду заниматься на пенсии? Детьми, конечно, младшими детьми, садом, огородом и бахчёй. Старые деревья сохраняются, попрошу у Сурена виноградную лозу посажу её, в журнале прочитала, что можно выращивать картофель семенами, да, планы наполеоновские.
15 марта 2000. Зашла сегодня в магазин к Любаше, покупателей не было, я пожаловалась подруге на нового сотрудника, попросила поискать девушку незамужнюю для него, поскольку у парня явная сердечная рана. Любаша обещала подумать, думала она минуту.
- - Мою племянницу бросил парень, он женился на другой. Она очень переживает, плачет, тоже хотела уйти в монастырь, да поблизости нет женского монастыря. Тоже водили её ко врачу, врач выписал таблетки с валерьяной. По-моему, они ей не очень помогли. Роза, я учту твою информацию. Да, а с чем можно подъехать к этому парню? Я к Юрию Петровичу, например, подъехала со стихами Есенина, мы и до сих пор дома читаем вслух его стихи.
- - Любаша, его козырь - компьютер, его берут в библиотеку только из-за этого, хотя я и сама не поняла, для чего нам нужен компьютер.
- - Так это же удача! Анжелика тоже грезит компьютером, готова сидеть часами, представляешь, настроила нам телефоны, научила ими пользоваться, бабушка у нас лежачая, так она подарила ей планшет, бабушка любит читать, так научила её пользоваться планшетом.
16 апреля 2000. По слухам эту парочку видели на дискотеке в Доме культуры, девчонка была в мини-юбке, парень - в джинсовом костюме и кроссовках.
1 июля 2000. Ужасный день. С утра со стороны гор раздался гул. Лавина? Так лето же, какая может быть лавина? Воскресенье, мы все дома. Али звонит в местную МЧС - что происходит? Ответ был: оползень и камнепад, пока неясно где именно, но машины уже выехали. Почему-то волнуется Али. И вот звонок по домашнему телефону, Али бежит к нему.
- - Карима привезли по скорой в больницу, - сказал Али, - я пошёл, Роза, идёшь со мной?
- - Иду- иду, - и я заторопилась за ним.
Через десять минут мы были в больнице. Карим был ещё жив, он лежал на каталке на животе и стонал, спина его исполосована камнями, на спину его переворачивать нельзя. Он умирал, Али встал на колени и заговорил с ним. Но вот Карим вытянулся и затих. Али встал, на нём лица не было, он побледнел, попытался что-то сказать, но не смог, и вдруг его лицо перекосилось, выпал язык, и Али упал. Я закричала, подбежал врач-патологоанатом, подкатил каталку, подозвал санитара, они молча подняли Али на каталку и повезли в реанимацию. Я позвонила Лауре и попросила помочь в организации похорон Карима.
Я поглядела в сторону Карима и увидела под ним небольшую плоскую сумку, осторожно вытянула её, открыла, а там деньги и документы. Я подошла к дверям, ведущим в реанимацию и заняла позицию - если кто-то выйдет, я поймаю его и спрошу как дела у Али. Вышел патологоанатом:
- - Инсульт у вашего мужа, не смертельно, это лечится, - сказал врач. Потом он подошёл к Кариму, внимательно осмотрел его.
- - Странно, отчего он всё-таки умер, камни ударяли его только по спине, по ногам и рукам, голова-то цела.
Прибежала Лаура, кинулась мне на шею, расплакалась, но быстро взяла себя в руки, спросила, чем она может помочь. Я -то думала. что можно организовывать похороны, но вскрытия не было, свидетельства о смерти нет. Зря её вытащила из дома. Но тут прибежала Лиана, заметалась, подошла ко врачу, осматривавшего Карима, показала ему зачётную книжку мединститута. Врач рассмотрел зачётку и сказал:
- - К отцу тебя не пустят, а вот на вскрытие я тебя могу пригласить, - и указал на Карима, - идёшь со мной?
- - Иду, помочь везти каталку? - ответила Лиана, но вернулся санитар, молодой парень, и повёз сам каталку в морг.
- - А вы идите домой, ещё вам тут плохо станет, я Карима вскрою, выпишу свидетельство о смерти, и завтра можете его хоронить. Идите, девушки, идите, - выпроводил нас из больницы патологоанатом. И мы ушли домой. Дома я сразу легла в постель, немного болела голова. Вечером пришла Лиана, принесла свидетельство о смерти Карима, там написано: острая сердечная недостаточность.
- - Ты вскрывала Карима? - Спросила Лаура.
- - Нет, я только рядом стояла. Врач сказал, что у него это врождённое, его можно было лечить, если бы дядя Арсен не увёл его в горы. Умер от того, что бежал, быстро бежал, сердце и не выдержало, и ещё он сильно испугался, ведь за ним был камнепад и оползень. Мне странно, почему он бежал один, мог взять хотя бы ребёнка, у него же ребёнок весной родился.
- - Лиана, на этой бумаге написано: сердечная недостаточность, в прямом и переносном смысле.
- - Я поняла, Роза.
На крыльце послышался топот ног, дверь открылась: гости, Игорёк с семейством, какое счастье, вот он и поможет нам.
2 июля 2000. Лаура с Игорем организовали похороны, купили в секонд-хенде костюм, рубашку, тапочки. Лаура по секрету мне сказала, что в сумке Карима нашла деньги, она их узнала, именно эти деньги Али передавал Кариму на покупку дома, она сама пересчитывала их и подписала банковскую упаковку. Я посоветовала спрятать получше их, и никогда не говорить о них отцу. А деньги нам пригодятся - лечить Али. Али в реанимации, Лиана сходила и посмотрела в окна реанимации, видела показания приборов, они в норме, почти в норме.
3 июля 2000. С утра похоронили Карима на нашем участке, который откупил Али, в самом дальнем углу, подальше ото всех. Только мы пришли и сели за поминальный стол, организованный Ангелиной, в дом зашёл дядя Арсен, живой и здоровый, мы-то думали, что он погиб под оползнем, а его просто не было дома, он уезжал по делам. Про Карима он уже знал и про Али тоже. И с порога взялся за старое, за критику.
- - В доме траур, а вы опять без платьев и без платков.
- - Замолчи, дядя Арсен, надоел с платьями и платками, сам их носи, а к нам не лезь, - крикнула Лаура.
- - Кто эти люди? - Арсен указал на Игоря и Ангелину,
- - Мой сын и сноха, - ответила я.
- - Какой-такой сын? Откуда он взялся?
- - Сын от первого моего брака, а к нам приехал в отпуск, кстати, помог нам с похоронами Карима. У меня ещё имеется дочь и зять, а внуков трое. Кстати, Али у меня третий муж.
- - Я бы попросил вас повежливее говорить с моей матерью, - вступился за меня Игорь.
- - Короче, - сказал он, - жить мне негде и я рассчитываю на вас, точнее, на ваш дом.
- - Нет, нет и нет, - одновременно сказали Лаура и Лиана.
- - Что значит нет? Кто вы такие, чтобы мне указывать? Мне негде жить и я буду жить здесь. Али выйдет из больницы и мы решим этот вопрос, - нагло заявил Арсен.
- - Ты Кариму сказал, что ислам запрещает переливание крови, он отказался сдать кровь для мамы, и она умерла, - сказала Лаура..
- - Да, это так! - Громко сказал Арсен.
- - Ты врёшь, дядя, - заспорила с ним Лаура, - я звонила в краевое представительство ислама, мне объяснили, что ислам не запрещает переливание. Зачем ты врал?
- - Возможно, я ошибался, - сбавил тон Арсен.
- - Ах, ты ошибался, а наша мама умерла, - возмутилась Лиана.
- - Так вашей маме кто-то сдавал кровь, - напомнил Арсен.
- - Кровь сдавал афганец Коля, а ему нельзя было это делать, и он умер, ему кровотоком занесло осколок мины в сердце,- спокойно сказала Лиана, - а наша мама умерла от горя, потому, что Коля умер, и она думала, что никто ей не поможет.
- - А вы почему не сдавали кровь для матери? - Окрысился Арсен.
- - Так мы были несовершеннолетними, и по закону у нас нельзя брать кровь.
- - Так, где я буду жить? - И Арсен встал со стула.
Лаура встала, ушла в свою комнату и вышла с бумагой в руке.
- - На вот, читай, это дарственная на оба дома на Розу, она сейчас хозяйка. Роза, выгони его, прошу тебя, - обратилась ко мне Лаура.
- - Да, Роза, выгони его, я тоже требую, - очень резко сказала Лиана.
Я-то не знала, что Али оформил на меня дарственную, но сообразила, что девочки просят выгнать родного дядю.
- - Арсен, уходите, вы столько зла причинили этой семье, как вас только земля терпит, хватит вредить людям. Уходите! - Громко и резко сказала я Арсену.
- Арсен стал рвать бумагу, принесённую Лаурой.
- - Рви -рви, это только дубликат, подлинник лежит у нас на работе в сейфе. Уходи, дядя Арсен и никогда не приходи сюда. Родственников у тебя много, найдёшь крышу над головой, - засмеялась Лаура.
Тот поглядел на нас злыми глазами и вышел.
- - Может, расскажете, что за Санта-Барбара тут у вас? - Заговорил Игорь, Лаура подсела к нему: - Ну, слушай.
4 июля 2000. Али пришёл в себя, и его перевели в обычную палату. Пока пустили меня одну. Лицо стало нормальным, речь не вернулась, пытается поднять левую руку. Я поговорила с ним, погладила по лицу, по руке, обещала приходить каждый день, рассказала про похороны Карима, во что мы его одели, какого цвета гроб, сколько купили венков, какой памятник поставили. Рассказала о приезде моего сына с семьёй, как сынок помог в организации похорон, Ангелина организовала поминки, что именно она наварила, нажарила и нарезала. Мы договорились ничего не говорить про Арсена. Лиана предложила не говорить отцу причину смерти Карима, и спрятать подальше свидетельство о смерти, выздоровеет и прочитает. Али не должен знать, что Лиана была на вскрытии брата, не вскрывала, но присутствовала.
10 июля 2000. Али поднялся с кровати и начал ходить по палате, держась за мебель и стены. Сказал мне первую фразу: “Я тебя хочу”. И смех и грех. Перспективы у него неплохие, с ним занимаются логопед, массажист, тренер по ЛФК. Лаура часть денег дала Лиане, чтобы та давала деньги тому, кто лечит Али. Сама она не умеет “подмазывать”, а у Лианы это лихо получается, она же работала здесь и всех знает. Она же “пробила” Али путёвку в санаторий, хотя она положена ему по состоянию здоровья. Опять выписали пачку лекарств, что-то выдали бесплатно, что-то купили в аптеке, а чего не было в городе я заказала дочери, сначала позвонила, потом передала деньги через проводницу.
25 июля 2000. Али выписался из больницы. Он сам ходит, немного говорит, сам ест. По словам Лианы, память у него восстановилась, лицо не перекашивается. Он пытается выговаривать трудное слово “карикатура”. Пытается заставить работать левую руку, пальцы работают, но выше груди она не поднимается. Лаура что-то спросила по работе, он ей ответил, он помнит, где лежат какие документы, как зовут его коллег, по какому адресу находится его контора. Лиана показала как делать массаж лица, руки и ноги, и уехала, каникулы кончились. Игорь с Ангелиной ещё гостят у нас. Вскоре должны подъехать Таня с Женей. Часто заходят Верочка и Сурен, Сурен рассказал, что Арсен заходил к нему, просился жить у него, но не понравилось то, что Верочка ходит по дому в купальнике. Арсен строго указал на этот факт, но Сурен сказал такое:
- - А она без купальника стесняется, а я бы не возражал.
Арсен громко хлопнул дверью и ушёл.
15 сентября 2000. Убита наша трудница Дарья, убита мужем, вышедшим из тюрьмы. Он зашёл в библиотеку, подошёл к ней сзади и вонзил нож в сердце. Она умерла на месте. Преступник никуда не убегал, он вынул нож из тела жертвы, бросил его на пол и сел на свободный стул. Вызвали полицию, его скрутили и увели. Удивительно, но читатели чуть не устроили самосуд, когда его выводили из помещения, несколько ударов он получил.
Узнав об этом, заболела Евдокия, “тётя Дуся”, как зовут её мои дети. Она легла и не встаёт, врач нашёл её здоровой, физически здоровой, но она просто устала от жизни. Отец Анатолий распорядился осуществлять за ней уход. У неё отдельная келья, я несколько раз приходила к ней, пыталась с ней поговорить, пыталась её накормить, но бесполезно. Она просто лежит на кровати, смотрит на меня, она видит, она слышит, но не хочет кушать и говорить. Отец Анатолий узнал, что её бывший муж давно умер в тюрьме, и не надо его бояться, он сказал ей об этом, но никакой реакции. Так она пролежала неделю и умерла.
1 ноября 2000. Али уже иногда ходит без палочки, говорит почти чётко, особенный сдвиг был у него после санатория. Сегодня он попытался поднять левой рукой Сенечку - чуть-чуть получилось. Правой же рукой поднимает и того, и другого. Он пробует писать, но плохо получается. Писать-то он может, но бумагу-то надо придерживать левой рукой, он пытается положить левую руку на бумагу и держать, но пока не получается. Пытается произносить слово “карикатура”, пока не получается. По-прежнему принимаю сбор, рекомендованный Нико, Лиана регулярно проверяет сколько у меня осталось этого сбора. Я ещё раз попросила Лиану создать сбор для Али, она обещала проконсультироваться на кафедре фармакологии.
Я решила выяснить, почему Али сделал дарственную на меня. Он задумался, думал долго, наконец заговорил.
- - Роза, Нико давно мне сказал, что у нас с ним проблемы со здоровьем, нам не суждено прожить долгую жизнь. Мало ли что с нами может случиться, но девочек надо обезопасить от Арсена, Карима, да и тебя, Роза, тоже. Вот мы подумали с Нико и решили сделать на тебя дарственную на оба дома. Об этом знала только Лаура. Я так и не решился сказать тебе. Мы с Нико давно поняли, что ты не дашь в обиду ни себя, ни наших девочек. Вы правильно сделали, что выставили Арсена, я даже не знаю точно, родственник он нам или нет. Когда погибли наши семьи, мне было семь, Нико - пять. Я родителей уже не помню в лицо, а других родственников не знаю совсем. Мы с Нико подумали, что Арсен просто решил примазаться к нам. А сколько денег он у нас вытянул, наверно, и у наших родителей вымогал. Так что, Роза, я взвалил на тебя такое бремя. Можешь ругать меня, можешь побить.
- - Наверно, ты правильно сделал, тебе виднее. Когда ты лежал в больнице с инсультом, Арсен пытался поселиться у нас. Честно, я бы согласилась на его вселение, но командовать ему бы не позволила, никаких чёрных платьев, платков и сватов из аула. Но девочки потребовали выгнать его, что я и сделала. Очевидно, много накопилось у них обид на него.
- - Да, ты права, я не могу всё тебе рассказать, пока не могу, даже и не хочется.
- - Тогда не надо, я не люблю чужие тайны, не трави себе сердце, да и моё тоже не железное. Давай забудем эту историю навсегда.
1 января 2001. И снова Новый год. В садике воспитательница Сенечки посоветовала отдать Сеню в этом году в школу вместе с Ваней. Да, Сеня бегло читает, легко считает, знает цвета и оттенки, машины, добрался до моего телефона и подолгу сидит над ним. Ваня выпросил у отца собственный телефон, и что он с ним делает, не понимаю. И мы согласились отдать в школу обоих мальчиков.
20 марта 2001. Лиана посоветовала посадить Али на лошадь. Да, я читала, что детей с ДЦП садят на лошадь, и это им помогает. Вызвали такси, водитель сделал две поездки пока нас всех привоз на ипподром. Тренер понял свою задачу, подвёл Али к лавке, помог взобраться на лавку, поднялся на лавку сам и помог Али сесть в седло. Али был просто счастлив. Правда, ему тренер подвёл невысокую кобылу, а мне доверил жеребца, Луизу усадили на лошадь, обоих мальчиков - на пони. С нами была Лаура, она не хотела садиться верхом, но тренер спросил меня:
- - Она тоже амазонка?
- - Нет, она горянка, - ответила я.
- - Тогда она должна сесть верхом, - повернулся, сходил на конюшню и вывел небольшую кобылку, подвёл её к Лауре, как-то приподнял девушку, и она оказалась в седле, завизжала, но за луку седла ухватилась. Подъехал молодой человек и спросил:
- - Я могу вам помочь? Что тут случилось?
И всё, Лаура заулыбалась, поставила ноги в стремена, выпрямила спину. Я тронула своего жеребца, за мной двинулась кобыла с Али, потом пони с детьми, и Лаура с молодым человеком, который как приклеился к ней. Так кавалькадой мы сделали три круга. Али шепнул мне, что этот парень работает начальником цеха на механическом заводе, хороший парень и перспективный жених, он не женат точно. Кончилась наша прогулка и парень предложил подвезти нас домой на своём джипе. Мы все уместились и поехали. Приехали, позвали его в гости, угостили дынями, арбузами, да ещё несколько штук ему в машину закатили. А Камал, говорят, погиб на чеченской войне, не знаю, на какой стороне.
1 сентября 2001. Мальчики пошли в школу, в первый класс. Радости выше крыши. Луиза будет учиться в пятом классе. Сбор для Али Лиана приготовила, но и без того выздоровление идёт стремительно. Али говорит чётко, кроме слова “карикатура”, судорог мышц лица не наблюдается, ходит без палочки, обе руки держат поводья. Сейчас с нами катается и Костя, договариваемся заранее. Костя сам помогает садиться в седло Лауре и Али.
Нико, наш сынок Ванечка пошёл в школу, в первый класс, Луиза - в пятый.
1 января 2002. И опять Новый год, что-то они зачастили. А у нас гости: Костя с родителями, и санитар Вася из морга, друг Лианы, он пришёл с мамой и сестрой, Вася и Лиана учатся в медицинском институте но на разных факультетах. Вася из нашего города, а в каникулы работает в больнице, где найдётся место. Нынче летом место нашлось в морге, именно там Лиана с Васей познакомились поближе. Али планирует в этом году попроситься со второй группы инвалидности на третью, чтобы он мог работать. Всё хорошо, кроме секса, секса у нас нет. Али переживает, а я спокойна, на нет и суда нет, переживём, жизнь у нас долгая.
1 января 2003. Новый год, опять Новый год. Опять у нас большая компания: Лаура с мужем и его родителями, они у нас в гостях, Лаура проживает с мужем, детей пока не планируют, ей надо закончить учёбу. Лиана с Васей такие счастливые, завтра они уезжают на сессию.
Кстати, я Лиану спрашивала, нет ли у неё сердечной недостаточности, оказывается, нет, она прошла кардиограмму, а вот, у Лауры она имеется, ей кардиолог назначил лечение. А секса у нас с Али нет! Он переживает, просит помочь, но без толку. Он боится, что я его брошу или найду любовника. Я объясняю ему: какие любовники могут быть в моём преклонном возрасте? Напомнила, как я однажды сказала ему, что мужьям не изменяю даже поцелуями.
1 января 2004. Новый год! Год не открывала дневник. Новостей море! Али вернулся к работе в полной мере, ему дали третью, рабочую группу инвалидности. Всё хорошо, но слово “карикатура” никак не получается. Сила в больную руку вернулась, но выше груди рука не поднимается. Приходится помогать ему при мытье. Одевается и раздевается он сам, обувается и разувается тоже. А секса по-прежнему нет!
1 января 2005. Али работает в своей конторе. Лиана закончила учёбу и вернулась домой, работает в больнице, в детском отделении. Вася тоже работает в нашей больнице травматологом.. Они поженились и поселились в старом доме, сделав там косметический ремонт. Я думала - они выбросят старую кровать с пружинным матрасом, они только поменяли матрас на современный ортопедический. Кровать-то красивая, такую сейчас не купить. Она не скрипит, не качается.
Купили новую мебель, холодильник и телевизор. Телевизор поставили в гостиной вместо старого, ничего не изменилось в этой комнате, также стоит комод со слониками, стол под плюшевой скатертью. Шкаф с одеждой закрыт на ключ. Сервант тоже закрыт на ключ. Али не разрешает открывать эти шкафы, можно только сидеть на диване и пользоваться столом. Лиана с Васей не ропщут, их гостиная очень уютная, им приятно там находиться, и даже слоники не портят настроение. Только плюшевую скатерть сняли и положили на стол современную льняную.
Лаура тоже закончила учёбу, она давно живёт в новой семье. Лаура уже не ездит с нами, только Костя не бросает верховую езду. Он подсаживает Али на кобылку, я на своего жеребца сажусь с лавочки - мне так удобнее, мальчиков пересадили с пони на лошадок. Посадили на лошадей Лиану с Васей. И мы кавалькадой едем по дороге. А секса по-прежнему нет!
1 января 2006. Луиза заканчивает школу, Лиана уговаривает её поступать в медицинский, Луиза тоже немного поработала в больнице на каникулах в детском отделении, куда её устроила сестра. Луиза очень жалеет детишек, которые там лечатся, жалеет всех больных людей, надо ли это врачу? Наверно, надо. Совсем забыла, Лаура родила нам девочку Лейлу. А секса нет, и, видимо, не будет.
1 января 2007. Снова Новый год. Опять мы собрались большой семьёй. Места у нас много, всем хватает. Не было только Луизы, у неё первая сессия, она всё-таки поступила в медицинский. Мальчики охотно занимаются с Лейлой, и она так тянется к ним. Мой внучок Коленька закончил в прошлом году девять классов и поступил в механический колледж, будет работать на заводе. Али работает нормально. На место Лауры приняли другую девушку, некрасивую, но очень толковую. Лаура предупредила её, что Али человек больной, лекарства никто не отменял, надо не просто напоминать ему о приёме лекарств, надо проследить, чтобы он их принял и запил водой. Мне надоело чистить его галстуки, и я запретила ему носить их на работу. Инсульт у него прошёл, только “карикатуру” так и не может выговаривать. А секс умер, окончательно умер. А у Лианы и Васи родился мальчик Леонид. Али выкопал очередную яму для подгузников. Интересно, когда-нибудь они сгниют? Сколько ещё внуков у нас будет, сколько ещё ям предстоит выкопать Али? И почему он сам копает? Почему не доверяет копать яму отцу ребёнка?
Нико, а ты стал дедушкой, у Лианы, твоей дочки родился мальчик Леонид, радуйся! Привет Динаре! Она-то уже дважды бабушка. 1 января 2009. Нас радует мальчик Леонид, Лёнечка. С ним много занимаются родители Васи, они оба педагоги на пенсии, Вася у них единственный и поздний сынок, и внук для них такая отрада. Конечно, им легче живётся - один сын и один внук, пока один, может, ещё решатся родить хоть разок. Лиана с Васей много работают, Лиана - единственный педиатр, Вася - единственный травматолог. Ну, не идут к нам работать молодые специалисты, а старые, конечно, уходят на пенсию. А рожать в городе стали очень много, даже дамы в годах рожают по второму и третьему разу.
1 января 2010. Очередной Новый год. В прошлом году мальчики закончили девятый класс. И они разделились. Костя, муж Лауры, посоветовал Ване закончить курсы токарей в нашем УПК, на завод поступили новые современные станки, на них работать несложно, но учиться надо, а то станки стоят, работников нет, все ушли в бизнес. Ваня согласился и с удовольствием учится, приходит грязный, с чёрными руками и запачканным лицом, но довольный - он рабочий класс. С Сеней получилось сложней. Когда Лаура жила с нами, то готовила именно она, Лаура съехала, готовить стала я. А Лаура, по его мнению, готовила лучше, чем я. Он даже в гости к Лауре ходил отведать её готовку. Её свекровь, женщина умная, она и посоветовала Сене самому выучиться на повара. А повара требуются, объявления в газете печатаются, по местному радио постоянно приглашают поваров.
Нико, твой сынок Ванечка закончил девять классов, он пойдёт учиться на токаря. Ты одобряешь его выбор? Я думаю, что да.
1 января 2012. Ура! В нашу больницу пришёл работать детский врач, мужчина, он местный, и Лиана родила второго мальчика, Льва, Лёву, Лёвушку, и сейчас с чистой совестью в декретном отпуске. По-моему, с именами они намудрили: Леонид Васильевич и Лев Васильевич, особенно Лев Васильевич. Али выкопал очередную яму для подгузников. Я бы хотела знать, как по стране решается проблема подгузников, как их утилизируют.
Нико, а у тебя второй внук, Лев, Лёвушка!
У Али появилась седина в волосах, немного, но появилась. Я ему не сказала об этом и детей попросила не замечать его седину.
20 мая 2012. Мальчики закончили наш УПК, Ваня - токарь, Сеня - повар. Костя курирует Ваню, напоминает о технике безопасности, о необходимости хорошенько мыться после работы и домой идти чистеньким. Сеню приняли на работу в тот самый ресторан, где когда-то мы ужинали с Нико, а потом с Али. И я придумала вот что. Достала из шкафа бархатное платье, соломенную шляпку, подаренную Али. Платье мне стало впору после того, как я занялась конным спортом. Я позвонила Лауре и пригласила её в ресторан, потом Лиане, потом Верочке, она удивилась, но согласилась, позвонила я Любаше, она так обрадовалась такой возможности отдохнуть в обществе.
Али увидел мою соломенную шляпку и рассмеялся:
- Откуда у тебя это уродство? Зачем ты надела эту солому?
- Ты же сам подарил её мне вместо кепки, съёденной лошадью Карима. Неужели ты не помнишь?
- Не может быть! Не мог я купить тебе эту кучку соломы!
- У тебя склероз? - Спросила я.
- Нет у меня склероза, не выдумывай.
- Если нет склероза, тогда помалкивай и не мешай мне одеваться.
И вот наш десант появился на пороге ресторана, официант сначала побледнел, потом покраснел, потом вспотел. А своим подругам я рекомендовала заказать мясные блюда, поскольку именно их Сеня должен готовить в первый рабочий день. Сеня посоветовал заказать “седло барашка”, самого седла там не было, Сеня срезал мясо и сложил кусочки веером, и я съела всё, остальным тоже понравилась готовка. Салат вкусный: вроде только помидоры, огурцы и зелёный лук, но заливка так изменила вкус, я съела всё и кусочком хлеба подобрала соус. Картошечка запечённая - мне так не сделать. И пирог яблочный - пай, как написано в меню, улетел незаметно. И чай, ароматный, вмеру крепкий и очень вкусный.
Потом на эстраде появился оркестр и подошёл певец. Надо сказать, что ресторан заполнился до отказа. Мы заказали официанту объявить белый танец. Он чуть не упал в обморок, но пошёл объявлять. Вот танец объявлен, мы, женщины, встали, бросили своих родных мужей и пошли приглашать на танец незнакомых мужчин. Те сами были близки к обмороку, но куда деваться, шли танцевать с нами, а наши мужья глядели и посмеивались. Следующий танец - со своими мужьями. А потом - кто пригласит. Вечер получился замечательный. Под конец попросили официанта, по старой русской традиции, пригласить в зал повара. Вышли трое поваров в белых курточках, пунцовые, смущённые. И мы хором сказали им спасибо, и стали аплодировать, сначала мы, а потом и все. Ясно, еда понравилась всем. Короче, отдохнули мы отлично. И Сенечка был доволен началом работы. Когда мы уходили, нас пригласили заходить ещё. Не всем же заниматься бизнесом, кому-то надо точить железные болванки, а кому-то кормить людей и кормить вкусно.
В самом деле, почему бы не устроить себе праздник живота, почему бы не поесть в хорошем обществе хорошую еду, не послушать оркестр и живого певца, а певцу можно и песню любимую заказать.
1 июня 2012. Сенечка попросил меня поддержать его друга, он тоже работает в ресторане, в другом ресторане, туда тоже ходят только мужчины, выручка неважная и попросил меня сводить свой десант в этот ресторан, я только спросила, что готовит его друг. Оказывается, салаты и закуски, учтём этот факт.
И вот мы, наряженные, причапуренные с хорошим настроением завалились в ресторан, где работает друг Сенечки. Официант посмотрел на нас, как на пришельцев с другой планеты, но мы расселись за свободные столы и открыли меню. Первое, за что зацепился глаз - сельдь по-старорусски, давно я селёдочку не ела, далее, бигос, ну, и чай с пирожным в ассортименте. Принесли мне сельдь по-старорусски и я обмерла. Я полагала, что сельдь будет в селёдочнице, но нет, сельдь была на большой тарелке, круглой тарелке, и продукты выложены на ней в форме радуги, об этом поподробнее: внизу “радуги” маринованный лук, далее по дуге кусочки сельди, потом картофеля, моркови и свёклы. И так красиво и аппетитно выложены продукты. Али заказал салат Цезарь, но моя селёдка ему очень понравилась, он даже утащил у меня пару кусочков рыбки и снял на телефон мою сельдь. Бигос замечательный, из свежей капусты с яблочком, сливами и свининой. И чай с незнакомым для меня пирожным весьма неплох. Оркестра здесь нет, но есть ди- джей, кажется, так называется музыкант, ответственный за музыку. Музыка современная, приятная, негромкая, не мешает беседовать. А вот танцевать просто негде, зал не большой, но вид из окон потрясающий - горы, на вершинах снег или облака, неясно. Ниже снежных вершин - тёмная зелень хвойного леса, и совсем в долине светлый лиственный лес.
И опять, после расчёта, попросили официанта пригласить повара, вышли трое смущённых поваров, мы хором сказали им “спасибо” и поаплодировали. Мои подруги остались довольны, их мужья тоже. Друг Сенечки, конечно, знал о нашем визите, и старался вовсю. Все салаты и все закуски у него в тот день были на высшем уровне.
10 августа 2012. Луиза вернулась с дипломом врача и со слезами, её сердце разбито. Парень, с которым она проживала, как она сказала гражданским браком, переметнулся к другой, более богатой и перспективной в плане родственников девушке. Луиза плакала день и ночь, и не думала приступать к работе. Я попросила Лиану помочь сестре, разговорами и утешениями ей не помочь, существуют же какие-то успокоительные лекарства, слезами и рыданиями можно и до психушки дойти. За ней уже приходили из больницы, спрашивали, почему не выходит на работу, мне так стыдно было. Лиана подумала, сходила в аптеку, купила таблетки феназепам, дала Луизе одну таблеточку, Луиза приняла её и уснула, на утро проснулась другим человеком, любовь была забыта.
Утром Луиза встала к плите, нажарила картошки, нарезала помидоров, разных помидоров, чёрных, красных и жёлтых, посыпала фиолетовым базиликом и зелёным укропом, позвала меня к столу. Я вздохнула, есть не хотелось, но к столу села, наложила себе салат. Звонок в дверь, Луиза открыла - на пороге Руслан, наш старый знакомый, сколько раз он нам помогал. Теперь он заведующий всей больницей. Понятно, по Луизину душу пришёл.
- - Добрый день, дядя Руслан, я поняла, зачем ты пришёл, давайте сначала поедим, потом поговорим, а сейчас я голодная, - такими вот словами встретила его Луиза.
Поели, Луиза убрала со стола.
- - Луиза, у нас нет геронтолога. Лиана отказалась, она помешалась на детях, пришлось отправить её в детское отделение. Василий специализировался на травмах. Не идёт к нам никто. Надежда на тебя, давай в геронтологи, столько стариков в нашем городе. Соглашайся.
- - Ладно, я согласна, сейчас переоденусь, и могу идти с вами.
Вечером, за ужином, когда мы остались втроём: Али, Луиза и я, Луиза сказала нам, что она беременна и не знает, что делать.
- - Рожать, и точка, - сказал Али. - И забудь об отце своего ребёнка.
Когда Луиза ушла, Али схватился за сердце, и тихо застонал. Я позвонила Лиане, спросила, что ему дать, она подсказала. Аптечка Али всегда под рукой, я нашла нужное лекарство и ему стало легче. Я отвела его в спальню. Я думала, что все беды позади, оказывается, нет, есть ещё у судьбы сюрпризы для нас.
!0 ноября 2012. Ванечка ушёл в армию, служить будет один год.
1 января 2013. Опять Новый год. Всё у нас нормально. Луиза работает, скоро ей в декретный отпуск, здоровье у неё в норме, ребёнок тоже. Она успокоилась и больше не плачет. У Сени всё в порядке, достойно работает поваром. Ваня достойно служит где-то на Алтае в пехоте, как он пишет, “царице полей”. К Сене приходят девушки, спрашивают:
- - А где твоя мама?
- - Как зовут твою бабушку?
- - Я за неё, - приходится мне отвечать в обоих случаях.
- 1 марта 2013. Луиза родила девочку. Вес: 3700, рост 48 см. Она как увидела её, так сказала: Ляля. Ну, чтож, Ляля так Ляля. Мы рады хоть кому. Главное, что этот ребёнок для неё желанный. Али выкопал очередную яму для детских подгузников, пятую яму, опять накрыл её многострадальной перекошенной старой дверью. На предыдущих четырёх ямах цветут бархатцы.
Нико, ты опять дедушка, у тебя внучка Ляля, такая красотка, ты бы видел!
1 ноября 2013. Демобилизовался Ванечка. Он вырос сантиметров на пять и сильно раздался в плечах. В армии получил специальность водителя, по его словам, он может водить любой транспорт, и мечтает приобрести машину
Нико, твой сынок Ванечка вернулся из армии, такой мужчина стал!
10 ноября 2013. Ужасные события. Воскресный день, дождь, мы сидим дома, Лялю возим в старой кроватке на колёсиках, она не любит манеж. Заходят двое мужчин. Луиза вскрикивает, хватает Лялю и выбегает из зала. Али встаёт навстречу мужчинам, поднялись из-за стола и мальчики.
- - В чём дело? - Спрашивает мужчин Али.
- - Здесь мой ребёнок, я приехал забрать его, - сказал молодой мужчина, очень красивый мужчина, явно именно он отец Ляли.
- - А кто его тебе отдаст? - Это уже Ваня встал на свои почти два метра и руки в боки.
- - Где ты раньше был, блудный отец? - Ехидно спросил Сеня.
- - Вы сначала сядьте за стол и расскажите нам, с чем вы приехали, - пригласила я гостей.
Гости уселись за стол, представились.
- - Дело в том, что моя дочь бесплодна, - начал пожилой мужчина, - а это мой зять, муж моей дочки, недавно он узнал, что у него родилась дочь.
- - В библии сказано: сруби бесплодную смоковницу. Если ваша дочь бесплодна, зачем она вышла замуж? И зачем этот мужчина женился на бесплодной женщине?
- - А он не знал об её бесплодии, это выяснилось после её замужества, - пояснил пожилой мужчина.
- - Тогда причём здесь моя дочь и её ребёнок? - Спросила я.
- - Ваша дочь родила ребёнка от меня, вот в чём дело, а моя жена бесплодна, и мы в состоянии дать этому ребёнку гораздо больше, чем вы, - сказал молодой мужчина.
Я встала и пошла к Луизе, попросила свидетельство о рождении Ляли. Она отдала его копию свидетельства, и я вышла к гостям. Я показала гостям документ.
- - Смотрите, Аскоева Ляля Алексеевна. Мать - Аскоева Луиза Николаевна. В графе отец - прочерк.
- - Ваша фамилия здесь есть? - Спросила я молодого мужчину.
- - А почему у девочки фамилия матери, а не отца, почему у ребёнка непонятное отчество? - Спросил молодой мужчина.
- - Вашу фамилию можно было бы дать только с вашего согласия, а отчество у неё дедушкино. А где ты был, когда ребёнок родился? - Ответила я. - Я просто не знал о её беременности, я лишь недавно узнал, что стал отцом. Она мне почему-то не сообщила.
- - А что, она обязана была тебе сообщить о ней, ты для неё никто, ты её бросил, женился на другой. И чего ты хочешь? - Это уже Али.
- - Но сообщить о родившемся ребёнке отцу наверно надо было, - гнёт свою линию молодой мужчина, выспался, отец он, видите ли.
- По документам ты не отец, у моей внучки есть только мать.
- - - Мы готовы заплатить любые деньги за эту девочку, - сказал пожилой мужчина, - Луизе трудно одной поднимать ребёнка.
- - Она не одна, нас много, - заговорил Али, - вас я бы попросил покинуть мой дом и забыть сюда дорогу. Нужен ребёнок, так есть суррогатные матери, если есть деньги, то вам по карману такая услуга. У нас с Розой на двоих семеро детей, один в могиле, шесть внуков. Мы все работаем, Роза получает пенсию, не надо говорить, что Луизе будет трудно. Если бы ей не нужен был ребёнок, то сама отдала его отцу или оставила в родильном доме. Давайте, уходите. Я ведь могу и милицию вызвать.
Гости встали и ушли. После их ухода Али опять схватился за сердце. Я вызвала скорую, открыла ворота и входную дверь. На сей раз ничего страшного, просто небольшой сердечный приступ. Постельный режим, таблетки, уколы. Мальчики всю ночь по очереди сидели у постели Али, они уже умеют измерять давление, пульс, сахар, ну, и уколы, внутримышечно, конечно. Они уже умеют делать уколы, быстро научились.
- - Если этот мужик отец, то почему не попросил разрешения хотя бы посмотреть на дочь, встал и ушёл? - Высказался потом Али.
- - Он обиделся, что ребёнок записан не на его фамилию. По-моему, они больше не придут. Он не поверил, что это его ребёнок, - успокоила я Али. Какая умница Луиза, что оформила именно такое свидетельство о рождении, хотя, скорее всего, у неё не было выбора. Но, когда Ляля вырастет, спросит, а кто её папа, что мы ей скажем? Видимо, права библия: за наши грехи отвечают наши дети.
- Как-то я попросила Луизу показать, где находится моё сердце, она пальчиком указала место на моей груди.
- - Луиза, а я не чувствую его, почему? Может, у меня его нет? У Нико было больное сердце, у Али тоже, от любой неприятности он хватается за сердце. Почему моё сердце никак не реагирует ни на что?
- - Мама, не пугай меня. Если у тебя от природы здоровое сердце, то оно не будет реагировать болью на неприятности, болит именно больное сердце, ты не виновата, что твоё сердце не отзывается болью. Если твоё сердце не болит физически, то это не значит, что оно не беспокоится о нас всех. Я тебе понятно объяснила, ты меня поняла, ты не будешь больше думать о том, болит твоё сердце или нет?
- Конечно, я всё поняла, я обняла дочку, я не знала что ей сказать, как поблагодарить за такие слова.
- - Как хорошо, что ты у меня есть, - единственное, что я могла сказать Луизе.
20 ноября 2013. Ушёл в армию наш Сенечка.
12 мая 2014. У нас серьёзное испытание - у Ванечки конкурс мастерства молодых токарей. Опять я организовала десант родных и знакомых болеть за Ваню. Опять бархатное платье и соломенная шляпка, Али надел новую рубашку и галстук, и вот мы приодетые, причапуренные, надушенные возникли в механическом цехе. Мы ожидали увидеть горы стружек на полу и лужи машинного масла, но нет - чистота, можно приходить в длинном платье. Члены жюри и руководство завода кинулось искать для нас стулья. Потом явились подружки токарей в мини юбках, размалёванные и с разноцветными волосами.
Молодые токари в модельных чистых спецовках, в защитных очках, в перчатках, стоят и смотрят на зрителей испуганными глазами. Вот конкурс начался, ребята получили болванки и чертежи. Мы, зрители, притихли. Подошёл Костя, муж Лауры, поблагодарил меня за организацию зрителей. Ребятам нужна поддержка. Мы не поняли, кто и как выполнил задание, зато все конкурсанты получили грамоты, призы и деньги в конвертах. Мы аплодировали всем, потом пошли смотреть, что натокарили ребята, все их детали переходили из рук в руки зрителей, и мы рассматривали их как золотые слитки. Особенно придирчиво разглядывали размалёванные девчонки с разноцветными волосами, оказывается, они тоже токари и разбираются в этих болванках. Они, оказывается старше наших конкурсантов. Да, они явно толковые токари, а смотрятся как девицы лёгкого поведения. Ну, и молодёжь пошла!
Ваня, работай токарем, только не уходи в бизнес! Сколько людей разорились, потеряли квартиры, машины, разрушились семьи, сколько было убийств и самоубийств.
1 марта 2014. Удивительно, к Луизе приходят её бывшие пациенты, в больнице второго геронтолога нет, и люди по старой памяти идут к ней. Приходят с каким-нибудь родственником, родственник занимает ребёнка, или просто катает коляску с Лялей по двору, а пожилой человек беседует с Луизой. И она их всех принимает! Молодец, дочка!
Нико, хорошие гены ты ей передал!
2 октября 2014. Вернулся из армии Сенечка, он служил под Хабаровском, загорел, по-моему, вытянулся и похудел. Ещё бы не похудеть, служить пришлось на кухне, варить еду в больших количествах. Он просил руководство дать ему возможность если не пострелять, то хотя бы подержать в руках оружие. Над ним же смеяться будут, если он не научится стрелять. Короче, и пострелять пришлось, и в танке поездить. В честь своего возвращения из армии Сеня такой пир организовал! Конечно, же казан плова, тазики с салатами, разные пироги. И дыни с арбузами, и нарезал их так, как режут на турецких курортах - выкладываются на тарелки только ломтики без корок. А для меня Сенечка сварил кастрюлю моего любимого бигоса. Впрочем мне помогли доесть бигос, не все любят плов. Столько народу собралось, почему-то больше женского пола. Сенечка обещал научиться готовить жаркое по-дворянски, он уже пытался до армии сделать его, но не хватило терпения и картошка не доварилась. Лаура тоже однажды пыталась сделать жаркое, ей не понравилось, что так долго надо возиться с ним. Я не готовлю его потому, что мой желудок не любит это блюдо.
! ноября 2014. Сенечка ушёл на свидание с девушкой, но почему взял с собой коляску с Лялей. Свидетели их свидания пояснили, что девушка тоже была не одна, а с младшим братом, видимо, мать не отпускает её на свидание, а вот с братом гулять - пожалуйста.
10 ноября 2014. Сенечка опять ушёл на свидание с Лялей, свидетели видели как братик девушки катает коляску с Лялей, а Сеня с девушкой обнимаются. 20 декабря 2014. Очень холодная по здешним меркам зима, люди обогреваются как могут. И по какой-то причине прогремел взрыв бытового газа в единственной пятиэтажке, пожар там был страшный. Часть жильцов приютил монастырь. Причём, именно монастырь первым предложил помощь: крышу над головой и обед в трапезной. Просто удивительно, но все монахи кинулись на место взрыва, ещё не приехали спасатели, а они уже пытались разбирать завалы, выводить жильцов, оказывать первую помощь, уцелевших людей, потерявших жильё, приводили в монастырь, заселяли в свободные кельи, успокаивали, кормили в трапезной.
Отец Анатолий объявил сбор вещей для погорельцев. И Али решил отдать вещи своих приёмных родителей. Откуда-то достал китайские клетчатые сумки, с какими когда-то ездили челноки за границу, мы стали разбирать содержимое шкафа и комода. Удивительно, но вещи были чистые, без пыли, без следов моли. Конечно, столько лет шкаф и комод были закрыты.
Я помогала Али складывать вещи, но уговорила оставить галстуки, они мне понравились - шёлковые, полосатые, в горошек, в клеточку, красивые, я нашла этикетку места изготовления - Италия. Потом шляпы, тоже Италия, шляпы фетровые. соломенные, ещё какие-то. Я решила примерить их, и они мне понравились, мне, оказывается идут мужские шляпы. Подошла Луиза, оглядела меня и тоже надела на себя шляпу, покрутилась перед зеркалом, потом примерила все остальные шляпы, вынула кашне из шкафа, надела на себя.
- Так, шляпы и кашне оставить все, вряд ли погорельцы будут их носить. А вот фуражки, кепки можно отдать. Ой, какая прелесть, - Луиза вытащила из шкафа крепдешиновое платье сиреневого цвета, с оборочками на груди, подоле и рукавах. Была такая мода, моя мама носила крепдешин. Луиза вышла, переоделась и вернулась, мы упали от хохота, а ей понравилось платье.
-Весь крепдешин беру себе, буду носить дома, - и она прихватила ещё два таких же платья, чёрное с розами и бордовое с зелёными листочками. А что, она права, крепдешин - натуральный шёлк, приятно носить такие вещи, особенно дома, а то, что вещь не модная - не важно, домашние простят.
Потом она нашла коробки с туфлями, туфли красивые, лаковые.
- Дядя Али, можно мне взять эти туфли? - Запросила Луиза, открыв все коробки, и померив обувь. Обувь красивая, но на широком толстом каблуке, такие сейчас не носят.
- Туфли мне впору, а каблук можно и поменять в мастерской на шпильку. Ой, сумочки, какие красивые, беру все, ой, сёстры отберут, - запричитала Луиза, прижимая к себе сумки.
- Они не дуры носить такое старьё, - высказал своё мнение Али.
- А я вот дура. Смотрите, сумочки-то к туфлям подходят, три сумки и три пары туфель такого же цвета, какая красота, ой, сёстры отберут. Дядя Али, а колечки от твоих родителей не остались? - Спросила Луиза.
- Нет, все колечки, цепочки я положил маме в гроб, и часы тоже, и ей, и папе. Надо тебе колечко, скажи мне, я тебе куплю новое.
Луиза начала рыться в комоде, я думала, что Али остановит её, а он усмехаясь, наблюдал за её действиями. Вот Луиза достала упаковки с чулками и стала читать:
- Фильдеперсовые, - по слогам прочитала она, - новые, с этикеткой. Шёлковые, я только читала о таких чулках, и тоже с этикеткой. Капрон и тоже новые, - Луиза вынула из упаковки чулки и залюбовалась ими.
- Я носила капрон, даже зимой, - вспомнила я
- И тебя выпускали из дома зимой и в капроне? - Удивилась Луиза.
- А мода такая была, - оправдалась я.
- Видимо, папа дарил маме чулки, а она не носила, наверно, не успела.
- Дядя Али, я заберу эти чулки. А тут ещё газовые платочки, шарфики. Ой, сёстры отберут.
- Когда и что они у тебя отбирали? - Возмутился Али. - Лучше сама с ними поделись шёлком и крепдешином, как это сейчас называется? Винтаж. Забирай тряпки и не действуй мне на нервы, а не то я сам отберу чулки и платья.
Луиза не обращая внимания на ворчание Али, копалась в комоде. Наконец она выбрала охапку вещей, успокоилась и ушла. Остальное мы разложили по клетчатым сумкам.
- - Роза, а вещи Нико? - Неожиданно спросил Али. - Хочешь хранить их или заодно отдадим погорельцам?
- - Али, что мне надо было, я уже взяла, можешь тоже взять что-нибудь на память, а остальное можно отдать погорельцам, - немного подумав, решила я.
- Вещей у Нико оказалось немного, и они поместились в одну сумку. И платяной шкаф в спальне наполовину освободился. В нём уже хранили свои вещи Лиана и Вася.
Вечером Али позвонил Лауре и спросил:
- - Ты и Лиана когда-то что-то отбирали у Луизы.
- - Нет, - поначалу ответила Лаура, но потом хватилась и сказала: - я вспомнила, мы у неё забрали фломастеры, наши кончились, а у неё полные были, а ещё какого-то куклёнка, но мы потом вернули его.
- - Выпороть вас надо было, жаль, я не знал про фломастеры и куклёнка, - рассердился Али.
- Позже я спросила Луизу, что за куклёнок был у неё, которого отбирали у неё сёстры. Кукла был мальчик, потому и куклёнок, кукла - она, куклёнок - он. Да, отбирали, потом вернули. И фломастеры, и куклёнка сёстры отбирали, это было давно, но она запомнила обиду на всю жизнь. Я не спрашивала, почему она не пожаловалась на них, понятно - она не ябеда.
- 25 декабря 2014. Позвонил Сеня, голос взволнованный.
- - Мама, выручай, помнишь, я тебе рассказывал про свою девушку, Свету?
- - Помню, и что?
- - Она живёт в доме, где взорвался газ. Её мать с ожогами в ожоговом центре в тяжёлом состоянии. Жильцов дома приютил монастырь. А Свету и её младшего брата забирают в детский дом. За ними уже приехали, Света плачет и кричит, Боря тоже. Что делать?
- - Сколько лет Свете и Боре?
- - Семнадцать и шесть, думай скорее, мама!
- - Хватай Борю на руки, Свету за руку и беги к нам домой, если ты в монастыре, то бегите через библиотеку.
- - Спасибо, мама, - и отключился.
- А я тем временем позвонила Али и Лауре, они обещали поскорее вернуться домой, а пока будут думать. Хлопнула калитка, я выглянула: идут Сеня с мальчиком на руках, а за ним идёт девушка и плачет. Сеня молодец, захлопнул калитку на замок, я впустила их и закрыла за ними дверь.
- - Не хочу в детский дом, - кричал мальчик, - Света, не отдавай меня.
- - Боря, ты в безопасности, я здесь хозяйка и я тебя не отдам никому, ты понял? А сейчас успокойся, пойдём со мной и умоемся. У нас есть игрушки, умоешься и будешь играть ими.
- Боря спокойно пошёл за мной, а Света ещё вздрагивала и всхлипывала. Сеня рассказал, что Света в момент взрыва была у подруги в соседнем подъезде, Боря был в садике. Тем временем пришли Али с Лаурой, они сказали, что можно оформить опеку над Светой и Борей. Уф, гора с плеч! Пришли Луиза с Лялей, Луиза быстро оценила обстановку, накапала гостье капель, а поскольку Света была в домашнем халате, то Луиза предложила ей свои платья. Ляля увела Борю в детскую показать игрушки.
А потом я позвонила в монастырь отцу Анатолию, обо всём рассказала ему, ожидала, что он будет ругать меня за самоуправство, но нет, он похвалил меня и моего сына за такой поступок. Он сам возмущён действиями работников детского дома, что плохого в том, что дети немного бы пожили в монастыре, мальчик бегал по коридору, заглядывал в кельи монахов, никому не мешал, монахи были только рады ему. Отец Анатолий уже позвонил в органы опеки с жалобой на работников детского дома.
27 декабря 2014. Света живёт у нас в комнате Луизы, в детской Ляля и Боря, они очень подружились. Мама Светы и Бори идёт на поправку, но выздоровление ёще не скоро, и Али оформил временную опеку над Светой и Борей, как дальний родственник. Света учится в УПК на швею, на будущий год она закончит учёбу.
1 января 2015. Приглашено много гостей и пришлось прикупить стулья и посуду. Приобрели новые вилки, ложки, ножи. Жаль, что сейчас в моду вошла посуда чисто белого цвета, не люблю белый цвет, а прозрачные рюмки и фужеры - убогость. Девчонки купили где-то громадный сервиз из Китая, расписанные драконами, - такая красота. А хрусталь принесли из старого дома Тяжёлые массивные бокалы, рюмки, вазы, салатницы - всё это храним как зеницу ока, и за годы моего проживания здесь не сломалась ни одна рюмка или фужер. А столовый и чайный сервизы в серванте старого дома трогать не стали, пусть красуется там, слишком уж хрупкими они выглядят. Места у нас много, есть где внукам побегать, а нынче одного стола оказалось мало, принесли письменный стол из детской. На диванодром пошили новый чехол и сменили наполнитель между матрасом и чехлом. Удивительно хорошее качество у этого монстра, пружины из нержавейки, деревянный корпус не рассохся и не перекосился - на винтах, а не на клею. Только внукам уже не разрешаем прыгать на нём, только смирно сидеть.
20 января 2015. Заметила, что Ванечка поглядывает на Свету знакомым мне мужским взглядом, поговорила с ним, предупредила, что нельзя раскатывать губы на девушку брата, напомнила ему, кто его отец и кто отец его брата, и про Лиану тоже рассказала, про то, кто её биологический отец и кто официальный. Пришлось рассказать и про контрольную работу по группам крови, которую задали Лиане, в ней пришлось раскрыть все наши семейные тайны. Пришлось рассказать, что у Динары и у меня дети от Нико и от Али. Он побледнел и обещал, что будет встречаться с девушкой Катей, она давно пытается познакомиться с ним. И ничего не должен знать отец, отцом он называет, конечно, Али.
25 мая 2015. У нас появилась эта девушка Катя. Она чем-то похожа на Свету, они обе светленькие, сероглазые, только Катя весёлая и разговорчивая, а Света спокойная и серьёзная. Катя нам всем понравилась, видно, что Ваня для неё если не божество, то, как говорится, свет в окне. Она почти одного роста с Ваней, если наденет туфли на шпильках, то будет одного роста с Ваней, они так красиво смотрятся вместе. И Ваня, пожалуй, повеселел. Катя тоже работает на заводе, я не поняла, на каком станке и кем.
20 апреля 2015. Выписалась из больницы мама Светы и Бори, пострадавший от взрыва дом уже отремонтировали, администрация города даже приобрела мебель взамен сгоревшей. И вот Людмила Николаевна пришла к нам за своими детьми. Нам было горько расставаться со Светой и Борей. Удивила нас Ляля, она вцепилась в Борю и закричала: “Не отдам! Он мой!” и в плач. Я предложила Ляле проводить Борю, а у него самого уже слёзы на глазах. Проводили мы наших гостей до их дома, зашли, дети побегали по комнатам, пахнувшим краской и лаком от новой мебели. С трудом увели Лялю домой, пообещали, что каждый день Сеня будет приводить её в гости к Боре.
30 мая 2015. Неделю назад умер Али, умер во сне, ночью. Я проснулась оттого, что мне стало холодно, я потрогала Али, он уже остыл. Я пыталась согреть его, оживить, но бесполезно. Лиана сказала, что причиной смерти стала острая сердечная недостаточность, она присутствовала на вскрытии Али. Лиана ещё сказала, что причиной болезни сердца Али - близкородственные браки родителей, дедушек и бабушек и более дальних предков, а может, пребывание под снежной лавиной как-то отразилось на его здоровье, он же был ребёнком, наверно, ещё и испугался.
Как я сама не умерла от горя, но я знаю, что нужна детям, внукам, и дай Бог дожить до правнуков. Когда пришли на кладбище, я попросила выкопать его могилу так, чтобы с могилами Нико и Динары получился угол, а когда умру я, мою могилу копать так, чтобы получился квадрат. Я взяла лопату и начертила на земле, как должна быть могила Али, а потом и моя. Дети переглянулись, пожали плечами, но согласились с моим решением и обещали выполнить мою посмертную просьбу. Получается так, слева от меня будет Али, справа - Нико, оба моих мужа, то же самое и с Динарой, слева от неё Нико, справа - Али. Дорогие нам мужчины будут рядом с нами. И никому не будет обидно.
Приехали на похороны и мои старшие дети. После похорон были поминки, стол накрыли во дворе, открыли калитку, люди шли потоком, Али знали многие и заходили помянуть его. Для русских стояли бутылки с вином и водкой, для непьющих - коробки с соком. Нарезали арбузы, дыни, с прошлого года остались, мальчики собрали абрикосы, черешню, клубнику, расставили по столу в вазах. Сеня сварил казан плова и кастрюлю бигоса. Лаура сделала жаркое, его очень любил именно Али, иногда просил сварить его, и не всегда эта просьба выполнялась.
Татьяна спросила меня, чем я буду заниматься, не скучно ли будет без Али. А чем я занималась, тем и буду заниматься: внучка Ляля, огород, бахча, сад, вон виноград посадила, клубнику надо поменять, помидоры у меня растут шести цветов, салат четырёх сортов, картофеля - три, прочая и прочая. Да, забыла, когда-то я посадила семечки от яблока из монастырского сада, взошли три саженца, и они уже несколько лет дают неплохой урожай вкуснейших яблок.
А Ляля зовёт папами Ваню и Сеню: папа Ваня и папа Сеня, вот так. Сказать, что она из них верёвки вьёт, ничего не сказать. Ей два года, она ходит в ясельную группу садика, её мама спокойно работает, знает, что я отведу или приведу Лялю, если она не сможет. Чего я боюсь, что Луиза - однолюб.
1 сентября 2015. Свете исполнилось восемнадцать лет, и они с Сеней подали заявление в ЗАГС. Светина мама оказалась очень строгой женщиной, и я её понимаю. Свадьбы у них не будет, всё-таки траур. Она очень просила, чтобы Сеня поселился у них, у самой Людмилы Николаевны вторая группа инвалидности, и ей нельзя оставаться одной с маленьким сыном, а вдруг опять явятся работники детского дома.
Ваня с Катей только встречаются, Ваня не очень нравится родителям Кати в плане образования. Катя учится в колледже, а у Вани только УПК по специальности токарь. Поговорила с Ваней, он сказал, что не хочет больше учиться, его цель - получить более высокий разряд по токарному делу, Ваня не хочет работать на руководящей должности, он технарь, а не чиновник. Пусть Катя учится на инженера, она способная, а он так и останется токарем, но только будет повышать свой разряд и всё. Я позвонила Косте, всё ему рассказала, он меня понял, понял и Ваню. Обещал поговорить с отцом Кати, самый главный козырь, по мнению Кости, это рост Кати - 185 см, по росту ей подходит только Ваня со своим ростом в 195 см. Все остальные парни в городе ниже Кати. Есть пара парней одного роста с Катей, но они женаты.
Нико, Али, Динара, ну, как вы там? Теперь мне придётся обращаться к вам троим. Всё у нас хорошо, нормально.
15 ноября 2015. Отвели скромную свадьбу Сени и Светы. Всё хорошо, кроме одного - Сенечка будет жить в доме жены. Нельзя оставлять больную женщину и маленького мальчика. Вдруг опять явятся из детского дома и будут требовать отдать им Борю. Вот и отпустила я сыночка, самого младшенького, пусть нечаянного и нежеланного, но всё равно любимого, так дорого он мне достался.
1 января 2016. Опять Новый год. Опять новые внуки: у Игоря и Ангелины вторая дочь Лада, первая - Лариса. У Лауры и Кости тоже вторая дочь Лолита, первая - Лейла. Интересно получается, что имена всех моих внуков и внучек начинаются с буквы “Л”.
Ванечка проживает со мной, с Катей они встречаются, но не более того, родители Кати требуют, чтобы она сначала закончила колледж, потом выходила замуж. Ваня заявил, что решил получить среднее образование, но его цель - шестой разряд токаря.
Луиза с Лялей тоже живут с нами, Луиза, по-моему, однолюб, такая красивая женщина, но одна, вся в работе и в заботах о дочери. В старом доме, где я жила с Нико, где мы с ним зачали Луизу и Ваню, живёт старшая дочь Нико, Лиана с Васей, детьми Лёней и Лёвой. На выходные приходят родители Васи, они счастливы заниматься внуками.
1 января 2017. Новый год! Опять! Надоели Новые годы или года, не соображу как правильно. Недавно приезжал отец Ляли, Луиза не захотела говорить с ним, а Ваня разрешил парню зайти в дом и просто заставил Луизу поговорить с ним.
- - У меня нет родного отца, он умер когда мне было два часа от роду. Я бы всё отдал, чтобы просто поговорить с ним. Ты же, сестра, целых пять лет жила с отцом. А что ты скажешь Ляле, когда она вырастет, кто её отец, почему в свидетельстве о рождении в графе отец стоит прочерк? Я требую, сестра, чтобы ты исправила свидетельство о рождении, позволила отцу видеться с дочкой и заниматься её воспитанием. Я не против, чтобы она звала меня папа Ваня, но зачем, если у неё есть настоящий отец. А ты, мужик, сиди и требуй выполнения своих законных прав в отношении дочки. Морду бы тебе набить как следует за сестру и за племянницу.
- Об этом мне рассказал Ваня, он встал на сторону отца племянницы. Сама Луиза молчит чем кончились переговоры, но Ваня сказал, что они договорились, что отец Ляли будет иногда приезжать и видеться с дочкой. А ещё оставил потихоньку Ване деньги для Ляли, на образование, лечение, отдых, в чём будет необходимость. Первым делом Ваня купил Ляле конечно, телефон под названием смартфон, почему смартфон, я не поняла, но Ляля всё поняла, а Луизе Ваня сказал, что купил телефон на распродаже. Хорошо, что Луиза не технарь и в телефонах не очень разбирается, а ещё Ваня сказал Луизе, что профком завода продаёт путёвки в санаторий “Мать и дитя” на Азовском море, а Ваня член профсоюза, а его родная сестра мать-одиночка, то он имеет право приобретать путёвки со скидкой, а поскольку Луиза в этом году не была в отпуске, вот пусть и поедет с дочкой. Как я поняла, Лаура помогла дельным советом. Ваня спрашивал гостя насчет суррогатных детей и получил отрицательный ответ, не получаются у него такие дети, так что Ляля у него единственный ребёнок.
- 20 июля 2018. На днях мне исполнилось семьдесят лет! Возраст, конечно, солидный. Раньше я думала, что когда мне будет семьдесят, я буду сидеть в инвалидной коляске, и меня будут кормить с ложечки. Ха- ха-ха! Сама сажу огород, бахчу, не весь, конечно, Луиза тоже любитель покопаться в земле. Главное, дать указания мальчикам, что пора снимать дыни и тыквы и тащить их на веранду на полки, в погреб спустить картофель, капусту, морковь, свёклу, редьку. А мои розы? Сколько им внимания надо, чтобы они радовали глаза и сердце. А обрезка деревьев, это забота Вани и Васи. Я проверяла ямы с детскими подгузниками, они ещё не сгнили, по-прежнему, на этих ямах растут бархатцы всех видов.
Регулярно ходим на кладбище, вкопали новые лавочки со спинками, выпалываем сорняки, сажаем цветы.
Нико, Али, Динара, надеюсь, вы довольны тем, как мы следим за вашими могилами, надеюсь, вы не против, что ваши могилы выкопаны углом, а после моей смерти, моя могила будет выкопана так, что получится квадрат? Я попросила об этом наших детей, они обещали.
И ещё, на днях позвонила Таня, она стала бабушкой, её сын Коленька родил сыночка Ромочку, таким образом, я стала прабабушкой, вот так! По-прежнему, принимаю сбор, разработанный Нико. Луиза серьёзно отнеслась к записям, оставленным её отцом, Нико, она дополнила их своими изысканиями и опубликовала две статьи под его именем в траурной рамочке, и под рамочкой своё. Первоначально записи Нико я предлагала Лиане, она их только просмотрела, приготовила рекомендованные Нико сборы и всё. Луиза же развила его мысли и идеи.
Иногда мы ходим в ресторан, где работает Ваня, он сам просит приходить, когда падает выручка. И мы, дамы элегантного возраста, приоденемся, причапуримся и вперёд. Лаура нашла для меня кавалера для похода в свет, коллегу по работе. Он вдовец, ему пятьдесят лет, и он охотно ходит со мной в ресторан, мы с ним только друзья. Ваня сказал, что после первого нашего посещения ресторана стали приходить жены с мужьями, точнее, мужья с жёнами. И выручка выросла, и атмосфера стала веселей, кто-то предложил выносить столики на улицу, как в Европе, так как иногда не хватает мест в зале.
На лошадках иногда катаемся такой кавалькадой, уж мы выбираем денёчки, когда пуст сам ипподром, и уж тогда мы едем, кто-то быстро, а кто-то пешим шагом.
1 августа 2018. Приехала в свой родной город, у меня проблемы с зубами и надо их решать. Всё-таки у меня пятеро детей, и они у меня съели почти все зубы. Заодно купила себе новую норковую шубу, всё-таки я человек зябкий. Купила шубу и так довольна, такое хорошее качество, главное. она лёгкая. Однажды Татьяна позвала меня погулять в городской парк тёплым вечерком. И вот на одной аллее я увидела своего бывшего мужа, он сидел в инвалидной коляске и тупо смотрел перед собой. Я остановилась, Таня тоже, она узнала отца и посмотрела на меня. Мы продолжали смотреть на него, мы его узнали, а он нас нет. Он просто смотрел перед собой. Таня не выдержала и подошла к нему:
- - Папа, здравствуй, это я, Таня, погляди на меня, - заговорила она с ним. А в ответ - тишина. Он смотрит мимо неё. Ясно, у него паралич. Подошёл крупный парень, не говоря ни слова, взялся за ручки коляски и покатил коляску, но увидев нас, остановился, повернулся в нашу сторону.
- - Простите, вы Татьяна и Роза? - Спросил он. - Я видел ваши фотографии, а это мой отец, он парализован. Сегодня моя очередь гулять с ним. Давайте знакомиться, я Павел, у меня есть брат-близнец Пётр.
- Короче, мы познакомились, хорошо поговорили, обменялись телефонами. Братья оказались хорошими ребятами, заботливыми детьми. Не завидую я им - ухаживать за парализованным отцом это такой труд. Оказывается, он всё-таки вспоминал свою бывшую семью, перебирал наши фотографии, просил найти нас. Меня и Таню найти не удалось, мы обе поменяли фамилии и адреса, Игорь поменял фамилию. Павел приходил по нашему адресу, где мы жили, а открыл ему Игорь, а он был зол на отца, и ответил, что такие тут не живут. Ну, чтож, будем общаться.
!0 сентября 2018. Заходила в монастырскую библиотеку, просто навестить коллег. Всё у них хорошо. На столах появились настольные лампы, к каждому столу подведён кабель, а на полу новый линолеум, заменёны стулья на кресла, стулья расшатались. Лампы под потолком более мощные и яркие. Все окна заменили на современные, в дверных проёмах красуются солидные двери. Каталоги сохранились. Шторы новые, красиво повешены. Ой, икона, да какая большая! По-моему, это Николай Чудотворец. Компьютер стоит на кафедре библиотекаря, что он с ним делает? Новый библиотекарь в джинсовом костюме выдаёт стопу книг читателю и что-то растолковывает ему, на минуту он отвлёкся и заглянул в компьютер. А ещё на отдельном столике за спиной библиотекаря стоит ксерокс, и висит плакат, где написана стоимость услуги ксерокса. Я села за свободный стол. И подошла ко мне девчонка-школьница.
- -Кто написал библию? - Спросила она. Я онемела, я библию не читала, но выдержки из неё я слышала от наших трудниц. Думала я минуту, не больше.
- Народ написал. Так же как народ придумал былины, сказания, предания.
- А те события, описанные в библии, на самом деле были?
- Скорее всего - да. Кстати, я вспомнила в прошлом году моя дочь собралась в Тунис и спросила, что там можно посмотреть. Я ответила: Троя и Карфаген. Она рассмеялась - так это же миф. Да, были мифы, но города-то были, но от них остались развалины и туда возят туристов. Поехала дочка с семейством в Тунис, спросила гида, есть ли экскурсии в Трою и Карфаген. Ответили: да, есть, час езды, поехали. Но никто не согласился ехать. Все сказали: это миф. Так дочка и не съездила.
- В Трою я бы пешком ушла, - сказала девчонка, - это любимый фильм моего детства.
- А Карфаген, новый современный Карфаген показан в фильме про Лару Крофт.
- Ой, я обязательно посмотрю этот фильм.
- А вырастешь, поезжай в Иерусалим по святым местам, окунись в реку Иордан, пройдись по дороге, по которой шёл Иисус на Голгофу.
- Скажите, а для чего нужна библия современным людям?
- Две тысячи лет библия учила людей жизни, как надо жить в семье, обществе. Десять заповедей: не сотвори себе кумира, не убей, не укради, не пожелай жены ближнего своего, не лжесвидетельствуй в суде, не унывай, да, уныние - тяжкий грех, и так далее. На библии основан уголовный кодекс, гражданский кодекс. Но и для истории она источник каких-то сведений. Кстати, я вспомнила Олимпийские игры 2004 в Афинах. Спортсмены поднимались на гору Олимп, соревновались на том самом стадионе, где были самые первые Олимпийские игры, бежали марафонскую дистанцию на той самой марафонской дороге. И никто не сказал, что это миф. А если побольше хочешь узнать о библии, обратись к нашему отцу Анатолию, он закончил духовную семинарию.
- Скажите, а почему вы не носите крест? - Неожиданно спросила девчонка.
- Я крещённая, но я неверующая, а крест не ношу потому, что не следую моде. Креститься мне пришлось, чтобы работать в монастыре, когда мне предложили эту работу, я поняла - это подарок судьбы, возможность максимально реализовать себя, а крещение - не такая большая плата за это. Впрочем, в досоветские времена все были крещёными, и крестились люди с радостью.
- Спасибо, бабушка, вы так хорошо всё рассказали, до свидания, - девчонка пожала мне и руку и ушла.
Какой, чёрт возьми, компьютер заменит беседу человека с человеком? Впрочем, не знаю. Хотя Экзюпери сказал однажды: “Самая большая роскошь на Земле - роскошь человеческого общения”. Да и мне иногда не хватает читателя с его умными и не очень вопросами, чтобы твоя голова думала и соображала. Внуки с вопросами не пристают, а я столько могу рассказать! Интересно, компьютер может сказать, почему у Ленина не было детей? Почему Иосиф Джугашвили взял себе псевдоним Сталин? А чем коран отличается от библии?
Роза и библиотечный роман
© Copyright: София Хомич, 2025
Свидетельство о публикации №225030501746
Свидетельство о публикации №225030501746
Рецензии