С днем рождения, душа!

Смерть? Но если душа бессмертна, что означает для нее смерть? Очередное одноразовое тело, в котором она сейчас пребывает, являющееся расходным материалом для смерти. Жизнь тела — крохотная дистанция в вечном круговороте космического бытия, а конец одной биологической жизни не означает для бессмертной частички сознания конец всему. Новое существование уже в новом теле, новая биологическая система жизнеобеспечения, новое имя, новые временные координаты, новые геометрические и интеллектуальные характеристики, новый маршрут следования, новые обстоятельства и интерьеры. Внутри этого живого адаптивного механизма, бегущего вдоль временного потока, зажата та же душа. Но сегодня вы ее не узнаете: обтянутая новой плотью, она выглядит несколько по-другому. Это я, та же самая душа, но уже в новом, усовершенствованном теле! Весь мир предо мной, новая жизнь, новые возможности, новые звезды, новые горизонты, в этот раз я обязательно найду, удержу и никому не отдам!
 
«Шримад-Бхагаватам», Книга 2, глава 9
Бестелесная крупица сознания странствует из скорлупы в скорлупу, коих обольстительная сила представляет ей в великом множестве. В видоизмененных состояниях сознание принимает себя за свою телесную оболочку, а окружающий мир мнит своей непосредственной собственностью.
 
Время, его простейшие колебания, маятник часов вечности, раскачивающийся взад и вперед: день и ночь, завтра и вчера, прошлое — настоящее, настоящее — будущее, тогда — сейчас, мертвые — живые, жизнь — смерть, живые и те, кому только предстоит родиться. Слепые стрелки часов скользят по замкнутому кругу бытия, непрерывное течение неодолимой реки, увлекающее за собой мириады песчинок сознания без лиц, без имен, без тел, без прошлого, но с краткосрочным одноразовым будущим. Рождение: пространство и время переплетены именно в этой причинной точке бытия, на ощупь, вслепую к свету, к новой жизни прорывается беспомощный бессознательный росток.
Цветущая, юная, звонкая, неопытная весна, словно молодая девушка, жаждущая любви и счастья, вокруг все звенит, дрожит от возбуждения, летит, поет, танцует, взмахивает крыльями и кружится в веселых разноцветных хороводах, ярмарках, карнавалах радости, беспечности и веселья. Мечты параллельных линий, юность, мне кажется я бессмертен, бессонные ночи, серебряное сияние звезд, румяные рассветы, белоснежные облака, порхающие по синеглазому океану беспредельности, кружащие голову влюбленности, нетерпеливое сердце, горящее от страстных неутолимых желаний.
Плохо скрываемый конвейер смерти, я еще не знаю, что уже заранее кем-то приговорен, что свидетельство о моей смерти уже рассмотрено, согласовано, подписано и назначено конкретное время исполнения приговора. Догорает торопливый день, медное солнце склоняется к горизонту, сиреневый закат безнадежно угасает, растворяясь в шелковистой вечерней мгле, полевые цветы закрывают бархатистые лепестки, опускают свои нежные головки, готовясь к короткому летнему сну. Мягкий вечер крадется ласково и осторожно, заходящее солнце уже коснулось своими ало-коралловыми губами горизонта, усталый мир в ожидании покоя, сна, умиротворения и тишины, в густеющих сумерках растворяется, забывается и засыпает жизнь, темнеющее небо, на котором робко появляются первые мерцающие звездочки. Чья-то невидимая рука словно наколола их на бархатный купол бездонного небосвода.
Время, истекающие до конца свинцово-серые глаза беспредельности, незаметно подкрадывающаяся осень, остывающее небо, крикливые беспокойные птицы, собирающиеся в дальнюю дорогу. Я отработанный материал и остаюсь здесь, на этой исписанной странице, на этой истоптанной сцене, на этой станции обреченности и страха, мне некуда бежать, некуда лететь, негде прятаться, невидимые тени старости упрямо ползут по спине, стрелки часов жизни продолжают исступленно бежать по закольцованному кругу, затягивая петлю на моей шее.
Постепенно тело превращается в рыхлую бесформенную массу, пропитанную изнурительными болезнями, депрессиями, утратами и страхами. Усталое, изношенное сердце, я задыхаюсь в этой глухой тишине безнадежности, гаснет свет, смолкает музыка, исчезают звуки, слабеют голоса, закрывается занавес, стираются отпечатки моих следов на поверхности земли, запыхавшаяся ночь танцует в бесконечном карнавале вечности с хрупкими мерцающими звездочками.
Уже слишком поздно, пожар войны сжигает все обещания, гарантии и клятвы, меня больше нет на этой праздничной сцене. На холодной земле устанавливают могильный камень с моим именем: вчера родился, сегодня умер, слетает телесный покров души, просачиваясь сквозь широкую грудь земли.
Новая сюжетная линия, новый маршрут следования, новое имя, новые запахи и цвета, новый крошечный росток, пытающийся пробиться из-под плотной земли к новой жизни. Люди рождаются, чтобы умереть: тело в прах, прах в землю, день в ночь, крик в бездну, бумага в пепел, недописанные строки в пустоту, конец одной индивидуальной биологической системы, новое рождение, новая история, конец предваряет начало.
 
«Шримад-Бхагаватам», Книга, 7, глава 7
В безумии своем мы дорожим телом, как орудием всяческих удовольствий, бережем, леем его и облачаем в богатые одежды. Мы любуемся им и украшаем, чтобы привлечь других, не подозревая, что это тело чужое нам. Покуда дышит, оно превращается в испражнения, а перестав дышать, становится прахом. От начала и до конца наше тело — пища и испражнения червей. Если тело — лишь горстка земли, то во сто крат ничтожно все то, что приобретается ради него. Что проку тратить душевные силы для поддержания жизни в сплетении мертвой плоти? Если само тело обречено обратиться в прах, то чего стоит все, что связанно с ним узами взаимоотношений: домочадцы, имущество, наследство и наследники, слуги и сородичи, поданные и соратники, домашние животные.
Все они наваждения в вечности, промелькнут и исчезнут, не оставив и следа.
 
Инфаркт, инсульт, онкология, аппарат искусственного дыхания, еле слышно хрипящий в тишине безмолвной ночи, разорванная грудь, пробитая насквозь вражеской пулей, словно лотерея смерти, отсчитываемая от обратного цикла, утешаюсь и радуюсь, когда выигрышный билет сегодня достается не мне.
У ночи день, свет у темноты, у тишины истошный крик, у детства волшебство, у юности горячая любовь, у пули цель, у тела неподвижного холодная могила, у осени простуженный октябрь, у меня ноль, помноженный на ноль. Часы, циферблат, стрелки, бегущие одна за другой, время незримо наблюдает за мной со стороны, спешу, тороплюсь, опаздываю, часы электронные, часы механические, часы песочные, день сменяет ночь, заканчивается еще один год, убегает жизнь. Время, сжатое, спрессованное, упакованное в один нетерпеливый файл: взрываются небеса, горят мосты, разрушаются города, обрушиваются империи, рождаются демоны и пророки, сдвигаются границы, на поле битвы падают великие герои, низвергаемые монархи лишаются своих престолов.
Я сверяю по времени каждый свой шаг, я рассчитываю по времени свои дни, шаблоны, схемы, формулы, чертежи, планы, еще быстрее, все надо успеть, не опоздать, не пропустить, не отстать от интенсивно движущегося потока, а время бежит, спешит, торопится, беспощадно отсчитывая отмеренный мне срок. Постепенно я погружаюсь в осень, земля, умытая моросящими дождями, остывает небо, жизнь тает под медленный вальс опадающих листьев, поздние цветы, морщины, узлы выступающих вен, седые пряди, время увядать и распадаться. Тишину нарушает лишь биение моего сердца, угасающий голос жизни, движущейся к финалу. Уже поздно, застыли стрелки на часах, пора возвращаться, вопрос только, куда.
 
«Шримад-Бхагаватам», Книга 7, глава 5
Жизнь лишена смысла если она не служение Всевышнему. Господь Сам находит путь к нашему сердцу, и лишь очарованные бренным не способны увидеть и услышать Его. Кто живет ради ублажения чувств, обращает свою нынешнюю и будущую жизни в ад. Жевать пережеванное другими — вот удел любителей плотских утех. Ослепленные мирскими соблазнами избирают себе слепых поводырей и радостно следуют за ними в яму безумия.
 
Пространство многомерно и состоит из множества сложных многослойных  структур и соединений, образующих единое целое, живую и неживую материю. Клетки пересекаются, сливаются, соприкасаются, перекрещиваются между собой, обмениваясь тысячами битов информации в секунду. Они образуют гигантскую коммуникационную сеть, а та уже, в свою очередь, упорядочивает, систематизирует и формирует структурные элементы и выдает видимую материю. Новорожденное существо еще ничего не знает о жизни, но уже мучительно боится ее потеря. С днем рождения, душа!
 
«Шримад-Бхагаватам», Книга 3, глава 30
В каком бы теле ни воплотилась душа, ей уже отмерена ее доля наслаждений. И в короткие мгновения радости она не будет сожалеть, что заключена в темнице лживой действительности. Дом, друзья, дети, скот и имущество удерживают душу в плену обмана, создавая у несчастной образ благополучия. Дабы защитить накопленное и обеспечить пропитанием родню, усердный стяжатель вершит самые неблаговидные поступки и всю жизнь тешит себя надеждами, которым не суждено сбыться. Сердце свое он отдает в распоряжение женщине, которая пленит его любовными словами и ласками. И в ее клятвах верности он находит отдохновение от тревог и умиляется невинному лепету своих отпрысков. Добывая средства к существованию, смертный принужден творить зло, и, терпя лишения ради близких, отказывая себе в житейских радостях, он мостит себе дорогу в ад, порою так и не отведав сладких плодов своих усилий!
 
Форсаж, педаль газа до пола, скорость, ритм, удача, неистово танцующая вместе со мной, сияющие гвоздики алмазных звездочек, вкрученные в неизмеримые, необозримые небеса. Молодость пронзительна, самоуверенна, дерзка и беспечна, мне отчаянно везет, я бегу, я нахожу, я опережаю, я перепрыгиваю через препятствия, я тщательно продумываю ходы и позиции, я ловко переставляю фигуры на шахматной доске своей жизни, я легко уворачиваюсь от ударов и уверенно бью навстречу, старость и смерть находятся в глухой обороне.
Время, время, время, я потерялся в переулках забвения, соблазнительная весна, горсти света, прорывающиеся сквозь сиреневые облака, густые стебли теплого дождя, набухшие почки деревьев взрываются упругой зеленью неудержимой листвы, букет ароматов, запахов и вкусов, сплетенный из благоухания полевых трав и цветов. Я пьян от успеха, нет ничего невозможного и недостижимого, изобилие чувств, неисчерпаемость выбора, счастье, не ведающее препятствий, границ и преград. В какой-то момент я уже не справляюсь с управлением машины, в которой нахожусь, стираются колодки, забиваются фильтры, двигатель кричит, стонет, захлебывается слезами и обреченно требует капитального ремонта, я внезапно обнаруживаю, что у меня есть сердце, почки, печень, суставы, легкие, и все это гнется, ломается и корчится от боли.
Меня выбрасывает на противоположную полосу, я вижу несущийся на меня свет фар встречного автомобиля. На всей скорости в меня врезаются время, изнурительные болезни, депрессии, нарушение сна, хроническая усталость и старость, педантичные и исполнительные посланники, черные ангелы смерти, безвозвратная остановка всех жизненных функций.
 
«Шримад-Бхагаватам», Книга 3, глава 25
Моею милостью преданная Мне душа вырывается из круговорота перерождений. Лишь Я, пред кем трепещет само время, способен избавить душу от оков смерти. В страхе предо Мной дует ветер и светит солнце,
громовержец Индра в страхе передо Мной поливает дождями землю,
в страхе передо Мной горит огонь и смерть бродит по свету, взимая зловещую дань. Истинно свободный находит прибежище подле Моих стоп. Я стою над страхом и смертью и потому  тот, кто предался Мне обретает бесстрашие и вступает в вечность.
 
Я пленник самообмана, я узник собственных радужных снов, я тень от тени, я пустота, сокрытая в пустоте, я мертвее самой смерти, я тот, кто есть, и я тот, кого нет! Несовместимое сочетание! Мчится по кругу порочная карусель, декорированный аттракцион, зажатый между жизнью и смертью, вверх-вниз, еще один шаг, деформированные объекты отражаются в зеркале времени, родился — умер, маленький знак, стиснутый между двумя соответствующими датами. У меня нет имени, нет лица, нет постоянного места пребывания, я невидимая частичка вечности, эпизодично перепрыгивающая из одной временной биологической конструкции в другую. Я смотрю на свое отражение в зеркале и спрашиваю сам себя: «Кто ты?» Когда я обретаю очередное физическое тело, мне кажется, что я есть, я дышу, я чувствую, я вижу, я слышу, я надеюсь, я мечтаю, я куда-то спешу, я строю планы на завтрашний день, а когда очередной инструмент, в котором я пребываю, ветшает, изнашивается, приходит в негодность, я опять превращаюсь в ничто, в тень от тени, в пустоту, спрятанную в пустоте, в того, кто вроде бы есть и кого одновременно нет! Я не знаю, кто я, я не знаю почему я тень от тени, я не знаю, кто меня ввергнул в такое положение, я не знаю, есть ли у меня какая-нибудь возможность выбраться из пустоты на свободу.
 
«Шримад-Бхагаватам», Книга 6, глава 1
Смертные в качестве награды за свои труды получают разные тела, имена и условия обитания. За каждым поступком смертного наблюдают: солнце, огонь, небо, воздух, небожители, луна, сумерки, день и ночь, стороны света, вода, земля и Господь, всеобщая душа. Каждым своим поступком смертный покушается на чужую жизнь или имущество. Действуя во благо одних, он причиняет зло другим. В каждом поступке есть насилие, за которое суждено отвечать. Все живое действует, каждый действующий совершает грех. За причиненное ближнему зло придется платить страданиями, добро же вознаграждается удовольствиями. Смертный сам творит свою судьбу — мыслями и поступками. Подобно шелкопряду, что из собственной слюны сплетает кокон, из которого сам потом не может выбраться, душа плетет паутину деятельности и запутывается в ее последствиях.
 
Волны радости и печали сменяют друг друга и бесследно исчезают, уносясь в безмерное чрево причинного океана. Перекрестки, полустанки, пересадки, остановки, крутые подъемы, резкие повороты, гонки с препятствиями, малые и большие сражения, прыжки в разные стороны, передышки, спуски, влюбленности и ненависти, друзья и враги, встречи, расставания во время непрерывного интенсивного движения. Сокращается расстояние между «сейчас» и «потом», бегу туда, где тьма поглощает свет, последовательность неправильно смонтированных кадров: дни и ночи, звезды и орбиты, сгорающие в атмосфере метеориты и кометные ливни, разлуки и дороги, надежды и разочарования, стрелки песочных часов жизни стирают циферблат. Настало время, пробил час, за гранью тени, где спрятался от смерти я. Который час? Без пяти смерть! Холодное сердце, тело, уткнувшееся лицом в землю, долина мертвых звезд, черно-белый мир, окружающий нас, подобен кровавому жертвеннику, где его подлая, вечно голодная хозяйка вершит свой зловещий обряд заклания беспомощных, беззащитных, потерявшихся тварей. Жестокая беспощадная реальность, игра, в которую мы с таким азартом играем, заведомо обреченные на поражение.
 
«Шримад-Бхагаватам», Книга 7, глава 13
Тела живых существ обречены на гибель с самого рождения, они появляются и исчезают, как пузырьки на поверхности реки времени. Потому, видя рождение и смерть, не стоит ни радоваться, ни печалиться.
 
Порой сколько усилий нужно приложить человеку, чтобы добиться желанного комфорта, богатства, благополучия и удовольствий, но даже при самом удачном исходе событий предвосхищающего координатора своего счастья ждут его непрошенные учредители, старость, болезни и смерть.
 
«Шримад-Бхагаватам», Книга 10, глава 1
Рожденному смерть уготована на роду, для каждого из нас уже зажжен погребальный огонь, и неважно, когда он поглотит нашу плоть, нынче или через сотню лет. Стоит ли торопить смерть, несущуюся к нам быстрее самой быстрой стрелы. Необузданное время разделит наше тленное тело на пять стихий, которые вследствие наших деяний снова слепятся в плоть. Как шагающий, прежде утвердившись одной ногой, отрывает от земли другую, или гусеница, закрепившись на следующем листе, сползает с предыдущего, так душа сначала находит себе убежище в будущем теле и лишь затем покидает нынешнее.
От чего весть о твоей смерти так всполошила тебя? Ведь смерть неизбежна и по сути есть смена ветхого платья на новое. Как человек, увлеченный впечатлением, переносится в иную действительность и забывает о нынешних телесных условиях, так душа, захваченная мыслями о будущем, готовит себе иное существование в ином телесном облике. Ко времени смерти нынешнего тела душа уже имеет в своем распоряжении тело следующее, слепленное из мыслей, дел, желаний и впечатлений. Как отраженная в возбужденной ветром воде луна меняет свои очертания, так живое существо, возбужденное мыслями, непрерывно меняет свой облик и представления о себе.