Львиное Сердце

  Львиное Сердце

  Октябрь 1917 года

  Западный Фронт, Пашендейл, Бельгия

  Шёл третий год Великой Войны. Война, начавшаяся с убийства австрийского наследника в боснийском Сараево, и не думала прекращаться. Уже давно бодрые сражения превратились в мучительный позиционный тупик. По всему Западному Фронту во Франции передовая превратилась в сплетение траншей и ходов сообщения, в которых солдаты месяцами жили, страдали от болезней и ходили в самоубийственные атаки. В Бельгийской Фландрии всё превратилось в болото, в котором вязли целые армии и техника. И никто пока не мог добиться успеха в боевых действиях.
 
  Ранним, как всегда на Западном Фронте, дождливым утром, воздух в тылу британских войск, разрезал непривычный среди звучания работы прифронтовых инженеров и артиллеристов звук — протяжная мелодия, которая шла от деревни Зоннебеке по дороге до британских траншей. Это была волынка, что могло означать лишь одно — прибытие шотландского батальона. Пополнение долгое время ждали, поскольку войска уже выдохлись в позиционных боях и надеялись на скорейшие подкрепления. Однако не ожидалось, что пополнение прибудет именно из таких войск. Шотландские горцы, веками служившие верой и правдой Британской Короне, вызывали у солдат насмешки из-за их униформы и внешнего вида, но они не могли не уважать их за храбрость в боях. Солдаты 92-го Гордонского Хайлендерского полка, прибыв к позициям, расположились в лагере, и тут же привлекли к себе внимание солдат, которые с интересом стали изучать новоприбывших бойцов.
  — Ну и ну, кто же к нам прибыл? Да это же
"Адские Леди" из Шотландии. Не продувает ли вам ножки, а, девочки? —
рассмеялся коренастый канадец-кавалерист, и его смеху вторил весь эскадрон.
  — Это мы посмотрим, кто из нас
"девочки". Вы только и делаете, что ездите по тылам на своих конях, но боитесь пойти на Ничейную Землю! — отвечали шотландцы канадцам. Если бы не вмешательство офицеров, ситуация могла бы закончиться дракой.
  — Полно вам спорить, джентльмены — прервал спор солдат лейтенант Ричардсон, командир роты Ланкаширского полка. — Все вы в своей мере участвуете в войне. А если будете нарушать дисциплину, мигом залетите на гауптвахту! Разойдись!
  — Слушаюсь, сэр! — ответили хором солдаты и разошлись по своим палаткам.
 
  Среди горцев был боец Александр Дункан, лет 25-ти. Вырос он в семье фермера из горных районов Шотландии, как и многие солдаты его полка. На войну он пошёл из-за желания прославиться, как и его дед, который сражался и был ранен во время афганской кампании Британской Армии. Войну он уже повидал, и участвовал во многих атаках, так что на момент прибытия состоял в чине младшего капрала, за храбрость при спасении товарища с поля боя. У Александра был старший брат Ричард, но, к сожалению, он не так давно погиб, уйдя ко дну вместе с крейсером, на котором служил артиллеристом: германская подводная лодка выследила и торпедировала корабль, а при бурных волнах шанса для спасения было мало. После гибели брата Александр больше возненавидел германскую армию и её солдат, поэтому рвался в бой куда охотнее. А пока он отдыхал после долгого марша.
 
  В лагере кипела работа. Артиллеристы работали со своими орудиями, танкисты (танки прислали на этот участок недавно, но их действие было не очень удачным — помешала топкая грязь) ремонтировали свои боевые машины и принимали боеприпасы, а инженеры заготавливали гати и набивали мешки песком. Всё было готово для скорейшего наступления на германские позиции, и все его ждали. Готовились к нему и германцы, укрепляя позиции и свозя к линии фронта артиллерию, дабы остановить и уничтожить войска Антанты, заманить их в ловушку.
 
  После отдыха, солдаты направились в траншеи. Этот участок вместе с британцами занимали и их союзники французы, которые ещё до британцев начали боевые действия с германцами. Французы, увидев шотландцев, были удивлены, но встретили их с радушием, как и всех, кто прибывал в траншеи. Траншеи англо-французских войск располагались на самом тяжёлом участке фронта. По пути в окопы солдаты встретили вереницу французских солдат, часть их которых была ранена, здоровые солдаты помогали им идти. Французские солдаты рассказали британцам, что германская авиация и артиллерия обстреливала город Ипр настолько часто, что от прекрасной Палаты Суконщиков остались только руины башни, да часть стен. Всё, что было некогда величественным городом, ныне превратилось в пустыню.

  Александр познакомился с одним французским солдатом. Языковой барьер, конечно, мешал общению, так что двоим солдатам приходилось общаться жестами или при помощи товарищей.
  — Меня зовут Александр, я шотландец. Как зовут
тебя, мой друг? — спросил Александр французского солдата, который служил пулемётчиком во французской роте
  — Je m'appelle Jacques. Enchantee. D'ou viens-tu?[1]  — отвечал тому француз
  — Приятно познакомиться, Жак. Я из Инвернесса.
Откуда ты, мой друг? — Александр старался объяснить новому знакомому откуда он.
На куске доски тот углём нарисовал небольшую карту Шотландии и указав на северную её часть произнёс чётко: "Инвернесс"
  — Ah, j'ai compris. Inverness. Je viens de Champagne. Et voici ma famille - француз вытащил из кармана
фотокарточку, на которой был изображён он, его жена и дочь – C'est Marie, ma femme, et Helene, ma fille. [2]
  – Твоя семья? Твоя жена очень красивая, Жак
  – Merci, Alexander [3]
Разговор солдат прервал французский офицер. Он позвал Жака, дабы тот заступил на дежурство. За Ничейной Полосой всегда надо было следить, дабы не пропустить диверсионные и разведывательные группы германцев.
  — He, Jacques! Viens ici! Mettez-vous en garde! [4]
Жак встал, пожал руку шотландцу и удалился, заняв своё место у пулемётной позиции. Французские и шотландские солдаты продолжали знакомиться: угощали друг друга коньяком и виски, рассказывали о своей жизни. Ротный волынщик МакБелл исполнил для солдат несколько традиционных гимнов на волынке, а офицеры в это время обсуждали обстановку на фронте и скорейшее наступление.
 
  Так за беседами, да обживанием траншей прошёл день. Солдаты рассказывали друг другу разные истории, вместе трудились, ходили в тыл, носили почту. Ночью солдаты спали, а Александр, вместе с его товарищем Генри заступили на своё дежурство. По ночам было куда важнее следить за движением перед траншеями. Для того, чтобы лучше видеть, что происходит, пускали сигнальные ракеты. Взмывая вверх, они освещали пространство между траншеями, выхватывая из тьмы стволы разбитых деревьев, уничтоженную технику и тела убитых солдат на колючей проволоке. Вдалеке на соседних участках вспыхивали разрывы снарядов, и даже пулемётные очереди. Но на участке, где расположился полк Александра, всё было тихо. Однако нужно было быть осторожнее. Германские снайперы действовали и по ночам, и уже много солдат до прибытия шотландцев положили свои головы, неудачно высунувшись или решив по незнанию закурить папиросу.
  — Тихо... Слишком тихо... Не кажется ли тебе это подозрительным, Александр? — спросил Генри своего товарища — Погляди-ка,кто-то движется там!
Александр прильнул к перископу, и стал вглядываться в чёрную пустоту. Он увидел, что это шевелился германский пехотинец. Он запутался в проволоке, одной его руки не было. Боец метался словно в бреду, и пытался звать своих товарищей. С германских траншей выползли два бойца. У них в руках был белый флаг с нарисованным красным крестом, такие же повязки были у них на руках.
  — Ну и что будем делать? А ну пугни их... — промолвил тихо Генри. Александр прильнул к прицелу, аккуратно прицепился и выстрелил возле тех двоих германцев. Они залегли на землю и стали ползти к своему товарищу. После этого оба британца начали стрелять, но санитары не собирались отходить. Аккуратно подобравшись к своему товарищу, они срезали колючую проволоку и оттащили его к траншеям, иногда махая флагом, показывая безопасность своих намерений, после чего скрылись в траншеях.
  — Да уж, в храбрости им не занимать... — тихо проговорил Генри, и тут же с германских позиций донёсся выстрел. Пуля просвистела и ударила прямо в перископ. Шотландцы пригнулись, и стали ждать, пока не утихнет стрельба. После этого донёсся крик от германцев: "Verdammte Tommy! Sie haben kein Recht, auf Sanitater zu schiessen!". [5]
  — Они говорят мы не можем стрелять по санитарам... Выгляни, посмотри что там происходит...
  — Нет, пока опасно... Их снайпер этого и ждёт... Чёрт, перископ накрылся... — промолвил Александр, держа в руках разбитый инструмент.
Внезапно с французских позиций донёсся пулемётный огонь, взлетела осветительная ракета. Пулемётчик Жак обстреливал участок Ничейной Полосы, громко ругаясь по-французски. Когда огонь стих, французский и британский офицеры прильнули к биноклям, и как оказалось, это был германский отряд. Они хотели проделать проход в колючей проволоке, но были вовремя замечены французскими солдатами и уничтожены.
 
  Из своего блиндажа вышел лейтенант Ричардсон. Он поднял спящих солдат и стал читать им штабной приказ:
  – Я только что получил директиву из штаба. Нам нужно несколько человек, чтобы отправиться в германские траншеи и добыть там пленных с ценными данными. Внимание! Брать исключительно офицеров и унтер-офицеров, поскольку они могут располагать ценными данными больше, чем простые солдаты! Итак, добровольцы - шаг вперёд! – скомандовал лейтенант. Из строя солдат вышло пятеро бойцов. Александр согласился идти вместе с ними. Для командования отрядом был выбран сержант МакКензи, опытный солдат и прекрасный руководитель. Солдатам были выданы гранаты, боеприпасы, а также инвентарь. Для скрытности солдаты надели плащи, а также чехлы на каски и свои килты. После инструктажа солдаты по лестницам перебрались через парапет и пошли вперёд. Найдя проход в рядах проволоки, они бесшумно скользнули в него. Из окопа им жестами пожелали удачи. Солдаты шмыгнули в воронку и стали осматриваться. Ничейная Земля была пуста, но на ней нашлось много укрытий: разбитый аэроплан, танк, увязший в грязи несколько месяцев назад, а также руины домов – до войны здесь была ферма. Отряд по тихой, иногда проползая, двигался по полю, ныряя в воронки и укрываясь за складками местности. Вскоре они достигли танка и укрылись за его бронёй. Один из солдат внезапно опёрся на полуоткрытую дверцу спонсона, та со скрипом захлопнулась и этот звук разнёсся в воздухе. Германцы в окопах зашевелились, их пулемётчики стали вглядываться в тьму. Была пущена сигнальная ракета, которая осветила своим ярким огнём землю и воздух, после чего медленно поползла вниз, оставляя за собой хвост.
  – Ты идиот! «Боши» теперь узнают что мы здесь! Всем тихо! – злился сержант. Большой корпус танка скрывал их от глаз германских солдат, а ракета через некоторое время погасла и пространство снова окутал мрак. Рейдеры двинулись дальше уже ползком, прижавшись к земле. Брезентовые плащи помогали им слиться с цветом почвы, а чехлы на касках не давали им бликовать. Так они медленно подползли к германским траншеям. Слева от них была пулемётная позиция. Двое пулемётчиков говорили друг с другом и курили. Рейдеры тихо спустились по лестнице в германскую траншею. Их приход, слава Богам, никто не заметил. Сержант провёл кратчайший инструктаж и поставил задачу:
  – Ищите офицерский блиндаж… И не мешкайте тут… Выполнять!..
Британские солдаты стали осматриваться. На стенах траншей были прикреплены таблички, которые, как и в британских позициях, указывали направление важных объектов в траншее.
  – Кто знает немецкий, чёрт вас подери? – промолвил сержант.
  – Я знаю. Тут пишут, что блиндаж «Солнце» находится в той стороне – ответил один из бойцов и указал налево. Солдаты пошли туда, стараясь ступать тихо и осматриваться по сторонам. Сейчас германские солдаты спали, и только часовые ходили по позициям. Один такой встретился британцам по пути, но не успел он отреагировать, как был оглушён ударом приклада и уложен в какую-то одиночную землянку. Солдаты удивлялись качеству германских траншей: они были глубокими, со стенами, обитыми досками. Везде были полки для утвари, возле пулемётных позиций висели вёдра для воды. Местами траншеи уходили наверх, образуя этажи. Землянки были построены качественно, словно комнаты, а сами траншеи напоминали городскую улицу. В одном месте даже стоял рояль. Вскоре рейдеры добрались до нужного пункта. «Утихомирив» часового у входа, британцы стали прислушиваться…
 
  В германском блиндаже, обустроенном как целая квартира, сидели два офицера. На столе стояли фляжки с французским коньяком. Оба они держали в руках игральные карты и пристально глядели друг на друга. Офицеры не слышали ни странных звуков снаружи, ни тихой английской речи, настолько они были заняты игрой.
 – Ist es nicht an der Zeit, die Karten zu offnen, Johann?
 – Komm schon, Willie. Du bist am Ende! [6]
Карты упали на стол. Офицеры стали резво обсуждать, кто же выиграл. Один из офицеров посмотрел на другого, и кажется, что-то заподозрил.
 – Du verdammter Betruger! Dreckiges Schwein! [7] – рявкнул один офицер на другого, и разрешение конфликта пришло откуда не ждали. Услышав шаги, один из них повернулся и… перед ним на входе стояло семеро английских солдат. Один из них, усатый, с револьвером в руке держал офицеров на прицеле. Двое смотрели на незваных гостей ошарашенно, и ничего не могли сделать. Один из германцев глядел то на своего товарища, то на фонарь на потолке, то на солдат. «Юбки, чулки, рыжие морды… Адские леди!» думали оба офицера. Их связали и под прицелом винтовок вывели из блиндажа, захватив так же ценные трофеи: парабеллумы и штабную карту. Выйдя из блиндажа те вернулись к месту откуда пришли и выбрались из окопа. И тут их заметили германские солдаты. Забил колокол – поднялась тревога!
  – Хватайте их и бегом к позициям! Ну же! – прокричал сержант. Отряд на всех парах рванул к позициям, в спину им палили из ружей и пулемётов, и даже миномётов. Кругом рвались гранаты, а в небо взмыла группа ракет. Казалось, что нету шансов у шотландцев уйти живыми, но корпус танка и воронка от снаряда снова спасли их, и солдаты заскочили за укрытие. Перепуганные офицеры германской армии вмиг протрезвели, и тряслись от страха, молясь своим богам, от древнегерманских до христианских. Вскоре опасность миновала, солдаты добрались до своих траншей и спустились вниз. Офицерам развязали руки, и отправили в штаб под конвоем.
– Отличная работа, джентльмены! Хвалю вас! Вы будете награждены за это! – радостно сказал лейтенант Ричардсон. Однополчане обступили вернувшихся и стали поздравлять их с удачным походом. Пришли и французы, в очередной раз дивясь отваге шотландцев. Всю ночь солдаты праздновали удачную операцию. Больше никаких происшествий до утра не происходило.
 
  Жак и Александр за время жизни в окопа сильно сдружились. Они много общались друг с другом, вместе ходили на дежурства, выполняли общие дела по хозяйству в траншеях. Разговоры между ними шли о довоенной жизни, о семьях, о быте своих народов. Также темами их бесед были война и религия, но такие вещи обсуждались подальше от офицеров, между солдатами. Среди солдат в эти дни жила печальная история: денщик французского лейтенанта, человек отважный, опытный, был убит осколком снаряда, когда нёс пищу в окопы. Смерть висела над людьми, и даже опытные солдаты могли погибнуть глупой и бесславной смертью. Многие солдаты, особенно те, кто пробыл здесь уже долгое время, мечтали о скорейшем возвращении домой, встрече с родными, и чтобы больше не пришлось убивать людей.
 
  В один из дней Александр и Жак пересеклись снова. Утром лил дождь, даже ливень. Вода с неба залила воронки от снарядов, размыла почву, обнажив тела убитых солдат
ещё с боёв 1915-го года, а траншеи превратились в затопленный лабиринт. Французские и шотландские солдаты вычёрпывали воду вёдрами, касками и котелками. Стенки окопов в некоторых местах обвалились, и к делу подключились солдаты из инженерного корпуса. Всё это стало бедствием и для солдат Антанты, и
для германцев, чья хвалёная фортификация была нарушена из-за ужасной погоды. Жак и Александр работали вместе, вычёрпывая воду из блиндажа, который начало затоплять.
  — Merde! On ne sait pas combien de temps cette pluie va durer! S'il ne s'arrete pas, toute la tranchee s'est transform;e en lac! Aidez-moi s'il vous plait! [8] — жаловался Жак, поскользнувшись на грязи и упав в воду. Встал он уже промокший до ниток, и его голубая шинель вся была перепачкана. Александр протянул тому руку и помог встать.
  — Да уж, друг мой... Эх, да ты весь промок! Иди наверх, там есть где прогреться... -  шотландец указал французу куда идти, после чего тот удалился. Сам Александр вместе с товарищами выносил предметы быта и снаряжение из блиндажа. В блиндаж спустился лейтенант Ричардсон, и стал помогать солдатам. Инженеры вместе с солдатами ставили настилы в траншеях, укрепляли стены и помпами выкачивали воду. Погода принесла беспорядок на позициях, но пехотинцы довольно успешно справлялись с бедствием по обе стороны фронта.
 
  Прошло несколько дней. К непогоде солдаты привыкли, траншеи были подготовлены. На позициях германской артиллерии солдаты заряжали орудия, готовили их к бою. Из штаба кайзеровской армии пришёл приказ: "Начать обстрел англо-французских позиций, приготовиться к наступлению". Тяжёлые гаубицы системы Круппа обслуживались крепкими артиллеристами, способными на руках нести артиллерийские снаряды. Германские офицеры командовали:
  - Lade auf! Zeig die Koordinaten! Batterie, Feuer! [9]
Солдаты зарядили орудия, наводчики по отмеченным координатам подняли стволы орудий. По команде "огонь", спустили ударники. Огромные орудия с чудовищным грохотом изрыгнули снаряды с клубами дыма, и они понеслись в сторону британских позиций...
  — Что это такое?.. Что за звук? — спрашивали проснувшиеся от грохота пушек вдалеке солдаты. Один боец вышел из блиндажа, поднял голову вверх. И тут же артиллерийский снаряд рухнул на блиндаж. Взрыв подбросил вверх толщею земли вперемешку с досками и человеческими телами. Потом второй снаряд, третий! Начался обстрел. Солдаты в панике стали прятаться, вжиматься в стены окопов. Снаряды падали возле траншей, но иногда попадали по позициям. Тогда то, куда они попадали превращалось в перепаханную землю с обломками траншейных стен, досок, железа, оружием и амуницией. Александр вместе с несколькими бойцами укрылся в одной из землянок. Рядом с ним сидел волынщик МакБелл, который прижимал к себе волынку и яростно крестился. Другие солдаты, перепуганные новобранцы, сгрудились возле сержанта МакКензи, который учил их, как вести себя при обстреле. Перед глазами Александра метались по траншее солдаты, сыпалась земля, грохот заглушал всё, крики сержанта, даже биение собственного сердца. На французском секторе творился такой же ад. Осколки снарядов при вбивались в стены, в землю, прошивали солдатские тела насквозь. Взрывы закапывали людей, и части их тел торчали из земли. А потом обстрел стих. Солдаты вылезли из укрытий и стали осматриваться. Весь окоп был перепахан, где-то горел огонь, который выжившие солдаты тушили. Тела убитых уносили и складывали в более подходящих местах, например больших воронках. Офицеры скомандовали солдатам встать на свои позиции и готовиться встретить германскую пехоту. Солдаты поднялись на позиции, положили винтовки на парапеты и прильнули к ним, зарядили пулемёты. Гранаты они держали под рукой в сумках и ящиках.
 
  И вот с другого конца поднялась германская пехота. Она быстро приближалась к англо-французским окопам. Впереди солдат, как и во всех армиях, шли офицеры. Поддерживали пехоту штурмовые отряды. С сумками, набитыми гранатами, и окопными ножами на поясе, они подобрались к колючей проволоке и начали резать её ножницами. Однако их быстро уничтожали гранатами и точным огнём. Среди германских солдат показались несколько человек с тяжёлыми баллонами на спине. Это были огнемётчики, страх каждого солдата. Подобравшись к траншеям поближе, они стали заливать их горючей смесью из огнемётов. Те, кому не посчастливилось попасть под этот огненный душ, превращались в горящие факелы, с истошным воплем метавшиеся по траншее, и вскоре умиравшие в жутких мишенях. В ответ, по ним забили пулемётчики. Двоих из огнемётчиков удалось сразить наповал, а одному попали в баллон. Взрыв превратил в огненный факел и самого огнемётчика, и окружавших его солдат. Это достаточно подкосило возможности германских пехотинцев, но атака продолжалась.
Александр бил из винтовки точно в цель. Хвалёные "Ли-Энфилды" отлично справлялись с пехотой противника, и счёт Александра доходил уже до 15-ти солдат. Пулемётчик на позиции рядом с ним бил по германцам из тяжёлого "Виккерса", который буквально косил солдат врага. Солдаты падали, прошитые свинцом, кто-то путался в колючке и
становился лёгкой мишенью. К бою присоединились и английские миномёты, рассеивая и разбивая германское войско на отдельные группы, которые не было сложно уничтожать уже стрелковым оружием. На французском секторе траншей германцы ворвались в траншеи, завязалась кровавая рукопашная. Солдаты резали друг друга штыками, рубили лопатами, дубины, камни, кулаки, всё шло в ход, люди превратились в диких зверей, отчаянно боровшихся за свою жизнь. Только чудом французы выгнали «бошей» из траншей. Осознав бессмысленность атаки, германская пехота повернула назад и стала отступать, подгоняемая вслед огнём с британских позиций. Атака врага была отражена. Но с ничейной земли всё ещё были слышны крики раненых и умирающих германских солдат. От отступающих германцев сыпались проклятия в адрес британцев и французов. Заняв свои позиции, германцы ждали теперь атаки пехоты врага. И вот, пришёл приказ: «Контратаковать. Захватить позиции германских войск при поддержке танков и авиации». Лейтенант, прочитав приказ выдохнул и вышел из блиндажа. Надо было вести солдат в атаку, в которой скорее всего они все погибнут, ведь по данным разведчиков германцы надёжно укрепили свои позиции. Но это был приказ, и его надо было выполнять. Он вышел из блиндажа и скомандовал:
– Ланкаширцы! Примкнуть штыки! Все на позиции! Сержант МакКензи, принимайте командование своей ротой! Всем приготовиться к атаке!
Солдаты примкнули штыки, почистили оружие. Им выдали гранаты и дополнительные патронные сумки-бандольеры. Из своего «жилища» вышел волынщик МакБелл. Килт его был без чехла, а на голову был надет шотландский берет с кокардой Гордонского полка. Он вышел к парапету, взял свою волынку и настроив её, стал ждать команды. Александр зарядил свою винтовку, положил две гранаты в сумку на поясе и встал возле волынщика. Пулемётчик рядом держал тяжеловесный пулемёт Льюиса, в сумках на поясе его было два запасных магазина. Шотландцы помолились перед атакой, сержант МакКензи встал возле лестницы и стал поддерживать солдат отважными словами. Бойцам даже дали ром, который те употребили «для храбрости». И вот, в пять часов был подан сигнал к атаке…
  – Солдаты! За Короля и Отечество! Вперёд! Идти до вражеских позиций недолго, потому двигайтесь быстрее, и да храни вас Господь! Волынщик, играй «All the Blue Bonnets over the Border»! В атаку!
 
  Прозвучал сигнал свистка, и сотни солдат с британского и французского сектора стали выбираться из своих траншей. Громкая, но вдохновляющая мелодия понеслась над Ничейной Землёй – волынщик МакБелл шёл впереди всех, играя на волынке и воодушевляя солдат. Шотландцы в килтах шли в полный рост, слева шли ланкаширцы, справа – французская пехота. Пройдя первые ряды германских траншей, пехотинцы были встречены германским огнём. И началась мясорубка… Ряды пехоты срезало огнём. Солдаты гибли один за другим, падали в грязь, на паутину колючей проволоки. Британские пулемётчики били в ответ, но мало что смогли противопоставить германскому оружию, а потом к делу присоединилась германская артиллерия. И вот уже солдаты Антанты ощутили на себе всю мощь вражеского оружия. Артиллерия рвала и метала, забирая десятки жизни одним попаданием снаряда. Тела людей и их останки ударной волной забрасывало на деревья, на обломки техники, на колючую проволоку, а смертоносные осколки прошивали солдат насквозь. Одним из снарядов Александра контузило и он упал. Со лба текла кровь, заливала глаза, мешала зрению, а в ушах стоял невыносимый звон. Он оглядывался вокруг, смотря, как на его глазах гибли его товарищи и друзья. Он увидел, как осколок артиллерийского снаряда снёс голову лейтенанту Ричардсону. Его тело завалилось на бок и рухнуло в грязь, а мёртвые руки всё ещё держали револьвер и трость. Словно во сне Александр видел пролетавших мимо канадских кавалеристов, шедших в атаку на конях со шпагами наголо, гибель волынщика МакБелла, сражённого пулей германского снайпера, и чудовищные стальные машины - танки, которые ползли по Ничейной Земле, обстреливая германские окопы. В воздухе проносились аэропланы, вступая в воздушные дуэли с вражеской авиацией. Он видел, как один из шотландцев зацепился килтом за колючку и был тут же сбит очередью из пулемёта, видел шокированных солдат, которые словно в прострации бродили посреди этой бойни, видел как погиб сержант МакКензи, пытаясь спасти раненого бойца. Отойдя от контузии, Александр схватил винтовку, вытер лицо и вдруг услышал крик французского солдата…
  – Aidez-moi s'il vous plait! Je suis blesse! Ne me laissez pas tomber! [10] – кричал француз. Когда Александр подбежал к нему, он узнал в раненом Жака, чья рота погибла под шквальным огнём. Тот лежал на дне воронки и держался за рану. К сожалению, жить ему осталось немного: германские пули прошили французу грудь. Жак еле говорить, он кашлял кровью и плакал. Как ни пытался шотландец спасти своего друга, он не мог ничего не мог сделать. Александр говорил с раненым до конца, пока тот не умер у него на руках. Попрощавшись с другом, шотландец осознал, что потерял уже второго близкого человека в своей жизни. И ярость, чудовищная ярость вскипела в нём. Схватив винтовку, он рванулся к германским окопам. Подобравшись к ним, он выхватил гранату из сумки, вырвал чеку и бросил смертоносный «лимон» во врага. Взрыв нашпиговал осколками пулемётчиков, патронные ящики рванули, тело одного из германцев силой взрыва выбросило наружу, из пробитого кожуха пулемёта полилась кипячёная вода. Как только пулемёт замолчал, шотландцы могли атаковать позиции врага дальше. Остановленная, казалось, волна союзных солдат поднялась и пошла на немецкие позиции со всей яростью и желанием мести за погибших товарищей.
 
  Александр вскочил в окоп и тут же пронзил штыком контуженного взрывом германца. Офицера, выскочившего из-за угла, он пристрелил. Германец схватился за горло, захлёбываясь кровью, и рухнул у ног шотландца. Казалось, Александр превратился в древнего воина, способного голыми руками убить нескольких врагов. С одним германцем он вступил в рукопашную схватку: двое солдат вцепились друг другу в горла мёртвой хваткой, но Александр сумел выпутаться, после чего схватил врага и окунув того в грязь лицом, начал душить. Несчастный немец трепыхался, словно птица в капкане, но вскоре перестал сопротивляться и подавать признаки жизни. Внезапно перед шотландцем возник пулемётчик. Он был огромен, крепок, и облачён в стальную кирасу. Германец бросился на шотландца с дубиной, и как бы не пытался Александр, застрелить такого врага он не мог из-за брони на нём. Он едва не лишился жизни, если бы не помощь Генри – сослуживца Александра. Он оказался за спиной у германца, и вонзил тому штык в бок. К сожалению, это стоило бойцу жизни: германец ударил того дубиной по голове со всей силы, и Генри скончался на месте. Но жертва друга не была напрасна, ведь раненый германец стал слабее и уязвимее. Александр подошёл к нему и ударил прикладом в лицо, немец рухнул на пол траншеи, и тут же получил пулю в голову. Шотландцы занимали траншеи германцев, добивали оставшихся солдат. Утром Александру казалось, что это будет очередная лёгкая атака и он снова вернётся в траншеи, но за этот день он лишился всех друзей и товарищей. Мысли роились в его голове, он шёл по пустой траншее, усеянной убитыми германскими солдатами. Кругом лежали убитые, свои и чужие, кричали от боли раненые. Он смотрел на каждого, чью жизнь сегодня оборвала война. Эта невнимательность подвела его: в момент, когда он встал у плаката с Кайзером, возле него разорвалась граната. Он рухнул, рядом упала сломанная винтовка и пробитая каска. Всё его тело было прошито осколками, из ран рекой текла кровь. Из-за угла слышались приближающиеся шаги и немецкая речь, и прижавшись к стене окопа, Александр швырнул из последних сил гранату за угол. Прогремел взрыв, и германский отряд, спешивший защитить офицерский блиндаж от британских солдат, был убит. Как только миновала опасность, Александр поднял взгляд на небо. По нему шли облака, летели самолёты, и всё так же, как и утром, шёл дождь. Затем он опустил взгляд на убитого германца. Такое юное лицо, как у него, с голубыми глазами. И казалось, он смотрит на него, как бы говоря: «Скоро мы увидимся там, на Том Свете». Жизнь потихоньку уходила из тела Александра, с каждой каплей крови. Перед глазами пролетала жизнь: и ферма у Инвернесса, и школа, мать и отец, брат, ушедший на дно с крейсером, погибшие друзья. Достав из кармана фото семьи, шотландец взглянул на него и слегка улыбнулся. Голова его медленно поникла, а глаза застыли во взгляде на фото тех, кто никогда не дождётся его...

"Lay me down in the cold cold ground
Where before many more have gone
Lay me down in the cold cold ground
Where before many more have gone

When they come I will stand my
ground
Stand my ground I ll not be afraid
Thoughts of home take away my fear
Sweat and blood hide my veil of
tears

Once a year say a prayer for me
Close your eyes and remember me
Never more shall I see the sun

For I fell to a Germans gun
Lay me down in the cold cold ground
Where before many more have gone
Lay me down in the cold cold ground
Where before many more have gone
Where before many more have gone"
[11]

  Рассказ посвящается солдатам, павшим в годы Великой Войны
1914-1918 годов. Да будет вечна память о них, чтобы такая война больше не повторилась.

Прим. Автора
[1] - Меня зовут Жак. Приятно познакомиться. Откуда ты родом?
[2] - О, я понял. Инвернесс. Я из Шампани. А это моя семья. - Элен, моя жена, и моя дочь Мари
[3] - Спасибо, Александр
[4] - Эй. Жак! Иди сюда! Твоя очередь заступать на дежурство!
[5] - Чёртовы Томми (Томми - английские солдаты)! Вы не имеете права стрелять в санитаров!
[6] - Не пора ли вскрыть карты, Иоганн?
- Ну хорошо, Вилли. Тебе конец!
[7] - Ты чёртов шулер! Грязная свинья!
[8] - Чёрт! Мы не знаем как долго продлится этот дождь! Если он не остановится, вся траншея превратится в озеро! Пожалуйста, помогите мне!
[9] - Заряжай! Навести по координатам! Батарея, огонь!
[10] - Пожалуйста, помогите мне! Я ранен! Не бросайте меня!
[11] - Sgt McKenzie -  британская военная песня о павших солдатах, появившаяся во время Первой Мировой войны