Джон Оуэн. Свидетельство веры избранных Божиих

СВИДЕТЕЛЬСТВО ВЕРЫ ИЗБРАННЫХ БОЖЬИХ
Джон Оуэн

Обеспечение духовного утешения верующих в этой жизни имеет величайшее значение для славы Божьей и для их собственного блага в соответствии с Евангелием. Ибо Бог желает, чтобы все наследники обетования получили сильное утешение, и Он предусмотрел способы и средства для его передачи им; и участие в нём является их главной целью в этом мире и высоко ценится ими. Но их действенному и освежающему наслаждению этими утешениями в разной степени препятствует сила остающегося греха в сочетании с другими искушениями. Поэтому, несмотря на их право и притязания на утешения в соответствии с Евангелием, они часто лишены благодатного ощущения этих утешений и, следовательно, того облегчения, которое они могли бы принести во всех их обязанностях, испытаниях и страданиях.
Итак, корень, на котором произрастают все истинные утешения, где они берут начало и откуда они исходят, - это истинная и спасительная вера, вера избранных Богом. Поэтому утешения обычно соответствуют и пропорциональны свидетельствам, которые есть у каждого из нас об этой вере; по крайней мере, они не могут существовать без таких свидетельств. Поэтому, чтобы мы могли хоть немного помочь в обретении или восстановлении того утешения, которым Бог так щедро наделяет всех наследников обетования, я задам вопрос:
Каковы основные проявления и действия веры, благодаря которым она доказывает свою истинность и искренность посреди всех искушений и бурь, которые могут обрушиться на верующих в этом мире? Я буду здесь настаивать только на том, что выдержит самую строгую проверку Писанием и опытом. Ибо главное подлинное проявление спасительной веры в нас, неотделимое от неё и необходимое для такого проявления, состоит в следующем: это выбор, принятие и одобрение Божьего способа спасения грешников через посредничество Иисуса Христа, упование на него и отказ от всех других путей и средств, претендующих на ту же цель - спасение.
Это то, что мы должны объяснить и доказать. Спасительная вера - это наше «свидетельство, которое Бог дал нам о Сыне Своём» (1 Иоан.5:10, «И это свидетельство есть дух Сына Его, в Котором верующий узнаёт, что Бог дал Ему вечную жизнь, и мы видели и свидетельствуем, что Он дал нам вечную жизнь». Это свидетельство, которое дает Бог, та великая и священная истина, о которой свидетельствует Он Сам, а именно, что Он добровольно приготовил вечную жизнь для тех, кто верит, или предусмотрел для них путь спасения. И то, о чем  Бог так говорит,  Он дает с уверенностью в Его сообщении.
Итак, благодать была обещана и дарована избранным во Христе Иисусе ещё до сотворения мира (2 Тим. 1:9; Тит 1:2). И она должна быть дарована им через посредничество Его Сына Иисуса Христа, потому что это единственный способ, которым Бог может даровать вечную жизнь. Поэтому она полностью в Нём, и через Него она должна быть обретена и от Него получена. От нашего согласия с этим свидетельством, от нашего одобрения этого способа спасения грешников или от нашего отказа от него зависит наша вечная безопасность или погибель. И вполне разумно, что так и должно быть, ибо, принимая это свидетельство о Боге, мы "устанавливаем, что Бог истинен" (Иоан. 3:33); мы усваиваем Ему славу Его истины и, следовательно, все другие святые свойства его природы - что есть самая выдающаяся обязанность, на которую мы способны в этом мире; и, отказываясь от нее, от того, что заложено в нас, мы делаем Его лжецом, как сказано в 1 Иоан. 5: 10, что фактически означает отречение от Его существа.
И торжественность, с которой приводится это свидетельство, весьма примечательна. Стих 7: «Три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Святой Дух; и Сии Три суть едино». Троица Божественных Личностей, действующих отдельно друг от друга, но в единстве той же Божественной природы, даёт это свидетельство. Они делают это посредством тех отдельных действий, посредством которых они действуют таким образом и совершают Божье спасение грешников через Иисуса Христа, о чём подробно говорится в Евангелии. И там алее приводится свидетельство, которое непосредственно применимо к душам верующих, это суверенное свидетельство Святой Троицы; и это свидетельство благодати и всех священных таинств: "Есть три, свидетельствующие на земле: дух, и вода, и кровь; и эти три сходятся в одном", ст. 8 KJV. Они не являются в сущностями тем же образом в одной и той же природе, что и Отец, Слово и Святой Дух, но все они абсолютно согласны в одном и том же свидетельстве; и они делают это благодаря особой силе, которую они имеют над душами верующих, чтобы убедить их в этой истине. В этом свидетельстве, столь торжественном, столь славно данном и предложенном, перед нами предстают жизнь и смерть. Принятие и усвоение этого свидетельства, а также одобрение пути спасения, о котором в нём говорится, - это тот труд веры, который обеспечивает нам вечную жизнь. На этих условиях достигается примирение и устанавливается соглашение между Богом и людьми, без чего люди должны погибнуть навеки.
Итак, наш благословенный Спаситель утверждает: «Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа» (Иоан. 17:3). Знать Отца как единственного истинного Бога, знать Его таким, каким Он послал Иисуса Христа, чтобы Таковой стал единственным путём и средством спасения грешников, и знать Иисуса Христа как посланного Им с этой целью, - это та благодать и долг, которые дают нам право на вечную жизнь и вводят нас в обладание ею. Это включает в себя тот выбор и одобрение Божьего пути для спасения грешников, о котором мы говорим.
Но эти вещи должны быть раскрыты более отчётливо: 1. Великое фундаментальное различие в религии касается пути и средств, с помощью которых грешники могут быть спасены. Из-за разного понимания этого процесса людьми возникают все остальные разногласия в религии; и первое, что по-настоящему вовлекает людей в религию, - это вопрос о том, как грешники могут быть спасены или что они должны делать, чтобы спастись: «Что нам делать?» что нам делать , чтобы спастись?" "Каков путь принятия Богом?" - это тот вопрос, который дает людям их первое посвящение в религию. См. Деян. 2:37; 16:30; Мих. 6:6-8.
Если этот вопрос однажды возникнет в сознании, на него нужно будет дать ответ. «Я подумаю, - говорит пророк, - что мне отвечать, когда меня будут обличать» (Авв. 2:1). И в этом мире нет ничего разумного, что заставило бы людей хорошо подумать о хорошем ответе, без которого они должны погибнуть навеки; ибо если они не могут ответить самим себе здесь, то как они надеются ответить Богу в будущем? Поэтому, не имея всегда готового ответа на этот вопрос, ни один человек не может надеяться на блаженную вечность.
Итак, истинный ответ, который люди дают сами себе, зависит от того, под влиянием какого из двух Божественных заветов - завета дел или завета благодати - находится их разум. И эти два завета, взятые в отдельности, противоречат друг другу и дают в данном случае прямо противоположные ответы: так говорит апостол в Рим. 10:5-9. Один говорит: «Человек, делающий дела закона, будет жить ими; это единственный путь, которым вы можете спастись»; другой полностью отказывается от этого пути и возлагает всё на веру во Христа Иисуса. Отсюда возникает большая разница и большое разнообразие в ответах, которые люди дают сами себе на этот вопрос, потому что их совесть не услышит и не скажет ничего, что не соответствует завету, к которому они принадлежат. Эти слабые стороны примиряются только в крови Христа; как провозгласил апостол в  Рим.8:3. Большая часть обличенных грешников, по-видимому, придерживается свидетельства завета дел; и так погибают навсегда. Ничто не поможет нам в этом вопросе, ничто не спасет нас, "кроме ответа доброй совести перед Богом воскресением Иисуса Христа" (1 Пет.3:21).
2. Путь, который Бог уготовил для спасения грешников, является плодом и результатом бесконечной мудрости и обладает огромной силой, чтобы достичь своей цели. Как таковой, он должен быть принят или отвергнут. Недостаточно того, что мы принимаем его таким, каким он был провозглашён, если мы не осознаём Божественную мудрость и силу, заключённые в нём, чтобы можно было смело ему доверять. Отсюда, при его рассмотрении, вытекает вечно сохраняющееся различие между людьми. Некоторые смотрят на этот путь и принимают его как силу и мудрость Бога; другие же отвергают его как нечто глупое и слабое, на что нельзя полагаться. Апостол подробно рассказывает об этом в 1 Кор. 1:18-24. И это таинственно в религии: одна и та же Божественная истина одним и тем же способом и средствами в одно и то же время предлагается разным людям, находящимся в одинаковом положении, при одних и тех же обстоятельствах, одинаково заинтересованным в том, что в ней предлагается: одни из них принимают её, принимают близко к сердцу, одобряют её и доверяют ей в вопросах жизни и спасения; другие презирают её, отвергают, не ценят, не доверяют ей. Для одних она - мудрость и сила Божья; для других - слабость и глупость: поскольку это должно быть либо то, либо другое, - это не может быть чем-то средним или чем-то, что можно оставить без рассмотрения. Это не хороший путь, если он не является единственным; это не безопасный, это не лучший путь, если есть какой-то другой; потому что он вечно противоречит любому другому. Это либо мудрость Бога, либо откровенная глупость.
И здесь, после всех наших споров, мы должны прибегнуть к вечной суверенной благодати, проводя различие между теми, кому предлагается Евангелие, и всемогущей силой реальной благодати, исцеляющей неверие, которое ослепляет умы людей, без которой они не видят ничего, кроме глупости и слабости в Божьем пути спасения грешников. И это неверие до сих пор действует на большинство из тех, кому в Евангелии предлагается этот Божий путь; они не принимают его как результат бесконечной мудрости и как действенное средство для достижения цели. Некоторые распутны в служении своим похотям и не обращают на это внимания; к ним можно применить [слова] пророка: «Слушайте, презирающие, и дивитесь, и погибнете».«Некоторые находятся во власти тьмы и невежества, так что они не осознают, не понимают этой тайны, ибо «свет сияет во тьме, и тьма не объяла его». Некоторые ослеплены сатаной, как богом этого мира, который наполняет их умы предрассудками, а сердца - любовью к мирским вещам, так что свет славного Евангелия Христа, Который есть образ Бога, не может проникнуть в них. Некоторые из них смешали с этим  собственные дела, пути и обязанности, поскольку они принадлежат первому завету; которые вечно несовместимы с этим путем Божьим, как учит апостол в Рим.10:3,4. Таким образом, неверие навеки губит души людей. Они не понимают и  не могут одобрить путь Божий для спасения грешников, предложенный в Евангелии, как результат бесконечной мудрости и силы, на который они могут безопасно положиться, в противовес всем другим путям и средствам, претендующим на полезность для достижения той же цели; и это даст нам свет на природу и действие спасительной веры, о которой мы спрашиваем.
3. Всё Священное Писание и все Божественные установления с самого начала свидетельствуют о том, что этот Божий путь спасения грешников заключается в замещении, подмене, искуплении, удовлетворении и вменении. Таков язык первого обетования и всех жертвоприношений закона, основанных на нём; таков язык Писания: «Есть путь, которым грешники могут быть спасены, -  путь, который Бог открыл и назначил». Итак, поскольку речь идёт о законе, в котором участвуют грешники, то, что они могут делать или претерпеть в отношении этого закона, не должно быть правилом во всём, что касается отношений между Богом и ими. "Нет", - говорит Писание: "Этого не может быть так; ибо делами закона никто из живущих не оправдается пред Богом". (Пс.143:2; Рим.3:20; Гал.2:16). И да не будет это их личным ответом на наказание за нарушение закона, который они преступили, ибо они не могут этого сделать, но должны погибнуть навеки, ибо «если Ты, Господи, будешь замечать беззакония, то кто устоит?» (Пс.130:3).Следовательно, должен быть другой путь, отличный от этих, для спасения грешников, иначе не было бы должного откровения Божьего замысла в Писании. Но то, что он есть, и то, что это за путь, - вот главная цель Писания: это замена грешников, которые будут спасены, Посредником, Который понесёт наказание за нарушение закона, которое они совершили, и исполнит ту праведность, к которой они не могли прийти.
В общем, это Божий способ спасения грешников, нравится это людям или нет: "Чего не мог сделать закон, так как он был ослаблен плотью, с тем Бог послал Сына Своего в подобии плоти греховной и за грех осудил грех во плоти, чтобы праведность закона исполнилась в нас" (Рим.8:3,4). См. также Евр.10:5-10. «Он сделал Его грехом за нас, чтобы мы в Нём сделались праведными пред Богом» ( 2 Кор. 5:21). В нынешнюю эпоху многие отвергают славу Божью, но мы достаточно убедительно доказали им эту истину в других местах.
4. Для того, чтобы мы могли ясно увидеть славу Божью в этом способе спасения грешников, необходимо прежде всего рассмотреть природу грехопадения наших прародителей и нашего отступничества от Бога, вызванного этим грехопадением. Я не могу здесь останавливаться на описании его природы или усугубления его последствий; мы не можем правильно их понять, не говоря уже о том, чтобы выразить их. Я лишь говорю, что если мы не будем должным образом осознавать их страх и ужас, вторжение в славу Божью и смятение, которое они вносят в творение, мы никогда не сможем понять причину и славу отказа от пути личной праведности и установления этого пути Посредника для спасения грешников. Надлежащее осознание нашего нынешнего бесконечного удаления от Бога и невозможности приблизиться к Нему, которая есть в нас самих, относится к тому же разряду, как и осознание нашей полной неспособности делать что-либо, что соответствовало бы закону или святости и праведности Бога в Нём,-  нашего всеобщего несоответствия нашей природы, сердец и их действий природе, святости и воле Бога. Если, говорю я, мы не осознаем это в своём разуме и совести, мы не можем верить правильно, мы не можем постичь славу этого нового пути спасения. И в то время как у человечества было общее представление, хотя и без четкого понимания, об этих вещах или о некоторых из них, многие из людей поняли, что необходимо совершить какое-то удовлетворение или искупление, чтобы грешники могли освободиться от Божьего гнева; но когда им был предложен Божий способ этого, он был и остается, как правило, отвергнут, потому что "плотские помыслы - это вражда против Бога". Но когда эти вещи закрепятся в душе четкими и прочными убеждениями, они просветят ее должным пониманием славы и красоты Божьего пути спасения грешников.
5. Это и есть Евангелие, это и есть его дело, а именно Божественное провозглашение Божьего пути для спасения грешников через Личность, посредничество, кровь, праведность и заступничество Христа. Это то, что оно открывает, провозглашает и предлагает грешникам, - путь для их спасения. Поскольку это содержится уже в первом обетовании, то истинность каждого слова в Писании зависит от этого предположения. Без этого между Богом и нами не было бы общения, так же, как между Ним и бесами. Опять же, в нём говорится, что этот путь не через закон или его дела, не через первый завет или его условия, не через наши собственные дела или страдания; но это новый путь, открытый нам  и исходящий из бесконечной мудрости, любви, благодати и благости, а именно через воплощение вечного Сына Божьего, Его принятие на Себя роли Посредника, делающего все и страдающего ради совершения  всего необходимого для оправдания и спасения грешников к Его собственной вечной славе. См. Рим. 3:24-27; 8:3,4; 2 Кор. 5:19-21 и т. д.
Более того, Евангелие добавляет, что единственный способ обрести участие в этом благословенном замысле спасения грешников путём замещения Христа как Поручителя завета и, следовательно, вменения Ему наших грехов, а нам - Его праведности, - это вера в Него.
Здесь мы сталкиваемся с испытанием веры, о котором спрашиваем. Этот способ спасения грешников, предложенный и предлагаемый нам в Евангелии, истинная и спасительная вера принимает, одобряет, опирается на него, отказывается от всех других надежд и ожиданий, возлагая на него всю свою уверенность.
Ибо все это предлагается нам не просто как представление об истине, с которым можно соглашаться или не соглашаться, в каком смысле все, кто верит в Евангелие и называется христианами, - они не считают его выдумкой; но оно предлагается нам как то, с чем мы должны практически согласиться, чтобы полагаться на него в жизни и спасении. И я кратко расскажу о двух вещах: I. Как спасительная вера одобряет этот путь? по каким причинам и для каких целей? II. Как она  свидетельствует о себе и проявляется в утешении верующих.

Часть I
Как спасительная вера одобряет этот путь? По каким причинам и с какой целью? Первое свидетельство веры избранных Божьих

Во-первых, как это согласуется с тем, что подобает Богу, чтобы открывать, даровать и предлагать: так говорит апостол в Евр. 2:10: «Посему и о Сыне Своём не умолкал, чтобы явить Им сделанное Им чудо, чрез Иисуса Христа, Господа нашего, Который, будучи богат милосердием, по благости Своей, облёкся в смертную плоть, по-видимому, для того, чтобы ходатайствовать за нас. Эта вера различает, судит и определяет относительно этого пути, а именно, что этот путь во всех отношениях достоин Бога и отвечает всем святым свойствам Его природы. Это называется "светом познания славы Божией в лице Иисуса Христа" (2 Кор.4:6).
Это открытие славы Божьей таким образом совершается только верой, и только верой оно принимается. Неразличение этого и, как следствие, нежелание принять это - вот то неверие, которое губит души людей. Причина, по которой люди не принимают путь спасения, предложенный в Евангелии, заключается в том, что они не видят и не понимают, насколько он полон Божественной славы, насколько он подобает Богу, достоин Его и соответствует всем совершенствам Его природы. Их умы ослеплены, и свет славного Евангелия Христова, который есть образ Бога, не сияет в них (2 Кор. 4:4). И поэтому они относятся к этому Божьему пути как к слабости и глупости.
В этом состоит сущность и жизнь веры: Она видит, различает и определяет, что путь спасения грешников Иисусом Христом, предложенный в Евангелии, таков, какой подобает Богу и всем его Божественным превосходствам, чтобы его прояснить, назначить и предложить нам. И здесь она должным образом воздает славу Богу, что является ее особой работой и превосходством (Рим.4:20); здесь она покоится и обновляет себя.
В частности, вера в это радуется проявлению бесконечной мудрости Бога. Представление о мудрости Бога, действующей Его силой в творениях (ибо Он сотворил их все) - единственная причина, по которой мы воздаём Ему славу во всём естественном поклонении, прославляя Его как Бога; а надлежащее понимание бесконечной мудрости Бога в новом творении, в способе спасения грешников Иисусом Христом - основа всего духовного, евангельского воздаяния славы Богу.
Божий замысел заключался в том, чтобы особым образом проявить и прославить Свою мудрость в этой работе. Распятый Христос - это "сила Божия и премудрость Божия", 1 Кор.1:24; и "в Нем сокрыты все сокровища премудрости и ведения" ( Кол.2:3). Все сокровища Божественной мудрости собраны во Христе и пребывают вокруг Него, чтобы быть явленными вере в Евангелие и через него, что Он задумал здесь открыть Своей "многоразличной мудростью" (Еф.3:9,10).
Поэтому наша вера - это то, что мы понимаем и восхищаемся мудростью Бога в устроении этого пути спасения. Там, где это не очевидно для нас, где это не затрагивает наш разум, веры нет вовсе.
Я не могу здесь останавливаться на конкретных проявлениях Божественной мудрости. Кое-что я попытался сделать в других своих трудах, и сейчас я лишь скажу, что основание всей этой работы и пути, воплощённого в вечном Сыне Божьем, является таким славным проявлением бесконечной мудрости, что всё благословенное творение будет восхищаться им вечно. Это само по себе свидетельствует о Божественности этого пути и работы. В этом сияет слава Божья в лице Иисуса Христа. Это принадлежит только Богу; это то, что подобает Ему; то, что не может быть достигнуто ничем иным, кроме бесконечной мудрости. Пока вера живёт в надлежащем понимании мудрости Бога в этом деле, и во всём, что построено на этом пути, она в безопасности.
Доброта, любовь, благодать и милосердие - это другие свойства Божественной природы, в которых она славно милосердна. «Бог есть любовь»; нет другого Бога, кроме Него. Благодать и милосердие - одни из главных титулов, которые Он повсюду усваивает Себе; и Его замыслом было в полной мере проявить их в этом деле  и способе спасения грешников Христом, о чём повсюду говорится в Писании. И всё это открыто взору веры: она видит бесконечную доброту, любовь и благодать, которые присущи Богу и могут быть присущи только Ему; поэтому она пребывает в них и радуется (1 Пет. 1:8). Вера постоянно проявляет себя в приверженности этому пути спасения и одобрении его как выражающего эти совершенства Божественной природы.
Там, где преобладает неверие, разум не имеет представления о славе, которая заключается в этом пути спасения, в том, что это столь подобает Богу и всем Его святым свойствам, как заявляет апостол в 2 Кор. 4: 4. И там, где это так, как бы это ни подавалось, люди не могут сердечно принять и принять дело Божье; ибо они не знают причины, по которой оно должно быть  принято: они не видят ни вида, ни привлекательности во Христе, Который является жизнью и центром этого пути, "никакой красоты, ради которой  следовало бы желать" ( Ис.53:2 KJV). Поэтому при первой проповеди все это было «для иудеев камнем преткновения, а для еллинов безумием», потому что из-за своего неверия они не могли увидеть в деле Бога то, чем оно является, - «силу Божью и Божию премудрость», и поэтому оно должно быть почитаемо или считаться безумием.
Да, из-за того же неверия многие в наши дни отвергают само представление об истине, в том числе все те, кого называют социнианами, и все, кто придерживается их взглядов в отношении сверхъестественных тайн. Они не видят в этом способе спасения ничего, что соответствовало бы славе Божьей, как не видит этого ни один неверующий; и поэтому те из них, кто не выступает напрямую против этого учения, всё же не используют его должным образом. Очень немногие из тех, кто исповедует истинность Евангелия, имеют опыт его силы для своего спасения.
Но здесь истинная вера непоколебима, и этим она докажет свою истинность и искренность посреди всех искушений и самых мрачных столкновений с ними, а также перед лицом сбивающей с толку силы и греха, возникающего из-за неё. Из этой крепости она не будет изгнана; пока душа может проявлять веру в этом, а именно в том, что она постоянно выбирает, принимает и одобряет Божий путь спасения грешников через Иисуса Христа, как Того, в Ком она будет вечно прославлена, потому что это соответствует всем совершенствам ее природы и во всех отношениях подходит ей, - у неё будет возможность облегчить своё бремя во всех испытаниях. Ибо это вера, спасительная вера, которая не подведёт нас. Та вера, которая производит в душе благодатное убеждение в превосходстве этого пути, видя в нём славу мудрости, силы, благодати, любви и благости Божьей, чтобы довольствоваться им как лучшим, единственным путём к Богу, отказываясь от всех других путей и средств для достижения этой цели, всегда будет свидетельствовать о своей природе и искренности.
И это то, что даёт душе покой и удовлетворение, когда она входит в славу после ухода из этого мира. Великое дело - должным образом осознать, что бедная душа, виновная во многих грехах, покидая тело, возможно, с большой болью, страданиями и муками, возможно, насильственной смертью, должна быть немедленно принята и допущена в славное присутствие Бога со всеми святыми, окружающими Его престол, чтобы вечно наслаждаться покоем и блаженством. Но здесь также вера распознаёт и одобряет это великое, это невыразимое Божественное действие как то, что становится бесконечным величием той мудрости и благодати, которые изначально задумали его, славной силой посредничества Христа и превосходством освящения Святого Духа, без каких-либо ожиданий от чего-либо нашего как причины, заслуживающей допущения в эту славу. И никогда ни один человек сам по себе не знал, что это такое, и не желал этого должным образом, не искал в себе его отсутствия и не представлял себе никакой связи между ним и тем, чем он является или что он сделал в этом мире. Поэтому некоторые из тех, кто не имеет этой веры, придумали другое состояние после того, как люди покидают этот мир, чтобы подготовить их к небесам, которое они называют чистилищем. Они не понимают, на каком основании человек должен ожидать входа в славу после ухода из этого мира.
Пусть те, кто испытывает искушения и уныние, подвергают свою веру этому испытанию, и это в той или иной степени относится ко всем нам. Итак, во-первых, тщательно проверьте по Слову, является ли это верным описанием природы и действия спасительной веры. Здесь предполагаются или утверждаются различные вещи, например: 1. Что путь спасения грешников через Иисуса Христа является главным результатом Божественной мудрости, силы, благости, любви и благодати. 2. Цель Евангелия состоит в том, чтобы явить, провозгласить и засвидетельствовать, что так оно и есть, и таким образом возвестить славу Божью. 3. Спасительная вера - это действие, долг и труд души, посредством которых мы принимаем Божье откровение об этих вещах [и] приписываем славу за всё это Ему, открывая её на предложенном нам пути жизни. 4. С этого момента человек отказывается от всех других путей, средств, надежд, утешений, которые противоречат этому пути или связаны с ним, чтобы принять Бога в жизни и спасении. Я говорю, во-первых, исследуйте эти вещи строго по слову; и если они покажутся (как они и есть) священными, евангельскими, основополагающими истинами, не отступайте от них, не сомневайтесь в них ни при каких искушениях.
И, во-вторых, подвергните свою веру испытанию по этим принципам: что вы думаете о Божьем способе спасения грешников через Иисуса Христа, описанном в Евангелии? Удовлетворяет ли вас этот способ, соответствует ли он Богу и всем славным атрибутам Его природы? Предложили бы вы какой-нибудь другой способ вместо этого? Можете ли вы, хотите ли вы доверить вечное спасение своих душ благодати и верности Бога таким образом, чтобы у вас не было желания спастись каким-либо другим способом? Просвещает ли вам слава Божья в какой-либо мере в лице Иисуса Христа? Находите ли вы в своих сердцах тайную радость от удовлетворения, которое вы испытываете, когда Евангелие предлагает вам этот путь? Отказываетесь ли вы во всех своих страхах и искушениях, во всех приближениях смерти от всех других надежд и облегчений и усваиваете ли вы всю свою уверенность только этому пути и представлению Бога, основанному на нём? В этом заключается та вера и её проявление, которые будут якорем для ваших душ во всех испытаниях.
И это первое и главное основание, или причина, по которой вера, Божественная и спасительная, действительно принимает, объемлет и одобряет путь Божьего спасения грешников Иисусом Христом, а именно, потому что он такой, какой действительно подобает Ему, и каждый способ соответствует всем святым свойствам Его природы, которые проявляются и прославляются в Нем. И там, где вера одобряет это на данном разумном основании, она доказывает, что является истинно евангельской, для поддержки и утешения тех, в ком она есть.
Во-вторых, вера действительно одобряет этот путь как тот, который, по ее мнению, соответствует всему замыслу и всем желаниям просвещенной души. Поэтому, когда наш Господь Иисус Христос сравнивает Царство Божье (которое является этим путем спасения) с сокровищем и драгоценной жемчужиной, Он утверждает, что те, кто нашел их, испытали великую радость и высочайшее удовлетворение, поскольку достигли того, что соответствовало их желаниям и дало покой их умам.
Душа, просвещённая знанием истины и осознавшая своё состояние благодаря духовному убеждению, имеет два преобладающих желания и цели, которыми она полностью руководствуется: во-первых, прославить Бога, а во-вторых, спастись навеки. Она не может отказаться ни от одного из этих желаний, и они неотделимы друг от друга в любой просвещённой душе. Она никогда не перестанет стремиться к любому из этих желаний, и в высшей степени. Весь мир не может лишить духовно просвещённый ума ни одного из них. Распутные грешники не имеют отношения к первому; , как и те, кто осуждён по закону, если они не получили духовного света. Они были бы спасены, но ради славы Божьей в том, Он может Сам позаботиться об этом, - они просто не имеют к этому отношения, потому что то, что они подразумевают под спасением, - это не что иное, как освобождение от внешних страданий. Так было бы и без [прославления] Бога; они не желают истинного спасения.
Но первый же луч духовного света и благодати пробуждает неутолимое стремление к славе Божьей в умах и душах тех, в ком он есть. Без этого душа не знает, как желать собственного спасения. Я могу сказать, что она не была бы спасена таким образом, чтобы не прославлялся Бог, ибо без этого, в каком бы состоянии она ни находилась, это не было бы тем, что мы называем спасением. Возвышение славы Божьей неотъемлемо от этого; оно заключается в созерцании этой славы и наслаждении ею. Таким образом, это желание прочно укоренилось в разуме и душе каждого просвещённого человека; он не может принять ни одно предложение о вечных вещах, которое противоречило бы этому желанию.
Но, более того, в каждом таком человеке преобладает желание его собственного спасения. Это естественно для него, как для создания, созданного для вечности; это неотделимо от него, поскольку он обличенный грешник. И чем яснее познание любым человеком  природы этого спасения, тем больше это желание усиливается и утверждается в нем.
Итак, вот в чём вопрос: как эти два преобладающих желания могут быть согласованы и удовлетворены в одном и том же разуме? Ведь, поскольку мы грешники, между ними, кажется, есть противоречие. Слава Бога, Его справедливость и святость требуют, чтобы грешники умирали и вечно погибали. Так говорит закон; это язык совести и голос всех наших страхов. Поэтому для грешника желать в первую очередь прославления Бога - значит желать себе проклятия.
К какому из этих желаний должен примкнуть грешник? Какому из них он должен отдать предпочтение? Должен ли он оставить все надежды и желания своего спасения и довольствоваться вечной погибелью? Этого он не может сделать; Бог не требует этого от него, - Он поручил ему противоположное, пока он находится в этом мире. Должен ли он тогда желать, чтобы Бог лишился Своей славы и утратил её, чтобы он мог спастись тем или иным способом? Привести себя к безразличию, что с ним будет? Этого не может быть; в просвещенном уме этого не больше, чем он может перестать желать собственного спасения. Но как примирить эти вещи в себе - грешник не находит.
Таким образом, слава этого пути предстаёт перед верой каждого верующего. Она не только приводит эти желания в совершенную согласованность и гармонию, но и побуждает их усиливать и дополнять друг друга. Желание Божьей славы усиливает желание нашего собственного спасения, а желание спасения расширяет и воспламеняет желание прославлять Бога в этом и таким образом. Всё это приводится в совершенное соответствие и взаимное подчинение в крови Христа (Рим. 3:24-26); ибо таков путь, который Бог открыл в Своей бесконечной мудрости, чтобы прославить Себя в спасении грешников. Нет ничего, в чём бы состояла или могла состоять слава Божья, кроме как в примирении и согласовании ее со спасением величайших из грешников. Нет такого свойства Его природы, которое не было бы прославлено в этом и благодаря этому. В нём дан ответ на все возражения закона против соответствия славы Божьей и спасения грешников. Он ссылается на Свою истину в Своих угрозах, на санкцию закона с наложенным на него проклятием; Он ссылается на Свою праведность, святость и суровость, призванные погубить грешников; он ссылается на то, как Бог поступил с согрешившими ангелами, и призывает свидетеля совести засвидетельствовать истинность всех его утверждений. Но на все эти доводы закона есть полный и удовлетворительный ответ. Бог провозглашает в нём и через него, как Он обеспечил удовлетворение всех этих нужд и возвеличил Свою славу в них, как мы сейчас увидим.
Здесь истинная вера укрепит себя во всех своих невзгодах. «Каким бы ни было моё состояние и положение, - говорит душа, - какими бы ни были мои страхи и сомнения, с какими бы препятствиями я ни сталкивалась, я вижу в Иисусе Христе, в зеркале Евангелия, что нет противоречия между славой Божьей и моим спасением. Эта непреодолимая трудность, поставленная законом на пути моей жизни и утешения, полностью устранена". Пока вера удерживает это в душе, постоянно одобряя этот путь спасения Христом, как тот, который придает [такую] согласованность обоим ее руководящим желаниям, что ей не нужно будет отказываться ни от одного из них, - чтобы довольствоваться проклятием ради прославления Бога, как говорили некоторые, или желать спасения без должного внимания к славе Божьей, - это будет якорем, удерживающим душу во всех ее штормах и бедствиях. Мы можем кратко упомянуть о некоторых преимуществах, которые, несомненно, последуют за этим.
1. Таким образом, душа будет спасена от губительного отчаяния во всех невзгодах, которые могут с ней случиться. Отчаяние - это не что иное, как распространённое представление [ума] о том, что слава Божья и спасение человека несовместимы; что Бог не может быть справедливым, истинным, святым или праведным, если тот, в ком есть это представление, может спастись. Такой человек приходит к выводу, что его спасение невозможно, потому что так или иначе оно несовместимо со славой Божьей, ведь ничто другое не может сделать его невозможным. Отсюда в душе возникает крайняя неприязнь к Богу и мстительные мысли против Него за то, что Он такой, какой есть. Это пресекает все попытки примирения и порождает отвращение ко всем средствам примирения, как к слабым, глупым и недостаточным. Таковы Христос и Его крест для людей, охваченных такими опасениями; они считают, что не могут примирить славу Божью и своё спасение. Тогда душа оказывается на пороге ада. От этого проклятого состояния и гибели душу надёжно защищает вера, поддерживающая в разуме и сердце убеждённость в согласованности и гармонии между славой Бога и собственным спасением. Пока в нём преобладает это убеждение, хотя оно и не может обрести никакой надёжной уверенности в особой заинтересованности в нём, оно не может не любить, не чтить, не ценить Бога и не держаться этого пути, преклоняясь перед мудростью и благодатью Бога в Нём, что и  является действием и свидетельством спасительной веры. См. Пс. 129:3,4.
2. Это убережёт душу от бессердечного уныния. Многие в своих искушениях, мраке, страхах, неожиданных грехах, хотя и не впадают [не в] губительное отчаяние, всё же поддаются таким унылым страхам и различным разочарованиям, которые удерживают их от энергичных усилий после выздоровления. И с тех пор из-за недостатка должного проявления благодати они с каждым днём слабеют и мрачнеют и рискуют зачахнуть в своих грехах. Но там, где вера удерживает душу в постоянном стремлении одобрить Божий путь спасения грешников, где слава Божья и собственное спасение не только полностью согласуются, но и становятся неразделимыми, она пробуждает все добродетели для надлежащего применения и усердного выполнения всех обязанностей, благодаря чему душа может обрести освежающее чувство личной заинтересованности в этом.
3. Это наполнит сердце благорасположением по отношению к Богу, откуда прорастут любовь и благодатная надежда. Невозможно, чтобы душа, охваченная чувством греха и, как следствие, самобичеванием, не увидела, что слава Божья связана с её избавлением и спасением благодаря свободному замыслу бесконечной мудрости и благодати, и не прониклась бы к Нему такой любовью, такими благосклонными мыслями о Нём, которые породили бы и зажгли в ней любовь и надежду, как в Мих. 7:18-20; Пс. 85:8; 1 Тим. 1:15.
4. Постоянное одобрение Божьего пути спасения по упомянутой причине приведёт разум к тому проявлению веры, которое свидетельствует о её природе и является источником всех спасительных благ, которые мы получаем благодаря ей. Итак, это такой духовный свет и откровение, и провозглашение в Евангелии мудрости, любви, благодати и милосердия Божьих во Христе Иисусе, а также способ передачи их грешникам через Него, что душа находит их подходящими и способными простить её собственные грехи, даровать ей праведность и спасение, так что она возлагает на них всю свою надежду и упование.
Поскольку это и есть сама жизнь веры, тот акт и проявление веры, благодаря которым мы оправдываемся и спасаемся, и благодаря которым она свидетельствует о своей истинности и искренности перед лицом всех искушений, я немного остановлюсь на объяснении данного описания. И в нём есть три составляющие, или требования к нему:
(1.) Духовный свет, озаряющий и открывающий откровение и провозглашение мудрости, любви, благодати и милосердия Бога во Христе Иисусе. Это не просто согласие с истинностью откровения или авторитетом того, кто его открыл, -хотя  это, конечно, предполагается и включено в него, - но к этому добавляется духовное различение, восприятие и понимание самих вещей, которые были открыты и провозглашены, без чего простое согласие с истинностью откровения не имеет никакой пользы. Это называется "Светом познания славы Божией в лице Иисуса Христа" (2 Кор.4:6), о возрастании которого во всех верующих апостол искренне молится в Еф.1:15-20. Таким образом, мы различаем духовные вещи духовным образом; и отсюда возникает "полная уверенность в понимании, в признании тайны Бога, и Отца, и Христа" ( Кол. 2: 2); или духовное ощущение силы, славы и красоты того, что содержится в этой тайне: таким образом, знать Христа значит знать "силу Его воскресения и участие в его страданиях" (Фил.3:10).
Вера воздействует на разум, наполняя его невыразимым ощущением, вкусом, опытом и признанием величия, славы, силы и красоты того, что раскрывается и предлагается на этом пути спасения. Душа, пребывающая в вере, способна видеть и понимать, что всё, что ей принадлежит, соответствует Богу, Его мудрости, доброте и любви, как было сказано ранее. И духовный свет, дающий нам это, является сущностью спасительной веры; если его нет в нас, мы не можем прославлять Бога, соглашаясь с истиной. И вера - это та благодать, которую Бог приготовил, приспособил и устроил, чтобы мы могли воздать Ему славу, причитающуюся Ему за дело нашего искупления и спасения.
(2.) Благодаря этому духовному свету, этому откровению о Боге и Его славе, этому способу спасения грешников разум с помощью веры находит и видит, что всё в нём соответствует его собственному оправданию и спасению, и что сила Божья пребывает в нём, чтобы сделать его эффективным для этой цели. Это тот акт и действие веры, от которых зависит всё благословенное событие. Человеку не будет пользы от того, что он видит всевозможные яства и припасы, если они не соответствуют его аппетиту и не подходят для его питания; и человеку не будет духовной пользы от того, что он видит совершенства Евангелия, если он не находит их соответствующими своему состоянию. И это самая трудная задача и работа, которую должна выполнить вера.
Вера - это не особая уверенность в собственном оправдании и спасении человека Христом; она приведёт к этому, но не раньше, чем будет пройден ещё один или два шага на пути к спасению. Но вера - это обоснованное убеждение в том, что путь Божий, предложенный в Евангелии, подходит и соответствует нам и способен спасти душу конкретного человека, который верит,  не только в то, что это благословенный путь для спасения грешников в целом, но и в то, что это такой путь, который способен спасти его в частности. Точно так же об этом говорится апостолом в 1 Тим.1: 15: "Это верное изречение, достойное всякого принятия", или одобрения, "что Христос Иисус пришел в мир спасти грешников, из которых я главный". Его вера не пребывает здесь и не ограничивается тем, что Христос Иисус пришел в мир, чтобы спасти грешников, что это святой и благословенный путь Божий для спасения грешников в целом; но она говорит таким образом в своих личных интересах: "Это Божий путь, приспособленный ко мне и способный спасти меня, самого большого из грешников".
И это, как уже было сказано, величайшая и самая трудная работа веры, поскольку мы предполагаем, что человек, который должен верить, -
[1.] действительно и полностью убеждён в грехе [нашей] природы, в нашем отступничестве от Бога, в потере Его образа и в ужасных последствиях этого. [2.] Что он должным образом осознаёт святость и суровость Бога, наказание и проклятие закона, а также правильно понимает природу греха и его пагубность. [3.] Что он полностью осознаёт свои собственные грехи со всеми их отягчающими обстоятельствами, их серьёзность, их количество и всевозможные сопутствующие обстоятельства. [4.] Что он испытывает чувство вины за тайные или неизвестные ему грехи, которые умножились из-за постоянной склонности ко греху, которую он в себе обнаруживает. [5.] Что он серьёзно размышляет о том, каково это - предстать перед Божьим судом, получить приговор на вечность и всё остальное, что неотделимо от него как от грешника.
Когда это действительно происходит с каким-либо человеком, он обнаруживает, что это самое трудное в мире и сопряжено с наибольшими трудностями для него - поверить в то, что предложенный ему путь спасения подходит, соответствует ему и во всех отношениях способен спасти его в частности, - постичь его так, чтобы ни одно из его возражений не могло противостоять ему или встать на его пути. Но это, во-вторых, то, что сделает вера избранных Божьих: она позволит душе понять главное и убедиться в том, что на этом Божьем пути есть всё необходимое для её собственного спасения. И это будет сделано благодаря духовному пониманию и надлежащему рассмотрению:
[1.] Бесконечности той мудрости, любви, благодати и милосердия, которые являются изначальной или верховной причиной всего пути, с подробным описанием и подтверждением их в Евангелии. [2.] О невыразимо славном способе и средстве обретения и передачи нам всех плодов этой мудрости, благодати и милосердия, а именно в воплощении и посредничестве Сына Божьего в Его жертве и заступничестве. [3.] Наличию великого множества и разнообразия драгоценных обетований, привлекающих истину, верность и силу Божью для передачи праведности и спасения из этих источников, с помощью этих средств. Я говорю, что при справедливом рассмотрении этих вещей, со всеми другими поощрениями, которыми они сопровождаются, душа с верой приходит к выводу, что спасение есть, в частности, для нее самой, которого можно достичь таким образом.
(3.) Последний акт веры в порядке природы - это согласие души и доверие к этому пути спасения для неё самой и её вечного состояния, а также отказ от всех других путей и средств для достижения этой цели. И поскольку Иисус Христос в Своей личности, посредничестве и праведности является жизнью и средоточием этого пути, поскольку только в Нём Бог прославит Свою мудрость, любовь, благодать и милосердие, поскольку Он приобрёл, обеспечил и совершил для нас всё это спасение, поскольку Его праведность вменяется нам для нашего оправдания и Он, исполняя Свою миссию, действительно дарует её нам, - Он является надлежащим и непосредственным объектом веры в этом акте доверия и уверенности. Это то, что в Писании называется верой во Христа, а именно, упованием на Него одного в жизни и спасении, поскольку Он использует всю Божественную мудрость и благодать для достижения этих целей. Для этого мы приходим к нему, мы принимаем Его, мы верим в Него, мы доверяем Ему, мы пребываем в Нем; всеми теми другими способами, которыми выражается наша вера в Него.
И это вторая причина, по которой вера сближается с Божьим путём спасения грешников, принимает его и одобряет; благодаря чему она проявляется, утешая тех, в ком она есть, посреди всех их испытаний и искушений.
В-третьих, вера одобряет этот путь, поскольку он делает славу Бога, явленную в даровании и утверждении закона, столь же очевидной, как если бы каждый из нас в своей жизни в совершенстве исполнял этот закон. Закон был справедливым отражением праведности и святости Бога, и цель, для которой он был дан, заключалась в том, чтобы он стал средством и орудием вечного возвышения Его славы в этих святых свойствах Его природы. Пусть никто не думает, что Бог отложил этот закон в сторону, как нечто бесполезное, или что Он допустит умаление той славы или какой-либо её части, которую Он задумал, когда давал его. Небо и земля исчезнут, но ни йота, ни частица закона не исчезнет. Ни один верующий не может желать своего спасения или радоваться ему, если слава Бога, задуманная законом, не будет сохранена. Он не может желать, чтобы Бог отказался от какой-либо части Своей славы ради его спасения. Да, именно поэтому он в первую очередь радуется своему спасению, а именно тому, что Бог будет прославлен абсолютно, повсеместно и вечно.
Итак, благодаря такому способу спасения грешников Иисусом Христом, благодаря милосердию, прощению и праведности Другого (о чём закон ничего не знает), вера видит и понимает, что вся та слава, которую Бог задумал при даровании закона, навечно обеспечена и сохранена в целости, без затмения или уменьшения. О том, как это происходит, говорится в Евангелии. См. Рим. 3:24-26; 8:2-4; 10:3,4. Таким образом, вера способна ответить на все вызовы и обвинения закона, на все его просьбы о защите Божественной справедливости, истины и святости; она может предложить то, что приносит ей величайшее удовлетворение во всех её просьбах к Богу: так и этот ответ был дан (Рим. 8:32-34).
И это первый способ, с помощью которого вера избранных Божьих проявляется в разуме и совести тех, кто верит, посреди всех их борений с грехом, их испытаний и искушений, к их облегчению и утешению, а именно: принятие и одобрение Божьего способа спасения грешников Иисусом Христом на основании и по причинам, которые были изложены.

Часть II
Второе свидетельство веры избранных Божьих

Второй способ, с помощью которого истинная вера проявляется в душах и совести верующих, поддерживая и утешая их во всех конфликтах с грехом, во всех испытаниях и искушениях, - это постоянное одобрение откровения Божьей воли в Священном Писании, касающегося нашей святости и послушания Ему, которого Он требует от нас. Эта вера никогда не отступит, каким бы испытаниям она ни подвергалась, в какую бы тьму ни погружался разум; она будет пребывать во всех крайностях. И чтобы это могло восприниматься как  особое проявление или действие спасительной веры, необходимо принять во внимание некоторые вещи:
1. В каждом человеке от природы есть свет, позволяющий ему судить о разнице между добром и злом, особенно в делах, имеющих особое значение. Этот свет не достигается и не приобретается нами; мы не учимся ему, мы не познаём его: он рождается вместе с нами и неотделим от нас; он предшествует обдумыванию и размышлению, действуя естественно и в некотором роде неизбежно при первых проявлениях нашей души.
И проницательность этого света в отношении нравственной природы человеческих поступков неразрывно связана с суждением, которое люди выносят о себе в отношении того, что они делают, и с высшим суждением Бога о том же самом. Это апостол прямо приписывает язычникам, у которых не было закона, в  Рим. 2: 14,15: "Язычники, не имеющие закона, по природе своей творят то, что содержится в законе, они, не имея закона, сами являются законом: это показывает действие закона, написанное в их сердцах, их совесть также свидетельствует, а их мысли тем временем обвиняют или оправдывают друг друга". Это наиболее точное описание естественной совести в обеих ее проявлениях; она различает добро и зло, которые предписаны и запрещены законом, и выносит оправдательный или осуждающий приговор в соответствии с тем, что совершили люди.
Таким образом, одобрение нравственных поступков свойственно всем людям. Свет, которым оно руководствуется, может быть разным, как это было у некоторых язычников, а у кого-то он может быть подавлен до такой степени, что кажется, будто он совсем угас, и они становятся подобны зверям. И там, где различающая сила этого света сохраняется, все же, из-за постоянной практики греха и упрямства в нем, сила суждения во всей ее действенности может быть утрачена: так апостол заявляет о тех, кто ожесточился в уме и предался греху в  Рим.1: 32: "Они, зная суд Божий, что совершающие такие поступки достойны смерти, не только делают но и делающих одобряют". Они все еще различают, что является злом и греховно, и знают, каков суд Божий, запрещающий такие вещи; но все же любовь ко греху и привычка грешить настолько преобладают в них, что они презирают как свой собственный свет, так и Божий суд, чтобы радоваться тому, что противоречит им. Это описывает апостол в Еф.4:19, «Перестав чувствовать... они предались распутству, чтобы совершать всякую мерзость с алчностью», которой полон мир в наши дни. Это не то одобрение послушания, о котором мы говорим; в какой-то мере оно присуще худшим из людей и не имеет ничего общего с тем долгом веры, о котором мы говорим, как станет ясно далее.
2. Закон даёт более глубокое понимание добра и зла, и это также сопровождается оправданием или осуждением, поскольку закон обладает той же властью и авторитетом в отношении людей, что и их собственная совесть, а именно - авторитетом Самого Бога. Закон для грешников подобен древу познания добра и зла - он открывает им глаза, чтобы они могли видеть природу того, что они совершили; ибо "через закон познается грех", Рим.3: 20: а также дает знание долга; ибо это адекватное правило всякого долга. Я говорю, что закон даёт людям знание и убеждённость в том, что такое долг и грех, и эти знания гораздо более ясные и чёткие, чем те, что есть или могут быть у людей благодаря одному лишь естественному свету; ибо они распространяются на большее количество случаев, которые обычно теряются из виду, когда они одни, как в случае со многими важными обязанностями и грехами; и они определяют природу каждого греха и обязанности гораздо яснее, чем это может сделать естественный свет сам по себе.
И это знание о добре и зле, основанное на законе, может настолько укрепиться в совести людей, что побудит их исполнять все известные им обязанности и воздерживаться от всех известных им грехов, осуждая их все. Но в этом ещё не заключается одобрение святости и послушания, которое породит вера, ибо:
(1.) Что касается одобрения или осуждения добра или зла: то, что предусмотрено законом, является частным или имеет отношение к конкретным обязанностям и грехам, в зависимости от обстоятельств, предъявляющих их; и не распространяется на весь закон в целом и на все, что в нем требуется. Я не говорю, что это всегда пристрастно; существует законническая искренность, которая может относиться  ко всем известным обязанностям и грехам, хотя и очень редко. Вряд ли мы найдем человека, находящегося просто под властью закона, который не свидетельствует о потворстве какому-либо греху и пренебрежении некоторыми обязанностями; но такое может быть; это было у Павла, в его фарисействе, - он был "непорочен в праведности, которая в законе" (Фил.3:6). Он не позволял себе никакого открытого греха, ни  пренебрежения каким-либо известным долгом; и другие не могли обвинить его в каком-либо недостатке в этом, - он был непорочен. Но там, где это происходит, одобрение или осуждение всё равно носит частный характер, то есть они относятся к конкретным обязанностям и грехам по мере их совершения; в них нет уважения ко всей праведности и святости закона, как мы увидим. Таким образом, человек может одобрять каждую обязанность в своё время, когда она предлагается ему, или когда он размышляет о ней, руководствуясь своим твёрдым убеждением; и, наоборот, относиться к греху неодобрительно, но всё же не достичь того одобрения святости и праведности, к которому мы стремимся.
(2.) Оно не сопровождается любовью к самим хорошим вещам, какими они являются, и ненавистью к противоположному, потому что люди, в которых это есть, не могут «удовольствоваться законом Божьим по внутреннему человеку», как в Рим. 7:22, одобрять закон и всё, что в нём содержится, прилепляясь к ним с любовью и радостью. Они могут любить тот или иной долг и ненавидеть противоположное ему, но это происходит по разным причинам, в соответствии с их убеждениями и обстоятельствами, а не из-за его формальной природы, как добра или зла. Поэтому...
(3.) Ни один человек без света спасительной веры не может постоянно и повсеместно одобрять откровение воли Божьей, касающееся нашей святости и послушания.
Чтобы стало очевидным, что является основой нашего нынешнего открытия о действии спасительной веры, мы должны рассмотреть: [1.] Что именно должно быть одобрено. [2.] Что представляет собой это одобрение или в чём оно заключается:
[1.] То, что должно быть одобрено, - это святость и послушание, которых Бог требует от нас, нашей природы и действий и принимает от нас или во внимание. Это не особые обязанности в том виде, в каком они возникают у нас, взятые сами по себе, а универсальное соответствие нашей природы и действий воле Божьей. Писание дает нам различные описания этого из-за разнообразия милостей и благодатных действий, которые в нем присутствуют. Здесь мы можем упомянуть некоторые из его основных проблем, подробно рассмотрев его природу в другом месте, поскольку его можно рассматривать с разных точек зрения. Что касается его основания, источника и причин: и это всеобщее обновление нашей природы по образу Божьему ( Еф.4:24); или изменение всей нашей души, во всех ее способностях и силах, по Его подобию, посредством чего мы становимся новыми творениями, или творением Божьим, созданным во Христе Иисусе для добрых дел (2 Кор.5:17, Еф.2:10); где мы изначально  освящены целиком, во "всем духе, и душе, и теле" (1 Фес.5:23). Весь закон Божий написан в наших сердцах, преображая их в образ Божественной святости, представленный в них. И это, наряду с кровью Христа и Его праведностью, является главным источником мира, покоя и удовлетворённости в душах верующих: это их радость и удовлетворение от осознания того, что они восстановлены в подобии и соответствии Богу, как мы увидим далее. И там, где нет благодатного чувства и переживания этого, в душе нет ничего, кроме беспорядка и смятения; ничто не может придать ей сладостное спокойствие, удовлетворение собой, довольство тем, что она есть, кроме духовного ощущения этого обновления образа Божьего в ней.
2. Это можно рассматривать как постоянный принцип в разуме и чувствах, и из-за его тесной связи со Христом, его соединения с Ним и происхождения от него его иногда называют самим Христом. Следовательно, мы живем, но не столько мы, сколько Христос живет в нас (Гал. 2: 20); ибо "без Него мы ничего не можем делать" (Иоан. 15: 5); ибо "Он есть жизнь наша" ( Кол. 3:4). Поскольку он пребывает в верующих, это постоянный принцип духовной жизни, свет, любовь и сила, действующие во всей душе и всех способностях разума, позволяющие нам всем сердцем прилепляться к Богу и жить для Него во всех действиях и обязанностях духовной жизни: это то, благодаря чему Святой Дух является в них источником энергии, как " вода, текущая в жизнь вечную" (Иоан. 4:14). Это дух, рождённый от Духа; это Божественная природа, в которой мы участвуем благодаря обетованиям; это принцип победоносной веры и любви, со всеми милостями, необходимыми для исполнения обязанностей святого послушания; что касается предмета или способа их исполнения, то они позволяют душе совершать все действия Божьей жизни с восторгом, радостью и удовлетворением.
Такова его природа. Однако в том, что касается степени его воздействия и проявления, у некоторых истинно верующих оно может быть очень слабым, по крайней мере, какое-то время; но нет никого, кто был бы по-настоящему слаб, в ком не было бы духовно-жизненного принципа послушания или жизни по Богу, который является частью того, что мы описали; и если за ним следить, он проявит себя в своей силе и действии, принося благодатное утешение и удовлетворение душе, в которой он пребывает. И мало кто из них настолько лишён этих свидетельств, что не может сказать: «Я был слеп, но теперь вижу, хотя и не знаю, как открылись мои глаза; я был мёртв, но теперь нахожу в себе признаки новой жизни, дышу благодатью, жажду и алчу праведности, хотя и не знаю, как ожил».
3. Это можно рассматривать в соответствии с его расположением, наклонностями и движениями. Это первое действие жизненного принципа; как первое действие греха называется "движениями греха", действующими в наших членах (Рим. 7:5). Такие движения и склонности к послушанию действительно действуют в умах верующих, исходя из этого принципа святости; это производит в них постоянное, неизменное расположение ко всех обязанностях Божьей жизни. Это новая природа, а природа не может существовать без соответствующих склонностей и побуждений. И это новое духовное расположение состоит в постоянном спокойствии духа в том, что хорошо и соответствует воле Божьей, в любви к этому, в готовности и постоянстве духа в отношении конкретных обязанностей. Короче говоря, это то, что Давид описывает в 118-м Псалме повсюду, и то, что образно предсказано относительно действенности благодати Евангелия в изменении природы и расположений тех, кто является ее причастниками (Ис.11:6-8).
Каждый верующий обычно может обнаружить это в себе, потому что, хотя это расположение может быть по-разному ослаблено, встревожено, прервано внутренним грехом и силой искушения; хотя оно может быть ослаблено пренебрежением к пробуждению и проявлению принципа духовной жизни во всех необходимых милостях во всех случаях; всё же оно будет продолжать действовать в них и наполнять разум постоянным недовольством собой, если его не замечать, не следовать ему, не совершенствовать его. Ни один верующий никогда не обретет мира в своем разуме, если у него нет некоторого опыта всеобщего расположения ко всякой святости и благочестию в своем разуме и душе: в этом состоит та любовь к закону, о которой сказано, что те, в ком он есть, имеют "великий мир, и ничто не оскорбит их" ( Пс.118: 165); это то, в чем их души находят большое удовлетворение.
4. Это можно рассматривать в отношении всех действий, обязанностей и дел, внутренних и внешних, в которых заключается наше действительное послушание. Будучи, согласно упомянутым принципам, освобожденными от греха и становясь слугами Божьими, верующие получают этим свой "плод к святости", "цель которого - жизнь вечная"(Рим.6:22). Мне нет нужды останавливаться на этом, чтобы описать. Искренность в каждом деле и универсальность по отношению ко всем делам - вот  свойства этого принципа."Сия есть воля Божия, освящение ваше" (1 Фес.4:3); та "святость, без которой никто не увидит Господа" (Евр.12:14); "та благая, угодная и совершенная воля Божия", которую мы должны утвердить (Рим.12:2_.
[2.] Наш следующий вопрос: что является подтверждением этого пути святости, которое мы считаем доказательством спасительной веры? И я говорю, что это то, что возникает из опыта и сопровождается выбором, радостью и согласием; это действие души, с радостью подчиняющейся всей воле Божьей; это твёрдое убеждение в красоте и превосходстве той святости и послушания, которые открывает и требует Евангелие, и это убеждение основано на причинах, которые будут сейчас изложены, а их природа будет раскрыта более полно.
Это одобрение не может быть дано необращённому человеку, который не пребывает в спасительной вере и лишён её света. Итак, апостол заверяет нас в Рим. 8:7: «Ибо плоть желает противного духу, а дух  противного плоти: они друг другу противятся, так что вы не то делаете, что хотите». Какую бы работу ни совершал в человеке плотский разум, пока он плотский или не обновлённый, он радикально враждебен закону Божьему, то есть образу сердца, который прямо противоположен этому одобрению. Он может хорошо думать о том или ином долге, исходя из своих убеждений и других соображений, и таким образом следить за его исполнением; но сам закон во всеобщей святости, которой он требует, ему совершенно не нравится: те, в ком он заключен, "отчуждены от жизни Божьей по невежеству, которое в них" ( Еф.4:18). Эта жизнь с Богом - это святость и послушание, которых Он требует от нас в Своих принципах и обязанностях; и быть далёким от Него - значит не любить и не одобрять Его, и таков образ мыслей всех невозрождённых людей.
Подготовив таким образом почву, я возвращаюсь к заявлению и подтверждению утверждения, а именно:
Истинная и спасительная вера во всех бурях и искушениях, во всех мраках и невзгодах будет свидетельствовать о себе к утешению и поддержке тех, в ком она есть, постоянным, всеобщим одобрением всей воли Божьей в отношении нашей святости и послушания как в целом, так и в каждом конкретном случае.
Мы можем немного объяснить это:-
1. Вера не позволит разуму ни при каких обстоятельствах и ни при каких искушениях испытывать хоть малейшую неприязнь к этому пути святости или к чему-либо, что с ним связано. Иногда разум может поддаваться искушениям и опасаться, что человек будет навеки обречён из-за того, что не соблюдает что-то должным образом; это вызывает у него недовольство собой, но не требуемым послушанием. "Заповедь, которая была предназначена для жизни, я нашел действующей для смерти; но закон свят, и заповедь свята, и праведна, и добра" (Рим.7:10,12): "Что бы ни было со мной, что бы со мной ни случилось, хотя я умираю и погибаю, все же закон свят, справедлив и благ". Вере ничто не претит в воле Божьей, хотя человек и не может достичь согласия с ней. Иногда совесть терзается сомнениями и укорами за грех; иногда разум обременён плотскими желаниями, противоречащими его склонностям и интересам; иногда мир угрожает величайшими опасностями при выполнении некоторых религиозных обязанностей; но ничто из этого не может заставить душу, ведомую верой, возненавидеть, отвергнуть, какие-либо из тех путей и обязанностей, из-за которых возникают эти трудности..-
2. Как душа не будет противиться чему-либо в этом святом пути, так и не пожелает, чтобы в нём что-либо менялось, ослабевало или больше не требовалось. Сириянин Нааман хорошо относился к поклонению истинному Богу в целом, но в одном случае он хотел ослабить обязанности в соответствии со своими земными интересами, что обнаружило его лицемерие. Такие мысли могут приходить в голову людям, ибо если бы они могли в том или ином случае уклониться от опасных и трудных обязанностей (например, от исповедания во времена гонений) или предаться тому или иному греху, к которому они очень склонны или к которому их призывают мирские интересы, то они бы неплохо справлялись со всеми остальными делами. Соответственно, многие поступают так, как им хочется. Они будут исповедовать религию и повиноваться Богу, но будут припрятывать часть выручки, будут прятать клин в своих шатрах из-за потакания каким-то порокам или из-за нелюбви к каким-то обязанностям в их обстоятельствах: они будут сами определять меру своего послушания. И в соответствии с тем, как поступают люди, они желают, чтобы всё действительно было так, чтобы их поступки угодны Богу, что угождает им. Эта вера отвергает; душа, находящаяся под её влиянием, не способна желать, чтобы что-то было иначе, чем в Божьей воле относительно нашей святости и послушания, точно так же, как она не может желать, чтобы Бог не был тем, кто Он есть. Нет, даже если бы у человека возникло какое-то представление о том, что в некоторых случаях его можно было бы спасти с помощью каких-то изменений и послаблений, что сейчас неясно, так ли это или нет, он не допустит такого компромисса, а предпочтет подчиниться или положиться на милость Бога.
Поэтому в дальнейшем мы рассмотрим, на каких основаниях вера одобряет всю волю Бога в отношении нашей святости и послушания, а также то, как она это доказывает. И этих оснований два: одно касается Бога, а другое - наших собственных душ.
Во-первых, вера рассматривает требуемую от нас святость как то, что соответствует святости Самого Бога, как то, чего Он вправе требовать в силу Своей природы и бесконечных совершенств. Правило таково: «Будьте святы, ибо Я, Господь, Бог ваш, свят». «Я требую от вас того, что соответствует Моей святости и отвечает ей; поскольку Я свят, вы тоже должны быть святы; если вы принадлежите Мне особым образом, ваша святость - это то, чего требует Моя святость».
Мы уже говорили о том, что такое святость Евангелия, в чём она заключается и что для этого требуется. Всё это можно рассматривать либо как то, что есть в нас, присуще нам и совершается нами, либо как то, что есть в Другом, в   природе и в воле Божьей. Прежде всего, я признаю, что из-за наших слабостей, несовершенств и частичного обновления, которое происходит постепенно, в этой жизни, с нашими многочисленными недостатками и грехами, мы не являемся точным отражением святости Божьей; однако мы являемся лучшим её образом, даже среди самых простых верующих, который только может предложить этот мир. Но в самих себе и в своей природе, поскольку святость заключена в воле Божьей, они представляют собой самое славное воплощение Бога, которое Бог когда-либо даровал или дарует в этом мире; особенно если мы включаем в это воплощение и человеческую природу Самого Христа: ибо святость, которая есть в верующих, по своей природе и роду одинакова с той, что была и есть в Иисусе Христе, хотя Его святость непостижимо превосходит их в степени совершенства.
Поэтому мы должны быть святыми, как свят Господь, Бог наш, и совершенными, как совершенен наш Небесный Отец. Мы не могли бы быть такими, если бы в нашей святости и совершенстве не было подобия и соответствия святости и совершенству Бога. И если бы в наших сердцах постоянно было должное осознание этого, оно побуждало бы нас к большей заботе и усердию во всех случаях, когда речь идёт о долге и грехе, чем мы в большинстве своём достигаем и сохраняем. Если бы мы во всех случаях искренне и сурово спрашивали себя, насколько наши помыслы, поступки и действия соответствуют святости и совершенству Божьему, это было бы нашей духовной опорой во всех случаях.
Итак, я говорю, что вера распознаёт подобие Бога в этой святости и в каждой её части, видит в ней то, чего требует Бог, и одобряет это, почитая Бога во всём этом, и делает это во всех своих частях, во всём, что к ней относится.
1. Это происходит главным образом во внутренней форме, которую мы описали ранее, - в новом творении, новой природе, восстановлении образа Божьего, который в нём есть: в этой красоте святой постоянно видит подобие и славу Божьи. Ибо оно создано "ката Теон", - согласно Богу, по Нему или по Его образу, - "в праведности и истинной святости" (Еф.4:24). "Новый человек обновляется по образу Сотворившего его" (Кол.3:10).
Когда Бог впервые сотворил всё сущее, небеса и землю со всем, что в них содержится, Он оставил на них следы и отпечатки Своей бесконечной мудрости, доброты и силы, чтобы они могли свидетельствовать о Его совершенстве, Его вечной силе и Божестве. Однако Он не сотворил их по Своему образу и подобию. И это было потому, что они были лишь пассивным отражением Его в свете других, а не сами по себе; и они вовсе не отражали то, в чём Бог будет прославляться среди Своих творений, а именно всеобщую праведность и святость Его природы. Но о человеке сказано, что он был создан по образу и подобию Бога, и это было потому, что в праведности своей природы Он отражал святость и праведность Бога, что является единственным предназначением образа. Это было утрачено из-за греха. Человек в своём падшем состоянии больше не представляет Бога; в нём нет ничего, что напоминало бы о подобии или образе Бога; всё в нём мертво, темно, извращено и запутано. Эта новая природа, о которой мы говорим, создана Богом для того, чтобы быть благословенным образом и подобием святости и праведности Бога. Поэтому она называется «Божественной природой», причастниками которой мы являемся (2 Пет. 1:4). И тот, кто не видит в ней образа Бога, не имеет в себе света веры и жизни.
Итак, я говорю, что вера одобряет форму и принцип этой святости как обновление образа Божьего в нас; она рассматривает это как то, что Богу подобает даровать и требовать, и, следовательно, как то, что обладает несравненным превосходством и желательностью. Да, когда душа готова пасть духом из-за осознания того, что она не причастна к этой святой природе, из-за власти греха в ней и искушений, она не знает, рождена ли она от Бога или нет (как это бывает со многими). Но там, где есть эта вера, она в какой-то мере различает красоту и славу нового творения, как того, что несёт в себе образ Божий, и благодаря этому сохраняет в душе стремление к нему или к большему участию в нём.
В этом деле или поступке вера обнаруживает свою искренность, а это именно то, что мы ищем. Пока она не закрывает глаза на славу Божью в новом творении, пока она смотрит на него как на то, в чём представлена святость Самого Бога, как на то, чего Он требует от нас, и одобряет это как нечто прекрасное и желанное, она будет якорем для души в её величайших бурях, ибо это дело, выходящее за рамки того, что может совершить простая проснувшаяся совесть. Она может одобрять или не одобрять все действия и последствия послушания и непослушания, но распознавать духовную природу нового творения, представляющую святость самого Бога, и постоянно одобрять её - это дело [только] веры.
2. Вера делает то же самое в отношении внутренних действий и следствий этого нового творения, или принципа нового послушания. Первое, что это производит в нас, - это духовное небесное состояние, те, кто следует Духу, " мыслят духовно " (Рим.8:5,6). Оно рассматривает противоположную силу, а именно плотские помыслы, как нечто мерзкие и отвратительные; это состоит в готовности и расположении ума к тому, чтобы приводить в действие похоти плоти. Но это духовное состояние ума в справедливом сочетании всех добродетелей Духа, влияющих, располагающих и подготавливающих душу к их применению во всех случаях и при выполнении всех обязанностей послушания, - вот внутренняя слава "дочери Царя", которую вера видит и одобряет, как то, что подобает Богу требовать от нас; все, что противоречит этому, как чувственное, плотское, мирское состояние ума, она рассматривает как мерзкое и низкое, недостойное Бога или тех, кто замышляет наслаждаться Им.
3. То же самое она делает в отношении всех конкретных обязанностей, внутренних и внешних, когда они оживляются и наполняются благодатью. В них состоит наше "хождение, достойное пред Богом" (Кол.1:10; 1 Фес.2:12), такое хождение, которое подобает принять Богу; то, посредством чего  Он прославляется. В противоположность этому, пренебрежение обязанностями, связанными со святостью, или исполнение их без должного проявления благодати, вера считает недостойными Бога, недостойными нашего высокого и святого призвания,  нашего исповедания, и поэтому постоянно осуждает и отвергает.
Всё это, как мы уже отмечали, вера будет продолжать делать постоянно, несмотря на искушения и отступления. Бывают времена, когда душа может быть очень слабой в отношении сил, последствий и обязанностей этой духовной жизни; на это часто жалуется псалмопевец в своём случае, и это очевидно в опыте большинства людей. Мало кто не испытывал в то или иное время сильную слабость, упадок и омертвение в своём духовном состоянии. И иногда истинно верующие могут быть в замешательстве, не зная, как применить это в своей жизни. Они могут быть не в состоянии определить, что в них преобладает - грех или благодать. Но даже в такие моменты вера будет поддерживать душу, чтобы она постоянно высоко ценила этот путь святости и послушания, его корни и плоды, его принципы и следствия, его природу, характер и обязанности. Ибо если верующие не видят красоты этих вещей в себе, то могут увидеть её в обещаниях завета, в истине Евангелия, в котором она провозглашается, и в её последствиях для других.
И надлежащее проявление веры в этом деле принесёт большую пользу. Ибо,--
(1.) оно никогда не позволит сердцу пребывать в покое в каком-либо греховном состоянии или духовном упадке, который отвратит его от стремления к этой святости. Видение святости, убеждённость в ее превосходстве, одобрение ее как того, что в нас и в нашей мере соответствует святости Бога, будут побуждать разум стремиться к ней, будут обличать душу во всех её пренебрежениях по отношению к ней; и не будет ни покоя, ни умиротворения внутри без стремления к уверенному обретению ее. Отчаянно больна та душа, которая утратила постоянное ощущение превосходства этой святости в её соответствии святости и воле Бога. Страхи и угрызения совести - вот вся её защита от худших из грехов; и ей не стоит доверять в том, что касается Божьего мира. В этом заключается одно из главных различий между верующими и теми, у кого нет веры. Страх перед последствиями греха и надежда на некоторые преимущества, которые можно получить, ведя трезвый образ жизни и исповедуя религию, направляют и регулируют умы неверующих во всём, что они делают по отношению к Богу или в вечности; но на умы верующих влияет представление о славе образа и подобия Божьего в той святости и во всех её проявлениях, к которым они призваны. Это дает им любовь к таким вещам, наслаждение и самодовольство в этом, позволяя им смотреть на них как на свою награду. И без этих привязанностей никто никогда не пребудет на путях послушания до конца.
(2.) Там, где есть вера в этом упражнении, она проявит себя, к облегчению души, во всей своей тьме и искушениях. Разум никогда не сможет прийти к выводу, что он полностью лишён Бога и Его благодати, если он постоянно одобряет святость, требуемую от нас. Это не от нас зависит; по своей природе мы не знаем об этом. Эта "жизнь сокрыта со Христом в Боге" ( Кол. 3:3), где мы ничего не можем видеть из нее; потому мы отчуждены от нее, и это нам  нравится: "Отчуждены от жизни Божией по неведению, которое в нас" ( Еф.4:18). И большинство людей всю свою жизнь живут в презрении к главным доказательствам и обязанностям этой жизни Бога и к ее принципу, на который они смотрят как на басню. Таким образом, разум может испытывать огромное удовлетворение при виде красоты и одобрения этой святости, поскольку ничто не может породить её, кроме искренней и спасительной веры.
Во-вторых, вера одобряет этот путь святости и послушания, поскольку он даёт нашей природе ту прямоту и совершенство, на которые она способна в этом мире. Это единственное правило и мера для них, и всё, что противоречит этому, является извращённым, порочным, мерзким и низменным. Некоторые люди считают, что их природа не способна ни на какое другое совершенство, кроме удовлетворения своих похотей; они не знают другого блаженства, ничего, что соответствовало бы их желаниям, кроме спасения природы в погоне за её порочными похотями и удовольствиями. Так описывает их апостол в Еф. 4:19. Дело их жизни - обеспечивать плоть, исполнять ее похоти; они ходят в похотях плоти, "исполняя" (насколько они в состоянии) "желания плоти и разума (в СП помыслов)", Еф.2:3. Они не знают и не понимают, каким адским замешательством, беспорядком и низменным вырождением по сравнению с изначальной конституцией наполнены их умы. Это совершенство - не что иное, как преддверие ада, и оно демонстрирует свою мерзость каждому, в ком есть хоть капля духовного света.
Некоторые из язычников полагали, что нравственность заключается в добродетелях и поступках, и это было пределом, которого мог достичь естественный свет. Но свет Евангелия показал, что это неопределённо и слабо. Только вера открывает нам, что хорошо  в нас и для нас, пока мы находимся в этом мире. Благо, совершенство, порядок, нынешнее блаженство нашей природы заключаются в обновлении образа Божьего в нас, в изменении и преобразовании нашей природы по Его подобию, в действии из благого принципа Божественной жизни, в подобающих этому обязанностях и действиях, в причастности к Божественной природе посредством обетований.
Таким образом, способности наших душ возвышаются, укрепляются и обретают изначальную силу по отношению к Богу и наслаждению Им, что является нашей высшей целью и блаженством. Таким образом, наши чувства направляются на надлежащие объекты (для которых они были созданы и в которых заключается их удовлетворение, порядок и покой), а именно на Бога и Его благость, или на Бога, явленного в Иисусе Христе через Евангелие. Таким образом, все силы наших душ приводятся в благословенное состояние и гармонию во всех их действиях - все темное, порочное, беспокойное, мерзкое и низменное изгоняется из них. Но эти вещи должны быть объяснены немного более внятно.
1. В этом евангельском благочестии, как его источнике и принципе, есть духовный, спасительный свет, позволяющий разуму и пониманию познавать Бога во Христе и различать духовные вещи духовным, спасительным образом; ибо «Бог даровал нам свет, чтобы мы познавали Его, и просветил наши сердца, чтобы мы познавали Его, как Он есть, познавая Его, мы познаём Его, как Он есть,  2 Кор. 4:6. Без этого, в какой-то степени, каким бы ни было притворство или видимость благочестия, в них нет ничего, что было бы истинным и принималось бы Богом. Слепая преданность, то есть склонность ума к религиозным обязанностям, лишённая этого света, заставит людей выполнять множество обязанностей, особенно тех, которые они сами себе придумали, «в показной мудрости, в служении плоти, в смиренномудрии и пренебрежении телом», как говорит апостол в  Кол. 2:23, где нет ничего от евангельской святости.
"Новый человек обновляется в познании по образу Сотворившего его" (Кол.3:10). О том, что этот спасительный свет и знание являются источником и принципом всей настоящей евангельской святости и послушания, апостол заявляет в том описании, которое он дает нам, говоря обо всем этом, как в начале, так и далее в, Кол.1:9-11: "Мы желаем, чтобы вы исполнились познания воли Его во всякой мудрости и духовном разумении; чтобы вы поступали достойно Господа, во всем угождая, будучи плодотворными во всяком добром деле и возрастая в познании Бога; укреплялись всякой силой, согласно Его славной силе, во всяком терпении и долготерпении с радостью". Здесь дается благословенный рассказ о той евангельской святости, которую мы ищем, в ее природе, происхождении, источнике, возрастании, плодах и следствиях; и серьезное рассмотрение ее в предложенном здесь виде - взгляд на нее в свете веры - покажет, насколько она далека и отличается от тех схем моральных добродетелей, которые некоторые хотели бы заменить в ней. В нёй есть слава, которую не может увидеть или постичь ни один не просвещённый духовно разум; ее основа заложена в знании воли Бога, во всей мудрости и духовном понимании. Это тот духовный, спасительный свет, о котором мы говорим; об умножении его в верующих молится апостол в Еф.1: 17,18, даже "чтобы Бог Господа нашего Иисуса Христа, Отец славы, дал вам духа мудрости и откровения в познании Его; чтобы просветились очи вашего разума; чтобы вы познали, в чем надежда призвания Его и каково богатство славы наследия Его во святых"; что здесь названо "возрастанием в познании Бога", ст. 10. Исключительная слава этого спасительного света в его первоначале, его причинах, использовании и следствиях наиболее ярко провозглашена здесь: и этот свет пребывает в каждом истинно верующем и является единственным непосредственным источником всей евангельской святости и послушания; ибо "новый человек обновляется в познании по образу Сотворившего его" ( Кол.3:10).
Этот свет, эта мудрость, это духовное понимание, сообщаемые верующим, являются правотой и совершенством их разума в этом мире. Это то, что даёт им порядок, покой и силу, позволяя им должным образом использовать все свои способности в соответствии со своим предназначением. Это то, что придает красоту и славу внутреннему человеку и что делает верующего обитателем царства света, посредством которого мы "избавлены от власти тьмы и переведены в Царство любви Сына Божьего", (Кол.1:13); или "из тьмы в чудный свет Его" (1 Пет.2:9).
Противоположностью этому является невежество, тьма, слепота и тщеславие, которые, как утверждает Писание, присутствуют в умах всех невозрождённых людей, и они действительно таковы, если не исцелены славным действием силы и благодати Божьей, о которых говорилось ранее.
Итак, вера различает всё это, как и духовный человек различает всё (1 Кор. 2:15). Она видит красоту этого небесного света и судит о том, что он даёт порядок и прямоту разуму, а также о том, что противоположное ему отвратительно, низко, ужасно и постыдно. Что касается тех, кто «любит тьму больше, нежели свет, потому что дела их злы»,  она знает, что они чужды Христу и Его Евангелию.
2. Опять же, для этой святости требуется принцип духовной жизни и любви к Богу. Он направляет, действует и управляет душой во всём её послушании; Он придаёт душе надлежащий порядок во всех её действиях: то, что противоречит этому, есть смерть и вражда против Бога. Вера судит между этими двумя принципами и их проявлениями: первое во всех своих проявлениях она одобряет как прекрасное, красивое, желанное, как то, что является прямотой и совершенством воли; а на второе она смотрит как на уродливое, коварное и извращённое.
3. То же самое можно сказать о его природе и действиях в сфере чувств, а также обо всех вытекающих из этого обязанностях повиноваться, как описано в упомянутом выше месте.
Нам остаётся только показать, какими поступками, способами и средствами вера свидетельствует о своём одобрении евангельской святости как того, что прекрасно и желанно само по себе и что даёт нашему разуму всю ту прямоту и совершенство, на которые он способен в этом мире. И она делает это,--
1. Благодаря тому смирению и самоуничижению, которые она порождает в уме во всех случаях, когда он не достигает этой святости. Это главный принцип и причина того священного стыда, который охватывает верующих при каждом грехе и проступке, в которых они не достигают того, что от них требуется: Рим. 6:21, «То, чего хочу, не делаю, а чего не хочу,  делаю». Теперь, когда вы видите в свете веры, насколько это отвратительно и недостойно вас, насколько это унижает ваши души, вы стыдитесь этого. Это правда, что главной причиной этого священного стыда является осознание того, что грех несовместим со святостью Бога, а также того, что грех против Него - это ужасная неблагодарность и неискренность; но этому в значительной степени способствует осознание того, что это недостойно нас и что наша природа в этом чрезвычайно унижена. Так и о провоцирующих грешниках сказано, что они "унижают себя вплоть до ада" (Ис.57: 9); или делают себя такими же мерзкими, как сам ад, способами, недостойными природы человека. И это одна из причин всех тех суровых самоосуждений, которые сопровождают благочестивую скорбь о грехе (2 Кор.7:11).
И таким образом вера свидетельствует о себе и своей искренности, в то время как человек стыдится и уничижается перед самим собой за каждый грех, за каждую греховную вещь, в которой он не достигает требуемой от нас святости, как за что-то низкое и недостойное нашей природы в её нынешнем состоянии и обновлении. Хотя это и не видно ничьим глазам, кроме Божьих и его собственных, в нём есть то, что не вырастет ни на каком другом корне, кроме искренней веры. Поэтому, какими бы тревожными ни были конфликты греха в наших душах и против них, в какие бы пороки мы ни впадали, - которые являются двумя источниками тьмы и страхов для верующих, - пока сохраняется этот внутренний священный стыд и самоуничижение из-за низости греха, вера не оставляет нас без свидетельства.
2. То же самое происходит с духовным удовлетворением, которое испытывает душа при каждом переживании преобразующей силы этой святости, делающей её всё более и более похожей на Бога. В душе возникает тайная радость и духовное обновление от осознания того, что она преображается по образу Божьему; и всё, что усиливает в ней жизнь Божью, взращивает эту радость. В этом заключается ее постепенное возвращение к изначальному порядку и праведности с благословенным дополнением в виде сверхъестественного света и благодати от Христа Иисуса; в этом душа находит своё возвращение к Богу после прежнего отступничества на пути к вечному покою и блаженству, и нет ничего подобного тому удовлетворению, которое она получает.
Это второй путь, на котором вера будет твёрдой и непоколебимой и проявит себя в душе каждого верующего. Какими бы низкими и незначительными ни были её достижения в этой духовной жизни и её плоды, даже если она будет охвачена тьмой и чувством вины за грех, даже если она будет удивлена и сбита с толку обманом и насилием, вера всё равно будет твёрдой и непоколебимой. Он видит славу и превосходство в святости и послушании, которых Бог требует от нас, - в том, что является отражением Его собственных славных превосходств, обновлением Его образа и, таким образом, совершенствованием нашей природы,  в том, что Он постоянно одобряет это, даже в самых тяжёлых испытаниях, которым может подвергнуться душа; и пока этот якорь крепок и надёжен, мы в безопасности.

Часть III
Третье свидетельство веры избранных Божьих

В-третьих, вера проявит себя в усердном, постоянном стремлении сохранять себя и все дары благодати в надлежащем применении во всех таинствах Божественного поклонения, как частных, так и публичных.
Это является пробным камнем веры и духовного послушания, самой сокровенной и трудной частью этого упражнения; там, где этого нет, в душе нет жизни. Есть две вещи, с помощью которых люди обманывают себя в этом: 1. Преувеличение внешнего исполнения обязанностей или их умножение. Так лицемеры во все времена обманывали себя (Ис. 58:2,3). И это было прикрытием, которое Римская церковь обеспечила для их отступления от Евангелия: бесконечное умножение религиозных обязанностей было тем, на что там полагались и чем хвастались. И мы ежедневно можем видеть тех, кто притворяется, что соблюдает внешние обряды, но при этом не воздерживается ни от одного греха, который стоит на пути их похотей. И люди могут и часто пребывают в них постоянно, особенно в своих семьях и на людях, и даже умножают их сверх обычной меры, надеясь таким образом оправдать себя в других похотях и пренебрежениях. 2. Помощь даров в их исполнении; но поскольку это может быть там, где нет ни капли  спасительной благодати, то, когда душа пребывает в покое, это самый мощный двигатель, который удерживает душу в формальности, разрушает все зачатки благодати и приносит неизлечимое ожесточение всей душе.
Там, где вера искренняя, она будет постоянно трудиться, стараться и стремиться наполнить все обязанности, связанные с поклонением Богу, живой, настоящей, сердечной благодатью; а там, где это не так, где этого не достигнуто, она никогда не позволит душе покоиться на таких обязанностях или получать удовольствие от них, но отвергнет их, как грязную одежду. Тот, кто может выполнять такие обязанности без разумного стремления к истинному проявлению благодати в них и без самоуничижения при их исполнении, вряд ли найдёт в себе какое-либо другое явное свидетельство спасительной веры.
Есть три рода зла, которые последовали за невежеством, пренебрежением или усталостью от этого проявления веры и привели к гибели множества людей:
1. Это стало причиной и первопричиной всех ложных форм поклонения в мире, а также изобретения тех суеверных обрядов и церемоний, из которых оно состоит. Ибо люди, утратившие веру в Божественные установления поклонения, сочли всё это бесполезным и обременительным для себя, ибо без постоянной веры в этом нет ни жизни, ни удовлетворения. Таким образом, в нём должно быть что-то, что может увлечь их разум и привлечь их внимание. Если бы этого не было, то большинство людей не стали бы такие вещи посещать. Поэтому были изобретены различные формы молитвы, которые постоянно отвлекали и уводили разум от того, что предлагалось, потому что разум не может заниматься чем-то духовным без веры. Это даёт ему некоторое развлечение в виде самого процесса и заставляет его думать, что там что-то есть, хотя на самом деле ничего нет. К этому добавляются внешние обряды, облачения, позы и жесты почтения, преследующие ту же цель. Во всём этом нет никакого другого замысла, кроме как развлечь разум и чувства некоторым удовлетворением от внешнего поклонения при потере или отсутствии того проявления веры, которое является её жизнью и душой у верующих. И по мере того, как люди будут угасать душой, они обнаружат, что незаметно погружаются в использование этих безжизненных форм или в то, что они ни на йоту не лучше, чем использование их природных способностей и памяти. Да, таким образом, некоторые из-за выдающихся духовных дарований и выполнения обязанностей в соответствии с ними погрузились в «Аве Мария» или «Символ веры» как в лучшее из своих религиозных обрядов.
2. Это заставило многих отвернуться, отступить от торжественных обрядов божественного поклонения и предаться пустым мечтам в поисках утешения, дрожа, восторженно распевая и притворяясь, что они в раю. Из-за этого многие отвернулись от собственного милосердия и последовали за ложными суевериями. Какое-то время они соблюдали божественные установления, связанные с поклонением, но, не имея веры, которая одна даёт жизнь и силу, они стали бесполезными и обременительными для них: они не находили в них ни радости, ни удовлетворения, ни пользы. Невозможно, чтобы столь многие в наши дни, если они когда-либо пробовали старое вино, так стремились к новому; - если бы они когда-либо испытали тот вкус, силу и жизнь, которые заключены в таинствах божественного богослужения, когда они действуют и оживляются проявлением веры, оставили бы их ради того, что ничего не значит: "Они вышли от нас, но они были не от нас; ибо, если бы они были от нас, они остались бы с нами". "Если бы они знали это, они бы не распяли Господа славы.«Вот почему так много людей в наши дни, после того как они какое-то время пребывали в соблюдении евангельских обрядов поклонения, отпадают от них, а именно: не имея веры, чтобы упражняться в них, и не стремясь к ней, они на самом деле не находят в них жизни и пользы.
3. Некоторые на том же основании впадают в профанацию, притворяясь, что исповедуют естественную религию, вообще без какого-либо установленного богослужения. Таких людей у нас множество в те дни, когда мы живем; не имея ничего от света веры, они не могут видеть ни формы, ни привлекательности во Христе, ни в чем другом, что принадлежит ему. Этими средствами души каждый день обречены на гибель.
Поэтому я говорю, что истинная вера проявит себя во всех трудностях и невзгодах: она всегда будет стремиться поддерживать себя и все остальные добродетели в надлежащем и постоянном проявлении во всех обязанностях, связанных с богослужением, как частным, так и публичным. Иногда оно может ослабевать в своих действиях и проявлениях, оно может приходить в упадок, оно может пребывать в состоянии сна, и не только в отношении конкретных обязанностей и периодов времени, но и в отношении внутреннего привычного состояния разума; но если оно истинно и подлинно, то оно стряхнет с себя эту пыль, избавится от греха, который так легко нас одолевает, и со всей силой и упорством приступит к своим обязанностям. И нет для души более опасного состояния, чем когда она погружается в формализм и пренебрегает проявлением веры во множестве обязанностей; тогда она, несомненно, готова умереть, если уже не умерла.
Поэтому, если мы мудры, мы будем следить за собой и заботиться о том, чтобы не потерять это свидетельство веры; оно поддержит нас, когда, возможно, всё остальное будет против нас. Некоторым помогало воспоминание об этом проявлении веры, когда они были на грани отчаяния: в такой-то или такой-то момент они испытали действие веры в молитве, и это принесло им облегчение. Опыт, полученный здесь, — это драгоценность, которая может оказаться бесполезной, пока лежит у вас в запертом шкафу, но вы поймёте её ценность, если когда-нибудь вам понадобится хлеб для жизни.
Поэтому стоит задаться вопросом, что мы должны делать или какие средства использовать, чтобы сохранить веру и проявлять её должным образом во всех аспектах  поклонения Богу, чтобы она могла дать нам утешительное свидетельство о себе во времена искушений и тьмы? И для этого могут быть полезны следующие указания:
1. Старайтесь, чтобы ваши сердца всегда были проникнуты должным осознанием бесконечных совершенств Божественной природы во всех наших отношениях с Ним, особенно Его верховной власти, святости, необъятности и вездесущности; и это также вызовет в нас ощущение бесконечного расстояния между нами и Ним. Поскольку это необходимо в силу самой природы вещей, Писание даёт нам такие описания Бога, которые соответствуют этому настрою. Это то, к чему стремился Иисус Навин, когда хотел должным образом привлечь народ к служению Богу ( Исх. 24:19-22); и это то, чего апостол требует от нас ( Евр. 12:28, 29). И к той же цели в Писании многократно упоминаются славные описания и явления Бога. Если мы потерпим в этом неудачу, если мы не будем постоянно наполнять свой разум благоговейными мыслями о Боге, Его величии и Его святости, то у веры не будет основания для исполнения обязанностей, связанных с поклонением. Это единственный путь к надлежащему проявлению благодати: там, где её не хватает, все святые мысли и чувства вытесняются из нашего сознания; а там, где она есть, невозможно, чтобы во всех наших обязанностях не было благодати. Если мы лишены этого, приступая к своим обязанностям, мы обязательно будем наполнены другими вещами, которые будут мешать нам; но благоговейные мысли о Боге при нашем приближении к Нему изгонят весь избыток порочности и рассеют все плотские, формальные рамки, которые сведут на нет все наши обязанности. Поэтому держите свои сердца под этим присмотром во всех ваших обращениях к Богу, и это будет постоянно открывать дверь для того проявления веры, о котором мы спрашиваем.
Здесь и сейчас мы испытываем чувство бесконечного отдаления от Него, что является ещё одним способом пробудить веру для должного проявления благоговения и благочестивого страха. Так было с Авраамом (Быт. 18:27). [Это то], к чему мудрец направляет нас (Еккл. 5:2). Плотское безрассудство в желании обладать этим губит души людей, делая все их обязанности по поклонению Богу неприемлемыми для Бога и бесполезными для них самих.
2. Воздействуйте на свои сердца должным образом, осознавая, что наши лучшие поступки не соответствуют Его святости и величию, и что Он бесконечно снисходителен к нам. Предположим, что в каком-либо из наших поступков есть лучшее и наиболее живое проявление благодати, которого мы можем достичь, самое пылкое рвение в молитве, самое усердное внимание, самое смиренное и сокрушённое трепетание при слушании слова, самое благочестивое расположение наших умов в других частях богослужения; увы! Что всё это для Бога? Как мало это соответствует Его бесконечной святости! (См. Иов 4:18,19; 15:15,16). Наша добродетель не простирается до Него (Пс. 16:2). Между святостью Бога и нашими лучшими поступками нет меры, нет соразмерности. В наших самых святых делах есть беззаконие; они нуждаются в милосердии и прощении, в очищении и оправдании кровью Христа, не меньше, чем наши личности. И бесконечная снисходительность Бога заключается в том, что Он обращает внимание на нас или на них; да, именно этим мы должны жить в святом восхищении все наши дни.
Итак, если это относится к нашим лучшим обязанностям, к нашему лучшему состоянию, то что же это за возмутительная леность и небрежность, если мы приносим Богу плоды своих обязанностей, не пробуждая в себе веру для их надлежащего исполнения! Как велика эта глупость, как невыразимо велика вина за эту небрежность! Поэтому давайте хранить это в наших сердцах, чтобы мы всегда могли пробуждать в себе лучший настрой для исполнения обязанностей, связанных с религиозным поклонением. Ибо,
3. Пренебрежение этим или нежелание пробуждать веру для должного исполнения всех обязанностей, связанных с поклонением, - это величайшее оскорбление, которое мы можем нанести Богу, доказывающее нашу крайнюю неблагодарность по отношению к Нему. Пока мы поступаем так, у нас нет и не может быть должного представления о каком-либо из Божественных совершенств, о Божественной природе; мы превращаем Бога, Который находится в нас, в идола, полагая, что его можно обмануть внешним видом и видимостью вещей. Против этого предостерегает нас апостол в Евр.4: 12,13, и [это то], что Бог ненавидит (Ис.29:13); и Он объявляет обманщиком и проклятым того, кто предлагает Ему хромое и слепое, в то время как у него есть лучшее в стаде, Мал.1: 14. И все же так бывает с нами, в некоторой степени, всякий раз, когда мы небрежны в пробуждении веры к надлежащему исполнению святых обязанностей: одно это делает их лучшим  в стаде; без этого они хромые и слепые - развращенные существа.
Печально, когда люди пренебрегают своими обязанностями, когда они обременяют себя и испытывают трудности, умножая их, и выполняют их без всякой цели. О, насколько печальнее, когда все они являются препятствием для Божьей славы! Когда они стремятся к формализму и ожесточению своих сердец, к погибели своих душ! «Итак, стойте в благоговении и не согрешайте; общайтесь со своими сердцами; не переставайте, пока не приведёте их к тому упражнению веры, в котором вы можете прославлять Бога как Бога, а не обращаться с Ним как с идолом».
4. С этой же целью всегда глубоко осознавайте в своих душах то, о чём вы должны говорить с Богом во всех обязанностях, связанных с поклонением Ему. Они делятся на две категории: (1) те, что касаются Его славы; (2) те, что касаются наших собственных душ. Без постоянного осознания этих вещей в наших сердцах вера не будет правильно действовать ни в одной из наших обязанностей. Без этой искренней заботы и глубокого понимания мы не знаем, нужна ли нам вера в наших молитвах, или мы просто упражняемся в ней; формальность всё испортит. Лучшие из наших молитв - это лишь выражение перед Богом того, что мы чувствуем по этому поводу. Если у нас ничего нет, мы вообще не молимся, что бы мы ни говорили и ни делали; но когда эти вещи живут в нашей совести, когда мы постоянно думаем о них, когда наши сердца привязаны к ним, вера будет действовать во всех наших обращениях к Богу. Разве вы не можете молиться? Зарядите свои сердца этими вещами, и вы научитесь это делать.
5. Усердно остерегайтесь тех вещей, которые, как вы на собственном опыте убедились, способны помешать вашему рвению в исполнении обязанностей. Таковы телесные недомогания или усталость от плоти, отвлекающие, глупые фантазии, события жизни, прокручивающиеся в нашем уме, и тому подобное. Если подобные препятствия не устранять, если за ними не следить, они будут влиять на разум и душить проявление веры в нем.
6. Прежде всего, главное правило здесь заключается в том, что мы всегда должны помнить о роли Христа в этих обязанностях в соответствии с Его положением. Он  Первосвященник в доме Божьем; через Него и под Его руководством мы всегда должны приближаться к Богу; и Его дело заключается в том, чтобы представлять Богу молитвы и прошения Церкви. Итак, мы не можем прийти ко Христу, чтобы Он помог нам в исполнении наших  обязанностей, кроме как с помощью веры; и во всех наших обязанностях, связанных со святым поклонением, мы заявляем о том, что делаем это,  о том, что мы приходим к Богу через Него как через нашего Первосвященника. Если мы не стараемся проявлять веру в этом, то как же мы насмехаемся над Ним или притворяемся, что делаем то, чего на самом деле не делаем! Не может быть большего презрения к Христу в Его служении и большего непонимания Его любви. Но надлежащее рассмотрение этого вопроса, а именно участия Христа во всех наших обязанностях в отношении служения, которое Он исполняет за нас на небесах, - вот что непосредственно приводит веру к надлежащему проявлению. Ибо через него и в исполнении Его служения мы верим в Бога. И когда разум будет упражняться в надлежащих мыслях о Нём, если в сердце есть хоть что-то от истинной спасительной веры, она проявит себя в благословенном опыте. Всё это может послужить нам на пользу, чтобы пробудить нас и направить на исполнение всех святых обязанностей, опыт которых, пребывающий в душе, подтвердит их истинность, поддержит и утешит нас во всех искушениях и невзгодах.
Некоторые, возможно, скажут, что их дар в молитве невелик и слаб, что они не могут выражать себя искренне и пылко и поэтому не знают, есть ли в их молитвах вера или нет. Я отвечаю, что в этом нет ничего удивительного, потому что благодать может быть очень сильной там, где дары очень слабы, и это часто встречается.
И, возможно, другие будут жаловаться на скудость своих даров, с которыми они обращаются в молитве, из-за чего они не могут сопровождать их в проявлении какого-либо дара  благодати. Я отвечаю: 1. Нет никаких сомнений в том, что в этом вопросе существует большая разница в духовных дарах людей, и некоторые из них гораздо более действенны для назидания, чем другие. 2. Позаботьтесь о том, чтобы вы были призваны провидением и долгом присоединиться к тем, к кому вы стремитесь; чтобы вы не выбрали сначала то, что вам неполезно, а потом не жаловались на это. 3. Пусть их дары никогда не будут незначительными, если благодать в их собственных сердцах будет проявляться через них, то же самое может быть и в наших: где нет доказательств этого, я признаю, что дело трудное. 4. Пусть разум по-прежнему будет сосредоточен на предмете или предметах, о которых говорится в молитве, чтобы  действовать с верой в отношении того, что является её настоящим объектом, и он найдёт своё надлежащее применение в этой обязанности.

Часть IV
Четвертое свидетельство веры избранных Божьих

Далее я перехожу к особому способу, с помощью которого истинная вера проявляет себя - не всегда, но в некоторых случаях, - приводя душу в состояние покаяния. И здесь нужно сказать о трёх вещах: 1. В целом, что я подразумеваю под этим состоянием покаяния. 2. В какие времена и при каких обстоятельствах, или в отношении каких людей, вера проявляет себя таким образом. 3. Какие обязанности требуются для такого состояния.
1. Под этим состоянием покаяния я понимаю не только благодать и долг евангельского покаяния; ибо оно абсолютно неотделимо от истинной веры и не менее необходимо для спасения, чем вера сама по себе. Тот, кто искренне не раскаивается в грехе, как бы он ни заявлял, что верит, не является истинно верующим. Но сейчас я имею в виду нечто особенное, что не является общим для всех, благодаря чему в некоторых случаях вера действительно свидетельствует о своей силе и искренности.
Я также не имею в виду благодать, долг или состояние, которые отличаются по своей природе от евангельского покаяния, общего для всех верующих. Не существует двух видов истинного покаяния или двух разных состояний истинно кающихся людей; я имею в виду лишь высшую степень евангельского покаяния, в привычке или корне, а также во всех его плодах и последствиях. Существуют различные степени проявления и действия евангельских милостей, и некоторые из них могут быть более выраженными в одном, а некоторые  в другом: как у Авраама и Петра в вере, у Давида и Иоанна в любви. И могут быть причины и поводы для более выраженного и возвышенного проявления некоторых милостей и обязанностей в одно время, чем в другое, потому что мы должны исполнять обязанности в соответствии с нашими обстоятельствами, чтобы прославлять в них Бога и приносить пользу своим душам. Так апостол Иаков наставляет нас (5.13): «Кто из вас обнимет, как муж жену? Не уклонился ли кто из вас от мужа своего? Если же вы отойдете от него, то он обратится к вам и возьмет вас за руку свою, и приведет вас к мужу вашему. Если же друг друга будут предавать, то вы будьте друг другу сообщники в молитве». И это именно то, что здесь подразумевается, а именно особое, постоянное, всепроникающее исполнение благодати и обязанностей покаяния особым образом. То, что для этого требуется, будет объяснено позже.
2. Что касается людей, от которых это требуется и в которых вера проявит себя таким образом, то они бывают разных видов:
(1.) Те, кто из-за своих пороков и искушений был застигнут врасплох великими грехами. То, что некоторые истинно верующие могут быть такими, мы видим как в Ветхом, так и в Новом Завете. Я имею в виду такие грехи, как нечистота, пьянство, чревоугодие, воровство, преднамеренная ложь, несправедливость в делах и отказ от веры во время гонений. В ранней Церкви считалось, что от последнего можно было избавиться только с помощью веры, действующей в состоянии покаяния. Такие грехи будут сопряжены с великими печалями; как мы видим у Петра и кровосмесительного коринфянина, которому грозила опасность быть "поглощенным чрезмерной скорбью", 2 Кор.2:7. Если бы это случилось с кем-то из нас, истинная вера немедленно поспособствовала бы выздоровлению через глубокое смирение и покаяние, как это произошло с Петром. И если бы кто-то из нас дольше оставался во власти греха из-за недостатка убедительных доводов, это дорого обошлось бы ему, как это случилось с Давидом. Но в этом случае, по большей части, вера не будет основываться на простом восстановлении кости, которая была сломана, или на таком восстановлении, которое дает  мир с Богом и их собственной совестью; но справедливым и должным воспоминанием о природе их греха, его обстоятельствах и усугублениях, постыдной недоброжелательности к Богу, которая была в нем, оскорблении Святого Духа и бесчестии Христа грехом, это склонит и расположит душу к смиренному, сокрушенному состоянию, к скорбному хождению и общему проявлению покаяния во все времена. .
И действительно, там, где это не так, искренность людей, исцелившихся от тяжких грехов, вызывает обоснованные сомнения. Из-за этого у нас так много поверхностных исцелений от тяжких грехов, за которыми следуют пугающие и опасные рецидивы. Если человек, подверженный великим порокам и искушениям, был ими ввергнут в великие действительные грехи и, казалось бы, исцелился через унижение и покаяние, то если он снова нарушит иго этого покаяния, о котором мы говорим, то быстро снова будет побеждён и, возможно, безвозвратно. В этом случае только тот, кто идёт тихо, идёт безопасно.
(2.) Это необходимо для тех, кто своими проступками вызвал скандал и оскорбил людей; это будет иметь непосредственное отношение к каждому, в ком есть хоть искра спасительной веры. Это то, чем Бог особым образом наказывает за грехи Своего народа, как в случае с Давидом (2 Цар. 12:14, то же самое в Иез. 36:20; Рим. 2:24). Это поддерживает в памяти воспоминание о грехе и постоянно напоминает о нём людям, а в благочестивой душе является источником всех поступков и обязанностей, связанных с покаянием. Так было с Давидом все его дни, и, вероятно, с Марией Магдалиной тоже. Там, где это было с кем-либо подобным, вера будет поддерживать душу в смиренном и кающемся состоянии, оберегая от гордыни, душевного подъема, беспечности и лености: она восстановит благочестивую печаль и стыд самоанализом при великом уничижении ума; все это относится к предполагаемому состоянию покаяния. Те, кто может легко избавиться от ощущения скандала, создаваемого ими самими, имеют в своем сознании очень мало христианской мудрости.
(3.) Это относится к тем, у кого есть смущающие помыслы и порочные наклонности, которые они не могут обуздать, и которые будут смущать и осквернять их. Ибо там, где есть таковые, они в сочетании с искушениями часто будут тревожить, ранить и осквернять душу. Это приводит к усталости и мольбам об избавлении (Рим. 7:24). В таком состоянии вера побуждает душу к молитве, бдительности, усердию, противостоянию обману и насилию греха. Но это ещё не всё; на этом дело не остановится, но даст разуму такое представление о его бедственном, опасном положении, что он будет постоянно наполняться благочестивой скорбью, самоуничижением и всеми обязанностями покаяния. Ни один человек не сможет выстоять в таком противостоянии и сохранить свой покой на праведной основе, если он не живёт в постоянном покаянии, если он не стремится в какой-то мере приблизиться к тому состоянию, которое мы опишем позже. Для людей, в чьих умах постоянно происходят непостижимые изменения, вызванные воображением, мыслями и чувствами, если они думают, что могут выполнять свои обязанности и заниматься своим делом, они будут ошибаться, если будут стремиться к победе или миру; именно такие люди лучше всего подходят для этой работы и обязанностей.
(4.) Те, кто скорбит о грехах своего века, места и времени, в которых они живут, и о том, к чему они приводят, о бесчестии Бога и о наказаниях, которые за этим последуют. Бывают времена, когда это особая и важная обязанность, которую Бог высоко ценит. Это те времена, когда видимая церковь сильно развращена, а среди людей всех сословий встречаются явные мерзости, как и в наши дни. Затем Господь заявляет, как высоко Он ценит выполняющих этот долг, - как Он свидетельствует в Иез. 9: 4, только они будут находиться под Его особой заботой в дни общественного бедствия, - речь о долге, о котором следует опасаться, что большинство из нас очень неполноценны. Итак, требуемое здесь душевное состояние не может быть достигнуто, равно как и правильно выполненный долг, без того состояния раскаяния и унижения, о котором мы спрашиваем. Без этого у нас могут возникать мимолетные мысли об этих вещах, но они почти не повлияют на наш разум; но если душа пребывает в постоянном духовном состоянии, она будет готова к этому служению во всех случаях.
(5.) Это подобает тем, кто, прожив большую часть своей жизни, находит, что всё внешнее приводит к тщеславию и душевным терзаниям, как это было с Соломоном, когда он писал Екклесиаст. Когда человек вспоминает различные события и явления, через которые он прошёл в своей жизни, и различные условия, в которых он находился, он может обнаружить, что нет ничего постоянного, кроме печали и забот. Может быть, так и есть с некоторыми, говорю я,  хорошими людьми, с некоторыми из лучших людей, как это было с Иаковом. Другие, возможно, получили больше удовлетворения от своего пути; но если они тоже оглянутся назад, то обнаружат, как мало всего было в их преходящих утешениях; они увидят достаточно, чтобы сказать: «В этих вещах нет ничего; давно пора отказаться от всех ожиданий, связанных с ними». Такие люди, кажется, призваны к этому особому покаянию и скорби до конца своих дней.
(6.) Те, чьи сердца действительно ранены и глубоко тронуты любовью Христа, так что они едва ли могут дольше выносить разлуку с Ним и радоваться тому, что их удерживают вдали от Его присутствия. Апостол описывает это состояние во 2 Кор. 5:2, 4, 6, 8. Они живут в мучительном состоянии, прекрасно осознавая все зло, которое сопровождает их в отсутствие Жениха, и не могут не размышлять постоянно о грехах и безрассудствах, которыми была наполнена и наполняется их жизнь в этом отдалении от Христа. Поэтому, хотя их сердца и наполнены пламенной любовью к Нему, они не могут не идти смиренно и печально, пока не придут к Нему. Можно сказать, что те, кто испытывает такую любовь к Господу Иисусу, не могут не испытывать постоянной радости, и поэтому из всех людей они меньше всего нуждаются в таком состоянии постоянного смирения и покаяния. Я говорю, что это действительно так, они испытывают такую радость, и благодаря этому Христос будет формироваться в них с каждым днём всё больше и больше. Но я также говорю, что нет противоречия между духовной радостью во Христе и благочестивым сокрушением о грехе; более того, ни один человек в этой жизни не сможет сохранить искреннюю радость в своём сердце без постоянного действия благочестивого сокрушения; более того, в благочестивом сокрушении есть тайная радость и утешение, равные величайшим из наших радостей, и великое духовное удовлетворение.
Я говорю, что эти несколько категорий людей особенно призваны к тому, чтобы проявлять веру в покаянии, о котором мы спрашиваем.
Прежде чем я перейду к тому, чтобы показать, в чём состоит это состояние, о котором я говорю, и что для него требуется (что является последним пунктом в предложенном списке), я приведу несколько правил для правильного суждения о самих себе в отношении этого состояния. Например,
1. Вера будет свидетельствовать о своей истинности (в чём мы и стремимся убедиться) в искреннем стремлении к намеченным целям, даже если её достижения в отношении некоторых из них будут незначительными и низкими; более того, осознание того, что она не достигает их в полной мере или не соответствует им, является важным компонентом этого состояния. Если, таким образом, вера поддерживает этот замысел в душе, искренне стремясь к нему, хотя и терпит неудачу во многих вещах и не осознаёт своего значительного прогресса, она тем самым доказывает свою искренность.
2. В то время как, как мы увидим, здесь требуются различные вещи, нет необходимости, чтобы все они были найдены в равной степени у всех, кто замышляет это состояние и положение. Кто-то может быть более выдающимся в одном из них, кто-то в другом; кто-то может оказывать большую помощь и продвигать некоторые из них особым образом, а кто-то сильно препятствовать осуществлению некоторых из них. Но требуется, чтобы все они были радикально выражены в сердце и иногда проявлялись в упражнениях, в соответствующих случаях.
3. Это состояние, если его описать, будет в достаточной мере отличаться от того душевного расстройства, из-за которого некоторые отстраняются от жизни, осуждая скорее других, чем себя, из-за простой усталости от разочарований мира, которые привели некоторых на кривую дорожку.
1. Первое, что для этого необходимо, - это отлучение от мира. Большинство людей считают, что всё в мире хорошо, пока они воздерживаются от известных конкретных грехов, связанных с использованием его вещей. Пока они так считают, им всё равно, насколько сильно они привязаны к миру, — они даже поглощены его делами и событиями. Да, некоторые будут притворяться и делать вид, что ведут более строгую, чем обычно, жизнь, в то время как их сердца и привязанности явно привязаны к этому миру и его вещам. Но в основе веры, о которой мы рассуждаем, должно лежать смирение и отречение от мира.
В древние времена многие люди разрабатывали строгие программы умерщвления плоти и покаяния и всегда основывали их на отречении от мира; но большинство из них впадали в тройную ошибку, которая разрушала всё их начинание. Ибо,--
(1.) Они пренебрегли теми естественными и нравственными обязанностями, которые были от них неотделимы: они забросили все заботы, связанные с их обязанностями как отцов, детей, мужей, жён и тому подобное, и удалились в уединённые места; и тем самым они утратили всю ту гражданскую и христианскую пользу, к которой обязывают нас принципы человеческого общества и нашей религии. Они выбрали такой образ жизни, который сделал для них совершенно невозможными важнейшие христианские обязанности, такие как уважение к другим людям во всех проявлениях любви. Они не хотели быть более полезными или нужными в тех местах и обстоятельствах, в которые их поставило Божественное провидение, и поэтому не могли ожидать от Бога никаких благословений. Для того отречения от мира, к которому мы стремимся, не требуется ничего такого, что сделало бы людей бесполезными для всех остальных. Мы по-прежнему должны пользоваться миром, пока находимся в нём, но не злоупотреблять им; пока у нас есть возможность, мы должны делать добро всем. Да, никто не будет так готов к жизненным обязанностям, как те, кто больше всего унижен перед миром. Мысли об уходе на покой, если только [внешняя] сила не сильно ослабла, — это лишь искушение.
(2.) Они ввергли себя в ряд обрядов, которые нигде не требовались от них: таковы были их внешние аскезы, посты, выбор блюд, время молитвы; к этому в конце концов добавились самоистязания и жестокая дисциплина. В скрупулезном, суеверном соблюдении этих обрядов в конце концов проявился весь  замысел, породивший бесчисленное множество зол. Вера не ведёт ни к чему подобному; она не ведёт ни к какому долгу, кроме как в соответствии с правилом Слова.
(3.) В конце концов они начали вступать в особые ордена и соблюдать правила мнимой религиозной жизни, предложенные им некоторыми из их лидеров, и это погубило многих. Однако изначальный замысел был хорош, а именно: такой отказ от мира, который мог бы уберечь человек и всё, что в нём есть, от того, что могло  стать препятствием на нашем пути к Богу, или от чего-либо, что к этому относится. Мы должны быть распяты для мира, а мир  для нас, через крест Христов; мы должны быть распяты особым образом, если мы следуем путём веры, путём смирения и покаяния. И все, что вытекает из этого, требуется для выполнения следующих действий: -
(1.) Угасание нашей привязанности к желанным вещам в этой жизни: они от природы остры и резки и цепко держатся за них; особенно это проявляется, когда вещи связаны с нами близким родством, как мужья, жёны, дети и тому подобное. Люди склонны думать, что они никогда не смогут любить их достаточно сильно, никогда не смогут сделать для них достаточно много (и, конечно, их следует предпочитать всем остальным земным вещам); но там, где они заполняют все и овладевают сердцем, где они ослабляют и притупляют чувства по отношению к духовным, небесным и вечным вещам, если мы не будем умерщвлять это в себе, сердце никогда не будет в добром расположении и не сможет достичь той степени благодати покаяния, к которой мы стремимся. То же самое происходит с большинством других полезных вещей в этом мире, таких как богатство, поместья и мир: пока люди рассуждают о них, как им кажется, на законных основаниях, они думают, что никогда не смогут переоценить их или привязаться к ним слишком сильно.
Но здесь мы должны начать, если хотим сделать хоть один шаг в этом святом уединении. Мы должны избавиться от привязанности к этим вещам и желаний, связанных с ними, и для этого необходимы три вещи:
[1.] Постоянное, ясное осознание и понимание их ненадёжности, пустоты и неспособности дать какой-либо покой или удовлетворение. Неопределённое богатство, неопределённые удовольствия, преходящие вещи, , ловушки, бремя, препятствия - так Писание представляет их, и так оно и есть. Если бы разум постоянно был занят мыслями о них, он бы ежедневно ослаблял свою радость и удовлетворение от них.
[2.] Постоянное стремление уподобиться распятому Христу. Это крест Христов, которым мы распяты для мира и всего, что в нём есть. Когда разум занят мыслями о Христе, о том, как и за что Он умер, если в нём есть хоть искра спасительной веры, он отводит взгляд от желанных вещей этого мира, от всего приятного и дружелюбного. Вещи эти кажутся ему мёртвыми и бесцветными.
[3.] Удерживайте ум в постоянном размышлении о духовном и вечном, о чём я подробно говорил в другом месте. Весь этот совет дан нам апостолом в Кол. 3:1-5.
В этом и заключается работа веры, это первый урок, который она извлекает из Евангелия, а именно урок самоотречения, главной частью которого является умерщвление плоти. В этом она стремится избавиться от всякого бремени и греха, который так легко нас одолевает. Если здесь не будет достигнуто какого-то хорошего результата, все дальнейшие попытки в этом великом деле будут бесплодными. Итак, считаете ли вы себя соответствующими хотя бы одному из упомянутых выше условий, которые делают это дело и работу веры необходимыми для вас? Сядьте здесь, у порога, и признайте, что если вы не сможете ещё больше отдалиться от мира, если ваши чувства и желания не будут умерщвлены и распяты, если они не умрут в вас в разумной степени и мере, если вы не будете каждый день стремиться к тому, чтобы в ваших умах царил один и тот же настрой, то вы будете жить и умрёте, не исполняя свой долг.
(2.) Это умерщвление наших привязанностей к этим вещам, нашей любви, желаний и радостей приведёт к ослаблению страстей, связанных с ними, таких как страх, гнев, печаль и тому подобное. Люди будут испытывать эти чувства при переменах, потерях, испытаниях, которым подвержены эти вещи. Они склонны быть нежными и мягкими в этих вопросах; они принимают всё близко к сердцу; каждое горе и разочарование усугубляется, как будто ни с кем другим такого не случается; всё приводит их в смятение. Поэтому они часто гневаются по пустякам, поддаются страху при любых переменах и другим бурным страстям. Поэтому люди бывают угрюмыми, раздражительными, коварными, склонными к недовольству и обидам по любому поводу. Подавление этого настроения, избавление от этих склонностей и порочных наклонностей - часть работы веры. Когда ум отвыкает от мира и его вещей, он становится спокойным, тихим, уравновешенным, его нелегко взволновать событиями и обстоятельствами жизни: он мёртв для них и в значительной степени безразличен к ним. Это и есть та «умеренность» ума, в которой апостол хотел бы видеть нас (Фил.4:5); ибо он хотел бы, чтобы это было так заметно, чтобы это было видно «всем людям», то есть тем, кто связан с нами, как родственники, семьи и другие сообщества. Именно это в первую очередь делает нас полезными и образцовыми в этом мире; и из-за отсутствия этого многие проповедники беспокоят себя и других и оскорбляют сам мир. Это требуется от всех верующих, но особенно преуспеют в этом те, в ком вера производит отвращение от мира, чтобы они могли особым образом покаяться.
(3.) Для этого требуется не беспокоиться о текущих делах и будущих событиях. В Писании нет более строгого наставления, чем то, что мы не должны ни о чём беспокоиться, ни о чём тревожиться, не думать о завтрашнем дне, но вверять всё в руки нашего Бога и Отца, Который взял всё это на себя. Но из-за тщеславия человеческого ума то, что должно быть для него ничем, становится почти всем. Забота о том, что есть сейчас, и беспокойство о том, что будет, в личных и общественных делах занимают большую часть  мыслей и усилий. Но это также поможет вере в данном случае, когда она направлена на содействие покаянию путём отхода от мира. Это приведёт душу к постоянному, устойчивому, всеобщему подчинению Божьей воле и удовлетворению Его воли. Отныне человек будет использовать мир так, как если бы он его не использовал, совершенно не заботясь о том, что из этого выйдет. Именно об этом наш Спаситель говорит так много и с таким количеством Божественных наставлений (Мф. 6:25-34).
(4.) Постоянное предпочтение религиозных обязанностей перед жизненными обязанностями и обстоятельствами. Эти вещи будут постоянно мешать, если за ними не следить должным образом, и они будут бороться за предпочтение, и их успех зависит от того, насколько они интересны и ценны в нашем уме. Если преобладает мирской интерес, то мирские дела будут ставиться выше религиозных обязанностей, и по большей части они будут откладываться на те времена, когда нам больше нечем заняться, и когда мало что можно сделать. Но если преобладает интерес к духовному, то всё будет иначе, согласно правилу, данному нам нашим благословенным Спасителем: «Ищите прежде Царства Божия и Его праведности» и т. д.,(Мф. 6:33).
Я признаю, что это правило не является абсолютным для всех времён года и случаев: может наступить время, когда соблюдение субботы должно уступить место вытаскиванию быка или осла из ямы; и во всех таких случаях правило гласит, что милосердие должно быть предпочтительнее жертвы. Но в обычном ходе нашего хождения пред Богом вера позаботится о том, чтобы должное исполнение всех религиозных обязанностей было поставлено выше всех обстоятельств этой жизни; они не будут отодвинуты на второй план из-за пустяков и не будут отложены на потом, как это было бы в противном случае. К этому также относится отход от этого мира, необходимый для достижения совершенства в степенях смирения и покаяния, а также усердная молитва.
(5.) Желание и готовность пожертвовать всем ради Христа и Евангелия. Это движущая сила великого долга - взять на себя крест и самоотречение. Без некоторой доли искренности мы не можем быть учениками Христа; но в данном случае требуется особая степень, которую Христос называет ненавистью ко всему по сравнению с Ним,- такая готовность, которая с презрением отвергает всё, что противоречит этому, - такая, которая не делает мир бременем для какой-либо части нашего рода,  такая, которая укрепляет в разуме твёрдое решение, что, когда Бог призовёт, мир и все его заботы должны быть оставлены ради Христа и Евангелия. Наши лица и речи в трудные минуты обычно не свидетельствуют о том, что это решение преобладает в нас, но оно необходимо в том деле веры, о котором мы размышляем.
2. Второе, что к этому относится, - это особая память о грехе и размышления о нём в нашем сознании с чувством стыда и отвращения. Бог обещал в Своём завете, что Он «не будет больше вспоминать о наших грехах», то есть наказывать за них; но из этого не следует, что мы не должны больше вспоминать о них, чтобы смиряться из-за них. Покаяние всегда связано с грехом; поэтому, где бы оно ни было, грех будет постоянно напоминать о себе. Псалмопевец говорит: «Грех мой всегда предо мною».
Есть три способа, с помощью которых мы вспоминаем о своих прошлых грехах:
(1.) С радостью и удовлетворением. Так бывает с распутными грешниками, чьи тела уже не могут удовлетворять их юношеские похоти. Они вспоминают свои прежние грехи, прокручивают их в уме, выражают словами свое восхищение ими, и у них нет большей проблемы, чем то, что из-за нехватки сил или возможностей они не могут по-прежнему жить, практикуя их: это значит состариться в нечестии и наполнить свои кости грехами своей юности. Так и многие в этот век наслаждаются грязным общением, нечистым обществом и всеми стимулами похоти - страшный признак того, что они отданы во власть нечестивого ума, сердца, которое не может покаяться.
(2.) Воспоминание о грехе приводит к беспокойству, ужасу и отчаянию. Там, где совесть людей не прижигается раскалённым железом, грех то и дело будет посещать их умы, тревожно напоминая о себе и усугубляя ситуацию. По большей части люди прячутся от этого гостя: они не дома, им не до бесед с ним, они отмахиваются от него, как от неплатёжеспособного должника, день за днём, несколькими мимолетными мыслями и словами. Но иногда это не будет так уж откладываться - это произойдет вместе с арестом или ордером от закона Божьего, который заставит их встать и дать отчет о себе. После этого они наполняются беспокойством, а некоторые - ужасом и отчаянием; которые они стремятся умиротворить и отвлечь себя, еще больше погружаясь в погоню за своими похотями. (Случай с Каином, Быт.4:13,16,17).
(3.) Припоминание прежних грехов способствует покаянию, и поэтому они являются тройным зеркалом для душ, в котором они видят тройную цель:
[1.] Они видят в них испорченность своей природы, дурную природу того корня, который принёс такие плоды; они видят в этом свою глупость, то, как их обманули грех и сатана; они видят неблагодарность и жестокость по отношению к Богу, которые сопутствовали им. Это наполняет их святым стыдом (Рим. 6:21). Это полезно и необходимо для покаяния. Возможно, если бы люди чаще вспоминали о своих прежних грехах и ошибках, они бы вели себя более смиренно и осторожно, чем в большинстве случаев. Поэтому Давид в свои годы молится о новом чувстве прощения грехов юности, Пс. 25:7.
[2.] Душа видит в них олицетворение благодати, терпения и всепрощающей милости Божьей. «Так и со мной было: Бог мог бы справедливо отвергнуть меня навсегда; Он мог бы отсечь меня посреди этих грехов, чтобы у меня не было времени взывать о милосердии; и, возможно, некоторые из зол были грехами, в которых я долго пребывал. О бесконечное терпение Божье, пощадившее меня! Бесконечная милость и благодать Бога, простившего мне эти возмутительные беззакония! Эта мысль выражена в Пс. 102:3,4.
[3.] Душа видит в этом действенность посредничества и крови Христа (1 Иоан 2:2). «Откуда у меня освобождение от вины за эти грехи, если не через продвижение благодати в их прощении? Как  же тогда моя душа и совесть очищаются от скверны и грязи? Здесь вся слава любви и благодати Христа в Его посредничестве, ценность искупления, которое Он совершил, и цена, которую Он заплатил, а также действенность Его крови, очищающей нас от всех наших грехов, предстают перед разумом верующего. Таким образом, «из пожирающего выходит мясо», и таким образом происходит примирение между глубочайшим унижением и освежающим чувством любви Бога и мира с Ним.
Следовательно, к этому душа, вступившая на путь покаяния, будет постоянно стремиться; и только благодаря вере мы созерцаем видение этих вещей во грехе. Ни в каком другом свете они не будут видны там. Их облик в любом другом ужасающем виде подходит только для того, чтобы наполнить душу страхом и оторопью и мыслями о бегстве от Бога. Но такой взгляд на них подходит для того, чтобы побудить всех людей к святому упражнению.
3. За этим последует благочестивая скорбь: это, по сути, сама жизнь и душа покаяния, как говорит об этом апостол в 2 Кор. 7:9-11. И это включает в себя всё, что говорится в Писании о сокрушённом сердце и смиренном духе, которые выражаются в вздохах, слезах, плаче, орошении слезами наших постелей и тому подобном. Давид приводит здесь такой замечательный пример из своей жизни, и это так часто повторяется, что нам не нужно никакого другого примера этого. Я не буду в целом настаивать на этом, а только покажу, - (1.) Что это действительно значит; и, (2.) В чем это действительно состоит, - как вера производит это в душе.
(1.) То, что она затрагивает, и у неё есть две цели:
[1.] Такие прошлые грехи, которые по своей природе или из-за усугубления последствий произвели наибольшее впечатление на совесть. Она затрагивает, в общем, все прошлые и известные грехи, которые можно вспомнить; но обычно в жизни людей есть грехи, раны от которых по разным причинам были наиболее глубокими и ощутимыми: они являются особыми объектами этой благочестивой скорби. Так было и с Давидом; на протяжении всей своей жизни, после своего великого падения, он все еще оплакивал свой удар; такое же отношение он испытывал и к другим грехам своей юности. И ни один из них так не сохранился, но они могут всю свою жизнь помнить о каком-нибудь подобном случае, который может стать справедливой причиной этой печали.
[2.] Это отношение к ежедневным проявлениям немощи, к неудачам, небрежности в нашем расположени или действиях, которым подвержены и лучшие. Это предмет постоянной скорби и оплакивания для благодатной души, которая исполняет этот долг и идет по пути покаяния.
(2.) В чём оно заключается, и в чём с ним согласуются следующие вещи:
[1.] Суд над собой. Это основа и источник всякого благочестивого сокрушения и последующего за ним покаяния, отвращающего гнев Божий ,(1 Кор. 11:31). Душа постоянно делает это в отношении упомянутых грехов; она выносит себе приговор каждый день. Это невозможно сделать без горя и печали, ибо, хотя душа считает это необходимым долгом и довольна этим, все подобные размышления о себе подобны страданиям, не радостным, а тяжким.
[2.] Непосредственным следствием этого является постоянное уничижение. Тот, кто так судит себя, знает, в каком расположении духа он пребывает. Это лишает его всякой гордости, воодушевления, удовольствия от себя: там, где постоянно происходит такое самобичевание, им нет места. Это тот образ мыслей, который Бог так высоко ценит и которому Он дал такие обетования. Смиренные везде провозглашаются особым предметом Его заботы. Он ценит тех, у кого смирённое сердце и сокрушённый дух, и это не может вырасти ни на каком другом корне. Ни один человек, даже при всём своём усердии, ни с помощью каких-либо доводов или размышлений, не сможет привести себя в то смиренное состояние, которое нравится Богу, если он не положит в его основу постоянное самобичевание за прошлые и настоящие грехи. Люди могут притворяться смиренными, но на самом деле они таковыми не являются. Там, где этого не хватает, на троне и в сердце царит гордыня, хотя на лице и в поведении проявляется смирение. И в этом во многом заключается благочестивая скорбь.
[3.] В этом есть настоящая тревога и смятение духа, ибо печаль - это мучительная страсть; она противоречит тому спокойствию, в котором должен постоянно пребывать дух. Однако эта тревога не такова, чтобы противостоять духовному покою и отдохновению, ибо она является следствием веры, а вера не порождает ничего, что действительно противоречило бы миру с Богом или подрывало бы его, но она противостоит другим утешениям. Это тревога, которую не могут устранить все земные вещи. Давид во всех случаях выражает эту душевную тревогу, скорбя о грехе, обращаясь к Богу, и иногда она достигает огромных и ужасных масштабов, как это выражено в Пс. 88. Иногда душа бывает подавлена, но она находит облегчение, изливая свою жалобу перед Господом, Пс. 101:1.
[4.] Это внутреннее состояние тревоги, скорби и раскаяния будет проявляться во всех подходящих случаях в виде внешних признаков: вздохов, слёз и жалоб (Пс. 31:10). Так, Давид постоянно упоминает о своих слезах по этой причине; Пётр, вспоминая о своём грехе, горько плакал; Мария омыла ноги Христа своими слезами, как и мы все должны делать. Душа, наполненная скорбью, будет изливать и выражать своё внутреннее состояние с помощью этих внешних признаков. Я говорю не о тех самоуверенных, радостных исповедующих людях, которыми изобилуют наши дни, но о тех, кто с верой выполняет эту обязанность, и кто во всех случаях будет изобиловать этими вещами. Я боюсь, что среди нас слишком много тех, кто притворяется, что естественный нрав и характер людей не соответствуют этим вещам. Там, где Бог смягчает сердце и благочестивая скорбь не только иногда посещает его, но и пребывает в нём, она не будет полностью отсутствовать в этих проявлениях; и то, чего ей не хватает в одном проявлении, она может восполнить в другом. Что бы ни было со слезами, несомненно, что умножать вздохи и стоны из-за греха противоречит не человеческой природе, а только греху, укоренённому в ней.
[5.] Эта благочестивая скорбь будет постоянно побуждать разум ко всем обязанностям, поступкам и плодам покаяния; она никогда не бывает бесплодной или бессердечной, но, будучи одновременно благодатью и обязанностью, она побуждает душу к проявлению всех даров и милостей и исполнению всех обязанностей, которые относятся к тому же роду. Об этом апостол говорит в 2 Кор. 7:11.
Следовательно, это еще одна вещь, относящаяся к тому состоянию покаяния, к которому вера приведет душу и посредством которого она проявит себя в вышеупомянутых случаях; и действительно, если эта скорбь будет постоянной и действенной, в нас не будет более ясного свидетельства спасительной веры. Блаженны те, кто так скорбит. Я чуть было не сказал, что это стоит всех других свидетельств, как то, без чего они вообще ничто; там, где эта структура не находится в какой-то хорошей мере, у души не может быть убедительных доказательств своего хорошего состояния.
4. Ещё одна вещь, присущая этому состоянию, - это внешние обряды, соответствующие ему, такие как воздержание, умерщвление плоти, но не в таких вещах или способами, которые вредят природе и препятствуют исполнению более важных обязанностей. В этом вопросе было много ошибок; большинство людей впадали в крайности, как это обычно бывает в подобных случаях. Они действительно сохраняли в папстве, с самого начала отступничества церкви от правил Писания, мнение о необходимости умерщвления плоти до состояния покаяния; но они неправильно поняли природу этого дела и поместили его по большей части в то, что апостол называет "учением бесовским", когда он предсказывал верующим это лицемерное отступничество в 1 Тим.4: 1-3.   Запрет на женитьбу, обязывание некоторых давать обеты, запрещающие пользоваться этим Божьим установлением для всех людей, и предписание воздерживаться от мяса в различных законах и правилах под предлогом большой строгости - вот в чём заключалось их умерщвление. К этому они добавляли  посты, грубую одежду и бесчисленные притворные самоистязания. Тщетность этого лицемерия была давно разоблачена. Но при этом большинство людей впадают в другую крайность. Люди обычно считают, что они в полной мере вольны в использовании того, что считается природными благами; более того, они считают, что не обязаны ограничивать себя в одежде, питании и свободном использовании всего, что само по себе законно, даже если они испытывают величайшую нужду в благочестивом сокрушении и искреннем покаянии. Но здесь есть не менее пагубная ошибка, чем в предыдущем избытке; и это то, чего наш Господь Иисус Христос поручает нам остерегаться (Лк. 21:34-36).
Итак, я говорю, что для состояния, о котором мы рассуждаем, необходимы те вещи, которые сдерживают удовлетворение аппетита, отвлекают от радостных соблазнов мира, заставляют ходить тяжело и печально, выражая смиренный и скорбный дух. Скорбящие в Сионе не должны стыдиться своего положения и состояния, но должны исповедовать его во всех подобающих внешних проявлениях, а не в фантастических привычках и жестах, как некоторые монашеские ордена; не в вычурных формах речи и грубых манерах, как некоторые из нас; но так, чтобы это естественным образом выражало внутреннее состояние, о котором идёт речь.
5. Для этого требуется неусыпное бдение в уединении и безмолвии днём и ночью, с постоянной готовностью противостоять искушениям при их первом появлении, чтобы душа не была застигнута ими врасплох. Главная цель в использовании этой благодати — постоянно поддерживать и сохранять душу в смиренном и сокрушённом состоянии; если это состояние будет утрачено хотя бы на время, вся цель на этот период не будет достигнута. Поэтому вера побуждает разум остерегаться двух вещей: (1.) Моменты, когда мы можем потерять это расположение; (2.) Средства, с помощью которых оно достигается.-
(1.) Для времени. Ни за чем так усердно не нужно присматривать, как за нашим уединением ночью или днем. То, что мы есть в нем, это то, что мы есть на самом деле, и не более. Это либо лучшее, либо худшее из наших времен, когда принцип, преобладающий в нас, проявит себя и будет действовать сам по себе. Поэтому о некоторых говорится, что они "замышляют зло в своих постелях, а с рассветом совершают его" (Мих.2:1). Их уединение по ночам служит им для того, чтобы размышлять и наслаждаться всеми теми беззакониями, которые они намереваются совершать днём, насколько это в их силах. С другой стороны, работа благочестивой души в такие времена состоит в том, чтобы искать Христа ( Песнь 3:1),  размышлять о Боге, как часто выражается псалмопевец. Поэтому смиренная душа внимательно следит за тем, чтобы в такие моменты суетные мысли, которые склонны вторгаться в ум, не уводили его в сторону и не лишали его опоры, пусть даже на время. Да, именно в такие моменты она в первую очередь стремится к совершенствованию: тогда она обращается ко всем тем размышлениям о грехе и благодати, которые могут повлиять на неё и смирить её.
(2.) Из-за потери смиренного нрава. Есть искушения; они стремятся завладеть разумом либо внезапными неожиданными нападками, либо постоянными просьбами. Душа, посвятившая себя вере в этом долге, всегда осознаёт их обманчивость и жестокость; она знает, что если они проникнут в неё и запутают её, пусть даже на время, то полностью уничтожат или опорочат тот смиренный, сокрушённый, сломленный нрав, который она обязана сохранять. И нет никого, кто обладал бы ни малейшей крупицей духовной мудрости, но не мог бы понять, какого рода эти искушения, которые ему противны. Итак, здесь вера постоянно держит душу на страже и делает ее готовой к борьбе с каждым искушением при его первом появлении, ибо тогда она наиболее слаба и ее легче всего покорить; она не позволит им получить ни времени, ни почвы, ни силы; таким образом, она сохраняет смиренное состояние, часто избавляя его от челюстей этого пожирателя.
6. Хотя душа находит удовлетворение в этом состоянии, хотя она никогда не устает от него по греховности и не испытывает нетерпения при нем,  хотя она трудится, чтобы расти и преуспевать в духе и силе этого состояния, все же это постоянно сопровождается глубокими вздохами и пожеланиями своего освобождения. И эти вещи касаются как то, от чего они были бы избавлены, так и того, чего они достигли бы; между ними есть промежутки в виде некоторых вздохов и стонов природы, требующей продолжения в ее нынешнем состоянии.
(1.) То, от чего этот стон стремится освободиться, - это оставшаяся сила греха; это то, что причиняет душе страдание и беспокойство. Иногда, конечно, это усиливает смирение, скорбь и самоуничижение, но это происходит благодаря действенности благодати Иисуса Христа, а по своей природе это ведёт к боли и разрушению. Апостол решительно заявляет об этом от своего имени, как о том, что он разделяет участь и состояние других верующих (Рим. 7:24).
И это постоянное стремление к освобождению от власти греха побуждает душу стремиться к его уничтожению. Никакое действие веры, подобное этому, не является бессердечным или бесплодным; оно будет направлено на то, к чему стремится, - а в данном случае это избавление от греха: душа стремится к этому и поэтому борется за это. Это дело веры, а «вера без дел мертва»: поэтому она будет постоянно преследовать грех во всех его укрытиях и тайниках. Как она не может отдохнуть от этого, так она не даст греху ни покоя, ни мира; да, постоянное стремление к избавлению от греха - это благословенное свидетельство спасительной веры.
(2.) То, к чему она стремится, - это полное наслаждение славой, Рим. 8:23. В этом, по сути, заключается благодать и долг всех верующих, всех, кто получил первые плоды Духа; все они в той или иной мере взывают о том, чтобы их тела были избавлены от греха и стали местом обитания Святого Духа, чтобы они были искуплены из этого рабства. Быть орудием греха - это рабство для самого тела верующего. Мы жаждем полного избавления от него, которое завершит благодать усыновления для всего человека. Но это наиболее заметно у тех, кто преуспел в состоянии смирения и покаяния. Они, если таковые есть, искренне стонут, вздыхают, дышат и задыхаются в постоянном стремлении к этому; и их представления о славе, которая откроется, дают им утешение в их глубочайших скорбях; они ждут Господа в этом больше, чем те, кто ждёт утра. Не осуждайте истинно кающуюся душу, если она жаждет разрешиться; величие и превосходство перемены, которую она испытает, - это её нынешняя жизнь и облегчение.
(3.) Но это желание обременено вмешательством природы, которая стремится к продолжению своего нынешнего существования, неотделимого от него. И вера примиряет эти противоположные склонности, удерживая душу от усталости и нетерпения. И делает она это, возвращая разум к его истинной основе: она даёт ему понять, что он не должен полностью подчиняться ни одному из этих желаний. Прежде всего, это желание удерживает его от излишеств, приучая душу управлять ими с помощью слова Божьего: оно становится правилом для таких желаний и склонностей, и пока они управляются им, мы не будем грешить в них. И оно смешивает с ними благодать, которая делает их полезными, а именно постоянное подчинение воле Божьей. «Эта благодать была бы, и эта природа была бы; но,  говорит душа,  воля и суверенное благоволение Бога  мой закон: «Не моя воля, святой Отец, но Твоя воля да будет». В этом вопросе у нас есть пример Самого Христа.
7. Последнее, о чём я упомяну, как о том, что завершает описанное состояние,  это обилие размышлений о небесном, невидимом и сокровенном. Ни у кого нет более святых и смиренных мыслей, чем у истинно кающихся душ, ни у кого нет более возвышенных и небесных размышлений. Вы могли бы подумать, что это одни вздохи, один плач, одно уныние духа; но ни у кого нет ничего более возвышенного, ничего более близкого к Высокому и Великому. Как Он пребывает с ними (Ис. 57:15), так и они пребывают с Ним особым образом, размышляя о небесном. Те, кто имеет самые низкие представления о себе и наиболее склонен к самоуничижению, имеют самые ясные представления о Божественной славе. Со дна ямы или колодца лучше всего видны небесные светила, и душа в своих глубочайших унижениях по большей части имеет самые ясные представления о том, что находится за завесой.

   Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn