Не стоит опасаться человека с ружьем

Сильному и справедливому государству не стоит опасаться «человека с ружьем»

Три года ведения СВО привели к невосполнимым потерям и возвращению в нашу повседневную жизнь терминов «инвалид войны» и «ветеран войны». И возвращению в обиход термина поствоенного синдрома, так полюбившегося психологам со времен Афганской и Чеченской войн. При этом нет никакой статистики ни по тем ветеранам, ни по другим, никаких цифр, одна лирика: люди, привыкшие убивать на местах боевого соприкосновения, вернутся с жаждой крови в мирную жизнь, синдром, мол, такой.
Признаться, в девяностые годы верилось в эти слова, даже, наверное, в десятые годы этого столетия было сомнение, что люди, побывавшие в окопах, не возьмутся за оружие и в мирной жизни. Да только статистика — упрямая штука, а вместе со знанием истории это уже не штука, а аксиома, которая покрывает слова психологов, как бык корову: у нас такой синдром отсутствует как явление. Во всяком случае, двести лет, как не наблюдается.
Двести лет взяты не с потолка, это не абстрактная цифра. Это дата восстания декабристов, как первое осознанное выступление народа против власти, с девизами и лозунгами, целями и задачами. Именно тогда группа людей, уже познавших ратные баталии, объединились с другой группой, чьи мысли и чаяния совпадали, и попробовали устроить государственный переворот. И всё! Последующие перевороты, как кровные, так и бескровные, не имели никакого отношения к военному синдрому.
Хотя либерастные СМИ уже разгоняют тему ожесточения россиян, прошедших спецоперацию. Я вам скажу, что это тема не новая, отцы нынешних либерастов строили на этом утверждении свои карьеры еще в советских СМИ, конца 80-х. Тогда в моде был «афганский синдром», затем «чеченский синдром», вот прямо должны наши солдаты, побывавшие в горячих точках, вернуться и начать резать мирное население.
Хрена вам на нос, не хотите? Я так вам отвечу на ваши гребаные синдромы, видимо, глубоко личностного характера. 10-летняя война США во Вьетнаме привела к тому, что в Америке затем бесчинствовали 10 серийных убийц. Не очень доверяю круглым цифрам, но здесь такая арифметика. И вот их имена: Уильям Бонин, Джозеф Деанджело, Кампо Дельгадо, Фернандо Кота, Леонард Лейк, Дэвид Мэйрхофер, Моррис Соломон, Эдвард Сюррат, Дэн Уайт, Артур Шоукросс.

Из советских маньяков никто в горячих точках не служил

Ни один из советских, а затем и российских маньяков не воевал. Более того, там даже служивших в армии всего-ничего. За редким исключением в лице Бориса Гусакова или Андрея Чикатило, чья армейская служба проходила в войсках связи. Плюс комиссованный, после заболевания гепатитом, моряк Геннадий Михасевич, да Михаил Попков работал в милиции. В остальном же отечественные маньяки, либо болезные утырки, либо уголовные элементы, которые с детства были болезными утырками или потенциальными уголовниками. Нет у нас в стране военных синдромов, и не было никогда. В том числе и потому, что наши солдаты воевали, зная, что наше дело правое. А американцы (кстати, среди них и будущий президент Южной Кореи Ро Де У, и американский сенатор Джон Маккейн, чья улица недавно появилась в Киеве) воевали, чтобы убивать. Диалектика!
«Мы убиваем больных, молодых, хромых. Мы прикладываем все усилия чтобы калечить. Все убийства считаются одинаково. Напалм прилипает к детям. Видишь там несколько фермеров. Смотри как я достану их парой выстрелов. Кровь и кишки просто повсюду. Напалм прилипает к детям».
Эта отрывок из достаточно длинной песни, которая представляет собой коллективное творчество, поскольку ее писали несколько человек, а общим рефреном стал «напалм прилипает к детям». Нам об этом перестали рассказывать с 80-х, когда с подачи Горбачева Америку начали представлять, как некий град на холме, оплот демократии. В России в таком ключе воспитали пару поколений, которые успели вырасти с середины 80-х по конец девяностых. Но Украина продолжала выращивать своих граждан в этом ключе до последнего дня. «Америка, безвиз, кружевные трусики, Це Европа». А Европа начала так жить еще с конца тридцатых. Это тогда в «демократической» Германии хозяева фирмы Топф и сыновья, обсуждая с контрагентами из СС подробности заказов на печи в лагерях смерти Бухенвальда и Освенцима, заканчивали свои письма словами «Всегда рад быть к вашим услугам». Это было до войны. Но не надо думать, что ситуация сильно изменилась после ее окончания. Уроки истории позволяют жить с открытыми глазами, безо всяких заблуждений в демократичности или цивилизованности Европы. Чтобы понимать ее философию, достаточно вспомнить немецкого адвоката Людвига Бабеля. На Нюрнбергском трибунале он представлял интересы высокопоставленных членов третьего рейха, и предложил вместе с ними судить и различные группы Сопротивления, поскольку, де, именно их действия и спровоцировали жестокость гитлеровских войск на территории оккупированных Германией стран. Судить жертв вместе с их мучителями, каково?!

«Милость к падшим» прибалтийским легионерам СС и бандеровцам 

Царская Россия цацкалась с Финляндией, которая при первом удобном случае втыкала нож в спину Метрополии. За все 100 с лишним лет существования в России, жители Финляндии не подлежали воинскому призыву в российскую армию, но её добровольцы шли во время Первой мировой войны воевать против россиян. Финляндия получила независимость благодаря революции 1917 года, и вскоре напала на Советскую Россию. В 1941 году она стала воевать с Советским Союзом, только пленными убив более 20 тысяч советских граждан. В то время, как в бутафорской войне против Германии, с каждой из «воюющих» сторон умерло не более чем тысяча человек. Тем не менее, недальновидное государство СССР раз за разом прощало соседа-врага, который и сейчас готов воевать с нами при первом удобном случае.
Но проблема в том, что руководство СССР, после второй мировой войны также массово прощало и внутренних врагов. Уже в 1946 году было подписано постановление об амнистии легионеров СС, что прекратило преследование нацистских пособников из Прибалтики. А в 1955 году подоспело и преступное решение Никиты Хрушева, освободившее немецких военнопленных, а также власовцев и бандеровцев по амнистии Аденауэра. К кому мы проявляли милость?
Литовцы Андрей Бацевич, Владиславас Сабаляускас, Сидней Шахнов, армяне Джон Гизирян и Джордж Юскалян, украинцы Мирон Дидирук и Микола Кравцив... Все они в итоге сбежали из СССР в США, чтобы через 20 лет стать участниками американского вторжения во Вьетнам. Были среди участников войны во Вьетнаме и те, кто своими судьбами связывали Великую Отечественную и Вьетнамскую войны: это и выборгский финн Лаури Терни, бывший эсэсовец, как и грузин Дмитрий Шаликашвили, у которого во вьетнамской войне участвовали два сына Джон и Отар Шаликашвили, сын нацистского прихвостня из Украины Роман Купчинский.

Как эСэСовец стал чемпионом СССР

А молотовская и хрущевская амнистии, в конечном счете привели к тому, что часть прибалтийской элиты во времена СССР составляли бывшие эсесовцы: артист Харий Витолиньш, сценарист Виктор Лоренц, Союз художников возглавлял Ламонт Мурниекс.
Латыша Харийс Лиепиньш в советском спортивном фильме «На ринг вызываются» (киностудия «Узбекфильм») сыграл американского тренера. Справедливости ради, у народного артиста СССР, лучше всего получались роли нацистов: фельдмаршала Манштейна и группенфюрера, начальника и замначальника гестапо, две роли которые он играл в двух разных фильмах, но в один календарный год. Может помогала историческая память, поскольку Лиепиньш был солдатом Латвийского легиона СС.
Эстонец Арво Путмакер с 1943 года добровольно вступил в немецкую армию, стал летчиком Люфтваффе, после войны в составе команды УСК из Тарту стал чемпионом СССР 1949-го и вице-чемпионом 1950 года по баскетболу.
По приговору военного времени он должен был отсидеть 25 лет, плюс 5 лет ссылки. Увы, невнятная политика советских властей после войны позволила прибалтийским коллаборантам освободиться уже в 1946 году. Нашлись покровители там, где их не должно было быть по определению. Ян Калнберзинь и писатель Вилис Лацис, возглавлявшие ЦК КП Латвии, состряпали прошение в Москву на имя Вячеслава Молотова об амнистии. В 1946 году специальная амнистия для жителей прибалтийских республик состоялась, и Путмакер вышел на свободу. А после протекции многочисленных друзей, он даже вернулся в баскетбол, и в 1950 году в одной команде играли советский солдат Иван Лысов и летчик Люфтваффе Арво Путмакер. Любопытно, что министр госбезопасности Эстонии того времени, по совместительству куратор местного спортобщества «Динамо» Борис Кумм заработал туберкулез на эстонской каторге, отмотав 14 из 15 назначенных лет заключения. Вот так, либерально-буржуазная Эстония сослала своего революционера на 14 лет, а он, вместе с партийным руководством Советской Эстонии того времени освобождал коллаборанта, поскольку Путмакер успел получить советское гражданство.

Как били и убивали своих, чтобы чужие... не боялись

В сборной СССР по автоспорту входил штурман Вяйно Паазик, который гонялся только на внутренних соревнованиях, поскольку его не выпускали за границу из-за такой «мелочи» — в войну он был солдатом немецкой армии.
В 1950 году освободился еще один солдат немецкой армии Николай Каубиш. В Эстонии его называли на местный лад — Клаус, хотя это был Николай Иванович. Можно ли называть его заключение полноценным, если во время тюремного срока Каубиш отыграл один сезон за кемеровский «Химик». Более того, освободившись, он сразу же стал главным тренером «Калева» из Пярну.
Лейтенант Вермахта Бенно Абрам попал в плен к американцам, откуда его освободили уже на следующий год после окончания войны. Приехал в Эстонию, поступил на медфак в Тарту, после окончания которого работал врачом, в том числе спортивным, с 1968  по 1976 годы возглавлял хирургическое отделение.
Дмитрий Прантс (Пранц) был мобилизован в немецкую армию. После войны продолжил занятия спортом и стал чемпионом Эстонской ССР по метанию диска и толканию ядра. Бывший солдат Вермахта 16 лет выступал в спортобществе «Динамо», после чего работал фотокорреспондентом в еженедельнике «Сталинская молодежь» (ныне «Молодежь Эстонии»).

Урицкого, выступавшего против смертной казни, пристрелили спустя полгода

С эстонскими  спортсменами пересекается судьба Эйнари Коппеля. В 18 лет он  добровольно вступил в Люфтваффе, следом повоевал  в рядах финской армии, и всё это против Красной армии. В отличие от посидевшего в тюрьме Путмакера, Коппель даже не присел, сразу после войны пойдя на обучение в консерваторию, и одновременно начав работать диктором на радио. Был четырежды (!) женат, работал актером в театре и кино (в его активе 18 кино и телеработ), был удостоен званий заслуженного, а затем и народного артиста Эстонской ССР.
Все перечисленные здесь самые настоящие враги народа это плоды молотовской амнистии 1945 года, когда на свободу было выпущено практически всё прибалтийское отребье, воевавшее в годы войны на стороне Гитлера. При этом не был освобожден ни один прибалтиец, воевавший на стороне СССР, но попавший в плен, и их-то советское КРИВОсудие добивало в лагерях с особой жестокостью. Футболисты сборной Эстонии Рихард Куремаа, Эльмар Тепп, Хейнрих Уукиви воевали в рядах советских войск, попали в немецкий плен, а по освобождении были приговорены в СССР к расстрелу. Куремаа заменили расстрел на 10 лет лагерей. Он отбыл девять лет, освободившись за год до окончания срока, Теппу и Уукиви заменили расстрел на 15 лет заключения, и оба умерли в 1943 году, один в тюрьме, другой во время этапирования.
Герой Советского Союза Эдуард Тяхе был лишен этого звания и отсидел 11 лет за убийство жены, произошедшее уже после войны. Супруга изменяла ему в период, когда Тяхе, ставший после войны милиционером, гонялся за «лесными братьями». Такое было время, когда мы расстреливали своих солдат, попавших в плен, развенчивали и сажали героев, а одновременно с этим выпускали из лагерей самых настоящих изменников родины.
1937 год, запомнившийся в истории СССР пиковым в плане репрессий, меркнет в сравнении с периодом трехлетнего периода с 1947 по 1950 годы, когда страна отказалась от применения смертной казни. Вдуматься только в 1937-м массово расстреливали по показаниям, выбитым с помощью пыток, без настоящих доказательств, а в 1947 году  прощали врагов, задержанных с оружием в руках. Абсурд, парадокс, ошибки, граничащие с государственным преступлением. Как можно было забыть историю, в которой петроградского чекиста Моисея Урицкого, громче всех выступавшего против введения смертной казни в Советской России, враги пристрелили спустя полгода. 
(Окончание следует)