Мимолётное

Шёл третий день весны. Я вышел из подъезда. Сквозь густую завесу тумана пробивался бледный свет отрабатывающего ночную смену фонаря. Весь двор был укутан мглой, и где-то справа блуждающими огнями мерцали фары проезжающих машин. Величественные силуэты хрущёвок и нелюдимая улица добавляли в общую картину оттенки чего-то мистического, наверное, даже экзистенциального.
До школы идти минут пятнадцать. Под ногами хрустел жёсткий, заледенелый снег. Мороз жёг мне щёки, и всё вокруг было пропитано им, всё состояло из него.
До экзаменов оставалось три месяца. Я знал, чего хотели от меня родители, знал, чего ожидали от меня учителя. Знал формулу нахождения объёма цилиндра, постулаты Бора, разряды местоимений и местоимённых наречий. А чего желала моя душа – понятия не имел. И для чего это самое «я» во мне – тоже. Однако мысли были заняты ещё не явившимся мартовским солнцем, по которому так соскучилось сердце.
На одном из уроков, помню, учительница вышла за дверь. На доске было аккуратно выведено «Третье марта», слева и справа – металлические штуки, которые, мой дорогой читатель, мы назовём границами этой доски. Дальше, на полу расположилось неизвестное мне растение, которое почему-то было принято называть цветком (ни стебелька, ни лепестков я никогда у него не видел). Чуть выше – окно, выходящее на школьный двор. Сквозь туман виднелись стройные голые деревья, утопающие в сером беспросветном море. Над ними белым глухим пятнышком обессиленное солнце боролось за право озарить планету. Вернувшись в класс, учительница собиралась продолжить тему, однако в то же мгновение в двери появился невысокого роста, оживлённый, с сверкающими глазами мужчина лет пятидесяти – учитель ОБЖ.
Через несколько минут мы с двумя одноклассниками - светленькой, как весна, девочкой и крепким, с добрыми глазами, молодым человеком – стояли в кабинете на первом этаже. Воздух с нами делили восьмиклассники и пришедший на помощь физрук, но о них не будем. Была поставлена задача собрать металлический шкаф. Полистав инструкцию, я снял пиджак и повесил на стул, затем расправил рубашку из брюк и целый урок пытался быть полезным.
Звонок прозвенел минута в минуту. Шкаф стоял посередине класса, собранный и чистый. Учителя собирали что-то на столе, я же с неряшливым видом любовался результатом нашего труда. Затем взгляд пал на восьмиклассников, галдящих на задних партах. В моих глазах читалось непонятное высокомерное снисхождение. Не успел я повернуть голову на окно, как к плечам прикоснулась плотная ткань пиджака. Девочка, светлая, как весна, накинула его. Приятная теплота разлилась по сердцу. Что-то проснулось во мне.
Выходя из школы, я сильно щурился: в чистых лазурных небесах сияло долгожданное солнце, и в окне было видно, как уборщица поливает росток на подоконнике.